Текст книги "Благословение"

– Я хотела поехать с коллегами за город на выходные, а он мне категорически запретил. А я сказала, что мне уже двадцать пять лет и пора бы перестать считать меня беспомощным младенцем.

– Ну да, двадцать пять – это уже не пятнадцать с половиной.

Геворг уже понял, что готов сидеть в этой кофейне и разговаривать с этим хрупким созданием часами. Она за пять минут вернула его к тому, кем он был много лет назад – молодым идеалистом с горящими глазами, вернула ему веру в людей… А для него это дорогого стоило.

– А где вы работаете? – Ему обязательно нужно было найти варианты продолжения разговора, любые.

– Я учительница в начальной школе… Тут, неподалеку. – Она почти рукой показала в сторону школы, в которой работала, и это показалось ему невыносимо милым. К тому же он заметил, что ее латте заканчивался.

– Вы знаете, в этом кафе отличные десерты. Хотите попробовать? Я угощаю!

Варвара была такой очаровательной сладкоежкой, что он был готов купить все десерты в этом заведении и во всех соседних, только чтобы продолжать находиться рядом с ней. Она кивнула, соглашаясь.

– А почему отец вас никуда не отпускает?

– Наверное, переживает, что со мной что-то случится… Он меня один воспитывал, мама умерла, когда я еще маленькой была, и он говорит, у него, кроме меня, никого нет… Я его тоже очень люблю, но я же не могу всю жизнь жить в золотой клетке! Он мне и так все запрещает: и краситься, и одеваться модно, и в клубы ходить… Вот вы, например, ходите в ночные клубы?

Геворг растерялся. Клуб как место развлечений его не интересовал, но ходил он туда каждый день! Он задумался над ответом, но Варвара приняла его молчание за согласие:

– Вот и все ходят, а я ни разу не была!

Геворгу хотелось сказать, что и слава Богу, и нечего ей там делать, и на месте ее отца он бы тоже ей запрещал, потому что таких неиспорченных, как она, почти не осталось, но промолчал.

– Я не говорю же, что я буду по этим клубам ходить каждый день, я вообще-то книги люблю читать, но хотя бы увидеть, что это такое… А он человек старой закалки, бывший военный, сказал «нет», значит, нет.

Из ее сумочки раздался звонок телефона.

– Да, папа.

Она долго слушала то, что говорил собеседник, потом вздохнула и сказала, что будет дома через десять минут.

– Извините, мне пора. Он, конечно, извинился, что никуда меня не отпускает, но просит, чтобы я вернулась, а то он переживает.

– Да, конечно. – Геворг опять вскочил на ноги, теперь в панике, что она уйдет и он ее больше никогда не увидит. – Варвара, а можно я вам позвоню? Можем еще в какой-нибудь кофейне поесть десертов!

– Если папа отпустит, – засмеялась она, но номер телефона продиктовала.

– Хотите, я вас провожу?

– Нет-нет, не стоит… Да и тут совсем рядом. Спасибо за десерты и за то, что выслушали.

Когда она ушла, Геворг заплатил по счету и вышел на улицу. Прошелся по набережной несколько раз и дал бабушке с протянутой рукой такую большую милостыню, что та заплакала.

Идеалист внутри него выпрямился в полный рост. Он точно знал, чего хотел. Он хотел быть с этой чистой, неиспорченной девушкой всегда, он хотел семью, детей и помогать людям.

Он просидел в клубе почти до закрытия, все так же наблюдая за публикой, но мыслями постоянно возвращаясь к тому ощущению чистоты, которое испытал сегодня. Каждый день он видел проявления человеческих низменных страстей, зависимостей, дурных привычек, похоти, стремления самоутвердиться, и понял, как сильно ему не хватало такого человека, как Варвара.

– Геворг, я думаю, надо на завтра фруктов заказать, у нас почти ничего нет, а завтра у девушек бесплатный вход, надо будет к шампанскому фруктовые нарезки делать. – Леша, у которого появилась свободная минута, вытирал бокалы.

– Да, да, закажи, конечно, – немного рассеянно кивнул Геворг.

