Электронная библиотека » Анна и Сергей Литвиновы » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 15 апреля 2017, 00:31


Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Вечер мы с тетушкой завершили долгим ужином с вином. Слава богу, в ходе посиделок она больше не заговаривала ни о наследстве, ни о том, что чего-то боится. И я этих тем не затрагивал.

* * *

В эту ночь спал я плохо. Не знаю, что было причиной: воспоминания о катере, едва не переехавшем меня утром, или то, что я несколько перебрал со спиртным – у тети Марго оказалась кем-то подаренная чача. Как бы там ни было, в половине четвертого я проснулся – и сна не было ни в одном глазу. За окном стояла глухая южная ночь. Где-то далеко побрехивали собаки. Рассчитывая, что меня скоро сморит, я не стал зажигать свет. Однако и двадцать минут, и сорок ворочался с боку на бок, а сон не шел.

И вдруг за окном я услышал чьи-то шаги. Было совершенно очевидно, что по участку двигался человек. Он пробирался откуда-то сверху, из леса, с горы – там, напомню, тетушкин участок не был защищен никакой оградой. Осторожное движение прошелестело рядом с моим домиком. Потом шаги замерли совсем рядом. А через минуту я увидел чье-то белесое лицо, вплотную прислоненное к стеклу со стороны сада.

Я вскочил с кровати. Гость моментально отпрянул, и я услышал, как он бежит вниз по ступенькам, ведущим к основному дому.

Я зажег в домике свет, схватил электрический фонарик и выскочил из двери. Человечья тень мелькнула внизу, в районе главного дома. Я направил туда луч. Однако лишь на долю секунды увидел спину человека в свитере или фуфайке, который ломанулся ниже, к улице.

– Стой, стрелять буду! – вполголоса крикнул я, все-таки не желая разбудить тетушку. Прогремела калитка, скрытая от меня за домом, и человек исчез.

Кто это был? И что ему здесь было надо?

На всякий случай я запер изнутри хлипкую дверь своего домика и подпер ее, на всякий случай, тумбочкой.

Потом еще полчасика поворочался и все-таки уснул.

* * *

Поутру я доложил о ночном происшествии Маргарите Борисовне и спросил ее мнения, кто бы это мог быть.

Тетушка ответила, что спала ночью как убитая, никакого крика и шума не слышала, и никаких версий по поводу случившегося не высказала.

Позавтракав с ней, я вывел из гаража свою «бэху» и отправился на море – в конце концов, отдыхать я сюда приехал или что.

В этот раз я выбрал не темниковский пляж, а городской – столь дружно презираемый местным населением. Но не потому, что боялся очередного нападения. Напротив, мне почему-то казалось, что ничего подобного больше не повторится. То есть атаки – они, возможно, да, последуют. Но в другой форме. Вот что, например, случилось сегодня ночью? Кто был тот гость? Зачем приходил? Собирался на меня покуситься? Это тот же самый человек, что охотился за мной на бешеном катере?

Лицо ночного гостя я видел одно мгновение, но оно показалось мне совершенно незнакомым. Со всей уверенностью я бы его не опознал – все-таки наблюдал буквально секунду, вдобавок тот, что пытался на море раздавить меня, был в солнцезащитных очках и бейсболке. Я даже не понял, мужчина на катере или женщина. Как, впрочем, не был уверен и насчет пола той особы, что нападала на меня в ночи. И знаете еще что… Я, конечно, материалист и ни в какую загробную нечисть не верю, но тот, кто заглядывал ко мне в домик, почему-то представился мне похожим на вурдалака: абсолютно бледный, с совершенно неподвижными глазами.

Оперативное чутье мне подсказывало, что развязка еще далека и, возможно, странности вокруг меня возобновятся.

Я не собирался плыть по течению и ожидать милостей от судьбы. Будучи в районе городского пляжа, я хотел присмотреться к местам парковок катеров и, возможно, обнаружить то плавсредство, что вчера меня атаковало.

Стоянок катеров и лодок (или, выражаясь по-западному, марин) в поселке имелось несколько, и все они исторически тяготели к городскому пляжу.

