Текст книги "Святые Архангелы Михаил и Гавриил"

Избавление от пиратов

Стоит полночь. На острове Скопелос городские ворота закрыты с заката. Плохие вести принесли два матроса: пять турецких фрегатов идут опустошить остров.

Население острова не спит. Все жители, закрывшись в церкви, просят коленопреклоненно Бога и Архангела Михаила спасти их.

В гавани бушует ветер. Огромные волны накатываются на берег, сметая все на своем пути. Черные грозовые тучи, кажется, смешались с морской пеной.

– Пресвятая Богородице, святой Архистратиже, помогите нам! – смиренно молят жители острова. В час по полуночи раздались крики:

– Приближаются, приближаются!

Это кричат ночные сторожа, охраняющие остров с моря.

Все содрогнулись. И действительно, вот уже совсем близко турецкие суда борются с водной стихией. Проходит час, и жители с затаенным дыханием прислушиваются к шуму бури, ожидая услышать топот неверных. Но время идет, а никаких звуков не слышно. Молитва продолжается до тех пор, пока первые лучи солнца не появляются на горизонте и ветер затихает. Тогда с любопытством люди смотрят на море, и что же они видят: турецкие корабли, разбитые о скалы, паруса, разбросанные здесь и там, и множество тел. Только один турок остался жив и едва мог подняться.

Тотчас открылись ворота, и самые смелые жители вышли из крепости, чтобы убедиться в гибели врагов. Турка окружили. Придя в себя, он стал боязливо оглядываться вокруг, спрашивая:

– Где ваш воевода?

Жители смотрели на него с удивлением, не понимая, о чем идет речь. Тогда турок, который оказался начальником кораблей, рассказал о своем бедствии:

– Когда я зашел в вашу гавань, бушующее море стремилось нас поглотить. Я видел, как мои корабли разбивались о скалы, и не мог ничего сделать. И вот неожиданно появился громадный муж и начал сечь всех вокруг своим мечом. Он безжалостно посек все мое войско, и я не мог его остановить. Тогда я упал ему в ноги и просил не убивать меня, потому что понял, что мне не избавиться от этого призрака, один меч которого излучал свет. Кто этот божественный ваш воевода? Я хочу поклониться ему.

Островитяне привели турка в церковь и показали ему иконы. Он внимательно разглядывал их. Неожиданно он упал на колени перед иконой Архангела Михаила!

Это был их спаситель, Архангел, которому жители Скопелоса горячо молились всю ночь. Благодарный турок подарил церкви колокол, который до сих пор напоминает о чудесном избавлении острова.

Помощь при обороне Троице-Сергиевой Лавры[2]2
  Перевод с церковно-славянского оригинала.


[Закрыть]

В том же месяце [в ноябре – А. М.], в 8 день, на праздник собора святого Архистратига Михаила, все были в плаче и сетовании, поскольку уже 30 дней и 30 ночей непрестанно со всех сторон стреляли по городу из множества пушек и пищалей. В тот же день в церковь Святой Троицы шел иеромонах Корнилий, и внезапно прилетело ядро пушечное и оторвало ему правую ногу по колено. Его подхватили и внесли на паперть. После Божественной литургии он причастился животворящих Христовых Тайн и сказал архимандриту: «Вот, отче, Господь Бог Архистратигом Своим Михаилом отомстит кровь православных христиан». После этого старец Корнилий скончался.

В тот же день убило из пушки старицу: оторвало руку правую с плечом. Воеводы же и все сидящие в осажденном городе избрали монахов и воинов, которым идти на вылазку и на подкопные рвы, и так все устроили. В день же Архистратига Михаила, во время вечерни, все находящиеся в обители люди с плачем просили милости у Всещедрого Бога и вопияли, взирая на небо: «Господи, спаси нас погибающих, поспеши избавить нас от погибели этой имени Твоего ради святого. И не предай достояния Твоего в руки сим скверным кровопийцам!»

