Текст книги "Удивительное превращение"

Анна Лотт
Удивительное превращение

Author: Anna Lott

Original title: Lilo von Finsterburg – Zaubern verboten! Plötzlich Stinktier!

With illustrations by Sabine Sauter

© 2019 by Arena Verlag GmbH, Würzburg, Germany.

www.arena-verlag.de

© Войлокова А.Е., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Меня зовут Лило фон Финстербург…

…и у меня очень необычная семья. Да, знаю, у каждого она в чём-то необычна. В семье моей самой лучшей подруги Луизы у всех один глаз больше другого.

Моя самая-самая лучшая подруга

Она единственная, кто знает нашу тайну

Но моя семья ещё необычней. Правда! Во всём городе нет другой такой, как наша. Вы мне не верите? Ладно, тогда придётся открыть вам нашу тайну.

Она умеет колдовать и летать

Шеф смузи-бара «Красное и Вкусное»

Он думает, что он опасная собака-девочка

Моя мама – ведьма. Папа – вампир. А Девица Рюдигер – наш кот.

До того как мы переехали в самый настоящий человеческий город, мы жили в замке Вершина Ужаса. Он суперсекретный, как и вся наша родная страна. Там живут вампиры и ведьмы. И толстые кошки.

Когда я родилась, все очень удивились. Я и не вампир, и не ведьма, и не среднее между ними. То есть и не вампироведьма, и не ведьмовампир, и не что-то похожее, что тоже иногда встречается. Я просто Лило. Поэтому мама и папа вместе со мной и Девицей Рюдигер переселились из замка Вершина Ужаса в город.

– Мы хотим для тебя всего самого лучшего, Лило, – сказала мама.

Вот почему теперь мы живём здесь.

Глава 1
Как помочь Девице Рюдигер

Когда наш кот Девица Рюдигер скучает, он становится просто невыносимым.

– Мне так ску-у-у-учно! О-о-ох, о-о-ох, мне та-а-а-ак ску-у-у-учно! – жалуется он.

При этом он царапает мои ноги и кусает за мизинцы.

Тут обычно помогает игра в прятки. Или если мы с Луизой садимся вместе с ним смотреть телевизор. Или если мы все вместе едим пирожные со взбитыми сливками. У него тогда сразу поднимается настроение, и всё становится хорошо.

Но на сей раз всё было по-другому. Девица Рюдигер ничего из этого не хотел. Ни играть в прятки, ни смотреть телевизор. Даже пирожных со взбитыми сливками ему не хотелось. Вместо этого он стал кусать за пальцы на ногах и Луизу, и маму, и папу. Пришлось маме быстренько наколдовать для нас резиновые сапожки. Со вкусом брокколи: Девица Рюдигер ненавидит брокколи.

Но стало только хуже.

– Я самая несчастная и одинокая собака в мире. О-о-о-ох!

Девица Рюдигер принялся скулить так громко, что нам с мамой, папой и Луизой пришлось надеть наушники из маминой ведьминской лаборатории. Мама их использует, когда варящиеся зелья особенно громко шипят и бурлят.

В наушниках я перестала что-либо слышать и только видела, как Девица Рюдигер залез под кухонный стол. Там он свернулся клубочком в своей корзинке и обиженно надулся.

– Наверное, у него подростковый возраст. Он скоро успокоится, – сказал папа.

И умчался в свой смузи-бар «Красное и Вкусное».

А мама наколдовала себе в наушники музыку и пошла в сад собирать помёт дождевых червей. Он ей нужен для приготовления зелий.

Мы с Луизой решили всё же забраться к Девице Рюдигер под кухонный стол. На всякий случай мы не стали снимать наушники, да и резиновые сапожки со вкусом брокколи тоже. А чтобы кот нам ещё и руки не расцарапал, мы надели толстые зимние перчатки.

– Не думаю, что он в таком плохом настроении из-за того, что растёт. Тогда бы у нас тоже было всё время плохое настроение, – сказала я.