Я на «бэхе» запарковался поблизости от первой. Не спеша прошел вдоль стоянки. Однако ничего похожего на вчерашний катер не обнаружил – впрочем, несколько стапелей благополучно пустовало. Погода стояла хорошая, и многие наверняка вышли в море на прогулку или рыбалку.

Я пришел на пляж, разделся на топчане (здесь их, в отличие от темниковского пляжа, еще не убрали). Народу на горпляже оказалось немало, но в основном курортники. Женщина в белом халате торжественно, будто лично организовывала местный климат, объявила в мегафон: «Сегодня, четвертого октября, температура воды – плюс двадцать три градуса! Температура воздуха в тени – двадцать шесть, на солнце – плюс тридцать семь!». Многие отдыхающие зааплодировали. Здешняя погода особенно радовала в свете того, что, как объявили утром по телевизору, в Москве ожидалось плюс пять, а в Воркуте выпал снег.

Народ купался. Я тоже пошел в море – хотя, признаюсь, не столь безоглядно, как вчера, а с некоторой опаской. Долго плавал, вот только нырять, учитывая вчерашний опыт и побаливающие уши, не хотелось.

Вышел, вытерся, уселся на топчан. Море было в великолепии. Под ногами шныряли голуби, пытались отыскать какую-никакую пищу в песке. С окончанием курортного сезона у них, как и у российских чиновников в кризис, резко сократилась кормовая база.

Вдруг чьи-то узкие ладошки закрыли мне глаза. За спиной послышалось сдавленное девичье хихиканье.

Я спросил:

– Иван Петрович?

Хихиканье переросло в полноценный смех, к моей спине мимолетно прижалась девичья грудь, ладошки отстранились, я обернулся и увидел – ну конечно же Кристину.

– Отдыхаете? – с оттенком зависти проговорила она.

– А ты что же, работаешь?

– Нет, все, хватит, кафе мое наконец закрылось. С начала сезона без выходных официанткой отпахала. С десяти утра до трех ночи каждый день. Скажи: вот почему – одним все, а другим ничего?

– Философский вопрос. Ты что-нибудь конкретное имеешь в виду?

– Говорят, тебе Маргарита Борисовна дарственную на дом с участком оставит?

– Кто говорит?

– Неважно.

– А что, на тетушкину недвижимость имеются какие-то другие претенденты?

– Не в этом дело. У тебя ведь там, в Москве, наверное, квартира есть. Может, и дача тоже? На «бэхе» разъезжаешь. Вот я и говорю: одним все, а другим ничего.

– У меня еще имеются офис и личная секретарша, – сказал я, чтобы позлить Кристину.

– Ясное дело, – вздохнула она. – Ты домой, к Борисовне, возвращаться сейчас не собираешься?

– Могу.

– Подкинешь меня до дома? А то у нас в поселке, как сезон кончился, маршрутки резко отменили. Все для вас, курортников, у нас тут делается. А местным – фигу.

– Семь рублей.

– А горячий девичий поцелуй тебя устроит?

– Даже боюсь себе представить, – хмыкнул я довольно по-хамски, – как ты расплачиваешься, когда тебе приходится ехать в Сочи.

Кристина сердито фыркнула и, так сказать, замкнулась в гордом молчании.

Но всю дорогу, пока мы шли от пляжа к припаркованной машине, она стреляла по сторонам глазками с таким видом, будто говорила всем встреченным землякам: смотрите! С каким я иду парнем! Да еще с москвичом!

Когда мы проходили марину, то есть место швартовки маломерных судов, я остановился. Дело в том, что к берегу подходил точно тот самый катер, что атаковал меня вчера на темниковском пляже! Я сразу узнал его! Довольно старый, советской еще конструкции, очень железный, крашенный в темно-красный, почти бордовый цвет, с пятнами ржавчины, с плексигласовым защитным стеклом. А управлял судном не кто иной, как мой старинный друг-приятель Петр Сердарин!

Увидев с борта нас с Кристиной, он улыбнулся и скупо взмахнул рукой.

Мы оба помахали в ответ.

