Текст книги "Кто кого"

Глава 6

– Есть ли у вас имущественные претензии друг к другу? – спросила судья Петровская.

– Нет, – хором ответили Алексей и Светлана.

– Вы договорились, с кем останется ребенок?

– Со мной, – ответила Света.

– У отца нет возражений?

– Есть, – Леша помолчал немного. – Мне уже больше двух месяцев не дают видеть дочь. Моя жена собирается переехать в Германию на ПМЖ, и я настаиваю на том, чтобы ребенок остался жить со мной.

– Это невозможно, – Света лихорадочно теребила рукав свитера. – Марина Викторовна, я прошу вас принять во внимание тот факт, что ребенку, во-первых, всегда лучше с матерью, а во-вторых, я смогу обеспечить ей гораздо более комфортные условия для жизни.

Судья внимательно посмотрела на женщину, затем на мужчину, устало провела по волосам пухлой рукой и сказала:

– Поскольку налицо острый конфликт между супругами, судебное рассмотрение дела откладывается на месяц. За это время вы можете прийти к какому-либо компромиссу самостоятельно. Полюбовно договориться о том, кто будет являться главным опекуном. А может быть даже пересмотреть свое желание развестись. Напомню, что согласно законодательству оба родителя имеют равные права, и в случае невозможности договориться суд будет принимать во внимание, прежде всего, интересы ребенка. Но с кем бы девочка в итоге не осталась, ее выезд за границу возможен только с письменного разрешения второго родителя, – она помолчала, – или без такового разрешения, если суду будут представлены доказательства необоснованности отказа одного из родителей выпускать ребенка за пределы государства. И еще. Отец имеет право на свидания с дочерью, постарайтесь как можно быстрее договориться об этом.

Света и Алексей вышли из здания суда.

– Тебя подвезти? – Алексею хотелось еще раз с ней поговорить уже спокойно.

– Я очень прошу тебя не травмировать Александру, – ответила Света. – Ты затеваешь большую драку, подумай о дочери.

– А я только о ней и думаю. Я люблю Сашку, неужели непонятно? Что ты за женщина такая!

– Ты ведь понимаешь, что ничего не добьешься. Ребенка всегда оставляют с матерью, если она не алкоголичка, не наркоманка и не сумасшедшая.

– Но это не означает, что отцу запретят общаться. Я не позволю тебе увезти Сашку в Германию, – он смягчил тон и продолжил. – Я не желаю тебе зла, наоборот хочу, чтобы ты была счастлива. Если тебе так необходимо ехать в чужую страну – поезжай. Вот объясни ты мне, что плохого в том, что девочка останется со мной? Может быть, ты одумаешься и вернешься через пару месяцев… Я даже могу пообещать, что приму тебя обратно ради дочери. Мы скажем Сашке, что мама едет в отпуск. Ты разберешься в себе, в нем… вообще во всем и примешь окончательное решение. Но зачем же бросаться в новые отношения как в омут с головой? Когда-то давно у вас ничего не получилось, вспомни… Вы ведь уже расставались. А сейчас неизвестно ради чего ты заставляешь нашу девочку плакать. Мне очень плохо без нее… Давай, я заберу ее на субботу-воскресенье?

– Не смей подходить к ребенку. Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, добиваться, чтобы тебя лишили родительских прав, – она повернулась и сделала шаг в направлении дороги.

– Я тебя размажу. Запомни, – он приблизился к ней вплотную и побледнел. – Я тебя прихлопну, как муху. Ты поняла меня, дура? Поостерегись!

Он пошел к машине, в голове гудело. Ноги стали ватными, а сердце словно выросло в несколько раз и грозило разорвать грудную клетку. Надо было сдержаться и не говорить ей этого, но уже ничего не поделаешь, слово – не воробей.

Света улыбнулась и выключила диктофон, спрятанный в рукаве. Записала она только последнюю фразу и считала это неслыханной удачей.