– Моя мама всегда говорит: если не знаешь, что случилось, надо просто спросить, – сказала Луиза.

И мы спросили Девицу Рюдигер. Он сначала молча отодвинулся от нас. Но когда мы сняли толстые перчатки и наушники, он всё же к нам повернулся. А когда мы его погладили, он наконец рассказал, в чём дело.

– Мне так одиноко. У всех есть друг. Только у меня нет! – прошептал он.

Его круглые глаза наполнились слезами, и он горько заплакал.

Мы снова принялись его гладить и тискать. О, как мне было его жаль!

Понятно: нам нужно найти друга для Девицы Рюдигер.

– Это должен быть кто-то такого же размера, как он сам. И кто тоже считает себя собакой, – сказала Луиза.

Мы думали и думали, но нам не пришёл в голову никто подходящий. Так что мы побежали к маме в ведьминскую лабораторию.

Мама как раз наколдовала из помёта дождевых червей огромное голубое облако. Теперь она лежала на облаке и дремала.

– С ума сойти! – выдохнула Луиза. Она обожает мамино колдовство.

К несчастью, ОСВ запрещает колдовать.

С лёгким «Хлоп!» мама проскользнула к нам сквозь облако. Она сразу придумала, что можно сделать, и сняла потёртую книгу с верхней полки. Я сперва решила, что это ведьминская книга и что мама хочет наколдовать для Девицы Рюдигер друга. Но потом я поняла, что это наш большой фотоальбом.

«Наша жизнь в замке Вершина Ужаса» – вот что было на нём написано. Бессчётное количество раз мы смотрели этот альбом все вместе. Фотографии величественного замка Вершина Ужаса, вокруг которого летают утки, думающие, что они орлы. Фото со мной, когда я была ещё младенцем, с мамой, Девицей Рюдигер и белым пятном рядом с нами. Пятно – это папа. Поскольку он вампир, его, к сожалению, невозможно сфотографировать.

– Ха, нашла! – воскликнула мама и указала на одну из фотографий.

На фото мама танцевала с белым пятном (папой) при свете луны.

Но мама ткнула пальцем в дерево, на ветке которого сидел пингвин. Этот пингвин задрал клюв к небу и, казалось, выл как волк.

– Это Мадам Густав, – объяснила мама. – Питомец твоей тёти Катти.

Я кивнула, хотя не знала папину сестру. На фотографиях её нет, потому что она вампирша. И я была совсем маленькой, когда мы переехали в город, поэтому не помню её.

Мама улыбнулась:

– Мадам Густав считает себя волком-оборотнем. Он станет идеальным товарищем по играм для Девицы Рюдигер!

И мама позвонила тёте Катти и пригласила Мадам Густав к нам на выходные. И тут начались всякие неприятности.

Глава 2
Визит в ночи

Чтобы Мадам Густав мог без проблем приземлиться в нашем саду, мы с мамой и Луизой убрали всё, что там мешалось, в гараж. И раз уж мы взялись за дело, то заодно отправили туда же коробку со старыми книгами заклинаний из маминой ведьминской лаборатории. Коробка всё время мешалась под ногами.

Хотя мама нам уже сто раз всё объяснила, Луиза продолжала переспрашивать:

– А Мадам Густав правда живёт у настоящей вампирши?

Мама кивнула.

– И эта вампирша правда летит на настоящую встречу вампиров? – Луиза затаила дыхание.

Мама снова кивнула.

– Верно. Встреча будет в Финляндии. Удобно, что мы живём как раз между замком Вершина Ужаса и Вампирским конгрессом. Тётя Катти сможет по дороге остановиться у нас, – объяснила мама терпеливо.

– С ума сойти! – выдохнула Луиза.

А Девица Рюдигер от волнения начал громко лаять. Он разволновался больше, чем мы все, вместе взятые.

– Девица Рюдигер, тшш, – шикну-ла я.