– Подожди, Кристинка, – сказал я, – мне с соседом парой слов перемолвиться нужно.

Сердарин выключил мотор, катер на холостом ходу уткнулся носом в землю. Петр спрыгнул в воду, схватил веревку (или, по-морскому, конец) и стал подтягивать судно на берег. Потом зацепил шнур за стапель и пошел поздороваться с нами.

После взаимных приветствий я напрямик спросил его:

– Ты вчера в темниковской бухте был?

Видимо, вид мой был суров, потому что сосед насторожился:

– А что случилось?

– Гонял там какой-то подлец на катере, людей чуть не передавил.

– А я при чем?

– Катер вот этот самый был, – я указал на виновника разговора.

– И во сколько дело было?

– Около часа дня.

– Я так и знал! – в сердцах воскликнул Сердарин и грязно выругался, не стесняясь Кристинки.

– А что такое?

– Ты представляешь, – мой приятель уснастил свою речь другими типично морскими выражениями, которые, впрочем, ни в коей мере не могут быть повторены по соображениям цензуры, – вчера как раз, – он снова перешел на матерную лексику, – катер мой угоняли! А что было-то?

– Да кто-то на катере твоем чуть людей на темниковском пляже не переехал. Ты что, не знал?

Я внимательно следил за реакцией Сердарина на мои слова, и по всему выходило, что он чист и говорит правду – или что-то похожее на правду. И ко вчерашнему наезду на меня вряд ли имеет отношение. Слишком уж искренне он ругался.

– Да как же твое судно угнать-то могли?

– А вот так. Привез я отдыхающих с рыбалки, вот прям здесь выгрузились, потом мужиков знакомых встретил, что-то мы с ними затрындели, а потом глядь, катера-то нет!

– Как же ты его потом нашел?

– Бросили на берегу, у горпляжа. Под вечер. Мужики мне звонят, говорят: не твое ли имущество бесхозное там-то болтается? Ну, я туда.

– И ничего не взяли?

– Канистру только с солярой скоммуниздили.

– Кто б это мог быть, по-твоему?

– Есть у нас тут разные, – неопределенно проговорил Сердарин, – темные личности… Ничего, я их установлю, бошки-то им пооткручиваю.

– Ты и мне дай знать.

– А что такое?

– У меня к похитителям этим свой счетик имеется, – и поведал Петру о том, как с помощью его катера меня вчера пытались размазать по воде на темниковском пляже.

Отчего-то появилась у меня уверенность, что насчет похищения плавсредства сосед не врет. Что не он пытался вчера наехать на меня – слишком Петр открыт и прямодушен, если что ему во мне не понравится, пойдет на вы с открытым забралом, безо всяких подлостей.

– А Лия твоя, кстати, править катером умеет? – спросил я.

Сердарин хмыкнул.

– Думаешь, она совсем с ума сошла? – в разговорах с соседями Петр свою женку обычно не щадил. – Да, я ее учил водить, она умеет. Вот только зачем ей?

Я не стал делиться с приятелем своими соображениями относительно тетушкиного наследства, и мы распрощались.

Дошли до парковки и сели с Кристинкой в мою «БМВ».

– Эх, какая у тебя машинка! – с восхищением вздохнула девушка. – Гоняешь, небось?

Из чувства противоречия я поехал медленно-медленно.

Поселок Тальяново лишь одним своим краем выходил к морю и далеко распространялся в глубь материка, обживая всю долину, расползаясь по ней домиками. Расстояние от участка тети Марго до пляжа составляло, согласно спидометру, почти пять километров. За те годы, что я тут не был, поселок обустроился, похорошел. Появились дорожные указатели – названия навевали южную негу и расслабуху: улицы Санаторная, Вишневая, Отрадная, Самшитовая. И даже переулок Счастливый. Подумать только, Счастливый!

Дорога шла по-над речкой, прихотливо изгибаясь в такт ее движению. Где-то внизу шумел поток. Ни попутных, ни встречных машин не наблюдалось – вот что значит конец сезона.

