Текст книги "Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах"

В случае же с правоохранителями, задерживавшими Чикатило, сработало когнитивное искажение, называемое эффектом ореола. Как пишет Канеман, это склонность хорошо (или плохо) воспринимать в человеке все, даже то, чего вы не видели собственными глазами, основываясь на знании небольшого фрагмента о нем.

Теперь представьте кабинет следователя. На стуле сидит только что «схваченный» Чикатило. Тихий, пугливый, трясущийся, растерянный человек. Приличного вида. Вызывающий абсолютное доверие. Или ухмылку, если представить себе кровавые беснования убийцы и попытаться примерить их на этого «помятого интеллигента».

Давно находящийся на службе следователь привык видеть преступников другими: злобными, побитыми, скалящимися, матерящимися и дурно пахнущими (хотя и не обязательно). Рядом с «помятым интеллигентом» лежат изъятые у него нож, проволока, веревка, вазелин.

Оценивая эту картину, следователь находится в состоянии неоднозначности (неопределенности): он недоумевает, чему верить – внешнему виду задержанного, вообще не похожего на страшного маньяка-извращенца, или «инструментам» из его портфеля, которые должны бы вызывать подозрение. Именно в этот момент и срабатывает эффект ореола, подавляя сомнения следователя и склоняя его принять решение на основе первого впечатления. А первое впечатление у него сложилось после того, как он увидел самого Чикатило, а не содержимое его портфеля.

Выражение «в тихом омуте черти водятся», оказывается, может быть очень жизненным. Как однажды Чикатило сказал на допросе у следователя Амурхана Яндиева: «Видимо, злые духи мне помогали».

В связи с этим хочу высказать свое мнение по поводу нашумевшего телесериала «Чикатило». Дмитрий Нагиев, один из прекрасных современных актеров, чрезвычайно хорош в роли брутальных мужчин с ярко выраженной харизмой. Даже переодевшись в серенький плащик со шляпой и нацепив очки в роговой оправе, он не ассоциируется с Чикатило. К тому же у них совершенно разные конституция тела и мимика. Но это только мнение человека, давно и глубоко изучающего предметную область. Оно не должно мешать зрителю смотреть очередной сезон сериала.

Дело дураков

Именно так в народе окрестили один из эпизодов в расследовании дела Чикатило. Можно сказать, очередной «мем» того времени.

У следствия возникла естественная версия о том, что столь извращенные убийства совершал психически нездоровый человек. А как иначе объяснить неочевидные мотивы совершения преступлений? Соответственно, искать его надо среди тех, кто состоит на учете у психиатров. И вот правоохранителям подвернулись такие «дурачки» из дома-интерната для умственно отсталых.

Из оперативной сводки:

«…в ночь с 5 на 6 сентября 1983 года в Ростове при попытке угнать троллейбус из Первомайского депо был задержан Шабуров С. В., 1963 года рождения, воспитанник Первомайского дома-интерната для умственно отсталых. При доставке в ОВД объяснил, что намеревался вместе с Калеником Ю. Д. (1964 г. рождения, также имеет отклонения в психике, задержан 7-го на территории Первомайского дома-интерната) покататься на троллейбусе. По его словам, ранее они вдвоем совершили угон автомобиля “Москвич”. Находясь в отделении милиции, рассказал также, что ранее в Парке авиаторов убил девочку 12 лет (Дуненкова) и мальчика 8 лет (Гудков)…»*

В работе с умственно отсталыми было много путаницы. Они охотно называли своих «сообщников». Чистосердечные признания сменялись чистосердечными отказами. Задержанные молодые люди были очень болтливы и признавались даже в тех преступлениях, которые были совершены уже после их ареста.

А в то время пока мнимые преступники сидели в тюрьме, зверские убийства не прекращались. Однако милиция арестовывала все больше умственно отсталых, считая их членами одной банды. Навязывала подозреваемым уже готовые варианты ответов и таким образом пыталась поскорее завершить дело, грозившее стать опасным висяком.