А если у них с Варварой все пойдет хорошо и надо будет знакомиться со строгим отцом, что он скажет о своем роде занятий? Менеджер ночного клуба и борделя? Вряд ли это понравится бывшему военному, трясущемуся за свою дочь и ее нравственность.

Уважаемый человек в диаспоре был немного удивлен просьбой Геворга.

– Ты хочешь заниматься продажей фруктов? Ты всегда пытался этого избежать!

– Я же не прошу в ларьке на рынке стоять, – улыбнулся Геворг. – Но вы же сами хотели, чтобы я взялся за управление фруктовым сегментом, вот я соглашаюсь. Ну и официально могу быть директором магазина или что-то в этом духе.

– Не знаю, зачем тебе это, но раз хочешь – сделаем. Да и прибыль, я уверен, вырастет.

Геворг позвонил Варваре на следующий день. Он позвонил бы и раньше, но не знал, удобно ли ей разговаривать.

– Добрый день, – вежливо начал он. – Это Геворг, мы вчера с вами встретились, в кафе…

– Да, да, добрый день, я помню, конечно. – Было слышно, что она улыбалась. – Рада слышать!

– Как папа? Вы помирились?

– Да, вы знаете, так забавно получилось, он хочет в субботу на охоту поехать с друзьями, они часто ездят, а я ему сказала, что я его не отпускаю. Он сначала рассердился, а потом сказал, что, наверное, он неправ, что мне запрещает проводить время так, как я хочу…

– Так вы в субботу, получается, будете свободны? – Геворг старался не дышать, чтобы не спугнуть свою удачу.

– Да, это же выходной, уроков нет, день свободный, – простодушно ответила Варвара.

– Так давайте сходим куда-нибудь? В кафе или в кино? Я могу за вами заехать или зайти?

Он готов был даже Луну взять напрокат, лишь бы она согласилась.

– Да, но я могу только днем, вечером они уже вернутся, мне нужно будет быть дома…

– Хоть в шесть утра, как скажете. – Геворг даже кулаки сжимал от напряжения.

– Ха-ха-ха, в шесть утра еще все спят! Давайте в том же кафе встретимся, часов в одиннадцать? Вам удобно?

Нет, не Луну, лучше Юпитер, он побольше.

– Да, конечно, в одиннадцать утра, отлично!

Это означало, что спать ему останется часа полтора, но это было неважно. Варвара была ему нужна, как глоток свежести и чистоты.

В кафе он пришел за полчаса до встречи, так как спать все равно не мог и страшно боялся опоздать. Он дотошно расспросил официанта о том, какой десерт самый вкусный, проинспектировал кофейные зерна и сиропы, попросил показать, из какого молока они делают пену для капучино, и еле удержался, чтобы не спросить, как часто они моют кофемашину. Когда Варвара, в облачке рыжих волос и с сияющей улыбкой появилась на пороге, официант точно знал, что именно ей порекомендовать из кофейного и десертного меню.

Она ела десерт, как ребенок, которому никогда не давали сладкое в больших количествах, а молочную пену на капучино доедала ложкой с таким аппетитом, что не только Геворг, но даже бариста умилился, наблюдая за ней.

– Вы знаете, – рассказывала она со смехом, – сейчас иду сюда, в кафе, как раз мимо школы, и дети, мои ученики, играют во дворе, так они меня издалека увидели – и через весь двор мне: «Варвара Алексеевна, здрасьте, а куда вы идете?»

– Тотальный контроль, – улыбался Геворг, незаметно показывая официанту пальцем на следующий из одобренных им десертов. – Всем все нужно знать!

Казалось, она могла часами говорить о своих учениках: кто как учится, кому что легко дается, а кому нет, помнила по именам всех родителей учеников и была в курсе семейных историй.

– Вот у одного мальчика мать погибла недавно, представляете? Грибами отравилась… А еще у одной девочки мать в больнице, у нее внематочная беременность…

– Это вам дети рассказывают? – Геворг одновременно и был в самом деле заинтересован, и хотел поддерживать беседу как можно дольше.

– Да, дети, они вообще мне все рассказывают, иногда я, наверное, больше родителей знаю о них…

– Они вам доверяют, это хорошо. – Он и правда думал, что это хорошо.

