Текст книги "Высшая школа хаоса"

– Этот Эйб вылетит из ВШХ, я тебе обещаю. – Констер вспыхивал словно спичка, когда дело касалось семьи. – Как и Трикс. Он всегда меня раздражал. С удовольствием выкину его отсюда.

– Подозреваю, ты его тоже раздражаешь, – хмыкнула я.

– Мы вместе начинали работать. И я увел его невесту, – как ни в чем не бывало признался Констер. – Так что его нелюбовь обоснованна. Ну, а меня он просто нервирует. Особенно после того, как решил отыграться на моей сестре.

– А потом бросил, – утвердительно кивнула я и покачала головой. – В этом мире есть неизменные вещи.

– Кат, правда, я очень многое осознал. В том числе и то, что мои отношения с женщинами, увы, не только мое личное дело. До Селест… – Костер покачал головой. – Я не понимал этого. И раньше делал многое… Я не могу изменить это, могу только извлечь урок на будущее.

– Она любила тебя, Конст, и была моей ровесницей… Твоей студенткой! Прости, но это неприемлемо!

Я вздохнула и отвернулась. А чтобы брат не заметил слез, ускорила шаг, пытаясь добраться до припаркованного у ворот лазарета экипажа. На нем не было гербов, но несложно догадаться, кому он принадлежал. Я хорошо знала вкусы Констера.

– Знаешь, – его голос был тихим, – я ведь тоже, кажется, любил ее. Единственная студентка, с которой у меня были отношения. Меня не интересовали малолетки. Как бы ты обо мне ни думала, у меня есть принципы, которых я стараюсь придерживаться.

– Тогда почему? Почему это произошло?

– Не знаю. Я не знаю, Кат!

– Ты бросил Селест, как и других до нее. Стоило ли ради этого ломать девчонке жизнь и втягивать семью в кошмар? Втягивать меня? А, Конст? Не нашлось кого-то менее проблемного?

– Не совсем так, как ты говоришь, – тихо произнес он. – Это она попросила взять паузу. Я не планировал бросать Селест.

Услышав это, я резко развернулась.

– А я… – Констер выглядел подавленным. – Мне было стыдно, что меня кинула малолетка. И я сказал, что расставание было моей инициативой. Я не верил, что мы расстались навсегда. А потом эта ее смерть… и все закрутилось. Я не знаю, что произошло. Правда.

– Но почему ты ничего этого не говорил? – удивилась я. – Это могло бы спасти твою репутацию. Всех нас.

– Говорил. Иначе почему, ты думаешь, я на свободе? Почему меня пустили сюда? Меня даже выгнать не имели права. Я ушел сам, чтобы сгладить конфликт. Но судя по тому, что тут творится, конфликт не сгладился.

– Но мама и папа…

– Катриона, тебя просто старались не втягивать. Что бы ни произошло между мной и Селест, я жив, а она – нет. Соответственно, вина лежит на мне. То, что меня не отдали под суд, никаким образом не влияет на общественное мнение. Тебе ли не знать? Репутация гораздо более сложная штука, нежели закон.

Чтобы переварить услышанное, потребовалось время. Оказывается, Констер не так уж и виноват. Селест могла покончить с собой совсем не из-за их размолвки. Но в одном брат прав: сейчас уже неважно, кто виноват. Это не изменит отношения ни к нему, ни ко мне. И это не вернет Селест.

Огромный и громоздкий экипаж с мягкими диванами и столиком внутри незамеченными унес нас из студенческого городка.

– Куда хочешь? – спросил Констер, когда пауза стала неприлично долгой. Мы думали каждый о своем, и эти мысли не были приятными.

– Хочу кофе и пирожное, – призналась я. – Отвези туда, где это есть и оно вкусное.

– Как скажешь, – кивнул брат и что-то шепнул возничему, открыв небольшое окошечко, которое соединяло салон и место водителя. – Лишь бы ты была довольна, сестричка.