Одного из так называемых «дурачков» М. Тяпкина освидетельствовали в Институте им. В. П. Сербского и сделали вывод о его повышенной внушаемости и подчиняемости. А Виктор Бураков, оперативник, работавший по делу Чикатило, сказал про его «сообщника» Ю. Каленика: «Если ему дать пирожок с повидлом, он возьмет на себя и убийство президента Соединенных Штатов».

О «деле дураков» подробно рассказано во многих источниках. Это были первые годы попыток расследовать те страшные убийства. О единой масштабной следственно-оперативной группе речи пока и не шло. Она, как уже говорилось, появится позже.

Не могу еще раз не упомянуть телесериал «Чикатило», где – со всеми неизбежными издержками художественной интерпретации и отступлениями от реальных событий – были показаны этот разброд и шатание в работе следствия.

Охотники за разумом из Ростова-на-Дону

Осенью 1984 года предпринимаются первые шаги на пути к правильной организации расследования. В одно производство были объединены уголовные дела по схожим признакам убийства на тот период. Руководство ненадолго принял на себя В. И. Казаков. Кстати, он первым высказал мнение о том, что задержание умственно отсталых из дома-интерната было ошибкой.

В 1985 году к началу самой грандиозной в истории Советского Союза правоохранительной операции под названием «Лесополоса», которая, по оценкам некоторых исследователей, обошлась стране в десять миллионов рублей, на счету Андрея Чикатило было уже более 30 трупов. Убийца продолжал орудовать, держа всю Ростовскую область в чудовищном страхе. Руководство следственной группой передали И. М. Костоеву.

Сложно представить, но на тот момент проверили более 200 тысяч человек, собрали информацию примерно о 50 тысячах личностей с сексуальными отклонениями. Для операции «Лесополоса» были задействованы военные вертолеты, что в то время считалось экстраординарным решением.

В процессе работы над делом Чикатило приглашались различные специалисты: психиатры, психологи, сексологи. Эксперты изучили предоставленные материалы и дали заключение: все это совершает психологически неблагополучный человек с проблемами в сексуальной сфере. Вы можете сказать, что для такого вывода и специалистом быть не надо. Но прошу учесть, что в те годы был иной уровень осмысления подобных преступлений.

Также разрабатывалась версия о том, что совершать убийства мог человек с личным автотранспортом. Проводились тотальные заборы крови у водителей. На водительских удостоверениях даже ставили отметки, чтобы иметь информацию – у кого какая группа. Вот, кстати, для чего такие данные на водительских удостоверениях могли бы быть действительно полезны.

Советовались даже с приговоренным к смертной казни серийным убийцей Анатолием Сливко. Такой же ход в свое время использовали уже известные вам агенты ФБР Джон Дуглас и Роберт Ресслер. Но Сливко дал бесполезный совет, порекомендовав искать двух преступников. Убийства в лесополосах, по его мнению, совершали двое: один был нацелен на мальчиков, а другой искал девочек и женщин. В конце он добавил: «Таких маньяков вычислить невозможно, по себе знаю».

Сливко тогда исписал целую тетрадку, пытаясь помочь следствию. Это произошло накануне его расстрела. К нему приехал «консультироваться» начальник отдела особо тяжких преступлений Ростовского УВД Виктор Бураков. Такой нестандартный ход в расследовании был распространен у американских коллег. Но у Буракова эта заокеанская модель не сработала.

А вот, допустим, если бы Анатолий Сливко не ошибся? Если бы помощь убийцы находчивому милиционеру привела бы к успешному раскрытию преступления? Возможно, и Чикатило поймали бы раньше, и наши российские киношники тоже сняли бы триллер в духе сериала «Охотник за разумом». Но, к сожалению, это только мои фантазии. Виктор Бураков не стал прототипом киногероя, как Джон Дуглас и Роберт Ресслер. А поиски опасного маньяка продолжились.

