Текст книги "Контакт"

– Кто… кто ты? Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста…

Хрипло проскулила вопрос, движимая страхом, и попыталась отползти. Вместо ответа он освободил мое лицо и потянул к себе руку. Ту самую, где обнаружилась зашитая рана. Последствия моего продирания сквозь деревянную решетку – возникшее кровотечение. Собственно, бесчисленные царапины имелись по всему телу, но кровь там подсохла или остановилась. На плече же явно был поврежден сосуд – кровотечение не прекращалось. Края раны разошлись, в место разрыва попала грязь. Обозрев неутешительные перемены, мужчина… зашипел. Да так яростно и грозно, что я подскочила на месте и дернулась к твердой стене колодца.

Линорец тут же перевел пытливый взгляд на мое лицо и, наклонившись, осторожно погладил щеку ладонью. Его губы двигались – он что-то говорил. Но… я не слышала ни звука. Выражение глаз, где отображалась немногим не мольба, сам факт неболезненного прикосновения меня доконали.

– Ииик… иии…

Рот приоткрылся, издав непонятный дребезжащий звук. Похоже, от страха я заверещала. Октава за октавой – из сиплого поначалу голос зазвучал все выше. Пока… не оборвался, стоило ладони мужчины резко накрыть мой рот. В его немигающем взгляде мне почудился укор. Приблизив свое лицо к моему, он вдруг лизнул щеку. А затем, оставляя на коже неприятное склизкое ощущение, сместился к уху, чтобы… лизнуть мою мочку.

Застыв от ужаса, ожидая чего угодно вплоть до умерщвления путем перегрызания моего горла, я бы уже вопила снова. Но припечатавшая мой рот ладонь никуда не делась. Больше того, дикарь своим немалым весом навалился на мои ноги, не оставив и призрачного шанса вывернуться.

Едва дыша от страха, я натужно замерла в ожидании худшего, а мужчина самозабвенно посасывал мое несчастное ухо. Пока… резко не переключился на мою рану. К ней он тоже припал губами, взявшись усердно втягивать в себя выступившую кровь вперемешку с гноем и землей. В полном ошеломлении, поверх его зажавшей мой рот ладони я всматривалась в его макушку с разномастными узелками из темных волос. Чувствуя прикосновения его языка к своей коже, осознала, что дикарь зализывает мою рану. Как дикий зверь!

Когда он отстранился, высвободив и мою челюсть, тело невольно повело в сторону – я едва не завалилась на бок, осознав невесть откуда навалившуюся слабость. В голове резонансом раздавалось непонятное гудение – возможно, это кровь стучала в сосудах. Моргая, стараясь сфокусироваться на линорце, заметила, как он отцепил от своего мохнатого одеяния что-то вроде широкого пояса. Внутри обнаружился ряд однотипных прозрачных емкостей. Рука мужчины ненадолго замерла над ними, прежде чем уверенно вытянуть один флакон, наполненный чем-то густым с синеватым отливом.

Развернувшись, мой удивительный похититель явно вознамерился использовать содержимое флакона для моей раны.

– Нет, нет! – с мольбой зашипела я, борясь с подступившей слабостью. – Для меня это может нести смертельную опасность. Прошу вас, просто помогите мне вернуться… к своим.

Даже будь у меня силы, сопротивляться линорцу я бы не смогла. Он был явно очень силен, стоило лишь взглянуть на бугрящиеся мышцами плечи и сильные икры проступавших из-под меха ног. Проигнорировав призывы, которые, конечно, не были поняты им, мужчина придавил меня к прохладной стене норы, в которую спрыгнул со мной наперевес. Прежде чем я успела испугаться его намерений, прижал к себе мою пострадавшую руку. Осознав, что еще через миг он капнет мне в открытую рану каким-то, возможно, ядовитым для меня веществом, я заорала!

– А-а-а-а!..