Господин Гайгер целый день не выходил из своего дома, и пусть бы так и дальше оставалось. Господин Гайгер живёт в соседнем доме, и он самый ужасный сосед в мире. Он всё время ворчит, а его самое большое желание – чтобы мы отсюда съехали. Потому что он ненавидит детей. И животных. И мама с папой ему не нравятся, так как они не уделяют должного внимания наведению порядка.

Господин Гайгер ни в коем случае не должен был узнать, что ночью у нас будет гость из замка Вершина Ужаса. К тому же какой нормальный гость приземлится прямо в саду?!

Папа, вернувшись с работы, воткнул несколько факелов вокруг газона, и газон стал похож на вертолётную посадочную площадку.

Когда наступила ночь, мы, наконец, были готовы. Мы надели наши очки для плавания, потому что мама сказала, что во время приземления в воздух могут подняться камешки и земля.

С очками у нас получился довольно глупый вид. Особенно у Девицы Рюдигер.

Девица Рюдигер выглядел так:

Я не могла не захихикать. И Луиза тоже.

– Тсс! Они приближаются, – прошептала мама.

И вправду. Я почувствовала возле уха дуновение ветра.

– Вот! Вот! Вот! – Девица Рюдигер яростно замахал лапой, указывая вверх.

А потом я тоже это увидела. Блестящий ящик пронёсся над нами, как метеорит. Мне сперва показалось, что это гроб с серпантином. Но когда это нечто зашло на посадку, стало видно, что это такое на самом деле.

– Это… это же морозильная камера! С выхлопной трубой! – удивлённо прошептала я.

– Тётя Катти имеет пристрастие к необычным летающим объектам! – с блеском в глазах прошептала мама.

Морозильная камера стала медленно спускаться. Факелы едва не погасли. Клочья травы, камешки и земля засвистели мимо моих ушей. Камера опустилась на газон и с громким щелчком открылась. Из неё вышла высокая худая женщина. На женщине был чёрный блестящий плащ, а её острые зубы сверкали, как заточенные ножи, между кроваво-красными губами. Луиза так сильно сдавила ледяной рукой мою ледяную руку, что у меня пальцы хрустнули.

– С ума сойти! – шепнула Луиза.

Мы сорвали с головы очки для плавания и последовали за мамой и папой к морозильной камере.

Когда мы подошли, папа гордо провозгласил:

– Разрешите представить: тётя Катти, лучшая в мире, моя чистокровная сестра-вампир!

И они обнялись так крепко, что острые зубы заскрежетали. И зубы тёти Катти, и папины тоже. На всякий случай я отошла немного назад, поэтому не сразу заметила Мадам Густав.

Только когда Луиза восторженно прошептала: «О, какой он милый! Смотри, какие у него большие круглые глаза!» – тогда я тоже его увидела.

Мадам Густав и вправду был очень милым. Он стоял на краю морозильной камеры и с любопытством осматривался в нашем саду.

Девица Рюдигер, на седьмом небе от счастья, принялся прыгать вокруг морозилки. Но вдруг испуганно шарахнулся. И у меня чуть сердце не остановилось.

В саду ни с того ни с сего стало светло, будто кто-то включил большой прожектор. Я сперва подумала, что это проснулся господин Гайгер и светит на нас своим карманным фонариком. Но потом я поняла, что это луна. Она выплыла из-за облака, круглая, словно мяч.

Мы продумали всё, но только не это. А теперь было уже слишком поздно.

Глава 3
Хаос в лунном свете, или Почти гениальный план спасения (первый)

– Ау-у-у…

Мадам Густав завыл как волк. Свой длинный пингвиний клюв он вытянул вверх, а короткие крылышки развёл в стороны, как оперный певец – руки.

Я была уверена, что тётя Катти немедленно запрыгнет вместе с ним обратно в морозилку и полетит дальше. Но вместо этого она пару раз чмокнула его в клюв и сунула Мадам Густав в руки папе. Потом она головой вперёд заскочила в морозилку и крикнула:

– Пока-а-а! До послезавтра!