Больше в течение вечера мы не затрагивали сложных и неоднозначных тем. Констер привез меня в уютную кофейню, расположенную на верхнем ярусе городской часовни на центральной площади. Здесь, почти под самой крышей, среди облаков, можно было насладиться ароматным кофе и изысканными десертами – тем, чего требовала душа.

А уже перед самым отбоем брат отвез меня обратно в ВШХ. Порывался проводить до комнаты, но я отказалась. Во-первых, сама не маленькая – дойду, а во-вторых – к чему злить местных гиен? Мы с Констером вызовем гораздо больше агрессии, чем я одна.

Лесси я, как и обещала, захватила коробку с нежнейшими эклерами, они даже через плотный картон умопомрачительно пахли. В холле жилого корпуса ВШХ все еще сновали люди. К счастью, до меня сегодня никому не было дела, и я без препятствий поднялась на свой этаж. А вот там меня ждал сюрприз в виде Кристиана Нордвинга, мощным плечом подпирающего стену возле моей двери.

– Чем обязана твоему визиту? – спросила я, стараясь не выдать волнения. Зачем он здесь?

– Может, пришел справиться о твоем здоровье?

Он издевательски приподнял бровь и уставился на меня с вызовом, словно намекая на то, что именно благодаря ему я так легко отделалась. Я даже испытывала некую признательность. Но не настолько сильную, чтобы тут же рассыпаться в благодарностях и спросить, чего его темнейшество желает в ответ за спасение моей светлой персоны.

– Хорошая попытка, но не верю. – Я поджала губы и приняла как можно более независимую позу.

– И правильно. Я знаю, что ты жива, и раз выпустили из «карцера», то здорова. Собственно, большего мне знать и не нужно.

– Относительно здорова, – поправила я и тут же сменила тему: – Так и зачем же ты тут?

– Поговорить, – произнес Кристиан и уставился на меня своими нетипичными для темного глазами. Голубыми, словно летнее небо. Такие глаза не могли принадлежать темному. Это было несправедливо!

– И о чем же?

Пытаясь скрыть волнение, сложила руки на груди. Мы совершенно одни в темном коридоре. Это одновременно и пугало, и будоражило кровь. Я слишком хорошо помнила нашу первую встречу. Потребуется немало времени, чтобы стереть ее из памяти, но я справлюсь. И чем реже Кристиан будет попадаться на моем пути, тем скорее это получится сделать.

– Эйб – просто пешка в руках недобросовестного педагога, ты же это понимаешь? – начал парень.

В целом тема была ожидаема. Даже скучно стало. Зачем он вообще пришел? Считает меня идиоткой?

– Эйб сломал мне два ребра и наставил кучу синяков, – парировала я. – Если ты думаешь, что я смогу это забыть, то сильно ошибаешься. Такое не может остаться безнаказанным.

– И все же попробуй влезть в его шкуру. Он хотел угодить наставнику и немного не рассчитал свои силы. Все же, согласись, ты была хороша. И отбивалась тоже в полную силу. То, что у него нет серьезных повреждений, – всего лишь случайность.

– У меня выбора не было! – возмутилась я.

Все же каким бы милым ни выглядел Кристиан, он был таким же, как и все Нордвинги: мерзавцем.

– У него тоже не было выбора, Катриона, – тихо произнес Кристиан и шагнул вперед, заставляя меня отступить к стене и опереться на нее спиной.

Заметив мой испуг, парень усмехнулся и наклонился ниже. А я просто не могла сейчас не вспомнить наш волнующий поцелуй.

– Отстань от Эйба, светлая, – очень тихо и угрожающе произнес он.

– Не надейся, – отозвалась я и выскользнула у него из-под руки.

– Не играй со мной, Катриона, это чревато.

– Пока игры ведете только вы. Сначала ловушка, потом избиение…

– И оба раза тебя спас я.

– Да. – Я обернулась через плечо. – И это настораживает. Согласись?

Кристиан промолчал.