Инстинкт самосохранения не сработал, помня о намерении вернуться к своим и продолжить поиски Иней, я готова была бороться до последнего. Или линорца я опасалась чуть меньше, чем влияния местного лекарства?…

Вопль явно оглушил дикаря, раздавшись возле его уха. Молниеносно он вздрогнул и заткнул мне рот, вдавив свое плечо в нижнюю часть лица. Напряженно замерев, поднял взгляд к проглядывающему сквозь укрывшие сверху яму ветви растений небу и какое-то время прислушивался. Давясь от нехватки воздуха и бессилия, я вцепилась зубами в ставшую идеальным кляпом плоть. И стискивала челюсть так крепко, как могла, мне даже почудился привкус крови. На удивление сладковатый, но чем еще это могло быть, кроме крови?

Мы так близко к Надис, что дикарь опасается поднимать шум! Как же много таких ловушек-укрытий они нарыли вокруг станции за этот год?… И как же мне вновь выбраться, если он рядом? Рана на руке волновала в последнюю очередь.

Мои усилия пропали всуе – выждав некоторое время, мужчина все же нанес на мою рану густую синеватую субстанцию. Поврежденную плоть тут же защипало болью. Ощутив содрогания, линорец соизволил отвести плечо, позволив мне сделать вдох! Но тут же зашипел снова, едва заметил следы моего укуса. Взгляд его выдал смятение.

С лихорадочной поспешностью он вновь кинутся к своему «патронташу», что, вероятно, являлся у него аптечкой, и вытянул еще одну ампулу. Развернувшись ко мне, потянул на землю. И на этот раз я не сопротивлялась – не могла.

Перед глазами все поплыло, даже своего похитителя я наблюдала словно сквозь туман. Сейчас его впервые оставило всякое спокойствие! Выхватывая одно за одним, он перебрал все свои снадобья. Но, когда оглянулся на меня, взгляд выражал все то же смятение!

– А что… – вяло попыталась я по привычке выяснить причину суматохи, но резко оборвала себя на полуслове.

Живот свело спазмом дикой боли, заставив сжаться в комок. При этом губы ощущались плохо – как при онемении. Паника в сознании привела к странной мысли: не ядовита ли его кровь?!

Стоило мне задергаться словно в агонии, как дикарь решился. Схватив какой-то пузырек, влил в меня половину его содержимого, предварительно раздвинув мои губы. Тщательно закупорив его, склонился к лицу, по очереди приподняв оба моих века. И… принялся лизать мои губы. На удивление, итогом этой странности стала частично вернувшаяся чувствительность, я даже смогла немного приоткрыть рот.

Огонь в желудке слегка стих, но нахлынувшая слабость усилилась. Даже реши я сейчас бороться с линорцем – не смогла бы шевельнуть ни рукой ни ногой.

А потребность в сопротивлении вдруг стала актуальной!

С той же лихорадочной поспешностью дикарь стянул через голову свое меховое одеяние и взялся за мое испачканное и изрядно подранное платье. Не будь мне так плохо, его действия ошеломили бы не меньше вида настолько великолепного тела, что я и представить не смогла бы. Я бы вынуждена была защищаться, вопреки всякой безнадежности моего сопротивления. Сейчас же… каждый вдох давался с мукой, а тело словно стало чужим.

Поразительно ловко для дикаря отмыкая магнитные заклепки, мужчина с рекордной скоростью стянул с меня платье и белье. И все это проделал, продолжая судорожно лизать мои губы. Так, словно от этих молниеносных прикосновений языка зависит ЕГО жизнь! Линорец лишь на мгновение отстранялся от моего лица, когда этого требовал процесс раздевания.

Шум в голове нарастал, тело я ощущала все хуже и хуже, болезненный жар в животе лишь немного ослабился его снадобьем. Перед глазами мелькали размытые образы покрытого непонятными знаками обнаженного исполина и его встревоженные серые глаза.

– Ч…

Силясь непослушными губами узнать, что он намерен делать, вдруг отчетливо осознала ответ на свой так и не прозвучавший вопрос.

Секс? Сейчас?! Каким же надо быть ничтожным и жестоким, чтобы, видя предсмертные конвульсии женщины, решить вот так этим воспользоваться?

