Текст книги "Три слова"

***

Впервые за последний год я шла по коридору, параллельно вспоминая, как: оставалась после работы, спала на маленьком раскладном диванчике синего цвета (который купила с первой зарплаты), затаскивала полу-трезвых свидетелей, угрожала сроком (тем, кто не хотел чистосердечного), все эти утомительные допросы, и, что еще хуже, объяснения с родственниками и потерпевшими, Олег, приносящий мне еду (потому что у меня не было времени идти домой).

Вот я вхожу в кабинет. В свой кабинет, вижу всё тот же синий диванчик… Но не чувствую ничего. Всё стало таким чужим, будто и не было никакого следствия в моей жизни, а, может, и было, но всего лишь дурным сном.

– Привет. – Говорю я, подняв руку вверх.

– А, да, слушай, тут такое дело, – отвечает, замешкавшись Стас, – пока вас не было, я допросил подругу этой девушки.

– И? – Произношу, нахмурившись, как бы говоря: «Земля круглая, я это и так знаю».

– Она сказала, что потерпевшая поругалась со своим парнем и в расстроенных чувствах ехала к ней, собственно говоря, и место преступление у нас недалеко от дома этой… Екатерины, кажется. – Переведя взгляд на бумаги, Стас повторил. – Да, Катя.

Пока Стас говорил об этом, Олег, стоявший по правой стороне стола, взял папку и передал ее мне.

– Стоп! Стас, это глупо. Какая-то девчонка, именуемая лучшей подругой, прибегает сюда, и повествует о якобы какой-то ссоре между двумя подростками. И ты такой: «О, пазл сложился!». Нет! Не смей меня перебивать! Кто не ссорился? Может быть, ты никогда не говорил своей жене, что задержишься на работе, а она психовала из-за остывшего ужина? Я вообще собрала чемодан и уехала молча от Олега, когда он сделал мне предложение. Боже! Мы все ссоримся. В этом нет смысла. Либо он конченый псих, либо он в норме и этого не делал. Я уже говорила о том, что думаю…

Не успев договорить, я обернулась на стук в дверь. Вошел один из прихвостней Олега.

– Оу, привет. Я удивлен, но ладно сейчас не об этом. Мы нашли орудие. Нож.

Я выдыхаю, и Олег пододвигает ко мне стул, говоря тем самым: «Присядь».

– В общем, как таковых отпечатков мы на нем толком не нашли, всё смазано, но… Кровь была. Такие дела.

– Что с экспертизой? – Не отрывая глаз от монитора, говорит Стас.

– Экспертизу сделают быстро, через пару часов будет отчет. Дело то громкое.

– Свободен. – Отвечает Олег, кладя руку мне на плечо.

– Какие варианты?

– У меня на данный момент один вариант – парень потерпевшей. – Отвечает Стас, показывая соответствующий жест рукой.

– Она не просто потерпевшая, Стас. У нее есть имя. Алиса. Хватит делать вид, будто тебя это не касается. Ты не лучше нас, даже от Олега несет валерьянкой, а он ведь не такой мнительный как ты. Без обид. – Говорю я, поднимая голову, чтобы посмотреть Олегу в глаза.

В ответ он лишь вздыхает и качает головой, закатывая глаза.

– Я всю ночь не мог уснуть и думал об этом, сидя у дверей детской комнаты, – сказав это, Стас остановился перевести дух, – мне тоже страшно и жаль эту девушку, но максимум, что мы можем сделать – найти того, кто это сделал и добиться для него хорошего срока.

– Ты говорил с родителями?

– Нет, всё еще не приехали. – Говорит Стас, опустив глаза.

– Судя по сообщениям, они уехали на дачу, поэтому Алиса так долго и гуляла. – Вмешивается Олег.

– Что еще узнал от этой подруги?

– Она сказала, что они не просто поругались, а расстались, было всё это в гараже ее парня, после чего Алиса была в очень расстроенных чувствах, и, она не клала трубку, то есть пока она шла между гаражами – эта Катя всё время была на связи. А потом был слышен мужской голос, но что именно сказали, она не поняла, зато Алиса сказала: «не подходи» или «отойди», что-то в этом роде, после чего связь прервалась.