Воспользовавшись заминкой, проскользнула к себе в комнату и тут же накинула на дверь защитный полог. Потом прижалась к стене и, прикрыв глаза, отдышалась. Здесь я наконец-то почувствовала себя в безопасности.

– Кат? – Из комнаты выскользнула Лесси. – Что с тобой?

– Все нормально. – Я разлепила глаза, сделала глубокий вдох и протянула подруге коробку с эклерами. – Вот, держи. Как и обещала. Принесла тебе вкусненького.

– Ну хорошо. – Лесси приняла коробку из моих рук. – Пойду поставлю чайник.

Глава 5

Мы ели эклеры и обсуждали сложившуюся ситуацию, устроившись на уютном диванчике в гостиной, выполненной в светлых тонах. Персиковый ковер, нежно-кремовая обивка дивана и натуральное дерево. Все дорого и лаконично. Из интерьера выбивались только поразившие Лесси шторы. Интересно, какой гений дизайна догадался разместить их в этой комнате? Впрочем, сейчас меня не раздражали даже они.

– Мне не нравятся угрозы Кристиана, – призналась я, проведя пальцем по золотой каемке на изящной фарфоровой чашке.

Лесси свою держала аж двумя руками, словно боялась выронить. Надо будет сказать, такие дорогие сервизы обычно зачарованы от падения, и разбить их нелегко.

– Но что он может сделать? То есть понятно, что он может очень многое, но вот конкретно сейчас? – спросила Лесси. – Надавить на администрацию ВШХ? Тогда зачем приходил к тебе?

– А вот это и пугает. – Я задумчиво уставилась на облитый шоколадом эклер. – Кристиан и Нордвинги никак не могут повлиять на ситуацию. Они не закроют рот всем свидетелям, а значит, оставить или нет Эйба в ВШХ – только в моей власти. А я не могу на это пойти. Во-первых, такое поведение будет проявлением слабости, а во-вторых, если Эйб будет где-то рядом, я просто не смогу спокойно спать. Ну и просто не понимаю: зачем мне это делать? С чего бы это вдруг? Лишь потому, что попросил один из Нордвингов?

– Ну так и не заморачивайся.

– Я бы и рада, но что-то в поведении Кристиана меня пугает. Он пришел с просьбой, которая не могла быть удовлетворена. И он знал об этом! Тогда зачем? Чего хотел добиться? И какой шаг предпримет далее? Не понимаю! Впрочем, ты права: пора сменить тему. Я еще не очень хорошо себя чувствую и совсем не хочу думать о неприятных вещах.

– Вот и не думай, – согласилась Лесси и охотно переключилась: – Не знала, что твой старший брат такой… такой… – Она мечтательно закатила глаза.

– Лесси, – строго сказала я, – ты же помнишь, что я говорила про богатых парней?

– Да, – несколько отрешенно отозвалась она. С лица не сходило мечтательное выражение. Мне не хотелось даже думать о том, в каком виде перед ее мысленным взором сейчас предстал мой брат.

– Так вот, все это в полной мере касается Констера Лаушара. Поверь, и это я еще снисходительна из-за приступов сестринской любви. В реальности, думаю, он даже хуже.

– Все равно он классный. – Подружка совсем не вняла моим предостережениям.

– Лесси, я более чем серьезна. Из-за него покончила с жизнью сестра Кристиана. Это не шутки.

– Он точно виноват?

– Он виноват в том, что позволил увлечься собой юной наивной девочке, которая младше его на десять лет. И это привело к трагедии. Неважно, каким путем.

– Но я не такая. Я не наивная, – горячо возразила Лесси. – И уж точно никогда не буду сводить счеты с жизнью из-за мужика. Каким бы неотразимым он ни был.

– Ты наивная, – отрезала я. – А вот Констер не будет повторять своих ошибок. Или я его очень плохо знаю. Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Я тоже не хочу страдать, – вздохнула подружка.

– Вот и не пускай слюни на моего брата. Пусть этот высокородный нахал достанется кому-нибудь соответствующему.

