Текст книги "Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах"

Дневник профайлера
День святого Валентина

Москва

2004 год, 14 февраля

День святого Валентина. Люди дарят друг другу открытки. Кафе делают скидки, ювелирные магазины поднимают цены, цветочные лавки празднуют первый в новом году наплыв покупателей. Парни смелее приглашают девушек на свидания, а прекрасные дамы чуть реже отказывают. День, отведенный календарем маркетолога для демонстрации любви.

Признаться, никогда не понимала, почему этот католический праздник так прочно застрял в российской действительности. Вернее, «техническая» сторона вопроса вполне ясна: свое дело сделали зарубежный мелодраматический кинематограф и отечественный постсоветский маркетинг, использующий яркий киношный образ. Но все же масштаб овалентинивания поражает. Хотя с другой стороны, если кому-то это помогает найти своего человека или стать для кого-то своим, то почему бы и нет.

2004 год. Я только недавно сдала первую в своей жизни сессию. Наша группа и еще несколько человек с других факультетов тогда довольно часто ходили по различным музеям. Поэтому в субботу 14 февраля, получив от одного знакомого, назовем его Семеном, СМС-сообщение с приглашением пойти погулять, я решила, что это будет очередной поход в музей или на выставку. Ни про какой День всех влюбленных я не помнила и о свидании не думала.

После того как мы встретились, Семен предложил пойти куда-нибудь пообедать. Погода на улице предрасполагала не к долгим прогулкам, а, скорее, к пневмонии, поэтому я согласилась. Минут через десять мы уже сидели в кафе недалеко от станции метро «Авиамоторная», что немного восточнее центра Москвы.

Спустя полчаса мой собеседник, казалось, израсходовал весь арсенал, который обычно используют на первом свидании. Остроумие, начитанность, истории из жизни, истории об учебе, грустные истории. Разве что политику мы не обсуждали. Но беседа все равно шла не очень. Просто я почти не знала, как вести себя на свидании, тем более что изначально рассчитывала на дружеский поход в музей.

– А как ты обычно проводишь День святого Валентина? – спросил Семен в надежде хоть как-то форсировать разговор.

– Да так же, как и другие дни, – пожав плечами, ответила я. – А что?

– Ну, просто все так носятся с этим 14 февраля, – начал было мой знакомый, пытаясь подстроиться под полное отсутствие у меня интереса к антуражу Дня влюбленных, но не успел.

– Да уж, – перебила его я и от неловкости всей ситуации почему-то ляпнула: – А еще 14 февраля 1994 года расстреляли Чикатило.

Семен промолчал и постарался не подать виду, что удивился или расстроился, но больше уже не пытался шутить или поддерживать разговор. Допив остывший кофе, мы разошлись по домам и с тех пор виделись только в коридорах университета. Тогда я поняла, что не стоит всем подряд рассказывать о предмете своего научного интереса.

После этого случая я лишь однажды еще раз упомянула дату расстрела Чикатило. Также 14 февраля.

За ужином. И сразу, вспомнив 2004 год, решила, что история повторится. Но мой собеседник пошутил в ответ. «И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал». И хотя  я не Воланд, тот «рыцарь» шутит о серийных убийцах до сих пор.

2. Точка отсчета

Чикатило

Советский Джек-потрошитель

Андрея Чикатило ловили долго. В разных источниках количество его жертв варьируется. Одни утверждают, что их было 53. Так заявляют те, кто ориентируется на решение суда первой инстанции, но оно было неокончательным. Другие называют цифру 56. У кого-то она больше ста. Я предпочитаю опираться на определение Верховного Суда, которое является итоговым судебным документом по делу Чикатило.

