Текст книги "Контроль"

Глава 5

Пока идем к бассейну, я немного успокаиваюсь. С утра в Верещагино чудесно. Уже тепло, но еще нет опаляющей жары. И одуряюще пахнет сосновым лесом. Тихо. Лишь стрекочут кузнечики и чирикает над головой какая-то птичка.

– Лучше, чем в санатории! – мечтательно вздыхает Машка. – Хотела бы я бывать здесь чаще.

– Это уже без меня, – отзываюсь я. – Поговорю с Ником, как только он проснется, и уеду домой.

– Может, сначала уедешь домой, а в понедельник спокойно поговоришь? – предлагает Машка. – Просто будет очень странно смотреться. Возникнут вопросы, на которые, думаю, ты не очень хочешь отвечать.

– А если уеду, странно смотреться не будет? Тут как ни крути, будет нехорошо, – вздыхаю я.

– Ну придумай какую-нибудь причину, по которой тебе надо срочно свалить. Извинись. А в понедельник Ник обязательно появится сам, и ты ему скажешь «прости, подумала и поняла, ничего у нас не выйдет».

– Не знаю… правда не знаю, – отзываюсь я. – Подумаю. Но надеюсь, ты не будешь отговаривать меня и просить остаться? Или все забыть и все равно встречаться с Ником? Потому что я не смогу. Да и пытаться не хочу.

– Я в самом страшном сне не могу представить ситуацию, когда окажусь между отцом и сыном. Они-то поругаются-помирятся, а ты навсегда останешься камнем преткновения. Беги от обоих. И я понимаю твое желание уехать. Но можно, причина будет такой, чтобы мне не пришлось уезжать с тобой? – взмолилась подруга. – Мне тут так понравилось!

Я киваю.

– Конечно. Оставайся. Тут реально здорово. Просто мне нужно оказаться как можно дальше от этих двоих.

Мы занимаем два пустых шезлонга у бассейна, и пока Машка ходит за вином, я даже успеваю искупаться. А потом мы просто лежим, болтаем и по чуть-чуть отпиваем из бокалов, не замечая, как первая бутылка сменяется второй. Машка хорошая подруга, но коварная. Подливает она в основном мне, а сама все еще тихонечко тянет первый бокал.

Я на нее не злюсь. Алкоголь сейчас почти не берет, а мне нужно хотя бы немного расслабиться. Я хочу напиться, а Машка – нет. Поэтому у нас компромисс, который устраивает обеих.

Почти успокаиваюсь и прикрываю глаза, чувствуя, как начинает клонить в сон, когда слышу полное восторга:

– Ух! Хорошо побегали! Скажи? Просто отлично!

Мимо меня проносится здоровый бугай в красных плавательных шортах и мощной бомбочкой ныряет в бассейн – Макс. За брызгами я не сразу успеваю разглядеть, кто составляет ему компанию на утренней пробежке.

– Даша, только дыши. Делай вид, будто дремлешь или не видишь, не узнала. Только не срывайся, не убегай. Не пались. Отец Ника ведь не один! Просто не привлекай к себе внимания. Не думаю, что он кинется к тебе общаться.

– Вот черт, – ругаюсь я, радуясь, что глаза скрывают солнечные очки.

– О, девчонки тоже ранние пташки! – радостно кричит нам Макс и машет рукой. – Пойдемте купаться?

– Мы поздние! – салютует ему бокалом Машка. – Мы еще не ложились. Точнее, почти легли, но тут было очень громко. Мы проснулись и решили не издеваться над собой и сделать вид, будто вечер еще не закончился.

– Ну, тогда веселого продолжения! Не переусердствуйте, а то похмелье весь день – это гадко!

– Можно подумать, ты знаешь, что такое похмелье, спортсмен? – Глаза подруги горят, и она не стесняясь флиртует с Максом.

Парень довольно поворачивается и опирается на бортик бассейна, демонстрируя нам загорелые бицепсы. А я не могу оторвать взгляд от другого мужчины и радуюсь, что в солнечных очках могу наблюдать за ним, не палясь.

Я не знаю, чего хочу больше: сбежать или же прирасти к шезлонгу. Потому что Александр меня цепляет. Нереально, необъяснимо. И от этого больно. Мужчина, который намного старше, хоть и выглядит лучше, чем многие двадцатилетние. Суровый, харизматичный и недоступный. Желание разглядывать его – неправильное, противоестественное и пугающее. Мне нельзя пялиться на его поджарое тело, на руки, рассекающие воду мощными гребками, на сильную загорелую спину… Но и отвернуться нет сил.