– Уф, – сказала она после третьего десерта, – я столько сладкого никогда в жизни не ела, мне никогда не разрешали!

– Хотите еще? – Он наблюдал за ней, как за ребенком, с нежностью и улыбкой.

– Нет, что вы, хватит! – Она смеялась в ответ.

Они пошли гулять по набережной. Ее радовали и соленые брызги волн, и красивые яхты, покачивающиеся возле пирса, и сахарная вата, похожая на розовое облачко, и легкий бриз, красиво развевавший ее волосы.

– Может, пообедаем? – сказал он через часик, думая, что она уже могла проголодаться.

– Ой, нет, что вы, неудобно, вы и так столько денег на мои десерты тратите! Я дома поем, не переживайте.

А ведь любая другая непременно потребовала бы вести ее в дорогой ресторан и заказала бы устриц, даже если не имеет ни малейшего понятия о том, как их есть, подумалось Геворгу. Он думал о посетителях клуба, за один вечер пропивающих столько денег, за сколько Варвара в своей школе, наверное, полгода будет работать, или о девушках, получающих Варварину месячную зарплату за пару часов интима. Все эти девушки были жадными до мужских денег и отрабатывали их определенной степенью своего унижения. Контраст был настолько разительным для него, что Варвара становилась еще более ценной и желанной, но это желание было не обладать, а оберегать.

Она посмотрела на часы.

– Вы знаете, мне пора уже домой, еще уборку надо сделать и ужин приготовить, а то в будние дни некогда, сами знаете…

Он не знал. Ужинал он в клубе, а убирала в его квартире приходящая уборщица. Дома он разве что завтрак себе готовил и кофе варил. Он проводил ее до подъезда, и вопрос в голове был только один – когда он сможет увидеть ее снова?

Чем бы он мог заинтересовать ее, такую непохожую на других? Что делают по вечерам и выходным учительницы начальных классов? Смотрят телевизор? Куда-то ходят? Кино, театр, опера, балет? Его мозг метался в поисках ответа.

Ее безыскусность и простота подсказали ответ и алгоритм действий, такой же простой и понятный, как она сама.

– Варвара, я бы очень хотел увидеть вас вновь и отчаянно пытаюсь найти повод. Но, может, проще мне спросить у вас, что бы было интересно вам и хотите ли вы вообще провести время в моем обществе?

Она рассмеялась:

– А я думала, вы больше не хотите угощать меня десертами!

– Я с удовольствием угощу вас десертами, обедом, ужином, чем угодно, – улыбнулся он. – Ну так что бы вас порадовало? Кино, может быть? Театр? Опера? Балет?

– О, опера! – Она мечтательно закатила глаза. – Всегда хотела побывать, но билеты такие дорогие!

– Так пойдемте, – Геворг вцепился в эту идею, как бульдог, – в следующую субботу?

– Это же, скорее всего, вечером, я не знаю, как меня отец отпустит, – немного грустно ответила она, уже сожалея о том, что не увидит оперу.

– А давайте я сам у него спрошу? Я бы хотел познакомиться с вашим отцом, мне нравятся люди, у которых есть принципы! Да и на его месте я бы тоже не отпускал свою любимую дочь с незнакомцем идти куда-то вечером.

Он совершенно не знал, как именно он будет знакомиться с ее отцом, но был готов на все.

– Обычно он всем всегда говорит «нет», вы знаете… Но, наверное, неправильно было бы мне делать что-то за его спиной. Если он узнает, будет еще хуже.

– Тогда нам нужно организовать встречу с вашим папой, – уверенно сказал Геворг, – получить его согласие и идти в оперу! Когда это будет удобно сделать?

– Давайте я с ним поговорю и вам скажу, хорошо?

– Обязательно, обязательно поговорите!

Она пообещала поговорить и позвонить, и на том они и расстались. Он не решился даже невзначай прикоснуться к ней и просто шел обратно по набережной, удерживая в мыслях ее образ. Проходя мимо знакомой бабушки, почти машинально достал несколько крупных купюр и отдал ей, кивнув в ответ на ее благодарность. Он не знал, что Варвара, зайдя в свой подъезд, смотрела ему вслед из маленького окошечка подъезда и что его благотворительность была замечена.

