Текст книги "Последний Магистр"

При дворе ночных братьев

– Просыпайся, мой малыш. Ну же, не притворяйся – я знаю, что ты не спишь.

Жесткие пальцы матери коснулись свежего шрама на плече и замерли задумчиво, словно дэйлор – в который раз – пыталась понять своего сына.

Это прикосновение раздражало. Ильверс дернул плечом, и теплые пальцы исчезли, а вместе с ними – и убогий покой хижины.

Они снова шли по дороге над Эйкарнасом, и снова впереди громко топал Кэйвур. Мать плакала от счастья, торопливо растирая по щекам слезы, и бормотала о том, как прекрасно теперь заживет ее сын, единственный наследник дома д’Аштам. И все это уже было; оставалось совсем немного времени, до того, как…

– Тише, тише… Не кричи так, услышат тебя.

Ощущение жестких, но теплых пальцев на плече вернулось, и вместе с ним пришел холод, от которого зубы начали выстукивать барабанную дробь.

И еще этот голос… Ильверс подумал, что знает его. Кажется, голос принадлежал…

Тиннат. Лисице Тиннат.

Дэйлор с трудом разлепил веки. Вокруг было темно и сыро; где-то капала вода. Потом из мрака выплыло бледным пятном лицо Тиннат; на скуле багровел свежий кровоподтек.

– Ты говорил страшные вещи, пока валялся без памяти, – сказала она, – пить хочешь? Думаю, жар скоро спадет.

Сделав над собой усилие, Ильверс приподнял голову, огляделся.

– Где это мы? – слова давались тяжело, будто язык отказывался ворочаться.

Лисица вздохнула.

– Мы у Красавчика. Он ждет, когда ты, наконец, очнешься, чтобы обсудить с тобой кое-что. Все-таки неплохо быть магом; если бы не это, то ты бы уже давно отошел к своим богам…

Ее лицо вдруг осветила улыбка. Наклонившись к Ильверсу, так, что слипшиеся пряди волос коснулись его щеки, Лисица прошептала:

– Я знаю, что ты сделал для меня. С этих пор моя жизнь и мое оружие – твои… Но ты все-таки допустил одну-единственную ошибку – не догадался обернуться и посмотреть, а не подкрадывается ли кто сзади?

Ильверс ничего не ответил. Затем, облизнув губы, напомнил про воду.

Этого добра было предостаточно; Тиннат благоразумно собирала ее в большую жестяную кружку. Он отхлебнул глоток, и почувствовал себя чуть лучше. Затем, оглядев Тиннат, заключил, что как раз-таки она выглядит наиплачевным образом: одежда порвана, на белой коже чернеют синяки, а кое-где – и свежие ссадины. Лисица поймала его взгляд и кисло улыбнулась.

– Я и говорю, что хорошо быть магом. Уж тебя-то они и пальцем не тронули, только обыскали – чтобы никаких ингредиентов заклятий не осталось. Да у тебя их и не было!

– Сколько… времени прошло? – осторожно поинтересовался Ильверс.

– Два дня. Томми, небось, с ног сбился, весь Алларен переворошил. Да вот только откуда ему знать, что мы здесь – и живы?

Тиннат шмыгнула носом и, смутившись отчего-то, стянула у горла разодранный воротник. А Ильверс смотрел, смотрел на нее… И думал о том, что будь он прежним, наверняка бы обнял, прижал к груди и успокоил эту измученную женщину. Ему-то и сейчас было ее жалко, но жалость получалась какая-то бесцветная, тусклая, словно разбавленная водой краска. И такое неполноценное ощущение раздражало.

Дэйлор сел на полу, пощупал затылок – под волосами напухла шишка весьма внушительных размеров.

– Мы отсюда выберемся, – уверенно сказал он, – а компоненты заклятий мне не нужны. Я же дэйлор, ты забыла?

Тиннат кивнула.

– Честно говоря, я только на это и надеялась.

Воцарилось недолгое молчание, которое снова прервал Ильверс.

– Кто тебя бил?

– А тебе-то какая разница?

Она резко отвернулась, но Ильверс все-таки заметил, как задрожали губы.

– Скажи мне. Будет правильно, если они отправятся к предкам.

– Разве?

– Думаю, да.

Тиннат шмыгнула носом.

– Тогда, маг, тебе надо зайти к Красавчику. Может, заодно и мой меч заберешь…

– Хорошо.