Пока он плавает, выпиваю еще бокал, и единственная мысль – как бы сбежать. Но Александр не обращает на меня внимания, и я молюсь, чтобы все так и осталось. Машка о чем-то треплется с Максом. Она даже сползла с шезлонга и сейчас сидит на краю бассейна и болтает в нем ногами. Эти двое не обращают ни на кого внимания, и когда это понимаю не только я, Александр поворачивает голову и внимательно смотрит в мою сторону. А я чувствую волну жара, который затапливает мое лицо и шею. Как хорошо, что при случае красноту можно списать на солнышко, которое с каждой минутой жарит все сильнее!

Уже наливаю себе сама, и это плохой знак. Вина во второй бутылке остается немного, зато меня почти отпускает, и я чуть расслабляюсь. Уже не страшно бросать Ника, хотя мы не начали толком встречаться. Главное – выбрать правильный момент. И меня не так сильно пугает его отец.

Я даже нахожу в себе силы встать, чтобы сбежать. Дожидаюсь, когда он вылезет на бортик на другой стороне бассейна. Не могу удержаться и скольжу взглядом по загорелым плечам, красивой спине с проходящей вдоль позвоночника ямкой, по стройным ногам… И чувствую, как пересыхает во рту.

Кажется, он замечает мой взгляд, потому что оборачивается. Но я прячу глаза за солнечными очками и начинаю собираться. Глаза слипаются. Пить я больше не могу и хочу скрыться, пока кто-нибудь не проснулся и не застал меня в таком состоянии. Машку решаю не трогать. Она уже вовсю резвится в бассейне с Максом, который активно уговаривает ее чуть позже, когда проснутся остальные, сходить потренироваться.

Натягиваю сарафан и иду к дому. Оказывается, вино коварно, а бессонная ночь на пользу не пошла. Идти сложно, меня мотает, и поэтому совсем неудивительно, что в один прекрасный момент нога подворачивается, и я почти лечу на коротко стриженный газон.

– Осторожно!

Я узнаю голос, вздрагиваю и попадаю в кольцо сильных горячих рук. Пытаюсь от них ненавязчиво избавиться и едва не падаю.

В голосе Александра – брезгливое изумление:

– Да ты пьяна в дым! Черт! Сейчас девять утра!

– Ну простите, – пьяно фыркаю я, хотя мне жутко стыдно. Но это ощущение не покидает меня с ночи. – Не каждый день узнаёшь, что тебя отымел папочка твоего парня. Два раза, – зачем-то уточняю я. После вина просыпается перфекционизм.

Александр матерится мне на ухо и подхватывает на руки, а я почему-то безропотно обнимаю его за влажную шею и прислоняюсь к мощной гладкой груди, в которой уверенно и громко бухает сердце. Он не надел майку после бассейна, да и вытерся, видимо, наспех. Поэтому прижимаюсь пылающими щеками к прохладной влажной коже плеча, и мне хорошо.

Так мы и идем в сторону дома. Я чувствую горячее дыхание у виска и поднимаю глаза. Упрямый подбородок с едва заметной черной щетиной, сжатые в тонкую полоску губы. Наверное, я очень пьяна, потому что смотрю не отрываясь, пока Александр не поворачивается ко мне. В серых глазах пустота. Я не понимаю, о чем он думает и что сейчас чувствует. А его губы так близко, что невольно облизываю свои и чуть подаюсь вперед. Он с виду совершенно безразличен, но сердце в груди делает скачок, и я слышу, как ускоряется его ритм. Значит, как бы ни пытался казаться безразличным, все же чувствует.

В какой-то момент он замирает на дорожке и просто изучает меня. Я тону в сером дыме его глаз, теряю связь с реальностью и пьянею еще больше. Сейчас – от близости мужчины рядом.

Не знаю, сколько мы смотрим друг на друга. Кажется, я даже чувствую тепло дыхания на своих губах и понимаю, что поцелуй неизбежен, потому что мы как два магнита, которые тянет друг к другу, и остановиться невозможно.