Враги же Святой Троицы своими действиями коварно замышляли взять город и непрестанно стреляли из многих пушек и пищалей. Во время псалмопения внезапно ядро ударило в большой колокол, и затем, залетев в алтарное окно Троицкого храма, пробило иконостас Деисусного чина у образа Архистратига Михаила, возле правого крыла, затем ударилось то ядро по столпу у левого клироса и вылетело в стену, разбив подсвечник перед образом Святой Живоначальной Троицы, и отлетело к левому клиросу, и развалилось. В тот же час иное ядро пробило железные двери с полуденной стороны Троицкого храма и пробило доску местного образа великого чудотворца Николы, выше левого плеча, подле венца.

Тогда на всех находящихся в церкви Святой Троицы напал великий страх, и все поколебались. Все рыдали, и даже пение замедлилось от многого плача. Все воздевали руки к Пребезначальной Троице, к Пречистой Богородице и великим чудотворцам Сергию и Никону, умоляя о помощи и заступлении от врагов.

Во время же пения стихир архимандрит Иоасаф в великой печали впал в забытье и вдруг видит великого Архистратига Михаила – его лицо сияло, как свет, в руке у него был скипетр, и он говорил осаждавшим: «О враги! Все ваши беззакония и дерзость дошли до моего образа. Всесильный же Бог воздаст вам вскоре отмщение». Сказав это, Архистратиг стал невидим. Архимандрит рассказал о видении всей братии. После этого духовенство, облекшись в светлые ризы, пело молебны Всесильному Богу и Архистратигу Михаилу.

В Терентьевской роще была у неприятеля большая пушка, именуемая Трещера. Воеводы же повелели стрелять на Терентьевскую гору по этой пушке из башни водяных ворот. Выстрел пришелся по Трещере и разбил у нее зелейник. Также и от Святых ворот с Красной башни выстрелив, попали по той же пушке и разбили у нее устье. Увидев со стены разрушение пушки, все возблагодарили Бога.

Явление Архангела Михаила запорожским казакам

К началу XVII века относится явление святого Архангела Михаила запорожским казакам. Рассказ об этом событии записан митрополитом Киевским Петром Могилой и приведен протоиереем Г. Дьяченко в его книге «Духовный мир», как пример Божиего милосердия к кающимся грешникам: «После победы над турецкими войсками под Хотином запорожские казаки, по своему обыкновению, вторглись в турецкие земли для грабежа. Разграбивши много сел и городов турецких и наполнив богатою добычею свой корабль, запорожцы пустились по морю в обратный путь и уже приближались к берегу. Но в это время поднялся страшный противный ветер, и огромные волны с такою силою ударяли о корабль, что в нем скоро образовалась течь, и он быстро стал наполняться водою и тонуть. Видя неминуемую свою погибель, запорожцы обратились со слезами и воплем к Богу, да избавит их молитвами Пречистой Богородицы Печерской и святого Архистратига Михаила от угрожающей им опасности, дав при этом обет послужить некоторое время в обители Матери Божией. И вот, когда они молились, совершилось великое чудо: из нижней части корабля внезапно явился пред ними златовидный юноша на блестящем коне и, став посреди погибающих запорожцев, сказал им: «Не бойтесь, мужи, но прилежно молите Бога, и Он избавит вас от смерти, на то Он и послал меня», – и вдруг стал невидим. Между тем, ветер утих, море успокоилось, а корабль, который был уже до половины наполнен водою, оказался совершенно сухим, как будто бы в нем никогда не было воды. Бывшие свидетелями такого чуда, запорожцы от всего сердца прославили Бога, избавившего их от ужасной смерти, и благополучно возвратились на родину, где и поспешили выполнить данный ими обет послужить в обители Божией Матери, в великой Киевской Лавре» [3, с. 163–164].

Помощь русскому войску во время Русско-польской войны 1654–1667 годов

Этот случай произошел в 1655 году. После взятия русскими войсками Вильны начались переговоры. Большую часть армии отпустили по домам до весны. На арене боевых действий остался Новгородский полк – около 10 тысяч человек ратных Новгородского, Псковского, Великолуцкого и Торопецкого уездов. Летом 1655 года он не вел активных действий и только после 22 августа очень медленно продвинулся от Полоцка к Вильне и Ковне.

Обстановка на западной окраине покоренных земель оставалась напряженной. Царь Алексей Михайлович послал боевого воеводу, стольника князя Ю. Н. Барятинского, в «товарищи» к командующему Новгородским полком боярину князю С. А. Урусову, приказав им с частью войск двинуться к югу от Ковны на Брест, минуя присягнувшие шведам города.