Из определения Верховного Суда по делу Чикатило:

«…убийства 21 мальчика в возрасте от 8 до 16 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет и 17 девушек и молодых женщин, совершенные им на сексуальной почве в Ростовской, Владимирской, Свердловской, Ленинградской, Московской областях и Краснодарском крае Российской Федерации, на Украине и в Узбекистане»* [9]9
  В книге размещены цитаты из документов, социальных сетей, рукописных источников и видеоинтервью – орфография, пунктуация и языковые особенности первоисточников сохранены. Такие цитаты отмечены знаком *.


[Закрыть]

Итого, 52 доказанные жертвы. Сколько их было на самом деле, узнать достоверно теперь уже не представляется возможным.

Имя Андрея Чикатило давно уже стало нарицательным. Настолько популярным он оказался еще и потому, что раньше в СССР общественность не обсуждала с таким размахом подобные преступления, следователи и эксперты не давали интервью, заседания суда не были так подробно освещены и засняты. Вот и оказалось, что он стал «первым». Хотя опыт расследования серийных убийств в Союзе существовал и ранее, он не афишировался, единой методологии не создавалось. Каждое очередное дело подобного масштаба всякий раз сопровождалось поиском методики розыска. Часто начинали будто бы с нуля, так сказать, заново изобретали велосипед.

В качестве примера раскрытия преступлений хочу описать один случай, имевший место за десять лет до «сатанинской деятельности» Чикатило.

Это произошло 12 марта 1968 года на чердаке МЭИ – вуза, где гораздо позже училась я. Пропали две первокурсницы – Ольга и Елена, об исчезновении которых заявили их родители. Решено было начать розыск.

Когда сотрудники милиции вместе с командой кинологов открыли дверь на чердак, они увидели жуткую картину: повсюду пятна крови, на полу – разбитые очки одной из девушек, а в глубине помещения – два трупа исчезнувших студенток с глубокими ранами головы. Неподалеку валялось их нижнее белье и кусок стальной трубы – орудие убийства. Правоохранителям по расположению и состоянию тел стало понятно сразу – преступление явно носило сексуальный характер.

Эксперты-криминалисты обнаружили и отпечаток указательного пальца правой руки, оставленный убийцей на обломке трубы. Началось непростое расследование. Задержанный извращенец Борис Гусаков, 1939 года рождения, в итоге признался в пяти убийствах. Его приговорили к высшей мере наказания.

Подобных историй немало. Но, возвращаясь к Чикатило, должна сказать, что он, безусловно, явился своего рода мерилом, с которым сравнивали всех последующих душегубов. Наверняка уважаемый читатель не раз натыкался на всевозможные статьи в СМИ о совершенно разных отечественных убийцах. И тем не менее их неизменно, для красного словца, так и стремятся сравнить с Чикатило.

Казалось бы, о Ростовском Потрошителе известно абсолютно все до мельчайших подробностей. Несмотря на это, грозный образ маньяка по-прежнему окутан гипнотической тайной, которую хочется разгадывать снова и снова.

Не открою секрет, если скажу – уродливое, как и прекрасное, очень притягательно. Джоконда Леонардо да Винчи завораживает нас не меньше, чем причудливые монстры Иеронима Босха.

В этой главе я не ставлю своей целью описывать всю хронологию событий и детально разбирать ход следствия, приводить имена жертв и обстоятельства их убийства. Этой информации в сети достаточно, и читатель без труда может найти ее самостоятельно. Хочу сфокусироваться на самых ярких и значимых, на мой взгляд, моментах, поделиться своей интерпретацией, объяснить неточности, рассказать о сложностях и подсветить малоизвестные факты.

Советского Джека-потрошителя расстреляли, когда ему было пятьдесят семь. В ожидании приговора суда – в отличие от некоторых маньяков (например, Геннадия Михасевича) – Чикатило истерически бился за свою жизнь. Не хотел умирать. И совершенно не думал о славе. Пятьдесят семь лет – это вроде бы не так уж и много, но, на мой взгляд – профессиональный и человеческий, – «великий и ужасный» негодяй был непозволительным долгожителем.