Виктор Бураков также обратился в Ростовский мединститут с просьбой собрать всех психиатров для консультации. Он пустил по рядам фотографию обезображенного трупа и пояснил, в какой помощи нуждалось следствие. Из всех врачей этой историей заинтересовался Александр Бухановский, который составил эскизный проспективный портрет преступника на семи страницах. Это было в 1984 году, а через два года он представил следствию портрет предполагаемого убийцы уже на 65 страницах. Разработанный Бухановским портрет содержал попытку объяснить мотивы преступника, построить предположения о его психологическом профиле. В нем была рекомендация не фокусироваться на владельцах личного автотранспорта, а искать того, кто выбирает жертв недалеко от железнодорожных станций и вокзалов. Все это позволило значительно сузить круг поиска преступника и количество версий, которых изначально было более 20, а стало 6–8.

Проспективный портрет Чикатило

Профессии профайлера – эксперта, воссоздающего психологический образ предполагаемого убийцы, – в Советском Союзе не было. И сегодня профайлинг в России молод и, к моему большому сожалению, не у всех представителей правоохранительной системы использование его методик вызывает адекватную реакцию. Не будет преувеличением сказать, что значимый толчок к развитию отечественного профайлинга дал именно Александр Бухановский, профессор, доктор медицинских наук. Этого талантливого профессионала своего дела уже нет с нами – он умер 17 апреля 2013 года.

Представляю вам несколько цитат из проспективного портрета преступника, составленного Бухановским, когда до поимки Чикатило оставалось четыре года. Того самого портрета, который составлял более 60 листов и был подготовлен для следствия в 1986 году.

«Характер осуществления преступлений демонстрирует, что “X” в достаточной мере владеет ситуацией, контролирует ее развитие в нужном ему направлении, соблюдает предусмотрительность, осуществляя отбор партнеров-жертв. Все это исключает импульсивный характер эксцесса, протекающего по типу “короткого замыкания”, по принципу “пришла мысль – тут же ее исполнил”.

Жертва должна оставаться для “X” довольно анонимной, не раскрывшей своих индивидуально-личностных, биографических и прочих качеств, между ними не должны устанавливаться сколь-нибудь значительные эмоциональные связи. <…> Для него должно быть крайне нежелательным и неприемлемым пусть даже кратковременное неформальное общение, переговоры и объяснения с жертвой, что устраняется внезапностью приведения ее в беспомощное, скорее всего бессознательное состояние.

“X” страдает грубым тяжким брутальным половым извращением. Сексуальное наслаждение у “X” возникает в ситуации максимального доминирования, полного господства над партнером, дающего “X” ощущение абсолютной власти, могущества, право распоряжаться партнером как вещью, включая его мучения, жизнь и смерть; с большой долей достоверности можно утверждать, что основу этого полового извращения представляет садизм.

Вероятностный портрет: рост 170+10 см. Возраст – старший, в районе 45–50 лет, астенический или лептосомный тип сложения, который характеризуется узкой, плоской грудной клеткой, длинной шеей, тонкими и длинными конечностями, продолговатым лицом, бледной и тонкой кожей. Склонность к неврозам, пониженное кровяное давление, туберкулез, хронические заболевания желудочно-кишечного тракта и язвенные болезни, а также своеобразное сочетание психической ранимости с недостаточной эмоциональной отзывчивостью. Правда, физическая сила не обязательно выдающаяся, хотя у “X” она выше средней…»*

Арест

В конце осени 1990 года Чикатило совершил свое последнее убийство. Его жертвой стала двадцатидвухлетняя женщина «с низкой социальной ответственностью». Ее труп нашли через несколько суток после преступления близ железнодорожной платформы – именно там в день убийства патрульный милиционер заметил Чикатило.