Дикарь…

Словно через ватный кокон, ощутив мощную хватку рук и подмявшего под себя мужского тела, видела только ритмично покачивающийся лоб – линорец упорно продолжал лизать мои губы.

Гул в голове отступил – вся кровь в моем теле, размывая жалящий зуд боли, устремилась вниз – к животу и сокрытому ниже лону. Каждый нерв, самый крошечный сосуд там сейчас едва ли не вибрировал от накатившего давления, вопреки кошмару ситуации делая мою плоть неимоверно чувствительной. Кажется, это единственное место в моем теле, что еще сохранило способность ощущать…

Странное и пугающее состояние, прежде я бы не смогла и вообразить подобной ситуации. Содрогаясь от боли в желудке, с трудом едва шевеля немеющими конечностями, не имея возможности кричать, я отчетливо ощутила резковатую грубость кожи мужских бедер, протиснувшихся между ног. Лишившись мужа, до недавнего рокового эпизода с Серхо я и не думала о мужчине. Линора оказалась враждебным к нам миром. Для меня важнейшей целью стало не собственное будущее, а необходимость уберечь дочь от незримой угрозы, помочь ей выжить. Об отношениях я и не помышляла, мужчину для себя не искала, проводя большую часть жизни в бесформенной и пыльной одежде фермеров в оранжереях с пищевыми культурами.

В итоге… я не сберегла Иней и оказалась неподвижно лежащей в земляной яме под мужчиной-линорцем. Учитывая поразительно схожую анатомию наших рас, рассчитывать, что происходящее между нами, к примеру, является обучением языку – нелепо. Стоило ли сторониться Серхо?… Не избегай я его приставаний, всего этого просто не случилось бы!

Угрюмый и обреченный настрой вкупе с накатившим туманом подступающего забытья произвел странный эффект, погрузив меня в немногим не безразличную кому. Казалось, и сердце, удар за ударом, стало замедляться, и вдохи стали все более редкими. Но тем отчетливее ощущалось вероломное проникновение дикаря – его плоть с агрессивной одержимостью толкалась вновь и вновь в глубины моего измученного тела.

Уж лучше бы просто убил…

Вот явственное выражение их дикой и жестокой природы! Линорцы убивали наших мужчин и в любой момент готовы истязать и мучить женщин. А чего еще ждать от дикарей, застывших в первобытном строе? Серхо и его сподвижники, призывающие к решительной карательной миссии, правы, для нас всех Линора слишком тесна! И если мы привнесем в этот мир свет знаний, то аборигены омрачают его тьмой беспросветной жестокости.

А сейчас моему бессильно обмякшему и страдающему от жгучей внутренней боли телу остается только стать очередной жертвой дикарей. Об участи Иней я не могла и помыслить – благо, если она, свалившись с того обрыва, сломала шею. Как же горько…

– Отзовись! Услышь меня…

Из последних сил стараясь отрешиться от происходящего и цепляясь за крохи выдержки, поняла, что начинаю сходить с ума. Мне даже чудится неведомый голос, призывающий очнуться. Наверняка мой рассудок взывает о помощи, давая понять, что на подобные испытания не рассчитан. Если бы я могла сейчас – горько рассмеялась бы. А так… единственное доступное мне действо – это возможность ощущать мужскую плоть, вновь и вновь погружающуюся в мое тело.

Линорец же действовал так, словно это в его распоряжении считаные минуты, словно это его жизнь утекает с каждым новым ударом сердца. И губы! Он, как дикое животное, продолжал терзать мои губы! Видно, мне суждено испить горькую чашу проигравшей стороны до дна. Как бы мы не были сильнее их, дикарей слишком много! Мы обречены все рано или поздно погибнуть от их варварских рук.

Толчок… еще один… и еще…

В безумном темпе мужчина продолжал лизать мои губы и одновременно двигаться во мне. Сколько же можно?! Я готова уже молить о смерти…

Но с этой мыслью пришло и удивительно несвоевременное наблюдение: я все еще жива. Больше того, три места, что я отчетливо ощущаю сейчас на своем теле: губы и ритмичные прикосновения к ним его жестковатого языка; разъедающая с каждым мигом, как расползающаяся капля кислоты, язва в недрах желудка; и тугое кольцо собственных нереально чувствительных мышц, непостижимо гудящих в ожидании новых движений мужчины.