Идея знакомиться с невесть откуда взявшимся ухажером дочери, а уж тем более отпускать ее с ним куда-то идти вечером папе Алексею Юрьевичу не понравилась категорически, и, как и предполагала Варвара, он просто сказал «нет», усилив свои аргументы тем, что она и так за его спиной общается неизвестно с кем и подвергает себя опасности. Обычно на этом обсуждение и заканчивалось, но сейчас она проявила особенное упрямство:

– Он и хочет с тобой познакомиться, чтобы ты точно знал, с кем именно меня отпускаешь! Ты не сможешь всю жизнь просто говорить «нет» на все, что я хочу! Это же моя жизнь!

– А жаль, знаешь ли, – не мог не съязвить папа. – Вот ты в три годика была таким послушным ребенком!

– Мне же не может всегда быть три годика, – Варвара пожала плечами, – я же не законсервированная.

– Что ты вообще так в него вцепилась, кто он вообще такой? Чем он занимается, откуда он?

– Судя по внешности, имени и акценту, он армянин, – начала было Варвара.

– Армянин??? Точно никаких знакомств, забудь вообще об этом. – У папы округлились глаза и почти перехватило дыхание. – Он еще, поди, на рынке абрикосами торгует!

– Насколько я помню, среди твоих друзей, с кем ты на охоту ездишь, есть армяне, и грузины, и даже вроде чуваш, – ангельским голоском продолжила Варвара. – Тебя же это не смущает?

– Сравнила тоже, они мои армейские товарищи, я в них уверен! При чем тут национальность?

– Вот именно, при чем? – Теперь еще и улыбка стала ангельской.

Папа закатил глаза к потолку.

– Ну хорошо. И чем он занимается?

– Я не спрашивала, потому что для меня это неважно, а у тебя как раз будет шанс спросить. – Она улыбалась безмятежно, как ребенок.

– И чем же он тебе так понравился? – Папа максимально усилил сарказм в голосе.

– Он добрый и людям помогает, – Варвара ответила, не задумываясь, – а для меня это важно.

– А это ты откуда узнала?

– Я видела, как он старушке на улице дал милостыню.

– Не знаю, что это доказывает, – пробурчал папа, но в конце концов встретиться с Геворгом согласился.

* * *

То, что Алена точно знала, когда Егор появится в заведении в следующий раз, было в значительной степени чистой случайностью, но весьма для нее приятной. Она как раз пила кофе за барной стойкой, смакуя вкусный крепкий черный напиток, мастерски сваренный Лешей, когда появился Геворг и спросил у Леши, как дела и что нового. Она не вникала в разговор до тех пор, пока не услышала слово «кальяны».

– Парень с кальянами завтра вечером пробную партию привезет, разных размеров, чтобы мы посмотрели, какие самые ходовые, и табак разный, тоже на пробу. – Леша поставил чашечку кофе перед Геворгом. – Может, вы с ним встретиться хотите?

– А зачем? – пожал плечами Геворг. – Договор в порядке, цена меня устраивает. Пусть все привезет, тебе отдаст.

– Хорошо. – Леша кивнул и вернулся к протиранию бокалов.

Алена решила прийти пораньше, чтобы точно не упустить свой шанс, и заняла место за барной стойкой возле Леши часа на полтора раньше обычного.

– Ты сегодня так рано, – улыбнулся он ей. – Дома не сидится?

Странно, но в его присутствии она не стеснялась того, чем занималась. Может, потому что он не показывал никакого осуждения по этому поводу, а может, потому что она не считала его ровней себе. Иногда она даже думала, что могла бы переспать с ним, бесплатно, почти как из жалости, хотя поводов жалеть его у нее на самом деле и не было.

Посвящать никого в свои планы Алена не собиралась и просто молча кивнула в ответ. Она точно знала, что и зачем она делает, поэтому количество времени, проведенное в ожидании, не имело значения.

