Текст книги "Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России"

Миссионерство в Америке

30 ноября 1898 года епископ Тихон прибыл в Америку. Исторически и географически обширнейшая епархия святителя Тихона делилась на две части: Алеутские острова и Аляску, где паства состояла в основном из коренного населения (алеутов, эскимосов, индейцев), и собственно Северо-Американский континент, где большинство православных были выходцами из Старого Света – славяне, греки, сирийцы и т. д.

При вступлении на Алеутскую кафедру епископ Тихон сказал: «По неизречимой милости Божией в Церковь Христову были призваны и язычники, населявшие пределы Аляски и Алеутских остовов. Они были оглашены и просвещены светом веры Христовой валаамскими иноками, которые первые посеяли семена евангельского благовестия. После них святое дело их продолжали преемники и архипастыри алеутские, а среди них протоирей Иоанн Вениаминов и мой предшественник – преосвященный Николай, иже бысть муж силен словом и делом. Волею Божиею призван и аз, недостойный, апостольскому служению здесь, и вот отныне и я мой народ назову моим народом…» [7, с. 5–6]

Так началось миссионерское служение святителя Тихона в Америке. Оно продолжалось около десяти лет, с 1898 по 1907 год. Период миссионерского служения в Америке был очень важен для святителя Тихона. Впоследствии первые годы, проведенные в Сан-Франциско, он называл лучшими в своей жизни.

Но не обошлось и без трудностей. Ко времени прибытия епископа Тихона в Америку Святейший Синод прекратил выдачу субсидий Американской епархии. Так что приходилось опираться лишь на собственные, епархиальные, средства, что было непросто из-за малочисленности православных приходов и их разбросанности по всему материку. Для живой связи с паствой святитель Тихон, продолжая традиции своих предшественников, православных миссионеров в Америке, совершал трансконтинентальные миссионерские путешествия из Калифорнии на Аляску и с западного побережья США на восточное.

Уже в первый год своего архипастырского служения в Америке святитель Тихон предпринял миссионерское путешествие из Сан-Франциско на север Аляски. Сначала путь этот проходил на корабле вдоль побережья Тихого океана, затем на байдаре по северным рекам Аляски, вдоль которых располагаются поселения эскимосов.

Вот один из эпизодов путешествия святителя на байдаре (байдара – большая лодка, деревянный каркас которой обтянут тюленьей кожей) по реке Юкон: «В 4 часа раздались трезвон и салюты, и мы отчалили. Через час прибыли в село Нуналеанхагмют – это летняя резиденция Икогмютского тоена. Тоен и все живущие с ним радостно вышли навстречу своему архипастырю и после принятия благословения от него спешили, как дети любимому отцу, нести ему дары от трудов своих – рыбу, икру и прочие подарки. На берегу реки развели огонь и стали приготовлять закуску и чай. В это время владыка изволил подняться почти по отвесной скале на местное кладбище, находившееся на вершине холма. Помолившись об усопших, владыка любовался открывшимся отсюда на реку и окрестности видом. Не гнушаясь бедной, грязной обстановкой и сильным запахом рыбы, владыка посещал затем семейства туземцев в их летниках и палатках» [29].

Далее путь лежал вдоль притоков этой реки, по речушкам, озерам и болотам, местности «совершенно пустынной и дикой», где можно было встретить только диких зверей (медведей, лисиц и выдр) и птиц, а над всем – «мириады немилосердно жалящих комаров» [29].

За 78 дней этого трансконтинентального первого миссионерского путешествия по Северо-Американскому континенту владыка преодолел расстояние в 7300 миль, или более 11 000 километров. Милосердие и любовь архипастыря к своей пастве, заброшенной в дебри крайнего севера Аляски, не останавливали ни расстояния, ни опасности пути, ни угроза его собственному здоровью от эпидемий и болезней, частых у аборигенов.

«Всех провожавших его здоровых преосвященный благословил, а к болящим изволил пройти в палатки и летники, нимало не смущаясь заразительностью болезни, грязными помещениями и убийственно неприятным запахом вяленой рыбы. Каждого больного владыка благословил и утешил и со всеми простился ласковым словом, всем обещая молиться об их выздоровлении» [29].