***

Алексей разговаривал с воспитательницами и удостоверился, что из него пытались сделать настоящего монстра. Он объяснил им ситуацию с желанием матери ребенка уехать за границу и для этого лишить его родительских прав. Поначалу женщины с подозрением воспринимали все, что он говорил, но постепенно картина в их сознании прояснялась, и недоверчивость уступила место сочувствию. Алексей вызвался купить в детский сад новые игрушки и книжки, он никогда не приходил туда с пустыми руками. Воспитательницы практически каждый день получали то конфеты, то шампанское, а то и все разом. Он действовал осторожно, чтобы Сашка не видела его до поры до времени. И вот однажды настал момент, когда одна из «обольщаемых» несчастным отцом девушек, наконец, сдалась и разрешила забрать Сашку.

– Вы ведь отец, – вздохнула Зульфия. – И по закону имеете право придти и забрать ребенка. Другое дело, что мне она устроит сегодня скандал, но я как-нибудь это переживу.

Сказать, что Сашка очень обрадовалась отцу – это ничего не сказать. Она кинулась к нему со всех ног с криком: «Мой папа пришел!» – и с разбегу запрыгнула на руки, принявшись целовать его щеки и нос. Она обнимала его так крепко, с такой надеждой заглядывала в глаза, что он не выдержал и раскис.

– Папочка, ты почему плачешь? – и тут же слезы побежали из ее глаз. – Ты не уйдешь от меня, не уйдешь?

– Все, маленькая, все, – Алексей взял себя в руки. – Я с тобой. Мы сейчас пойдем на карусели, хочешь?

– Хочу, а ты потом не уйдешь? – она продолжала всхлипывать.

– Я тебя очень люблю, девочка. Завтра мне на работу, поэтому утром я отведу тебя в садик, но после приду и снова заберу, хорошо?

– Ага, – она схватила его за руку. – А можно я с тобой на работу пойду?

– Мы сейчас поедем с тобой на карусели, поедим мороженого и всяких конфет, а потом посмотрим, что будет дальше.

За последнее время это был самый счастливый вечер для них обоих. Хорошо, что аттракционы научились строить в магазинах, потому как для парка уже было поздно, да и прохладно. Сашка каталась до одурения, ела конфеты, затем мороженое, затем снова конфеты. Радость Алексея омрачали только бесконечные звонки на сотовый. Он не брал трубку, но понимал, что скандал будет невиданного размаха и к этому надо готовиться. Заночевали они в пустующей квартире одного из его друзей, ибо Леша догадывался, что дверь его квартиры уже стерегут незваные гости.

Сашка так много всего рассказала ему уже лежа в кровати. Она торопилась, говорила взахлеб, как будто боялась, что не успеет, и крепко-крепко обнимала отца. Ей не нравился новый папа, а мама ее не любит:

– Мама не любит меня, – настаивала Сашка. – Она любит этого дядю. Я не хочу с ним жить, он плохой!

– Скоро я заберу тебя, но надо потерпеть, – ответил Леша. – Ты должна быть умницей. Обещай, что плакать не будешь и помни, что когда меня нет – я в это время занимаюсь разными делами, чтобы поскорее тебя забрать. А мама тебя любит, не сомневайся.

– Не любит! – воскликнула Саша. – Она мне сказала, что ты меня не любишь, поэтому не приходишь! А ты же мой папа! Почему она врет?

– Этому не верь никогда. Просто она сейчас расстроена и сама не знает, что за ерунду говорит. Все, теперь тебе пора баиньки.

Он взбил подушку на ее постели, поцеловал дочку в лоб, обе щечки и нос и вышел в другую комнату. Нужно позвонить… этой.

– Где моя дочь? – прошипела Света в трубку.

– Наша дочь у меня, – мягко, но не без иронии ответил Алексей. – Извини, что не предупредил. Она покаталась на каруселях и объелась мороженным. Так что все в порядке.

– Ты очень ошибаешься, – продолжала шипеть Света. – Ничего не в порядке. Это была плохая идея, смотри, как бы тебе не пожалеть…

– А мне терять нечего. Ты пытаешься забрать самое ценное и надеешься, что я просто с этим смирюсь? Неужели в тебе нет ничего человеческого, ты же женщина…

– Я мать. Для меня самое главное – безопасность ребенка. Поэтому я не могу доверить свою дочь такому психу, как ты!