У Егора же день не задался с самого утра. Одна из подружек, которую он периодически приглашал к себе для приятного времяпрепровождения последние месяца полтора, застукала его с другой подружкой, которую он подцепил в клубе вчера и привел к себе домой, чтобы, как обычно, после бурной ночи отправить ее утром на такси восвояси, но не успел, так как предыдущая подружка, желая сделать ему приятный утренний сюрприз, приехала к нему с утра пораньше, да еще и дверь открыла ключом, который он ей сам же и дал, будучи в сильном подпитии, чтобы она сама закрыла за собой дверь, уезжая после очередной встречи.

Подружка с ключом, которая по непонятной ему причине считала себя «его девушкой», очень кричала и возмущалась, обзывая подружку без ключа нехорошими словами и требуя каких-то объяснений от Егора. Ему и так с утра было нехорошо от количества выпитого вчера виски, да и подружка без ключа не особо его порадовала ночью, так как не проявляла нужной активности. Пришлось просто выставить обеих за дверь и отобрать ключ, но подружка с ключом успела забежать на кухню и вдребезги разбить его любимую кофейную кружку, которую он привез из одного из отпусков в жаркой тропической стране. Кружка была дорога как память, да и подружка с ключом была весьма активна в постели, почему и продержалась в подружках так долго, а тут пришлось распрощаться и с ней, и с кружкой. Он принял душ, слегка морщась от головной боли, выпил кофе из какой-то другой, первой попавшейся кружки и поехал завтракать в модное кафе, где заодно должен был встретиться с клиентом.

Клиент встречу в последний момент отменил, и это означало, что Егор вполне мог бы вернуться в постель досыпать после того, как выгнал подружек. Похмелье не отпускало, да еще и бывшая подружка, у которой был отобран ключ, продолжала ему названивать, как сумасшедшая, пока он не заблокировал ее номер совсем. До следующей встречи была еще пара часов, и он просто бездумно сидел в кафе, листая фотографии и бессмысленные видео в соцсетях. Следующая встреча тоже прошла почти безрезультатно, и он решил поехать в заведение Геворга пораньше, в надежде, что там будет тот же адекватный бармен, с которым они так мило пообщались в прошлый раз. По дороге он решил позвонить приятелю, пожаловаться на современных девушек, которые не понимают разницу между «просто сексом» и «отношениями», и они долго обсуждали, как трудно найти девушку, которая будет просто спать с тобой, не задавать вопросов, не требовать подарков и жениться.

Вопрос о поиске новой подружки уже пришел в голову Егору. Несмотря на всю свою зашкаливающую харизматичность, Егор знал за собой одну слабость, которую никак не мог побороть, – он очень не любил засыпать один. Перед сном к нему приходили все его детские страхи, и не помогал даже включенный свет. Он вырос без отца, и все его детство мать работала медсестрой в ночные смены, так как за них больше платили, и, сколько он себя помнил, он боялся темноты и одиночества. В детстве помогал плюшевый мишка, в подростковом возрасте – сеансы психотерапии, а потом и куда более «народные» средства – алкоголь и случайные подружки. Хорошая доза виски и теплое женское тело защищали его от ночных страхов и кошмаров, поэтому ни название виски, ни имя женского тела, по большому счету, не имели значения.

В размышлениях о предстоящей ночи он и появился в ночном клубе «Самолет», издалека узнав того самого бармена, с которым уже разговаривал.

«Да, все хорошо, да, Геворгу все понравилось, да, договор подписали, привозите пробную партию».

– Вот все бы встречи так, как с вами, проходили, – вполне искренне сказал Егор, положив бумаги в портфель и присаживаясь за барную стойку.

– Кофе хотите?

Гостеприимство, казалось, было для Леши естественным, как дыхание.

– Хочу, – кивнул Егор. – Сегодня какой-то дурацкий день, вы знаете… Все наперекосяк.

Леша ничего не ответил, только понимающе кивнул и поставил на стойку чашечку кофе с маленьким печеньем. Егор сделал первый глоток, почти физически ощущая, как его отпускает дневное напряжение, и только теперь огляделся.

Все это время Алена внимательно наблюдала за ним и успела отвести взгляд как раз вовремя, чтобы ему показалось, что их взгляды встретились случайно, когда она опять подняла на него глаза. Улыбнулась сдержанно, но весьма призывно – она долго отрабатывала эту улыбку, которая всегда действовала безотказно, – и он почувствовал призыв. Если бы он был менее уверен в своей неотразимости, то подсел бы к ней сам, но он знал, насколько он хорош. Кивком головы он пригласил ее сесть рядом с ним, и она повиновалась.