Чикатило сказал, что собирает грибы, хотя на грибника явно не был похож. Скорее, выглядел как бухгалтер с портфелем. Милиционеру это показалось подозрительным, но, проверив документы, он отпустил странного грибника с пятнами крови на шее, зафиксировав имя и фамилию.

Когда труп женщины был обнаружен, за Чикатило установили наблюдение. Через три дня его арестовали. Грозный потрошитель устало брел домой с трехлитровой банкой пива в авоське. У него был перевязан палец. Последняя жертва, пытаясь бороться за свою жизнь, укусила его, оставив рану на пальце.

Письма ростовского потрошителя

Виктор Бураков, бывший начальник отдела особо тяжких преступлений Ростовского УВД, впоследствии генерал-майор милиции, в своем последнем интервью YouTube-каналу «The Люди» поделился подробностями расследования[11]11
  Виктор Бураков умер 21 июля 2018 года, спустя несколько дней после записи интервью.


[Закрыть]:

«Мне была поручена оперативная разработка, потому что нужны были сведения о его преступной деятельности. О том, что он мог следствию не рассказать, о чем мог рассказать сокамернику. Ну есть такая ситуация. Поэтому, во-первых, был подобран кандидат для помещения к нему [Чикатило] в камеру человека “втемную”, так будем говорить. То есть человек не должен был знать, с кем он сидит в камере, чтобы не появились у него отрицательные эмоции, ненависть к этому человеку. <…> (Прим.: имеется в виду, что агент не должен быть в курсе преступлений. Иначе он может попытаться устроить самосуд или отказаться от внедрения.)

Был подобран человек, судимый ранее <…>. Не за убийство, не за кражи, а за мошенничество. Как правило, это люди образованные, вежливые, культурные, которые могут найти подход к любому человеку для совершения своего умысла мошеннического. Для этого же нужно наладить контакт с человеком. Специально был такой человек найден и самолетом доставлен из Сибири.

Его роль состояла в том, чтобы войти в доверие к Чикатило. Но для этого нужна легенда. Поэтому сразу, изначально после знакомства с этим человеком, мы определились, что причина помещения в СИЗО ФСБ[12]12
  Очевидно, имеется в виду СИЗО КГБ, поскольку ФСБ была образована позднее.


[Закрыть] – туда же простых преступников не сажают – в развитии компьютеров, что он использовал компьютерные программы. (Прим.: то есть легенда агента состояла в том, что он – злоумышленник, специализирующийся на взломе компьютерных систем.)

Для защиты там у него, ну суперадвокат. И договорились, что он вот эту легенду втюрит товарищу Андрею Романовичу. С той целью, что отреагирует Чикатило и обратится с просьбой, чтобы этот адвокат и взял его под защиту. Вот такая была продумана легенда. И где-то дня через два после общения Чикатило действительно на это клюнул. И попросил этого агента, а не может ли он попросить своего этого адвоката, чтобы он согласился его защищать. И агент ему сказал: “Для того чтобы взял под защиту мой адвокат, нужно подробно изложить все. С рождения все твои проблемы, как ты жил, где ты жил, с кем жил. Какие проблемы возникли со здоровьем, с заболеваниями. <…>”

И этот Чикатило начал писать в письменном виде, от руки, где он родился, как жил, какая семья, о том, что у него брата съели в 33 году. <…> И вот это все описал. Случай с соседкой, когда она пыталась его затащить и когда он не смог. Ему было тогда 14 лет. Все это он начал: как в армии служил, кем служил, где служил. Он служил в пограничных войсках связистом. Он описывал там, что был под два метра ростом. Вернулся с армии – загляденье, девки висли на нем, как груши на дереве. А он, к сожалению, не мог ничего сделать из-за проблем, которые существовали тогда уже, сексуального плана. <…> (Прим.: имеется в виду импотенция.) И таким образом потихоньку-потихоньку. А агент передавал эти письма адвокату, но получал их я. <…> Они все у меня хранятся. Первоисточники, написанные рукой. Они все у меня, около 25 писем. Каждое – на трех-четырех листах с обеих сторон. Целая история жизни человека. Самое главное, что впоследствии он стал описывать, где и когда совершал преступления»*.