– Хочешь, чтобы я приходил к тебе с судебными приставами? Есть органы опеки и попечительства, не забывай… Мне давно пора туда наведаться. Тебе будет очень приятно, когда участковый на виду у любопытных соседей вырвет из твоих клешней ребенка и передаст его мне?

– Не уверена, что твои приставы уполномочены ломать двери. Вот увидишь, что такими методами ты ничего не добьешься.

– А какими методами мне добиваться свиданий с собственным ребенком? Может, подскажешь?

– Тебе неплохо было бы подумать об интересах Александры, а не устраивать истерики. Что ты можешь ей дать? У тебя же сплошные пьянки да гулянки…

– Ты прекрасно знаешь, что мои пьянки и гулянки – результат того, что ты мне не даешь видеть Сашку.

– Не важно! Человек, склонный к этому, всегда найдет повод!

Алексей положил трубку, разговаривать было не о чем. Заглянув в комнату, он увидел, что Сашка крепко спит, свернувшись калачиком. Как хорошо было бы остаться здесь навсегда. Как хорошо было бы знать, что твоего ребенка никто у тебя не отнимет. Он открыл окно в кухне и закурил, думая о том, что завтра нужно прийти за Сашкой часа на два раньше закрытия садика. Затем состирнул маленькие трусишки и носочки, чтобы утром не пришлось вести дочку чумазую, и лег спать.

Сашка проснулась первая и разбудила отца. Они позавтракали яичницей и двинулись в сторону детского сада. Всю дорогу девочка хныкала и просила не отводить ее туда. Но Алексей понимал, что Зульфия перестанет ему доверять, если девочки утром не окажется в группе. А у Светки будет повод сказать, что он – псих и похитил ребенка. На душе скребли кошки, он то и дело садился перед дочкой на корточки и просил запомнить, что любит папа только ее, Сашку, что никому ее не отдаст и вечером заберет обязательно. Зайдя в небольшой магазинчик, они купили упаковку чупа-чупсов и коробку конфет для воспитательниц. Настроение у девчушки заметно поднялось.

Придя в группу, Сашка принялась раздавать конфеты на палочках окружившей ее ребятне, а Алексей незаметно ускользнул, не забыв договориться с Зульфией по поводу вечера.

Однако когда он пришел, Сашки в садике уже не было. Вторая воспитательница Арина рассказала, что мать забрала ее еще перед тихим часом, сказав, что они едут в гости…

Леша вышел оттуда с желанием разорвать Свету на тысячу кусков. Ему рисовались картины жестокого избиения ненавистной бабы, которые чередовалось с едва сдерживаемыми слезами при воспоминании о том, как Сашка просила не оставлять ее. «Я ведь мог взять ее с собой на работу, почему я отвел ее? Вот, идиот! На что рассчитывал?!» – думал он с горечью.

Сашки не было в садике и на следующий день, и после. Четыре дня он безрезультатно обивал пороги. Зульфия и Арина только качали головами, едва он успевал войти. Наконец Алексей сообразил оставить номер своего сотового, чтобы те могли позвонить ему сразу, как только девочка появится.

Обе воспитательницы успели проникнуться огромным сочувствием к отцу, который так убивается из-за ребенка. Дочь Зульфии тоже была в Сашкиной группе, девчонки даже имели нечто похожее на дружбу. Во всяком случае, Сашка с гордостью рассказывала Айке, что у нее самый лучший в мире папа. В ответ Айка молчала: у нее папы не было…

Зульфия родила девочку одна. Любимый мужчина бросил ее на седьмом месяце беременности и ни разу не навестил. Первое время после родов Зульфия звонила Аскару в надежде хоть на какую-то помощь. Ее родители жили бедно и денег порой не хватало даже на элементарное. Аскар заявлял, что у него нет никакой дочери, и просил забыть его номер, потому что он собирается жениться. Лишь раз, когда доведенная до отчаяния женщина, рыдая, сообщила, что девочке нужны лекарства, на которые нет денег, Аскар приехал и швырнул ей в лицо 2000 тенге. И тут же пулей вылетел, крикнув, что прямо сейчас едет за новой сим-картой для телефона. С тех пор прошло четыре года, больше Зульфия ни разу не пыталась до него достучаться.

