Текст книги "(Не)идеальная работа"

При мысли о черепушках что-то подурнело. А вместе с тем уже все выбрались из левитджанса. Я печально взяла свою лопату, накинула на плечи унылый плащик грязно-зеленого цвета и влезла в огромные сапоги. Туфельки оставила в багажнике. В чужой обуви было противно, а еще жутко неудобно.

Кэвин двинулся вперед уверенной походкой, закинув на плечо одну из лопат, следом я шаркала огромными сапогами и тащила свою лопату волоком. Она противно скрежетала по мощеной дорожке. А за мной шли рабочие. Один из них нес чемоданчик с зельями и необходимыми для работы инструментами.

Самый смак ситуации заключался в том, что солнце висело высоко в небе и даже иногда выглядывало из-за серых, вечно висящих над городом туч. Был день, и народа на кладбище оказалось немало. Они подозрительно косились на нашу компанию.

– Кетси? – пробормотали откуда-то со стороны, и я, сглотнув, остановилась. Зачем мне все это?

Светлые волосы, удивленно приоткрытые коралловые губки и бездонные голубые глаза – лучшая ученица и первая красавица курса Лиз. Она, как всегда, была великолепна – длинное платье с воротником-стоечкой, приталенная короткая куртка, элегантный зонтик, и я – кирзовые сапоги, лопата и… с позволения сказать, плащик. А ведь в академии я всегда была второй. Обогнать Лиз было просто нереально.

– Привет…

– А ты что… – она обвела меня пренебрежительным взглядом.

– Йа-а-а, йа… – голос пропал.

– Работает она! – раздраженно буркнул Кэвин. – А вы мешаете!

– И кем? – в голосе бывшей приятельницы промелькнул сарказм.

– Моим личным помощником, – отрезал начальник и сунул опешившей блондинке в руку визитку.

Я икнула и, пока Лиз не опомнилась, поспешила сбежать от греха подальше. Делать в сапогах это было невозможно, но, к счастью, догонять меня однокурсница не стала. Теперь о моем позоре будут знать все… ну, точнее, все, до кого Лиз сумеет донести информацию.

«Какой отвратный день… какой отвратный день…» – я шла и бухтела себе под нос. К счастью, шла последней, и начальство меня не слышало. Успешную приятельницу я уже встретила, осталось наткнуться на свою безответную любовь, и тогда можно с уверенностью сказать – первый рабочий день задался. Со знаком минус, конечно.

Но больше знакомых на моем пути не попалось, к счастью. А мы все дальше и дальше шли между памятниками, углубляясь в старинную, мрачную часть кладбища. Мощеные дорожки закончились, и наконец-то я поняла, зачем нужны сапоги. Скользкая земля хлюпала под ногами, а с неба начал моросить дождик. Пришлось даже накинуть на голову капюшон. Да уж, я совсем не так себе представляла работу первой помощницы в крупной компании.

Чем дальше мы уходили от центральной аллеи, тем меньше нам попадалось людей и более старыми становились могилы и небольшие склепы с замками на кованых решетках.

– Бабка вроде бы недавно умерла, – дрожащим голосом пробормотала я. – Почему мы идем так далеко?

– Там у них семейное захоронение, – отозвался начальник. – А почему твой голос дрожит?

– Так… – фыркнула я. – От благоговения перед вами.

– А! – Кэвин усмехнулся. – Люблю, когда от меня впадают в благоговейный трепет.

Семейное захоронение, на которое мы направлялись, располагалось почти у самого леса. Там, на каменной скамейке, уже сидела худенькая темноволосая девушка. Она выглядела бледной и замученной.

– Снова не спали всю ночь, Вероника? – в голосе Кэвина послышались сочувствующие нотки. А что, он и так умеет?

– А как поспишь, если… – Она вздохнула и кивнула в сторону разворошенной могилы, памятник на которой покосился, а цветочная композиция была раскидана.

– А кто это учинил акт вандализма? – поинтересовалась я, но на меня глянули так, что стало неловко. И так ясно кто – бабуля, которую мы пришли упокаивать. Признаю, вопрос глупый.