Через два года после вступления епископа Тихона на Алеутскую кафедру, в 1900 году, епархия Алеутских островов и Аляски была переименована Святейшим Синодом в епархию Алеутских островов и Северной Америки, а правящий архиерей вместо Алеутского и Аляскинского стал титуловаться Алеутским и Североамериканским.

И недаром: число православных приходов в Америке при епископе Тихоне возросло с пятнадцати до семидесяти пяти. Благодаря трудам святителя несколько тысяч униатов (эмигранты из Карпатской Руси) перешли в православие. Участились случаи обращения в православие и из других инославных вероисповеданий.

В Чикаго, Бруклине, других городах и селениях США и Канады открывались новые православные храмы. Также святитель Тихон неустанно заботился о переводе на английский язык православного богослужения. Сам он нередко совершал службу на трех языках – греческом, церковно-славянском и английском. В 1904 году по его благословению Изабелла Гапгут перевела Служебник, Требник и некоторые другие богослужебные книги на английский язык. Епископ Тихон лично корректировал перевод богослужебных книг. За эту работу ему было присвоено звание доктора богословия в университете штата Висконсин. Это было выражением признания его духовно-просветительской и научно-богословской деятельности.

В 1905 году, после завершения строительства кафедрального собора в Нью-Йорке, туда, по инициативе святителя Тихона, была перенесена архиерейская кафедра. В том же году Святейший Синод по достоинству оценил миссионерские труды святителя – епископ Тихон был возведен в сан архиепископа, имея при этом двух викарных архиереев – Иннокентия (Пустынского), епископа Аляски (1903–1909), и Рафаила (Фававини), епископа Бруклинского (1903–1915). Последний окормлял приходы православных арабов, эмигрантов из Оттоманской Турции, и приходы на восточном побережье Америки.

Но святитель Тихон трудился не ради почестей и славы – ему было важно духовное благосостояние епархии. Поэтому куда более значимой наградой для него было благословение Святейшего Синода на открытие православных духовных учебных заведений в Америке. Сразу же после получения благословения в Минеаполисе была открыта первая духовная семинария для подготовки православных священнослужителей в Америке, а также подготовительное духовное училище в Кливленде.

Сам святитель Тихон объяснял насущную необходимость создания православных учебных заведений в Америке следующим образом: «Епархиальное начальство лично может приглядеться и испытать кандидатов в священство. Как местные уроженцы, таковые навсегда останутся здесь, в Америке, служить, а не будут вынуждены высчитывать «времена и лета» для своего отшествия на родину отсюда; как родившиеся и воспитавшиеся здесь, они будут знать свой народ и его нужды глубже, чем приезжающие из России и начинающие с азов свое знакомство с условиями здешнего быта, с языком и положением церковного дела здесь… Таких местных кандидатов желает сам здешний народ. Как бы ни были хороши священники из России, все же не все считают их родными… С этим приходится считаться для обеспечения успешного хода миссионерского дела» [29].

Необходимость религиозного образования была обусловлена также и острым противостоянием экспансионистским методам различных протестантских и католических миссий на Аляске. Обозревая состояние и нужды североамериканской православной миссии за 1899–1900 годы, святитель Тихон с горечью писал в одном из отчетов: «Особого внимания и забот требуют Уналашка и Кадьяк (Алеутский округ), так как в первой есть методистский приют для девочек, а близ второго, в Лесном, баптистский приют для мальчиков и девочек. В приюты эти забирают православных детей-сирот, особенно от смешанных браков, а иногда и незаконнорожденных от американцев. Когда берут детей, то говорят родителям или родным, что не будут препятствовать детям содержать православную веру; но само собой разумеется, что это простой обман… Они не позволяют посторонним, например, нашим священникам, учить приютских воспитанников православной вере, считая это вмешательством во внутреннюю жизнь приюта. Такой взгляд высказывал мне заведующий баптистским приютом, когда я летом 1899 года посетил приют его» [29].