В свете событий собственной жизни ей было трудно поверить, что отцы могут любить детей. Но сейчас ее сердце растаяло, и она поняла, насколько полярными могут быть жизненные ситуации. Как же странно устроен мир… Сколько тысяч женщин остаются с детьми на руках без помощи и поддержки хотя бы материальной? А тут отец, готовый продаться черту, лишь бы быть рядом с маленькой дочкой…

Глава 7

Прошло дней десять с тех пор, как Влад и Вика так «замечательно» сходили в кино и, наконец, он решил нарушить молчание. Это случилось в тот момент, когда она сидела в кафе и мило беседовала с новым знакомым. Извинившись, Вика торопливо вышла на улицу и ответила на звонок.

– Привет! – бодро сказал Влад.

– Привет, как твои дела?

– Твоими молитвами, дорогая. Я вижу, ты обо мне напрочь забыла. Наверное, завела себе какого-нибудь хахаля?

– Чуть было не завела! – рассмеялась Вика. – Еще пару дней и ходить бы тебе с рогами.

– Премного благодарю, но от рогов отказываюсь, поскольку летом на пляже не могу обходиться без панамы. Когда мы увидимся уже?

– Приезжай завтра, часов в семь.

– Договорились!

Следующим вечером все было так, как это всегда и бывает. После 10-дневной разлуки Влад набросился на Вику, как голодная собака на кусок жирного мяса. Дело в том, что блондинку он отправил подальше, когда она появилась на его пороге спустя неделю после контакта. Увидев ее, он так обалдел от нелепости происходящего, что сразу и не нашелся, что сказать. И лишь когда она шагнула в прихожую, Влад вспомнил, что как раз сейчас собирался уйти. Натянув куртку, он обнял блондинку за плечи и аккуратно выставил за дверь. Они сели в машину и помчались туда, откуда Вера направила свои стопы, чтобы, как она выразилась, повидаться. По пути Влад популярно объяснил Вере, что он не тот, за кого она его приняла. И что гостям он бывает рад только когда они званные, а хуже незванных бывают только блондинки, даже татары не так страшны. Словом, его поведение не оставило у Веры ни малейших иллюзий по поводу его к ней отношения.

Таким образом, единственным источником сексуального удовольствия для Влада осталась Вика. И, лежа после исполненного долга, он даже почувствовал к ней легкую нежность. Но это чувство быстро испарилось, поскольку именно в этот момент Вика открыла свой прелестный ротик и изрекла:

– Солнце, я думаю, нам стоит пожить вместе, – впервые испытанный с этим мужчиной оргазм, видимо, лишил ее способности соображать. – Мне бы хотелось переехать к тебе сегодня же.

Впечатление, произведенное на Влада ее словами, можно было сравнить с укусом ядовитой змеи. Вика почувствовала, как напряглась рука, на которой покоилась ее головка. Затем Влад соскочил с кровати и побежал в ванную. Девушка поняла, что это сигнал одеваться и стала неохотно натягивать белье. Он вышел как ни в чем не бывало минут через десять, на лице его не было написано ровным счетом ничего. Вика подошла к нему и, заглянув глаза, спросила:

– Так что ты думаешь по этому поводу? Ты ничего не сказал…

– Мне кажется, что этот разговор надо отложить на некоторое время.

– На какое?

– На неопределенное.

– Это значит, что ты не хочешь даже думать об этом?

– Дорогая, я не могу так быстро принять решение со столь далеко идущими последствиями. И честно говоря, не ожидал такого поворота событий.