Я заняла место как можно дальше от центра событий, а Кэвин начал выкладывать из сумки все необходимое. Сначала он достал треногу, на нее водрузил стеклянную колбу и начал по капле вливать разные зелья. По кладбищу поплыл сизый дымок, а земля на могилке дрогнула (чтобы не завизжать, пришлось прикусить себе палец), и из разворошенного чернозема появилась костлявая рука не первой свежести с длинными пальцами, которые сложились в фигу. Нет, не будет у меня простого рабочего дня.

Я сделала осторожный шажочек назад и начала подыскивать пути отступления. Работа работой, но собственная жизнь дороже.

– Кетсия, иди сюда! – грозно и сосредоточенно приказал начальник, и я начала бочком пробираться к нему, стараясь не показывать, в каком ужасе я нахожусь. Зацепилась лопаткой за ограду, чуть не рухнула, дернула посильнее, грозное оружие отлетело и стукнуло одного из рабочих по ноге. Он взвыл, нецензурно выругался. Хотелось верить – от переполнявших эмоций, а не на меня.

– Простите, – пробормотала я, дернула лопату на себя и чуть не заехала ею по клиентке.

– Да заберите вы у нее это оружие обиженных крестьян! – разозлился начальник, опалив меня гневным взглядом.

Действительно, аж в жар бросило. Ну ее, эту непредсказуемую демоническую магию. Еще и хвостом дергает! Словно напугать меня хочет! Я бы, может, и напугалась, но хвост начальника меркнет перед костлявой фигой, торчащей из могилы.

– А я вам без лопаточки нужна, да? – уточнила миролюбиво, сделав вид, что не заметила демонстрации. Иногда прикинуться дурочкой – лучший выход. Особенно если нет уверенности, что без прикидок сойдешь за умную.

– Я вообще не понимаю, зачем ты мне нужна! – вздохнул он. – Держи колбу!

Я отдала лопату одному из рабочих и взяла из рук некроманта пузырек, из которого валил густой ядовито-зеленый дым.

– А это не вредно? – спросила подозрительно, стараясь держать гадость подальше от себя.

– Жить вообще вредно, – отозвался он. – Мне кажется, диплом у тебя куплен! Нюхай, что это?

Ну, вообще, я не стала говорить, что диплом-то я, конечно, сама защитила, чего не скажешь об оценке по предмету «Зельеварение». Но послушно принюхалась – полынь, мята и еще что-то очень знакомое. Правда, что это за зелье, я определить не смогла.

Кэвин вздохнул и раздраженно сказал:

– Это успокаивающее зелье, только не для живых. Его используют в похоронных обрядах, особенно если в загробный мир отправляют сильных колдунов. Их сила не всегда сразу покидает тело, и иногда случаются казусы…

– Такие, как этот? – я подбородком указала на все еще сложенные в фигу пальцы. Земля в этом месте была неспокойна, кажется, шустрая бабуля пыталась откопаться. А мы тут разговариваем! Неправильно это. Нужно быстренько закончить тут все и ехать обратно в офис разбирать бумажки и пить чай. То есть заниматься нормальной работой помощницы мага высокого уровня.

– Ну, типа того, – ответил некромант на вопрос, который я уже успела забыть.

Опасность пришла оттуда, откуда ее не ждали.

Сначала побледнела заказчица и, сказав многозначительное: «Там», изволила упасть в обморок на руки одному из работников. Другой вскинул на плечо лопату и угрожающе сделал шаг мне навстречу. А меня кто-то аккуратно тронул за локоть. Я обернулась, заорала и, естественно, с перепуга выронила склянку с зельем, отскочила, налетела сначала на некроманта, а потом рухнула аккурат рядом с фигой, торчащей из земли. Подскочила и с визгом кинулась бежать, поняв, что работа мне совершенно ни к чему. Я почти согласна на свадьбу и жизнь в деревне. А что? Тихо, спокойно, сытно и экология хорошая. Бабушка еще не откопалась, а вот какой-то дедушка очень даже, и теперь задорно чесал за мной между памятниками.

– Кетсия, стой! – орал Кэвин. – Они как собаки! Если убегаешь, непременно станут догонять!