В это же время Новгородский полк получил новое полковое Государево Большое знамя… Изображение на обеих сторонах основной части знамени – прямоугольного лазоревого полотнища – представляло собой икону «Видение Святого Иоанна Богослова», сюжет из Апокалипсиса. В центре, на вшитом голубом круге – Спаситель на коне, сопровождаемый конным же небесным воинством, а также Херувимами и Серафимами… Второй по значению сюжет знамени – Архангел Михаил на золотом крылатом коне, с крестом в левой и с мечом в правой руке. Этот образ был вписан в белый круг на «откосе» знамени – большом хвосте треугольной формы, с горизонтальной верхней стороной и резким скосом.

К осени 1655 года это войско, казалось бы, свежее и бодрое, было ослаблено в моральном плане. Дворяне и дети боярские – его главная ударная сила – вступили в конфликт со своим новым воеводой, князем Урусовым, пользовавшимся среди них дурной славой за жестокость… По результатам переговоров постельничего Ф.М. Ртищева с литовским магнатом Павлом Сапегой Новгородский полк выступил в поход на Брест.

Однако значительную часть полка пришлось оставить для обороны Полоцка, Вильны и других городов, так что в поход выступило около 4500 человек: 1700 дворянской конницы, 600 конных городовых казаков и более 2000 драгун. Конница еще сохраняла древнее деление на сотни, а полки драгун – обеспеченных лошадьми солдат-мушкетеров – были устроены по европейскому образцу конца Тридцатилетней войны, имея во главе опытных офицеров-иноземцев и несколько легких пушек на вооружении.

Поход, начавшийся успешно (в боях 24 и 30 октября были одержаны победы над ковенской и лидской шляхтой), совершенно неожиданно стал страшным испытанием для русских ратников. Разлад между воеводой и дворянами полка только усугубился. Сапега же, увидев реальную опасность лишиться независимого положения и убедившись в слабости высланного к Бресту отряда, решил не сдаваться без боя ни русским, ни шведам.

Оставив из-за плохой переправы и темноты артиллерию с частью пехоты за рекой в 5 верстах от Бреста, Урусов наспех, в ночь на 13 ноября, переправился с ратными людьми на «брестское поле». Между тем, полки Сапеги (5000 конницы и 300 пехоты) выстроились с другой его стороны. После некоторых переговоров и обмена «аманатами» литовцы нанесли внезапный удар.

Левое крыло новгородской конницы, на которое пришелся натиск гусарской роты (копейщиков), было опрокинуто, а правое было «збито». Фланги и тыл стоявшей в центре русской пехоты обнажились, и торжествующие шляхтичи бросились рубить драгун. Только контратака Барятинского и еще некоторых сотен, а также меткий огонь пушек с другого берега, направляемый солдатским полковником шотландцем Мунго Кормихелем, позволили большей части войска отойти за реку.

Войско стало за переправами, «у реки на мельницы», уничтожив мосты в окрестностях. Однако на следующий день литовцы подтянули к его позициям крепостные пушки из Бреста, в течение дня подавили огонь русской артиллерии, тяжело ранив Кормихеля, и даже «выбили вон» из обоза ратных людей. Кроме того, литовцы безуспешно попытались прорваться за реку: «и у мосту был бой». Это заставило Урусова с наступлением темноты отойти еще на 20 верст.

Поражения тяжело отразились на боеспособности полка. На поле боя осталось несколько знамен… Драгуны, после гибели 300 рядовых и всех старших офицеров, были явно деморализованы. В довершение всего у деревни Верховичи литовский отряд с пушками остановил отход, перерезав дорогу и даже подступы к воде.

Новгородцы оказались в окружении превосходящих сил противника. Теперь Сапега выставил против них 7000 конницы и 800 пехоты.

Польский военачальник предложил немыслимые условия сдачи: «отдать Государево знамя, и наряд, и зелье, и свинец, и мушкеты, и сотенные знамена, и которые города по реке по Неману, и те бы города отдать им же». Естественно, эти условия были отвергнуты. Весь Новгородский полк приготовился к смерти.