Во время своего пребывания на Американской кафедре архиепископ Тихон уделял много внимания новооткрытой Миннеаполисской семинарии. Он часто бывал там, став настоящим духовным отцом для семинаристов и преподавателей: «При архиепископе Тихоне, – вспоминал один из преподавателей духовной семинарии в Миннеаполисе, – все были объединены общностью положений, интересов, чувств и мыслей. В миссии господствовало блаженство мира, согласия, дружбы и любви. Не было разрушительных ссор, озлоблений и взаимной ненависти, не было свары, не было разделений – был один архипастырь и одно стадо» [29].

После перенесения кафедры из Сан-Франциско в Нью-Йорк и образования многонациональной епархии Северной Америки архиепископ Тихон предложил изменить статус миссионерской епархии. Понимая всю сложность развития православия в США и Канаде, святитель Тихон предлагал меры, способные консолидировать православное население в Новом Свете. «Северо-Американскую епархию, – писал он в Святейший Синод, – следует преобразовать в экзархат Российской Церкви в Северной Америки. Дело в том, – писал он, – что в состав ее (епархии) входят не только разные народности, но разные православные Церкви, которые, при единстве в вере, имеют каждая свои особенности в каноническом строе, в богослужебном чине, в приходской жизни; особенности эти дороги для них и вполне терпимы с общей православной точки зрения. Посему мы не считаем себя вправе посягать на национальный характер здешних Церквей, напротив – стараемся сохранить таковой за ними, предоставляя им возможность быть непосредственно подчиненными начальникам их же национальности (сирийские, сербские и греческие приходы и избрание для них епископов). В своей области каждый из них самостоятелен; но дела, общие для всей Американской Церкви, решаются соборно, под председательством русского архиепископа. Жизнь в Новом Свете по сравнению со Старым имеет свои особенности, с которыми приходится считаться и здешней Церкви, а посему этой последней должна быть предоставлена большая автономия (автокефальность), чем другим русским митрополиям. В состав проектируемого Американского Экзархата могут входить:

1) архиепископия Нью-Йоркская, коей подчинены Русские церкви в Соединенных Штатах и Канаде;

2) епископия Аляскинская, обнимающая Церкви православных жителей Аляски (русских, алеутов, индейцев, эскимосов);

3) епископия Бруклинская (сирийская);

4) епископия Чикагская (сербская);

5) епископия Греческая.

Для Американской миссии важно также получить разрешение об отношении к англиканам и их иерархии» [29].

В дополнение к ранее образованным «русским» викариатствам Нью-Йорка и «арабским» в Бруклине архиепископ Тихон предложил дополнить их Сербской епархией в Чикаго и Греческой епархией.

В следующем, 1906 году святитель Тихон основал первый на Американском континенте православный Свято-Тихоновский монастырь (во имя святителя Тихона Задонского) – в Пенсильвании, близ города Скрантона. При обители была устроена школа-приют для сирот. По мнению правящего архиерея основание монастыря должно было послужить укреплению позиций Православия и развитию миссионерской деятельности. Вот как об этом говорил он сам: «Будущее сокрыто от ограниченного взора человеческого, и теперь еще не знаем, что внесет в жизнь страны сей все усиливающаяся волна славянской эмиграции и мало-помалу возрастающая здесь Православная Церковь. Но хотелось бы верить, что не останутся они бесследными здесь, не исчезнут в море чуждом, а в духовную сокровищницу американского народа внесут присущие славянской натуре и русскому православному люду алчбу духовную, порывы к небесному стремление к всеобщему братству заботы о других, смирение, покаянные чувства, терпение. Прекрасным рассадником для воспитания этих чувств, для сохранения и возрастания этой духовной закваски и является православный монастырь… Монастырь может быть также и хорошею школою для подготовления псаломщиков. В них, с постоянным открытием приходов в Штатах, ощущается большая нужда. Выписывать их в России очень дорого стоит. Между тем можно подготовить их из местных уроженцев и для сего посылать таковых в монастырь, где лучше всего они могут выучиться уставу и церковным напевам. Монастырь может нести и вообще просветительную службу для православной миссии» [29].