– Но это же нормально, что наступает момент, когда люди понимают, что отношения должны перейти в другую плоскость…

– Я знаю две плоскости: вертикальную и горизонтальную. И, насколько я помню, мы из одной перешли в другую уже давно…

– Вот именно, полгода назад. А сейчас пришло время для нового этапа в наших отношениях. Я хочу, чтобы мы узнали друг друга поближе.

– Я еще раз предлагаю отложить этот разговор до лучших времен.

Влад начал заметно нервничать и Вике пришлось отступить. Он отвез ее к дому, не проронив ни слова. И она тоже не решилась что-либо еще добавить.

Вот и все, что требовалось доказать, думал Влад. Давно пора было ставить точку, лучшего момента не найти. Ну, что, в самом деле, за идиотизм? Неужели девки не могут хотя бы иногда думать о чем-то, кроме замужества? Ладно, все равно уже стало скучновато… Конечно, в постели с ней неплохо, но я еще не полный дебил, чтобы попасться на эту удочку!

Вика же была уверена, что Владу просто нужно время, чтобы осмыслить ее предложение и понять, что она права. Ведь его холостяцкой жизни рано или поздно должен был прийти конец. За десять лет кому хочешь надоест быть бобылем, даже самому из заядлых… Нужно набраться терпения: крепость скоро сдастся.

Однако когда через пару дней она позвонила и предложила встретиться, а он отказался, сославшись на занятость, Вика начала нервничать. Что он, в конце концов, о себе думает? Нервозность перешла в панику, когда Влад перестал отвечать на ее телефонные звонки. Она позвонила с другого номера, но он также не взял трубку: у него была привычка не реагировать на звонки с незнакомыми номерами. Однажды (это была уже 8 Викина попытка) он все же ответил.

– Что все это значит? – В ее голосе звучали металлические нотки.

– Что, – невозмутимо спросил Влад и поспешно добавил: – Ну, да я не беру трубку, потому что у меня сейчас очень много дел.

– И я в этом списке стою на последнем месте?

– В списке дел ты не значишься… Сейчас еще раз загляну в свой ежедневник… Э-э-э, нет, не значишься.

– Слушай, ты что пьян? Ты о чем говоришь?

– Я трезв как стеклышко, дорогая, просто моя свобода мне дороже, чем хомут, который ты уже примеряешь на мою бедную шею.

– Какой хомут, Влад?! Я же просто предложила… Если ты не готов, я могу понять, но зачем же вести себя так?

– Вик, ты найдешь себе мужика получше, поверь мне. Давай закончим этот диалог, он бессмысленный.

– Давай встретимся и поговорим, просто поговорим. Ты не так меня понял…

– Это исключено, я надеюсь, что ты меня правильно поняла. Прекрати истерику и оглянись по сторонам. Кто-то, по-моему, чуть было не стал твоим любовником? Я не вовремя вмешался, но впредь обещаю этого не делать.

– Мне никто не нужен, кроме тебя. Неужели ты из-за какого-то пустяка хочешь все разрушить?

– Разрушать нечего. Между нами не было ничего особенного, я не клялся тебе в любви и не обещал жениться. Мы занимались сексом и только. Когда-нибудь это должно было закончиться. Извини, у меня много дел.

Он отключился, и Вике показалось, что земля куда-то уплыла, оставив ее в невесомости. На ватных ногах она отправилась к лучшей подруге, которая жила по соседству.

Когда первые слезы высохли, Маша достала бутылку коньяка. В этот день Вика впервые напилась. Она пила до тех пор, пока не отключилась, и Маше пришлось самой тащить ее до постели, снимать с нее одежду, а потом еще среди ночи бежать за ведром и тряпкой… Несчастную полоскало так, что поначалу Маша даже порывалась вызвать скорую, но подруга ее остановила. А вскоре Вике стало легче.

Влад забыл о разговоре уже через несколько минут. Он говорил с Викой намеренно жестко, чтобы у той не осталось ни малейшего сомнения в серьезности его настроя. Ничего, поплачет, да успокоится, решил он, красивая девка долго страдать не станет. Влад испытал настоящее облегчение, хотя и понимал, что с сексом теперь будет напряженка. Но это не самое страшное в жизни. Главное, чтобы никто не ограничивал свободу. Ох уж, эти бабы!