Вдруг сзади, изо всех сил натужно ревя двигателем, меня догнала какая-то машина. Я глянул в зеркало заднего вида: явное детище советского автопрома – белая «пятерка». Повисла у меня прямо на бампере. Через ее лобовое стекло я постарался рассмотреть водителя. Он был в темных очках и бейсболке и показался мне смутно знакомым. Возможно, как раз тот самый, что пытался убить меня вчера на море, и тот, кто заглядывал ко мне в домик. Желая лучше его рассмотреть, я не стал ускоряться и ехал, как прежде, раздражающе вальяжно: отдыхающий москвич на иномарке. Тогда, в самом узком месте, где любыми правилами обгон запрещен и опасен, «пятера» поддала газу, грохоча своим движком, и принялась обходить меня по встречке. Любое авто, вдруг выскочившее из-за поворота, неминуемо погубило бы шального водителя – и, возможно, нас с Кристиной тоже. Памятуя о старом шоферском законе: «Дай дорогу дураку», – я, чтобы помочь идиоту побыстрее завершить обгон, совсем сбросил скорость и подался правее, к обочине. «Пятера» наконец обошла мою «БМВ», но вместо того чтобы поблагодарить, она, напротив, оказавшись перед моим капотом, совершенно по-хамски, изо всех сил ударила по тормозам. Глупое провинциальное молодечество! Мне тоже пришлось жать на тормоз – да с такой силой, что даже сработала система экстренного торможения. А «пятера», испуская клубы сиреневого дыма из выхлопной трубы, прибавила газа и унеслась вперед, а потом резко свернула налево, на второстепенную дорогу, и исчезла там среди домиков. Вероятно, по пацанским понятиям, мне стоило настичь водителя и проучить – однако мне совершенно не хотелось гоняться с местными в лабиринте неасфальтированных поселковых улиц.

Я оглянулся на Кристину. Ее лицо закаменело.

– Ты его знаешь? – спросил я.

– Много у нас тут идиотов носится, – ответила она неопределенно.

Не один водитель показался мне смутно знакомым. Машина – тоже: белая «пятерка», самодельное антикрыло на багажнике, наглухо тонированные стекла – все, кроме лобового, – даже, в нарушение правил, боковые водительские. Кажется, именно она проползала мимо нас с девушкой в первый вечер, когда я провожал Кристину у дома тетушки. Заднего номера у «пятеры» почему-то не имелось – однако, пока она маячила позади меня, я запомнил передний.

Наконец мы подъехали к домику Кристины. Она проживала недалеко от моей тети Марго, на совершенно деревенской, не асфальтированной улочке. Домик у девушки оказался древним: одноэтажная мазанка, крытая шифером. Во дворе кудахтали куры, а через покосившийся плетень переваливались кисти темно-синей «избеллы».

Девушка не торопилась выходить из машины. Выглядела она сумрачно, лицо побелело – разительный контраст с тем веселым существом, что явилось нам с тетушкой позавчера.

– Ты чего? – спросил я Кристину.

– Что-то зябко мне, – передернула она плечами. – Кондиционер у тебя сильный. – Вымученно улыбнулась: – Зайдешь ко мне? Выпьем чаю? – Погладила по плечу и добавила: – Я живу одна.

Молодой мужчина и молодая женщина, вероятно, одно и то же имеют в виду, когда приглашают друг друга в пустой дом на чай. Но, совершенно точно, каждый подразумевает совершенно различные последствия данного приглашения. Для нее, вероятно, оно означало начало красивого романа, где будут поездки на моей «бээмвухе», рестораны, а окончится все переселением в Москву и даже свадебной фатой. А я знал, что все ограничится одним визитом в этот мазаный домик. Поэтому, чтобы не возбуждать в ней несбыточных надежд на невозможное будущее, я отрицательно помотал головой: «Нет, я поеду домой».

– Ну и ладно! – Кристина вылезла из машины и хлопнула дверцей.

Когда я вернулся к тете Марго, первым делом позвонил в Москву старому другу полковнику Перепелкину. Тот чувствовал себя обязанным после того, как я помог ему раскрутить дело исчезнувшей маникюрши, отягощенное убийством Двубратова[1]1
  Подробнее об этом деле читайте в романе Анны и Сергея Литвиновых «Слишком много любовников».