Какое «стой!», я вообще не была способна соображать здраво. Неслась с повизгиванием по кладбищу, уворачивалась от цепких, пытающихся схватить меня костлявых ручек и проклинала тот день, когда увидела объявление в газете о том, что в «Ришарс и Ко» требуется личный помощник.

Бежать по узким петляющим тропинкам в огромных кирзачах было очень неудобно, меня постоянно заносило. Я хваталась за ограды, а мертвец за меня, стараясь вцепиться в развевающийся за спиной плащик. В один прекрасный момент ему это удалось, и я чуть не рухнула вниз лицом. Чудом удержала равновесие, вывернулась и заорала, испуганно пытаясь избавиться от плаща.

– На тебе! Упырь! Подавись ты им! Мне он все равно не нравился!

Без плащика бежалось легче, жаль, так нельзя было скинуть кирзовые сапоги. Они меня сильно тормозили, но носиться между могилами босиком я совсем не собиралась. Плащик мертвеца занял ненадолго, и он снова устремился за мной, коварно скаля желтые зубы и пытаясь вцепиться теперь уже в развевающуюся за спиной косу. Косу свою я ему отдавать не собиралась. Легкие горели, и я ужасно устала. В какой-то момент я поняла, что не способна сделать и шагу, поэтому резко развернулась и замерла, прислонившись спиной к ограде.

– Ну-ка, быстро спать! – скомандовала я и ткнула в мертвеца пальцем. Никак не ожидала, что полуистлевший труп покорно рухнет прямо на тропинку. Я смотрела изумленно и пыталась восстановить дыхание.

– Знаешь, – раздалось у меня из-за спины. – Пожалуй, я тебя не буду увольнять, а хотел…

– А может быть, все же уволите? – с надеждой уточнила я. – Ну пожалуйста…

– Не-а, – довольно покачал головой Кэвин. – Из тебя в теории может выйти неплохой некромант. Ну… лет так через десять.

– Нет уж… Это все, – я указала на мирно лежащего мертвеца, – вышло случайно.

– Да понятно, что не специально. Только вот у большинства и случайно не получается. А у тебя вышло, да еще и с первого раза. Не хочешь на бабушке потренироваться?

– Нет уж, нет уж! Обойдусь как-нибудь. Мне хватит впечатлений в первый рабочий день.

– Ну ладно, для первого раза хватит, – внезапно не стал спорить начальник. – Пошли.

– Куда? – подозрительно уточнила я, не спеша двигаться с места. Я замечательно облокотилась на высокую оградку. Было удобно, и ножки не так сильно гудели.

– Как куда? – удивился Кэвин. – Заканчивать то дело, за которое нам заплатили. Бабушка нас уже заждалась.

– А этот? – я кивнула на дорожку.

– А этого мне не заказывали.

– А если он снова восстанет и напугает кого-то другого?

– Ну тогда этот кто-то другой придет ко мне, заплатит, и мы упокоим окончательно и этого. Или возись сама, но это после бабушки.

– Не-е-е! – Я брезгливо переступила через мертвеца, едва не потеряв сапог. – Нет во мне бескорыстья и великодушия.

– Ну, а я о чем говорю? Хороший некромант получится. Наверное. Когда-нибудь.

Кэвин, насвистывая что-то себе под нос, отправился к месту работы, а я поскакала следом, очень жалея, что вредный начальник меня не уволил. И зачем я только так рвалась на это собеседование? Что-то я уже наработалась. Пока шла, бросала через плечо подозрительные взгляды на дорожку с лежащим на ней мертвецом. Нехорошо, наверное, так-то? А с другой стороны… это я же пострадавшая сторона. Почему я должна придумывать, куда девать умертвие, которое за мной погналось первым?

Успокоив себя таким образом, я пошла помогать своему шефу. Зажмурилась и взяла в руки колбу. Шустрое умертвие уже откопалось и суетливо поправляло изрядно истлевший платочек. Я зажмурилась, чтобы не видеть. Жаль, нос нельзя заткнуть, чтобы запах разложения не чувствовать.