Тихий и забитый

Чикатило рос болезненным ребенком. Это характерно для многих маньяков, в том числе и для тех, о которых я буду рассказывать в следующих главах. Еще при рождении врачи нашли у него признаки водянки головного мозга. До двенадцати лет он страдал недержанием мочи – один из признаков, входящих в триаду Макдональда, о которой я упоминала в начале книги.

Позже в камере для смертников в интервью очередному журналисту Чикатило сказал: «Мне говорили, что с детства у меня было все запрограммировано, такая судьба у меня была и все. Мне врачи говорили, что ты уже свихнулся, еще с детства…» *

Когда Чикатило шел пятый год, его отца забрали на фронт, и он остался с матерью на оккупированной фашистами территории. Отец партизанил, потом оказался в плену, работал в шахте у немцев, но все-таки выжил и вернулся домой. Однако вскоре его репрессировали и отправили на лесоразработки в другой регион. По словам самого Чикатило, отец был тихим, скромным человеком. Позже он рассказывал сыну о войне и о своих мучениях в концлагере. Рассказывая, всегда плакал.

Должна сказать, с детством Чикатило связано немало мифов. Многие истории сейчас нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Но вот две из них, как мне кажется, заслуживают внимания.

В оккупационный период у семьи Чикатило, как и у многих в те годы, было сложное материальное положение, а каждый день сопровождался ужасным голодом. Во время голодомора[10]10
  Массовый голод на территории Украинской ССР в 1930-х


[Закрыть] Чикатило боялся выходить из дома. Мать пугала его рассказами о том, что в 1933 году его старшего брата Степана якобы похитили и съели. Чикатило на допросах подробно излагал этот эпизод из своего мрачного детства. Говорил так проникновенно, что с уверенностью можно сказать: в эту историю он искренне верил. Так ли все было на самом деле, осталось неизвестным. Может, мать специально придумала жуткую историю из прошлого, чтобы сын сидел дома? Решила, так сказать, через страшную «сказку» предостеречь своего ребенка от прогулок в «темный лес». А может, и потому, что в голодомор уже действительно начался каннибализм.

Рождение младшей сестры Чикатило связано с еще одной темной историей. Будто бы мать забеременела после изнасилования немецким солдатом. По мнению Александра Корчинского, автора интервью с сыном Чикатило Юрием, не исключено, что будущий маньяк мог увидеть надругательство над матерью. Однако это ничем не подтверждено. Журналист основывает свою версию на том, что в 1943 году у Чикатило появилась сестра Татьяна. И отец убийцы, в то время находившийся на фронте, вряд ли мог быть причастен к рождению девочки. Где тут правда, а где ложь – трудно сказать. Сам Чикатило об этом факте своей биографии ничего не сообщал. Главные детские воспоминания Чикатило, как говорили позже врачи, обследовавшие его, – это бомбежки, стрельба, зверства фашистов и изуродованные трупы на улицах.

Все мы родом из детства. Не устаю это повторять, когда меня спрашивают, можно ли вычислить маньяка чуть ли не в утробе матери. Всегда отвечаю, что, помимо биологического фактора, важную роль в формировании возможного серийного убийцы играет отношение матери, отца, тех близких, кто воспитывает, а также то, в каких условиях растет ребенок, какие события происходят вокруг. Забота, ласка родителей или их равнодушие, агрессия, диктат, а может быть, избыточная опека – все это важнейшие факторы, которые, помимо прочих обстоятельств, воспитывают человека или лепят маньяка. В связи с этим хочу подчеркнуть, что рассказы матери о брате Степане, который, по ее словам, был съеден, в сознании Чикатило сделали каннибализм понятной и неизбежной реальностью. Чем-то само собой разумеющимся. К тому же в раннем возрасте он оказался свидетелем многих смертей, и страшная гибель других людей его не ужасала. Человеческая смерть стала для него привычной, естественной картинкой – значимой частью детства, как для кого-то выходные в деревне, скрипучие качели или чтение книжек. Как бы странно и страшно это ни звучало.