– Папа? – слышу недоуменно-удивленный голос и вздрагиваю, кажется, моментально трезвея.

Дергаюсь, пытаясь понять, насколько двусмысленна ситуация, в которой мы оказались, и что видит Ник, но Александр только сильнее сжимает объятия, не позволяя мне сбежать.

– Что «папа»? – отвечает он, и от его голоса по рукам бегут мурашки. Он спокоен и, кажется, безразличен. Даже сердце замедлило ритм. – Нужно следить за своей девушкой. Еще нет девяти утра, а она у тебя уже… ну даже не знаю как кто.

– Она же спать пошла… – отзывается Ник несколько виновато. Словно и правда то, что я в говно – это его промах.

– Ну, как видишь, не дошла. В какой комнате ее поселили? Так как ты не заметил ее отсутствия, полагаю, не в твоей.

– Не в моей, – ровно отвечает Ник. – Давай я ее провожу.

– Иди уж куда шел. Там Макс тебя и парней ждет, весь извелся. У него недостаток фитнеса в организме.

Макс вовсю флиртует с Машкой. Если у него и есть недостаток чего в организме, то это точно не фитнес. Но Нику об этом знать необязательно.

– А ты? Не пойдешь с нами тренироваться?

– А я уже. Видишь, у меня силовая разминка.

Ник кивает, я это вижу из-под опущенных ресниц. Очень странно на меня смотрит и уходит, а я выдыхаю и уже полностью открываю глаза. Слава богу, он не стал со мной говорить. Может, обиделся за такое поведение? А может, просто подумал, что я совсем в отключке.

Саша не говорит ни слова, просто устремляется в сторону дома. Только сгрузив меня на кровать, он наконец выдыхает и, опустившись рядом, произносит:

– Я не могу даже думать о том, что он тебя трахает.

– А меня никто еще не трахал… кроме тебя, – с усмешкой отвечаю я. Врать почему-то не могу, но все равно немного поддеваю: – Но у Ника хорошие шансы.

– Не делай этого.

– Чего не делай?

– Не спи с моим сыном. Не делай это с нами.

– Иначе что?

– Иначе я расскажу, что спал с тобой. Все ясно?

– Пф-ф-ф, – пьяно отвечаю я и падаю на подушку, успев подумать, что если Александр все расскажет Нику, получится и правда гадко.

Но я совершенно не могу сегодня об этом думать. Как хорошо, что я напилась! Или все же плохо? Потому что голова кружится адово.

Взгляд фокусировать получается все хуже, и я закрываю глаза. Наплевать. Пусть говорит кому хочет и что хочет. Наверное, мне будет очень стыдно и неловко перед Ником, но зато все закончится само собой. Без моего участия. Я слишком пьяна, чтобы о чем-либо думать.

Слышу над ухом печальный вздох и чувствую теплые пальцы на своей щеке. Во сне с мурчанием, как кошка, тянусь к ним и пытаюсь прижаться к ладони, но мужчина ее убирает. Накидывает на меня покрывало, и я погружаюсь в глубокий сон, в котором не слышу никого и ничего.

Когда открываю глаза, за окном еще не сумерки, но полуденное солнце скрылось и понятно, что вечереет. На тумбочке – стакан воды и две таблетки шипучего аспирина. Выпиваю все залпом, потом немного лежу, молясь, чтобы прошла головная боль, а вместе с ней, желательно, пропала и память. И когда понимаю, что лучше уже не станет, со стоном ползу в душ.

Холодная вода отрезвляет, а таблетки прогоняют головную боль. Я собираю рюкзак с одеждой и решительно спускаюсь на первый этаж. Ника нахожу вместе со всеми возле бассейна. Он уже немного пьян, но трезвее остальных. Даже зожник Макс сейчас уже глотает виски прямо из горла и не таясь целует Машку, прежде чем сигануть бомбочкой в бассейн.

– Даша пришла! – радостно вопит Никита и кидается ко мне, явно намереваясь заключить в объятия. Но тут же тормозит, увидев мою кислую физиономию и рюкзак за плечами. – Эй, ты что?

– Никит, мне очень нужно уехать, – выдавливаю я. – Зашла, чтобы попрощаться и спросить: сейчас реально добраться до города на автобусе? Если нет, вызову такси.

– Даш, ты что? – потрясенно выдыхает он. – Это из-за того, что произошло утром?