Дэйлор закрыл глаза, сосредоточился. Силы вокруг было предостаточно, чтобы вымыть боль в голове, и, почувствовав себя вполне здоровым, Ильверс поднялся на ноги.

Они находились в маленьком погребе; тусклый свет едва сочился сквозь вентиляционное отверстие под потолком. А люк наверху был, как и следовало ожидать, закрыт – и не просто закрыт, а придавлен чем-то тяжелым.

– Пойдем, – сказал Ильверс, – заберем твой меч.

* * *

В тот день у Красавчика было омерзительное настроение. С утра он размял кулаки на знаменитой Лисице, о которой ходили легенды среди ночных братьев Алларена, но от этой наиприятнейшей процедуры солнце не стало ярче, а горка золотых монет – больше. Даже получасовое развлечение с одной из наложниц не улучшило положения дел.

Поэтому после обеда Красавчик мрачно сидел в спальне и занимал себя тем, что ел вишневое варенье и плевался косточками в стену, тщетно пытаясь попасть в высохшие останки раздавленного когда-то таракана. Получалось плохо. Словно этот давно убитый таракан все еще умудрялся отползать в сторону от летящего орудия мести.

Наконец, придя в состояние крайнего раздражения, Красавчик запустил в стену всю вазочку с недоеденным вареньем и, ругнувшись, распахнул дверь в коридор.

– Эй, парни! Волоките сюда того мага, будь он неладен! Я его живо приведу в чувство… И девку, девку давайте сюда!

Его охрана, насчитывающая троих ночных братьев, не пошевелилась. Они как сидели, привалившись к стене, так и остались сидеть.

– Спите вы, что ли? Остолопы!

Красавчик размахнулся и пнул ближайшего детину, но тот, вместо того, чтобы испуганно вскочить на ноги, начал медленно заваливаться набок, как тюк соломы.

– Эт-то еще что?..

Он не договорил. Приоткрыв рот от изумления, смотрел, как из-за угла медленно появился высокий мужчина. А за его спиной, гаденько ухмыляясь, скользила бесшумно Лисица Тиннат.

– Маг? – прохрипел Красавчик.

Он судорожно пытался понять, когда и где допустил ошибку, и почему чародей, не имея под рукой никаких компонент к заклинаниям – ну, всяких там жабьих голов или птичьих лапок – столь неожиданно оказался на свободе. Мелькнула мысль о том, что надо бы попробовать договориться с ним, заключить выгодную (разумеется, взаимно) сделку, но… Красавчик не успел.

Воздух сделался вязким, как клейстер; Красавчик потянул его в себя и с ужасом осознал, что не может сделать ни единого вдоха.

Прошло мгновение. Другое. Перед глазами замельтешили разноцветные пятнышки; грудь разрывалась от напряжения. Красавчик и сам не заметил, как очутился на полу.

Сверху к нему наклонилась Тиннат, и холодное торжество в ее глазах было последним, что он увидел.

* * *

Вечером того же дня Томми Ловкач закатил грандиозную пирушку в честь Ильверса. Были приглашены только избранные – самые лучшие, по мнению Ловкача, воры и убийцы его двора, а также те, кто раньше служил Красавчику, и пришел присягнуть на верность Томми.

Ибо земли, которыми заправлял убитый хозяин двора, по закону все тех же ночных братьев, перешли к победителю. К Ловкачу, то есть.

Виновник торжества, Ильверс – Маг-Ходячая-Смерть, едва дождался момента, когда смог улизнуть в свою комнату; голова трещала от духоты, от запахов пота и кислого вина. Желудок – по причине обильной пищи и того же плохонького винца, недовольно сжимался, грозя вывернуть все съеденное обратно.

Поэтому Ильверс не без удовольствия растянулся на кровати, закрыл глаза и провалился в душный, изматывающий сон. Странные слова крутились в голове, он не помнил, где раньше мог их слышать. Не иначе, ожила память Предков, и подсовывала совершенно ненужное теперь знание.

И взойдет на вершину горы последний магистр, страшный ликом.

И будут слезы мира сего ему временем и пищей.

И наступит конец времен для народа дэйлор, благословенного землей.