[Закрыть]
, поэтому охотно откликнулся на мою просьбу.

У бабуленьки на столе во дворе стояла тарелка с инжиром, прикрытая марлечкой.

– Вы, что ли, инжир собирали? – удивился я.

– Нет, Лия принесла. Такая вся добрая, обходительная – на нее совершенно не похоже. Мы, говорит, с Петром есть не успеваем, варенье варить мне некогда, вот вам, говорит, племянника угостите.

– Что это с ней вдруг случилось?

– Не знаю! Одолевают иногда вдруг приступы душевности. Раз тут принесла мне трехлитровую банку с вином. Я попробовала: кислятина совершенная! Все и вылила.

Я подумал о злом лице Лии и почему-то тут же вспомнил недавнее дело столичного таксиста. Он угощал своих седоков алкоголем или мандаринками – в которые предварительно вкалывал клофелин. Некоторых потом от подобного угощения не смогли откачать.

Может, я параноик, но я сказал о своих подозрениях Маргарите Борисовне.

Она восприняла мои слова серьезно.

– Думаешь, отравить хочет? А ведь Лийка может. Ей-ей, может.

– А если, я говорю совершенно гипотетически, вдруг в одначасье и вы, и я отдадим концы – кому тогда этот дом и сад отойдут?

– Хм. Не знаю. Надо подумать. Может, государству? Никого наследников у меня, кроме тебя, не имеется.

– Может, Лия Сердарина, как соседка, планирует, в случае гибели нас обоих, участок ваш тихой сапой захватить? Или выкупить у государства по дешевке?

– Не знаю. Но лучше давай-ка ты, Паша, отнеси это угощение в уличный туалет, от греха подальше. У нас и своего инжира хватает.

Я так и поступил, и больше мы к разговору о Лие не возвращались.

В тот вечер я починил для Маргариты Борисовны подтекавший смеситель на кухне, наладил освещение в дровнике, чтобы зимой ей нестрашно было ввечеру ходить за дровами.

Ближе к ночи позвонил из Москвы полковник Перепелкин и сообщил то, о чем я у него запрашивал. Правда, я не знал, пригодятся ли мне эти сведения, и если пригодятся, то каким образом.

* * *

Ночью мне опять неважно спалось. Все-таки гостевой домик, как я ни проветривал его, как ни мыл и ни протапливал, сохранял свой сырой, нежилой дух.

Я опять проснулся от чьих-то шагов на участке, сопения и хруста веток. Сразу поднялся и выскочил с фонариком на крыльцо. Посветил в ту сторону, откуда раздавались звуки.

В луче фонаря блеснули чьи-то звериные глаза. Затем обрисовались шерстяная туша и маленькая голова с клыками и пятачком. А через мгновение кабан развернулся и бросился вверх по горе наутек, сопя, фыркая и ломая ветки.

Я подошел к дубу, посветил фонарем. Вся почва была изрыта и истоптана.

Утром, когда Маргарита Борисовна потчевала меня блинчиками с инжирным вареньем, я рассказал ей, в самых юмористических тонах, о своем ночном открытии. Она развела руками.

– Вот кто, оказывается, у меня тут по ночам ходит!

– Да, тетушка, надо, наверное, вам на горе ограду строить.

– Правильно говоришь, Павлуша, да только стара я этим заниматься! Вот перейдет тебе участок, будешь забор возводить.

– Маргарита Борисовна, дорогая! Мне и в Москве дел хватает. Вы оставьте наследство Кристинке. Девушка она взбалмошная, но, по-моему, в душе хорошая. Не подведет вас, не бросит.

– Думаешь?

Я уехал на пляж, оставив тетушку в глубокой задумчивости.

* * *

Весь день прошел без происшествий. Я снова провел его на темниковском пляже. Наездов катера больше не опасался – не сомневался, что Петр Сердарин теперь гораздо внимательнее надзирает за принадлежащим ему движимым имуществом.

