Электронная библиотека » Анна и Сергей Литвиновы » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Семейное проклятие"


  • Текст добавлен: 23 мая 2014, 14:07


Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Аля даже опешила от такой наглости. Сосед с удовольствием наблюдал, как она раскрывает рот, будто рыба, и никак не может подобрать нужных слов.

– Вы подлый человек! – наконец, нашлась Аля.

Борис Борисович опешил:

– Ах, вот ты как? А ну, пошла вон отсюда! Думает, купила она меня! За жалкие пять штук!!!

Окна открыты, в садике все слышно. Персонал, конечно с интересом предвкушает: как директриса выкрутится? Но Алла Сергеевна никогда не умела противостоять откровенному хамству. Смотрела в разъяренное лицо соседа и еле сдерживала слезы.

А Борис Борисович продолжал куражиться:

– Я куда дороже стою! Чтоб у моего коттеджа разворачиваться – изволь не пятерку в месяц платить, а пятнадцать. Готова? Вперед, деньги на бочку! И никаких проблем.

Плюнуть ему в лицо? Влепить пощечину? Но ведь сдачи даст, даже гадать не надо. Однако и совсем уж проглотить оскорбление нельзя.

– Дурак вы, Борис Борисович, – вздохнула она. – Что ж, очень жаль.

Сосед удивился:

– Не будешь, что ли, платить?

– Не буду, – пожала плечами Аля.

Покинула вражескую территорию – вслед неслись оскорбления и угрозы – и немедленно набрала номер Николая Алексеевича.

Сейчас уж его помощь точно нужна. Другого выхода нет.

Стоматолог ее звонку обрадовался несказанно. Они не виделись и даже не разговаривали давно. Хотя доктор, докладывала Виктория Арнольдовна, исправно посещал еженедельные карточные баталии и каждый раз спрашивал, где Аля и как у нее дела.

– Ты будто специально от него прячешься! Почему? – недоумевала старуха.

Аллу несколько раз подмывало рассказать пожилой даме о звонке супруги Николая Алексеевича, ее претензиях и угрозах. Спросить совета. Но неудобно было. И стыдно в очередной раз выступать героиней бразильского сериала. Без того уже она какая-то цыганка Аза: явилась в чужой дом с ребенком от совершенно постороннего человека. Поклонники в Калядине у нее тоже совсем неподобающие: мальчишка и женатый пожилой человек.

Впрочем, Виктория Арнольдовна воспринимала как должное: и что ее собственный внук отчаянно влюблен в Аллу, и страсть к ней Николая Алексеевича.

Еще и возмущалась нерешительностью доктора:

– Давно бы уже развелся со своей грымзой Наташкой да сделал тебе предложение!

Спасибо хоть самому доктору такой идеи не подкидывала. Или подкидывала?

По крайней мере сейчас – когда Аля ему позвонила, – он чрезвычайно решительно заявил:

– Раз у вас ко мне дело, поговорим о нем в ресторане. Возражения не принимаются.

– Николай Алексеевич, – Аля отчаянно смутилась. – Я не хочу в ресторан. Не надо, чтоб нас видели вместе!

– Не волнуйтесь, там не увидят. Ресторан в сорока километрах от Калядина, это охотничье хозяйство.

«Может, он еще и охотничий домик там снимет?» – перепугалась Аля.

А доктор невозмутимо продолжал:

– Не пожалеете, Аллочка. Рябчиков, уток диких там готовят неподражаемо. Домашнее вино, свои соленья, картошечка, естественно, с грядки, овощи, фрукты, всякая живность под ногами путается: гуси, уточки, кролики. Красотища, тишина, воздух. Отвезу, привезу. Соскучился по вас ужасно, хоть поговорим!

Спорить, она поняла, бесполезно. Да ей и нужен был Николай Алексеевич. Как она без его помощи справится с обнаглевшим соседом? Не просить же юнца Кирилла срываться с соревнований и лететь в Калядин к ней на выручку?!

Пришлось уйти с работы пораньше, сцеживать для крохи Зоиньки молоко. Раздавать указания Виктории Арнольдовне и Насте, когда малышку покормить, во что переодеть на ночь.

Старшая дочка внимательно наблюдала, как мама – с отвычки неуверенно, медленно – подводит глаза, пудрит щеки. Поинтересовалась подозрительно:

– Куда это ты собралась? На свидание?!