Привычным стало и ощущение страха за свою жизнь, которую нужно спасать любой ценой: хорошо прятаться, изворачиваться и быть незаметным.

Неслучайно, что вся его дальнейшая жизнь была подчинена этому страшному сценарию. Он, уже с детства психологически неблагополучный, став взрослым, воссоздал вокруг себя привычный антураж и окружающую реальность, в которых рос: изувеченные тела детей и женщин, страдание и боль на их лицах, а также ощущение постоянного страха, что найдут и убьют. Именно из-за этого страха он как мог цеплялся за свою жизнь во время следствия и суда. Но об этом позже.

Маменькин сынок

Чикатило называли маменькиным сынком. Он действительно был очень запуганным ребенком. Часто прятался ото всех в траве, ожидая, когда мать вернется с работы.

Мать была не то чтобы равнодушна к сыну. Ей просто не удавалось уделять достаточно времени и внимания своим детям: ни для ласки, ни для воспитательных наказаний с разъяснениями. Все мысли ее были только о том, как прокормить семью и выжить. Детей она растила в одиночку. Да и сам «черствый» жизненный уклад не способствовал явным проявлениям нежности и любви.

«С мамой отношения нормальные, в общем хорошие. Она никогда не наказывала, но и не ласкала, да и какие там ласки, когда на работе от зари до зари. Тогда все от голода вымирали, так что главной лаской был кусок хлеба»*.

В школе он иногда падал в голодный обморок. Сторонился учеников и учителей. Не имел друзей. Мучился от близорукости:

«Я плохо видел написанное на доске – врожденная близорукость, сейчас у меня очки минус 4,0. Я боялся спросить, что написано на доске, плохо различал, нервничал, плакал. Очков у нас и не было в те годы, нас не проверяли на зрение, а потом с возрастом боялся клички “очкарик”. Очки я стал носить только с тридцати лет, когда женился»*.

Он часто плакал. Был неуклюжим и замкнутым. Над ним потешались, издевались, дразнили, били. Считали тряпкой и размазней. А он боялся дать сдачи, терпел и копил ненависть – для будущих своих кровавых «подвигов». Копил на всех: и на мальчиков, и на девочек, и на молодых женщин.

Изучая биографию Ростовского Потрошителя, Бухановский даже ввел термин «мать Чикатило». Поясню, что это значит. Властная, холодная женщина, которая является лидером в семье, где муж выступает на подчиненных ролях или вовсе отсутствует. Сыновья в таких семьях оказываются слабохарактерными и практически отрезанными от внешнего мира, общаясь с людьми только под бдительным контролем матери. Позже Чикатило женится на такой же женщине, снова следуя сценарию из детства. Вот, что пишет об этом Бухановский:

«Трагический дефицит общения со сверстниками, родительской любви и ласки, постоянное отсутствие положительных эмоций, неумение понять и выразить самого себя способствуют необратимым изменениям личности. Отсюда неспособность к симпатии, к общению с другими людьми, неумение быть привязанным, любить, сопереживать. Эти дети не умеют защитить себя ни в моральном, ни в физическом плане, прячутся от действительности в мир необычных жестоких фантазий».

Но есть нюанс. Гиперопека – создание вокруг ребенка тепличных условий – и вседозволенность тоже могут привести к печальным последствиям.

В следующей главе вы поймете это, прочитав про Александра Спесивцева. Вот и получается, что необходим баланс. И для каждого ребенка он индивидуален.

Хочу заметить: то, что у матери Чикатило не хватало сил уделять внимание детям, конечно, повлияло на судьбу будущего маньяка. Но это не единственный фактор. Пишу об этом для того, чтобы у вас не возникало ложное убеждение: мол, жалко бедненького, несчастненького, все его в детстве обижали, и даже мать. В тот сложный период – во время и после Великой Отечественной войны – многим было тяжело. Многие находились в похожей ситуации. И если бы не изначально «больная» голова Чикатило, может, и по-другому сложилась бы его жизнь.