Я сглатываю. На миг становится страшно, что он узнал. Но тогда он вел бы себя иначе. Пока мысли проносятся в голосе бешеным галопом, Ник поясняет, и я понимаю, о чем он:

– Ну подумаешь, выпила лишку. Поверь, тут и не такое видели. Не переживай, папа все равно уезжает. Да и не подумал он ничего плохого.

– Ник… – останавливаю я его словесный поток. – Это не из-за утра. Нет, просто… – замолкаю, прикидывая, как лучше соврать, и говорю: – Просто Наташка звонила, она забыла ключи дома. Захлопнула дверь и спохватилась, только когда стала возвращаться, а запасные у меня. Мне нужно в город, правда. Иначе сестре придется ночевать на лавочке. И даже это не самое страшное. Ей на работу, а ключи от рабочего кабинета и еще куча важных вещей тоже дома.

– Блин! – сокрушенно вздыхает Никита и кажется искренне расстроенным. Мне даже становится неловко за откровенную ложь. – Если бы знал, то не стал бы пить и тебя отвез.

– Не заморачивайся, я прекрасно доеду на автобусе, – улыбаюсь я, радуясь, что с Ником прошло без эксцессов.

– Нет.

Парень мотает головой, обнимает меня за талию и ведет к выходу, отмахнувшись от Артема, который что-то кричит вслед, и вопроса Алины: «А вы куда?»

Машку я решаю не отвлекать, она и так знает, что я собираюсь уехать. Напишу ей, как сяду в автобус.

– Даш, ты не поедешь на автобусе. Я вызову тебе такси. Хорошо? – предлагает Никита.

– Ну, автобус удобнее, если он ходит…

– Автобус просто дешевле, – прерывает меня парень. – Не обманывай. Я способен оплатить своей девушке такси, если не могу отвезти ее сам.

Я стою на своем:

– Верю, что способен, но буду неловко себя чувствовать. – Не хочу, чтобы Никита за меня платил. К тому же я планирую завтра его бросить. В связи с этим все выглядит на редкость гадко. – Так что я лучше на автобусе.

– Даш… – начинает Ник, а потом переводит взгляд мне за спину и радостно орет: – О, пап! Ты же в город? Захвати, пожалуйста, Дашу. Ей тоже туда срочно надо. Ладно?

Я бледнею и хочу просто провалиться сквозь землю, а сияющий Ник оборачивается ко мне со словами:

– Видишь, получилось найти компромисс. Ты не поедешь на автобусе, а я не буду платить за такси. Так тебя устроит?

– Но это неудобно, – лепечу я, надеясь, что Александр поддержит мою версию.

Но вместо этого слышу холодное и уверенное:

– Моя машина удобнее автобуса. Гарантирую.

– Ну видишь, как все здорово! – радуется Ник.

Он целует меня, к счастью, только в щеку, потому что я успеваю увернуться, и разворачивается спиной, направляясь к бассейну. А мы с Александром остаемся наедине, и от его взгляда у меня между лопаток бегут мурашки. Я даже повернуться к нему не могу, не то что два часа сидеть в одной машине.

– Сбегаешь? – спрашивает он все так же без единой эмоции.

– Ты тоже, – замечаю я и поворачиваюсь. На его губах – едва заметная улыбка. – Мне кажется, это лучшее решение.

– Поехали, – приказывает он и направляется к черному внедорожнику, припаркованному рядом со спортивной машиной Ника.

Глава 6

Сажусь в машину, словно иду на смертную казнь. Дорогой кожаный салон. Тут я кажусь себе инородным телом. Ник тоже ездит на дорогих тачках. Может быть, я видела его и в этой, но с ним не чувствовала себя так. Александр за рулем подавляет. Сразу видно, что мы из разных миров. Мне страшно оставаться с ним в замкнутом пространстве. Я не знаю, что принесет эта поездка, она кажется неправильной. Все кажется неправильным. Сложно поверить, что это происходит со мной.

– Куда тебе? – спрашивает он, едва мы выруливаем с территории поместья.

Александр ведет уверенно и ровно, позволяет обогнать себя какой-то развалюхе, хотя я знаю: многие мужчины в этой ситуации начинают беситься. Даже Ник, как бы аккуратен ни был, не любит, когда его обгоняют.

