Текст книги "Дневник души. О боге и Сибири. О вере и безумии"

Дневник души
О боге и Сибири. О вере и безумии
Анна Калашникова-Старченко

Посвящаю этот сборник своей семье. Низкий поклон каждому читателю. Храни Вас Бог.

© Анна Калашникова-Старченко, 2016

ISBN 978-5-4483-4635-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Безумный философ

Мотивация

 
Послать всё к чёрту,
Дописать ту книгу…
И так паскудно нынче на душе.
 
 
И воздух спёртый,
С небом, в цвет «индиго»…
Ломает психику октябрь в неглиже.
 
 
Пусть лихорадит.
Тело просквозило.
Депрессии шлю на хрен и друзей.
 
 
Пускай, ничто не гадит
В мозг остылый.
Я нынче – добрый гений и злодей.
 
 
И знаешь, должным быть —
Тогда, лишь Богу.
Не озираясь на своём пути.
 
 
А ты, бросай курить,
Хоть понемногу.
В дыму сложней себя найти.
 

Люциферу в моей голове…

 
В моей голове обитаешь
И мучаешь душу мою.
Когда я молитву творю,
Тогда лишь свой рот закрываешь.
 
 
Ты любишь, когда я бешусь,
Ты любишь, когда крою матом.
Закатишься смехом развратным,
Когда я опять не сдержусь.
 
 
Ты любишь, когда я ревную,
Когда я завидую, злюсь.
Когда сомневаюсь, боюсь,
Злорадствуешь. Я – негодую.
 
 
И ты поощряешь мой путь,
Когда я хочу с тобой выпить,
Хочу превратить свой ум в Припять,
Где пусто и жизнь не вернуть.
 
 
Участник всех жизненных сфер,
Обиженный всеми ребёнок,
Какой же ты наглый подонок,
Живущий во мне Люцифер!
 

Мистер Президент

 
Политические страсти:
Тяга к смерти. Тяга к власти.
Неизбежна первая.
Вторая – непомерная.
 
 
Новый Мистер Президент —
Фортуны избранный клиент.
Машет в камеру рукой
Новорожденный герой.
 
 
Дороже золотого слитка
Белозубая улыбка.
Строгий стан на миллиард
Дал Ему успешный старт.
 
 
Всходит твёрдо на Олимп,
Над главой сияет нимб.
Щёлкнул дерзко микрофон.
В экстазе зал. Смеётся Он.
 
 
Его речи долгожданны,
Жесты публике желанны.
Повелительные взгляды
На людей бросает прямо.
 
 
Как святые образа,
Избирателей глаза.
Словно Бога лице зреют
И при Нём дышать не смеют.
 
 
Их герой. Король и шут.
И известный словоблуд.
Ангел Он. И Он сатир.
А в Его ладонях – мир.
 
 
Ликуют в счастливой истерике
Народы свободной Америки.
Сделать шоу, торжество —
Вот первичнее всего.
 
 
«Люби Его, боготвори,
Молитвы в честь Его твори!»
Толпой вознесённый посланник,
Её восхвалённый избранник.
 
 
Одна лишь угроза гложет.
Охрана тому не поможет.
Не заметят в шумихе гонцы
В стаде паршивой овцы.
 
 
Качнутся зелёные кроны.
К крови готовы патроны.
Если бы некто узнал,
Избраннику тихо сказал:
 
 
«Под прицелом Ваш висок.
В напряжении курок.»
Тонут в возгласах толпы
Президентские мечты.
 

Про душу

 
Что стоишь ты над душой?
Не родной и не чужой,
Не приезжий и не свой.
Шёл бы мимо. Нет, постой!
Вот тебе моя душа,
За которой ни гроша.
Из которой вырван клок.
Забирай. Да был бы прок…
Что тебе с моей души?
Там не розы. Камыши.
Ничего там не найдёшь,
Ещё ниже не нагнёшь.
Плюй, как в проклятый колодец,
Раз пошёл такой народец.
Так собаки не кусают,
Как народ порой терзает.
И сидишь порой распятый,
Провожая день проклятый.
С непокрытой головой
И растерзанной душой.
Со стеклянными глазами
И седыми волосами.
Кто-то встанет над душой,
Не родной и не чужой.
Жаль, нельзя тогда ему
Душу завещать свою.
 

Клетка

 
Август, как шизофрения.
Паранойя сентября.
В мире собственных иллюзий
Бросили меня.
Я пройду по адской клетке,
Нервно хохоча.
Как повешенный на ветке,
Дёрнется свеча.
Знаешь ли, какого чёрта
К осени схожу с ума?
Я – прикинувшийся мёртвым,
Человек дождя.
И однажды, ночью поздней,
Осень разорвёт.
Позвоню из преисподней.
Если повезёт.
 

Своя война

 
Толкай меня и командуй,
Голос в моей голове!
Я псих. Я несу свою правду.
И я побеждаю в борьбе.
 
 
Я – твой обезумевший Голем,
Покуда ты не умолк.
Шагает примерным строем
Моих тараканов полк.
 
 
Взрывается мозг-кипятильник,
Дымит и горит, как напалм.
И возглашает будильник:
«Доброе утро, Вьетнам!»
 