Резюмируя, можно сказать: в формировании Чикатило сыграли свою роль и сложности с психологическим благополучием, которые были у него с детства, и отсутствие необходимого воспитания, и проблемы со сверстниками, и тяжелая послевоенная ситуация в стране, сопровождавшая период его взросления. Вот так и сложились пазлы патохарактерологического развития личности маньяка:

«Как пишут профессора, это вот, стрессы вот эти все, травля, все преследования, что меня травили всю жизнь, об меня ноги вытирали, не считали меня за человека. Везде»*.

Вязкое чувство ненависти с годами у него возрастало. Накопленные обиды, ощущение собственной неполноценности, бессильный гнев – все это пришло на смену депрессии от голода, детской плаксивости и ощущения недолюбленности. Монстр взрослел и ожесточался.

Должна сказать, что, видимо, уже позже, с возрастом у Чикатило начались попытки переоценки своей личности, поиска новых возможностей обрести значимость. В нем стало прорастать ощущение собственной исключительности, желание всем и каждому доказать, что он недооценен. Возможно, поэтому у него появились повышенный интерес к учебе, увлечение философией – именно марксистско-ленинской, которая, как он полагал, избавит мир от несправедливости, неравенства классов и враждебности:

«Я восхищался философией, марксистско-ленинской, как все там стройно, все логично. Три источника, три составные части марксизма-ленинизма. Я все это изучал, конспектировал все 55 томов. Ленина проштудировал. Четыре университета марксизма-ленинизма закончил, в разных городах…»*

Чикатило размечтался о политической карьере. Считал, что такие умные люди, как он, нужны стране для построения великого будущего. А для того чтобы успешно начать путь политика, он решил поступить на юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Экзамены вроде бы сдал, но не прошел по конкурсу. Возможно, его не приняли в университет из-за того, что отец был репрессирован. Кроме того, после войны людей, проживавших на оккупированных территориях, не особо стремились зачислять в именитые вузы, тем более на юридический факультет.

Чикатило пришлось выбрать другое учебное заведение. Он проучился два курса в Московском электромеханическом институте инженеров железнодорожного транспорта, после чего ушел в армию.

Уже после женитьбы Чикатило поступил на заочное отделение филологического факультета Ростовского государственного университета, окончил его в 1970 году и получил диплом по направлению «русский язык и литература».

И вот любопытный факт. Когда вы «забиваете» в Google «Ростовский государственный университет», то в графе справа появляются фотографии известных выпускников этого вуза. Там можно увидеть писателя Александра Солженицына, советского микробиолога и эпидемиолога Зинаиду Ермольеву, популярного телеведущего Дмитрия Диброва и журналистку Катерину Гордееву. Раньше Google, выдавая информацию по запросу о Ростовском университете, называл эту колонку «выдающиеся выпускники». Но нелепость заключалась в том, что среди выдающихся выпускников вуза значился серийный убийца Андрей Чикатило, а его фотография размещалась в первой тройке списка. На подобную несуразицу обратили внимание пользователи соцсетей и подняли шум в интернете.

Скандал набрал обороты в августе 2018 года. У Ростовского университета начались сложные прения с Google, которые длились около года. В этой неравной схватке с крупнейшим в мире поисковиком, который индексирует более 25 миллиардов страниц, ростовскому вузу удалось одержать невероятную победу. «Выдающихся выпускников» переименовали в «известных». Галерею тех, кем гордится РГУ, по-прежнему возглавляет Александр Солженицын. Андрея Чикатило среди них уже нет. Теперь Ростовскому государственному университету осталось договориться с «Википедией», чтобы и там Андрея Романовича Чикатило «отчислили» из списка выпускников.