Называю адрес и все же, не удержавшись, озвучиваю свою мысль:

– Почему ты позволил ему обогнать себя?

– А это важно? – усмехается он и поворачивается ко мне.

Стальной взгляд лишает воли. У Александра невероятные глаза – серебряные, без вкраплений. Удивительно чистый цвет, я никогда таких не встречала. И я смотрю в них, забывая, о чем идет разговор.

– Не знаю… У тебя машина круче.

– Какой же ты ребенок… – тянет он, и тут же, мрачнея, добавляет: – Как только я мог тебя трахнуть? При свете дня это кажется особенно противоестественным. Как я мог не разглядеть, насколько ты маленькая?

– Я не маленькая, – обижаюсь и на грубые слова, и на тон.

– Это иллюзия всех, кому около двадцати.

– Ну, я могу вступать в брак, покупать алкоголь и спать с кем хочу, – уверенно заявляю я.

– Это не делает тебя большой.

– Только в твоих глазах. И все же ты так и не ответил на вопрос, почему позволил себя обогнать? Он же так старался, прилагал усилия… А тебе просто нужно было чуть-чуть нажать на педаль газа.

– А в чем интерес, Даш? У меня машина мощностью в несколько раз больше, чем у него. Она быстрее, даже если за рулем сидит водитель, только сдавший на права. Зачем мне показывать превосходство над старой, разваливающейся «Ладой» и человеком, рискнувшим выехать на ней из гаража? Мне неинтересно состязаться с теми, кто слабее. Никогда и нигде. Мне лень тратить на них свое время. Хочет обгонять с черным дымом из-под капота? Да не вопрос, пусть. Я, может, день его сделал. Он будет сидеть вечером в двушке со старым ремонтом и рассказывать своим друзьям или жене, как круто обогнал «порша», а я поеду в свою квартиру на семьдесят первом этаже и открою коньяк, который стоит примерно столько же, сколько его машина. И кто после этого победитель? И нужно ли доказывать свое превосходство?

– Никогда не думала в таком ключе, – признаюсь я.

Саша хмыкает и переводит взгляд на дорогу. Мы выезжаем на трассу, и его лицо становится более сосредоточенным. Мне бы тоже отвернуться и смотреть в окно, но не могу. Как завороженная, пялюсь на него. На красивый и четкий аристократичный профиль с прямым носом и неулыбчивым ртом. Черты лица жесткие, словно вырубленные. Ник смазливее, мягче, а может, просто моложе. Почему я не могу сходить с ума от него? Впрочем, сейчас преступно думать о любом из этих мужчин. Но могу же я позволить себе малость – просто понаблюдать за Александром? Это ведь не преступление?

– Так внимательно смотришь, – говорит он, не поворачивая головы. – Не разглядела раньше? Или было не до того? Ночью все кошки серы? Не так ли?

– Не знаю, это у вас надо спрашивать, – шиплю я и обиженно отворачиваюсь.

– Ну почему же. Я хорошо тебя запомнил. И еще: когда ты злишься, переходишь на «вы». Это забавно.

– Потому что это единственно правильное обращение между нами.

– Не спорю. Но давай уже признаем, что между нами все изначально пошло неправильно.

– Так зачем же согласился меня подвезти?

– Причин много. Во-первых, просил Ник. Если бы я отказался, выглядело бы невежливо. Не в моем стиле.

– Я тоже поступила невежливо, уехав, – бурчу я.

– Ну хотя бы я должен был повести себя как обычно, не находишь?

– А во-вторых? – Я игнорирую вопрос.

– Во-вторых, – послушно продолжает Александр, – мне тоже не нравится идея автобуса. Да и такси. Если есть кому отвезти лично.

– А в-третьих есть?

– Есть и в-четвертых, но можно их я оставлю при себе?

Александр

Дуется и кусает губу. Какая же она маленькая! И в нее влюблен Ник. Просто два моих личных табу, нарушать которые нельзя. Если сначала я еще надеялся, что это просто мимолетная интрижка, то потом, поймав обожание во взгляде сына, понял: все серьезно. Если бы не эти огромные «но», пожалуй, я бы трахнул ее прямо в машине.