Святитель и впоследствии не забывал своим попечением основанный им Свято-Тихоновский монастырь. В 1910 году, будучи уже архиепископом Ярославским, он пожертвовал монастырю из своих личных сбережений 10 тысяч рублей.

Также в 1906 году наконец были изданы переведенные на английский язык книги «Богослужения Святой Православной Церкви». Святитель Тихон принимал деятельное участие в подготовке этого издания и был одним из его идеологов, считая, что перевод богослужебных книг на английский язык откроет новые перспективы для Православия в Америке.

Святитель Тихон регулярно созывал пастырские совещания, которые, по его словам, «необходимы не только для совместного обсуждения дел, но и для совместного их решения». В феврале 1907 года в Майнфилде (штат Пенсильвания) был созван исторический Всеамериканский Собор, который собрал представителей православного духовенства и мирян. И вдруг незадолго до его открытия пришла неожиданная весть – о переводе святителя Тихона в Россию, на Ярославскую кафедру. Это сообщение удручило православную паству Америки.

20 февраля/5 марта 1907 года в храме Иоанна Крестителя в Майфилде собор начал работу. Открывая первое заседание, архиепископ – теперь уже Ярославский и Ростовский – Тихон поставил три главных вопроса на ближайшие годы. Как ширить миссию? Какими путями идти к самостоятельности? Где изыскивать средства на открытие новых школ и приходов? Но решать эти вопросы вместе с американской паствой уже предстояло другому епископу.

Вершиной миссионерского служения святителя Тихона и свидетельством о вселенской миссии Православия в Америке стало его слово в неделю Торжества Православия в храме Нью-Йорка. Эта проповедь стала прощальной беседой с американской паствой и его заветом для всех православных чад Американской Церкви. Как и прежде, когда он обращался к этой теме, святитель говорил о том, что смысл этого праздника не в воспоминании только о былой славе, а в содействии каждого члена Соборной Церкви этому Торжеству.

«Свято сохраняя веру православную, люди должны заботиться еще и о распространении ее среди иноверных. Христос Спаситель сказал, что, зажегши свечу, не ставят ее под спудом, но на свечнике, чтобы всем светила (см. Мф. 5: 15). Не для того возжжен и свет православной веры, чтобы светить малому кружку людей. Нет, Православная Церковь кафолическая; она памятует заповедь своего Основателя: идите в мир, проповедуйте Евангелие всей твари, научите все народы (см. Мк. 16: 15, Мф. 28: 19). Своим духовным богатством, истиною, светом и радостью мы должны поделиться с другими, не имущими этих благ. И долг сей лежит не только на пастырях и миссионерах, но и на мирянах, ибо Церковь Христова, по мудрому сравнению святого апостола Павла, есть тело, а в жизни тела принимает участие каждый член.

Так и мы молимся Господу, чтобы Он послал стране сей изобилие плодов земных, благорастворение воздухов, дожди и ветры благовременны и сохранил ее от труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобной брани.

Да будут же благословенны страна сия, и град сей, и храм, и на всех вас да почиет благословение Господне благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь» [7, с. 178–179, 182].

За неполных десять лет миссионерского служения святителя Тихона в Америке он повторил подвиг апостолов, созидая из миссионерской епархии Православную Церковь в Америке, паства которой состояла из десятков разных национальностей: коренных народов Аляски, эмигрантов из других стран Европы и Азии – общим числом около полумиллиона человек. Было построено множество храмов, монастырь, семинария, школы, приюты, возведены кафедральный собор во имя Святителя и Чудотворца Николая в Нью-Йорке, храм Пресвятой Троицы в Чикаго, храм в Бруклине во имя Святителя Николая, организованы Братство Нью-Йоркской церкви и Кресто-Воздвиженский союз взаимопомощи сестер милосердия. Будучи «всем для всех», святитель Тихон, будущий Патриарх Московский и Всероссийский, обладал апостольским даром живой Христовой любви.

Возвращение на родину – Ярославская кафедра

В апреле 1907 года святитель Тихон после многолетнего отсутствия вернулся на Родину. За эти годы в России произошли серьезные изменения: страна пережила неудачную войну с Японией 1904–1905 годов и революцию 1905–1907 годов. Даже проходя служение в Америке, святитель Тихон внимательно и с большой тревогой следил за событиями в России.