Несколько раз он просыпался, снова засыпал, и под конец ему привиделось…

Он шел, поддерживаемый под локоть своим последним учеником, что согласился разделить бремя. Невыносимо было ступать по черной площади, каждый шаг отзывался ноющей, надоедливой болью в позвоночнике. Да и не мудрено – сколько декад прошло с того момента, как юный маг покинул кокон?

– Не печальтесь, Магистр, – тем временем прошамкал человек, за долгие годы ставший братом, – быть может, все еще возвернется на круги свои.

Оставалось только качать головой.

– Нет больше в моем народе того, кто принял бы все это на свои плечи.

– Но как же пророчество о Последнем Магистре?

– Брат мой, вы же видите, что я стараюсь им не стать… Хотя иной раз думаю, что зря… Что ж, не будем медлить. Надо закрыть этот город.

И – страшная, высасывающая все силы безысходность. Какая только может быть у дэйлор, отказавшегося от покоя в тихой долине Предков.

– Ты снова кричишь во сне, – прошептала на ухо Тиннат, – тебе снятся одни кошмары, Ильверс. Разве можно так жить?

Он резко сел на кровати. Тиннат и вправду была рядом, от нее пахло розами – и вином. В серебристом свете луны она казалась легким призраком, шагнувшим в комнату с искрящегося облака.

– Как ты сюда попала? – спросил дэйлор. Странный сон все еще крутился в голове, дразня глубокой, неоткрытой тайной. А Тиннат – она была самой обычной, и вполне реальной.

Она тряхнула связкой отмычек.

– Я же все-таки вор. А что стоит вору пробраться в комнату с плохоньким замком?

Печально звякнув, отмычки полетели в угол.

– Ну и… – дэйлор замялся. Что-то в этот раз было не так с Тиннат, вела она себя странно, как никогда до этого. Впрочем, знакомы-то они были недолго.

– Ты хочешь спросить, что я здесь делаю? – промурлыкала Лисица, кокетливо накручивая на палец блестящий локон, – я хочу избавить тебя от кошмаров, маг. И, может быть, немного поблагодарить за все, что ты для меня сделал.

– Но мне не нужна твоя благодарность, – Ильверс невольно нахмурился, продолжая разглядывать ночную гостью.

Определенно, и одета она была не так, как всегда: в полупрозрачных одеждах неопределенного покроя, сквозь которые явственно просвечивали синяки, и обнаженная грудь, и крепкий, плоский живот… Зашевелилась память Предков, но Ильверс поспешно отбросил все, что она ему нашептывала – ведь то касалось только дэйлор! Или… все же не только?..

– Ты меня прогонишь? – прошептала Тиннат. Одно неловкое движение – и кружевной ворот сполз набок, позволяя любоваться довольно округлым плечом.

– Послушай-ка, Тиннат… – он спокойно посмотрел ей в глаза и усмехнулся, – то, чего ты хочешь – это неправильно.

– Это почему же? Разве дэйлор так сильно отличаются от нас? О, мне всегда было очень любопытно… и я не собираюсь упускать такой шанс.

«А, может быть, она права?» – Ильверс прислушался к себе. Определенно, ему следовало сейчас что-то предпринять – но что?

И, проклиная происходящее с ним странное перерождение, а заодно с ним и Силу, которая незримо, но неотступно изменяла и чувства, и тело, дэйлор обнял Лисицу за плечи и прошептал:

– Ты красивая женщина, Тиннат. Думаю, многие бы радовались, окажись на моем месте… Но, прежде чем ты сделаешь последний шаг, я хочу тебе кое-что рассказать.

– Ты с ума сошел! Зачем нам глупые разговоры?

– Не лги себе. Ты ведь ищешь не просто дружка на одну ночь, я это знаю. Ты ищешь то, чего я уже не могу тебе дать, даже если бы и хотел. И оно-то, как раз, очень важно…

Тиннат удивленно приподняла брови.

– Разве ты чем-нибудь болен?

– Представь себе, что да, – он чуть заметно улыбнулся, потому что Лисица резко подалась назад, – но эта болезнь… у нее особый характер, Тиннат, и она… похоже, она медленно убивает во мне все то, что осталось от прежнего, живого Ильверса.

– И что это значит? – хрипло спросила Лисица, нервно поправляя сорочку, – ты говоришь загадками, маг.

– Это значит, несравненная Тиннат, что, возможно, ты будешь умирать, а я пройду мимо, даже не взглянув в твою сторону. И, воссоединись мы сейчас – тогда боль в душе твоей будет куда хуже, чем боль от ран.