Крышка громко захлопнулась, и тётя Катти взлетела. Снова мимо моих ушей просвистели камешки и клочья травы. Очков для плавания на мне больше не было, и я закрыла глаза руками. Когда я их открыла, то обнаружила, что в саду уже никого нет.

– Лило, заходи быстрей! – услышала я тихий мамин голос из-за двери на террасу.

Я со всех ног побежала домой, к маме и остальным.

– Ведьмино проклятие! Надеюсь, господин Гайгер ничего не заметил, – сказал папа, пытаясь удержать Мадам Густав на руках.

Но маленький пингвин так дрыгал розовыми ногами и так тряс головой, что, в конце концов, вывернулся у папы из рук и плюхнулся на пол. Там он совершил стремительный кувырок, одним махом запрыгнул на подоконник и снова завыл:

– Ау-у-у…

– Скорей задвиньте шторы! Чтобы он не видел полную луну! – закричала мама.

Но как только мы с Луизой задёргивали занавеску на одном окне, Мадам Густав перепрыгивал к следующему и снова начинал выть на луну:

– Ау-у-у…

Внезапно раздалось «Динь-дон!».

Мы сразу замолчали. Даже Мадам Густав перестал выть. Я поняла, что это наш дверной звонок. И поняла, кто его нажимает: господин Гайгер!

Тут из-за двери донёсся его ворчливый голос:

– Что это был за шум? Я знаю, что вы там! Открывайте. От-кры-вай-те!

– Ни звука! Тогда он подумает, что нас нет дома, – шепнула мама с дрожью в голосе.

Мы застыли посреди кухни, будто окаменели, и стали прислушиваться.

Ничего не было слышно. Только моё сердце громко стучало: тук, тук, тук.

Но господин Гайгер точно был ещё там, я это чувствовала.

И правда! Снова раздался звонок: «Динь-дон!»

Это как будто послужило сигналом для Мадам Густав – пингвин снова завыл. Маленький пингвин выл громче сотни волков-оборотней.

И будто и без того проблем было мало, Девица Рюдигер с перепугу замяукал. А потом громко залаял, чтобы никто не заметил, что он случайно замяукал. Из-за этого Мадам Густав завыл ещё громче. А господин Гайгер наверняка, если бы мог, принялся бы ещё громче звонить. Но поскольку это было невозможно, то он просто стал звонить не переставая.

«Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!» – звучало на весь дом.

Тем временем Мадам Густав продолжал выть:

– Ау-у-у…

А Девица Рюдигер издавал:

– Ваф-ваф-ваф-ваф!

Я думала, наш дом рухнет: такой поднялся шум.

Вряд ли было возможно произвести более громкие звуки. Но папа это сумел.

– ТИХО! ИНАЧЕ Я ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ! – заорал он.

Тут все замолчали. Девица Рюдигер, поджав хвост, забрался в свою корзинку. А господин Гайгер в ужасе поспешил обратно к себе домой – я увидела это, чуть отодвинув занавеску на окне.

– Лу, зажми ему клюв, – прошептала я.

Мы с ней вдвоём схватили Мадам Густав.

– Ммм! – издавал пингвин.

Он дрыгал ногами и брыкался как сумасшедший.

– Тсс! – сказала я и погладила его по чёрно-белым перьям.

Это Мадам Густав не успокоило.

– У меня есть идея! – воскликнула мама.

Она бросилась вниз по лестнице в погреб и вскоре вернулась с бутылочкой в руках. В бутылочке плескалась ярко-жёлтая жидкость.

– Это зелье «Станьте-тише-словно-мыши», – пояснила мама, вынула пробку и быстро вылила несколько капель на белый живот Мадам Густав.

Раздалось «Бульк!» и «Шлёп!» и, наконец, «Хлллоп!»

А потом по комнате распространился такой мерзкий запах, какого я в жизни не встречала.

Глава 4
Очень вонючий скунс

– И как же такое могло случиться? Ты что, разве не проверяла, как действует это зелье?! – прошипел папа.