Архиепископ Тихон прибыл в Ярославль 11 апреля 1907 года. Вот как описывается это в местном епархиальном издании: «Наконец давно жданный ярославцами владыка Тихон прибыл к месту своего архипастырского служения. Ярославль готовится к достойной встрече и приему нового архипастыря, шествующего на ярославскую ниву Божию из далекой Америки.

Задолго до приезда поезда на дебаркадере ярославского вокзала стали собираться представители духовенства, духовно-учебных заведений, городской администрации и полиции, множество мирян. А затем уже прибыл сюда Преосвященный Евсевий (Гроздов), епископ Угличский. Как только прибывший поезд остановился, духовенство во главе с Преосвященным Евсевием направилось в вагон 1-го класса, чтобы получить благословение от святителя Тихона. Толпа народу жадно устремила свои взоры на дверь вагона и ловила момент выхода из него святителя Божия. Вот он показался, благодушный, улыбающийся, и весь народ, встречавший владыку, обнажил свои головы и отдал святителю общий поклон. Архиепископ Тихон проследовал в директорское отделение вокзала, где и состоялось представление высших административных лиц, представителей духовно-учебных заведений и города. Под торжественный звон всех ярославских колоколов, которые возвещали о прибытии владыки Тихона горожанам, спешившим к кафедральному собору и Спасскому монастырю, архиепископ Тихон направился к собору. В кафедральном соборе владыку встретило с подобающей честью старейшее городское духовенство.

Архиепископ Тихон обратился с первым святительским назиданием к новым своим пасомым: «Мой приезд совпал с днями, когда Церковь готовится к торжественному входу Иисуса Христа в Иерусалим, где множество народу встретило Его. Среди них были и враги, и друзья Христа, были исцеленные Им и любопытные, желавшие взглянуть на Галилейского Пророка. Множество народу встретило и меня. Не думаю, чтобы здесь были враги у незнакомого для всех собравшихся человека. Сюда стеклись посмотреть на нового владыку, прибывшего из далекой Америки. Но не любопытство одно привело сюда вас, а любовь к Церкви, к ее служителям. Еще до приезда я слышал много отрадного о вас, о любви ярославцев к благолепию храмов, о внимании к пастырям, и нынешнее стечение народу отрадно для меня. Храните эту любовь к вере и Церкви Православной, к посещению храмов!»[5, с. 37]

Из собора архиепископ по галерее, благословляя усердный народ, проследовал в свои покои. Владыка начал знакомиться со своими сотрудниками. Сколько задушевности и доброты светилось в глазах архипастыря, когда ему начальники учебных заведений представляли господ преподавателей. Почти со всеми владыка немного поговорил. Нашлись среди присутствовавших лица, которых владыка помнил по академии, нашлись земляки-псковичи.

Владыка благодарил всех собравшихся за оказанный ему радушный прием и, простившись со всеми, остался с Преосвященным Евсевием.

Массу впечатлений оставил приезд архиепископа Тихона, его внешность, его первое слово, его движения. И народ, расходясь по домам, вслух выражал свои чувства симпатии и уважения, которые уже успел снискать себе новый владыка Ярославский.

Первое впечатление не обмануло ярославцев: уже несколько недель спустя, 20 мая, «Ярославские Епархиальные ведомости» опубликовали обращение архипастыря к духовенству. Обращение, изумившее всех. Обращение одновременно строгое и милостивое, но совершенно неожиданное по высказанным в нем пожеланиям: «Его Высокопреосвященство просит: 1) анонимных доносов ему не присылать, ибо таковым не только не будет придаваться значения, но они не будут и читаться им; 2) в прошениях не писать кавалеру орденов (духовные лица лишь сопричисляются к орденам, а не состоят кавалерами оных); 3) при представлениях не делать ему земных поклонов» [6, с. 30]. Пожелания святителя Тихона нашли сочувствие и живой отклик со стороны духовенства.