Обычно у меня получалось довезти женщин до постели. Секс в машине казался чем-то неудобным и глупым. С чего же хочется сейчас? Впиться поцелуем в губы, свернуть на обочину и перетащить ее себе на руки, сажая на колени. Или просто расстегнуть ширинку и позволить ей… черт! Не те мысли, совершенно не те. Ехать с каменным членом в джинсах – так себе удовольствие. Особенно когда Даша рядом и на ее лице – все эмоции и чувства. А их много. Страх, желание, вина… И все искреннее, неподдельное. Я давно отвык от такого.

Я бы хотел выставить ее шлюхой, так было бы проще. За то, что соблазнила меня, потом очаровала Ника и поставила нас всех в эту дерьмовую ситуацию. Но не могу. По ней вижу, что сама не рада. Сама бы отдала все, лишь бы убрать из этого треугольника… Вопрос – кого. Подозреваю, все же меня. С Ником у них один возраст, одни интересы… Только до постели почему-то не дошло. Не хочу думать почему. В принципе, не хочу думать о собственном сыне в контексте того, с кем он спит и почему еще не трахнул эту девушку. И не хочу думать о Даше в объятиях другого. Даже если другой – мой сын. Точнее, особенно если другой – мой сын.

Я не знаю, чего хочу. Одновременно забрать ее себе и не трогать. Отойти в сторону, позволив им развивать отношения с Ником, и заставить девчонку его бросить, пофиг как. Шантажом, угрозами, деньгами… лишь бы вытравить ее из сердца и головы. Ну и заодно из жизни нас обоих.

Я хочу ее отвезти домой и уехать к себе в пустую квартиру, где есть дорогой коньяк и тишина. Может быть, даже позвонить Ольге, потому что мой организм настойчиво требует секса. Но я себя знаю: если хочу женщину, то хочу конкретную женщину. Ольга сегодня не поможет.

Когда намеренно еду в центр Москвы, веду внутренний диалог. И мне не нравится то, что даже себе я не могу признаться, зачем это делаю.

– Мы куда? – испуганно подскакивает она, понимая, что эта дорога точно не приведет нас к ее общаге.

– Я хочу есть.

Правда ведь хочу. И не скажешь, что ложь.

– А при чем тут я?

– Одному есть неинтересно.

– Но у меня, мягко сказать, вид не для ресторана. Или ты предпочитаешь «Макдоналдс»? Правда, и там на меня будут коситься.

– Да, у тебя вид не для ресторана, – спокойно отвечаю я, стараясь, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул и не выдал ту бурю чувств, что бушует у меня в душе. – Поэтому мы едем в магазин. Тебе за платьем.

– Ты вообще нормальный? – спрашивает Даша. И смотрит и правда как на умалишенного.

– Нормальные мужики тридцати семи лет не западают на малолеток, – отвечаю я.

– Ты на меня не запал.

– Как знать?

– А как же Ник? – выкладывает она последний козырь.

Эти слова – как ушат холодной воды.

– Ника тут нет – это раз, – пытаюсь вернуть себе хваленый контроль. – И я же тебе предлагаю не секс, а ужин.

– А прозвучало, как секс.

– Даш… – Устало поворачиваюсь к ней. – Не нагнетай. Я знаю, какая у нас дерьмовая ситуация. Мне самому не по себе оттого, что хочу трахнуть девушку сына. Но я просто везу тебя ужинать, а потом домой в общагу. И все. Дальше ты меня увидишь, только если сможешь встречаться с Ником и вы приедете ко мне в гости, а я не успею придумать благовидный предлог и свалить.

– То есть ты не будешь запрещать мне с ним встречаться? Надо же.

– Я хотел бы это сделать по сотне причин, и одна заключается в том, что ты хочешь меня, а не его. Я не желаю сыну таких отношений. Это путь в никуда. Но он влюблен в тебя, и… поэтому я не вправе давить.

– А если я разобью ему сердце?

– Когда ты разобьешь ему сердце, – поправляю ее, и она сглатывает, испуганно посмотрев на меня. Понимает, что я прав. Бросит сейчас – ему будет больно, бросит позже – еще больнее. Но это не моя жизнь и не мой выбор. – Просто поужинай со мной, и все. Я не прошу о большем, раз уж в прошлый раз продинамила завтрак.

Даша

Я не могу понять, почему соглашаюсь на это безумие. Ведь точно знаю, что не имею права быть с ним. И неважно, что это – ужин или секс. Как просто обозвать свидание ужином и чувствовать себя невиновной! Просто и в то же время гадко. Но я не могу отказать Александру. Тону в холодных стальных глазах, в которых лишь иногда на миг проступают искренние чувства. И тогда я совершенно беззащитна перед ним.