Он зажал пальцами нос, и лицо его перекосилось от отвращения, из-за чего вампирские зубы заблестели чуть ли не более зловеще, чем у тёти Катти.

Мама пригладила свои огненно-рыжие волосы:

– С тех пор как мы больше не живём в замке Вершина Ужаса, я с этим просто не справляюсь. Совсем разучилась колдовать!

Она с отчаянием взглянула на пушистого чёрно-белого скунса, который неподвижно лежал перед нами на ковре. Это был Мадам Густав.

Мама превратила маленького милого пингвина в ужасно вонючего скунса!

Я осторожно вытянула ногу и толкнула Мадам Густав.

– Он совсем безжизненный, – прошептала я, и моё сердце бешено заколотилось.

Мы склонились над скунсом.

– Мадам Густав, ты умер? – спросила Луиза и дотронулась до его головы.

– Да, – пробурчал скунс и шевельнул чёрными ушами: сперва одним, потом другим.

По белым полоскам на его теле прошла волна, от головы до кончика пушистого хвоста и обратно. Потом скунс открыл глаза.

– Он не умер! – воскликнул папа с облегчением.

Я хотела закричать «Ура, он жив!» или «Ура, он может говорить!», но ничего не получилось. Мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. А мордочка Девицы Рюдигер позеленела. Позеленела!

Однажды Луиза забыла в контейнере для завтраков котлету. Такую большую, сочную, с кусочками лука. И все летние каникулы котлета пролежала в контейнере. Когда Луиза открыла его, завоняло так, что нас чуть не стошнило. Запах был настолько отвратительный, что Луиза выкинула котлету вместе с контейнером.

Мадам Густав вонял как та тухлая котлета. Только в тысячу раз сильнее.

– С таким вонючкой я не буду играть! Ни за что! Никогда! Никогда! Никогда! – простонал Девица Рюдигер. И выскочил из комнаты, будто за ним гнались сто тысяч тапочек со вкусом брокколи.

– Это моя вина, – пробормотала мама и заплакала.

Папа обнял её и извинился, что так на неё наворчал. Но я видела, что он всё ещё на неё сердится.

– Ты не можешь его расколдовать? Или, по крайней мере, убрать этот запах? – спросил папа.

Но мама покачала головой:

– Я не могу мыслить ясно, когда так воняет, – всхлипнула она.

Тут и Мадам Густав разрыдался.

– Я хочу домой! – ревел он.

Мне было ужасно жаль его. Я бы очень хотела его погладить и обнять, но не могла: мне не хватало воздуха. Нам нужно было решение. Срочно. Так что я отвела Мадам Густав в сад. Там я усадила его на качели и раскачала.

– Подожди здесь. Когда мама снова сможет мыслить ясно, она тебя расколдует! – сказала я.

Мадам Густав грустно кивнул. Он медленно качался в свете восходящего солнца туда-сюда. И при этом распространял такую вонь, что я спросила себя: как он сам это выдерживает? Интересно, можно потерять сознание от собственной вони?

По крайней мере, я умчалась обратно в дом быстро как молния.

Там мама и Луиза как раз разбрызгали несколько маминых ароматических эликсиров, чтобы мы все наконец смогли дышать.

Совершенно вымотанные мы плюхнулись на диван.

– И что теперь? – спросила Луиза.

– Теперь я всё верну обратно. Было бы смешно, если бы у меня не получилось! – сказала мама и принялась сосредоточенно листать свою большую золотую ведьминскую книгу.

И тут в дверь снова позвонили.

«Динь-дон», – прозвенел звонок.

– Ведьмино проклятие, снова господин Гайгер, – проворчал папа, и голос его прозвучал очень нервно.

– Ну и что? Мы просто не откроем. Ночью же нам это удалось! – сказала я.

Но в дверь звонили и звонили: «Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!»

– Когда стоит такой шум, я не могу колдовать! Один из вас должен открыть дверь и поговорить с ним! – воскликнула мама в отчаянии.