– Настена, а ну кыш со своими вопросами! – вмешалась Виктория Арнольдовна. – У мамы переговоры. Слышала такое слово?

Но девочка не сдавалась:

– Да ладно, переговоры! На переговоры мама в джинсах ходит. А в налоговую – вообще в штопаном платье!

Погрозила пальчиком:

– Смотри! Все дяде Кириллу расскажу!

«М-да, – сердито подумала Аля. – Живу будто под микроскопом. А как, интересно, Николай Алексеич перед своей женой станет оправдываться, что его весь вечер дома не будет?»

И едва врач завел разговор на любимую свою тему: «Почему, мол, Аллочка, вы от меня прячетесь?» – призналась:

– Из-за вашей жены. Она мне уже пообещала много-много неприятностей.

Доктор посуровел:

– Когда?

– Семь месяцев назад. Я еще в роддоме была.

– Вот, значит, что.

Сразу осунулся, как-то поник – Але его жаль стало.

Начал было:

– Не обижайтесь. Я вам все объясню. Дело в том, что моя Наталья…

Но Алла Сергеевна решительно перебила:

– Простите, но я даже слушать об этом не хочу. И еще больше не хочу – вставать между вами и вашей женой. Я никогда в жизни не разрушу вашу семью. И так уже достаточно, – помрачнела, – натворила дел.

– Это, – Николай Алексеевич взглянул лукаво, – единственная причина?

Почему ж она всегда его смущается? Будто школьница, которую директор поймал на заднем крыльце школы с сигаретой?

– Есть и другая, – отрезала она. – Я очень вам благодарна за то, что одолжили мне денег и вообще поддержали. Но я бы хотела, чтоб отношения между нами остались исключительно деловыми. А вы все время: «Аллочка», «деточка»!

Он расхохотался:

– Аля, у меня ж все «рыбки» и «кошечки». Вы поговорите с любой из моих пациенток, они подтвердят!

– Паясничаете, как подросток, – осудила она. – Вам не идет.

И не удержалась, укорила:

– Когда мне денег одалживали, говорили: я, мол, богатейший человек, сто семьдесят тысяч для меня – два гроша, совсем не в тягость. А сами, оказывается, последнее отдали. Но я вам обязательно верну, все до копейки!

– Ох, Аленька, рыбонька моя! – весело улыбнулся он. – Серьезный ты человечек!

Встретил ее возмущенный взгляд, пообещал:

– Все, все, я понял. Больше тебя не дразню.

И на протяжении вечера Аллу больше не поддразнивал, ничем не смущал.

Они съели изумительный ужин – отбивная из кабаньей лопатки, котлеты из утиного мяса. Запивали мягким домашним вином. Доктор много шутил, развлекал Алю медицинскими байками. Впрочем, ей тоже было чем ответить: детишки, ее подопечные, рассмешить могут не хуже. Она, когда стала директорствовать в садике, даже специальную тетрадку завела, куда записывала их перлы.

– На вас приятно посмотреть, такие веселые! – улыбнулась им пожилая официантка.

Что ж, Алле действительно было легко и радостно с Николаем Алексеевичем.

«Наверно, мы бы с ним отлично ладили, – мелькнула мысль. – Хорошо, когда муж умеет посмеяться!»

Алла сразу смутилась, обругала себя: нельзя, нельзя примерять на стоматолога роль супруга!

А тот чутко уловил, что настроение у нее изменилось.

– Аля, могу я тебя попросить? Пожалуйста, не убегай больше, когда я приезжаю к Виктории Арнольдовне играть в преферанс. Мне очень нравится, что именно ты приносишь нам фрукты и вино.

– Но…

– Считай, это проценты за мой кредит, – усмехнулся он. – И еще я хочу, чтобы ты знала. Я обязательно разведусь с Натальей. Вне зависимости от того, как сложатся наши с тобой отношения. Мой развод просто вопрос времени. И – если ты захочешь об этом слушать! – я всегда готов объяснить тебе, в чем проблема. А пока – что ж остается!.. – улыбнулся беззащитно, – мы с тобой будем видеться исключительно по делу. И – коли у нас деловой ужин! – говори: что там у тебя в садике стряслось?