Словно вся кровь в моем теле сосредоточена здесь, делая ощущения настолько яркими и фантастичными, что я даже начинала находить в происходящем что-то… приятное? Запретное удовольствие? То, о чем я запретила себе думать после гибели мужа? И что сейчас случилось вопреки моей воли, на пороге смерти. Могу ли я позволить себе и принять этот жестокий и вопреки всему возбуждающий дар судьбы? Признать, что испытываю… удовольствие?

– Слушай меня, слушай!

Вновь мелькнувший в голове отголосок чьей-то мольбы. И словно вспыхнувшее из прошлого ощущение прикосновения к волосам. Ласковое, нежное и оберегающее. Откуда это?

Сумасшествие? Мазохизм какой-то, но томительное и жаждущее ощущение жадной потребности в неистовом трении плоти о плоть затмило в моем сознании все. И боль, и отчаяние, и надежды. Даже страх…

Словно бы я вся сейчас превратилась в те сантиметры кожи, что искушающей оболочкой обвились вокруг мужского члена. Прикосновения к губам, жжение в желудке – все померкло. Я стала оголенными, вибрирующими от возбуждения нервными окончаниями, существующими только ради волны удовольствия, что приносит с собой каждый следующий толчок.

Невозможно и вообразить такой чувствительности. Как слепец, познающий краски мира подушечками пальцев, я сейчас собственным телом впитывала образ своего такого невероятного любовника. Малейшую напряженно пульсирующую жилку, непривычную толщину и бархатистую поверхность твердой пронзающей меня плоти. Все это ощущала так, словно касалась руками. Давление его толчков, ноющая пустота, сменяющаяся потребностью вновь и вновь быть заполненной…

Что за бред? Может быть, его кровь вызывает галлюцинации? И оттого мое сердце снова бьется чаще?

– Поверь, поверь…

Но что это? Откуда голос, и во что мне надо поверить? Волны удовольствия и страсти накатывали сильнее, я окончательно потерялась в своих противоречивых решениях. Хотелось большего. Самой дарить силу страсти, выплескивая так долго сдерживаемое в себе чувство. Но как?

Немеющее тело плохо справлялось с участью равноправного партнера, сейчас как любовница я могла соперничать только с неподвижным бревном. К тому же охваченным приступами нарастающей боли. Но дикаря все это не волновало. Невыразимая чувствительность моего лона, отмечающая малейший миг безжалостного соития, безошибочно подсказала – его разрядка совсем рядом.

Тугое давление, с которым не могло совладать мое тело, достигло пика. Сдавленно прорычав мне в губы, чтобы тут же вновь коснуться их языком, линорец взорвался внутри меня последним толчком. Осознавая этот факт с долей ужаса, я смогла удивиться накатившей прохладе, как если бы капли мужской спермы принесли с собой свежесть моему опаленному болью телу.

И еще… дикарь все еще истово содрогался во мне, а жалящая боль, что расползлась уже и по венам, чуть стихла. Несколько расслабленных минут – и мужчина сполз с меня, усевшись рядом. Но обо всем этом я скорее догадалась, обзор неизменно закрывала темноволосая макушка, дикарь и сейчас не перестал смаковать мои несчастные губы.

Сколько это еще продолжалось – не представляю. Видимое над головой небо не потемнело. Но жалящие укусы боли накатывали все реже, контроль над телом возвращался. В какой-то момент, встрепенувшись, с изумлением поняла, что могу сесть! Самостоятельно!

Тут же отодвинулся и мужчина, наградив меня негодующим и усталым взглядом. Дикарь! Возмущаться сейчас надо мне. Или… он планирует держать меня в плену именно ради удовольствия?!