Мы едем в самый центр. Несмотря на вечер и пробки, добираемся на удивление быстро, но чем дальше, тем сильнее я сомневаюсь. Я уже готова пойти на попятную, но Александр тормозит перед магазином, в который я никогда не зашла бы одна. Всё, начиная от расположения до оформления витрин, говорит о том, что он не для простых смертных.

Лисовецкий открывает дверь и, когда мы оказываемся в просторном прохладном зале, делает ленивый жест консультанту.

Девушка сияет так, словно мы пришли покупать «Бентли», а не платье.

– Чем могу помочь? – вежливо уточняет она и безошибочно смотрит не на меня, а на Александра.

Я испытываю едкое и неприятное чувство, потому что ее взгляд буквально кричит: «Ну трахни меня прямо тут!» Но Лисовецкий-старший его словно не замечает. Он с гораздо большим интересом разглядывает диван.

– Мы собрались в ресторан, – сообщает он консультанту. – Подберите девушке платье, чтобы она чувствовала себя комфортно.

Консультант кивает, приклеив к лицу вежливую улыбку, тут же убегает подбирать варианты, и на ближайшие полчаса я выпадаю из реальности.

Ей-богу, пока не оказалась здесь, думала, что Виктория Бэкхем – просто жена футболиста. Не знаю, что меня поразило больше: то, что я выбираю платье ее бренда, или то, сколько это платье стоит? Взгляд, которым нас одарили на входе, становится понятнее. Если платье стоит как «Бентли» (ну ладно, утрирую), то и отношение соответствующее. Мне кажется, ценник обжигает меня сквозь материал. Не может кусок ткани с воланами стоить столько. Не в моем мире.

Наверное, я слишком долго стою в примерочной. Несколько вариантов отметаю сразу же, потому что они сидят на мне, скажем так, странно. А вот красное, почти без декольте, миди очень даже ничего. Оно не вульгарно и не обтягивает, как вторая кожа, сообщая всем окружающим, что я очередная молоденькая эскортница с папиком, хотя в нашей ситуации это недалеко от правды. Платье простое, изысканное и дорогое. Юбка спускается воланами до середины икры. Строгий силуэт, но в то же время я в нем не выгляжу старше.

– Это подходит, берем, – припечатывает Александр, появившись у меня за спиной.

Я подпрыгиваю от неожиданности.

– Вообще-то я могла быть раздета! – возмущаюсь в ответ на его вторжение, и тут же ловлю в зеркале насмешливый, ничуть не смущенный взгляд.

– У тебя отрос хвост с нашей прошлой встречи? Или ты набила себе тату с моим профилем?

– Зачем мне тату с твоим профилем? – теряюсь я.

– Представления не имею, – пожимает он плечами. Этот мужчина умудряется стильно смотреться в простых джинсах и черной рубашке с коротким рукавом. – Как и представления не имею, что я мог увидеть в примерочной такое, чего не увидел в прошлый раз или с утра.

– С утра я была в одежде, – шиплю, как злая кошка. – А в прошлый раз ты был пьян и вряд ли разглядел меня!

– Поверь, разглядел очень хорошо, – хрипло говорит он, и его дымчатые глаза темнеют, заставив меня испуганно сглотнуть. Слишком неприкрытое в них желание. – И запомнил. Но если ты хочешь освежить память…

– А ты хочешь освежить память? – Разворачиваюсь к нему лицом и смотрю с вызовом.

– Нет, – сглотнув, отвечает он и отступает, плотно задернув шторку примерочной.

А ведь мне с ним еще покупать туфли. Вряд ли мои вьетнамки со стразами будут уместно смотреться с этим платьем.

– Если туфли, то «Джимми Чу», – говорит Александр, когда я появляюсь в зале магазина в своем легком сарафане неизвестного бренда. Он уже словно забыл о нашем наэлектризованном противостоянии в примерочной. – Что ты на меня смотришь так недоверчиво? Это придумал не я, а моя мама.