Але и радостно, что со сложной темы свернули, но и жаль – что взгляд Николая Алексеевича, только что жаркий, влюбленный, сразу стал серьезным, потух.

Хотя лучше, чтоб отношения были исключительно деловые.

И она начала свой рассказ о несносном соседе Борисе Борисовиче.

* * *

Слишком правильная мама – это настоящее наказание. Раньше, когда они вместе с папой жили, можно хоть как-то было ее занудству противостоять. Настя с отцом маму то в ресторан вытягивали, то уговаривали на совершенно неправильный ужин: шпроты с китайской лапшой. К тому же папа ничего не имел против выражения «на фиг» и соглашался с тем, что когда волосы дыбом – это тоже прическа.

Но с тех пор, как они стали жить сами, а потом еще в доме завелся младенец, у них не дом сделался, а какая-то стерильная кунсткамера. Пыль каждый день вытирай, руки мой, говори тихо, супчики кушай протертые. Бабушка Вика, конечно, иногда позволяет сделать шаг влево-вправо, но тоже не слишком с ней разгуляешься. Ну, разрешит телевизор посмотреть полчасика сверх положенного, да губы подкрасить бесцветным блеском. А у Насти в классе некоторые девочки даже ногти уже лаком покрывают, а одна вообще ходит в туфельках на самом настоящем каблучке! И ди-ви-ди все смотрят любые, а не какие мама с бабушкой разрешат. И в компьютер играют сколько влезет.

А Настя – будто в девятнадцатом веке живет. Только читать – без ограничений! – и позволяется.

Что ж, приходилось себя развлекать самой. И самая первая забава у девочки была: наблюдать за противным дядькой из соседнего дома. Вот это фрукт, чего только не вытворяет! Да еще и шторы никогда не задергивает, любуйся во всех подробностях. То встанет перед зеркалом, приосанится, руку вперед вскинет, рожи выразительные корчит – речь репетирует или поет, за окнами закрытыми не слышно, но все равно ужасно смешно. Или ложился на спину и начинал трясти тощими ножонками, быстро-быстро, как медведь в цирке, когда по бочке бежит. А потом надевает резиновые перчатки и… Настя долго не могла понять, что он в них делает. Сначала даже решила, что в попе чешет. Но потом разглядела: дядечка натягивает на себя – непонятно зачем! – бесцветные чулки.

Ничего себе! Девочка уже немного знала про маньяков и перепугалась ужасно. С мамой (и без того нервной) страхами делиться не стала, решила рассказать все бабушке Вике. Но та только расхохоталась. И объяснила, что дядька, Борис Борисович, просто носит компрессионное белье – такие специальные чулки для тех, у кого вены на ногах больные.

– Оно, Настенька, очень скользкое, вот и приходится, чтобы надеть, ложиться на спину, задирать конечности, да еще и резиновые перчатки использовать.

Что ж, даже жаль, что не маньяк. Но наблюдать за Борисом Борисовичем Настя все равно продолжала. И ужасно корила себя, что проглядела момент, когда противный дядька гвозди рассыпал перед своими воротами. Не успела предупредить маму и клиентов ее садика.

Зато уж теперь, после того, как две машины прокололи колеса, а сосед, вместо того чтоб извиниться, разорался на всю улицу, она не спускала с него глаз. Тем более что подслушала, как бабушка Вика говорит:

– Ох, чую я, продолжит Борька нас изводить!

Удивительные ее родные люди! Им вредят, да еще и оскорбляют прилюдно, а они, вместо того чтоб мстить, безропотно ждут, какую им новую пакость придумают. Нет уж, она омерзительному соседу спускать с рук хамство не собирается. Может быть, начать с элементарного? Подбросить на его участок какую-нибудь гадость? Настя была готова даже дохлую кошку в руки взять, лишь бы расквитаться за мамочку.

Или уж не размениваться на мелочи, придумать что-нибудь совсем страшное? Вроде гремучей змеи, свисающей с потолка спальни, или отравленной стрелы в сердце? Или прокрасться в школьный кабинет химии: в нем, наверняка, есть разные яды?

Но разработать роковой план в деталях девочка не успела.

Пару дней спустя после маминой ссоры с Борисом Борисовичем в их переулок въехал эффектный старинный «Даймлер». «Чего это дядя Николай вдруг днем явился? – удивилась девочка. – Мама на работе, бабушка спит».