Устало привалившись к земляной подстилке, он потянулся к своему меховому облачению. В глаза мне бросилось небольшое темное пятнышко на предплечье. Прежде чем я смогла полностью рассмотреть его тело – натянул свою странную одежду. Затем дернул меня за руку. Рывком невольно подавшись к нему ближе, осознала, что линорец рассматривает мою рану! Она… она слегка затянулась, перестав кровоточить!

Как он все это сделал? Неужели это его зелье имеет такой чудодейственный эффект?…

– П-перестаньте!

По привычке я крикнула. Тут же челюсть стиснула рука дикаря, не позволяя издать еще хоть звук. Мужчина так свирепо сверкнул глазами, что это стоило тысячи слов, – точно проклинал мою крикливую натуру!

Взгляд серебристых глаз устремился к широкому поясу, в недрах которого угнездились те самые прозрачные емкости. Я тоже невольно засмотрелась на них: все же лекарства? Или яд?… Мне же не померещились недавние страдания. И лечебный эффект налицо.

Угрюмо взглянув на дикаря, вынужденно молчала и гадала, что же предстоит дальше? Уловив мое смирение, он медленно отвел руку. Острый взгляд недвусмысленно давал понять – взвизгну, и вновь он зажмет мне рот. Не переставая смотреть на меня, мужчина стремительно переметнулся к своему «патронташу» и ловким движением обернул его вокруг своего торса. Приладил к бедру непонятно когда отстегнутые ножны с… кинжалами?

Чувство опасности снова вернулось, едва я увидела оружие. Как ни смешно было считать им эти ножи против нашего технологичного вооружения. По-звериному, упираясь руками и ногами в землю, линорец вдруг прыгнул ко мне. От неожиданности я вздрогнула, собираясь снова вопить, но вдруг он открыл рот и потянулся к моему уху…

Собирается говорить?! Говорить? Да, ладно… Или будет облизывать? Ну, как губы? Нет!!!

– У-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у-у

Жуткий вой сотряс округу, вынудив нас синхронно отпрянуть друг от друга с одинаково округлившимися глазами. Определенно, жуткий шум стал неожиданностью и для него. Именно поэтому узнать дальнейшие намерения дикаря мне случай не представился. Странное дело, душу кольнуло любопытство. И как такое возможно? Мне его бояться надо! Тем более после такого дикого во всех смыслах поведения.

А что я? Любопытничаю! И это находясь голой рядом с пленившим меня местным туземцем, едва отошедшая от непонятного отравления и едва не пережившая свой первый за последние годы оргазм с этим же самым мужчиной. Мне положено трястись от страха и умирать от отвращения к самой себе. Но… ничего подобного. Дикий линорец как будто даже стал мне чуточку симпатичен. Страха нет совсем! Больше того, мне любопытно…

Нереально! Это же не может оказаться правдой? Откуда такие невероятнейшие виражи в моей тихой и монотонной жизни? Откуда я сама такая в своей жизни?!

Еще один поворот судьбы – этот вой. Я нутром почуяла непредвиденные проблемы. Впрочем, что вообще можно планировать в моих обстоятельствах?

Уставившись на виднеющееся в прорези решетки небо, мы с линорцем одинаково недоуменно пытались понять, где источник шума. Первой осознала я! Сирены безопасности Надис включили. Сигнал нападения? Или, наоборот, выдвижения атакующей группы?

Что-то происходит на станции именно сейчас. Может ли это быть спасательный отряд, высланный на наши поиски? За мной и… Иней? Сердце ухнуло в тот момент, когда дикарь рванул к боковому проходу, неприметно прикрытому ветвями. Но, очевидно вспомнив о моем побеге, мужчина резко остановился. Прежде чем я успела моргнуть, он подскочил назад. Несколько размытых движений, и мои запястья стянуты веревкой, а другой ее конец намертво прикручен к мощному корню, торчащему из земли. Для верности он заткнул мне и рот, связав кляп из лоскутов ранее стянутой с меня одежды.