Пусть

 
Друг мой – псих и алкоголик.
Я ж, пока ещё держусь.
Мне молитва – анаболик.
С сумасшествием борюсь.
Получается неплохо,
Петлю смерти не вяжу.
И, надеясь, что не сдохнем,
Слово доброе скажу.
Пусть, я человек безумный,
Пусть, в кармане ни рубля.
Но, меня ругает мудрый
И цитирует меня.
 

Борьба

 
Пули не жалко, если казённая,
Денег не жалко, лишь бы живой.
Спину не жалко, раз дело свершённое,
Рук, сбитых в кровь, и искры молодой.
Молодость пусть положили за что-то,
Лишь бы по пьяни не проиграть.
Болью, слезами, кровью и потом
Не жалко святое отвоевать.
Пусть седина на висках Твоих светится.
Нет мне дороже Твоей седины.
Пусть на «том» Свете нам выпадет встретиться,
А коли нет, приходи в мои сны.
Не забывай ни живую, ни мёртвую.
Только, прошу, ни о чём не жалей.
Надпись доски гробовой полустёртая,
Нас подгоняет идти всё быстрей.
Пусть смысл жизни в борьбе нескончаемой.
Нам не пристало бесславно уйти.
Может, наш парусник непотопляемый,
Раз смог осилить такие пути?
 

Походка

 
Меня по чёрной шляпе узнают
И, как сказали, по блуждающей походке.
Мне в эту шляпу скоро подадут
И опознают в криминальной сводке.
 
 
В тени мне отсидеть не суждено.
На волнах разных слухов я дрейфую.
И плащ от пуль мой – в решето.
И гонит ветер голову дурную.
 
 
Я вам не раз с играю и спою,
На улицах стихи я зачитаю.
И выпью с горя не одну.
И сбереженья не жалея растеряю.
 
 
К чертям раз полетело – пусть летит,
Коней я останавливать не стану.
Я притяну лихое, как магнит.
И я буянить не устану.
 
 
Мне будет больно, холодно, погано.
Мне будет хорошо врагам на зло.
Я стану, как трава бурьяна,
Мне с вольным ветром шляться повезло.
 
 
Болею тяжело и умираю,
Да всё никак издохнуть не могу.
Наверно потому, что не прощаю
И месть обиды в сердце стерегу.
 
 
Пусть я живу, пока я ненавижу.
И я живу пока люблю.
Пока живой мой враг бесстыжий,
Пока жив тот, кого боготворю.
 
 
И ждёт путей извилистых немало,
Дорог непроходимых и болот.
Но где бы там моя не пропадала,
Над головой – всё тот же небосвод.
 
 
Всё то же небо свято-голубое,
Всё то же солнце следует за мной,
Всё та ж луна, тоскующей вдовою,
Осветит мне тропинку в час ночной.
 
 
Всё тот же ангел мне крыло протянет,
В который раз, хоть и не попрошу.
И разговор с попутчиком затянет,
Которому о бедах расскажу.
 
 
В который раз я посмеюсь сквозь слёзы,
В который раз ударю в грязь лицом.
И вытащу из сердца не одну занозу
От новой драки с подлецом.
 
 
Но главное, что небо будет то же.
И тот же ангел будет за спиной,
Танцуя пылью придорожной.
И я услышу: «Бог с тобой!»
 

Родня

 
Не печалюсь. Было хуже.
Было хлеще на Руси.
С головою ты не дружен,
Как тебя не тормози.
Не дружны с умом мы оба,
Лезем на точёный нож.
От рождения до гроба
День спокойный нам негож.
Мы смеялись и рыдали,
Бились в стену головой,
И соседи замирали,
Видя, слыша нас с тобой.
Мы искали вдохновенье,
А нашли пустой кошель.
Растеряли сбереженья.
Верь тут в Бога, иль не верь.
Не несёт покоя стопка,
Не несёт покоя сон.
Песни хочет наша глотка,
Вырывается лишь стон.
Вместе мы – смешно и тяжко.
Нет тебя – иду искать,
Как собачка, как дворняжка,
За тобой опять бежать.
Отыскать тебя и плакать,
Крепко-крепко обнимать.
Нас одним скрепили знаком,
Будем вместе помирать.
Не печалюсь. Было хуже.
Было хлеще на Руси.
Кто жил правидней и лучше,
Тот нас строго не суди.
 

Сибирь

 
Руки мои – реки вен.
Губы мои – кровь.
Голос – эхом от стен.
Изгибом угольным бровь.
 
 
Волосы мои – стаи змей.
Глаза – болот муть.
Под тенью ресниц кипит в них,
Переливается ртуть.
 
 
Кожа моя – белый снег.
Под кожей – течёт яд.
Спутник мой – смертный грех.
Холодом веет от меня.
 
 
Тело моё – снежная плоть.
Льды, сугробы, поля.
Топором меня не заколоть.
Слишком вынослива Я.
 
 
Дыханье моё – минус сорок мороз.
Сердцебиение – метель.
Касаясь елей и берёз,
Жёсткую стелю постель.
 
 
Печи – своей злостью топлю.
Дым одевает меня.
Рядом с волками сплю.
Просыпаюсь – когда заря.
 
 
Чулки на мне – узорами
Бесконечных железных дорог.
Истоптано тело следами
Марша солдатских сапог.
 
 
Краса моя – ад и рай.
Молодость моя – вечная.
Образ мой – дикий край,
Белая лошадь встречная.
 
 
Слёзы – соком берёзовым.
Души моей ширь.
Лаской не избаловано
Имя моё – Сибирь.
 

Сибирское сердце