Прильнула к окну – и опешила еще больше. Во-первых, стоматолог – аккуратист под стать маме! – вечно отутюженный, в костюме со стрелочками, одет был сегодня в трикотажный свитер и простецкие спортивные брюки. А во-вторых, позвонил он не в их ворота, но к Борису Борисовичу!

«Неужели он рыцарь? – ахнула про себя Настя. – Явился за маму мстить?!»

Она аж запрыгала от предвкушения. Сейчас явно начнется эффектная драка!!!

Однако пока что ничего интересного. Мужчины стоят во дворе. Разговаривают чрезвычайно тихо, Настя, хоть окно приоткрыла, ни слова не разобрала. А потом – даже не уловила, в какой момент! – Николай Алексеевич вдруг коротко размахнулся и со всего маху врезал соседу в скулу! Тот отшатнулся, лицо перепуганное. Но, вместо того чтоб защищаться, стал отступать.

Однако Николай Алексеевич противнику даже отдышаться не дал. Схватил за шиворот, подтащил к огромной бочке с водой для полива. Сунул туда головой. И держит! Долго! Настя аж до шестидесяти досчитать успела. Когда выпустил, сосед уже выглядел совсем невменяемым, хрипит, глаза закатились. Ничего себе дядя Николай что вытворяет! А еще «интеллигентнейший человек», как бабушка Вика говорит!

Даже Насте – хотя она строила в адрес Бориса Борисовича куда более зловещие планы – стало несчастного дядьку жалко. Но Николай Алексеевич не унимается! Не дал даже отдышаться, швырнул – полуживого! – на поленницу с дровами. Кинул со всей силы: голова соседа противно чвякнула, доски разлетелись во все стороны. А дядя Коля, вместо того чтоб помочь или хотя бы посмотреть, жив ли Борис Борисович, еще и громко выругался ужасными словами.

Тут уж Настя совсем разочаровалась. Нечестно, когда не дерутся – а избивают. Даже таких негодяев, как соседский старичок.

И вообще: какое дядя Николай имеет право из себя джентльмена строить?

Руку ей целует, называет на «вы» и маленькой леди. А сам себя ведет хуже рэкетиров из фильмов, которые Насте изредка доводилось посмотреть.

Она, конечно, рада была, что нашелся человек, который отплатил за маму. Но сцена, как сосед стонет, размазывает по лицу кровь и выплевывает выбитые зубы, еще долго являлась ей в кошмарных снах.

* * *

Василий Кузовлев не сомневался: чтобы отправиться в отпуск не в Турцию (как все), а на далекие Карибские острова, его новая знакомая целый год жестоко экономила.

Для таких, как она, на теплоходе имелось собственное сленговое словечко: «одноразницы». Есть такие оригиналы: готовы много месяцев на хлебе и дешевых сосисках сидеть ради недели «тропического рая».

– Кристишка так ждала этой поездки, хочет развлекаться, на все экскурсии ездить, а мне видно позавидовал кто-то, – виновато объясняла ему Нелли. – Сглазил. Каждый день новая напасть: то горло болит, то голова, то ногу подвернула…

– Да на нас многие злятся! – простодушно подхватила ее дочь. – Мы с мамой в нашей семье эти, как их… анфан террибль.

– Кристина, – предостерегающе произнесла Нелли, – Василию вряд ли интересно слушать про чужие проблемы.

«Да уж, – усмехнулся он про себя. – Своих достаточно».

– Давайте тогда говорить про пиратов, яхты, сокровища! – легко согласилась девочка.

Что ж. Пока валялись на пляже, Василий с удовольствием поведал несколько баек из серии «все вранье, но туристам нравится».

Разговаривал с девочкой – но на ее маму то и дело поглядывал. Не изменился у него вкус. Внешность у Нелли совсем другая, но по всем повадкам она – вылитая Аля. Неуверенная в себе, заботливая, слегка заполошная. И характера никакого. Мни ее, скручивай, как воск. «Солнца не люблю, купаться на глубине боюсь, крепкое спиртное не употребляю…» Однако они с Кристиной и позагорать ее вытащили, и с маской заставили сплавать к затонувшему кораблю, и ромом напоили. И сейчас – когда ее волосы пахли морем, дыхание – ромом, а тропическое солнце позолотило лицо – выглядела Неллечка особенно соблазнительно.