Свое знакомство с епархиальной жизнью архиепископ Тихон начал с сотрудничества с преподавателями духовных учебных заведений. Вот как пишет о нем один из преподавателей Ярославской духовной семинарии: «Благодарю судьбу что она послала мне в лице архиепископа Тихона такого прекрасного начальника, который вполне и до конца был терпелив к моим мечтаниям. Даже больше! Он очевидно прекрасно понимает и участливо входит в психологию людей моего положения. Уже пять раз я имел удовольствие говорить с ним: в результате у меня – одно очарование его личностью» [6, с. 30]. Как видно, в Ярославской епархии, как прежде на Холмщине и в Америке, святитель Тихон покорял паству обаянием христианской любви.

Став архиепископом Ярославским, святитель Тихон сразу же стал совершать пастырские поездки по епархии. Начав с Ярославля и окрестностей, он постепенно посетил самые отдаленные приходы Ярославской епархии. При объездах он лично знакомился с приходским духовенством, с его деятельностью и поведением, узнавал семейное и материальное положение причта, входил во все подробности приходской жизни и уяснял себе характер и наклонности каждого пастыря и церковнослужителя. Сам сын провинциального священника, святитель прекрасно понимал нужды провинциального духовенства и относился к нему с сочувствием и пастырской любовью. «Епархиальные ведомости» того времени, и другие источники донесли до нас множество рассказов о визитах архиепископа Тихона в города и веси Ярославской епархии.

Так, один из очевидцев вспоминает, как однажды, посетив одно из сел на окраине Ярославля, святитель Тихон застал местного священника на огороде за уборкой картофеля. Внезапно увидев архиерея, батюшка испугался, однако ласковое, а не начальнически-строгое обращение владыки, его веселый и добрый нрав ободрили священника.

Другой подобный случай: «В один из многочисленных объездов своей епархии владыка Тихон заехал в какую-то пошехонскую глушь, в дебри, и посетил приходской храм, священником в котором состоял семинарист, недавно получивший духовное образование и женившийся. Естественно, что появление маститого и заслуженного архиепископа, хотя и известного своим благодушным и милостивым нравом, произвело «целое землетрясение».

Осмотрев храм, владыка, по обычаю, посетил домик батюшки и угостился предложенным скудным деревенским яством. Поговорив о деле и немного побеседовав о посторонних предметах, владыка, ввиду предстоявшего ему дальнего пути, стал собираться.

Когда он вышел в сени, здесь, по старой русской традиции, появилась молодая матушка со стопкой, которую она держала трясущимися руками на тарелке: «Посошок – на дорогу!» И батюшка, и матушка, низко кланяясь, просили владыку «не побрезговать». Умиленный радушием бесхитростных юных хозяев, архипастырь взял стопку и, пригубив, почувствовал, что это какая-то гадость, поморщился и произнес от неожиданности: «Горько».

Услыхав это знакомое, еще недавно так часто слышанное ею слово, молодая матушка, приняв его за известный символический призыв, радостно и порывисто кинулась к своему молодому мужу и, крепко обняв, поцеловала его, смущенного и оторопевшего от неожиданности. Он и все присутствовавшие при проводах до невероятности смутились. Не смутился только один владыка. «Вот так и живите», – промолвил он при виде этой нежной пары, поцеловал их сам, благословил и уехал» [5, с. 38–39].

А вот свидетельство «Епархиальных ведомостей»: «При обозрении храма села Ильинского в Поречье архипастырь осчастливил своим посещением дом настоятеля церкви Михаила Розина, где десятилетний сын его приветствовал владыку стихами.

Благословив семейство, владыка изволил откушать чаю. В это время владыка спрашивал хозяина дома: велико ли семейство, сколько устроенных и неустроенных детей, сколько и в каких учебных заведениях обучается детей?

Здесь же владыка посетил лежащего на одре болезни заштатного священника отца Алексея Соболева – почетного блюстителя Угличского духовного училища; последнего благодарил за принесенную им жертву в пользу училища.

При отбытии владыки из села Ильинского народ не расходился до самых проводов дорогого гостя и, прощаясь со своим благостным архипастырем, крестил его и себя осенял крестным знамением, выражая тем владыке все свои сердечные молитвенные благожелания» [3, т. 2, с. 237].