Он расплачивается и ведет меня в другой магазин. Примерка туфель проходит без эксцессов. На цену я не смотрю, выбираю исходя из своего понимания прекрасного. Останавливаюсь на обычных бежевых лодочках с открытым мыском и на шпильке. Тут же, в примерочной, переодеваюсь в платье и выхожу к ожидающему меня мужчине.

– Я готова.

– Отлично, – сухо замечает он, даже не поворачиваясь в мою сторону.

Его настроение резко изменилось, и кажется, что он уже не рад поездке в ресторан.

– Давай вернем платье и туфли и ты просто отвезешь меня в общагу? – предлагаю я.

К тому же телефон настойчиво вибрирует. Сыплются сообщения в ватсап.

– Нет, – отрывисто отвечает Лисовецкий. – Мы совершенно точно не будем возвращать ни туфли, ни платье. Они подходят тебе значительно больше, чем сарафан и то непонятное, что у тебя было на ногах.

– Просто я была одета для отдыха на даче. Так Ник описал место, куда мы едем.

– Н-да… – На губах Александра мелькает улыбка, искренняя. Она делает его лет на десять моложе. – Никто еще не называл Верещагино дачей.

– Сама была в шоке, – бурчу я. – Так что по поводу общаги? Я серьезно. Ты же понимаешь, этот ресторан – ошибка.

– Ресторан не может быть ошибкой. Ресторан – это просто еда, Даш. Не усложняй и не накручивай. К тому же я знаю: с утра ты пила. Но что-то не видел, чтобы потом ела.

– У меня есть бэпэшки[1]1
  Вермишель быстрого приготовления (прим. автора).


[Закрыть], – оправдываюсь я, понимая, что и правда голодна.

– Бэпэ… что? – морщится он, то ли силясь понять, что это, то ли как это можно есть.

– Ну да, не ресторанная еда. Не поспоришь.

– Давай и не будем спорить.

Я собираюсь упрямо ответить, но у Александра звонит телефон. Он чертыхается и раздраженно отвечает.

– Да, Никит. Да, отвез. Ну откуда я знаю, почему она не кинулась сразу отвечать на стописят тыщ твоих сообщений. Я же не нянька.

Он отключается, а я снова чувствую себя сволочью.

– И все же…

– Даш, если ты сейчас снова заикнешься про общагу, ну ей-богу наору. Сиди уже спокойно.

– Мне просто стыдно из-за всей этой идиотской ситуации. Я неправильно поступаю по отношению к Нику.

– Давай начистоту. – Он вздыхает и поворачивается ко мне. – Нужно было стесняться, когда кончала от пальцев левого мужика, а не своего парня. Да, ты не знала, что я его отец. Но не находишь, что тактическая ошибка была допущена уже тогда?

– Нахожу. И не хочу делать еще хуже, чем есть, – соглашаюсь я, а от воспоминаний к щекам приливает горячий румянец. – Теперь ты из-за меня врешь сыну.

– Я стал отцом в неполные восемнадцать. Думаешь, я первый раз вру Нику? А потом – мы все решили. Мы едим, я отвожу тебя куда скажешь, и на этом все. Почему ты все усложняешь?

– Потому что все ну пипец как сложно! – раздраженно выдыхаю я.

Саша привозит меня в дорогой ресторан и помогает выйти из машины. Нас встречают у дверей и без вопросов провожают за свободный столик. Впрочем, ажиотажа тут нет. Возможно, ранний вечер воскресенья просто не то время, когда здесь собирается толпа народа.

– Я специально выбирал место, где мы не встретим знакомых, – поясняет он, открывая меню.

– Ты не встретишь, – поправляю я. – Чтобы встретить моих знакомых, нужно идти в «Макдоналдс», причем тот, который расположен недалеко от общаги.

– Нет, туда я точно не готов идти, – морщится он. – В моем возрасте требуется сбалансированное полезное питание.

– В тебя вселился Макс? – подозрительно спрашиваю я, а Александр снова по-мальчишески открыто улыбается.

– Да, иногда бывает, вселяется. Он официально числится моим тренером и любит указывать на возраст и необходимость регулярно тренироваться и правильно питаться.

– И ты следуешь его правилам?

– Ты удивишься, но в большинстве случаев да. Моя жизнь подчинена определенному ритму и графику. Я стараюсь не нарушать ни режим питания, ни режим тренировок, ни режим жизни.

– Но это адски скучно.

– Если я теряю контроль, в моей жизни происходят непоправимые изменения.