Фенечка

В 1963 году Чикатило наконец-то женился. Первое время после свадьбы он выглядел примерным семьянином. Если надо было, брался делать любой ремонт: строгал, забивал, привинчивал, как умел. Исправно приносил всю получку. Растил, как мог, двух детей. Вел тихую размеренную жизнь. С мужиками по гаражам не болтался. Но уже тогда безумные фантазии пробуждались в его голове. Во время последующих частых командировок или прогулок по городу он невероятным образом преображался в хищного, опасного зверя, в насильника, убийцу-каннибала, неуловимого маньяка-некрофила.

За долгие годы неумелых поисков как только не обзывали убийцу: Гражданин Икс, Убийца из Лесополосы, Бешеный Зверь, Сатана, Ростовское Чудовище, Советский Джек-потрошитель. Про него рассказывали истории одна ужаснее другой. Впрочем, реальность, в которой бесновался Чикатило, была страшнее любых домыслов простых советских граждан. Удивительно при этом, что маньяку было дурно от вида крови, если при нем разделывали обычную курицу. По рассказам супруги, однажды он даже упал в обморок.

Жена, которая носила имя Феодосия, была немного старше его. Но он неизменно обращался к ней – Фенечка: «Феодосия Семеновна. Фенечкой я звал. Фиалочка, Фенечка я называл ее, дарил ей всегда фиалочки, и духи фиалочки, и цветы фиалочки дарил ей. На день рожденья и 8 марта»*.

Поначалу супруга пыталась наладить с ним добрые взаимоотношения, но постепенно начала отдаляться. Чикатило разочаровал ее – и как собеседник, и как муж, и как любовник. В семье появились холод и отстраненность. И спустя годы они уже чувствовали себя чужими по отношению друг к другу.

Фенечка была строгой женщиной. Со временем она все больше превращалась в сварливую жену, которая могла гаркнуть на весь дом помятому и замызганному мужу, вернувшемуся из очередной ночной командировки: «А ну, иди, откуда пришел».

Чикатило испытывал постоянный благоговейный страх перед грозной Феодосией и сбегал из дома под любым предлогом. Выплескивал свой страх в командировках, куда обязательно брал с собой домашнюю кастрюльку. Фенечке объяснял, что на работе кипятит в ней чай. А по мнению многих исследователей его биографии, он варил там части человеческих тел.

Жаль, что сейчас уже нельзя проверить – не совершал ли он многие свои преступления как раз после ссор с женой. Особенно те, что были связаны с убийством женщин. Ведь на него это очень похоже – затаиться, все копить в себе, а потом крушить в темном лесу, измываясь над слабыми или врасплох застигнутыми людьми, в том числе детьми.

После ареста мужа Фенечка долго не могла поверить в его причастность к зверским убийствам. Он же настоящий «тютя» – муху не в состоянии обидеть, к тому же импотент. О каком «статусе» маньяка-насильника может идти речь? Неужели ее кухонными ножами он отрезал половые органы и соски? А потом съедал их, сварив в домашней кастрюле, которую носил в своем старом портфеле? Она поверила в это только после личной встречи с ним и вскоре перестала ездить в тюрьму. Хотя сыну и дочери упорно твердила, что отца оболгали, что он хороший, просто очень несчастный.

Одно время правоохранителям даже приходилось писать от ее имени письма в адрес Чикатило.

А когда он начал давать показания, следователи уговорили Феодосию приехать и поддержать мужа, чтобы не «закрылся» и продолжал отвечать на допросах. Во время того единственного свидания он неловко тыкался в ее плечо, не смотрел в глаза и что-то мямлил. А она, потрясенная и раздавленная, просто стояла рядом с опущенными, как плети, руками. Чикатило что-то бубнил, жаловался: вот я тебя не послушался, а ты к врачу меня не отвела, поэтому так все и получилось. Очень удобная позиция – перекладывать ответственность. Он вел себя как провинившийся, нашкодивший ребенок, привыкнув быть таким в их нескладной семейной жизни – пугливым, озлобленным тихушником.