Лисица упрямо тряхнула кудрями.

– Я… я не понимаю. Все равно не понимаю! Ты говоришь, что болен, но что же это за болезнь такая? Расскажи мне, Ильверс. Я хочу знать все – от самого начала.

– Изволь. Но, думаю, это будет не очень интересная история. Я сам до сих пор не знаю многого.

… Они встретили рассвет, сидя друг против друга. Ильверс чувствовал себя выжатым и опустошенным – да и не мудрено, до этого он никогда и никому не рассказывал всего того, что с ним приключилось. Он пытался объяснить Тиннат, что же с ним происходит, но сложно изложить то, что не до конца ясно самому. И, уж конечно, редкий слушатель поймет такого рассказчика.

Лисица, однако, поняла – или сделала вид, что поняла.

Она устало потерла глаза, зевнула.

– Уже утро… Ильв. Наверное, мне лучше уйти.

– Мудрое решение.

– Нет, ты не понял. Я не испугалась того, что с тобой происходит, но… мне стоит еще раз все обдумать. И решить, как будет лучше.

* * *

Вечером того же дня Ловкач решил нанести визит в запримеченный ранее дом. В тот самый, где Ильверсу отводилась весомая роль «взломщика защитных заклинаний», и где дэйлор не увидел ни грана магических преобразований.

Кроме Ильверса, за добычей отправились еще трое: Крюк, Драчун и Малыш. Первых двоих дэйлор видел впервые в жизни – и, как водится, невзлюбил их с первого взгляда.

Крюк оказался седоватым мужчиной, низкорослым крепышом. Лицо его, изрезанное глубокими морщинами и белыми метками шрамов, живо напомнило Ильверсу свирепых тварей, с которыми ему довелось впервые столкнуться с Золюшкой, уже недалече от цели их путешествия. Один купец вез зубастых созданий в клетках на продажу, в город Белых башен, и без конца хвалился тем, что продаст этих бойцовых собак в лучшие дома Алларена.

Вот и лицо Крюка, исчерканное рубцами, плоское, с тяжелым подбородком и обвислыми щеками, с маленькими, глубоко посаженными глазками, походило на морду пса. Разве что не хватало клыков, выглядывающих из-под верхней губы.

Из оружия при нем был только металлический тройной крюк на тонкой цепочке, и это вполне оправдывало кличку.

Драчун походил на бездомного алларенского котяру. Ростом повыше Ильверса, с неизменно-грациозной походкой. И в каждом текучем, неторопливом движении – немалая сила. Драчун слыл жутким модником и всеобщим любимцем дворовых женщин; даже отправляясь грабить дом, не поленился начистить сапоги, гребнем пригладить волосы, косясь в осколок мутного и засиженного мухами зеркала. Крюк при этом выругался и презрительно плюнул себе под ноги; Драчун в долгу не остался, и намекнул, что, должно быть, мамаша Крюка была вовсе неразборчива, если ее сыночек наделен столь отталкивающей внешностью и исходит завистью ко всему миловидному народу. Крюк, не тратя время на рассуждения, опрокинул стол, стоящий на пути, сгреб Драчуна за шиворот – и вскоре по полу катался клубок сопящих и ругающихся на чем свет стоит тел.

– А ну прекрати-ить! – от вопля Томми Ловкача у Ильверса едва не заложило уши. Бравый предводитель двора подхватил кадку с водой и, размахнувшись, выплеснул ее содержимое на ночных братьев. Тут же их разняли – ну ни дать, ни взять, кошку с собакой.

– Это что еще такое? – визжал, брызжа слюной, Томми, – как смели, при дворе?

И в сердцах отвешивал оплеухи присмиревшим ворам.

Наконец, успокоившись, кивнул в сторону Ильверса.

– Пойдете с ним, в дом, который отметили еще раньше.

Крюк в очередной раз плюнул на пол и, не оборачиваясь, рявкнул:

– Еще я с нелюдью не ходил!

Драчун промолчал, но его взгляд, брошенный на Ильверса, заставил дэйлор усмехнуться. Итак, они его на дух не переносили – точно так же, как и он их.

– Ты будешь со мной спорить? – вкрадчиво поинтересовался Томми, – я тебе ноги поотрубаю, псина ты безмозглая. Будешь милостыню у Хаттарова храма просить!