«Как бы теперь ее на свидание тет-а-тет вытащить? – ломал голову Василий. – Когда и, главное, куда?»

С богатыми старухами – кто может пригласить к себе в каюту люкс, – конечно, куда проще. А в двухместный номер, где Нелли проживает вместе с дочкой, ясное дело, не заявишься.

Однако он все ж нашел выход. Когда Кристина в очередной раз убежала прыгать на невысоких карибских волнах, произнес тоном уверенным, будто о деле решенном:

– Завтра утром в 5.46 жду тебя на верхней палубе.

– А что будет в 5.46? – удивленно взглянула она.

– Как что? – пожал плечами Василий. – Рассвет. Я хочу его встретить вместе с тобой.

* * *

Нелли выглядела типичной дамой строгих правил. Но Вася не сомневался: сдастся. Тем более что Кристина ему доложила: «Папка уже пять лет как ушел, и с тех пор маман живет как монахиня».

Долго ее обхаживать некогда: послезавтра уже Ла Романа, конец круизу. Поэтому пришлось применить простейшую тактику: наглый и быстрый натиск. И Василий – едва ярко-красный диск солнца показался над кромкой моря – крепко, чтоб не вывернулась, прижал женщину к переборке и впился в губы поцелуем.

Нелли пискнула, начала вырываться, даже руку высвободила, взметнула – готовилась ему пощечину влепить. Но он целовал – все грубее, все требовательнее. И обмякло в его руках ее тело. И секс случился прямо на палубе, за жалким укрытием в виде сложенных друг на друга шезлонгов.

Старухи – рассказывали коллеги – и сами в постельных утехах изобретательны, и тебя требованиями изведут. А Нелли оказалась неопытной, неловкой. Даже Алка – в сравнении с ней профессор. Однако Васю неумелые движения любовницы не разочаровали – наоборот, только распалили. Жаль, времени не будет ее искусству любви обучить.

…Когда все закончилось, поцеловал в сладкие губы, сказал искренне:

– Я в тебя реально влюбился. Как мальчишка. С первого взгляда.

– Вася, – вздохнула она. – Не смейся, пожалуйста, надо мной. Ты – красавец. А я обычная курица.

– Хочешь, дам искру почувствовать? – Он взял ее руку, провел подушечками пальцев по своему предплечью.

Волоски встали дыбом. Василий констатировал:

– Вот видишь? Меня – реально! – бросает от тебя в дрожь. И я не хочу, чтобы ты уезжала.

Она взглянула с восторгом, робко спросила:

– Правда?

Из ресторана на верхней палубе потянуло запахом выпечки.

А Вася вспомнил вдруг дом. Как Алька всегда вскакивала первой, спешила на кухню, жарила оладушки или блинчики.

– О чем ты думаешь? – прижалась к нему Нелли.

Он вздохнул:

– Так хочется домой. А его у меня нет…

Она не спрашивала, но он все равно сказал:

– У меня когда-то были жена и дочка…

Зарылся губами в ее волосы, вздохнул:

– Если бы ты знала: до чего я устал быть один. И если бы только ты могла остаться…

– Ты правда этого хочешь? – взглянула ему в глаза она.

– Нелли, милая! Я был бы безумно счастлив! – вздохнул он. – Но я всего лишь крупье. И к своему глубочайшему стыду и сожалению – не могу оплатить тебе второй круиз. И даже снять скромное бунгало на Барбадосе не могу.

Богатая старуха, наверно, после этих слов – швырнула б к его ногам как минимум пачку стодолларовых купюр. Но бедная русская женщина Нелли лишь прижалась к нему. Взглянула влюбленными глазами. И нежно-нежно погладила по голове.

* * *

Вася сам не ожидал, что скромняга из Владивостока настолько его зацепит. И чем взяла, непонятно. Типичная русская туристка, уже далеко не юная. В ресторане над такими, как она, откровенно посмеивались и обслуживали в последнюю очередь. Чего спешить? Все равно не пожалуется, даже в голову не придет. Русские – вроде Нелли – всегда выглядят так, будто не собственным потом заработали на путевку, а пустили их на корабль из великой милости. За столом сидят – горбятся, будто спрятаться хотят. Объясниться – на английском! – не могут, а уж держать, когда едят салат, вилку в левой руке, вообще за гранью их возможностей.