Так он, кстати, вел себя и на работе – везде, откуда его постоянно и заслуженно гнали. Он не мог ужиться ни в должности учителя, где приставал к мальчикам и девочкам, ни когда стал снабженцем, и много где еще. Постоянно перебегал с места на место. По словам сослуживцев, Чикатило вечно витал в облаках, был странным, все забывал, даже если записывал задачи на бумажку. На него сыпались упреки, выговоры, нагоняи. Он молчал и терпел, копил обиды, злился, а потом исподтишка строчил на свое начальство бесконечные жалобы в вышестоящие инстанции.

Кстати, он боялся смотреть даже на тех, кого убивал, и часто ножом выкалывал глаза своим жертвам, если они не падали лицом вниз.

Горькая цена ошибки

В деле Андрея Чикатило оказалось много грубых ошибок: и в сборе доказательств, и в работе бюрократического аппарата. На начальных этапах убийства не были объединены в одно производство. Каждое из них расследовалось отдельными районными подразделениями по месту обнаружения трупа. Единого руководства процессом не было. Отдельные талантливые правоохранители и эксперты предлагали важные действия, которые утопали в неразберихе. И это, разумеется, уводило следствие в сторону. Уже гораздо позже, когда сформировалась окончательная команда, все ошибки были учтены, убийства объединены в серию, а руководство возглавил И. М. Костоев, расследование пошло успешнее.

Помимо всего прочего, существовало принципиальное роковое заблуждение экспертов – ошибка в экспертизе. В Ростовской области ДНК-экспертизы как таковой в то время не было – только судебно-биологическая. Исследуя сперму, найденную на телах убитых, эксперты не давали точного ответа о том, к какой группе принадлежит кровь преступника. Откровенно говоря, сделать это было сложно, так как трупы на момент взятия образцов были уже на разных стадиях разложения. Образцы направили в Москву и получили заключение: четвертая группа крови. Хотя были и другие выводы, что может быть и вторая. Но в итоге главный столичный специалист в области судебно-медицинской биологии, фамилию которой я не буду называть, пришла к мнению – искать необходимо человека с четвертой группой крови. И, как на магическом символе, следствие зациклилось на этой неверной цифре.

Это была главная ошибка, по словам следователя Иссы Костоева, который на финальном этапе расследования вел дело ростовского маньяка.

К тому времени Чикатило уже не раз попадал в поле зрения следственных органов из-за своего странного и подозрительного поведения, в частности на пригородном автовокзале и городском рынке. После того как убийца попытался заманить очередную жертву – по одной из версий, переодетую сотрудницу милиции, – он был задержан.

Тогда, в 1984 году, его какое-то время продержали под стражей по старому делу о краже аккумулятора и вроде как линолеума с прошлого места работы. Подержали в камере, исключили из членов КПСС, даже назначили исправительные работы. Но обвинения в убийствах Чикатило удалось избежать, поскольку эксперты дали заключение, что у него вторая группа крови, а не четвертая, которую все искали.

К сожалению, только после задержания Чикатило эксперты признали, что имела место ошибка при исследовании биологического материала – спермы с мест убийств. Отнесение семенной жидкости к правильной группе осложнялось тем, что в условиях, в которых находились тела убитых, к ней примешивались различные вещества, затрудняющие работу экспертов. Как пишет в своей статье «О “парадоксальном выделительстве”» Т. Н. Шамонова, в этом случае следовало назначить повторную экспертизу. Вероятно, экспертам стоило предупредить следователей о том, что образцы находятся в подобном состоянии и результаты исследования могут быть неточными.