Когда линорец стремительно исчез, покинув свое укрытие, ставшее мне временной тюрьмой, через незамеченный мною тайный лаз, я не способна была и мечтать о повторном побеге! Но ведь что-то явно происходит возле Надис? Суматоха точно насторожила и дикаря, надо ли понимать, что в ближайших планах его соплеменников никакой атаки на станцию не значилось? Поэтому он так шустро умчался выяснять обстановку? Беспокоится о своих?

А я должна заботиться о себе! Если есть хоть малейший шанс, что Иней жива, что за нами направили группу спасения…

Забившись в путах, я с дикой яростью попыталась высвободиться. Болезненных симптомов или недавнего онемения как не бывало. На удивление я ощутила прилив сил и бодрость. Но увы, веревка лишь врезалась мне в запястья, затягиваясь сильнее. И вытолкнуть кляп, чтобы криком призвать на помощь, не получилось.

Проклятье! Варварский абориген! Вся моя недавняя и наверняка надуманная симпатия мгновенно померкла. В нем может быть сколько угодного этого полузвериного, такого первобытного мужественного обаяния, но для меня он так и остается врагом. Врагом вдвойне! Ведь он мешает моим намерениям отыскать дочь.

Обезумев от отчаяния, взглянула на корень, к которому мужчина привязал веревку. У него не было времени продумать малейшую деталь – я просто обязана найти слабое звено в его задумке. И сбежать, ведь второго шанса может не быть.

Вой сирен не прекращался, а значит, мне надо лишь выбраться – помощь может быть совсем рядом!

Глава 4. Пленник

В лихорадочном смятении оглядывая проклятую яму, я искала хоть что-то, способное облегчить побег. В обстоятельствах, при которых он покинул это место, дикарь просто обязан был забыть хоть один самый разнесчастный клиночек… Да хоть остренький камушек, мне бы и его хватило – веревку перетереть! Я молила все силы удачи, шаря взглядом по сухой траве, укрывавшей землю.

Линорец же пристегивал снятые ради секса с пленницей клинки? А что, если были и другие, и он забыл о них в спешке? Но увы, все мои оптимистичные надежды не оправдались – время уходило, мужчина мог вернуться в любой момент, а колюще-режущих предметов в шаговой доступности не обнаружилось.

Мысленно вопя от отчаяния, я сверлила взглядом древесный корень, ненавидя его сейчас всей душой. Он – причина моей скованности, мысленно я даже вгрызалась в него зубами, желая рвать на части. Впрочем, перегрызть одеревеневший мощный корень – задача для представителя моего вида неосуществимая.

– О-о-ох…

Ткнувшись затылком в земляную стену, я невольно застонала, отведя взгляд от своей последней надежды. Энергия немногим не бурлила в венах, подстегнутая адреналином, но какой от этого прок, если я сижу на привязи, как уготовленное на убой животное? Слезы капнули из глаз, стекая по щекам и падая на землю.

И тут меня осенило! Какая же я глупая, почему сосредоточилась на поиске оружия линорца? Когда болтающаяся у меня на шее ладанка, перешедшая в знак памяти в наследство от мужа, имеет острую зазубрину?!

Едва мысль оформилась, а я, орудуя связанными руками, уже сдернула шнурок и принялась истово скрести по острому краю своими путами. Веревка явно имела растительное происхождение, а значит, у меня есть все шансы ее перетереть. Только бы линорец не пришел раньше!

Видимо, адреналин помог – не чувствуя усталости, я накинулась на самого близкого сейчас врага, на веревку, зажатую между ступней. Не вслушиваясь в шум, не думая о любой другой угрозе, я неутомимо скребла ею по острому краю металлической пластиночки. И – бац – смогла надорвать ее узел, высвободив руки.

Или мне несказанно везет? Или, спеша, дикарь не проявил должного усердия, лишая меня подвижности. Но все это мало заботило сейчас. Словно открылось второе дыхание – я, спешно натянув на себя больше похожее на лохмотья платье. Затем, уже куда увереннее, новым путем вслед за дикарем устремилась к свободе.