Я встала и открыла дверь, хоть на душе у меня было паршиво.

Это действительно оказался господин Гайгер. Он стоял передо мной в клетчатом халате. А лицо его закрывала огромная маска.

– Что это за ужасная вонь? У вас прорвало канализацию? Если это немедленно не прекратится, я вызову полицию! – услышала я его приглушённый голос.

Потом он развернулся, бегом направился к своему дому и захлопнул за собой дверь.

Мы, конечно, совсем не хотели, чтобы к нам заявилась полиция. Полицейские наверняка забрали бы Мадам Густав, а если бы он ещё начал разговаривать, мы бы совсем пропали. Так что папа скорей выбежал на улицу и притащил Мадам Густав обратно в дом. Мы посадили скунса в ванну и налили побольше воды и побольше малиновой пены для ванны. Это немножко помогло – воняло не так сильно.

Но тут снова раздался звонок.

– Ведьмино проклятие! Господин Гайгер и вправду вызвал полицию! – воскликнула мама и поспешила спрятать свою ведьминскую книгу, прежде чем папа откроет дверь.

Но за дверью оказались не полицейские. И не господин Гайгер. Вместо этого там повисла ярко-жёлтая занавеска.

Глава 5
Неожиданный визит

В первый миг я действительно подумала, что это занавеска. Но потом я поняла, что это не занавеска, а плащ. Он был лимонно-жёлтым, со множеством серебряных звёздочек и принадлежал огромной женщине. Я подняла взгляд и увидела, что её золотые волосы спутаны в звезду с расходящимися в разные стороны лучами. Нос у неё был длинным и острым, как сосулька, на нём висели очки, за которыми её глаза выглядели похожими на огромные теннисные мячики.

– Ведьмино проклятие! – пробормотала мама в ужасе.

– Кто это? – тихо спросила Луиза.

– Это Карола. Она председатель ОСВ и самая могущественная ведьма в замке Вершина Ужаса, – услышала я тихий папин голос рядом с моим ухом.

Потом он произнёс громко:

– Дорогая Карола, как мы рады тебя видеть!

Это была такая очевидная ложь, что я покраснела, хотя соврал папа, а не я. Карола, конечно, тоже это заметила.

– Ерунда! Про радость – это ты своей прабабушке рассказывай! – сказала она и издала звук, похожий на лошадиное ржание.

Я захихикала. От волнения. И потому, что звук получился очень смешным. И Луиза тоже захихикала. А папа не захихикал. Он всё время поглядывал внутрь дома и тайно подавал маме знаки. Я сперва подумала, что мама хочет быстренько убрать дом, потому что она несла в руках кучу бутылочек с зельями. Но потом я увидела, что мама прошла по коридору и исчезла с ними в ванной, а в следующий момент послышался звук слива унитаза. Мама вылила в туалет ведьминские зелья. Но почему?

Потом мне всё стало ясно.

– Плановая проверка, – проржала Карола и вынула скрученный в свиток лист бумаги.

Он выглядел примерно так, как выглядят карты сокровищ: старым и пожелтевшим.

Папа развернул его дрожащими руками, и я смогла прочесть то, что там было написано:

Моё сердце бешено заколотилось. Ведьмино проклятие! Мы нарушили не одно, мы нарушили все правила! У мамы несчётное количество запрещённых эликсиров, в ведьминской лаборатории всё покрыто моими, папиными и Луизиными отпечатками пальцев, а Мадам Густав лежит в ванной в облике скунса.

В довершение всего, сквозь узкий просвет между Каролой и дверной рамой я заметила господина Гайгера. Он стоял перед своей дверью и наблюдал за нами в бинокль.

Я сглотнула. Карола ни в коем случае не должна была встретиться с господином Гайгером. Если она его спросит, то он, конечно, расскажет ей о том, как у нас всё странно.

И я поспешила крикнуть:

– Карола, входите скорей!

Не дожидаясь ответа, я затащила её в дом. Но в следующую минуту я спросила себя, действительно ли это была хорошая идея.