Таким образом, ни о каком двойном, или парадоксальном, выделительстве – когда кровь и семенная жидкость относятся к разным группам – речи не идет. По мнению ученых, такого феномена вообще не существует. Однако именно с его помощью отдельные специалисты некогда пытались объяснить ошибку в деле Чикатило, а некоторые журналисты и блогеры до сих пор культивируют этот миф.

В итоге пришлось признать, что следствие долгие годы шло по ложному пути. Хотя был шанс остановить ростовского убийцу еще в 1984 году.

Старый портфель

Андрей Чикатило обычно носил с собой потрепанный бухгалтерский портфель. После задержания на ростовском рынке следователи подробно изучили его содержимое.

Замечу, что Чикатило был очень бережлив. Специально на покупку орудий убийства он не тратился – пользовался домашней кухонной утварью. После ареста у него дома под раковиной нашли больше десятка хорошо наточенных ножей. Свой портфель он не менял годами. Образ этого старого, видавшего виды портфеля стал таким же символом ужаса, как и сам Чикатило.

Он часто носил костюм с галстуком. Иногда выглядел очень неряшливо. После очередного преступления кое-как отмывал с одежды пятна крови. Обычно делал это в общественных туалетах на вокзалах. И почему-то ни у кого такое поведение не вызывало ни удивления, ни подозрения. Иногда запачканную одежду стирала Фенечка, перед которой он оправдывался: мол, во время разгрузки товаров за что-то зацепился, поцарапался, ободрался. Говорил, что снабженцу сложно соблюсти аккуратный вид. Ходил в вечно поломанных очках на резинке, носил шляпу, как типичный интеллигент. Чикатило и был в каком-то смысле интеллигентом: филолог, педагог, знаток русского языка и литературы. Два высших образования и кроткая манера разговаривать. Он не любил спорить и повышать голос. Но, как говорится, внешность может быть весьма обманчива. Жертвы сами послушно шли за ним, не сомневаясь в честности, обыденности его намерений.

После каждого убийства Чикатило чувствовал себя, как сам говорил, точно пьяный: не убегал с места преступления, не скрывался, а «застревал» там, дезориентированный от ощущений. Долго не мог прийти в себя, в неистовстве колотил ножом по деревьям, иногда развешивал вещи убитых на ветках, а вернувшись домой, засыпал мертвым сном.

Правда, как-то, в порыве сомнительного раскаяния и навалившейся апатии, убийца попытался вырыть себе могилу на кладбище. Но потом, видимо, пожалел себя и в 1989 году закопал в ней свою очередную жертву – маленького мальчика Алексея Хоботова. После исчезновения Алексея его мать обила пороги всех инстанций, ходила по улицам, железнодорожным станциям и электричкам с фотографией сына – в надежде, что кто-то его узнает. Существует даже информация, что однажды она показывала снимок самому убийце. Об этой жертве до поимки Чикатило следствие не знало. Он сам привел следственную группу на место захоронения ребенка.

В тихом омуте

На этапе поиска убийцы на Чикатило было заведено шесть карточек. Это значит, что он не раз оказывался в руках следствия, совершая противоправные действия. В разных районах Ростовской области он привлекал внимание правоохранителей своими неадекватными поступками. Но никто из следователей не придавал этому значения.

При этих задержаниях Чикатило сильно нервничал, путано отвечал на вопросы, обильно потел, иногда даже падал в обморок. Но ведь не один-единственный следователь с ним работал. Мимо многих правоохранителей он прошел этаким невидимкой, и у многих наверняка срабатывало одно из когнитивных искажений.

Давайте сделаем остановку и на примере Чикатило разберемся, что же это такое.

Людям не всегда удается правильно оценивать информацию и критически мыслить. Происходит это в том числе из-за когнитивных искажений: систематических ошибок мышления, возникающих на основе автоматических мыслей, дополняемых социальными факторами, в том числе стереотипами. Механизмы появления и функционирования когнитивных искажений подробно и доступно описаны в работах Даниэля Канемана.