Лицо Крюка сморщилось – и стало окончательно похожим на морду бойцовой собаки.

Ловкач удовлетворенно хлопнул в ладоши.

– Ну, вот и прекрасно, парни. Дэйлор – не дэйлор, нелюдь – или человек, он пойдет с вами. Потому как маг, да еще и маг, не нуждающийся в… как их там…

– Компонентах, – пискнул притихший в углу Малыш.

Томми бросил в сторону племянника раздраженный взгляд.

– Компонентах. Что бы ни случилось – его сила – при нем. А вы, олухи, забыли, что каждый купчишко старается на двери ловушки ставить?!!

И Крюк, и Драчун молчали, опустив головы.

– То-то же, – обронил Томми и, хмыкнув, повернулся к Ильверсу.

– Ну, а ты – готов? Не подведешь моих парней?

Дэйлор молча пожал плечами. Разумеется, он сделает все, что от него потребуется. Даже если придется драться и убивать, он будет разить людей без сожаления…

– Вот и ладно, – Томми ухмыльнулся, – идите, братья. И не забывайте, что друг другу надо доверять.

С тем и отправились.

Крюк и Драчун шли впереди, и даже их спины, казалось, излучают ненависть и презрение. Малыш деликатно тронул Ильверса за локоть, шепнул:

– Не обращайте на них внимания, господин маг… Они… всегда такие.

Дэйлор покачал головой. Негромко осведомился:

– А ты-то зачем идешь с нами?

– Ну как же? Я ведь вор из ночного братства. Я еще мал, но никто ловчее меня на стену не взберется, и в окно не влезет! А когда надо будет, я и нож засажу в спину…

Ильверс невольно вспомнил Золюшку и подумал о том – а хорошо все-таки, что мальчонка живет у Тамы, в ее добром, пропахшем свежим хлебом доме…

Внезапно из темного переулка им навстречу устремился легкий силуэт.

– Эй! А ты что здесь делаешь? – гавкнул Крюк, нимало не заботясь о том, что его хриплый, надтреснутый голос перебудит пол-квартала.

– Я иду с вами, – спокойно ответили ему.

А Ильверс вдруг ощутил легкую радость – как будто цветная бабочка Дэйлорона задела его невесомым крылом и упорхнула дальше.

Тиннат обогнула Драчуна и, приблизившись, взъерошила золотистую шевелюру Малыша.

– Надеюсь, господин маг не будет возражать?

Дэйлор невольно улыбнулся. Отчего-то ему было приятно видеть эту порывистую и легкую, как ласточка, женщину. А после ночного разговора ему даже казалось, что Тиннат приняла в себя какую-то толику его души, но не той, что медленно умирала в холодной черной жиже, а далекой теперь, настоящей… Той, что принадлежала Ильверсу д’Аштам.

– Идем, чего стали? – недовольно проворчал Крюк, – а ты, Лисица, шальная девка. Свой бы заказ выполнила сперва…

– А что за заказ? – шепотом спросил Ильверс.

Тиннат только отмахнулась.

– Да так, мелочи…

– Ну да, мелочи! – фыркнул Драчун, – капитана Фартола прикончить… Мелочи, как же!

Тиннат ничего не ответила, только скривилась. И сжала руку Малыша, как будто цеплялась за эту последнюю соломинку, повиснув над бурными водами Эйкарнаса.

… Шли довольно долго. А потом – словно кто-то отдернул темную завесу ночи – и вот уже, купаясь в изломанных тенях обнаженных деревьев, белеет высокий дом, элегантный в своей роскошной простоте.

Они остановились перед ажурной оградой, прислушиваясь. В глубине сада раздавался надрывный лай собак.

– Плохо дело, – хмыкнул Крюк, – их выпускают на ночь…

И его цепкий взгляд остановился на Ильверсе.

– А ты что скажешь, маг? Можешь от собачек избавиться?

Тиннат тоже смотрела на него – встревожено и ободряюще.

– Пожалуй, могу, – спокойно ответил дэйлор, – только не мешайте. Помолчите… мне нужно сосредоточиться…

Он всмотрелся в сплетение теней, баюкающих белый дом. Где-то там… Рыскали зубастые твари, беспощадные, злобные, натасканные на таких вот… воров…

Вспышка – и он увидел одну из них: сморщенная, приплюснутая морда, маленькие глазки, кривые клыки, сделавшие бы честь любому оборотню. А уши – обрезаны под корень, словно их никогда и не было.

