Текст книги "Афон и его святыни"

Преподобный Евфимий Фессалоникийский

Преподобный Евфимий родился близ галатийского города Анкиры в селении Опсо. Родители его Епифаний и Анна были люди состоятельные и благочестивые. Их сын в крещении был назван Никитой. Кроме него в семье было еще две дочери – Мария и Епифания.

Когда Никите было около семи лет, его отец скончался. Оставшаяся вдовой Анна решила посвятить себя воспитанию детей и не вышла второй раз замуж. Подчиняясь, однако, постановлениям о военной службе, она должна была вписать в воинские списки этого своего сына. Во время воинской службы Никита, вместе с тем, и для матери своей был опорой во всех отношениях: сыном, помощником, попечителем, покровителем, так как он восприял на себя всякую заботу о внутреннем и внешнем благосостоянии своего дома.

Вскоре мать решила женить Никиту и нашла ему достойную невесту Ефросинию. Они поженились, и у них родилась дочь, которую они назвали Анастасией. Однако после этого Никита, с юности расположенный к монашеству, решает оставить семью. Тем более, что и сестра его Мария, бывшая тогда уже замужем, жила в собственном их отеческом доме.

В день памяти великомученика Никиты он, притворившись, будто идет посмотреть пасшегося в долине своего коня, ушел из дома. Обойдя многие места, Никита достиг, наконец, Олимпа, где посетил многих отцов, и затем пришел к Иоанникию, просиявшему там подвигами более других.

Однажды, когда к Иоанникию сошлось множество монашествующих, среди них был и послушник Никита, Иоанникий спросил сошедшихся к нему иноков, кто это между ними такой, что в образе мирском так смело обходится с другими. Когда же все отцы отвечали, что не знают, Иоанникий с притворным гневом закричал: «Этот юноша – дурной человек и человекоубийца, возьмите его и свяжите» [1, с. 657]. Тут отцы стали спрашивать Никиту, подлинно ли он убийца. Святой, еще прежде иночества стяжавший послушание и смирение, объявил себя действительным убийцею, достойным всякого наказания, и потому с усердием готов был принять узы. Старцы с удивлением смотрели на юношу. Но великий Иоанникий вдруг говорит:

«Оставьте, я обвинил его пред вами, как убийцу, только для испытания. Если и в юности, и в мире, не испытав еще нашего жития, он ради послушания признал себя виновным в таком преступлении, то какого вида добродетели не совершит, когда сделается иноком!» [1, с. 658]

Выслушав это и ненавидя славу, Никита удалился оттуда и подчинил себя другому старцу, Иоанну, который жил далеко от того места. Этот старец, с радостью приняв его и преподав ему уроки о подвигах иноческого жития, скоро облек его в ангельский образ и переименовал из Никиты в Евфимия.

Некоторое время спустя Евфимий, по благословению наставника, ушел в киновию, именуемую Писсадинон, чтобы, упражняясь в послушаниях киновии, еще более научиться ему иночеству от старцев ее. Игумен обители той, Николай, управлял своим стадом с великим благоразумием, поручая всякому приличное послушание и постепенно возводя учеников своих к созерцанию. Приняв блаженного в киновию, этот предстоятель сперва назначал ему разные низкие послушания. Проходя эти послушания, он ни разу не возроптал на сопряженные с ними труды, ибо считал их истинным врачевством для юного своего тела. Случавшиеся же бесчестия и поругания он принимал с великим удовольствием. Это помогло ему очиститься от страстей. К тому же стяжал он нрав смиренный, привычку к продолжительному псалмопению, к всенощному стоянию, к непрестанной молитве, к слезам, к чтению Божественных писаний и частым коленопреклонениям, к строгому посту, к постоянству и твердости мыслей, к очищению ума и к возвышению его.

Затем, когда в силу церковных нестроений его настоятель, игумен Николай, оставил обитель, Евфимий решил удалиться в пустыню на Афонскую Гору. Перед этим, желая пострижения в великую схиму, Евфимий обратился к подвижнику Феодору и принял от него великий ангельский образ.

Через восемь дней, взяв благословение, преподобный Евфимий, после пятнадцатилетнего пребывания в Олимпе, удалился оттуда с другим братом, Феостириктом. По дороге он зашел в Никомидию, чтобы узнать там о своих родственниках: его известили, что они живы, но скорбят о нем. Получив такое известие, Евфимий отдал одному человеку свой крест, чтобы он передал его матери, супруге и сестрам и объявил им, что их родственник, благодатью Божией, уже инок, именуемый вместо Никиты

Евфимием, и что, если хотят, пусть и они последуют его примеру. Сначала они удивились его предложению, но потом, укрепленные помощью свыше, сделались инокинями, а имение свое оставили дочери преподобного – Анастасии, выдав ее замуж.

Прибыв на Афон, Евфимий с усердием и радостью вступил на узкий и прискорбный путь давно желанного им безмолвия. В это время его сотрудником стал подвижник Иосиф. Они решились затвориться в пещере на три года. Иосиф выдержал в таком положении не более года, а святой Евфимий, оставшись один, предался еще большим подвигам и непрестанно беседовал с Богом.

В этом положении его непрестанно угнетали искушения, наводимые на него диаволом. Причем диавол нападал на преподобного не только посредством помыслов, но и преображаясь то в арабов, то в дракона. Тем не менее, преподобный выдержал обещанные три года в пещере.

Когда он окончил трехгодичный срок пребывания своего в пещере, вне пещеры уже ожидали его подвижники, узнавшие о нем от Иосифа и горевшие желанием подражать ему. Наставив их, преподобный Евфимий отправился на Олимп, куда призывал его старец Феодор, облекший его в великую схиму. Этот старец также хотел подвизаться на Афоне.

Но Феодор ослабел от много подвижничества, так что пришлось ему вместе со святым Евфимием оставить Афон и поселиться в Макросине близ Провлака. Здесь преподобный Евфимий построил келью и служил своему старцу. Однако вскоре Феодор разболелся так, что ему пришлось перебраться в Солунь. Здесь он и скончался.

Отпустив старца своего в Солунь, святой Евфимий остался на Афоне. Услышав о кончине своего старца, он отправился в Солунь – поклониться гробу своего старца.

Между тем, солунский народ, давно уже слыша о добродетелях святого и узнав теперь о приходе его, во множестве вышел ему навстречу, чтобы приветствовать его и получить от него благословение. Так как и вслед за тем христиане стекались к нему толпами, то он переживал, что нарушают его безмолвие. Поэтому он вышел из Солуни и, подобно Симеону Столпнику, взошел на столп, стоявший недалеко от города. С этого столпа учил он всех, к нему приходивших. Пробыв на столпе довольно долгое время, святой многих обратил к добродетели и жизни монашеской и уврачевал от долговременных, неизлечимых болезней, но потом снова возжелал прежнего безмолвия, потому что умножавшееся стечение к нему благочестивого народа более и более беспокоило его.

Об этом помысле преподобный Евфимий сообщил Солунскому архиерею Феодору и собирался снова удалиться на Афон. В этот раз, убежденный архиереем, он принял рукоположение в диакона, для того чтобы удобнее приобщаться в пустыне Пречистых Христовых Таин.

Но и на Афоне святой Евфимий пробыл недолго, потому что там поселилось много монахов. Почитая преподобного, они навещали его и причиняли ему беспокойство. Преподобный с двумя единомышленниками, подвижниками, Иоанном Коловом и Симеоном, удалился на остров, называемый Новых (ныне святого Евстратия), еще необитаемый, и там, найдя желаемое безмолвие, думал, что, наконец, обрел пристанище невозмутимое.

Однако и здесь подвижник не обрел покоя: на остров приплыли арабские пираты и захватили монахов в плен. Но когда пираты, пользуясь попутным ветром, подняли паруса и пустились в путь, корабль, на котором находились преподобные, вдруг стал как вкопанный и не двигался с места, тогда как другой, в котором находились ничтожные вещи и несколько книг, принадлежащих святым, плыл хорошо. Это чудо изумило арабов, и один из них, поняв причину такого явления, говорит своим товарищам: «Ужели мы, глупые, не можем понять, что это случилось с нами за насилие, сделанное рабам Божиим? Если не хотим погрузиться в море, давайте скорее освободим их» [1, с. 665]. Товарищи согласились с ним без противоречия, и все они, пав к ногам святых, просили у них прощения, которое тогда же и получили; после сего корабль двинулся сам собою, и они, возвратившись на остров, дали святым полную свободу. Потом преподобные стали просить у них и ничтожные свои вещи, как для них необходимые, но варвары презрели их прошение и отправились в свой путь. Но когда отплыли они от острова, внезапно подул противный ветер и пригнал их опять к тому же острову. Изумившись этому чуду, варвары тотчас же отдали святым все у них похищенное, только один из них, взбешенный от этого возвращения корабля, схватил Иоанна Колова и бил его, пока не был остановлен товарищами.

После этого подвижники решили не искушать Господа Бога и вернулись на Афон. Но и здесь существовала угроза пиратских набегов. По этой причине преподобный Иоанн перешел в так называемые Сидирокавсии, Симеон удалился в Элладу, а преподобный Евфимий со своими учениками перешел во Врастаму. Там же, во Врастаме, жил тогда и прежний сподвижник преподобного – Иосиф.

Там преподобный Евфимий устроил кельи для братии, а сам безмолвствовал далеко от них, в глубоком рву; впрочем, принимал всех к нему приходивших и помещал их в кельях братии. Иногда, желая совершенного безмолвия, преподобный уходил на Афон, где, беседуя один на один с Богом, до того очистил ум и сердце свое, что сподобился Божественных видений и получил Божественное откровение, говорившее ему так: «Евфимий! Иди в Солунь: там, в горах, к востоку от города, найдешь ты вершину, называемую Перистера, с источником воды и увидишь храм святого апостола Андрея Первозванного, древле благолепно созданный, а теперь превращенный в овчарню; очисти это место и для спасения душ преврати в монастырь: Я помогу тебе во всем. Нехорошо тебе долее оставаться в пустыне, в борьбе с демонами, которые, давно побежденные твоей добродетелью, удалились от тебя» [1, с. 667].

Послушавшись воли Божией, преподобный Евфимий, взяв с собой двух своих учеников, Игнатия и Ефрема, отправляется с ними из Афона в Солунь, где был принят христианами, как сошедший с неба ангел. Там он расспрашивал о месте, называемом Перистера, и о том, кто владетель его. Найдя знающих то место, он взял проводников и отправился на эту гору. На месте храма в то время находилась овчарня – такое небрежение покоробило святого. Он тут же начал раскопки на этом месте и обнаружил основание храма.

Местные жители удивились и решили устроить там храм на свои средства. Так воздвигнут был храм святого апостола Андрея, с приделами: с правой стороны – в честь святого Иоанна Предтечи, а с левой – во имя Евфимия Великого. Во время работ по строительству храма преподобный пережил множество искушений и нападений от бесов. Кроме того, он усердно трудился, созидая храм и обитель.

Вскоре вокруг преподобного Евфимия собралась братия, желающая жить под его духовным руководством. Преподобный напоминал им и о киновии, как представил ее святой Иоанн Лествичник, и с духовной мудростью учил их всему полезному. Так преподобный Евфимий подвизался четырнадцать лет. Кроме мужского монастыря он основал также и женскую обитель.

После этого, поручив оба эти монастыря попечению солунского митрополита Мефодия и, таким образом, освободившись от всех забот, святой Евфимий опять взошел для безмолвия на свой столп. Но, не найдя там желаемого безмолвия по причине множества приходивших к нему, святой снова удалился на высоты Афона, но и там не нашел покоя.

Предузнав, наконец, день своей кончины и желая провести его в покое и наедине, преподобный, в память перенесения мощей святого Евфимия, призвал к себе на трапезу бывших с ним братьв и, в обществе их отпраздновав этот день, простился с ними, а на другой день, никому ничего не объявляя, взял для служения себе только некоего Георгия-монаха и удалился с Афона на остров, называемый Священным. Там нашел он одну пещеру, поселился в ней и, подвизаясь до пяти месяцев, наконец, после краткой и легкой болезни почил о Господе.

Память преподобного Евфимия празднуется 14 октября.

Преподобномученики Зографские

Разорив Иверский монастырь, латиняне отправились в Зограф. Игумен этой обители, Фома, за несколько дней до этого был предупрежден о грядущем нашествии одним из старцев, жившим вне обители. Этому старцу был голос от иконы Пресвятой Богородицы. Пречистая повелела ему идти в обитель и предупредить братию о том, что вскоре монастырь будет разорен. Когда старец пошел к монастырю, икона тотчас двинулась с своего места неисповедимою силою и, обогнав старца, прежде пришла в монастырь и стала над монастырскими воротами. Иноки, увидев икону Пресвятой Богородицы и услышав о таком чуде, прославили Бога и Его Пресвятую Матерь. Игумен предложил тем, кто готов к мученичеству, остаться в монастыре, а остальные должны были уйти и скрыться. Сам игумен Фома остался в обители. Также в обители остались иноки: Варсонофий, Кирилл, Михей, Симон, Иларион, Иаков, Иов, Киприан, Савва, Иаков, Мартиниан, Косма, Сергий, Мина, Иосиф, Иоанникий, Павел, Антоний, Евфимий, Дометиан, Парфений и четверо мирян, имена которых неизвестны. Все они заперлись в пирге (башне).

Католики осадили башню. Между осаждавшими и осажденными начался богословский диспут. Предметами этого спора стали вопросы: о примате Римского епископа, филиокве (исхождение Святого Духа не только от Отца, как учит Православная Церковь, но и от Сына, согласно учению Церкви Католической), а также различие в обрядах между православными и католиками.

В результате богословского спора, католики, не сумев убедить зографских монахов иными аргументами, подожгли башню. Погибая в огне, монахи воссылали молитвы ко Христу. Согласно свидетельству экклессиарха – единственного, кто не погиб в огне, по окончании молитвы был голос свыше.

Разорив Зограф, католики направились в Карею. Ушедшая братия вернулась и нашла экклессиарха Парфения, который был снесен огненным пламенем с башни на землю и не тотчас умер, но прожив еще 30 дней и рассказав обо всем происшедшем братьям.

Все эти события произошли в царствование византийского императора Михаила Палеолога, при полном его попустительстве.

Память преподобномучеников Зографских празднуется 10 октября.

Преподобномученик Иаков и два ученика его, иеродиакон Иаков и Дионисий монах

Преподобномученик Иаков был родом из Касторийской епархии. Родителей будущего преподобного звали Мартин и Параскева. Как известно, кроме преподобного у них был еще один сын.

Смолоду Иаков занимался разведением овец и благодаря этому разбогател. Его брат позавидовал ему и оклеветал его пред турецким правительством в том, что будто бы нашел он сокровище. Из-за этого Иакову пришлось распродать овец и уехать в Константинополь. Там он, будучи состоятельным человеком, водил знакомство, в том числе, и с турками. Однажды, находясь в гостях у турецкого эфенди, услышал он, что тот восхваляет чистоту христианской веры. Этот эфенди рассказал Иакову, как жена его, одержимая бесом, приведена была к тогдашнему Патриарху святому Нифонту, при котором, едва только начал читать над нею священное Евангелие, к удивлению самого его, эфенди и слуг, вдруг отверзся церковный кров, и свет небесный окружил Патриарха, бесноватую и всю церковь. Слыша это от мусульманина, Иаков умилился и пришел к Патриарху просить его советов. Беседы святителя до того растрогали его, что он тотчас же триста тысяч пиастров раздал нищим и удалился на Святую Гору.

На Афоне он поступил в Дохиарский монастырь. Потом перешел оттуда в запустевший скит Иверский, честного Предтечи, и возобновил его, подчинив себя старцу Игнатию. Там он жил в безмолвии и посте. Со временем он удостоился откровений от Бога: подобно апостолу Павлу, явлены были ему как райские обители, так и узилища адовы, и по дару свыше он видел тайны, сердечные и сокровенные мысли и чувства всех и каждого из приходивших к нему. И дара чудес удостоил его Господь. Молитвой извел он в скиту Предтечи ключевую воду, которая с тех пор и называется агиасмою святого Иакова. Двукратно, по молитве его, сосуд наполнялся елеем. А в Ватопеде он исцелил одержимого бесом послушника. Раз, во время бездождия, подобно Илии, низвел с неба дождь. Некогда в пути, сопровождаемый братом, был застигнут он великим туманом и темнотою, так что они подвергались опасности упасть в стремнистые места, но когда святой Иаков помолился, туман разделился надвое, и путь им открылся. Однажды, тоже в пути, возжаждавши и не находя воды, он помолился, и ключ воды покатился пред ним.

Желая большего безмолвия, он оставил скит Иверский и удалился во внутреннюю часть пустыни Афона, где с шестью учениками своими подвизался уединенно. В течение недели, кроме только субботы и воскресенья, он не разговаривал ни с кем.

Наконец, пришло ему желание посетить Этолию. Собрав учеников своих, он взошел на вершину Афонской Горы помолиться и в молитве провел там всю ночь – и вот вдруг видит пред собою старца, который объявляет, что Богу угодно, чтобы он шел в пределы Этолии. Таким образом, он с учениками своими удалился с Горы и пришел в город, именуемый Петрою, о котором предсказывал, что после трех дней он сделается жертвою пожара. Оттуда посетил он Метеоры и, наставив тамошних иноков, отправился в Невпакту, в монастырь честного Предтечи. Христиане окрестных селений, узнав о прибытии в пределы их великого старца, начали стекаться к нему во множестве. Преподобный всех их принимал, утешал, наставлял и творил множество чудес.

Известность преподобного Иакова возбудила зависть местного архиерея Акакия и его окружения. В результате, из архиерейского окружения вышел донос на преподобного турецким властям. Преподобного Иакова обвинили в том, что он собирает вокруг себя множество народа и подстрекает к мятежу. Донос дошел до трикальского бея – он послал вооруженный отряд, чтобы схватить преподобного Иакова.

Все происходившее святой предвидел по откровению свыше, он предсказал о том ученикам своим, убеждая их к подвигу, и всю ночь проводил без сна. Это было перед воскресеньем. Преподобный велел как можно скорее совершить Божественную литургию. Но еще до окончания литургии в храм ворвались вооруженные мусульмане.

– Кого ищете? – спросил святой.

– Авву, – отвечали они.

– Это я, – сказал он им [1, с. 716].

Тогда посланные объявили ему повеление бея. Ласково просил преподобный агарян успокоиться от пути, угостил их, растроганных его приветливостью. После этого преподобный Иаков, взяв с собой двух своих учеников, в сопровождении турок отправился к бею. Бей долго спрашивал преподобного, то ласкою, то угрозою и пыткой выведывая – справедлив ли на него донос, и, не найдя никакой вины, посадил его в темницу на сорок дней. А сам написал обо всем в Константинополь.

Находясь в темнице, преподобный написал послание к братиям, находящимся в Тревекисте, убеждая их к достойному прохождению своего иноческого звания. Вместо себя назначил он им игуменом Феону, строго советуя покоряться ему, как отцу. Взаключение же просил, по смерти его и его сподвижников, совершить по ним сорокоуст.

Между тем, от султана Селима пришло повеление представить преподобного Иакова с учениками его, Иаковом и Дионисием, в Адрианополь, куда они и были отправлены в оковах; султан отправился в Дедимотихон, где святые исповедники и были ему представлены. Султан спросил святого Иакова:

– Для чего ты привлек к себе множество христиан? Кто тебе позволил это? Разве ты властитель какой?

Святой отвечал:

– Ты властитель и царь в этом мире, а мне дана другая власть от Бога.

Царь спросил:

– Какая власть дана тебе от Бога? – и святой ответил:

– Учить закону Божию единоверных мне христиан: да, исполняя заповеди Его, уклоняются от всякого зла.

– Ты лжешь! – с гневом воскликнул султан. – Сознайся в своем преступлении, в котором обвиняет тебя мое правительство донесением.

– Я сознался чистосердечно во всем, – сказал преподобный. – Если не веришь, я в руках твоих: делай что хочешь [1, с. 717].

Тогда султан повелел сечь его и учеников его бичами. Ни слова не произнес и не простонал преподобный при тяжком мучении, как будто не он, а кто другой претерпевал бичевание. Вслед за тем ввергли их в темницу. На другой день была новая пытка. По повелению султана, истязатели сжимали бинтами главы их, от чего святой не потерпел никакого зла, а у диакона Иакова выступил из своего места глаз. На этого диакона более всего нападал султан и всячески старался отвлечь его от Христа, но напрасно.

После этого святых исповедников отправили в Адрианополь для новых пыток. Спустя немного времени прибыл туда Селим-паша: докладывая о содержащихся в узах трех иноках, он говорил, что один из них пророчески предсказывает людям будущее. Султан, слыша это, обрадовался и немедленно приказал призвать преподобного. Когда явился узник, султан спросил его: «Сколько лет я буду еще жить?» – «Девять месяцев», – отвечал преподобный. – «Не знаешь что говоришь, – возразил султан. – Я должен еще быть в Родосе», – «Ты умираешь и зачем же хочешь в Родос?» [1, с. 718] Пророчество преподобного впоследствии сбылось. По повелению султана преподобного с учениками опять ввергли в темницу.

Чтоб найти причину убить невинных, султан послал одного из пашей своих спросить святого, какого он мнения о своем Христе и о Магомете? Когда паша предложил преподобному этот вопрос, он отвечал с твердостью:

– Христос наш есть совершенный Бог и совершенный человек, – и потом объяснил ему таинство воплощения и все домостроительство спасения Божия и промышления о человеке.

– Но как думаешь ты о нашем пророке? – спросил паша преподобного.

– Магомет ваш не пророк, а обманщик и льстец, враг Христа Бога нашего и веры нашей. Никто из людей так не прогневал Бога, как Магомет, и кто надеется на него и считает его пророком, тот погибший [1, с. 718].

Паша передал все это султану. Султан разгневался. Он послал в темницу янычар, обещая им милость свою, если убедят преподобных отречься от Христа. Однако ж все было тщетно. Султан повелел привести к нему святых. Когда их привели, он приказал вновь пытать их различными способами. Однако ж преподобномученики не поколебались в духе терпения.

По повелению султана, их опять ввергли в темницу, где и пробыли они три дня. Наконец султан, недовольный столькими пытками, повелел истязателям вывести святых на новое мучение. А затем их снова отвели в темницу.

Но еще предстоял страдальцам конечный подвиг. Видя, что они ни во что вменяют всякого рода мучительства, султан велел разрывать на части ноги их железными когтями, бока их опалять огнем и без милости обтирать раны их грубыми полотнами, напитанными солью. Мучимые в течение семнадцати дней, наконец, страдальцы осуждены были на виселицу.

Когда святой Иаков пришел на место казни, имея на ногах только кости, лишенные плоти (а двух учеников его исполнители приговора привели совершенно изнемогших), тогда попросил он несколько времени для молитвы и, получив позволение, диакона Иакова поставил по правую руку, а Дионисия по левую и сказал им:

– Чада мои! Время отойти нам к возлю бленному Христу, за Которого удостоились мы пострадать. Итак, помолимся Ему о всем мире, о Церкви и возблагодарим за то, что Го сподь, освободив нас от суетного мира, удоста ивает наследия бесконечного Царствия Своего [l.c.719].

Тогда все трое пали на землю и поклонились трижды Богу; потом вынул преподобный три спрятанные частицы животворящих Тайн Христовых и, преподав их ученикам своим, приобщился и сам. Наконец, подняв длани и очи на небо, великим гласом возопил:

– Господи! В руце Твои предаю дух мой! [1, с. 719] – и тихо скончался с улыбкой на устах.

Видя это, воины сообщили об этом султану, который повелел и мертвое тело повесить, а по правую и по левую сторону святого повесили учеников его.

Память преподобномученика Иакова с учениками празднуется 1 ноября.