На сей раз отделалась лишь мелкими царапинками, особенно на босых ногах и коленях. И вела себя осмотрительнее. Выбравшись из ямы-ловушки по боковому пологому узкому лазу в земле, осторожно, стараясь быть неприметной в тени ближайших растений, двинулась вперед. То и дело замирая, прислушиваясь и озираясь вокруг, старалась не шуметь, продвигаясь к базе. Высокий шпиль Надис, возвышаясь над зарослями, служил отличным ориентиром.

Вот уже и холм, по которому – я помнила миг падения – необходимо вскарабкаться. А дальше… Боковым зрением уловив движение, я едва ли не прильнула к ближайшему огромному и удачно подвернувшемуся на пути листу, застыв и затаив дыхание. Тут я не одна!

Замерев на месте, изо всех сил стараясь сдержать шум учащенного дыхания, наконец осмотрелась. Раньше я страшилась увидеть совсем рядом то, что лишит всякого мужества двигаться к своим, поэтому и неслась без оглядки. Сердце, по ощущениям, ухнуло вниз: по множеству странных теней, мелькающих между деревьями, я поняла, что местность вокруг… кишит линорцами!

Они всего в какой-то паре сотен метров!

Отступив и вжавшись в мощный ствол ближайшего растения, уже не думая о том, что оно может быть опасным, перевела взгляд на станцию. До нее мне осталось совсем немного… Но все же больше, чем дикарям до меня. Сердце забилось в оглушающем ритме!

Надеюсь, линорцы заняты этой суматохой и еще не заметили «беглянку»?…

В густых зарослях впереди мелькнули вспышки защитных скафандров. Поисковая группа! Я моментально поняла, что именно их продвижение сопровождает вой сирен. Почему соплеменники пошли на такой риск, привлекая внимание, я не размышляла. Ведь этот шум стал для меня единственным ориентиром!

Надо преодолеть какую-то пару-тройку сотен метров! Сконцентрировавшись на этой мысли, я заставила себя не думать о ранах и судьбе дочери. Если смогу сейчас выбраться сама, смогу убедить защитников отправиться и на поиски Иней! Возможно, сегодня же…

Рывок! Уже не таясь, я стремглав кинулась вперед. Бежала, царапая ноги о камни, рассекая их острыми листьями местных растений, ветер свистел в ушах, легкие не справлялись с волной воздуха, что я заглатывала на бегу… Но отблески сигнальных огней неумолимо приближались, придавая уверенности.

Бац!

Резко, как если бы врезалась во что-то невидимое, я замерла. Хрип, спровоцированный ударом, замер в горле. На миг я задохнулась. И не сразу поняла, что причина остановки до ужаса проста – кто-то, накинувшись сзади, остановил, мертвой хваткой стиснув руками.

Тут же голос вернулся, я инстинктивно собралась завопить, надеясь, что сумела настолько приблизиться к своим, чтобы быть услышанной! Словно распознав намерения замершего в преддверии крика сердца, огромная ладонь за миг до вопля с хлопком стиснула мою челюсть. Тут же тело взлетело вверх, утратив опору…

Вынужденно позволила себя оттащить назад, одновременно поразившись содроганиям мужской груди. Конечно, это мой похититель, каким-то необъяснимым наитием я узнала эту хватку. И он бежал за мной с такой скоростью, прилагая такие усилия, что сейчас его грудь ходит ходуном. Он вновь поймал меня.

Лягаясь и выкручиваясь как бешеная, я всеми силами стремилась если не вырваться, то хотя бы замедлить его продвижение. Но дикарь и не думал бежать со мной в свою проклятую нору. Сжимая меня, он затащил нас в тесноту колючих кустов и угрожающе рычал.

Надеется этим заставить меня не дергаться? Чтобы нас не заметили ни его, ни мои собратья? Я абсолютно была уверена в своей догадке, словно бы он шепнул мне о своих намерениях сам.

Оттого я остервенело кусала его ладонь, укрытую непонятной перчаткой, и билась в кольце мужских рук, понимая, что упускаю свой единственный шанс на спасение. Расстояние до поисковой группы мне удалось сократить, что, если они заметят колыхающийся куст?! Услышат шум нашей борьбы?