Ильверс сосредоточился; повинуясь воле дэйлор, черная волна прошла сквозь него – и устремилась вперед, по земле. Натолкнувшись на первую собаку, задержалась на миг, а затем с легкостью прошла насквозь, обращая мощное тело в прах. Животное даже не почувствовало ничего – просто провалилось в небытие. И все… То же самое произошло с остальными псами.

Он заморгал, приходя в себя. В груди – легкая, тягучая боль, словно Сила и вправду вымывает что-то изнутри. Тиннат поддержала его под локоть.

– Ну что? Что?!!

– Собак больше нет, – вяло откликнулся Ильверс.

Драчун хмыкнул, повернулся к Малышу.

– Лезь, давай уже. Заодно и проверишь, все ли чисто.

Мальчишка ловко забрался по изгороди, посидел немного наверху, осматриваясь, а затем быстро спустился вниз, уже по ту сторону.

– Никого тут нет, – донесся его голос, – лезьте.

…Они без приключений добрались до бокового хода. Ильверс подошел к запертой двери, попробовал прочувствовать магию – ничего. Пожал плечами.

– Кажется, здесь все чисто.

– Кажется – или чисто? – уточнил Крюк, вынимая отмычки.

– Я ничего не чувствую.

– Ну и ладно, – смягчился Крюк. И подошел к двери, намереваясь открыть замок.

В этот миг в сознании Ильверса словно задрожала натянутая струна; это было какое-то смутное ощущение… Чего?.. Он не знал. Это… не давало покоя, давящее, нехорошее ощущение опасности…

– Погоди! – он схватил Крюка за рукав, но было поздно. Вор уже коснулся отмычкой замка, насвистывая веселую мелодию.

… Грохот. И страшная, слепящая вспышка света в ночи. Драчун успел отскочить в сторону, прежде чем ощерившаяся щепой дверь со свистом пролетела мимо.

– Хаттар Всемогущий, – губы Тиннат побелели, – что же это, Ильверс?..

Крюк лежал навзничь на крыльце. Пальцы еще сжимали отмычку, но взгляд, устремленный в небо, тускнел с каждым мгновением. И – кровь, кровь… Глянцевая лужа, расползающаяся вокруг тела…

– Ах ты нелюдь проклятая, ты…

В руках Драчуна грозно сверкнула сталь. Он замахнулся, но Ильверс едва ли видел его.

Почему? Почему он не почувствовал ловушку?!! Ведь было же что-то странное, то, что заставило насторожиться – но не более! Так что же это за магия такая?.. Уж магию дэйлор он видел – всю эту сверкающую разноцветную Силу… Только использовать не мог… А здесь – что же это такое?

Меч Драчуна, высекая искры, встретился с клинком Тиннат.

– Я не дам тебе его убить, – зло прошипела она, – это не по его вине!

– А по чьей? – взвизгнул Драчун, – с дороги, девка, не то сама без головы останешься!

– Нет.

И в ее голосе натянутой струной звенела угроза.

– Ты со мной драться решила, дура? – рявкнул вор, – из-за него? Да он уже убил Крюка, и ты точно также сдохнешь!

Ильверс судорожно сдавил виски. Да что же это такое? Отчего, отчего он не видел Силу?!! А ведь ловушка была установлена, следовательно… Людская магия ему неподвластна?

– Бежим! – завопил Малыш, – дергаем отсюда!

Лисица и Драчун одновременно повернулись в сторону, куда указывал маленький вор; Ильверс заметил, как дернулась щека мужчины, и как женщина до крови прикусила губу.

Бряцая легкими латами, к ним спешили те, кому было поручено охранять этот дом. Откуда ни возьмись, появились и патрульные; словно сработавшая ловушка дала им знать о ворах, позарившихся богатый особняк.

* * *

– Да будьте вы все прокляты! – хрипло выдохнул Драчун, и было неясно, кого он проклинает – то ли патрульных, то ли своих «братьев».

Он резко отбросил от себя Тиннат, перемахнул через мраморные перила крыльца и бросился прочь – видимо, надеясь шмыгнуть в тень деревьев и, затерявшись, добраться до ограды.

Лисица растерянно опустила мечи, посмотрела на Ильверса – в блестящих глазах стыло отчаяние.

– И что теперь?