После разговора прошла неделя. Однажды среди ночи раздался звонок. Высветился номер Вики. Часы показали начало второго.

– Алло, – он даже не пытался скрыть раздражения.

– Привет, извини, что так поздно. Я соскучилась сильно…

– Мы же уже все обсудили, дорогая… Ну, чего ты хочешь? – Влад уже проснулся, и дрожь в ее голосе ненадолго растопила лед. Кроме того ему захотелось секса – как-никак уже две недели минуло с их последней встречи. Он представил ее длинные ноги и пушистые волосы, рассыпанные по плечам, и ухмыльнулся.

– Я хочу увидеть тебя, – сказала Вика.

– Хорошо, давай встретимся завтра…

– Нет, давай я приеду прямо сейчас. Дорога займет пять минут.

– Сейчас? А как, по-твоему, я должен завтра встать на работу?

– Я разбужу. Прошу тебя, Влад!

– Ладно, приезжай…

Он умыл лицо и налил себе кофе, думая о том, что еще разок переспит с ней, раз она так хочет… Чувствовать себя самым неотразимым обольстителем из когда-либо существовавших в мире, что ни говори, чертовски приятно!

Ночь была страстной. От Вики исходил запах перегара, но выглядела она как всегда потрясающе. И Влад, осознавая, что больше не позволит ей приехать, выложился на всю катушку. Сидя уже утром за рабочим столом, он окончательно утвердился в мысли, что с Викой покончено раз и навсегда.

***

После работы Алексей пришел в их с Владом излюбленное место для задушевных разговоров. В кафе «Монсеррат» всегда было тихо и спокойно, официанты неспешно разносили напитки и еду, а посетители вполголоса обсуждали свои насущные проблемы. Влад уже успел заказать пиво и потягивал его из обледенелой кружки.

Обменявшись крепким рукопожатием, друзья подозвали аппетитную официантку, чтобы Алексей тоже смог сделать заказ. Несчастный отец улыбался и даже пытался шутить, но в глазах читалась такая тоска, в сравнении с которой вселенская грусть – ничто. Влад наблюдал за ним исподлобья и понимал, что друг находится в критическом состоянии.

– Расслабься, все будет хорошо, – начал он. – Через две недели что-то станет понятно. Посмотрим, как начнется судебное заседание. Раньше времени, я думаю, не стоит соваться к судье.

Алексей молчал, опустив голову. Через несколько секунд он поднял на Влада глаза. И тот понял, чего стоило другу сдержать бросившееся к глазам море. Он почти не спал, забывал даже поесть, каждый день звонил в садик, чтобы узнать, что Сашка снова не появилась.

– Давай телок снимем, – предложил Влад. – В конце концов, от того, что ты убиваешься, быстрее дело не подвинется. Сашке нужен живой отец, а не мумия египетская.

– Мумия египетская чувствует больший вкус к жизни, чем я. Я не знаю, что мне делать, веришь? Мне не было так плохо никогда, – он в несколько глотков осушил кружку и заказал еще.

– Верю. Как тебе официантка? По-моему, очень даже…

– Ненавижу баб.

– Между прочим, твоя дочь – тоже баба.

– Ой, да заткнись ты, – Леша широко улыбнулся, потому что выпитое тут же ударило ему в голову. – Ну, давай снимем. Думаешь, твоя официантка не против, чтобы ее сняли?

– Эта против – другая согласится! Вон оглянись, там две симпотные крали сидят. И поглядывают на нас, кстати. Завалимся в клубешник или лучше сразу в гостиницу?