Занимаясь обширной пастырской деятельностью, святитель Тихон не оставлял и научных занятий: его трудами в Ярославле была издана уникальная по полноте справочная книга «Краткие сведения о монастырях и церквах Ярославской епархии».

В целом служение святителя Тихона в Ярославской епархии можно назвать безоблачным: клир и паства обожали своего архиерея, а он платил им искренней отеческой любовью. Единственный эпизод, омрачивший это безоблачное время, конфликт с церковным публицистом Н. Н. Дурново.

Предыстория конфликта, по словам самого святителя Тихона, такова: «В Ростове у нас есть архимандрит А. Ю., в течение 15 лет он по своей неуживчивости меняет 15-е место. У нас он усиленно добивается Ростовского викариатства, чему я не сочувствую, хотя и не против того, чтобы в Ростове был викарий, только не А.»[6, с. 32]. Этот архимандрит был приятелем публициста Н. Н. Дурново, который, обидевшись за друга, не получившего поддержки святителя Тихона в карьерных хлопотах, стал клеветать на святителя. Но вся кампания в печати, затеянная против архиепископа Тихона, «пронеслась бесследно».

Тем не менее, ища духовной поддержки и совета, архиепископ Тихон посетил Кронштадтского пастыря за несколько месяцев до его кончины. Они побеседовали, затем отец Иоанн сказал: «Теперь, владыка, садитесь вы на мое место, а я пойду отдохну» [5, с. 41]. В то время святитель Тихон не понял слов святого Иоанна и, лишь став Патриархом Всероссийским, вспомнил слова Кронштадтского пастыря.

В 1913 году по всей России начались торжества, связанные с 300-летием дома Романовых. В связи с этим в мае 1913 года императорская семья посетила Ярославль и Ростов. Архиепископ Тихон обратился к императору с приветственным словом, сказав: «Подобно предкам нашим, и мы со слезами радости встречаем тебя днесь, благочестивейший самодержавный государь, с августейшею твоею семьею и от всей души молим Господа, да исполнит Он и твое сердце радостью отца, о нас – чадах твоих – веселящегося, да умножит дни живота твоего и во всяком благоспоспешествии да сохранит вхождение твое и исхождение во грады и веси ярославской земли» [5, с. 43]. Можно сказать, что посещение царской семьей и двором Ярославской епархии прошло очень удачно. Была замечена и огромная популярность архиепископа Тихона.

Казалось бы, дальнейшее управление архиепископом Тихоном одной из старейших российских епархий – Ярославской – могло принести только благо. Тем не менее Высочайшим повелением от 22 декабря 1913 года архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон переводится на Виленскую и Литовскую кафедру. Одновременно на его место перемещается архиепископ Виленский и Литовский Агафангел (Преображенский). Основания такой рокировки не до конца ясны. На этот счет выдвигалось множество версий, но наиболее вероятным представляется объяснение протоиерея Александра Рождественского: «Высшее церковное начальство, преимущественно светское, не любило, чтобы архиерей долго засиживался на одной кафедре, особенно если он приобретал там общие симпатии» [4, с. 12].

Проводы святителя Тихона, как всегда, были очень трогательными. После торжественного богослужения с архиереем простился весь город, начиная от губернатора и кончая простыми прихожанами. И клир, и миряне не могли сдержать слез. Был растроган и сам архиепископ Тихон. В порыве любви хор кафедрального собора Ярославля спел святителю Тихону «Патриаршее многолетие», сохранившееся с XVII века.

Несколько месяцев спустя городская дума Ярославля «в воздаяние заслуг и трудов по управлению епархией, а также в знак своей любви и признательности за все соделанное им почтила его титулом почетного гражданина города Ярославля» [3, т. 1, с. 184]. Вопрос об этом рассматривался в Синоде. И 15 сентября 1914 года в печати появилось сообщение о том, что «Св. Синод разрешил архиепископу Литовскому и Виленскому Тихону принять звание почетного гражданина города Ярославля» [3, т. 1, с. 184]. Было также отмечено, что подобный случай – единственный в практике Русской Церкви того времени.