Вечером к нам с тетей Марго опять явилась Кристинка. Она была изрядно напудрена, но это не помешало нам заметить под ее левым глазом набухающий синяк.

– Это еще что у тебя? – немедленно спросила напрямик бабуленька. Девушка стала уверять лживым голосом, что ударилась о притолоку, но Маргарита Борисовна немедленно увела ее со двора, где мы сидели, в дом, для секретного разговора.

Я слышал, как они там по-женски бубукают на два голоса, а Кристинка иногда всхлипывает.

Потом они явились, и мы попили чаю с остатками пирога. Когда тетя Марго за чем-то вышла, я долго рассусоливать не стал, спросил у Кристины одно: «Это сделал …» – и назвал фамилию-имя-отчество.

Она вытаращилась на меня:

– Паша, откуда ты знаешь?! – но тут снова вошла тетушка и избавила меня от необходимости давать девушке какие бы то ни было пояснения. Затем я вызвался проводить Кристину до дома.

Идти к ней можно было длинным, кружным путем, по проезжим улицам, – а можно напрямик, по горам, заросшим лесом, через ерик, над которым был положен самодельный мост. По моему настоянию мы выбрали короткое и глухое направление.

Кое-где нашу дорогу озаряли поселковые фонари, в иных местах приходилось включать предусмотрительно захваченный с собой фонарик.

Как я и предполагал, ждали нас у мостика через ерик.

– Давай дуй назад, к тете Марго, – шепнул я Кристине. Как мы заранее условились, она беспрекословно прыснула назад. За ней никто не последовал – и это тоже мной ожидалось.

Неприятным сюрпризом оказалось, правда, что мужичков было двое, и один из них – настоящий лось. Острым умом, думаю, этот второй не отличался – иначе вряд ли подписался бы таскать для другого из огня каштаны, неизвестно зачем лезть против мужичка (то есть меня), который из самой Москвы прибыл, и неизвестно, кто за ним (то есть мною) стоит.

– Ты, здоровяк, – сказал я этому второму, – давай-ка в сторону отвали. У нас тут с Артемом свои терки будут.

Они оба удивленно выпучились: откуда жертва знает, как зовут одного из карателей?

А я продолжил:

– Да-да, Артем Прилукин, тысяча девятьсот девяностого года рождения, осужденный условно на три года по статье за хранение наркотикосодержащих веществ, я именно с тобой поговорить хочу.

Первый, он же Артем Прилукин, ощерился, и в свете отдаленного, но мощного фонаря я понял, что за последние дни видел это лицо по меньшей мере трижды: один раз, когда тот, скрываясь за бейсболкой и солнечными очками, управлял катером, который пытался раздавить меня на темниковском пляже; второй – когда он вглядывался из сада в темноту моего гостевого домика. И, наконец, на поселковой дороге, когда он управлял провинциально-пижонской своей белой «пятеркой» с антикрылом на багажнике. Машиной, номер У712ТК, двадцать третий регион, которой он владел на правах собственности. И благодаря которой я (с помощью Перепелкина) установил его личность.

Я контролировал глаза мужичка и понимал, что прямо сейчас мне нападения ждать не приходится, а дальше все будет зависеть от нашего с ним разговора. Когда нас учили боевому самбо в Высшей школе милиции, то первое, что говорили: в любом случае лучше всего дело до боестолкновения не доводить, а самый оптимальный поединок – тот, который ты выигрываешь благодаря своему словесному воздействию на противника.

– Так вот, Артем Прилукин, – начал я, – ты понимаешь, что вообще-то по краю ходишь? У тебя ведь судимость непогашенная. Я сейчас твоему участковому Колодному позвоню, – фамилия участкового была настоящей, я благодаря дружку своему Перепелкину вчера тоже ее выяснил, – и Колодный быстро превратит твой условный срок в реальный. Поедешь зону топтать. И ведь есть за что. Кража плавсредства. Попытка с его помощью убить меня на темниковском пляже. А телесные повреждения, что ты нанес Кристине Рыжих? Она готова заявить на тебя. Не вернуться к тебе, как ты, может быть, надеялся, а именно дать показания, чтобы ты сел и больше она тебя здесь, в Тальянове, не видела. А уж если ты прямо сейчас со мной начнешь кулаками махать, так точно сядешь. И друг твой, что неосторожно помочь тебе подписался, вероятно, тоже.