17 ноября, когда переговоры окончательно провалились, Урусов «велел до бою твое Государево Большое знамя вынесть и роспустить. И учали у Всесильнаго в Троицы Славимаго Бога, и у Пречистей Его Богоматери Пресвятей Богородицы, и у всех небесных сил помощи просить и молебствовать, и воду велели святить, и твоих Государевых ратных людей кропить». Особую молитву обратили к Архангелу Михаилу, «зане же написан был в чудесех на Государеве знамени».

Именно в момент установки знамени, по словам знатных польских пленных, и случилось видение: «И как то знамя роспустили, и видел де полной гетман Адам Жимант Служка над… ратными людьми, над Большим знаменем Архангела Михаила, а в руце де держит меч наголо. А в то де время гетман Служка ездил по своим полским полкам, и то видение видев, сказывал польским людям, и сам от того де видения устрашился. И полские де люди от него про видение слышав, и на них де нашел страх». По словам же летописной повести, «как роспустили Государево знамя, и литовские люди видевше таковое чудо: приехал-де юноша млад и стал русские полки уряжать, и им-де показалися русские люди таковы храбры, как сильные богатыри, и урядив-де юноша полки, и сам-де преже всех напустил на них».

Бой двух конных отрядов продолжался недолго. Полк боярина «скочил» из обоза на литовскую пехоту и пушки, а Барятинский обрушил свой полк на гусарскую хоругвь Сапеги. В результате этой атаки «гусар и венгерскую пехоту, и с начальными людьми, и с пушкари всех посекли» и захватили все 4 пушки. Литовское войско обратилось в бегство, а сам Сапега, сбитый с лошади, «отвалялся пеш болотом стало к ночи». Барятинский возглавил погоню «до села Высока» (6 верст от Бреста). Трофеями дня стали 28 знамен и 50 знатных пленных.

Нетрудно заметить, что исход битвы нелогичен. Мало того, что сапежинцы обладали численным превосходством – еще больше проблем было у новгородцев в моральном плане. Они не доверяли и, зачастую, не подчинялись своему воеводе. Перед схваткой они были дважды сбиты с позиций, а затем двое суток провели в седле; после поражения под Брестом им не приходилось рассчитывать на действенную помощь пехоты и артиллерии.

Монастырь Панормитис

Жители небольшого острова Сими, на котором насчитывается семьдесят семь монастырей и часовен, особо почитают святого Архангела. На острове существуют девять обителей, освященных в честь небесных ангелов, по числу чинов святых Небесных Сил бесплотных. Самый известный из них – монастырь Панормитис, посвященный Архангелу Михаилу. Эта обитель была воздвигнута в византийскую эпоху на развалинах древнего храма Посейдона. Панормитский Архистратиг почитается защитником моряков. Большинство симских кораблей и рыболовецких лодок названо в его честь. Исторические сведения об этой обители немногочисленны, но устное предание острова весьма богато.

Еще во времена турецкого владычества некая благочестивая жительница острова Сими по имени Мария Протения как-то раз в местечке Панормос обрабатывала землю и под одним кустом обрела небольшую ветхую икону с изображением Архангела Михаила. Женщина принесла ее в дом, поместила среди других икон и зажгла перед образом лампаду. На следующий день икона исчезла. Мария отправилась в Панормос и снова нашла ее под кустом. Взяв образ, благочестивая христианка опять принесла его домой, но к утру его снова не стало. Это повторилось и в третий раз. Огорченная женщина недоумевала. Ее терзал вопрос, почему Архангел не хочет оставаться в ее доме. Недоумение Марии разрешил сам Архистратиг. Явившись ей во сне в блистающих одеждах, он сказал, что хочет остаться в Панормосе. Пораженная женщина сообщила о происшедшем всему селению. Жители решили построить на том месте в честь Архангела Михаила часовню. Позже на этом месте был построен храм, а затем образовался монастырь.

Архангел Михаил не раз посещал нашедшую икону женщину. Однажды вечером, взяв соседских девочек, Мария отправилась в храм Архистратига Михаила, чтобы сделать там уборку. Закончив работу, они решили не возвращаться домой и легли спать прямо в храме, потому что утром здесь должна была служиться Божественная литургия. Все уснули глубоким сном, лишь Мария не спала. Некий страх и неотступное беспокойство закрались в ее сердце. Наконец уснула и она. В какой-то момент Мария услышала громкий и величественный голос, доносившийся из алтаря.