Здесь, вероятно, у читателя может возникнуть вопрос: были ли использованы эти письма в качестве признания? Нет, не были. Потребовались дальнейшие действия следователей (и не только следователей), чтобы добиться официальных признательных показаний. К тому, как Чикатило в итоге сознался в своих преступлениях, я еще вернусь.

Почему они не могли считаться официальным признанием, расскажу чуть подробнее. Раскрывать тактику и методику оперативно-розыскной деятельности запрещено. Но скажу, что записи, которые удалось добыть Буракову, по сути, являются материалами, полученными в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий. Они приобщаются к уголовному делу, но признанием в уголовно-процессуальном смысле не являются. Такие материалы необходимы, скорее, для того, чтобы следователь мог понять: действительно ли Чикатило совершил все эти преступления, есть ли еще неизвестные следствию жертвы. А для закрепления информации, изложенной в этих письмах, требовалось официально допросить Чикатило.

Есть и другой важный вопрос. Законно ли то, что сделал Бураков? Да, законно. Работа оперативников всегда подразумевает некоторую хитрость. Однако она жестко регламентирована законом, который отделяет «оперативную смекалку» от провокации.

Смекалка не подвела

После ареста Костоев, по словам многих участников расследования, никого не подпускал к Чикатило, пытался «расколоть» его самостоятельно. Внутренне он был уверен в том, что перед ним именно тот, кого они все эти годы искали. Вы же помните про «письма», полученные Бураковым? Но Чикатило замкнулся, мало говорил. Тогда было принято решение поменять тактику.

Сработала хитрость правоохранителей, которые начали убеждать подозреваемого, что он больной человек, что ему нужен врач, раз он совершал такие зверства. И Чикатило поверил в это. Врача ему предоставили на девятый день. Им стал Александр Бухановский, которого заранее предупредили о следственной хитрости. Психиатр просидел в камере целый день, общаясь с убийцей. Ему Чикатило в мельчайших подробностях стал рассказывать о своем детстве, юности и семейной жизни. А потом перешел к описанию совершенных преступлений, сообщив и о неизвестных на тот момент жертвах. Их нашли уже позже, в результате следственных экспериментов. Убийца сам указал места, где находились тела убитых.

Некоторые удивляются – какой вообще был смысл Чикатило признаваться в таком количестве убийств? Промолчал бы и все. Объясню: он рассчитывал, что чем откровеннее он будет и чем больше жертв назовет, тем скорее его примут за больного извращенца, которого надо лечить, а не за вменяемого убийцу, которого нужно приговорить к расстрелу.

А теперь вспомните слова самого Чикатило, которые он говорил в интервью и на суде. Я приводила их в начале этой главы. Вы наверняка обратили внимание на большое количество в них прямого или косвенного утверждения о собственном сумасшествии. Но ведь существуют психические расстройства, которые не исключают вменяемости, а следовательно, и ответственности за свои действия.

Вот выдержка из экспертного заключения комиссии НИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского за 1991 год:

«При анализе анамнестических сведений обращают на себя внимание признаки, свидетельствующие о наличии у Чикатило врожденной церебрально-органической патологии – диспластичность, близорукость, энурез. На этом фоне у него в детском возрасте выявлялись патохарактерологические особенности в виде дисгармоничного сочетания черт, присущих шизоидному и эпилептоидному типам психопатий, что проявлялось в замкнутости, ранимости, повышенной тревожности, склонности к фантазированию»*.

Эксперты-психиатры после обследования Чикатило обнаружили у него множество различных психических отклонений. Но все они не исключали вменяемости и не лишали его способности отдавать отчет своим действиям до, во время и после совершения преступлений.