Однако сейчас – когда Вася присмотрелся, распробовал на вкус аппетитные, вишневого цвета губы Нелли, разглядел изумительной формы грудь – он чрезвычайно жалел, что знакомство их оказалось столь мимолетным. Столкнулись бы в начале круиза – было б на несколько горячих ночей больше.

Интересно, а если б они не в тропическом антураже, но где-нибудь в московском метро встретились? Проскочила бы пресловутая искра?

Нелли – та доверчиво, будто лошадка преданная, тыкалась ему в шею, шептала на ухо: «Я такого, как ты, всю жизнь искала!» Вася бормотал в ответ приличествующие случаю слова, но сам, конечно, понимал: будь он на коне, даже не взглянул бы в ее сторону. Во времена, когда служил в банке и все у него получалось, на дам совсем другого типа заглядывался: эффектных, стройных, уверенных в себе. Зачем ему уютненькие и невзрачные, если дома практически такая же?

Он понимал: Нелли просто оказалась неплохим суррогатом. Заменой Алке. Та же безусловная преданность, влюбленно-восторженный взгляд. И никаких к тому же претензий – жена-то в последнее время была то одним недовольна, то другого требовала.

«Можно сказать, медовый месяц у меня случился. На Карибских островах», – ухмылялся про себя Василий.

И чтобы у обеих сторон остались о мимолетном приключении самые приятные воспоминания – накануне швартовки в Ла Романе (конечном пункте круиза) расстарался. Вытребовал у Брендона отгул на весь предыдущий день – когда корабль стоял на острове Сен-Мартен.

Едва сошли на берег, поспешил вместе со своими девочками в пункт проката моторных лодок. Арендовал на весь день маленький, но мощный катерок. Не поскупился на тропические фрукты, ледяное шампанское. И помчал – мимо туристов, что скучно брели по берегу на городской пляж, – за семьдесят морских миль на остров миллионеров Сен-Барт.

– Это ж там, где Абрамович живет! Дом его посмотрим, может, и Дашу Жукову увидим! – пришла в несусветный восторг Кристинка. – Дядя Вася, я вас обожаю!

А Нелли все пыталась сунуть ему сто долларов (свою долю за аренду катера).

Дочка же хихикала:

– Дядь Вась, водки ей в шампанское плесни, пусть расслабится!

Юная Кристина освоилась на плавсредстве мгновенно. Устроилась в белом купальнике, с бокалом свежевыжатого сока на носу катерка, заявила решительно:

– Буду жить так всегда!

– А как же школа? – усмехнулась Нелли.

– Подумаешь, проблема! Частных преподавателей возьмем, – фыркнула дочь.

– Кристи! – нахмурилась мать. – Не зарывайся!

– Нелечка, – Вася широко улыбнулся, обнял ее: – Да оставь ты ребенка в покое! Пусть в последний день в тропиках помечтает!

– Ничего я не мечтаю! – обиделась Кристина. – Я уже сто раз говорила: какой смысл в нашем Владике сидеть?! Скука, дыра. Да и тебе, мам, тропический климат тоже подошел. Пусть не сразу. – Лукаво улыбнулась. – Зато сейчас никакой мигрени, и выглядишь прекрасно!

«Хорошо быть подростком, – грустно подумал Василий. – Искренне веришь: что когда-нибудь сможешь – не думая о проклятых деньгах! – жить на берегу Карибского моря…»

Впрочем, сегодня он с удовольствием Кристине подыгрывал. Когда на Сен-Барте обедали в симпатичном ресторанчике, Вася – к восторгу девочки – заверил хозяина:

– Отлично кормите! Будем к вам ходить каждый день!

Владелец харчевни – будто речь шла о деле решенном – кивнул:

– О’кей! Я тогда в журнал постоянных клиентов впишу, что вам – мясо только well done, а вашей даме очень нравится лобстер, right?

После обеда – прошлись по улице роскошных особняков. У тех, что продавались, останавливались, и Кристина снимала на мобильник телефоны риелторов.

В общем, настолько увлеклись будущей своей красивой жизнью, что едва не опоздали на теплоход.