К счастью, начальство не настаивало на том, чтобы я смотрела, и вообще отстало от меня, к великому моему облегчению. Поэтому уговоры суетливого мертвеца больше не мешать живым, прошли без моего посильного участия. Ну, держание колбы не в счет. Когда уже почти все было закончено, а работники ровняли лопатой разворошенную могилу, откуда-то с дорожки раздался истошный женский визг. Я снова чуть не уронила колбу с зельем, но, к счастью, Кэвин был начеку и вовремя подставил руку, успев поддержать склянку.

Я обернулась и увидела, как вдоль тропинки, смешно задирая ноги в модельных сапожках, скачет по грязи блондинка, пытаясь пробраться к выходу. Проснувшийся после моего заклинания мертвяк сначала с ленцой двинулся за ней, а потом совсем по-человечески махнул рукой и убрел в противоположном направлении, затерявшись где-то между памятниками. Видимо, решил, что истеричных девиц с него на сегодня достаточно.

– Все-таки нужно уведомить руководство кладбища о том, что у них тут мертвец разгуливает неупокоенный. Не дело ведь! – заметила я, обратившись к начальнику. Признаться, думала, он меня пошлет. Но Кэвин просто пожал плечами и сказал:

– Уведоми, раз не дело. Мы пока тут закончим… мне как раз с клиенткой нужно некоторые вопросы обсудить.

Симпатичная клиентка хлюпнула носом и уставилась на моего шефа оленьим, восторженным взглядом. «Ну-ну», – подумала я. Комментировать, правда, не стала, а пошла искать директора кладбища. Он нашелся в небольшой сторожке. Сидел на старом качающемся стуле и пил чай, изучая последние новости в газете «Громвельские известия».

– А у вас там мертвец бегает… – с порога очень осторожно начала я.

– Да? – дедок оторвался от газеты и устало посмотрел на меня поверх очков в толстой оправе. – Ваш?

– Да нет, не мой. – Я пожала плечами. – Чей-то…

– А я чем помочь могу?

– Ну… – я растерялась. – Так народ он пугает. Меня вот напугал… надо действия какие-то предпринять…

– А вы, собственно, кто? – насторожился старичок. Проверяющую, что ли, заподозрил.

– Я – помощница некроманта, – ляпнула, не подумав.

Дедок хмыкнул и сказал:

– То есть ты, милочка, помощница некроманта, а мертвеца ожившего ловить я должен? Экая ты хитрая.

– Ну, так он по вашему кладбищу бегает! – резонно возразила я.

– Думаешь, один, что ли? Ты же помощница некроманта, вот и убеди его, что бегать по кладбищу нехорошо, раз тебя этот факт так сильно волнует. А мне-то что? Бегает и бегает. Мне не мешает. А то, что некоторые слишком впечатлительные пугаются, так это не мои проблемы. И тут нужен не некромант, а успокоительные капли! А то, видите ли, мертвецы им на кладбищах не нравятся! А живых у нас нет, звиняйте!

Дедок шумно хлебнул из чашки чай и снова уткнулся в газету, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен.

– Ну и бес с вами, – пробухтела я и вышла на улицу.

Там начал накрапывать дождь. К тому времени, как к левитджансу явились работники и некромант, я промокла до ниточки, а настроение испортилось окончательно. Где уютный теплый офис, о котором я мечтала все годы обучения?

– Что раскидываешься казенным имуществом? – спросил меня Кэвин, протягивая грязный и рваный в двух местах плащик. – Если на каждом рабочем выезде по одному терять, то без зарплаты останешься.

– Это еще почему? – нахмурилась я. Мне совсем не понравилось, в какую сторону клонит начальник.

– А я за свой счет, что ли, наряды тебе покупать буду?

– То есть… – прищурилась я. – Мало того что плащ ужасно страшный, сапоги неудобные и не моего размера, так это еще и с вычетом из моей зарплаты?

– Ну, а ты как хотела?

– Я хотела за ваш счет.

– Не-е, ты слишком небрежно относишься к вещам.

– Тогда хотя бы того фасона, который хочу я!

– Ну, это не вопрос. Только приличные зачарованные вещи стоят дорого, – предупредил он.

Я нахмурилась, но поняла, что ради такого случая даже у кого-нибудь перехвачу, если собственных средств не хватит.

Мы наконец-то загрузились в левитджанс и поехали в сторону конторы.

– Сегодня день был насыщенным, – сказал Кэвин. – Для первого рабочего – так точно. Поэтому, Кетсия, можешь быть свободна. Жду завтра в девять.

– А можно в десять? – тут же спросила я и получила возмущенный взгляд.

– Тебе не кажется, что в первый рабочий день приходить позже – наглость?

– Ну не могу я в этом ходить! – взмолилась я, указав на сапоги и тряхнув грязным плащиком. Сапоги стояли рядом и бесили меня невероятно. Мне не хотелось переобуваться под дождем, и я сделала это в салоне левитджанса.

– Хорошо, – неожиданно покладисто согласился он. – Можешь даже к одиннадцати прийти. Тебе дать адреса магазинов?

– Не нужно. – Я покачала головой. – У меня у знакомого лавка.

– Ну и замечательно. Тебя где высадить?

Я назвала адрес недалеко от остановки, где сегодня с утра состоялась наша первая встреча. Левитджанс остановился на перекрестке, я выскочила из него в ливень, перебежала через дорогу и нырнула в арку дома, очутившись в небольшом, темном и похожем на колодец дворике. Квартирку на четвертом этаже я снимала уже год – на последнем курсе общежитие не предоставлялось. И она меня полностью устраивала. Маленькая, но зато недорогая, а расположена почти в самом центре.

Уже в крохотной прихожей скинула промокшие туфли, сапоги и грязный плащ я оставила в левитджансе, несмотря на возмущение начальства. Первым делом сходила в душ и, завернувшись в огромный халат, устроилась пить кофе на подоконнике в кухне. Во-первых, кухня была маленькая, и стол со стулом в нее не влезали, поэтому я привыкла завтракать, обедать и ужинать именно так, устроившись на подоконнике, ну а во-вторых, именно отсюда открывался единственный приличный вид. Окна комнаты выходили во внутренний двор, а вот кухонное окно на оживленный проспект – широкую мощеную улицу, элитные дома, расположенные на противоположной стороне дороги, и краешек площади Восстания. Именно на ней более ста лет назад свергли Герогина Жестокого, и на смену правящей династии пришла свежая кровь – Жустен Великолепный, потомки которого правили по сей день. О тех событиях сейчас уже ничего не напоминало, кроме названия площади.

Мне невероятно повезло с жильем. Снять здесь даже такую квартирку было почти нереально, наш микрорайон был возведен как раз после восстания. Тут первоначально жили семьи солдат, но сейчас, сто лет спустя, многое изменилось. Маленькие квартирки оказались не нужны богачам, которые населяли этот район, а дома, где они располагались, были крепкими, и сносить их город не собирался. Вот и получилось, что несколько многоэтажек для простых смертных затерялись между элитными апартаментами, особняками и современными жилыми комплексами, где одна квартира могла занимать целый этаж.

Мне же это жилье досталось случайно. Его сдавала тетя однокурсницы и подружки. Главным условием было – проверенный и порядочный человек. Я подходила по всем параметрам. Платила вовремя, гулянки не устраивала, мужиков не водила. Мечта, а не квартирантка.

Я уже привычно наблюдала, как темнеет за окном и по одному зажигаются фонари вдоль проспекта. Левитджансов становилось все меньше, город потихоньку засыпал. Точнее, жизнь в нем замирала на несколько часов. Рабочие люди уже приехали домой, ужинали и готовились отходить ко сну, а ночные тусовщики еще не выбрались на улицы города.

Я не была любительницей ночной жизни, но иногда наблюдала с некоторой завистью за дорогими левитджансами, рассекающими по ночным улицам, за яркими огнями ресторанов. Например, того, что располагался на крыше здания на другой стороне проспекта.

Иногда хотелось надеть красивое платье, расположиться за столиком и потягивать игристое вино в компании обаятельного мужчины. Но, как показывала практика, мужчины совсем не сочетались с карьерным ростом и свободной жизнью. То есть всем тем, чего я планировала добиться и ради чего усиленно училась пять лет. Поэтому я любила ночную жизнь издалека, не оставляя надежду, что когда-нибудь я оторвусь по полной. А пока пора было ложиться спать. Завтра с утра меня ждало немало дел, которые нужно успеть сделать до приезда в офис.

Пока засыпала, не могла понять, я счастлива или все же не очень. С одной стороны – ура! Я нашла хорошую работу в столице. Я буду получать достойную зарплату и не стесняться озвучивать свою должность. С другой стороны, сама работа была просто кошмарной. Отвратительной, пугающей. Ужасной! Если кто узнает, что скрывается за красивым названием, меня засмеют. А узнают все. Лиз постарается. В этом я не сомневалась. Но даже общественное мнение меня пугало не так сильно, как личные ощущения. Не была уверена, что смогу привыкнуть к специфике работы. Но пока выбора особого нет, а значит, нужно засыпать, чтобы завтра с утра встать пораньше и отправиться радовать мир.

Радовать мир с утра не хотелось. Хотелось мелочно кого-нибудь убить и прикопать под кусточком, можно даже прямо во дворе. Там как раз мерзко скрипели качели, я их даже из дома слышала. Думаю, закапывание трупа разогнало бы мамаш-жаворонков с детьми и качели перестали бы скрипеть. Только вот я боялась, что убиенный вылезет и добавит мне работы. Я же теперь помощница некроманта.

Нет, у меня ничего не случилось. Просто я не любила утро. Особенно то утро, которое начиналось раньше девяти часов. Мысль о том, что теперь каждый день в девять утра я должна быть в офисе, а сегодня еще в трех местах до начала рабочего дня, заставляла чувствовать себя злющей, как сотня демонов, и очень несчастной. Даже мысль о том, что на ферме родителей день начинается в четыре утра с дойки коров, сегодня не заставляла меня восхититься своим положением. Я по-прежнему чувствовала исключительно злобу ко всем и вся. Как же хорошо, что я живу одна! Я способна испортить жизнь любому, кто будет видеть меня каждое утро и иметь необходимость общаться до того, как я приду в гармонию с собой и окружающим пространством. Обычно эта гармония наступала ближе к обеду. В особо удачные дни часам к одиннадцати.

Я нарисовала в ванной глаза, обозначив, что они у меня есть, и даже ресницы их обрамляют весьма длинные, причесала спутанные волосы и пшикнула на лицо эликсиром свежести. Производители обещали сияющую кожу и цветущий вид. Вместо этого я получила самую обычную невыспавшуюся, помятую физиономию чуть увлажненную пахнущей лавандой жидкостью. От запаха меня корежило, но я мелочно допрыскивала ополовиненный пузырек.

– Везде обман, – недовольно заявила я своему отражению. Накинула алый плащик, влезла в туфли на шпильках и попыталась сделать вид, будто довольна жизнью. Получалось плохо.

У меня было на все про все чуть больше двух с половиной часов. И я уже сейчас чувствовала, что времени катастрофически мало. Сначала забежала в ломбард на углу Кленовой улицы и с легкой тоской рассталась там с массивным золотым кольцом. Тосковала я в основном потому, что денег мне дали намного меньше его реальной стоимости, но сейчас я была не в том положении, чтобы выпендриваться. Потом забежала в кондитерскую. Аромат сдобы и кофе ощущался за два квартала. Я и завтракать не стала, потому что знала – не смогу удержаться от соблазна.

Эту кондитерскую держала моя квартирная хозяйка. Я купила себе большой стакан крепкого черного кофе, ароматный рогалик со сливочным кремом, посыпанный сахарной пудрой, и заодно заплатила за месяц аренды.

– Я рада, что ты остаешься, Кетсия, – сообщила мне хозяйка, и я кивнула, вдыхая аромат кофе. И я рада. Вот кофе выпью и сама в это поверю.

Поболтав с квартирной хозяйкой ни о чем, я доела рогалик и отправилась дальше. Кофе было много, и я допивала его по дороге, с каждым глотком начиная все больше любить этот мир. К тому же сегодня он радовал меня почти хорошей погодой. Ураганный ветер швырял в лицо пожухлые листья и почти сбивал с ног, укладка превратилась в воронье гнездо, а магический лак для волос, как назло, закончился, и сейчас денег на него не хватало. Но зато не было дождя! А в Громвельске любая погода, когда с неба не летит гадость, считается хорошей.

Мой путь лежал к Вериану – другу, можно так сказать, вернее, старшему двоюродному брату моего бывшего парня. Я не была уверена, что жажду этой встречи. К тому же темные эльфы обладали на редкость поганым и злопамятным характером, а я поступила не совсем хорошо с его братом. Точнее, как… я не приняла предложения руки и сердца этой весной, чем обидела все досточтимое семейство.

Мне казалось, что мы с Теоном все обговорили и он понимает мое желание сделать карьеру, а оказалось – нет. Он не воспринял мои слова всерьез, вот и случился конфуз со вселенскими обидами. А я не считала себя виноватой в неприятной ситуации, я же предупреждала, что не собираюсь замуж. В ближайшее время – так точно, и тем более не горю желанием заводить детей. Но самоуверенности темным эльфам не занимать. Расстались мы со скандалом.

Поэтому вряд ли Вериан будет в восторге от нашей встречи, но у него отличнейший комиссионный магазин всяческих подержанных магических прибамбасов. Там можно за копейки купить склянки под зелья, разряженные амулеты, полностью готовые, только без резерва, который может заполнить любой уважающий себя выпускник магической академии. Также в лавке есть одежда, необходимая для работы. Заговоренные тонкие перчатки алхимиков, невоспламеняемые халаты, защита для боевиков и, хотелось верить, одежда для кладбищенских вылазок с антибактериальной защитой, влагостойкая и грязеотталкивающая. Конечно, женщины-некроманты встречались не так часто, но я верила, что не одна такая несчастная. И если мужики свое обмундирование занашивали до дыр, то девушки меняли униформу, не только когда она приходила в негодность, но и когда надоедала. Ну, я бы меняла при наличии денег. Я верила, что моя работа перспективная и будет когда-нибудь высокооплачиваемой, а значит, должны быть приличные подержанные вещи.

Логика так себе, но в любом случае я не могла не попытать счастья. В конце концов, поношенный плащ стоит раза в три дешевле нового. И если выбирать новое убожество, как то, которое мне выдал Кэвин, или приличное, но уже кем-то ношенное, я выберу второй вариант.

Я не хотела замечать, что на подходе к лавке руки у меня начали дрожать. Тренькнул колокольчик, и я зашла в просторное, но довольно темное помещение, которое походило на чей-то захламленный чердак. Найти тут что-либо самостоятельно было совершенно невозможно.

– Кетсия… – раздраженно обронил появившийся из-за прилавка эльф. На его лице не читались эмоции, и лет ему можно было дать и восемнадцать, и двадцать пять, и тридцать. Но я знала, что Вериану около сорока. Он значительно старше моего бывшего парня.

– Доброго дня, – поздоровалась я, решив проигнорировать неласковый тон. В конце концов, я тоже с утра редко бываю приветлива.

– Ну как сказать… как сказать. – Он не был настроен вести со мной светские беседы и делать вид, будто ничего не случилось. – Думал, догадаешься, что тебе здесь будут не рады.

– А я пришла не радовать тебя, – огрызнулась я. – А тратить деньги. Или тратить деньги в твоей лавке мне тоже нельзя?

– Ну, ты же знаешь, – изменил он тон. – Покупателям я всяким рад.

– Вот и чудненько. Подскажи-ка мне, где у тебя тут плащики и сапоги для кладбищенских работ.

– Что?

Наверное, стоило устроиться работать к некроманту только ради того, чтобы видеть выражение лица моего несостоявшегося деверя. Изумленный темный эльф – зрелище редкое и потому изрядно комичное. У него даже остроконечные уши отчетливо дернулись.

– Ну, есть у тебя женская униформа некромантов? – раздражаясь, пояснила я.

– У меня-то есть, – отозвался Вериан. – Тебе-то оно зачем?

– За надом, – мрачно буркнула я, не очень желая вдаваться в подробности. – Показывай, буду примерять.

Вериан посмотрел на меня задумчиво, но, как ни странно, не стал задавать вопросов, а просто подвел к стойке. На ней висели всевозможных расцветок и размеров плащи. Степень подержанности у всех тоже была различная. Ниже на полке в рядок стояли сапоги. Моего размера обнаружились три пары. А это значительно меньше, чем плащей. Поэтому я и решила начать с обуви. Мой взгляд упал на ярко-алые ботфорты на каблуке, и я уже даже начала примерять, когда Вериан тактично кашлянул и уточнил:

– Скажи, пожалуйста, ты устроилась в кабаре и тебе нужен сценический костюм?

– Нет! – Я отвлеклась от примерки и взглянула на мужчину с возмущением. – Я устроилась личной помощницей в «Ришарс и Ко»! А это, знаешь ли, весьма солидная контора!

– Тогда объясни, зачем ты меряешь это? – Он указал подбородком на сапог, не вынимая руки из карманов.

– Они красивые… – простодушно заявила я.

– Да, поэтому ты суперски выглядела бы в них в кабаре, на шесте… Ты бы смотрелась отпадно. Но для работы? Ты серьезно?

Я вспомнила вчерашний день и помрачнела. Ну действительно, на каблуках не набегаешься.

– Подожди, – недовольно буркнул он и исчез за дверью, ведущей в служебные помещения.

Я пожала плечами. Без удовольствия померила сапоги без каблука, некрасивые и уже далеко не новые. Отобрала плащ им в тон и поняла, что осталась недовольна. Но все остальное либо не подходило друг к другу, либо не садилось по фигуре. Но тут вернулся Вериан.

– На, примерь! Это на днях сдала хозяйка красных сапог. Она тут частая гостья, и плащик тоже должен подойти. Я еще просто не вывесил эти вещи в зал.

Я радостно схватилась за принесенные вещи. Сапоги – красные с черным, стильные, без каблука, но очень аккуратные и женственные, а плащик выше всяких похвал. Такой же расцветки, длинный, с воротником-стоечкой, очень мягкий и замечательно севший по фигуре. В таком виде и людям показаться не стыдно.

– Сколько? – радостно спросила я, но озвученная сумма заставила скривиться.

Вот почему все хорошее в этой жизни проходит мимо меня и стоит даже в бэушном варианте дороже, чем я могу себе позволить! Неужели мой удел – ужасные бесформенные плащи и растоптанные сапоги, подобные тем, которые остались на родительской ферме. Денег у меня на красивую одежку с собой не было. Это вгоняло в тоску.

Вериан это понял, тяжело вздохнул и сказал:

– Ладно, давай сколько есть. В конце концов, мы почти стали с тобой родней. Остальное занесешь с первой зарплаты. Только Теону не говори, а то он на меня разозлится. Мой брат, знаешь ли, еще обижается на тебя.

– Я не вижусь с Теоном! Так что не переживай! Твоя доброта останется в тайне, спасибо огромное! И своему кузену ты все расскажешь сам…

– Нет, поверь, о твоем визите я умолчу. Мне неприятности ни к чему. Ни к чему Теону знать, что я тебе помог. Да и вообще тебя видел. Он слишком обижен, чтобы воспринять ситуацию адекватно.

Я отдала деньги, запаковала покупки и понеслась в офис. До начала рабочего дня, точнее, до одиннадцати часов оставалось совсем немного времени. Если я даже на два часа позже на работу приду с опозданием, будет, по меньшей мере, неловко.

К счастью, сегодня погода, левитджансы и состояние дорог благоволили мне, и я успела даже чуть раньше. Поздоровалась с охраной на входе, прислонила ладонь к серебряному листу и, получив слабый магический укол, пронеслась в сторону кабинета. Теперь информация о том, что я уже на рабочем месте поступит начальнику. Кэвина не оказалось ни в приемной, ни в своем кабинете, и я даже растерялась, не понимая, что мне делать.

Но так как руки были заняты свертком с сапогами и плащом, логично сначала пристроить на место их. Я убрала сапоги в шкаф и приготовилась повесить на плечики плащ, когда из кармана что-то выпало. Я убрала одежду и наклонилась, заметив на полу нечто.