Анатолий Евсеев, в то время начальник конвойной службы, в одном из интервью делился воспоминанием о том, что в НИИ им. В. П. Сербского решение о вменяемости Чикатило комиссия экспертов приняла перевесом всего в два голоса.

А была ли пятьдесят шестая жертва?

Расскажу еще об одной интересной детали. В городе Батайске, что в 15 километрах от Ростова-на-Дону, был найден труп женщины с увечьями, похожими на те, что оставлял на своих жертвах Чикатило. Следователь Амурхан Яндиев, на тот момент начальник отдела по расследованию умышленных убийств и бандитизма прокуратуры Ростовской области, во время одного из допросов Чикатило спросил его:

– Романыч, не твоих ли это рук дело?

– Нет, не моих, – мотает головой Чикатило. – Но если надо, могу взять на себя и пятьдесят шестую жертву.

– Не нужно, – отвечает Яндиев.

И в этих словах следователя, поверьте, не было ни грамма лукавства. Потому как существовал высокий риск, что если бы нашелся настоящий убийца жертвы, обнаруженной в Батайске, то все материалы на тот момент по 55 трупам Чикатило могли быть поставлены под сомнение. И скромный тихушник, кто знает, опять оказался бы на свободе.

Кто убил Лену?

Во время одного из допросов Чикатило неожиданно признался, что свое первое убийство он совершил 22 декабря 1978 года в городе Шахты Ростовской области. Тогда изнасилованный труп девятилетней девочки Лены Закотновой был обнаружен в реке на окраине города, через два дня после ее исчезновения.

Дело об убийстве Лены было очень противоречивым тогда и остается таковым сейчас.

Нашли свидетельницу, которая запомнила красную куртку второклассницы и обратила внимание на беседовавшего с ней немолодого человека в шляпе и очках. Поговорив о чем-то с ребенком, мужчина свернул в переулок, а девочка пошла за ним.

Директор ПТУ, где работал Чикатило, опознал его по фотороботу, который ему показал участковый. Стало известно и то, что у Чикатило недалеко от места преступления втайне от жены когда-то был куплен старый дом. Подозреваемого допросили, но у него было алиби: в тот вечер он якобы находился на дежурстве.

Тщательно проверять алиби Чикатило не стали, потому что появился новый подозреваемый – ранее судимый и отсидевший за аналогичное преступление Александр Кравченко. За восемь лет до этого в Херсоне Кравченко изнасиловал и жестоко убил малолетнюю девочку, а потом закопал ее тело в огороде. Высшую меру наказания он тогда не получил только потому, что был несовершеннолетним. Отсидев часть срока, Кравченко вышел на свободу и вел вроде бы спокойную жизнь. Но так совпало, что он поселился именно в том самом переулке, неподалеку от которого была убита Лена Закотнова.

Кравченко арестовали. И хотя его жена уверяла, что в день совершения преступления ее муж находился дома, следствие нашло «выход из положения». В камеру к подозреваемому подсадили наркомана, который избивал Кравченко, выдавливая из него необходимые признания. И тот сдался – подписал все, что требовали от него следователи. Запугивали и жену, пригрозив привлечь ее как соучастницу, если она не подтвердит, что мужа в день убийства не было дома.

В итоге Александру Кравченко сначала назначили высшую меру наказания – смертную казнь. После апелляции дело пересмотрели, и ему дали 15 лет лишения свободы. Однако вмешались возмущенные родственники убитой девочки, в результате чего дело снова пересмотрели, и в 1982 году, после трехлетнего расследования, обвиняемого окончательно приговорили к расстрелу. Однако расстреляли его не сразу, а в 1983 году.