Больше мы эту тему не поднимали, хотя я чувствовала: точку в ней поставить не удалось.

Завтра нас ждал тяжелый день, поэтому спать мы отправились рано. У Лесси первой парой стояла боевка, а я должна была встретиться с родителями и ректором. Предстояла увлекательная беседа с преподавателем, курирующим нашу двадцатку на боевке, и Эйбом.

Формально я могла отказаться, а неформально должна была в очередной раз продемонстрировать стойкость семьи Лаушаров и доказать, что способна справиться со всем и не потерять при этом лицо. Иногда я ненавидела свою семью и семейные обязанности. В такие минуты я завидовала простым горожанам типа Лесси, но потом вспоминала одну комнату на пятерых, минимальные удобства и приходила к выводу: лучше два часа просидеть, сжав зубы и делая вид, будто все замечательно, чем всю жизнь прожить в нищете. Ну, или относительной нищете. Не столь важно.

С утра я собиралась намного тщательнее, чем обычно, и встала раньше, так как немного нервничала. Я даже перед вечеринкой в честь окончания школы крутилась перед зеркалом меньше.

– Кат, ты словно на свидание с парнем своей мечты собралась! – заметила Лесси, которая давно была готова. Она только заплела волосы в тугую косу, чтобы не мешали во время тренировки, и надела спортивную форму: мягкие штаны, удобную обувь и кофту с длинным рукавом. Все невыразительно-серого цвета. Интересно, как она отреагирует на поход по магазинам? Сдается мне, крайне негативно. Ну да ладно, я терпеливая и умею ждать.

– Ты ничего не понимаешь, – ответила я. – На свидании можно проявить небрежность. Влюбленный в тебя принц уже дорисовал твой образ в воображении, и испортить его сложно. А вот враги заметят любой недочет во внешнем облике. Ну, и мама, конечно, тоже.

Кстати, о маме… Мне стало невыносимо стыдно перед Лесси, и я достала из своей сумки футляр с кулоном.

– Она еще вчера просила тебе передать, но я совсем забыла. Прости. Встреча с Кристианом выбила меня из колеи.

– Что это? – недоверчиво спросила Лесси, не торопясь принимать подарок.

– Ты понравилась моей маме, – пояснила я. – А так как эмоции выражать ее не учили, она обозначила симпатию единственным доступным ей способом. – Я открыла футляр и показала Лесси сверкающий кулон. – Мама сказала, он подойдет к твоим глазам.

– Он такой красивый… – прошептала подруга. – Невероятно красивый, но…

– Лесс, не заводи песню про «не могу принять», потому что, думаю, это не последняя твоя встреча с моей мамой. Ей будет приятно видеть кулон на тебе. Просто пойми: все выражают хорошее отношение так, как могут.

– Хорошо… – Лесси аккуратно взяла коробочку и тут же отложила ее на полку со словами: – Но я буду носить его исключительно при встрече с ней. Это баснословно дорогая вещь, я не могу позволить ее себе даже в мечтах.

– Как скажешь!

Я не стала спорить. Отчасти я понимала подругу. Мне бы тоже не понравилось быть зависимой. И, наверное, не очень приятно обладать вещами, которые ты себе объективно позволить не можешь. Надо подумать и как-то решить этот вопрос. С одной стороны, мне бы не хотелось, чтобы Лесси в чем-то нуждалась, с другой – чувствовала себя обязанной. А как объяснить ей, что деньги в моей семье не имеют значения, что их слишком много, чтобы заморачиваться, куплено одно платье или два?.. Я пока не придумала. Ну, сейчас мне предстояло решить другие проблемы.

Я придирчиво изучила свое отражение в зеркале. Сейчас там отражалась настоящая аристократка. Не скажешь, что светлая, но точно родовитая: холодный блеск темных волос, синие глаза, подчеркнутые дымкой теней, длинные ресницы, чернильное платье с высоким воротом и отделкой серебром, тонкое кольцо с внушительным камнем на среднем пальце и изящная сумочка-клатч. Да, на студентку я не особо походила. Впрочем, и встреча предстояла серьезная. А за объемной сумкой с учебниками я могу зайти позже.

С Лесси мы расстались уже возле порталов. Она отправилась на полигон, а я – к учебному корпусу, на третьем этаже которого располагалась приемная ректора.

Меня там уже ждали. Атмосфера царила напряженная. С Эйбом были его родители. Темные, родовой герб младше, чем наш или Нордвингов, дальняя ветвь. Судя по одежде и манере держаться, очень дальняя. Вроде бы аристократия, но такая, которая живет иной раз хуже, чем зажиточный средний класс.

Эйб нервничал и старался на меня не смотреть, а вот его мама взирала с надеждой, изучала меня, словно пыталась понять, дрогну я или нет. Зря. Сегодня парню не светило ничего. Как и преподавателю, который это затеял.

– Милая!

Мама поднялась мне навстречу и указала место рядом с собой. Папа просто сдержанно кивнул, а Эйб опалил мрачным взглядом, в котором скользнула… нет, не вина. Сожаление. Думаю, ему уже доходчиво объяснили, насколько недальновидно он поступил.

Мистер Трикс сидел с презрительной физиономией. Он то ли не понимал серьезности ситуации, то ли очень хорошо держался. Заметно нервничал тут только ректор. Еще бы! Столько людей в кабинете, и у каждого свое видение ситуации.

Он нервно поприветствовал присутствующих и попросил стороны высказаться.

За нас говорил поверенный, родители не считали нужным лично озвучивать свои соображения и требования.

Мистер Трикс все же оказался недальновиден и глуп. Это удивляло. Как он умудрился хоть сколько-то проработать в ВШХ? Неужели это первый конфликт со старшими ветвями? Сначала он еще старался донести свое право строить тренировку по той схеме, которая ему видится правильной. Доказывал, что боевые занятия и спарринги невозможны без травм, и делал это с таким непередаваемым апломбом, что даже у моей мамы, которая всегда хранила завидную невозмутимость, глаза полезли на лоб. Ей пытались втолковать, что избиение ее дочери до попадания в лазарет – нечто обыденное и нормальное. Просто часть учебного процесса.

– То есть, – тихо поинтересовался наш поверенный, обращаясь, правда, не к мистеру Триксу, а к ректору, – мэтр Риванш, вы пытаетесь до нас донести, что подобные инциденты – это норма в вашем учебном заведении? Что они являются частью образовательной программы? Мы поняли правильно? Или все же мистер Трикс выдает желаемое за действительное и в его полномочия не входит право намеренно устраивать студентам бои, после которых им требуется медицинская помощь? Напомню, что он сам формировал пары. То есть понимал, что ставит вместе девушку-первокурсницу и парня-четверокурсника. Он контролировал ход боя, но не счел нужным вмешаться. Более того, пытался запретить вмешательство Кристиана Нордвинга. Такова официальная позиция ВШХ?

Ректор заметно занервничал. Он промокнул испарину накрахмаленным платком и подмахнул документ об увольнении мистера Трикса с такой скоростью, что опальный преподаватель даже удивиться не успел, а уже остался без работы.

– Я приложу все усилия, чтобы вы со своим альтернативным видением учебного процесса никогда не смогли вернуться к преподавательской деятельности, – произнес мой отец ему в спину.

Трикс дрогнул – видимо, понял, что это не шутки, – но не стал умолять и унижаться.

– Мне жаль, что спаррингу помешали, – бросил он и вышел, прикрыв за собой дверь.

– Да как он… – возмущенно начала мама, но я накрыла ее ладонь своей и очень тихо произнесла:

– Он ненавидит Констера. Сильно. Давай не будем развивать тему, я еще не завтракала. Хочу освободиться побыстрее.

Вот с Эйбом все вышло сложнее. Его мать понимала, что бесполезно спорить, пытаться доказать правоту своего сына или оправдать его действия, поэтому она просто умоляла, рассказывая, как нужна ее сыну учеба ВШХ.

Я молчала, не реагируя на ее слезы, так как слишком хорошо помнила яростный азарт в глазах парня. Невольной жертвой он точно не был и получал удовольствие от процесса. О нет, Эйба не заставили, он сам хотел меня проучить. А такое не прощается.

Когда я вышла из кабинета ректора, меня потряхивало.

– Милая, если хочешь, можем провести этот день вместе? – предложила мама. – К учебе вернешься завтра.

– Нет. – Я отрицательно помотала головой. – Все хорошо. У меня все хорошо, я могу начать сегодня. Только нужно попить кофе, как раз осталось время.

– Я знала, ты у меня сильная девочка и большая умница. Ты сделала все как надо.

– Знаю, мама, – кивнула я. – Некоторые вещи прощать нельзя. И я не намерена это делать.

– Все правильно.

Она чмокнула меня в щеку, взяла под руку отца и гордо удалилась. А я старалась не смотреть на мрачного Эйба и его рыдающую взахлеб мать. Видимо, ВШХ слишком много для них значила. Это я могла понять. Не могла понять, зачем Эйб вообще так рисковал.

– Он не мог пойти против воли преподавателя, его бы отчислили! – прорыдала мне в спину женщина.

– Ну, он и не пошел. – Я обернулась на голос и парировала: – Итог тот же. Только, веди он себя чуть сдержаннее, была бы чиста его совесть. А у меня не были бы сломаны ребра.

– Ты сломал бедной девочке ребра? – в ужасе обернулась к Эйбу мать.

А я хмыкнула и отправилась на поиски кофе, поймав себя на мысли, что прошла уже почти неделя обучения, а я еще ни разу не была в столовой. Хотя это неудивительно – три дня из шести учебных я провалялась в лазарете.

До конца первой пары оставалось еще двадцать минут, потом пятнадцать минут перемены. Этого времени должно хватить, чтобы неторопливо выпить кофе и успокоиться.

Как бы я ни храбрилась, все равно чувствовала себя не лучшим образом после неприятной сцены в кабинете ректора. По сути, за три минуты я испортила жизнь двум людям. И даже понимание, что я поступила правильно, не меняло ситуации. Почему-то все равно не отпускало чувство вины, которого и быть-то по идее не должно.

Я заказала кофе и села с чашкой у окна. К кофе взяла ароматные и нежные мягкие вафли, политые сиропом. Сейчас народа оказалось немного, к тому же я выбрала верхний ярус. Вход сюда был платным, немного отличалось меню. Место не для всех, зато именно тут я могла посидеть в тишине и уединении.

– И как? Кофе нормально заходит? – услышала язвительный голос.

Повернулась и увидела Кристиана. Он нависал надо мной и смотрел со злостью.

– Чего ты от меня хочешь? – устало спросила я, отставив чашку. Насладиться тишиной не удалось.

– Ты прекрасно знаешь.

– Все решено.

– Катриона, отстань от Эйба!

– Кристиан, хочу напомнить, что это не я избила его во время спарринга. Не я сломала ему ребра и отправила в лазарет на три дня.

– Он – идиот.

– Именно.

– Но ему осталось доучиться полтора года. Его семья потратила последние деньги, чтобы выучить его тут.

– Так что же он оказался таким идиотом, чтобы одной глупостью перечеркнуть все годы обучения и все затраты?

– Он был влюблен в мою сестру, – сглотнув, признался Кристиан.

– Я понимаю, эта история болезненна для всех. Но скажи, я-то в чем виновата?

– Ни демона ты не понимаешь! – выплюнул он. – Интересно, если бы на его месте оказалась твоя подружка, как бы ты поступила?

– Я смутно представляю ситуацию, в которой Лесси опустится до такого. Если хочешь представлять, то представь на моем месте близкого тебе человека. Ты бы отступился?

– На твоем месте была моя сестра.

– Ее тоже отпинали? – язвительно осведомилась я, понимая, что ступаю на очень хрупкий лед. Разговор может уйти совсем не туда, куда его следовало увести. Мама будет недовольна.

– Нет, Селест просто умерла! – выплюнул он и, развернувшись, ушел.

А я приложила все усилия, чтобы не разрыдаться. Сейчас я сама готова была придушить собственного брата. Почему в неприятности попал он, а обвиняют меня? Где логика? Из-за чего чужая боль превращается в мою?

Кофе и вафля уже остыли и стали не такими вкусными, Кристиан окончательно испортил настроение, поэтому удовольствия от трапезы я не получила.

С Лесси мы встретились только на паре. Подруга светилась и всем видом показывала, как жаждет поделиться со мной новостями, но я зашла за секунду до звонка. А леди Риана строга к болтунам. Ее предмет был одним из основных в этом семестре. Она должна была рассказать нам о специфике темных и светлых сил, а также о том, откуда появился хаос.

Сегодня мы продолжили вводную тему, которую я пропустила. Леди говорила о различиях светлой и темной магии.

– Итак, каково основное различие? – спросила она у аудитории.

– Мы берем силу из разных источников, – сказала рыжеволосая девчонка с первой парты.

– Все правильно. И какие же это источники? Думаю, об этом нам хочет рассказать леди Лаушар, раз она почтила нас своим присутствием.

Последняя фраза царапнула, но я не стала обращать на нее внимания и опускаться до оправданий. К тому же вопрос был элементарным. Ответ на него я знала и без лекций.

– Светлые черпают силу из внутреннего резерва, а темные этого сделать не могут. Им нужен внешний живой источник.

– Обязательно живой? – с сарказмом уточнила преподаватель, но я не смутилась.

– Условно. Зависит от точки зрения. Мы, светлые, – тут я не могла не подчеркнуть свою принадлежность, – относим растения к живой природе. Некоторые темные исследования утверждают обратное, но у нас же с вами не теологический спор, верно? Главное, что светлые всегда со своим резервом, а у темных внутреннего резерва нет, им нужен внешний источник силы. Это основное отличие.

– Все верно.

Леди Риана недовольно поджала губы. Словно рассчитывала, что я не смогу ответить даже на такой простой вопрос. Потом она продолжила:

– Как уже сказала леди Лаушар, именно от того, можем мы генерировать силу или вынуждены обращаться к внешнему источнику, и зависит, темные мы с вами или светлые. Разницу дара целесообразнее всего показать на примере целительства. Вытягивают болезнь лучше всего темные маги, они вместе с силой могут поглощать и недуг, а вот восстановление после болезни лежит на плечах светлых, они помогают больному пополнить резерв. Лучше всего оперируют темные, а вот сращивают кости – светлые. Наши силы – это две грани. Они разные, но в то же время не могут существовать друг без друга. Почему в ВШХ и светлые и темные учатся вместе? Хотя существуют академии только для светлых или только для темных? Можете не отвечать, – отмахнулась она от поднятых рук. – Я расскажу. Потому что мы не учим целителей, боевиков или бытовиков. Мы учим вас взаимодействовать и противостоять хаосу, а противостоять хаосу могут только светлые в тандеме с темными. За пять лет обучения вы должны научиться не только управлять своей силой, но и взаимодействовать с чужой. Вы прежде всего защитники. К следующему занятию подготовьте доклад о взаимодействии темных и светлых. Попытайтесь сделать что-то на основе этих взаимодействий.

До конца пары Лесси едва досидела, а потом тут же утащила меня в столовую, где толпились голодные студенты. Как ни странно, после инцидента с Эйбом ко мне стали относиться ровнее. Светлые здоровались, и лишь некоторые, особенно принципиальные темные, недовольно поджимали губы. Наверное, сейчас я могла бы найти друзей, но так получилось, что мы очень быстро сошлись с Лесси и общались друг с другом, не особенно нуждаясь в компании.