Артем Прилукин слушал меня внимательно, и даже очень, поэтому я продолжал:

– Я понимаю, ты Кристинку любишь. И ревнуешь ее. И ко мне взревновал. Типа приехал тут москвич мою девчонку отбивать. Увидел нас на улице у дома Маргариты Борисовны, решил, что у нас роман. Выведал у нее тем вечером, что я на темниковский пляж следующим утром поеду, поэтому угнал у Петра катер, решил меня переехать. Мол, никто концов в воде не отыщет… Но ты пойми: во-первых, ничего у меня с Кристиной не было. И быть не могло. Не люблю я ее. И она меня не любит нисколько. Мы просто разговаривали, дурачились. Поэтому зря ты вообразил, что у нас типа отношения. Ничего, повторяю, у меня с ней не было. Но главное – не это. А то, что она тебя-то не любит. – Он опять оскалился и был готов на меня броситься, обижаясь за ту правду, что я втолковывал ему. Но инстинкт самосохранения брал свое. Артем понимал, что если даже я ему прямо сейчас не накостыляю и они вдвоем вдруг со мною справятся (что далеко не факт), остается его непогашенная условная судимость, которая после драки наверняка превратится в реальное лишение свободы. А я спокойно продолжал:

– Поэтому чего тебе за Кристи бегать и стремиться вернуть? Смирись да найди себе другую бабу, попроще. Мало их, что ли, вокруг? И слушай: до сих пор я тебе по-хорошему говорил. А вот по-плохому: я-то в Москву уеду. Но связь у нас с тетушкой Марго налажена, и если я вдруг узнаю, что ты хоть пальцем Кристинку тронул или даже словесно оскорбил – я тебе спуску не дам. Как ты видишь, связи у меня обширные, я тебя здесь, в Тальянове, из Москвы достану. Понял меня?

Я видел – по лицу, по глазам, – что ему страшно хочется накостылять этому москвичу (то есть мне), выпустить свою дурную энергию, поддаться стихии, выплеснуть адреналин. Но было ему в то же время ужасно боязно: похоже ведь, все, что говорит этот мужик (то есть я) – правда, а начнешь на него (меня) залупаться, и впрямь – последуют санкции.

– Давай, Артем. Счастливо тебе оставаться. И помни: я слежу за тобой.

Я развернулся и спокойно пошел обратно, в сторону домика тетушки Марго. Я ничуть не боялся поворачиваться к врагу спиной, потому что был уверен: он на меня сейчас не нападет. Да и никогда больше, пожалуй, не нападет.

* * *

Что еще могу я рассказать в рамках вышеизложенного дела?

По моему совету Маргарита Борисовна прямо на следующий день серьезно поговорила с Кристинкой и предложила, в обмен на пожизненный уход, завещать принадлежащий ей дом с участком. Девушка согласилась на это предложение, и даже с восторгом.

Еще через день я уехал обратно в Москву.

С тех пор прошло три месяца.

Кристина из своей мазанки переехала в дом тети Марго, и, насколько могу я судить по скайповым и вотсаповским переговорам, живут они душа в душу. Я не обольщаюсь, характеры у обеих сложные, и наверняка еще последуют меж ними непонятки и разборки. Но начало положено, и пока Маргарита Борисовна своей юной компаньонкой нахвалиться не может: заботливая, аккуратная, исполнительная.

С Кристиной я тоже недавно разговаривал. Спрашивал, не возникал ли на горизонте ее былой любовник, ревнивец Артем. Оказалось – нет, и даже, говорят, видели его в поселке с какой-то другой бабой. А к Кристине он ревновать и цепляться перестал.

Что ж, неплохой итог моего недолгого курортного пребывания в Тальянове! Если не считать, конечно, поколотых для тети Марго дров и починенного смесителя.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации