Текст книги "Первозданная. Вихрь пророчеств"

Имар раздраженно тряхнул головой:

– Нет, это просто безобразие! Дальше я терпеть не стану. В ближайшие дни назначу нового посла, который будет отчитываться только передо мной. Кередигонцам плевать на наши внутренние процедуры, они примут во внимание лишь межгосударственный договор, в котором четко прописано, что полномочия посла определяются королевской верительной грамотой. А лорд Айвар пусть хоть лопнет… Мастер Гарван, мы с вами уже говорили об этом. До сих пор я считал, что это не срочно, но теперь обстоятельства изменились.

– Слушаюсь, государь, – ответил королевский следователь. – Я почти закончил проверку всех кандидатур. Послезавтра представлю вам подробный отчет.

– Хорошо, буду ждать. – Имар вновь перевел взгляд на лейтенанта. – О девочках все?

– Нет, осталось еще одно, государь. Я научил их, что нужно говорить об аресте семьи. Дескать, родители сами отдали поборникам письмо. Может, это неправильно, но… так будет лучше. Думаю, ведьмак с пониманием отнесся бы к поступку девочек, ведь он сам вырос на Лахлине, но абрадцы считали бы их чудовищами. А они и без того натерпелись.

– Я так и думал, – кивнул король. – Ну ладно, мы уже приближаемся ко дворцу. Думаю, генерал больше не будет настаивать, чтобы меня охраняли со всех сторон. Поехали вперед.

На площади перед Кайр Гвалхалом их встречала чуть ли не половина двора. Большинство присутствующих, как и горожане, были угрюмы и обеспокоены, однако нашлось немало и тех, чьи взгляды выражали одобрение – от осторожного, тщательно замаскированного, до откровенного и неприкрытого.

Разумеется, здесь была и Элвен с непривычно бледным от волнения лицом. Имар понимал, что ей хочется немедленно подбежать к ним и обо всем расспросить, но она понимала, что сейчас не время и не место для таких разговоров.

У подножия широкой лестницы, ведущей во дворец, стоял, сложив руки на груди, принц Лаврайн аб Броган, вокруг которого придворные создали свободное пространство – то ли из почтения, то ли от страха, что король может подумать, будто они на его стороне. Уже то, как он держался – его напряженная поза, нервное потопывание правой ногой, немного откинутая назад голова, яркий румянец на щеках, – ясно свидетельствовало, что он сердит и одновременно испуган. А приблизившись, король ощутил на себе и взгляд кузена – гневный и осуждающий.

Имар решил, что при сложившихся обстоятельствах лучше попросту игнорировать Лаврайна, поэтому свернул немного влево и подъехал к Дывлину аб Галховару, министру права и справедливости. Бросив поводья слуге, выросшему перед ним словно из-под земли, он спешился и сказал:

– Хорошо, что вы здесь, лорд Дывлин.

– К услугам вашего величества, – поклонился старый чиновник.

– Кто из министров сейчас во дворце?

– Все, государь. До недавнего времени отсутствовали лорд Финнан и лорд Арнор, но и они, получив известие о покушении на ваше величество, поторопились…

Дывлин аб Галховар не договорил, так как к ним быстрым шагом подошел Лаврайн, явно не собиравшийся оставаться простым зрителем.

– Неужели это правда, брат? – заговорил он с демонстративным возмущением. – Неужели вы…

– Замолчи, Лаврайн! – жестко прервал его король. – Ты выбрал неудачное время, чтобы засвидетельствовать свою преданность Конгрегации. Сейчас я не в настроении дискутировать с тобой. Убирайся прочь. Немедленно!

– Нет, не уберусь! – заупрямился юный принц. – Я требую объяснений, брат. Как вы посмели напасть на святых людей, которые…

На сей раз Имар не ограничился одними лишь словами, а схватил двоюродного брата за грудки и сильно тряхнул, чуть не подняв над землей, поскольку был на голову выше его.