Позже следователь Костоев добился, чтобы Кравченко оправдали посмертно. В итоге из-за внутренних бюрократических распрей, а также за недостаточностью доказательств, это убийство убрали из окончательного приговора Чикатило. Так и появилась путаница с официальным количеством жертв. Большинство источников пишут о 53, включая в список и Елену Закотнову, хотя юридически это некорректно.

Многие до сих пор спорят об этом деле: и те, кто имел непосредственное отношение к расследованию, и просто исследователи. Часть из них абсолютно уверены в том, что Кравченко невинный человек. Другие придерживаются той позиции, что убийцей Лены был именно он, а Чикатило, будучи психически нездоровым человеком, еще тогда, в 1979 году, впечатлился этим делом и позже вдохновился на свои преступления. Есть и те, кто допускает непричастность Кравченко к убийству Елены, но при этом полагает, что это судьба ему отомстила за преступление, совершенное в Херсоне, за которое он получил несправедливо мягкое наказание.

Кто прав? Мне сложно рассудить, ведь материалов этого уголовного дела у меня перед глазами нет, видео допросов не посмотреть, обоих подозреваемых не опросить. Пожалуй, я оставлю свое мнение при себе, а читатель сам для себя решит, какая позиция ему ближе.

Дело Лены Закотновой остается нераскрытым до сих пор.

Встать! Суд идет!

Опасаясь мести со стороны родственников жертв, во время судебных заседаний Чикатило держали в большой железной клетке. И не напрасно. В зале ростовского Дома правосудия люди кричали, плакали, падали в обморок. Можете себе представить эту драматичную обстановку? Безумную смесь горя, ненависти, жалости и жажды справедливости?

Отец убитого одиннадцатилетнего мальчика произнес такие слова: «У меня к суду есть просьба. Не надо приговаривать его к смерти. Пусть получит 15 лет. Пусть будет даже меньше. Но когда он выйдет, он попадет к нам. Чикатило, знаешь, что мы с тобой сделаем? Мы повторим все, что ты делал с нашими детьми. И ты почувствуешь, как это больно».

Одна женщина заявила: «Детей нам никто не вернет. Но ему никуда не деться от наказания. Ваша охрана его от нас не убережет. Вот сейчас принесу автомат…»

На суде Чикатило пытался вести себя как сумасшедший: жаловался на радиацию в камере, пел «Интернационал», постоянно повторял, что лечился в психбольницах. А временами он был тихим и поникшим, иногда улыбался, зевал и пускал слюни, а то и стаскивал с себя штаны, демонстрируя половые органы. Утверждал, что он беременный. Орал на судью и перебивал во время зачитывания приговора: «Что мне тут твою брехню слушать».

Убийца искренне надеялся, что все эти выкрутасы помогут ему уйти от смертного приговора и его признают невменяемым. Он писал во всевозможные инстанции письма с просьбой об освобождении – куда только не направлял свои слезные и возмущенные жалобы. А как мы помним, жаловаться в письмах Чикатило очень любил.

Вот что сказал писатель-криминалист Николай Модестов о вердикте врачей по поводу психического здоровья Чикатило:

«Если человека, наносившего детям до 50 прижизненных ножевых ран, а затем разрезавшего мошонку или живот жертвы и пожиравшего яички и матку, называют нормальным и вменяемым, то кто же тогда мы с вами?»

Однако искренне считаю, что на тот момент признавать Чикатило невменяемым было нельзя. Общественность взбунтовалась бы и не приняла отсутствие смертной казни для ненавистного маньяка.

Война миров

Тут мне хотелось бы заострить внимание на внутренних противоречиях, которые имели место уже после окончания расследования дела Чикатило.

Многолетний поиск такого серийного убийцы, как вы уже поняли, требовал слаженной коллективной работы. Но по завершении следствия некоторые участники стали делить «венец победы».