В ней не было суеты. Она неторопливо поднялась со своего места и так же неторопливо присела на стул рядом с ним, неспешно достала из сумочки сигарету и зажигалку. Это скрасило неловкость, возникающую в начале разговора двух незнакомых людей, и дало Егору быстрый шанс сделать красивый жест.

– Позвольте. – Он протянул ладонь за зажигалкой, и аккуратный маленький огонь вспыхнул, как по волшебству, возле краешка сигареты. Она с явным удовольствием затянулась и медленно выдохнула облачко ментолового дыма.

– Спасибо, – кивнула она.

Он сделал еще глоток кофе, сидя вполоборота к ней.

– Егор.

– Алена.

Дальнейший сценарий обычно был простой и одинаковый, да и сейчас Егор не видел смысла его менять.

– Что-нибудь выпьете? Я угощаю. Вина или кофе?

– Кофе, – улыбнулась Алена. Ей нужно было быть в максимальной трезвости, чтобы не спугнуть добычу. – Наш бармен варит отличный капучино.

Наш? Слово резануло слух.

– Вы часто здесь бываете?

– Каждый день, – усмехнулась она.

«В „Самолете“ отличные девочки, – в памяти Егора всплыла кем-то сказанная фраза, – хотя недешево».

Он посмотрел на нее более внимательно. Она не выглядела как-то вульгарно или кричаще, обычный макияж, обычные выпрямленные волосы, топик, куртка, джинсы… Выдавал взгляд. Тяжелый, цепкий, взрослый, даже можно было бы сказать, матерый.

Идея платить за секс всегда казалась ему уделом неудачников и слабаков. Зачем, если есть столько желающих делать это бесплатно или за пару коктейлей? С другой стороны, никакой нервотрепки, никаких ненужных разговоров «ни о чем» и все честно…

– Вы выглядите уставшим, – негромко сказала Алена, затягиваясь сигаретой. – Может, я могу помочь вам расслабиться?

– Сколько? – спросил он, как ему казалось, просто из любопытства.

Она назвала цену за час.

– А если на всю ночь?

Она назвала цену за ночь.

– Оплата вперед?

– Да, надо в салон зайти…

Дороговато, но ведь и секс гарантирован, правда? И разговаривать ни о чем не нужно, и засыпать не одному… Он колебался.

– Можем сразу к вам ехать, цена будет такая же.

На ночь к клиенту ездили только «постоянные», но она не могла упустить этот шанс.

Сработало. Он допил кофе почти залпом и расплатился.

– Поехали.

Они пошли к выходу, Егор впереди, Алена чуть позади, а бармен Леша провожал их обоих долгим внимательным взглядом.

Как Алена уже поняла, мужчины необязательно платили за секс в чистом виде. Кому-то нужно было еще и поговорить, кому-то – почувствовать свою власть над другим человеком, доминировать, приказывать, унижать, кому-то – ощутить иллюзию единения, а кому-то просто потом рассказывать друзьям, как круто он провел время. Сейчас ей обязательно нужно было понять, в чем слабая точка этого красавчика, чем его можно зацепить, чем удержать.

Пока они ехали, он молчал, и она решила не нарушать тишину. Поднялись в квартиру.

– Сегодня был какой-то нервный день, – сказал он, бросая куртку на стул, – а ты предлагала расслабиться?

Она кивнула.

– Горячая ванна, массаж, стаканчик виски?

– Отличный план! Ванная – там, виски – в шкафчике.

Считается, что нежиться в горячей воде – это для девочек, настоящим мужчинам это не нужно. Возможно, что те, кто так говорит, просто не пробовали.

Размер ванной позволял Алене сидеть рядом, пока Егор отмокал в горячей воде. Она легко массировала его голову, плечи, руки, подливала виски в стаканчик и молчала. Когда поняла, что напряжение отпустило его, жестом предложила ему выйти из воды, высушила его полотенцем и, взяв за руку, отвела в спальню. Она ни о чем не спрашивала, сделала все сама, интуитивно чувствуя, что было ему более приятно, ориентируясь на его стоны и учащенное дыхание. Он заснул удовлетворенным, обняв ее, как дети обнимают плюшевых медведей или другие игрушки, а она оставила включенным ночник, хоть он и мешал ей спать всю ночь.