– Спрашиваешь, как я смею? – произнес он с холодной злостью в голосе. – Ты спрашиваешь у короля, смеет ли он что-то делать! Да ты вообще думаешь, что несешь? Будь ты тупоголовым фанатиком – я бы еще понял тебя. Но нет – до недавнего времени ты не отличался особой ревностностью в религии, даже тайком критиковал своего отца за его рвение и тогда был гораздо искреннее, убедительнее, чем сейчас. Так что с тобой случилось? Ты просто сдурел – или, может быть, нацелился на корону? Лучше бы первое, ведь за второе запросто можешь лишиться головы. – Имар отпустил принца. – Еще раз тебе говорю: убирайся прочь с моих глаз. Повторять больше не буду.

Генерал аб Рордан, который был родным дядей Лаврайна по материнской линии, счел уместным присоединиться к разговору.

– Прошу вас, племянник, прислушайтесь к королю. Он наш единственный государь, его слово для нас закон, а его поступки не подлежат обсуждению. Не позорьте себя, не позорьте всех нас, сверните, пока не поздно, с кривой дорожки, по которой всю жизнь ходил ваш глупый отец.

Однако Лаврайн в своем юношеском максимализме решил, что последнее слово обязательно должно быть за ним. Проигнорировав дядины слова и сделав вид, что вообще того не заметил, он грозно произнес:

– Берегитесь, брат, вы играете с огнем! Каждый, кто восстает против Святой Веры, безразлично, король он или нищий, совершает тяжкий грех в глазах Дыва и заслуживает самого сурового наказания.

Имар вздохнул. Ему очень не хотелось этого делать, но другого выбора не было. Сейчас он просто не имел права показывать слабость.

– Лейтенант аб Гвыртир, – повернулся король к Фергасу, уже спешившемуся и стоящему у него за спиной, – арестуйте лорда Лаврайна, отведите… – он собирался сказать «в дворцовую тюрьму», но в последний момент передумал, – …на верхний этаж башни Элдыгар и выставьте охрану. Если будет оказывать сопротивление, разрешаю применить силу.

– Слушаюсь, государь, – ответил лейтенант с каменным, невозмутимым выражением лица. Он немедленно подошел к оторопевшему от такого развития событий принцу и положил руку ему на плечо. – Ваше высочество, прошу вас следовать за мной.

– Нет! – выкрикнул Лаврайн, отмахнувшись от лейтенанта. Наверное, он испугался бы меньше, если бы Имар приказал доставить его в тюрьму. Башня Элдыгар, хоть и была гораздо удобнее подземной тюрьмы, пользовалась плохой славой, особенно для принцев. В разное время трое из них пробыли ее пленниками до самой смерти по воле своих родственников-королей. – Нет!.. Брат, вы не можете так поступить…

– Могу, – сказал Имар. – И поступаю. Ты открыто и вполне осознанно встал на сторону людей, которые проявивили злостное неповиновение королевской власти, а в довершение ко всему совершили на меня покушение. Это государственная измена, Лаврайн. Советую тебе сохранить достоинство и не устраивать сцен. Просто пойди с лейтенантом – потому что иначе тебя потащат силой.

Бледный как полотно Лаврайн открыл было рот, но ничего не сказал. Зато его глаза горели злым, хищным, неистовым огнем.

– Ваше высочество, – повторил Фергас аб Гвыртир, – прошу идти со мной.

На мгновение показалось, что принц все-таки решится на сопротивление. Но он сдержался и коротко кивнул:

– Да, лейтенант. Ведите меня.

Когда они ушли, Имар обвел притихшую толпу твердым взглядом и громко произнес:

– Тем, кто разделяет точку зрения лорда Лаврайна, я бы советовал немедленно покинуть дворец. Больше я не буду терпеть возле себя ни предателей, ни их приспешников. Хватит! Мое терпение лопнуло. – Заметив, что к нему приближается леди Гвайр бан Броган с умоляюще протянутыми руками и слезами на глазах, он понизил голос и почти мягко сказал: – Тетушка, не просите меня за Лаврайна, я все равно не изменю своего решения. Лучше убедите старшего сына взяться за ум и прекратить заигрывания с врагами Короны. Я отдам распоряжение, чтобы вам позволили видеться с ним в любое удобное для вас время. – Затем повернулся к Дывлину аб Галховару. – Прошу вас как можно скорее собрать всех министров в Малом зале королевских покоев. Нам нужно рассмотреть целый ряд неотложных дел.

– Будет исполнено, государь.

Имар начал подниматься по лестнице во дворец. Люди перед ним почтительно расступались и склонялись в поклонах. Следом шел Гарван аб Малах, а Кайлем аб Рордан на минутку задержался, чтобы утешить сестру, после чего догнал короля.

– А вы, генерал, – сказал ему Имар, – проведите совещание Главного штаба и разработайте план мер для исполнения моего приказа о введении в Ханговане военного положения… Хотя нет. Прежде всего разошлите распоряжения армейским и гвардейским частям выдвигаться в столицу, а конкретные задания они могут получить уже в дороге. Сколько времени им понадобится, чтобы взять под контроль весь город?

– Максимум до завтрашнего утра. Я не предвижу значительного сопротивления со стороны поборников – они бросили большие силы на подавление архарского бунта, а оставшихся в Ханговане частей хватит разве что на охрану Дворца Святой Веры. Сейчас очень удачное время, чтобы приструнить этих выскочек.

«Нет, неудачное, – подумал Имар. – Это случилось слишком рано. Мы только начали подготовку. Но тут уже ничего не попишешь…»

В вестибюле дворца Имар отпустил генерала и послал Гарвана аб Малаха за хранящимися в тайнике документами, а сам, под охраной шести гвардейцев, направился к своим покоям.

На полдороге его догнала Элвен. Она не стала ничего говорить, просто взяла за руку и молча пошла рядом с ним. От одного ее присутствия, от нежного прикосновения мягкой и теплой ладони Имар мгновенно успокоился, а будущее уже не казалось ему таким неопределенным и мрачным. Вместе с этой девушкой он был непобедим – и не только потому, что она была могущественной колдуньей. Просто это была Элвен…

Когда они вдвоем вошли в королевский кабинет и камердинер закрыл за ними дверь, Элвен порывисто обняла Имара, прижавшись лицом к его груди.

– Я так испугалась, когда услышала о стычке! А вы были еще далеко, и Гарван не мог отправить сообщение, успокоить меня…

– Как видишь, с нами все в порядке, – произнес Имар, поглаживая ее шелковистые русые волосы. – И со мной, и с твоим отцом, и с мастером Гарваном. Чего нельзя сказать о капитане аб Шигире, погибшем вместо меня… – Он с большой неохотой отстранил от себя девушку и подошел к письменному столу. – Извини, Элвен, мне нужно подготовиться к встрече с министрами.

– Будешь действовать по нашему плану? – спросила она.

– Да, – ответил Имар, устроившись за столом. – Вернее, по той его части, которую уже можно реализовать… Лишь по небольшой части.

– Это ничего, – убежденно сказала Элвен. – Просто придется пересмотреть план, приспособив его к новым обстоятельствам. И ускорить некоторые события.

– Не все можно ускорить, – заметил Имар. – Архарское восстание должно было хорошенько потрепать поборников, деморализовать их, подорвать веру людей в их всемогущество… Хотя, по правде говоря, я с самого начала не очень верил, что удастся выждать до весны. Случившееся сегодня было закономерным и неизбежным.

Выдвинув средний ящик, Имар извлек оттуда тонкую папку, где хранились заготовки указов по кадровым решениям. Еще дед научил его всегда держать их под рукой, чтобы в случае необходимости быстро совершить перестановки в правительстве. Оставалось только вписать имя чиновника и должность, на которую его назначают или увольняют.

Он заполнил пять указов и разложил их на столе. Элвен высушила чарами чернила и расплавила внизу каждого листа по кусочку воска. Прижимая к мягким восковым кружочкам печать на своем перстне, Имар с завистью думал о том, что все абрадские короли (и не только короли, а и князья, и даже обычные лорды) пишут волшебными перьями без этих мазких чернил и пользуются магическими печатями, оставляющими отпечаток внутри бумаги.

– Вот и все. Наконец-то избавлюсь от предателей в своем правительстве… Но вот от всех ли? Может, мастер Гарван кого-то пропустил?

– Не волнуйся, остальные чисты, – заверила его Элвен. – Гарван знает свое дело.

– Дай Дыв, чтоб так и было… А он точно сможет и дальше добывать информацию? Если поборники узнают, что нам известно об их секретах, еще бдительнее станут охранять Священную Канцелярию.

– Охрана не имеет значения. Гарвану все равно, сколько… – Элвен настороженно замолчала и подняла вверх указательный палец – к дверям кабинета кто-то приближался.

Как оказалось, это был королевский секретарь с докладом, что министры уже собрались в Малом зале.

– Спасибо, мастер Леолан, – сказал Имар, – теперь вы можете идти. Сегодняшнее совещание будет тайным, без помощников.

Секретарь поклонился и вышел. Король не сомневался, что тот и сам, без дополнительных указаний, позаботится о том, чтобы министерские секретари, прибывшие вместе со своими начальниками, покинули собрание. Леолан аб Дахайн хорошо знал свое дело; а кроме того, как недавно узнал Имар, был еще и преданным – он решительно отказался предоставлять поборникам информацию о действиях короля и не стал требовать за такое проявление верности никакого вознаграждения, поскольку считал, что просто выполняет свой долг.

А буквально через минуту прибыл Гарван аб Малах с толстой папкой в руках. Там были документы, которые Имар на прошлой неделе приказал выкрасть из архива Священной Канцелярии. Разумеется, это был рискованный шаг, но он решил, что риск оправдан. В любую минуту поборники могли счесть эти документы опасными даже для хранения в архиве и уничтожить их – а они представляли ценность только в оригинале.

Имар предлагал Элвен вернуться к себе, однако она настояла на том, чтобы пойти вместе с ними, – мол, так у Гарвана будет меньше хлопот, ему не придется отвлекаться и следить, чтобы их никто не подслушивал. Впрочем, Имар понимал, что на самом деле ей не терпится принять участие в этом собрании и собственными глазами увидеть реакцию министров, когда король поведет их в бюрократический бой с Конгрегацией…

Малый зал предназначался для ежедневных официальных приемов, а встречи с министрами Имар обычно проводил в специальном зале для совещаний в правительственном крыле. Но сегодня, с учетом обстоятельств, он решил собрать их тут – в конце концов, это заседание должно было стать особенным, решающим в судьбе многих людей, а возможно, и целой страны.

Слуги проявили весьма похвальную расторопность, уже успев притащить в зал длинный стол и расставив вокруг него мягкие стулья. Но никто из чиновников не сидел на них, все были на ногах – кто-то нервно кружил у стола, не в силах сдержать волнение, а кто-то, по примеру Дывлина аб Галховара, с притворным спокойствием стоял возле своего места.

Вошедший в зал Имар коротко ответил на их приветствия и пристальным взглядом смерил всех двенадцатерых присутствующих.

– Лорд Шогрин, лорд Малдвин, лорд Дорван, – произнес он ледяным тоном, – прошу покинуть помещение. Вы уволены.

Министр торговли и первый лорд казначейства не нуждались ни в каких объяснениях. Поклонившись, оба немедленно направились к выходу, а на их лицах было написано облегчение. Очевидно, они не решались сами отказаться от должностей и этим рассердить Айвара аб Фердоха, державшего их за своих агентов среди королевских министров, но одновременно боялись и Имара, который на примере принца Лаврайна засвидетельствовал, что больше не собирается терпеть предателей в своем окружении.

А вот вице-канцлер Шогрин аб Рогран не двинулся с места и ошеломленно уставился на короля, словно не веря услышанному. Другие министры тоже были удивлены этим решением, поскольку лорд Шогрин всегда считался одним из самых верных людей короля и с поборниками у него были натянутые отношения. Собственно, благодаря этому он и заслужил должность вице-канцлера, которую занимал уже три года.

– Да, – подтвердил Имар, – мне известно о вашей хитрой игре. Я знаю, что вы всегда, с самого первого дня своей службы в правительстве, работали на поборников. Все эти годы вы изображали безграничную верность моему деду, а потом и мне, хотя на самом деле служили Конгрегации. Для меня было досадно узнать о вашем подлом двуличии, на первых порах я даже не хотел в это верить. К сожалению, места для сомнений не осталось – доказательства против вас неопровержимы. Я не приказываю взять вас под стражу, предоставляя вам, как и каждому моему подданному, возможность определиться и принять правильное решение. Если вы выберете службу законному королю, я приму ее от вас – но уже как от частного лица. А ваша правительственная служба сегодня закончилась. Это все, лорд Шогрин. Хотите что-нибудь сказать?

– Нет, государь, – хрипло ответил бывший вице-канцлер и на негнущихся ногах, словно на ходулях, покинул зал.

Имар подошел к столу и устроился в королевском кресле:

– Теперь прошу садиться, господа.

Министры заняли места справа и слева от него, Элвен устроилась на стуле в углу комнаты, а Гарван аб Малах остался стоять, лишь положил на стол свою папку.

– Прежде всего, уладим формальности, – произнес Имар и передал три указа Финнану аб Девгалу, лорду-хранителю государственной печати. – Заверьте мои решения об отстранении от должностей лордов Шогрина, Малдвина и Дорвана.

Лишенному помощи секретаря, лорду Финнану пришлось самому взять тигель с печатным воском, разогреть его над огнем и проставить на указах три печати рядом с королевскими. Когда он закончил, Имар немедленно передал ему четвертый указ.

– Новым вице-канцлером я назначаю человека, в чьей верности, преданности и порядочности не имею ни малейших сомнений. Мои поздравления, лорд Дывлин.

Дывлин аб Галховар поднялся и склонил седую голову.

– Благодарю за высокую честь, государь.

– До завтра представьте мне рекомендации касательно министра торговли и первого лорда казначейства. А с вашим преемником на должности министра права и справедливости и главного королевского прокурора я уже определился. – С этими словами король пододвинул в сторону Финнана аб Девгала пятый указ, после чего посмотрел на Гарвана аб Малаха. – Мастер Гарван, вы слышите такое обращение в последний раз. В соответствии с вашей новой должностью вы получаете пожизненный непередаваемый по наследству титул лорда. Прошу занять место за этим столом, лорд Гарван.

Новоиспеченный лорд поклонился и сел рядом с Дывлином аб Галховаром – чиновником, в свое время поспособствовавшим его назначению королевским следователем.

– Теперь остается выяснить ситуацию с лордом-канцлером, – сказал Имар. – По закону эту должность занимает верховный поборник Святой Веры. Только в исключительных обстоятельствах, в случае неспособности верховного поборника осуществлять свои полномочия, лордом-канцлером временно становится вице-канцлер. Я не буду ссылаться на сегодняшние события, поскольку следствие только началось и еще не установлено, имеются ли веские доказательства причастности к ним лорда Айвара аб Фердоха. Однако есть другое дело, расследование которого длится уже одиннадцать дней. И хотя оно еще не закончено, некоторые выводы сделать можно. Лорд Гарван, вам слово.

Гарван аб Малах поднялся и открыл свою папку.

– Господа министры! Как вам всем известно, утром двадцать четвертого гедрева высокородный лорд Броган аб Лаврайн был найден мертвым в спальне его покоев. Главный королевский медик, мастер Шовар аб Родри, объявил, что смерть наступила в результате сердечного приступа, но позже, в конфиденциальном разговоре с государем Имаром, сделал предостережение, что этот приступ мог быть вызван не только естественными причинами, но и ядом.

Среди министров пробежал сдержанный шумок. Разговоры о смерти Брогана не утихали до сих пор, и тема возможного отравления была достаточно популярна. Серьезно в это мало кто верил, однако сторонники поборников не теряли возможности швырнуть камешек в королевский огород, а приверженцы короля шепотом утверждали, что верховный поборник имел много проблем из-за Брогановых интриг, так что смерть принца была ему на руку.

– Его величество, – продолжал Гарван, – поручил провести по этому поводу тайное расследование. Мне и раньше было известно, что лорд Айвар высказывал глубокое неудовольствие деятельностью лорда Брогана, поэтому я дал своему агенту в Священной Канцелярии задание… – он сделал паузу, чтобы его новые коллеги полностью осмыслили только что услышанное, – дал ему задание раздобыть подробную информацию. А уже на следующий день получил сообщение, что по личному распоряжению верховного поборника в подземный архив Священной Канцелярии были отправлены все документы, связанные с лордом Броганом. Поскольку у моего человека есть доступ в архив, я, с согласия его величества, отдал приказ изъять эти документы, подменив их чистыми листами бумаги, такого же размера и цвета.

Лорд Дывлин заинтригованно взглянул на раскрытую папку.

– Так это они?

– Только самые важные из них, господин вице-канцлер. Те, в которых говорится о слежке за лордом Броганом и о различных мерах, направленных на ослабление его влияния в среде поборников. Понятно, что об убийстве нигде прямо не говорится, однако в последних докладных записках, адресованных верховному поборнику, просматриваются достаточно прозрачные намеки на возможность самого радикального решения этой проблемы. Уже одно наличие намерения причинить вред жизни, здоровью или чести и достоинству члена королевской семьи закон однозначно трактует как преступление против Короны и Государства. А в этих документах таких намерений хватает.

– И со стороны лорда Айвара тоже? – спросил Арнор аб Гован, министр земельных угодий и продовольствия.

– На большинстве документов стоят собственноручные резолюции верховного поборника. Стало быть, он знал их содержание, но не доложил об этом королевскому правосудию, что делает его соучастником преступных намерений подчиненных. Кроме того, есть несколько личных распоряжений лорда Айвара, каждое из которых по отдельности сформулировано необычайно взвешенно и осторожно, однако в совокупности они не оставляют сомнений, что верховный поборник покушался как минимум на репутацию лорда Брогана.

– Мы можем посмотреть эти документы? – отозвался Глиф аб Шилтах, министр королевского двора.

– Да, можете, – кивнул Имар, – именно для этого я приказал их принести.

Гарван молча обошел стол и раздал каждому из министров по несколько листов. Они внимательно их читали, покачивая головами и бросая друг на друга многозначительные взгляды, а потом начали обмениваться документами. Имар ждал с делано безразличным выражением лица, хотя на самом деле чуть не подпрыгивал от нетерпения.

Наконец лорд Дывлин откашлялся и произнес:

– Лорд Гарван, вы уверены, что это не подделка? Ваш агент – надежный человек?

– На оба вопроса ответ «да», господин вице-канцлер, – твердо сказал Гарван. – Человеку, добывшему эти бумаги, я доверяю как самому себе. А достоверность раздобытых им материалов подтверждена сравнением с официальными документами Священной Канцелярии, написанными этими же лицами.

– Ну тогда… – Дывлин аб Галховар помолчал. – Государь, на основании только этих документов никого нельзя обвинить в причастности к убийству лорда Брогана. Но, как верно подметил лорд Гарван, в действиях и намерениях Айвара аб Фердоха и ряда высокопоставленных чиновников Конгрегации наличествуют все признаки совершения государственного преступления.

– Все согласны с этим выводом? – спросил Имар.

Остальные министры одобрительно загудели.

– Ни у кого нет возражений?

Молчание. Покачивание головами.

– Тогда, лорд Гарван, я уполномочиваю вас, как министра права и справедливости и главного королевского прокурора, выдвинуть соответствующие обвинения против лорда Айвара аб Фердоха, верховного поборника Святой Веры, и других причастных к делу лиц. А поскольку при таких обстоятельствах лорд Айвар не в состоянии исполнять обязанности лорда-канцлера, я возлагаю их на лорда Дывлина аб Галховара, вице-канцлера королевства.

Лорд Дывлин снова поднялся.

– Ваше величество, я с ответственностью принимаю это высокое назначение и с сего момента приступаю к возложенным на меня обязанностям лорда-канцлера.

Имар кивнул, дождался, когда чиновник сядет, и заговорил:

– Теперь мы можем перейти к совещанию. Сегодняшние события со всей отчетливостью засвидетельствовали, что представители Конгрегации Святой Веры, опираясь на прорехи в законодательстве, превышают свои полномочия, вмешиваясь в компетенцию королевской власти, и даже злостно игнорируют законную волю короля. К сожалению, это не единичные случаи, не редкие и досадные исключения, а целая тенденция, которая давно уже приобрела угрожающий характер. Дальше с этим мириться нельзя – и я больше не буду.

Он на минуту замолчал, обведя взглядом министров. Все были его сторонниками. Если не друзьями, то уж наверняка врагами его врагов. Однако Имар очень волновался, потому что сейчас сжигал за собой все мосты, перекрывая себе путь к возможному отступлению…

– Я собираюсь коренным образом реформировать систему государственного управления, полностью исключив из нее поборников. Пусть занимаются вопросами веры, для чего и была создана Конгрегация. А государством должен управлять король.