Он только стиснул зубы, до боли в висках. Надо было что-то предпринять – но что? Испепелить всех этих людей? А ведь их было не меньше полусотни… И неведомо сколько торопится на подмогу… Или попытаться пробиться к изгороди? Мгновения стремительно утекали, и времени, времени оставалось все меньше.

«На сей раз так просто не выбраться, а, Ильверс?», – издевательски прошелестел голос внутри.

Тем временем Драчун уже был рядом со спасительным садом, и почти нырнул в темноту – но вдруг замер, широко раскинув руки. Меч, тускло блеснув, вывалился из пальцев и бессильно ткнулся в землю. Из-под ключицы торчало древко стрелы…

Тиннат судорожно вздохнула и, скрестив мечи, шагнула вперед, загораживая собой Малыша.

Ильверс, очнувшись от тягостных размышлений, дернул ее за локоть.

– В дом, Тиннат! Быстрее!

– В дом?!!

Но он уже тащил их за собой, Лисицу и Малыша. Коротко бросил:

– Встретимся у парадного. Ну же, бегите, бегите!

Стрела, задорно просвистев, впилась в остатки дверного косяка рядом с головой.

– Лисичка, пойдем! – Малыш потянул женщину за куртку; было видно, что она все еще не решается бросить мага одного.

– Живо! – рявкнул Ильверс, – вы мне только мешаете!

И они метнулись прочь, в молчаливое сплетение коридоров. Оставалось только надеяться, что внутри их не поджидал такой же многочисленный отряд… Разумеется, там будет прислуга, но Ильверс не сомневался, что с ними Тиннат управится.

… Еще одна стрела погладила макушку, и дэйлор понял, что времени совсем не осталось. Ближайший латник находился не далее, чем в десяти шагах от крыльца; Ильверс даже рассмотрел его лицо – разгоряченное, раскрасневшееся, с щегольски закрученными черными усиками.

«Ну, мы еще поглядим, кто кого», – усмехнулся дэйлор. Конечно, с людской магией вышло страшное недоразумение, но уж Сила Отражений его не подведет.

Он играючи подхватил целый пласт прозрачно-черной субстанции и, словно простыню, набросил ее на дверной проем. Этого должно было хватить… на некоторое время… Не оглядываясь, бросился вдогонку за Лисицей и Малышом.

За спиной раздался первый вопль, затем еще, и еще… Но Ильверс уже не обращал на них внимания – его «стена» продержится какое-то время, до тех пор, пока не напитается людской кровью, а затем отвалится, как сытая пиявка, открывая дорогу…

Он устремился вперед, по сверкающему чистотой и роскошью коридору, стараясь не оскользнуться на полированных плитах пола. Откуда-то сбоку вынырнул заспанный мужчина, неуклюже махнул топориком – но Ильверс проворно нырнул ему под руку и послал в жирную, заросшую темным волосом грудь молнию. Завоняло паленым, и бравый малый, выронив оружие, распластался на полу без чувств.

Впереди, за поворотом, раздалось звяканье стали; верно, Тиннат все-таки встретила какое-то сопротивление. Дэйлор прибавил ходу, заскользив, вынырнул прямехонько к месту схватки. По левую руку уже белел холл, по правую – Лисица рубилась сразу с тремя латниками, поджидавшими внутри. Малыш пытался отвлечь их на себя, размахивая ножом, но каждый раз его умело отшвыривали к стене.

– Ложись! – крикнул Ильверс.

И, от всего сердца надеясь, что его услышат и поймут, плеснул черной Силой вокруг, щедро разбрасывая брызги.

Гремя латами, стражи повалились на пол.

– Что… ты с ними сделал? – прохрипела Лисица, вставая на ноги, – убил?

– Не знаю… Давайте, скорее… Может, мы еще успеем…

– Не понимаю, все равно не понимаю! – Лисица тревожно посмотрела на него, – ты думал, что если мы будем выходить через парадный подъезд, то спокойно доберемся до ворот? Упырь тебя раздери, Ильверс! С какой стати?!!

Он, не отвечая, закрыл глаза.

Та-ак… Черная перепонка, закрывавшая вход, рухнула, и латники, подогретые запахом крови своих товарищей, ринулись внутрь. К парадному спешили единицы; и это в самом деле была огромная удача – такая, что Ильверс даже не ожидал.

– Вперед, – он рванулся к белоснежному холлу, – мы успеем.