– Ребят это ведь странно. Согласитесь, она идет по этим гаражам, ее кто-то там настигает, но тело то нашли неподалеку от Катиного дома. Или вы считаете, что этот маньяк догнал ее, потом решил типа «пущай идет», а затем шел за ней гуськом? Не слишком ли сложный план для убийства? Тем более сделать это в гаражах было куда более безопасным: темно, нет свидетелей, не нужно никуда идти, тело нашли бы в лучше случае уже утром, в худшем днем, а то и через несколько дней.

– В этом, конечно, есть смысл… – Отвечает Стас, задрав голову к потолку и поворачивая ее влево-вправо. – Но тогда мы снова стоим на том же месте, с такой точки зрения у нас нет обвиняемого, а ты знаешь, что с нами всеми сделают, если его не будет.

– Ей теперь этого не понять, она ведь адвокат, куда уж до нас, правда? – Ехидно произносит Олег.

– Я всё понимаю, знаю, как это работает, и помню это давление, однако я осмелилась дать отпор. Почему вы не можете?!

– Потому что мы не молоденькая привлекательная блондинка, у которой дерзости и наглости хватает на то, чтобы вломиться в кабинет главного и сказать: «Ты – осел». – Сказав это, парни ударили друг другу по ладоням.

– Не было такого, врунишки. Я всего лишь сказала, что не люблю таких как он и не собираюсь заниматься обвинением непричастных к преступлению лиц.

– Ага, а потом сказала, что он – осел. Простите, вонючий осел. – Еле сдерживаясь от смеха, произнес Олег.

– Какие же вы вредины! – Смеясь, ответила я, – Ле, покажи мне всё, что вы нашли, еще хочу просмотреть ее телефон.

– Без проблем, – сказал Олег, и направился к двери, но заметив, что я всё еще сижу на месте, произнес, – Пойдем?

– А, нет, можешь принести всё сюда, – произнесла я, подойдя к дивану, – не хотелось бы пропустить приезд родителей.

– Сейчас буду.

Как только Олег вышел, и мы услышали звук закрывшейся двери его кабинета, Стас продолжил.

– Кажется, между вами все нормально?

– Полагаю, это из-за того, что я чуть не задохнулась ночью от собственной беспомощности.

– Ты не беспомощная, просто никто не готов увидеть такое, тем более ты год как ушла. Если не секрет, где была?

– В Риме. Там я встретила человека, мужчину…

– О, жизнь бьет ключом. – Удивленно ответил Стас.

– Нет, ему нужна была помощь и я не смогла отказать, поэтому отпуск затянулся на несколько месяцев, а как только судебные тяжбы закончились, вернулась. Собственно, вечером, а через пару часов мне сообщили, что вы выехали прежним составом на убийство.

– Хотела увидеть его? – Спросил Стас, дернув губой вправо.

– Не знаю, хотела увидеть всех вас, ощутить, что всё осталось на своих местах…

Опустив глаза, в моей памяти вновь всплыла лужа крови и алые волосы Алисы, а затем ее шея и изрезанные руки…

– Эй, ты в норме? – Наклонившись, спросил Олег.

– Да, да, просто… Ну, знаешь, бессонная ночка выдалась. – Выдохнув, ответила я, и снова опустила глаза вниз.

***

Пока я занималась проверкой телефона Алисы, Стас обзванивал свидетеля и понятых, а Олег со своими шестерками прочесывал местность и искал любые камеры, которые могли запечатлеть виновника торжества.

– Извините, а где я могу найти Свиридова?

В дверях стоял парень лет 20, может чуть меньше, рост около 190 см, светлые волосы, зеленые глаза, синяки под глазами (видимо от бессонной ночи), темно-синяя ветровка, джинсы и белые кеды, в левой руке держит шлем; видно, что нервничает, сглатывает так, что слышно в космосе, вот это напряг.