– В гостиницу, конечно. Ой, а когда я последний раз с кем-нибудь тра…

Влад не дослушал, встал из-за стола и отправился к двум высоким брюнеткам, у одной из которых были умопомрачительные ноги. Леша повернулся и нетрезвым взором наблюдал, как друг присел за столик, видимо, рассказывая девушкам что-то интересное, потому что они довольно улыбались. Минут через десять брюнетки были представлены Леше. Ту, что с ногами звали Оксаной, а ту, которая в джинсах – Алисой. Оксана села рядом с Лешей и скрестив щиколотки, зазывно улыбнулась. У нее закончилось пиво, и Алексей поднял руку, стараясь привлечь внимание персонала.

– А можно я закажу мартини? – прощебетала Оксана и положила руку на Лешино плечо.

– Конечно! Принесите мартини и каких-нибудь закусок побольше, – обратился он к подошедшей официантке, обнял, сидящую рядом девушку за талию и поцеловал ее в шею.

Оксана приняла этот жест симпатии без возражений и еще ближе придвинулась к Леше, задевая грудью его плечо. Алексей взялся за четвертую кружку и к этому моменту был уже изрядно весел. Он успел на ощупь оценить прекрасные коленки своей подружки, тонкую талию, а левое плечо сигнализировало о том, что девушка предпочитает обходиться без верхней детали белья. Это приятно щекотало нервы, и он становился все более смелым и напористым. Влад в это время начал травить пошловатые анекдоты под одобрительные взрывы хохота. Всем было весело, и Леше впервые пришла мысль, что вечер удался.

Следующим шагом было предложение выпить на брудершафт, за которым последовал страстный поцелуй. Алексей прижал девушку к себе очень крепко и впился в ее губы ртом. Именно в этот момент щелкнула вспышка фотоаппарата, и сидевший за соседним столиком парень метнулся к выходу.

Леша не сразу понял, что произошло. Он видел, как Влад соскочил с места и бросился к дверям кафе, заметил растерянные лица подруг и растекающееся из опрокинутой кружки пиво. Девушки ошарашено делились впечатлениями о несанкционированной съемке. А затем в дверях снова появился Влад. Он смотрел на Алексея так, как будто тот только что похоронил самого близкого человека.

– Извини, брат… Его машина была припаркована прямо перед входом, за рулем сидел водитель… Я ничего не успел сделать…

В следующий момент кружка в руках Алексея с грохотом опустилась на стол, разлетевшись на множество осколков. В его руках осталась только стеклянная ручка, она полетела уже в стену. Брюнетки, испуганно моргая, сообщили, что им нужно на воздух и, схватив сумочки, поскакали к выходу. Их никто не задерживал. Подошла официантка в сопровождении охранника.

– Молодые люди, у вас проблемы? – сдвинул брови амбал в костюме.

Влад сделал Леше знак заткнуться и сказал, что все в порядке. Он извинился за разбитую посуду и выразил готовность возместить убытки, а заодно расплатиться по счету.

Друзья вышли из заведения. Алексей закурил. Он выглядел удивительно спокойным, лишь глаза лихорадочно блестели.

– Меня лишат родительских прав, – он помолчал. – Она заберет Сашку в Германию, и я ее больше не увижу… Я тебя никогда-а-а не увижу, – начал он напевать. – Я тебя никогда-а-а не забуду… – На последнем слове Леша чуть было не упал с лестницы, Влад вовремя схватил его за рукав. – Надо пойти поспать, пожалуй.

– Слушай, ты не думай… Все обойдется… И еще ничего не потеряно! Ты имеешь право на личную жизнь и обнимания с девками – твое личное дело. Она действует наугад, подобные фотографии ничего по закону не решают. – Влад понимал, что слова утешения – пустой звук, он злился на себя, что втянул друга в эту затею со съемом. Но исправить уже ничего нельзя. – Завтра созвонимся, девчонку мы не отдадим, запомни!

Да, конечно, думал Влад, такие фото не могут быть признаны судом как доказательство неспособности Леши воспитывать ребенка и тем более, как доказательство пагубности его влияния на девочку. Но они, несомненно, произведут впечатление лично на судью. Ох, ну и гадина же эта.., – он задумался, как ее обозвать, в последнее время язык отказывался произносить ее имя. – Ну, и гадина же она!