Он выспался и проснулся в весьма приятном расположении духа. Алена принесла ему кофе в постель и усилила эффект, доставив ему еще одно сексуальное удовольствие.

– А ты молодец, – сладко потягиваясь, улыбнулся Егор, – знаешь, как мужчину порадовать.

Когда за ней закрылась дверь, он остался довольным проведенным экспериментом. Вопрос о поиске новой временной подружки пока отошел на второй план.

* * *

Встречу Геворга и папы Алексея Юрьевича было решено организовать в виде скромного чаепития в пятницу вечером.

– Примерно часов в семь вечера вам же будет удобно? – милым мелодичным голоском спросила Варвара, будучи совершенно убежденной, что все люди к этому времени уже завершили свои рабочие обязанности и вполне могут расслабиться за приятной беседой. У Геворга примерно часов в семь вечера наступал самый разгар административной работы, но ведь был же и безотказный Леша, да и Варвара сейчас была куда важнее благополучия ночного клуба.

– Конечно, удобно, – торопливо согласился Геворг, сжимая телефонную трубку, как волшебную палочку. – Скажите, что мне принести к чаю или, может быть, к ужину?

– О, что вы, совершенно ничего не нужно, – так же мило прощебетала Варвара, не желая казаться корыстной, – мы же просто попьем чаю!

Прийти знакомиться с папой с пустыми руками Геворг не мог и посчитал, что беспроигрышный вариант для чаепития – это непосредственно чай в красивой жестяной банке, пирожные из самой модной кондитерской города и бутылочка настоящего армянского коньяка. Ну не может же человек, проводящий время на охоте, не пить коньяк!

Квартирка была маленькой и тесной. Было вполне очевидно, что ее обитателям хватало средств только на самое необходимое, например на поддержание чистоты. Мебель была в хорошем состоянии, но морально устаревшей лет на тридцать, окна – деревянными, а такой плитой пользовалась разве что бабушка Геворга. Ему стало неловко за свое дорогое пальто и ботинки, но деваться было некуда.

– Добрый вечер. – Варвара открыла дверь и отошла назад, чтобы Геворгу хватило места войти. – Проходите, проходите, добро пожаловать!

На ней был простенький сарафанчик, и он подумал, что она так одевалась не из скромности, а из бедности, но это не уменьшало ее привлекательности. Он прошел, галантно протянув Варваре пакет с гостинцами, повесил пальто на крючок и немного замешкался, размышляя, куда положить красивый пушистый шарф, который, казалось, занимал собой половину коридорчика.

– Приветствую, – раздался рокочущий низкий голос, и простенок между коридорчиком и остальным пространством перестал существовать.

Папа Алексей Юрьевич был крепок и широкоплеч. То, что он был в тельняшке и камуфляжных штанах, Геворга не удивило, но еще больше показало разницу между ними.

– Алексей. – Папа протянул ладонь в знак приветствия, при этом яростно сверля гостя глазами.

– Геворг, – учтиво ответил тот, почти поморщившись от боли крепкого рукопожатия бывшего военного.

Стол для чаепития был накрыт в гостиной, если можно было так назвать проходной закуток между крохотной кухней, узкой прихожей и двумя спальнями. Дешевая белая скатерть, стулья, обтянутые кожзаменителем, фарфоровые слоники на комоде.

«Бедненько, но чистенько», – пронеслось в голове у Геворга.

– Бедненько, но чистенько, – почти эхом прозвучали слова папы Алексея Юрьевича, который внимательно наблюдал за Геворгом. – Но ведь самое главное, что мы живем честно, правда? Честным трудом зарабатываем себе на жизнь, правда, Варюха?

Он притянул к себе дочь, и она вынужденно кивнула, соглашаясь, а может, это Геворгу показалось, а на самом деле кивнула она вполне добровольно.