– Смотри, что мне дали! – радостно заявила подруга и вытащила из сумки два мерцающих шарика портативного портала.

– Еще одно приглашение? – почти не удивилась я. – И куда же?

– Ну-у-у… – протянула она и таинственно замолчала.

– Лесс, я не совсем тебя понимаю. Ты не хочешь со мной делиться или как?

– Я не знаю, как ты к этому отнесешься, – стушевалась подруга.

– Так, ты меня уже заинтриговала. Давай рассказывай!

– Ты когда-нибудь слышала о подпольных магических боях? – издалека начала она.

– Конечно. – Я пожала плечами. – Мерриос очень любит посещать такие мероприятия. А так как мы с ним погодки, компания у нас общая. Приходилось бывать и мне. В целом занимательное зрелище.

– Вот! А я не была никогда! Пойдем, Кат? Ну пойдем? Ты же не против? – заискивающе поинтересовалась она.

– А где приглашения достала? – уточнила я. – Просто эти бои тоже бывают очень разными. Не везде появляться безопасно.

– Это студенческие. Там народ с ВШХ, боевики из Боевой академии магии и еще кто-то. Думаю, это интересно и максимально безопасно. Пошли!

– Ну… – Я задумалась. – Голову мне однозначно нужно проветрить. Только ты ведь понимаешь, что студентам в подобном участвовать нельзя? Узнают – отчислят.

– Да кто узнает? – легкомысленно отмахнулась Лесси. – К тому же мы не планируем участвовать! Так, посмотрим со стороны.

– Конечно, только посмотрим. Какое участие? – Я еще, признаться, не отошла от немагического спарринга с Эйбом, ни о каких поединках даже думать не хотела, а вот на других посмотреть… Почему бы и нет?

– Здорово! – обрадовалась Лесси. От того, чтобы не кинуться мне на шею, ее удержал только разделяющий нас стол.

– Так кто тебя пригласил? – уточнила я.

– У меня есть свои методы воздействия, – усмехнулась моя темненькая подружка, явно не горя желанием посвящать меня в подробности.

А я не хотела на нее давить. Мне вообще показалось, что Лесси так пытается отплатить мне за то, что я о ней забочусь.

Мы уже обсудили вечернюю вылазку и почти закончили с обедом, когда за наш столик подсел улыбчивый светлый парень.

– Привет, девчонки! – поздоровался он. – Я Рич.

– Привет, – ровно поздоровалась я, пытаясь не показать, что с недавних пор от всех ожидаю подвоха.

– У нас сегодня вечеринка, не хотите присоединиться?

– Я темная, – тут же открестилась Лесси.

– А это важно? – удивился он.

– Представления не имею! – отозвалась подружка.

– У нас разномастная компания. Мы всем рады.

– А меня темные очень не любят, – поддержала я Лесси.

Парень не внушал доверия, слишком уж был открытым и жизнерадостным. Может быть, это и пугало.

– Но подружка-то у тебя не из наших, – парировал он, с ухмылкой покосившись на Лесси.

Подружка даже взгляд отвела.

– Она – исключение.

– У нас таких исключений с десяток. Не волнуйтесь.

– Прости, Рич, но сегодня не твой день. – Я вздохнула. – На вечер у нас планы.

– «Планы-планы» или «пошел вон, нам неинтересно»? – уточнил он, вызвав у меня смешок.

– Ты прикольный, – с улыбкой признала я. – А у нас действительно «планы-планы».

– Тогда это не последняя наша встреча.

– Хорошо, – усмехнулась я, проводив парнишку взглядом, и резюмировала: – Симпатичненький.

– Не знаю, мне постарше нравятся, – отозвалась Лесси, и на меня накатило дурное предчувствие.

Меня пугал ее интерес к Констеру. К счастью, брат сегодня не появлялся, да и вряд ли будет навещать меня каждый день. Договорюсь с ним, чтобы мы могли встречаться где-нибудь в городе.