Вой сирен все ближе. Вероятно, линорцы тоже приблизились? Что, если возникнет бой? Можем ли мы оказаться в его эпицентре? Словно в ответ на мои отчаянные мысли, дикарь резко сменил позу. Свалив меня на землю, придавил коленями, одной рукой продолжая зажимать мне рот. Взглядом я проследила, как другая его рука стремительно метнулась к ножу… Тело надо мной напряглось, словно изготовившись к прыжку.

В следующую секунду луч поискового лазера прорезал листву, заиграв огоньком на груди дикаря. С неописуемым облегчением я осознала, что датчик движения нас уже засек, а значит, поисковая группа куда ближе, чем я полагала.

События приняли стремительный оборот. Всеми силами я дернулась, намереваясь вывернуться из-под линорца. Ему сложнее удержать меня в таком «осадном» положении, прислушиваясь к подступающим земвекам. Но дикарь с ожесточением навалился сильнее, сковывая мои движения и шипя едва различимо. Но поздно… дело сделано, куст, несомненно, привлек внимание спасателей. Дикарь и не подозревает о возможностях нашей техники, думает, в зарослях его никто не заметит.

Как же поступят мои соплеменники? Вспомнив про ножи, я испугалась возможных жертв.

Нас накрыло парализующей сетью. Я с благоговейным облегчением приняла ее влияние, понимая, что это – преддверие свободы. А вот линорец рвался, отчаянно сопротивляясь сковывающему влиянию. Но в итоге и он стих, неподвижно скрючившись поверх моего тела. До самого конца дикарь не выпускал меня из рук.

– Слушай меня, отзовись!

Откуда снова этот голос? Взгляд уперся в линорца.

Его лицо напротив моего.

Кипящий от ярости взгляд серых глаз, устремленный мне в глаза.

И холод металла от клинков, теперь зажатых между нашими телами.

Я бы хотела предупредить об оружии своих, но тело уже онемело…

* * *

Из кустов нас вытянули в такой вот своеобразной позе.

– Оторвите его, – искаженный ретранслятором, голос защитника звучал неузнаваемо. – Тащить их вдвоем тяжелее. Дикарей вокруг слишком много, нам необходимо скорее вернуться.

– Защитный экран пока держится, – кто-то невидимый ответил тем же безликим тоном. – Но стрелы и копья сыплются градом, долго не сможем их сдерживать.

– Наоми нашли, миссия выполнена. Да еще и живого дикаря взяли. Возвращаемся с добычей.

В этот миг я испытала неописуемое облегчение: соплеменники меня не бросили. Что, если и Иней они нашли?…

Суета вокруг достигала меня лишь урывками. Видя над собой небо и изредка мелькавшие шлемы военных, поняла, что нас сдвинули. Готовят к транспортировке? Поволокут на аэроподушке?

Ничего не чувствуя и не имея возможности пошевелить и пальцем, осознала, что на какие-то мгновения спасатели отступили, занятые спешным отходом. И тут… как совершающая бросок змея из легенд древней Земвы, дикарь выпрямился! Тело его двигалось натужно, явно преодолевая боль онемения, но… я в принципе не смогла бы встать. А он еще и дернул меня следом, перекинув неподвижной скульптурой через плечо! В душе я задохнулась от ошеломления и испуга.

Не-е-ет…

– Он двигается!

– Что происходит?!

– Стреляйте! Линорцы совсем рядом. Он прорвет барьер…

А тогда нам всем конец – это было понятно без слов.

– Осторожно! Он вооружен!

Крики соплеменников раздавались со всех сторон. От недавнего облегчения не осталось и следа: безвольную меня снова отрывали от дома, почти вновь обретенного дома, которым всем нам стал Надис. А все, что я могла, – это плакать в душе, стеная от бессилия.

Кажется, дикарь метнул нож. Обзор мой не позволял следить за событиями. Но я совершенно не верила, что он сможет совладать с командой вооруженных защитников!

Поэтому… он ожидаемо рухнул, кулем свалившись с высоты своего роста. Я брякнулась о землю тоже. Удар оказался достаточным, чтобы отключиться.