И последним движением воли обрушил балку, что поддерживала потолок у черного входа.

Это далось нелегко; перед глазами потемнело, и, не подхвати его Тиннат под руку, непременно бы грохнулся на каменный пол.

– Да что это с тобой? Малыш, хватай его, тащим… Ну же, давай, давай!

Но ноги казались двумя тюками соломы; Ильверс задыхался, перед глазами метались алые пятна.

– Ну, иди же! – взмолилась Лисица, – там, впереди, еще охрана…

Он не совсем понял, как оказался перед высокими дверьми. Только краем глаза заметил, как Тиннат широким росчерком меча уложила горе-стража. Малыш засопел от напряжения, волоча его на себе, но уже в следующий миг плечо подставила Лисица.

– Я… сам… – пропыхтел дэйлор, с трудом переставляя ноги. И кто бы мог подумать, что дальнее воздействие окажется столь изматывающим?

– Я вижу, как ты «сам», – ехидно заметила Тиннат.

И толкнула деревянную створку. В лицо ударил промозглый зимний ветер, стало значительно легче идти. А откуда-то снова бежали латники, и Ильверсу показалось, что нет им числа…

Еще один кокон силы в руках – и два человека лежат, распластавшись на аккуратной дорожке. И он почти не чувствует, как Тиннат и Малыш волокут его к высоченным воротам. Которые, естественно, заперты.

– Малыш, держи его, – прохрипела Лисица и куда-то выскользнула из-под плеча. Опять звон мечей, крики, захлебывающиеся в крови – и она возвращается.

А высокие чугунные створки уже совсем близко. Ильверс зажмурился, рванул на себя тяжелый, почти неподъемный пласт Силы – и, обливаясь потом, швырнул ее вперед, расчищая дорогу.

Получился огромный черный ком, несущийся к тяжелым воротам. Он с хрустом проломил их, – получилась аккуратная круглая дыра с оплавленными краями, и расплескался, повис липкими каплями на литье.

– Ильв… За нами идут, – только и заметила Тиннат, – ты можешь сделать еще что-нибудь?

Он кивнул. Хотя это было сложно… Собрал поблескивающие капли и, обернувшись, бросил в преследователей синий огонь, пожирающий все на своем пути.

Когда они уже нырнули в лаз, Ильверс устало закрыл глаза – и погрузился с головой в вязкую, жадную темень без ощущений.

* * *

– Ну-с… Как поживает наш Маг-Ходячая-Смерть?

Томми Ловкач зло пнул подвернувшийся под ноги табурет, прошелся по комнате, раздражающе хрустя пальцами. Его глазки маслянисто поблескивали, на губах – кривая, не предвещающая ничего хорошего ухмылка.

– Ты же говорил, что нет там магии! – прошипел он, – и что? Крюк – мертв! Драчун – тоже отправился к Хаттару! И как ты все это объяснишь, а?

Ильверс вздохнул. Если бы он знал, как объяснить все происшедшее недалекому болвану по имени Томми, то уже давно бы объяснил…

– Молчишь? Что уставился, нелюдь? Да я…

– Ты мне ничего не сделаешь, – негромко сказал Ильверс, – хоть я и лежу сейчас, но смогу тебя убить до того, как…

Ловкач заискивающе хихикнул.

– Ладно, ладно, брось. Уж и пошутить нельзя. Но все равно, объясни, маг… Как такое возможно?

– Я – дэйлор, как ты уже изволил заметить. И я, как оказалось, не чувствую силу, которую используют люди. Я не знал этого раньше. Если бы знал – то и Крюк, и Драчун были бы живы.

Томми всплеснул руками.

– Да уж! Хорошее оправдание! Но – раздери меня зеркальник – за что я тебе буду жалование платить? На что мне маг, который не может снимать ловушки?

Ильверс только поморщился. Ему было плохо, как будто его как следует отходили палками надсмотрщики отца – а тут еще Томми со своим недовольством и расспросами… Ему захотелось напомнить о землях Красавчика, которые отыне принадлежали Ловкачу, но вовремя подумал, что все это незачем и непомерные аппетиты этого человека все равно уже не изменить.

– Я что-нибудь придумаю, – прошептал он, – обязательно… Ловкач, я устал и хочу спать. Оставь меня в покое. И не беспокойся… Я придумаю, как вскрывать ловушки…