Они сели за стол. Красивая коробка с пирожными не сочеталась с убогой обстановкой и разнокалиберными чашками, Варвара молчала, а папа Алексей Юрьевич, хотя и принявший коньяк в дар, напоминал Геворгу строгого преподавателя на экзамене или даже следователя на допросе подозреваемого.

– Итак, Геворг, чем вы занимаетесь, позвольте полюбопытствовать? А то, знаете ли, национальность диктует стереотипы… Что южане в основном фруктами занимаются…

– Я директор магазина, – Геворг улыбнулся, радуясь своей предусмотрительности, – но фруктами тоже занимаюсь, куда же без них!

Они рассмеялись, подобно боксерам на ринге, пожимающим друг другу руки после раунда, на котором только что пытались друг друга убить, и вернулись к чашкам с горячим напитком.

– А где родились, где выросли? Где учились? На кого учились? Как в нашем городе оказались? Не планируете ли обратно на родину?

Папа спрашивал – Геворг отвечал, папа пытался шутить – Геворг смеялся, папа пытался найти слабое место собеседника – Геворг не поддавался.

Чай закончился, темы для допроса – тоже. Варвара убрала со стола, папа поднялся со стула.

– Ну что же, формальных признаков для того, чтобы я не отпустил с вами дочь, у меня нет! Предлагаю перекурить, пока Варя посуду помоет, что скажете?

Геворг не курил, но маневр был очевиден. Они вышли на лестничную площадку.

– Я не знаю, что ты задумал и чем так ей понравился. – Как только они остались наедине, интонация папы в корне переменилась. – Но имей в виду, если с ней что-то случится, я тебя из-под земли достану и туда опять закопаю. И не думай, что раз мы бедно живем, мы слабые и беззащитные. У меня достаточно знакомых в силовых структурах…

– Я понимаю, что я для вас чужак, – спокойно ответил Геворг, – но я хотел встретиться с вами именно для того, чтобы показать, что у меня самые серьезные намерения в отношении Варвары. Самые серьезные.

Папа Алексей Юрьевич зло зыркнул в сторону Геворга и хотел сказать что-то еще, но из соседней квартиры вышли люди, и говорить было не очень удобно.

Они вернулись в квартиру.

– Опера завтра. – Геворг протянул Варваре билеты. – Я заеду в шесть часов, хорошо?

Протянул руку папе:

– Было приятно познакомиться.

Варвара закрыла за ним дверь, улыбаясь, как ребенок, получивший подарок без повода.

– Не знаю, что ты в нем нашла, – фыркнул папа Алексей Юрьевич, – пижон какой-то! Разве нормальный мужчина будет носить такой шарф?

– Отличный шарф, кстати, – Варвара была несгибаема, – на тебе бы тоже хорошо смотрелся!

* * *

Опера была хороша. Голоса, эмоции, декорации… Герои делились на плохих и хороших так же явно, как на представлении для дошколят, но Варвара была в восторге, стоя аплодировала, сочувствовала, сопереживала и почти плакала, когда главный герой понял, что его дочь убита. Геворга опера мало интересовала, он больше любовался своей спутницей, чем слушал. Она была как олененок, который доверчиво подошел поближе к человеку из любопытства, но готов убежать в каждую секунду. Если сможет, конечно… Кто его знает, какие у человека намерения.

На прощание он позволил себе прикоснуться к ее руке, отметив про себя, что она не возражала, и они условились увидеться через неделю. Это напоминало ему ухаживания подростков из его детства, и, наверное, даже он сам бы не поверил, расскажи ему кто-то о том, что взрослый мужчина проводит время с девушкой, которая ему нравится, без намеков на секс, но и цель его была не в сиюминутном удовлетворении потребности. Если вы садовник, вы не пытаетесь сорвать розу, когда на ней только-только появился бутон, вы ждете, пока этот бутон распустится в прекрасный цветок, и тогда уже можно будет наслаждаться его видом и ароматом. С другой стороны, ее неиспорченность давала ему преимущество. Ее было легко удивить и порадовать. Одна белая роза, перевязанная атласным бантом, мороженое, поход в кино… Он приручал ее, точно как дикого олененка, и видел, как она привыкала к нему, что ей было комфортно в его обществе, интересно и спокойно с ним, они становились все ближе и ближе друг другу.