– Дядь Вася, а вы не можете вместе с нами пойти на прощальный ужин? – робко улыбнулась Кристинка.

– Ни в коем случае, – покачал он головой.

Но прежде чем его девочки успели расстроиться – добавил:

– Мы же решили: впредь живем только красиво! Зачем нам идти на убогий ужин для всех? Я уже заказал столик в ресторане на верхней палубе. Прекрасно посидим там втроем, при свечах.

Все питание на корабле входило в стоимость путевки, и лишь на верхней палубе кормили за деньги. Впрочем, Василию – как сотруднику – полагалась пятидесятипроцентная скидка.

– Круто, дядь Вась! – оценила Кристинка.

Девчушка явно прикипала к нему все больше и больше.

Впрочем, когда милый ужин с шампанским, омаром и отличным тирамису был завершен, тут же поднялась:

– Мам, я в интернет-кафе пойду. Часика на два, хорошо?

Нелли ужасно смутилась, а Вася просиял:

– Отличная идея!

И, когда оплачивал счет (упрямица Нелли опять пыталась сунуть ему «за нас с Кристиной»), успел шепнуть официанту, чтобы в каюту 6217 доставили двадцать пять алых роз. Мотовство, конечно, – но он так давно не тратил деньги на женщин…

…На следующее утро – а встать пришлось в четыре тридцать – вчерашний загул, правда, проклинал. Явно перебрал он с выпивкой, сексом, солнцем. Да еще и денек – как всегда в Ла Романе, – предстоял адский. До полудня все полторы тысячи пассажиров сойдут на берег. Далее последует лихорадочная уборка – вовлечен в нее весь, без исключения, персонал. А в четыре на корабль уже начинают подниматься новые туристы. И опять по бесконечному кругу: приветственный вечер, в ресторане в сотый раз объясняй, из чего состоит «зеленый крем-суп», в казино – раскладывай по стопочкам чужие деньги.

…К часу ночи Василий – в самом буквальном смысле! – падал с ног. Во время туалетного перерыва выбрался на палубу – надеялся, ночной свежий воздух хоть немного его взбодрит. Однако колени от усталости тряслись так, что пришлось опуститься в шезлонг. А тут еще в придачу к слабости и галлюцинация подкралась: показалось, будто к нему спешит Нелли.

Поморгал: откуда ей тут взяться? Его мимолетное приключение сейчас должно к Владивостоку подлетать. Однако видение рассеиваться не думало: она, Нелечка. Да еще платье какое нарядное!

Вася пробормотал первое, что взбрело в голову:

– Ты чего его вчера в ресторан не надела?

Нелли счастливо улыбнулась:

– А я его только сегодня купила. В Ла Романе, в бутике «Кензо».

И улыбнулась лукаво.

Вася же – измотанный до предела – никак не мог собрать пазл. Нелли снова на корабле. В эффектном наряде. На пальчике – блестящий камешек, судя по снопу искр, – бриллиант. Но она же говорила ему, будто трудится инженером в скромном НИИ?

Однако сейчас у нее и тон изменился. Уверенным стал, чуть насмешливым:

– Вася, алло! Это не привидение, это я! Мы с Кристиной решили повторить наш круиз!

– Но…

– В этот раз каюта нам досталась на верхней палубе. Девять и три ноля. Знаешь, где она?

Еще бы он не знал, где находится самый крутой на всем корабле трехкомнатный сьют!

И Вася тихо спросил:

– Нелли. Ты мне можешь объяснить, что происходит?

Она улыбнулась – виновато, нежно – и снова стала похожа на ту скромницу, кого он вчера «выводил в свет». Подошла, прижалась, положила голову ему на плечо. Произнесла виновато:

– Я… я просто не люблю этим хвастаться перед не очень знакомыми людьми… Вась. Я на самом деле богата. У меня отец был… серьезный бизнесмен. Мы, правда, не общались почти. Папе не нравилось, что я не замужем, что работаю не там, где он хотел, влюбляюсь не в тех. Ничего, короче, не нравилось, и на наследство, говорил, даже не рассчитывай. Я и не рассчитывала. А год назад он умер и, оказалось, все деньги все-таки мне оставил. Так что просто повезло. И я очень бы хотела разделить свою удачу с тобой. Ты ведь согласишься?