Переглянувшись, мы со Стасом произнесли в один голос:

– В морге.

Причем сделали это так, будто обычное дело, ничего такого, чего раньше не случалось. Штука была у нашего отдела: когда приходит новенький, говоришь ему, что начальник в морге; тот бедный бледнеет, краснеет, синеет; потом отходит и едет в морг; а уж там ему показывают реальный труп якобы начальника; он в слезах едет в отдел, рассказывает всем про случившееся; и тут выходит реальный начальник (живее всех живых); ну, юнец либо бежит, либо остается. Собственно, никто из сбежавших никогда не будет принят в отдел, даже если он пуп земли. Однако мы явно не ожидали, что парень в обморок упадет, прям на пороге кабинета.

– Надо же, чувствительный. Похоже это тот самый, с которым она ругалась, а не стажер… Как думаешь? – Наклонившись к телу, Стас поджал губы и принялся рассматривать парня.

– Прекрати вынюхивать тут! Я его адвокат, так что… Отойди. – Прошипела я.

– Ха, у него вроде нет никаких повреждений, но это не доказывает его невинность. И ты еще не его адвокат. – Сказав это, Стас пожал плечами.

– Я серьезно. Руки прочь! – Наверное, никогда в своей жизни я не была так груба со Стасом до этого момента, особенно, пока пальцем ему не пригрозила. Прямо-таки сама уверенность и грозность.

– Внушаешь страх. – Ответил Стас, подавая мне бинт, смоченный спиртом.

– Спасибо.

Нам понадобился почти час, чтобы привести парня в чувства: сначала он лежал на полу кабинета без сознания, затем он молчал, потом плакал, а потом запаниковал и пытался сбежать. После этого Стас разозлился и пристегнул его наручниками к стулу.

– О, ребят, а вы в своем стиле. – Засмеявшись, произнес Олег.

– Что-нибудь выяснили? – Будто не в силах больше терпеть спросил Стас, вытянув шею как самый настоящий жираф.

– Есть кое-что, но не знаю…

– О чем ты?! – Вмешалась я.

– Звонок поступил в 3:27, за несколько минут до этого во двор вбежал мужчина, так… – Олег прервался, чтобы посмотреть в телефон. – В 3:12 прошла Алиса, в 3:14 он появился на радаре, а назад не вышел, и на камерах салона, который находится в соседнем дворе, нет ничего такого, он как будто пропал, либо знал, где идти, чтобы его не засекли.

– Ты хочешь сказать, что у нас есть подозреваемый?

– Хочу сказать лишь то, что у нас, возможно, есть не только подозреваемый, но и еще один свидетель, который как раз-таки мог видеть произошедшее.

– По большому счету…

Не успев договорить, Олега перебил новенький криминалист, который уже вернулся с несколькими отчетами, видимо его отправили забирать их, бедняга.

– Есть новости? – Невозмутимо спросил Стас, а Олег выхватил из рук парнишки папку и конверт.

– Так, что мы видим… – Цокая, Стас листал отчет правой рукой, а левой нервно щелкал ручкой. – Кровь принадлежит потерпевшей, нож не является холодным оружием, орудие убийства соответствует нанесенным ранам…

Выдернув один из листов, Стас положил его перед юношей.

– Узнаешь?

– Да, это… Мой. Отец подарил мне его, но я думал, что потерял его. Обычно он лежал в коробке в гараже, а где-то с месяц назад я ремонтировал жигули соседа и полез за гаечным ключом, вытряхнул всё, еще подумал, что нож пропал, но не придал этому значения. Где вы взяли его? – Последнюю фразу парень произнес, буквально заикаясь.

– У тебя в гараже. – Ответил Олег, еле сдерживая себя, чтобы не ударить его с локтя по спине.

– Стоп! Олег?! Вы не имели… Не имели права! – Закричала я, вскочив с дивана.

Закрыв собой парня, я продолжила кричать на них.

– Вы чокнулись?! У вас не было ордера, постановления, решения. Блин, у вас вообще ничего не было! На основании чего вы обыскивали его гараж?! Он даже не был на тот момент допрошен, и уж тем более подозреваемым!

– Не обыскивали, а осматривали, – высокомерно заявил Олег, – не было постановления, а сейчас будет. – С легкой ухмылкой продолжил он.

– Ты мерзкий. Я буду оспаривать ваши действия, учтите! – Указав пальцем поочередно на одного, потом на другого, сказала я. – А ты, парень, ни слова против себя. – Произнесла я, толкнув его в бок.

– Ладно… – Неуверенно ответил он.

– Я ухожу. Нужно разобраться с этим. Ни один волос не должен упасть с его головы. Вы поняли?

– Угу. – Сказал Олег, закатив глаза.

***

Вернувшись через 4 часа, я не обнаружила никого в кабинете, поэтому побежала к дежурному.

– Привет! У меня тут… Подзащитный должен быть, в кабинете никого нет, так что…

– А у меня тут шайка преступников, нет разрешения, нет допуска. – Вскинув брови, нагло и деловито произнес дежурный. Мерзкий тип. Я с ним, когда работала, не ладила, а сейчас и подавно.

– Кругом ослы. – Прошептала я.

– Стас! Почему… Где?! – Задыхаясь, произнесла я, пытаясь его догнать.

– У Олега.

– Ты. Ты обещал! – Шепотом кричу я, ударяя Стаса по спине.

– Знаю. На меня давят сверху, нет времени оправдываться, тем более у него нашли орудие, которым были нанесены удары. Что я должен сказать: «Извините, но нет никаких зацепок, а тот парень не виноват, потому что его адвокат так считает»?

– Куда он повез его?

– Не знаю…

– Ты издеваешься? – Говорю я, захлопывая дверь кабинета.

– Понятия не имею, куда он его повез.

– Допрос был? – Спрашиваю я, облокотившись о стол.

– Как такого не было, я просто задавал вопросы об их отношениях, я бы не поступил с тобой так…

– Так… Смешно звучит. Особенно, если основываться на том, что вы без должных на то оснований провели обыск помещения, затем сделали парня, который еще рот не успел открыть – подозреваемым, неофициально допросили его, а теперь он черт знает, где с Олегом. Отлично. Вы и, правда, не поступили со мной по-свински. Звони ему!

– Я не…

– Замолчи! Если я не услышу его голос через 10 секунд, воткну этот нож тебе в руку. Кажется, Джангл кинг… Название класс. Соответствует.

Спустя 8 гудков, Олег ответил на звонок.

– Че такое, Стасян? – Произнеся это, Олег плюнул.

– Дай трубку парню. – Ответил Стас, стиснув зубы.

– Алло, я. Всё хорошо.

Услышав это, Стас выдохнул и посмотрел на меня. Я махнула рукой и ушла. Затем снова открыла дверь и крикнула:

– Завтра будет допрос. Без меня ни слова чтобы из твоего рта не вылетело.

***

– Где он? – Принялась с порога узнавать я, не успев скинуть с себя пальто.

– Олег всё еще его не привез, сказал, что в пути. – Ответил Стас, почесав затылок.

– Что сказали родители?

– Они в шоке и толком не сказали ничего, про парня говорят, что были против их отношений, но якобы Алиса встречалась с ним тайно. Они не знали, что она делала в том районе, потому что изначально эта… Катя должна была приехать к ней с ночевкой. Но видимо что-то пошло не так. Это всё, что я смог вытащить из них.

– Всё остальное я так, понимаю, были слезы и слова о том, какая хорошая она девочка? В прочем как обычно. Почему родители никогда не знают правды? Да, у нас у всех были свои секреты… Просто, тебе не кажется это глупым?

Услышать ответ на свой вопрос я так и не успела, потому что снова вернулись родители Алисы. Они должны были принести ее ноутбук и забрать вещи, которые были при ней на месте преступления.

– Здравствуйте! – Произнесла я, протянув руку. – Анжелина Андреевна, адвокат. Я…

Не успев выслушать меня, отец девочки вырвал из моих рук пакет с вещами, и закричал.

– Вам не стыдно?! Вы! Вы будете защищать убийцу! Моя девочка не заслужила такого отношения к себе! У вас нет и грамма совести!

Он схватил мать девочки за руку и потащил ее за собой к дверям.

– Подождите! Я уверена, что он не виновен… – Успев ухватиться за руку матери, я посмотрела в ее глаза, наполненные слезами. – Мне доводилось видеть достаточно убийц, чтобы знать, когда человек действительно может совершить нечто подобное, а когда нет. Доверьтесь мне, прошу!

Отец вновь дернул руку матери, и они удалились.

– Знаешь… Я уверена, что это их вина.

– Почему? Родители не виноваты в том, что какой-то отморозок решил свести счеты с невинной девушкой.

– Да. Стас, они виноваты, потому что создали ситуацию, когда их ребенок не может им доверять; боится сказать правду; ожидает наказания и неважно за правильные поступки или за свои ошибки. Это просто страх. И вот что мы видим в результате. Пакет с вещами. Тело. И, да, родителей, обвиняющих весь мир, но только не себя. Если бы они ей доверяли и не осуждали, она бы сказала им, что у них отношения, что она собирается вечером к нему. Понимаешь? Это бы всё упростило. И родители бы знали, какой он человек.

– Выходит, если я отругал своего сына за разбитую вазу, то он больше не сможет мне доверять? – Возмутившись, произнес Стас.

– Дело не в вазе, а в твоем отношении к ситуации. Ты, что, никогда не разбивал или не ломал ничего?

– Разбивал… Это был мамин любимый сервиз, ох, я и отхватил тогда.

– Ммм, а, может быть, когда ты впервые курил с мальчишками за гаражами, ты пришел и рассказал об этом?

– Нет, конечно. – С недоумением, ответил он.

– Почему же?

– Хм. Боялся, что за это мне влепят ремнем еще больше.

– Больше чем за сервиз, верно? Это могло случиться со всеми. Даже твоя мать могла разбить любой элемент сервиза. Но раз это сделал ты, то почему бы не наорать и не обвинить тебя в случившемся. Ух, ты, а ведь это выход. Типа я так расстроена, что пойду и расстрою своего ребенка, он ведь не думал, как я буду чувствовать себя, зачем мне думать тогда.

– Теперь у меня ощущение, что я виноват и мне хочется извиниться перед ним. – Опустив глаза, Стас начал что-то набирать в своем телефоне.

– Они встречались больше года! Стас! Не неделю, не месяц, а гораздо больше. Однако родители не замечали этого, либо делали вид, что не замечают. У них был как минимум год, чтобы узнать парня, сделать объективный вывод, а не «он ездит на мотоцикле, он старше, он живет один, потому что не нужен своей мачехе, а отец вообще погиб – он тебе не пара». Черт, они могли всё исправить, но не захотели. Проще оттолкнуть ребенка, чем понять. Будто им не было 16 и они не влюблялись, даже если и в неподходящих людей.

– Браво! – Закричал появившийся на пороге Олег, хлопая в ладоши.

– Привет, тебя кормили? Не отвечай. И так догадываюсь, что нет.

Встав с дивана, я подошла к вешалке, чтобы снять свое пальто, но рука Олега остановилась на моей талии на несколько секунд, а затем он прошептал: «Целый мир». В отделе было правило: никаких отношений со своими, в прочем там и сотрудниками выступали 99% мужчины. Поэтому у нас было свое место. Это лофт в одной из многоэтажек неподалеку от моей квартиры. Изначально мы собирались там, чтобы обсудить дело или просто отдохнуть: посмотреть фильм, поесть мороженое, поговорить. Все наши мысли и чувства были в том лофте, в один из вечеров я сказала Олегу: «Кажется, будто здесь собран по пазлам целый мир». На следующий день, придя туда, на двери красовалась деревянная табличка «Целый Мир». Если честно, не помню, в какой момент это место перестало быть чем-то душевным и стало слишком личным.

Когда Олег сказал мне это, первая мысль – он хочет встречи, а вторая – он что-то оставил там для меня. И я очень надеюсь, что это «что-то» поможет в деле.

Привезя парнишку к себе домой, я отправила его в душ, а сама принялась готовить омлет с беконом и разогревать свежие булочки с корицей.

– Ну, ты как?

– Нормально. – Покосившись, ответил он.

– Забыла представиться, Анжелина. Держи, если нужен хлеб, то вот. Другого нет, только багет. Чай, кофе?

В ответ не исходило и звука.

– О, знаешь, у меня есть свежий лимонад с малиной. Очень вкусный. Я налью тебе.

Несколько минут я стояла, облокотившись о холодильник, и наблюдала за тем, как он ел. Всем своим поведением он показывал, что о нем толком никто не заботился, да, и зачем, если ты не родной сын. А тут еще эти обвинения.

– Полагаю, тебя не кормили, не поили, и спать не позволяли…

Не услышал ответа вновь, я отодвинула один из стульев и села напротив него.

– Слушай, я была следователем, знаю, как все работает. И, к сожалению, ушла я именно по этой причине. Мне не хотелось причинять боль невиновным. Я вижу, что ты этого не делал. Поговори со мной. Моя цель – вытащить тебя и не позволить тебе отвечать за преступление, к которому ты не имеешь отношения. Понимаешь?

– Меня Влад зовут. – Как бы между делом вставил он. По крайней мере «есть контакт».

– Отлично. Влад… Как только закончишь есть, можешь поспать несколько часов в гостиной, а затем нам нужно будет съездить на допрос, так как… Некоторые из улик указывают на тебя. Но не беспокойся, думаю, там во всем разберутся. Хорошо?

– Угу. Я могу идти спать?

– Да, конечно. – Ответила я, проводив его взглядом.

***

– Стас, для чего здесь наручники? – Спрашиваю я, войдя в кабинет.

– У нас свидетель пропал. – Отвечает он, шелестя бумажными листами.

– Что значит пропал? Он что в бездну канул?! Куда он мог исчезнуть!

– Кстати, ты знала, что твой молокосос, не был в своем гараже в вечер убийства. Точнее, был, но потом куда-то ушел, а вернувшись, выпил и не помнит ничего. Странно, правда?

– Не смей трогать его, Олег! – Закрыв собой Влада, зарычала я.

– Ладно. Полегче.

– Начинаем!

Двухчасовой допрос прошел на одном дыхании. Мне казалось, что я сорвала голос, пока выказывала свое недовольство, подготовленными вопросами. Каждый из них, будто косвенно указывал на виновность парня. Особенно, в голове крутится один: «Можете ли вы утверждать, что не совершили преступления, если не помните ничего из того вечера, после 23 часов?». Серьёзно?! Да, могу! Черт бы вас взял к себе в команду.

После мы еще несколько часов обсуждали допрос, затем проверяли показания, сверяли протоколы. Однако самое главное оставалось впереди. Следственный эксперимент.

Знаете, что происходит в этот момент? Вас любыми путями выставляют виновным. Это как еще одно доказательство в пользу твоей виновности.

В теории все называют данные действия: эксперимент путем воспроизведения событий. Ха-ха. По факту, что следственный эксперимент, что проверка показаний на месте – вынужденные действия подозреваемого.

То есть, привозят подозреваемого на место преступления, и говорят: показывай. А он что покажет? Если виновен, то понятно, да, и то начнет путаться, трястись и теряться. Хотя есть и матерые ребята, те на зоне прожили больше, чем на свободе – вот они вообще без вопросов всё покажут, расскажут, а еще и гордо так, будто жизнь спасли кому-то.

Но вернемся к нашему разговору. Представьте картину: вас привозят на место преступления (возможно вы там вообще никогда не были, но все улики указывают на вас, так что…). Теперь вам дают в руки любое оружие или предмет преступления (всё зависит от того, что именно произошло). А сейчас от вас требуют сделать то, чего вы не совершали (и, вероятно, понятия не имеете, как это сделать; например, если вы никогда не ездили на мопеде, вряд ли вы сядете и поедете в первую же секунду). Если вы не делаете, что от вас требуют, то вам могут дать по шее (это в лучшем случае, в худшем… Может быть прострелят колено, за якобы сопротивление). Класс. Мы добрались до финишной прямой. Здесь происходят чудеса. Вам показывают, какие действия вы должны совершить, с какой продолжительностью и прочее.

Когда я была стажером, поступило дело о краже, суть заключалась в том, что из магазина украли несколько бутылок дорого вина. Ну, и охрана, и продавцы указывали на определенное лицо. Этого мужчину, естественно, нашли. Исходя из записей камер наблюдения, мужчина вынес две бутылки вина, а заявлено, что пропало их 30. В итоге дело дошло до следственного эксперимента. Догадываетесь, что произошло? Именно. Он даже не мог их все взять, максимум, он мог вынести не более 10 бутылок (и это – ох, какое преувеличение). Сами подумайте, куда деть несколько бутылок вина. В лучшем случае: 2 в руки, 2 под руки и 1 в штаны, ладно, 1 еще сзади запихнули под ремень? На выходе получаем 6 бутылок. Где еще 24? Всё предельно просто. Бутылки – недостача, нужно было списать, куда и как не знали, а тут подвернулся мужичок, который как раз решил пару бутылок прикарманить.

Как вам пример? Но это всего лишь бутылки вина, и вроде камеры есть и всё видно на них. А тут, что. Ни камер. Ни свидетелей. Зато окровавленный нож и показания подружки взяли свое.

Пока мы ехали, вся эта картина крутилась в моей голове, как карусель.

Приехав на место, я видела примерно то, что и ожидала. Влада заставляли показывать, как он совершил преступление, которого он не совершал. Сплошная тавтология. Наверное, единственной причиной, почему никто его не трогал – была я.

До сих пор помню его лицо. Ему дают нож, буквально, подводят к манекену и говорят ударять. Откуда ему знать, куда бить, под каким углом. Он смотрел на меня, затем на манекен, и так десятки раз. Перед каждым ударом я видела его взгляд. А потом он ударил в область сердца и заревел. Мне понадобилось больше часа, чтобы его успокоить. Но кому, какое дело, правда? Все ведь уже решили, что это он. Все, кроме меня.

– Энж, мы забираем его.

– В смысле?!

– Расклад такой. Орудие преступления – нож, нож чей? Его. Найден где? В гараже, принадлежащем ему. Кровь на ноже есть? Присутствует. Анализ крови показывает, что она принадлежит потерпевшей. Единственный свидетель как сквозь землю провалился. Ее подруга указывает на этого парня, а родители не могут утверждать, что он не причастен к произошедшему.

– Стас, вы ведь не заберете его? Это не серьезно?! – Дрожащим голосом говорю я, пытаясь не показывать свой страх.

– Мне жаль. Эксперимент толком ничего не дал, но и внятных опровержений тоже нет. Олег, уведи его.

– Стой! – Схватив Олега за руку, кричу я.

– Вытащи меня. – Шепотом произносит Влад.

Вот и весь мир. Сначала ты уверен, что ничего плохого не произойдет, а в следующий миг кто-то сидит за решеткой.

– Стас… – Произношу я, падая на диван. Слезы сами льются из глаз, и я не в силах их остановить. Громкий поток мыслей заглушает всё, что говорит мой собеседник. – Он этого не делал, я уверена!

– Тогда докажи это так, как ты умеешь. Потому что никто не сделает это лучше тебя. – Гладя меня по спине, говорит он.

– Никто не верит ему…

– Ты веришь и этого достаточно.

– Мне нужно с ним снова поговорить. – Говорю я, резко срываясь с дивана.

– Завтра поговоришь, сейчас отдохни. Сколько ты не спала? Дня два?

– Ладно, да. Ты прав. Мне нужен отдых…