На мой взгляд, взаимодействие всех специалистов, участвующих в расследовании преступления, – это то, что в итоге пусть и не сразу, но обеспечило успех всего дела. Но люди есть люди, и сложностей во взаимоотношениях не всегда легко избежать. Особенно когда дело касается громких историй и сенсаций, приносящих одним потери, другим – славу, а третьим – пребывание в незаслуженной тени.

Средства массовой информации, вольно или невольно, делали героями то следователей, то ученых. Самое первое интервью после получения признательных показаний от Чикатило дал Исса Костоев, хотя поговаривают, что это было запрещено. Западная же пресса отдала предпочтение прекрасному ученому Бухановскому. В итоге до сих пор на просторах интернета строятся разные версии тех событий и ведутся жаркие споры о том, кто же на самом деле герой.

Позволю себе высказать собственную точку зрения: каждый, кто участвовал в этом деле и довел его до конца, внес весомый вклад и был по-своему незаменим. Исса Костоев, Владимир Колесников, Виктор Бураков с Анатолием Евсеевым, Евгений Бакин, Амурхан Яндиев, Александр Бухановский и другие оперативники, следователи и эксперты, которым было не все равно. Эти профессионалы своего дела позже раскроют еще не одно громкое дело.

Например, Бакин поможет поймать жестокого детоубийцу Головкина, о котором я расскажу в одной из следующих глав.

Все перечисленные персоны достойны того, чтобы остаться в истории громкого процесса значимыми фигурами. Они все дополняли друг друга разными знаниями и возможностями. Соперничество здесь бессмысленно.

Одиночка или команда

В нашей работе успешный результат также основывается на взаимодействии различных специалистов. Это сотрудничество между профайлерами и правоохранительными органами. А если уйти в сторону от криминальной сферы, то, например, между профайлерами и службами безопасности или кадровыми отделами. Конкуренция же губит, сводит на нет все усилия.

Мне вдруг вспомнилась популярная книга Майка Омера «Внутри убийцы», где действует очень экспрессивная героиня – одиночка по имени Зои Бентли, агент ФБР и профайлер, которая все внимание перетягивает на себя. А ведь в действительности работа независимого эксперта – будь то профайлер, психолог, психиатр, лингвист или другой специалист – на первый взгляд незаметна. Она не должна «выпячиваться». Работа эта, безусловно, необходима, но все-таки она выполняет вспомогательную функцию. Однако это мое личное мнение.

Кстати, мне показался странным эпизод из книги «Внутри убийцы», когда героиня раскладывает материалы дела на барной стойке, пугая тем самым посетителей. В реальной жизни таким подходом она бы не только вызвала недоумение завсегдатаев питейного заведения, но и, вероятно, привлекла бы внимание правоохранительных органов. Ведь разглашение материалов уголовного дела наказуемо в любой стране. Более того, никогда нельзя исключать, что в вагоне метро, баре, поезде или другом публичном месте рядом с тобой может оказаться друг подозреваемого, знакомый его адвоката, журналист или, например, сотрудник прокуратуры.

В книге, фильме, сериале почти всегда все происходит по-другому. Читателю нужен драйв. Зритель требует героя. И герой должен быть талантливым одиночкой. Традиция, идущая от Шерлока Холмса: примитивный, лениво суетящийся Скотленд-Ярд и гений Холмс, играющий на скрипке и смотрящий свысока на бестолковых полисменов. Главный принцип сценариста, изображающего яркого независимого эксперта, – сделать не так скучно, как в жизни. Хотя зачастую в жизни гораздо больше экшена, чем в самом динамичном приключенческом кино.

Расстрел

Все прошения Андрея Чикатило о помиловании были отклонены.

Из камеры № 33 Новочеркасского следственного изолятора его повели на расстрел. Спустя время был сделан капитальный ремонт, и теперь это помещение предназначено для хозяйственных нужд. Осталась только металлическая дверь, а на полу – фрагмент, где изображена шахматная доска. Чикатило вырезал ее в ожидании исполнения приговора суда. Играл сам с собой в шахматы.