Улыбнулась, зарделась, тихо добавила:

– И я, и Кристишка, мы обе – очень тебя просим!

* * *

Все вокруг ждали: что она гопака будет плясать. От счастья.

Однако, сколько Вера Бородулина ни прислушивалась к себе, – испытывала она лишь досаду. Ну, или – в лучшем случае – недоумение. Неужели беременность – самая что ни на есть естественная! – все же произошла? Да не то что произошла, уже к завершению близится. Пройдет три месяца, и мечта последних лет сбудется?! Она станет мамой?!

«Просто чудо! Фантастика! Я обязательно упомяну ваш случай в своей докторской!» – соловьем разливается доктор Милена.

Пытливо вглядывается, ждет ответных восторгов… Но только Бородулина никак не могла себя заставить улыбнуться в ответ. И оформлять детскую комнату – хотя дни летели! – даже не начала. И пеленки с пинетками не закупала. А уж о том, чтоб передавать дела или как минимум искать толкового заместителя, – ей и подумать было тошно…

Слишком внезапно у нее случилось интересное положение. Слишком поздно она о нем узнала – плод уже больше килограмма весит, шевелит ручками-ножками. И совсем не хочется ей – да еще настолько внезапно! – превращаться из гламурной, успешной деловой женщины в суматошно-бестолковую мамашу с коляской.

И еще один повод есть для беспокойства: она ж всю беременность вела себя кое-как. И помыслить ведь не могла, что ждет ребенка! Врачи сами виноваты: в течение многих лет внушали, что с ее кучей диагнозов интересное положение невозможно, поэтому и предохраняться смысла не имеет. Да у нее к тому же и критические дни все эти месяцы исправно приходили. Ну да – какие-то странные. Изредка. Совсем по чуть-чуть. Но Вера расстройство цикла беспечно списывала на какую-нибудь очередную болячку и к врачу идти даже не думала.

Милена по этому поводу теперь рвет и мечет:

– Раз были кровотечения! Это фактически постоянная угроза выкидыша! Надо было соблюдать постельный режим, ставить капельницы, пить препараты кровоостанавливающие! А вы – все время на ногах. Нервничали. Младенец, конечно, испытывал гипоксию… Плохо. Очень плохо.

– Так, может, он вообще уродом родится? – чрезвычайно перепугалась Вера.

– Что ж, будем проводить все необходимые скриннинги. Те, что еще возможны на вашем сроке, – вздохнула доктор.

– Но я ведь и алкоголь пила, – продолжала волноваться Бородулина. – И снотворное иногда. Работа-то нервная. Может быть… лучше прервать беременность? Ну, в смысле: преждевременные роды вызвать?

– Да что же вы такое говорите?! – всплеснула руками Милена Михайловна. – Прервать?! Убить ребеночка? После того как вы столько лет боролись за право стать мамой?! Нет, нет, даже не думайте об этом. Будем надеяться, что Бог – после всего, что вам пришлось вынести, – охранит вас и вашего малыша. Просите его об этом.

Однако сама Вера не сомневалась: вряд ли Бог что-то выполнит для нее, сколь бы горячо она прощения у него ни вымаливала.

«Вот кошмар будет, если рожу какого-нибудь недоразвитого. Да еще без мужа. К тому же денег у меня много только по меркам какой-нибудь учительницы из Зауралья. А по московским стандартам – я даже на крепкий средний класс не тяну», – растравляла себя Бородулина.

Можно, конечно, прижать к ногтю отца ребенка…

Кто им был – она не сомневалась. Юный симпатяга и бывший ученик Аллы Кузовлевой – Кирилл Бодрых.

Вере ни капли не было стыдно за ту странную, лихорадочную ночь, когда она подсыпала транквилизатор молодому теннисисту, а после того, как парень впал в беспамятство – банально взяла его. Пусть он ничего и не соображал, но тело у него оказалось что надо. Молодое, сильное, накачанное. И достоинство – в полной боевой готовности, хоть сейчас в порнофильм.

Удовольствие урвала, а заодно Алке – которой вечно все самое лучшее достается! – получилось досадить.

Может, пойти в своей мести до конца? Каково будет заклятой подруге, когда выяснится, что ее безответно влюбленный имеет ребенка на стороне? Да еще от Веры Бородулиной?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 3.1 Оценок: 34

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации