Текст книги "Башня Полной Луны"

Глава 11.Незримая Академия, урок целительства

В том саду тоже были гранаты. Они как раз отцветали. Маленькие цветы с восковым блеском прятались среди мелких темно-зеленых листиков, алели на каменных плитах, плясали на воде. Да и фонтан там тоже был, но совсем маленький – просто струйка воды в бассейне размером с тазик. Да и сам сад был не больше десяти шагов в поперечнике. Дальше – невысокая кованая решетка, а за ней полная дикого ветра пропасть.

Мы сидели на каменной скамье в висячем саду на верхушке одной из невидимых башен – тех самых, о которых и так много слышала в хариме, но так и не смогла увидеть и день поступления. Пять неправдоподобно тонких башен из белого мрамора, соединенных сводчатыми мостиками без перил, вздымались над черепичными крышами Академии, уходя к облакам. Прямо над нами нависала центральная астрономическая башня, самая высокая. Левее и ниже маячила еще одна. Там не было сада, просто голая квадратная площадка. На ней тоже толпились студенты.

Нас – четверо. Четыре женщины в белом. Две юные девушки с интеллектуальными лицами – адептки с факультета целительства. Маэстра Альмира, голубоглазая старая (по возрасту, но, конечно, не с виду) стерва.

И я.

Девицы сидят, сложив руки на коленях и потупившись, в таких изящных позах, что хоть гобелен с них тки. На них платья из тонкого льна с обережной вышивкой. На шее и на запястьях – медицинские серебряные амулеты. Будущие целительницы всегда должны быть безупречно аккуратными, располагающими к себе и внушающими доверие. Они не пачкают себя рисунками, не делают татуировок и уж тем более не таскают за поясом кистень, а в рукаве позавчерашний пирожок. И конечно, всегда ходят только в платье. Да скорее меня в саван нарядят, чем в этот балахон, в котором даже в мансарду по водосточной трубе не заберешься! Так и быть, из уважения к маэстре я сегодня пришла в белой рубашке. Точнее, утром она была белой… И глаз на затылке рисовать не стала. Все равно волосы уже отросли по самые плечи. Спереди. С недавних пор я заплетала челку в две косы и к каждой подвешивала амулет в виде куриной лапы, в результате чего на улицах ко мне постоянно приставали какие-то раскрашенные варвары – видимо, принимали за свою…

– Девушки, приготовьтесь, я диктую. Тема сегодняшнего занятия…

Ветер отнес окончание фразы за решетку и развеял над зелеными просторами парка и белыми крышами амирского дворцового комплекса.

Адептки послушно открыли тубусы из тисненой кожи, отстегнули с поясов серебряные тушечницы и развернули конспекты. Я же с интересом уставилась в противоположную сторону. На соседнюю башню, где на площадке толпился народ и, судя по всему, проходил зачет по левитации.

Научиться левитировать, в принципе, несложно. Потренируешься лет этак двадцать, уделяя все внимание только этому, – будешь летать, как птица. Только зачем? Мало кому из магов охота тратить время и усилия на один, в общем-то, второстепенный навык. А вот основы левитации нужны каждому магу-пракгику. Если, например, надо взлететь на отвесную скалу. Или, наоборот, если случайно с нее свалишься.

Техника обучения основам левитации была презанятная. Мы ее осваивали во сне. Однажды в аудиторию ворвался встрепанный, куда-то опаздывающий препод, наспех начитал заклинание, поводил руками в воздухе… И началось. Целый месяц нашей группе каждую ночь снилось падение в пропасть. Ночь за ночью мы срывались, разбивались, просыпались в холодном поту, с криками, в слезах, с нервным смехом… Это безобразие продолжалось до тех пор, пока каждый не научился во сне превращать падение в полет.

Я хорошо помнила этот миг: лечу в бездну с какой-то кручи, в ужасе и тоске готовясь к смерти (ведь во сне предыдущих смертей не помнишь, каждая – как в первый раз!), и вдруг внутри нарастает протест. И является странная мысль: «Да сколько можно»! Ощущаю свое тело, его вес, и начинаю усилием мысли его уменьшать, пока не становлюсь совсем невесомой. И получается! Боги, как же это оказывается легко! Почему я так не делала раньше? И вот я уже не падаю камнем, а планирую как воздушный шарик! Ура!

Больше мне такие сны не снились. Но тем же вечером вечно спешащий препод привел меня на вершину башни – той самой, соседней, где сейчас идет зачет, – и сказал:

– Ну, показывай, чему научилась!

Признаться, страшно было до обморока. Но чародейка и страх – понятия несовместимые. Мощным волевым усилием я подключила разум. Никто не допустит, чтобы я разбилась! Зря они, что ли, тратили время и силы на подготовку студента, чтобы сейчас его убить? Конечно, препод подхватит меня, если что! Я ничем не рискую! А ну-ка, попробуем уменьшить вес тела…

И уверенно шагнула вниз.

– Аа-а-а-а!

Маленькая фигурка (отсюда не узнать, кто), размахивая руками и ногами, сорвалась с края площадки и, крутясь в воздухе, исчезла где-то внизу. Крик постепенно удалялся, пока не затих. Адептки вздрогнули и уставились на маэстру, держа наготове перья.

– Итак, тема сегодняшнего занятия – черепно-мозговые травмы, – невозмутимо продиктовала Альмира. – Ставим цифру один… Что такое? Почему не пишем?

– Пожалуйста, подождите, – мелодичным голоском попросила одна из адепток. – Имахена не успела подготовиться.

Все трое выжидающе уставились на меня. Я скрипнула зубами, достала из-за голенища помятый свиток – конспект по всем предметам – и обкусанный свинцовый карандаш. Заботливые вы мои! Под укоризненными взглядами адепток нарочно поковыряла им в ухе и приготовилась писать. Порыв ветра чуть не выдрал свиток из рук. Я поймала его в последний миг, ругнувшись в солдатском стиле мэтра Тиего. Нежные девицы залились румянцем. Маэстра Альмира презрительно скривилась.

А, к бесам, я даже не помню, как их зовут, этих жеманниц! Я слишком вульгарна для факультета целительниц. Их воротит от моих кожаных штанов и манер, точнее, их отсутствия. Не для того я так долго и старательно вытравляла из себя всякую память о ненавистной хариме, чтобы заново учиться этим, чтоб их разорвало, церемониям! Хочу домой, к любимым боевым магам!

– Имахена, вы меня слушаете? Повторите последний абзац!

– Это который?

– Там, где перечисляются признаки внутричерепной гематомы!

Неожиданно мне все это страшно надоело.

– Зачем все это нужно? Только тратить время на запоминание лишней информации, – объявила я, сворачивая конспект.

Девицы уставились на меня, неэлегантно приоткрыв рты.

– По-вашему, базовые медицинские знания – это лишняя информация? – ядовито спросила Альмира.

Хе-хе. Сейчас я еще не так ее шокирую.

И выдала то, что накануне выслушала на лекции у моего доброго приятеля Альвы, который в этом семестре читал нам историю магии. На его-то уроках я никогда не считала ворон!

– Вся эта новомодная медицина не выдерживает проверки практикой! Древние, которые были мудрее нас, считали, что причина всех болезней – вмешательство демонов. Или даже так: болезнь – это и есть демон. Стало быть, лечение будет заключаться не в знании анатомии и запоминании всяких там признаков гематомы, а просто-напросто – в изгнании соответствующего демона…

Девицы неуверенно захихикали. Альмира нахмурилась. Даже морщина проступила на идеально гладком лбу.

– Вы такой специалист по изгнанию демонов?

– Да, есть немного, – скромно сказала я, вспомнив некий урок боевой магии. – Кое-какой опыт имеется.

Училка поджала губы.

– В самом деле, не далее как в прошлом веке эта точка зрения на болезнь преобладала, – признала она. – Болезнь считали одержимостью и применяли к больному экзорцизм. Иногда больной лишался болезни вместе с жизнью. Это считалось положительным результатом. Здоровье души – важнее здоровья тела. Вам нравится такой подход, Имахена? Вы бы хотели, чтобы его применили к вам?

– Ну…

– В темные времена, при особенно обеспокоенных здоровьем нации амирах, под предлогом лечения людей порой запытывали насмерть. В тех, конечно, случаях, если больным не удавалось своевременно откупиться от врачей…

– Но ведь многим помогало! – заикнулась я.

Собственно, я была с ней согласна и спорила исключительно из вредности. Но маэстра этого не знала и испепелила меня гневным взглядом.

– Настоящий целитель, – каркнула она, – готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы избавить больного от страданий. И прошу вас заметить – своей жизнью, а не жизнью пациента!

– Теория!

Альмира недобро прищурилась.

– Желаете доказать ваши абсурдные утверждения на практике?

– Легко!

– Остается только найти больного, – с ехидной улыбкой ввернула одна из адепток.

– Да мой экзорцизм сам его найдет! – самонадеянно заявила я, холодея.

Ну я и влипла!

Целительницы смотрели выжидающе – надо было что-то делать. Быстро раскинув мозгами, я решила совместить три заклинания: радиальный поисковый импульс, приснопамятный универсальный экзорцизм и недавно изученное на уроках целительства общее диагностическое сканирование силовым полем. Что после этого останется от моего собственного здоровья, даже не хотелось задумываться. Но отступать некуда! Так, чем связать элементы заклинания?

Нужен единый носитель информации… Что-нибудь из первоэлементов… Взгляд упал на фонтанчик…

Точно – вода!

Дальше все было делом техники. Я по памяти начертила на ладони пентаграмму, встала, подошла к фонтанчику, набрала горсть воды, прошептала над ней заклинание поиска и активировала радиальный пульсар.

Громкое шипение слилось с моим воплем, когда вода мгновенно испарилась у меня в руке. Пентаграмма полыхнула и погасла, оставив только запах гари и черные, словно обугленные, линии у меня на ладони.

– Ожог второй степени, – услышала я за спиной злорадный голосок.

Я проигнорировала и реплику, и жгучую боль в руке, прислушиваясь к своим ощущениям. Что-то определенно получилось, только вот что? Удалось ли связать водяной пар с бесогонными чарами? Поисковый импульс ушел, но куда?

Ответ получила очень скоро. Башня дрогнула. Мраморный пол под ногами заходил ходуном. Девушки с воплями повскакали со скамейки, кинувшись под крылышко к маэстре. Та растерянно вертела головой, не больше моего понимая, что тут творится. Еще толчок… Землетрясение? Снизу нарастал глухой рокот. Прямо перед нами, поперек садика, побежала трещина. Девицы пронзительно завизжали. Вода, плеснув, ушла из фонтанчика, жалобно затрепетали гранатовые цветы… Медленно и величественно половина висячего сада отвалилась и рухнула вниз. Я следила за ее полетом, как зачарованная. Тяжелый удар; площадка развалилась при столкновении с аркадным мостиком, разрушив и его, и полетела дальше вниз в виде разрозненных кусков мрамора.

– Боги! – прошептала маэстра в глубочайшем шоке. – Что это было?!

Я разразилась нервным хохотом.

– Видали? Интересно, на кого все это грохнулось?

На лицах адепток отразился ужас. Я подошла к краю разлома и осторожно заглянула вниз. А в самом деле… Далеко-далеко шла какая-то суета. Бегали, кричали…

– Целителя! – услышала я на грани слуха. – Целителя!

Мне сразу стало как-то совсем не смешно. Неуверенно взглянула на Альмиру – та стояла с закрытыми глазами, зрачки быстро двигались под опущенными веками, губы шевелились, передавая ментальное сообщение. Адептки смотрели на меня так, как будто это на меня только что упал воз камней.

Проклятие!

Я кинулась к краю и, ни на миг не задумавшись, спрыгнула вниз. В конце концов, зачет по левитации я сдала успешно.

… Когда, больно стукнувшись пятками, я приземлилась во дворе Академии, то сразу очутилась посреди суетящейся толпы. Вся площадка была завалена крупными осколками камня, в воздухе висела пыль. Я заметила нескольких однокурсников, из числа сдавших левитацию, – они сосредоточенно разбирали завал, где виднелись обрывки синей преподавательской мантии и чьи-то ноги в кожаных башмаках. Меня бросило в холодный пот.

– Я целитель, пропустите! – закричала я, протискиваясь вперед.

Толпа расступилась. Ребята как раз подняли осколок мрамора размером с могильную плиту. Под ним, в крови и белой каменной крошке, обнаружился не кто иной, как Альва.

Я прикусила пальцы, чтобы не заорать. Парни стояли рядом, глядя на расплющенное тело также растерянно, как и я. И думая, наверно, о том же самом. Что невозможно выжить после того, как на голову упадет скала размером со стол… Что он мертв, безнадежно мертв!

«Нет, он не умрет так просто! – стучало в голове. – Это же не какой-то студент! Альва опытный маг… Пусть и теоретик, но…»

Я опустилась на колени рядом с бездыханным телом, зажмурилась, открыла глаза на руках (правая ожгла резкой болью) и начала осмотр.

Оценка состояния больного с помощью собственной ауры имеет только один минус: такая оценка верна, когда врач сам полностью здоров. Остальное – пустяки. Просто сличаешь две картинки, два образа – здоровый и не очень. «Найдите десять отличий». У некоторых этот метод действует более замысловато. Например, один мой приятель рассказывал, что воспринимает ауру как мелодию, и, обследуя больного, тихо напевает, пока каждая фальшивая нотка не будет найдена и перепета правильно.

Я сличала картинки, и ситуация удивляла меня все сильнее. Никаких смертельных повреждений… Сотрясение, и, кажется, довольно сильное. Альва сейчас в глубокой отключке – и только. Как это у него получилось? Неужели он успел отразить камень защитным полем? Вот это реакция!

Но внутри, глубже, чем я могла заглянуть, творилось что-то очень нехорошее. Настолько нехорошее, что я всерьез обеспокоилась за жизнь пациента. Возникало смутное ощущение некой болезненной, кровоточащей раны, но ладонями ее не разглядеть.

Что ж, выхода нет. Придется забраться и посмотреть. Я не забыла о невидимой оплеухе, полученной в день нашего с Альвой знакомства, но готова была получить еще десяток – главное, не дать ему умереть. Это мой долг целителя, и человеческий долг тоже. Когда-то он спас мне жизнь – теперь мой черед…

Я закрыла глаза на руках, глубоко вздохнула и медленно открыла око сердца.

И на меня кипящим потоком обрушилась боль.

А-а-а! Сколько ее! Да у Альвы тяжелейший болевой шок! Но она не имеет отношения к упавшим ему на голову камням. Преодолевая жгучие волны боли (казалось, что медленно бреду против течения в огненной реке), я проникла еще глубже – и нашла ее источник.

Вот здесь, чуть ниже ключичной впадины. Визуализируется как кровавая рана. В ране торчит блестящий осколок – то ли тонкой острой стали, то ли зеркального стекла. Я его внезапно узнаю. Да это же мой универсальный экзорцизм!

Так вот что случилось с Альвой – подвернулся под мое заклинание. Бедняга!

Потому его и камнем пришибло. Чтобы отключить сознание и не мешать работать чарам. Иначе он сразу же послал бы этот экзорцизм куда подальше. Хоть бы обратно в меня.

«А связка-то отлично сработала! – промелькнула мысль. – Надо будет запомнить и записать! И может, даже запатентовать!»

Но сейчас моя задача – помочь Альве. Я уже почти спокойна. Ничего смертельного, просто очень болезненно. Сейчас удалю остатки экзорцизма, которые явно причиняют моему приятелю тяжелые мучения, а потом спокойно, не спеша, займусь сотрясением…

Я мысленно нащупала осколок и потянула на себя.

Как только осколок вышел из раны, Альва открыл глаза. Разума в них не было – только жуткая ярость.

Я отпрянула, как на тренировке от удара, – но какое там! Не знаю, как ему это удалось, он двигался слишком быстро. Доля мгновения – и моя рука уже не слушается, а острый край осколка входит мне под ребра.

– Альва, что ты делаешь? Я же помогаю тебе!

Ни злости, ни страха я испытать не успела. Только удивилась – он что, в самом деле хочет меня убить?

– Стой, не надо!

Пылающие глаза смотрят без всякого сострадания – даже, пожалуй, с удовольствием. Никакой боли я почему-то не испытала, только холод. Потом холод каким-то образом превратился в темноту. Я потеряла сознание, так и не почувствовав ничего, кроме удивления.

Когда я пришла в себя, обломков вокруг стало меньше, а толпа – значительно больше. Рывком села, охнув от боли в груди.

– Где Альва?!

– Очнулся, встал и ушел, – ответит знакомый парень с боевой магии, радостно ухмыляясь и помогая мне сесть. – Ты молодчина! Круто быть целителем! Раз, два, поводил руками – и мертвый воскрес! Мы только слегка испугались, когда ты упала, но тут как раз очнулся Альва… Стой, ты куда!

Аспиранта я нашла не скоро и чисто случайно – пробегая мимо, заметила сгорбленную фигуру на нижней ступеньке крыльца одного из старых корпусов. Странно было видеть гордого и изящного Альву скорчившимся на заплеванном крыльце. Да еще голову на руки уронил, словно какой-то перепивший первокурсник.

– Я не нарочно, – сообщила я робким голосом, подкрадываясь сбоку так, чтобы остался простор для бегства. Мы занимались целительством на башне… Я не знала, что ты как раз стоял внизу…

– Уходи, Имахена.

Я заметила, что руки у него дрожат, и сама затряслась непонятно почему. Только сумела выговорить:

– Прости меня! – И разревелась. – Альва, я хотела тебе помочь…

– Мне сказали, что я тебя чуть не убил.

– Ну что ты, я же понимаю – ты не со зла, все из-за болевого шока… Я не сержусь!

Альва посмотрел на меня очень странно. На лице промелькнуло то выражение… В памяти возник входящий в мое тело зеркальный клинок. На миг стало страшно.

Но чародейство и страх – вещи несовместимые. Я села на крыльцо рядом с Альвой и сказала умильным голосом, сбоку заглядывая ему в лицо:

– Больше не буду сбрасывать тебе на голову камни, обещаю! – Альва улыбнулся так печально, что я снова чуть не расплакалась. – И еще, знаешь что? Я решила специализироваться на целительстве!

– Гм… Странный для тебя выбор. Зачем?

– Чтобы больше подобного никогда не повторилось!

Альва пожал плечами.

– Какое тебе дело до людей и их болезней?

– Мне есть дело до тебя, – заявила я, краснея. – И если с тобой… Если с кем-то еще из моих друзей такое случится – чтобы я не навредила никому случайно и не оказалась беспомощной…

– Ты и не оказалась, – сказал он мягко и протянул мне руку.

Я ее пожала, но с ощущением, что ничего не поняла. То ли «спасибо», то ли «мир и дружба», то ли «разговор окончен, вали отсюда». А потому решила остаться и продолжить беседу.

– Я вот все думаю: почему моя связка сработала именно на тебе? Случайность или нет?

Альва нахмурился:

– Какая еще связка? Так ты не просто уронила мне на голову кусок веранды?

– Нет! Радиальный поиск, диагностика плюс экзорцизм на общем стихийном носителе! – с гордостью заявила я.

– Ах вот в чем дело! Нет, ну это же надо! А я-то думал, чем меня так треснуло… Это же еще додуматься… Но зачем ты добавила экзорцизм?

– А что? Сам же рассказывал! «Испокон веков считалось, что болезнь – это бес…»

– Так когда это считалось? С тех пор наука ушла далеко вперед…

– Можешь меня переубеждать, но…

«Экзорцизм-то подействовал!» – мысленно добавила я, но вслух этого говорить не стала, выкрутилась иначе:

– Думаю, в тебе сидело какое-то нездоровье, на которое и среагировало заклинание…

– Я совершенно здоров! – резко ответил Альва, отодвигаясь от меня, и тут же разразился кашлем.

– Гм… Оно и видно… Как ты себя чувствуешь в последнее время? Не лихорадит? Горло не болит? Знаешь, мне показалось, что у тебя было какое-то серое лицо…

– Хватит!

– А почему ты сейчас разозлился?

– Остановись, Имахена. – В голосе Альвы зазвучала угроза. – Лучше бы тебе держаться от меня подальше! Не лезь в то, что тебя не касается! Есть пределы и твоему любопытству!

Я струсила, но виду не показала. Уже возникла привычка – от уроков боевой магии, – когда страшно, лезть на рожон. Я и полезла.

– Это не любопытство, а желание помочь!

– Маг помогает себе сам, запомни на будущее.

– А я все равно стану целителем! И помогу тебе, хочешь ты этого или нет!

Альва вскочил с крыльца. Я кинулась прочь, интуитивно ощутив, что пора убегать. В спину ударил яростный голос:

– Убирайся! И никогда не подходи ко мне со своими экзорцизмами, если хочешь жить!

Глава 12. Сын луны

Путешествие шло своим чередом. И вот наконец настал знаменательный день – мы поднялись над лесами. Теперь тропа бежала через луга и вересковые пустоши, продуваемые ветром с ледников. Рощицы остались только в долинах. Облака уже не летели в вышине, а ползли по верхушкам гор буквально на расстоянии протянутой руки. Когда прямо над головой проплывало такое облако, от него волной накатывала ледяная сырость. Я с ворчанием заворачивалась в плащ, а Эриза восхищалась: «Ах, как близко до неба!»

Хотя дни стояли солнечные, мы обе постоянно мерзли, особенно по ночам. Ни мне, ни Эризе не доводилось раньше путешествовать в горах. Даже костер не развести, потому что жечь тут было нечего. Все, что я могла, – наколдовать нам ощущение тепла, чтобы хотя бы высыпаться перед дорогой. Эриза простудилась, подрастеряла свою жизнерадостность, хлюпала носом и потихоньку ныла.

– Далеко еще? – спрашивала она то и дело. – Ты уверена, что знаешь дорогу?

– Нет.

– Но…

– Я иду по приметам.

– По каким?

Я отмалчивалась. Лучше ей не знать, как я искала башню Полной Луны.

Каждый вечер перед сном я садилась, выпрямив спину и сложив руки, и погружалась в медитацию. Это напоминало ловлю рыбы в мутной воде. Клюнет? Не клюнет? Все, что я могла, – смотреть и запоминать. Иногда получалось, чаще нет. Я собирала путь к башне по кусочкам, словно мозаику. Еще намек, еще ориентир. Пока я знала только одно – общее направление выбрано верно. В том первом, самом ярком видении, позади башни белели ледники. Значит, мой путь – к снежным горам, на север.

В последний раз мне башню увидеть не удалось, зато я кое-что поняла в процессе поиска. То чудовище, которое напало на меня в лесу и, по моим предположениям, растерзало овцу, появилось в ответ на оживление богини в заброшенном святилище. Эти два явления были напрямую связаны.

А есть еще этот неуловимый «амир демонов»!

Губы невольно растянулись в злой усмешке. Что ж, пусть старается. Пока он ловит меня, я буду ловить его. Кто из нас птичка, а кто птицелов, выяснится позднее.

Однажды вечером наши скелеты начали проявлять явные признаки беспокойства. В конце концов, они совсем остановились, отказываясь идти дальше. Эриза забежала немного вперед, но скоро вернулась с сияющим лицом.

– Там деревня! – закричала она. – Огромная!

– Заброшенная?

– Нет, живая! Ты бы видела, Имахена!

– Ничего себе деревня… – пробормотала я, окидывая взглядом открывшийся за поворотом вид.

Перед нами в чаше голых скалистых отрогов раскинулась обширная зеленая долина в пестрых лоскутках возделанных полей. В центре ее, словно остров, высилась одинокая гора, поросшая лесом. На вершине этой горы на фоне малинового неба чернела зубчатая башня весьма зловещего вида. У подножия горы и выше расположился целый город. Да, белоснежный город, поднимающийся по склону террасами. Глухие стены домов, подобно сотам, образовывали ярусы. Над плоскими крышами поднимались многочисленные дымки.

– Идем? Идем? – Эриза аж подпрыгивала от нетерпения.

Я быстро обдумала ситуацию.

– Почему бы нет? Но паладина с собакой придется оставить тут. Иначе как бы нас не закидали камнями на подходе…

«Кстати, интересно, кем или чем охраняется этот город? Как он защищается от демонов? – подумала я, бросая взгляд на отчетливо чернеющую в небе башню. – Судя по всему, защита здесь помощнее нашего меча…»

– Бросим их? – огорчилась Эриза.

– Когда мы пойдем дальше, они к нам присоединятся. Уж им-то в лесу ничего не грозит!

На закате мы подошли к воротам. Они были распахнуты настежь, словно вокруг был и не край Мураби.

В остальном городок не вызывал подозрений. Нормальные жители, не демоны. Ну, если не считать того, что все они носили такие же плащи, как я, или длиннополые кафтаны и шаровары, как Эриза. Чернобородые мужчины в белом, черноглазые женщины в черном…

– Это же деревня мурабитов! – зашипела мне в уши Эриза.

– Тихо ты! Я вижу. Не верти головой по сторонам! Иди спокойно, уверенно… Словно ничего не боишься…

– А я и не боюсь. Как они странно на нас смотрят! Смотри, они прячутся!

– Ничего странного, – хмыкнула я. – Именно так обычно и встречают в деревнях захожую чародейку. Зато пока никто со стены не выстрелил. Вот увидишь, сейчас вышлют делегацию и посулят отступного, чтобы мы отсюда убрались.

Но ничего подобного не происходило. Прохожие при попытке обратиться к ним бледнели и кидались прочь либо захлопывали двери и ставни у нас перед носом.

– Хотела бы я знать, что она там орет! – проворчала я, проходя мимо очередной поспешно захлопнутой калитки, из-за которой доносились истерические женские вопли.

Эриза прислушалась и сказала:

– Она благодарит небеса.

– Ты знаешь язык мурабитов?!

– Конечно. У нас в деревне все старики на нем говорят. А ты разве нет?

Я покачала головой, впервые за долгие годы снова чувствуя себя ленивой двоечницей.

– И за что она так благодарна небесам? Что злая ведьма не успела напустить на нее бородавки? Так это дело поправимое!

– За то… – Эриза прислушалась и удивленно закончила: – За то, что они пожалели их и послали сегодня в их город двух чужаков… То есть нас…

– Благодарит?! Так чего же они тогда прячутся? Что-то я засомневалась в твоем знании языка…

Эриза побагровела и начала с жаром отстаивать свою правдивость. Я слушала вполуха. Меня тоже начинало тревожить происходящее. Еще только вечерело, а население активно запиралось по домам. Пока мы шли кривыми улочками вдоль белых оштукатуренных стен, постепенно взбираясь все выше в гору, улицы совершенно обезлюдели. Местные следили за нами из-за ставней и оконных решеток, громко выражая благодарность небесам. За что, хотелось бы знать?

Солнце спускалось все ниже. Тишина, нарушаемая только звуком наших шагов, становилась все более гнетущей.

– А вдруг после заката все местные жители превращаются в призраков? – прошептала Эриза.

Я мысленно перебрала уже несколько вариантов возможного развития событий, один неприятнее другого, но озвучивать их пока не стала.

Наконец я увидела то, что давно высматривала – постоялый двор. У него, по крайней мере, дверь была распахнута.

Внутри нас ожидало довольно странное зрелище. Обеденный зал был совершенно пуст. Ни хозяина за прилавком, ни служанок, ни поваров, ни посетителей. При этом в камине горел огонь, и на вертеле что-то жарилось, капая жиром на поддон. На прилавке, подмигивая, горела большая масляная лампа.

– И как это понимать? – вслух подумала я, щурясь от света.

За спиной раздалось чавканье. Я быстро обернулась. В углу на одном из длинных столов стояла большая миска, источающая аромат горячей тушеной баранины с фасолью, а перед ней, развалившись, восседал одинокий посетитель. Он вылавливал из миски пальцами куски баранины и с жадностью их поедал. Я невольно оценила его позицию – в темном углу, лицом к двери. А также меч – такой же, как у меня, кривой саиф, – лежащий слева от миски.

– А-а-а! Путники! – саркастически протянул владелец меча. – Очень вы вовремя, ничего не скажешь! Ну, присоединяйтесь! Солнце уже зашло?

– Только что, – робко ответила Эриза.

– Покушайте перед смертью. Приятного аппетита.

Я подошла к столу.

– Это кто же тут угрожает нам смертью? Не ты ли, мальчик?

– Еще раз так назовешь меня, пожалеешь!

– А как нам тебя называть? – спросила я, бесцеремонно рассматривая собеседника.

В темноте он казался старше. Долговязый и худой, даже тощий, светловолосый и светлоглазый парень. Но при этом одетый по-местному. Я быстро просканировала его меч на предмет магии – все чисто, обычная добротная железяка…

– Зовут меня Хассим, – буркнул парень, возвращаясь к еде.

– Так это же мурабитское имя.

– А я, по-вашему, кто?

– Сын луны! – прошептала Эриза, глядя на него как зачарованная.

Блондин поднял глаза от миски и обжег Эризу ледяным взглядом.

– Глупая ежиха!

Эриза побледнела от незаслуженной обиды.

– Ты местный? – спросила я.

– Ну да, естественно.

– Как называется ваша деревня?

– Разуй глаза, где тебе деревня? Это Альсиен, столица царства Мураби!

– С каких это пор? А Илиберра?

– Ну, вспомнила! Она уж сто лет как захвачена демонами и заброшена. Как и все прочие города, кроме нашего.

– Это уже ближе к правде, – пробормотала я. – Демонов я тут не ощущаю. Но одного не пойму – почему все, гм, жители столицы от меня попрятались?

– Не от тебя, – ухмыльнулся Хассим.

– А от кого?

– Уверены, что хотите знать? Да вы не стесняйтесь, ешьте! Думаю, какое-то время у нас есть. Почему бы не поболтать, пока не началось?

Я, не чинясь, выловила в миске баранью кость с мясом и присела к столу – боком, чтобы видеть и блондина, и открытую дверь.

– Эриза, и ты поешь, раз угощают! А ты, парень, давай, вводи нас в курс дела.

Блондин высокомерно взглянул на меня, но послушался и принялся рассказывать.

В общем, дело обстояло примерно так, как я и предполагала, только еще хуже. Сегодня – особая ночь, рассказывал Хассим. Такая ночь выдается всего один раз в году. В эту ночь с той горы, что возвышается над долиной, спустится могущественный демон, войдет в Альсиен и выберет себе жертву. За это он защищает городок от других демонов весь оставшийся год – до следующей особенной ночи.

– Вот это по-нашему, – пробормотала я.

В самом деле, в землях, где проблемы с законной властью, так делают не только демоны. То есть обычно как раз не демоны. Иногда эту роль берут на себя жрецы, выступающие от имени какого-нибудь прожорливого и мстительного бога.

Но чтобы демон самолично вздумал терроризировать город – это что-то новенькое.

Я быстро обглодала кость и принялась задавать уточняющие вопросы.

Оказалось, они этого демона еще и кормят целый год. Там на горе построили жертвенник – туда еду и таскают, да столько, что можно две семьи прокормить. Потому демон и требует человеческую жертву только раз в год, а не каждый месяц, как, по слухам, делал раньше.

– Ну, тогда бы он быстро остался и без жертвенника, и всего прочего, – заметила я. – При здешних темпах прироста населения жители иссякли бы лет за двадцать. Любопытно! Значит, сегодня ночью демон спустится с во-он той горы и будет рыскать по улицам, как волк, в поисках добычи…

Эриза слегка побледнела.

– Уходим?

– Чего зря метаться? Оставайтесь тут, – предложил Хассим. – Старина Брух непременно придет сюда. Видите – огонь горит, дверь открыта…

– Брух?

– Так его тут прозвали. Брух – демон с горы Ан-Джезир. Он, ясное дело, нам не представился…

– Так ты его ждешь? – спросила я.

– Как ты догадалась? – притворно изумился блондин.

Эриза в волнении уставилась на лежащий на столе меч.

– Ты собираешься его убить?!

– В общем, да. Точнее, уж как получится.

– Кто-то уже пробовал убивать этого демона до тебя? – спросила я.

– Конечно. И кучей, и по отдельности. Пока никому не удавалось. На моей памяти было один раз – вот в этой самой таверне. Храбрый был парень, боевой, да и жребий-то не ему выпал, а девчонке знакомой, ну он и решил рискнуть. Девчонку Брух все равно унес. А парня примерно наказал. Только голову забрал, остальное тут оставил. Я приходил поглядеть… – Хассим обвел мечтательным взглядом обеденный зал. – Кишки на всех балках висели… А уж что на полу творилось!