– Мария Протения, разбуди девочек и уходите!

Испуганная женщина открыла глаза, зажгла погасшую перед иконой Архангела лампаду и снова уснула. Однако вскоре она опять услышала голос, повелевавший ей:

– Уходи, Мария, уходи, говорю тебе!

– Святой Архистратиже, почему ты гонишь меня? Позволь мне немножко отдохнуть, – пожаловалась в своей простоте женщина и повернулась на другой бок.

Но голос раздался и в третий раз, прокатившись по храму подобно раскату грома, так что даже икона Архангела задрожала.

– Уходи, Мария, уходи вместе с девочками!

Не гневи меня!

На этот раз женщина подчинилась и разбудила девочек. Поднявшись на холм, женщины оглянулись и… Что же они увидели? В Панормосской бухте стояли два фрегата, а повсюду были видны красные фески и белые тюрбаны. Панормитисский Архистратиг спас их от рук кровожадных турок.

О покровителе монастыря Панормитис говорят, что если кто дал ему обет и не исполнил его, то Архангел сам возьмет обещанное. А если кто совершит святотатство, присвоив что-либо из его монастыря без благословения, то Архистратиг не позволит человеку уйти, не вернув похищенного.

Согласно преданию, в XIX веке в Панормосскую бухту зашел корабль, капитан которого был греком, а члены команды – турками. Отошедший от пристани корабль никак не мог выйти из бухты. Причиной этого был монастырский гусь, которого нечестивые моряки украли и съели. Только после того, как они дали обет принести Архангелу серебряное изображение гуся, кораблю удалось выйти в море. Это изображение висит перед иконой «Панормитисса» и поныне, свидетельствуя о совершившемся чуде.

В монастырском музее хранится множество разнообразных приношений, которые в бутылках, коробках и прочих предметах море выносило на берег Панормосской бухты. Зная о силе панормитисского Архистратига, люди давали ему различные обеты, но, не имея возможности посетить обитель Архангела Михаила, благочестивые христиане бросали обещанное в море. Если люди делали это с горячей верой, то дары приплывали к берегам острова.

При возникновении опасности моряки часто призывают на помощь Архистратига. В благодарность за спасение они бросают в море различные дары, запечатав их внутри бутылки. Никто из них не сомневается, что рано или поздно эти приношения достигнут места своего назначения. Тогда монастырские колокола зальются радостным перезвоном, а сопровождаемый братией игумен спустится к берегу моря и примет принесенный волнами дар.

Как правило, люди бросают в море ладан, свечи, деньги и написанные на бумаге имена находящихся в опасности либо болящих людей. Народ помогает обители, принося воск и масло. Золотые приношения паломников, выставленные перед иконой Архангела Михаила, красноречиво свидетельствуют о множестве его чудотворений и благодеяний.

Явление преподобному Парфению Киевскому

Два случая явления Архистратига Михаила отмечены в жизнеописании преподобного старца Парфения Киево-Печерского.

Однажды после всенощного молитвенного бдения, забывшись тонким сном, он видит келью свою, наполненную множеством зверообразных чудовищ, устремляющихся на него с яростью. В ужасе старец возопил: «Пресвятая Владычице моя, Богородице!» При сем воззвании дивный свет осиял келью, и Преблагословенная Дева, в сопровождении Архангела Михаила, предстала в неизреченной славе; страшилища исчезли, как дым, а он, пробудившись, в радостном трепете видел уже недремлющим оком сияние на месте, где стояла Пречистая.

Будучи иеросхимонахом, старец Парфений ежедневно совершал Божественную литургию. В одно из таких богослужений «1843 года ноября 13-го дня, – пишет он в своих келейных записках, – видех Златоуста со Архистратигом, пришедших ко мне на помощь, и икону содеях на память» [3, с. 180–181].

Обет

Капитан Кириак, коренной житель острова Сими, из года в год, перед тем как отправиться на ловлю губок, посещал монастырь Панормитис. Богобоязненный «морской волк» приносил в монастырь воск и масло, клал на икону Архангела Михаила пятифунтовую золотую монету, просил священника окропить его святой водой и уходил.

Однажды задул зефир – ветер, который бывает один раз в месяц. Чтобы не упустить благоприятную погоду, капитан решил выходить в море. Вылив за борт немного освященной воды, Кириак приказал отдать швартовы. Однако не успел он выйти из гавани, как трехмачтовую шхуну понесло на рифы. Капитан повернул штурвал, но корабль не слушался.

– Спускайте паруса и налегайте на весла, иначе нас выбросит на рифы! – крикнул капитан матросам.

Бросив якорь, вся команда – ныряльщики за губками, гребцы и молодые матросы – собрались на палубе. Капитан вынес из своей каюты иконы Николая Чудотворца и Архангела Михаила и, держа перед собой Евангелие, сказал:

– Каждый из вас по очереди поклянитесь, что ничего не взяли из монастыря Панормитиса. Ни цветка, ни приношений, ни гроша!

Поклялись все, кроме молодого ныряльщика.

– Поклянись и ты, Михаил! – призвал юношу капитан.

– Никогда в жизни не клялся! И теперь не буду.

– Быть может, ты что-либо присвоил?

– Я? Кля…

– Хорошо. Не буду настаивать, – прервал его капитан и бросил на ныряльщика строгий взгляд.

«Василики» – так назывался корабль – продолжил свой путь без препятствий. После четырех дней плавания судно остановилось у берегов Туниса, и ныряльщики приступили к работе. Сетки всех ныряльщиков ежедневно наполнялись губками, и только у Михаила не было улова, потому что он заболел лихорадкой.

Однажды вечером капитан Кириак позвал его в свою каюту, поставил перед иконами и спросил:

– Скажи мне, что ты взял в монастыре?

– Серебряный кораблик.

– Где он?

– Я его продал.

– Нечестивец! – вспыхнул капитан. – Дай обет многомилостивому Архистратигу, и он простит тебя!

– Не дам я никакого обета. У него и так всего полно! Не обеднеет!

– Согрешил я, Архангеле, – прошептал Кириак. – Половина собранных нами губок – твоя!

На обратном пути, за десять миль до бухты Панормос, внезапно начался свирепый шторм. Небо и море в одно мгновение почернели. Почти все паруса собрали, и лишь один разрывался под напором бушующего ветра. Привязавшись к корме, капитан Кириак пытался удержать штурвал, но куда там!

– Михаил, полезай на мачту и спусти парус.

Живее, а то пойдем ко дну!

Ныряльщик взобрался на мачту и, дрожа от страха, стал собирать большой парус. Огромная волна ударила в борт «Василики», и Михаил полетел в воду.

– Дай обет, Михаил, дай обет! – прокричал капитан.

– Помогите, да… Помогите… даю! – прокричал сдавленным голосом сорвавшийся с мачты похититель серебряного кораблика.

– Ребята, бросайте все губки в море! Привяжите к мешкам поплавки!

Гребцы и ныряльщики во мгновение ока побросали за борт наполненные губками мешки.

– Архангеле Михаиле, сотвори так, чтобы мы целыми и невредимыми причалили к твоему заливу, и я принесу тебе еще лучший дар! – видя серьезность положения, дал обет капитан Кириак.

Целый час моряки боролись с дикими волнами. Затем все стихло. Перестал дуть свирепый сирокко, и шхуна вошла в тихую гавань. Лишившись улова, моряки приуныли.

– Тот, кто взял их, нам их и отдаст, ребята, – успокаивал команду капитан Кириак. – Спускайте шлюпку.

Едва шлюпка направилась к берегу, как с корабля раздались крики:

– Капитан, капитан!

– Что случилось?

– Приплыли наши мешки с губками!

Капитан Кириак приподнялся и увидел, что вокруг шлюпки плавало шесть мешков с губками, и к одному из них был привязан Михаил! Ныряльщика подняли на борт «Василики». Разорвав на юноше одежду, ему растерли ромом сердце и сделали искусственное дыхание, и он пришел в себя.

– Дай обет, Михаил! Дай Архангелу обет!

– Даю… простите меня.

По лицу капитана Кириака катилась слеза:

– Святой Архангеле, прости его! Половина пойманных губок – твоя!..