Текст книги "Поймай меня, или Моя полиция меня бережет"

Обидно было отступать в шаге от удачи, но что поделать?

– До свидания, господин Ихтиар, – вздохнула я и добавила почти машинально: – Примите мои соболезнования!

Он кивнул, вдруг поднял лист с усопшей, протянул мне и попросил жалобно:

– Поцелуйте ее! Вдруг она не умерла, а просто спит? Вы же домовой, вы должны нам помогать!

И смотрел с такой надеждой, словно верил в сказки.

– Извините, я не принцесса, – поспешила откреститься я. – И она ведь… девочка? А я не того пола…

Быстро соображающий следователь подхватил меня под локоть. Еще бы, ведь он-то как раз мужчина!

Под причитания и душераздирающие вздохи мы поспешно сбежали.

– Уф… – Я перевела дух, только отойдя метров на сто.

– Знаете, Стравински, – Мердок покачивался с пяток на носки, – эта история нравится мне все меньше и меньше.

– Почему? – вяло удивилась я.

Как же хорошо! Запахи цветущих яблонь и слив, деловитое жужжание пчел, лай чьей-то собаки… Улица казалась сонной и беспечной. Сложно и поверить, что здесь сплетничают, крадут ценности и похищают (или убивают?) людей.

– Элементарная логика, – Мердок отчего-то усмехнулся, потом снова стал зверски серьезным, – подсказывает, что Кукольник имеет какое-то отношение к вам. А у нас только какие-то нелепые обрывки нитей.

– Поэтично, – проговорила я, трогая носком туфли дерзкий одуванчик, пробившийся сквозь трещину в бетоне. – Только это нам ничего не дает. Может, осмотрим место происшествия?

– Прошу, показывайте, – не стал спорить Мердок.

А на обуви у него ни пылинки! Только галстук немного сбился набок, а волосы растрепались и слегка слиплись на висках. Жарковато, он в своем строгом костюме наверняка упарился. Но Мердок не был бы Мердоком, решись он расстегнуть ворот рубашки.

Я подумала – и стянула опостылевший китель. В конце концов, белая блузка выглядит достаточно прилично!

Следователь на меня покосился (по-моему, неодобрительно), однако промолчал.

Домовладение мадам Цацуевой окружал высоченный забор с остриями поверху. От кого она так хоронилась? Неужели от разъяренных соседей? Или правда полагала себя сокровищем, которое любой готов умыкнуть?

Хотя ее-то как раз украли, так что… И вообще, мадам уже дважды вдова! Можно сказать, пользуется спросом.

Я толкнула калитку (глупо ведь нажимать на звонок, когда хозяйки наверняка нет дома), но она оказалась заперта.

– А ключи вы взяли? – спохватилась я, вопросительно посмотрев на Мердока.

Он покачал головой:

– Боюсь, официально я не веду это дело. Так что получить доступ к месту преступления могу только с разрешения следователя.

От перспективы просить ключи у Стеллочки меня перекосило.

Перелезть через забор? Уж точно не в этой юбке…

У калитки же рассматривать нечего: аккуратно подметенная плитка и клумба с зацветающими ирисами. Глупо пытаться здесь что-то найти!

За безрадостными размышлениями я не сразу заметила, что Мердок протягивает мне… свой пиджак.

– Подержите, будьте добры, – очень вежливо попросил он. – Похоже, изнутри дверь отпирается без ключа.

Я машинально взяла пиджак, а Мердок подошел к забору. Смерил взглядом препятствие – и с легкостью кошки на него взлетел.

Ничего себе трюк!

Минуту спустя Мердок уже распахнул дверь, предлагая мне войти.

В дом нам не попасть, там замок посложнее, но осмотреться можно и так. В конце концов, на место преступления выезжала опергруппа, так что все должно быть отражено в протоколе.

На первый взгляд во дворе ничего не изменилось: ухоженный дворик, добротный кирпичный дом под зеленой шиферной крышей, яркие герани на подоконниках.

Хотя от внимательного наблюдателя бы не ускользнуло, что мужчины в доме нет. Хозяин не стал бы подвязывать трубу веревочкой или подкладывать под калитку камень вместо нормального ограничителя.

Кажется, я поторопилась с выводами. Над входной дверью красовался новенький козырек. А вон там водоотлив, за который я раньше цеплялась рукавом, аккуратно подогнут.

– Похоже, Хельги тут всерьез обживается, – усмехнулась я, указав на водоотлив. – Уже и хозяйством занялся.

– Любопытно, – признал Мердок, оглядываясь, и повторил: – Любопытно. Хозяйке не видно, кто стоит за забором.

– Выходит, похититель знал, что она ждет Хельги, поэтому откроет дверь? Или понадеялся на авось?

– Едва ли он надеялся на удачу, – покачал головой Мердок. – И это снова приводит нас к сестре.

– Или к соседям, – вздохнула я. – Кто-то что-то мог заметить…

– Однако водяной видел женщину, – возразил следователь.

– Вы верите его словам? – скептически спросила я.

– А вы полагаете, что ему доверять не стоит? – осведомился Мердок.

Я ответила прямым взглядом. А хорош! В таком чуть растрепанном виде он словно утратил часть глянца и стал человечнее.

Уф, о чем я опять думаю?!

Это наверняка от голода!

Подумав, я присела на скамейку-качели под ярким тканевым навесом и пристроила рядом свой китель и пиджак следователя. Затем вынула из сумки пахнущий корицей и яблоками сверток.

– Будете? – радушно предложила я, разворачивая промасленную бумагу.

И прямо руками взяла уже остывший, но все равно восхитительный оладушек.

Мердок смотрел на меня во все глаза. А затем подошел, сел рядом – только качели заскрипели – и взял угощение.

– Вкусно, – произнес он, прожевав первый кусочек. – Благодарю.

Я растерянно кивнула: признаю, удивил! Мердок ел с аппетитом, аккуратно держа оладьи так, чтобы не закапать маслом одежду.

А он тем временем взял вторую оладью.

Э, так и мне не достанется! И я набросилась на запоздалый завтрак.

На пару мы уничтожили оладьи минут за пять.

По-джентльменски уступив мне последнюю, Мердок с сомнением посмотрел на свои жирные пальцы.

Пришлось лезть в сумку.

– Держите. – Я протянула следователю пачку бумажных салфеток и сама вытерла пальцы.

– Вы неподражаемы, Стравински. – Он аккуратно промокнул ладони.

– Благодарю! – в тон ему ответила я и усмехнулась. – Ну что, теперь в архив?

Мердок только кивнул, поднялся и подал мне руку. А затем – о ужас! – перебросил пиджак через плечо. Таким я вечно застегнутого на все пуговицы следователя еще не видела.

Улыбаясь своим мыслям, я вышла на улицу. Мердок возился с калиткой, пытаясь ее снова запереть. Я подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и улыбнулась. Хорошо-то как! На сытый желудок жизнь казалась куда веселее. Цветы, птички, ветерок – благодать!

Грохот, вопли и заливистый лай заставили меня резко распахнуть глаза. Вовремя: прямо на меня мчался черный пес-призрак. Мердок резко выдохнул и попытался меня оттолкнуть. Бесполезно: сдвинуть меня с места против воли практически невозможно. В кои-то веки пригодилась папочкина наследственность (хоть такая от него польза)!

Мердок такого поворота не ожидал – потерял равновесие и едва не упал. Впрочем, мне было не до него.

– Фу! – строго сказала я, глядя в блестящие глаза призрака. – Блэки, сидеть!

Никому не советую повторять этот фокус с незнакомой собакой! Гарантированы незабываемые впечатления, десяток швов и курс уколов от бешенства. А с призраком можно и сердечный приступ схлопотать. Но мне-то этот пес отлично знаком!

Хотя бабуля, думаю, усмирила бы его одним взглядом. Жаль, мне до нее далеко. Призрак будто не слышал: норовил поставить лапы на мою блузку и облизать лицо. Не смертельно, но мне же еще в архив, а эта бессовестная морда перепачкает меня эктоплазмой! И это белым днем.

Я укоризненно покачала головой и рявкнула:

– Сидеть, кому сказано?!

Пес плюхнулся на задницу и вывалил язык, пожирая меня преданным взглядом.

Краем уха я уловила чей-то смех и перешептывания за углом. Кажется, кому-то стоит задать трепку! Я присела, насколько позволяла узкая юбка, и потрепала пса за уши. Странное чувство – гладить призрака. Хотя Блэки настолько силен, что его бестелесность почти не ощущается, только улица сквозь него слегка просвечивает и на ощупь он холоден как лед.

– Стравински, – голос следователя был не просто ледяным, а температуры жидкого азота, – извольте объяснить, что это значит?

Я повернула голову, не переставая трепать пса за ушами. Он восторженно повизгивал и махал хвостом. Мердок возвышался надо мной как каменная статуя. Он снова натянул пиджак, который выглядел на нем настоящими доспехами. Можно подумать, я нарочно это подстроила!

– Это сторож Маккаудов, – объяснила я ровно и поправилась: – То есть теперь дом купил господин Ярый, так что и сторож его. Они с брауни, Волосатой Мэг, привязаны к жилищу.

– Благодарю за информацию. – Мердок слегка наклонил голову. – А теперь мы можем идти?

– Да, конечно. – Я поднялась, не обращая внимания на жалобный вид пса, и повысила голос: – Только задам трепку мальчишкам, которые его выпустили! Блэки, ищи! Ищи, мальчик!

За углом ойкнули, раздался поспешный топот… Поздно. Блэки обладает совсем не собачьим умом (подозреваю, что в его теле нашел пристанище один из предков бывших хозяев), отличным чутьем и недюжинными умениями.

Пес сорвался в погоню и уже через минуту пригнал понурившихся пацанят лет восьми-десяти. Как ему удавалось заставить их идти перед собой, я не знаю и знать не хочу.

Мальчишки изо всех сил пытались изобразить раскаяние, но мордашки их сияли восторгом. Еще бы, такое приключение! Только предчувствие наказания несколько приглушало их экстаз. Они не с моих улиц, но наверняка живут неподалеку или учатся в школе на Тенистой.

– Так-так, – сказала я строго. – Значит, уроки прогуливаете, призраков на прохожих натравливаете? А вы знаете, что бывает с малолетними хулиганами?

– Что? – пискнул самый маленький рыжий мальчик.

– Школа-интернат, – сообщила я, стараясь не улыбаться. – Сначала, конечно, вызовем родителей…

– Не надо! – взвыли они хором. – Тетенька домовой, мы больше не будем! Мы же не всерьез! Только пошутить хотели!

Мердок скептически хмыкнул. Я разделяла его сомнения.

– Значит, вы знаете, кто я. – Я нахмурилась. – Нападение на полицейского при исполнении, да еще при отягчающих обстоятельствах…

– Каких-каких? – не выдержал старший, светловолосый крепыш со странными глазами.

Я присмотрелась… Точно! Малолетний оборотень, похоже, из песьих. Такой мог управиться с собакой.

Значит, организатор нашелся. Любопытно, а исполнитель кто?

– Отягчающих, – вздохнула я и покачала головой. – Это значит, что наказание будет еще строже.

И сделала многозначительную паузу. Неизвестность всегда пугает больше.

Светловолосый насупился, рыжий прикусил губу, а третий, молчаливый темноглазый мальчик, спросил вдруг:

– А может, нам какая-нибудь амнистия выйдет?

Мы с Мердоком переглянулись. Лицо его было по-прежнему застывшим, только глаза смеялись.

– А ты, видимо, хочешь стать юристом? – вмешался он.

– Ага, – серьезно кивнул темноглазый. – «Орленком» буду! Людей защищать!

Я поморщилась.

– Похвальное стремление, – хмыкнул Мердок.

– И кто из вас заклинатель? – поинтересовалась я строго.

Они как по команде опустили глаза.

Пес, вывалив язык, с интересом наблюдал за мальчишками. По-хорошему можно было поинтересоваться сразу у него, но тогда воспитательный эффект смажется.

– Значит, придется проверять всех, – заметила я. – Господин следователь, как долго займет экспертиза?

– Полагаю, недели две-три, – серьезно ответил Мердок. – Разумеется, дети будут помещены в детдом, а уже затем…

– Не надо! – перебил его рыжий и сжал кулаки. – Это я заклинатель! Рик и Дейв не виноваты! Забирайте меня!

Я подошла и присела перед ним на корточки. Ярко-голубые глаза полны слез, но подбородок он упрямо вздернул и взгляда не отвел.

– Как тебя зовут? – спросила я мягко. – И где ты живешь?

– Ирга. – Он шмыгнул конопатым носом. – Я на Сиреневой живу, в десятом доме.

– И где же ты, Ирга, научился управлять призраками? – не отводя взгляда, спросила я. – Тебе кто-то объяснил, как это делать? Или книжку дал?

По всем правилам полагается вызвать родителей и воспитателей, но первичную информацию можно собрать и так.

Даже Мердок молчал. Понимал, что вовлечение несовершеннолетних в преступную магическую деятельность – это не шутки, и некроманта-растлителя надо во что бы то ни стало схватить за… пусть будет за шкирку.

А может, это Кукольник?

– Никто, – покачал рыжей головой Ирга. – Правда, тетенька домовой! Я сам!

– Клянешься? – спросила я, стараясь не выказать досады.

Если правда, то мальчик очень способный… но ниточки к Кукольнику нам это не даст.

– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!

Я вздохнула и поднялась. Вряд ли он врет, хотя проверить стоит.

– Ладно. Сейчас мы пойдем в детскую комнату полиции…

Три протестующих вопля были мне ответом.

– Так нечестно! – выпалил знаток юриспруденции. – Ирга же вам все рассказал!

– Может, и рассказал, – согласилась я. – Но в полиции на слово не верят.

– А как же эта… презумпция невиновности, вот! – не сдавался будущий адвокат.

Хм, он и вправду явно интересуется уголовным правом.

– Раз вы знакомы с такими понятиями, – произнес Мердок в своей обычной наставительной манере, – то знаете, и что такое проверка алиби?

Юный правозащитник насупился и кивнул, а я закатила глаза:

– Ладно, пойдемте в мой кабинет. Я позвоню вашим родителям.

– А полиции не заложите? – подозрительно спросил оборотень.

У Мердока дрогнули губы, а я торжественно подняла руку:

– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!

Понурые хулиганы в моем кабинете сразу оживились. Глазенки засверкали, а шаловливые руки потянулись к моей коллекции.

Пришлось рыкнуть. Фирменный бабулин рык, которым она усмиряет своих «мальчиков», удается мне не очень, но малолеткам хватило и этого. А вот Мердок посмотрел удивленно.

Я раздраженно звякнула древней подставкой под блюдце. Да-да, я бледная тень своей непревзойденной бабули!

– Теперь я вас оставлю, – сообщил Мердок, когда я вынула блокнот и карандаш.

Я замерла с занесенной над чистым листом рукой:

– А как же приказ не отлучаться от вас ни на шаг?

– У вас имеется три свидетеля, – возразил он. – В случае необходимости они вполне смогут подтвердить, где вы находились и что делали. К тому же в ближайший час явятся их родители. А у меня еще масса дел.

– Понимаю, – буркнула я, привычно помечая в блокноте время и дату. – Тогда удачи!

Следователь кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

– А… это кто? – тихо спросил будущее светило юриспруденции.

– Мой начальник, – объяснила я кратко. – Следователь Мердок.

– Ух ты! – восторженно протянул рыжий. – Он же ведет дело Кукольника! Я читал!

– Да. Но подробности разглашать не могу. Сам понимаешь – тайна следствия.

Рыжий кивнул. Глаза троицы хулиганов светились восторгом…

Следующие часа два я занималась воспитательной работой. По-хорошему следовало сдать мальчишек службе по делам несовершеннолетних и не мучиться, тем более что они не имели отношения к моему участку. Но поступить так я не могла.

Пришлось обзванивать родителей и излагать суть дела. Заодно я выслушала все охи-вздохи, вопросы и даже гневные вопли мамочки будущего адвоката. Она защищала сыночка так, что сразу становилось ясно, откуда у него тяга к юриспруденции.

Хорошо хоть остальные родители оказались более адекватными. Отец малолетнего оборотня вообще только осведомился, причинен ли ущерб. Услышав отрицательный ответ, вздохнул с облегчением и пообещал срочно приехать.

Похоже, эта троица не впервые попадает в неприятности…

Отделаться от «детского сада» удалось не скоро. Надеюсь, родители Ирги послушаются совета и отведут ребенка на тестирование, а то с такими способностями можно и в настоящую банду загреметь. Надо же, управлять призраком на чистой силе!

Я покачала головой и решила, что стоит присмотреть за мальчишками. А может, и словечко кое-кому шепнуть.

А теперь надо бы в архив. Сколько можно откладывать? Только сначала Мердока разыскать. Надеюсь, он не умчался в синюю даль, а торчит в собственном кабинете.

Я сладко потянулась, и тут дверь с силой распахнулась. В проем заглянул тролль.

– Грендель? – удивилась я, уже понимая, что стряслось что-то нехорошее. – Что случилось?

– Ваши, – пророкотал он, явно с трудом сдерживая гнев. – Там!

Уф, надеюсь, он сейчас успокоится, а то каменный тролль способен все здание раскатать по камушку.

– Не нервничайте, – попросила я, подняв руки в примирительном жесте. – Расскажите толком.

Грендель набычился:

– Хельги ар-р-рестовали!

На мгновение я онемела. Неужели Мердок?!

И в сердцах помянула Неназываемого…

Дежурный как раз любовно разложил на газетке нехитрый обед: пяток яиц, жареную куриную ногу и солидный ломоть хлеба.

– Приятного! – пожелала я, притормозив у окошка.

Дежурный, поднесший мясо ко рту, едва не захлебнулся слюной.

– Спасибо, – буркнул он, вновь примеряясь к курятине.

– Потапыч, а тролля задержанного уже привезли?

– Ага, – кивнул он, сглотнул и отложил кусок. Подумал – и прикрыл его газеткой, подальше от завистливых глаз и вездесущих мух. – Наверху, на допросе.

Потапыч с трудом вмещался в стандартное кресло, но его массивность была обманчива. Двигался он легко и стремительно, как и полагается крупному хищнику.

– У Стеллы или у Мердока? – с деланой небрежностью спросила я.

Дежурный вытаращил глаза:

– У фифы нашей, конечно! Мердок как с тобой утром ушел, так и не появлялся!

– Спасибо, Потапыч! – с чувством сказала я, проходя через вертушку.

И что теперь? Дождаться Мердока? Он ведь согласился с моими выводами насчет Хельги. К тому же Мердок имеет влияние на начальство, и в крайнем случае можно надавить на Стеллу сверху.

Только знать бы, где носит нашего умника-следователя. Вдруг он вообще сегодня в райотдел уже не явится? А Хельги в изоляторе придется несладко. Я подумала… и отправилась на разведку.

Кабинет Стеллы отличался от берлог прочих следователей так же разительно, как и обиталище Мердока. Только здесь все буквально кричало не о солидности и респектабельности, а о какой-то болезненной страсти к детективам.

Полки, заставленные книгами в аляповатых суперобложках. На стенах – любовно оправленные в рамки дипломы об окончании различных курсов и фотографии увеличенных отпечатков пальцев. Горка с коллекцией орудий преступления – от ножа с побуревшими следами крови до граблей. А над столом – портрет Ломброзо…

Стелла, невысокая субтильная блондинка, напряженно замерла в своем кресле. На табурете напротив ссутулился Хельги, щурясь от света лампы, направленной ему прямо в лицо. А это уже издевательство – горные тролли плохо переносят яркий свет.

Третьего персонажа я заметила не сразу.

– А он к ней того… шастал и шастал, – толковала бабка Марья. – Ить я ж ей говорила – ты поосторожнее, милка! А она отмахивалась только. Дескать, любов у них! Вот и доигралась…

И укоризненно покачала головой в цветастом платке.

– Пожалуйста, помедленнее! Я же записываю! – взмолилась Стеллочка, беспомощно тыкая длиннющими ногтями в клавиатуру.

Меня не замечали. Я постояла-постояла… и нарочито громко кашлянула. Прямо как директор школы при виде курящих за углом пятиклассников.

Стеллочка вздрогнула и воззрилась на меня – сначала испуганно, а затем гневно.

– Что вы хотели? – спросила она тоненьким голосочком примерной девочки.

Следом обернулись и бабка Марья с Хельги.

Пенсионерка смотрела на меня с вызовом («Я исполняю свой гражданский долг!»), а грубоватое лицо каменного тролля просияло такой радостью и надеждой, что мне стало неловко.

– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, по-прежнему стоя на пороге. – Можно вас на минутку, госпожа Стелла?

Она пятнами, неравномерно, покраснела.

– Следователь Стелла! – поправила резко. – Домовой Стравински, вы что, не видите? Я занята! У меня очная ставка!

Я поняла, что невольно допустила ошибку. Стеллочка очень ревностно относится к своей должности. Но какая быстрая, надо же! Уже и допросы провести успела, и очную ставку начать. Откуда такая прыть?

Вслух я этого, конечно, не сказала.

– Я только на минуточку! – снова попыталась я.

Посягательство на свой авторитет (даже существующий исключительно в ее воображении) Стеллочка мне не простит. Неназываемый бы с ней, но она же на Хельги отыграется.

– Ни о чем я с вами разговаривать не буду! Вы вообще подозреваемая!

От волнения голос Стеллы стал еще неприятнее. Брр, как ножовкой по стеклу.

Ах так? Интересно, когда это мне успели официально предъявить подозрение? Дело о пропаже мадам Цацуевой, помнится, возбуждено по факту, а не в отношении конкретного лица. Или Стеллочка вознамерилась меня привлечь как соучастницу Хельги? Я в красках вообразила, как выволакиваю мадам Цацуеву из дома… Или я лишь командовала троллями? А что, занимательное могло быть зрелище…

Я зло усмехнулась, распахнула дверь пошире и напомнила, уже не понижая голос:

– Хельги – несовершеннолетний. Его нельзя допрашивать в отсутствие законных представителей или хотя бы воспитателей. И без адвоката, кстати говоря.

О чем она вообще думала? Наверное, рассчитывала, что денег у троллей на компетентного юриста не найдется, а бесплатный защитник подмахнет все не глядя.

– Выйдите из кабинета! – почти завизжала она, привстав.

Предполагалось, что это должно выглядеть грозно. Но из-за комплекции и любви к коротким платьицам Стелла смотрелась девочкой.

– Да пожалуйста, – пожала плечами я. – Уже ухожу.

И, поймав взгляд Хельги, одними губами добавила: «Я еще вернусь!»

Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Надо успокоиться, ярость тут не поможет.

Что делать? Идти к начальству? А вдруг полковник тоже к этой истории причастен? Уж больно много в ней странностей. Что, если демарш Стеллочки вовсе таковым не был? Не зря ведь именно ей отдали это дело! Что еще я могу предпринять? Дожидаться Мердока? Формально и он не может влиять на ход следствия.

Хм, а что, если?..

Я сама себе кивнула и бодро направилась в дежурку.

Час пик еще не начался, и граждане пока не рвались сообщить об очередных преступлениях.

Потапыч уже расправился со своей нехитрой снедью и теперь вдумчиво читал газету. Телевизор что-то бубнил о хоккее, а на столе остывала кружка с чаем.

Дежурный поднял на меня вопросительный взгляд.

– Потапыч, – без предисловий начала я. – Выручи, а? Можно от тебя позвонить?

– Да звони на здоровье, – разрешил он.

Я проскользнула в дежурку, взяла блюдце и отошла в дальний угол.

Выстучала пальцами по ободку знакомый номер.

– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, когда мне ответили. – Это Центр бесплатной правовой защиты?.. Я хочу сообщить о незаконном задержании несовершеннолетнего. К тому же он представитель малого волшебного народа. Да-да, тролль Хельги! Приезжайте!

Назвав адрес, я сбросила звонок и глубоко вздохнула.

Потапыч косился на меня, кажется, с сочувствием.

– Что стряслось, девочка? – как-то совсем по-отечески спросил он. – Подопечного обидели?

– Ага. – Я благодарно улыбнулась. – Тот тролль – с моей улицы.

– А, вот оно что. – Дежурный понимающе закивал и встал. – Ты не стой столбом. Садись, чай будем пить!

Я только-только успела пригубить обжигающе горячий ароматный напиток, сдобренный медом и малиновым вареньем, как дверь с силой распахнулась, и в вестибюль влетел кругленький дядечка с портфелем. На носу, больше напоминавшем клюв, поблескивали золотом очки, а губы беспрестанно шевелились, словно он вел непрекращающийся спор с невидимым собеседником.

Дяденька сунул в окошко удостоверение и ордер.

– А, к Стелле, – хмыкнул Потапыч, со значением покосившись на меня, и нажал кнопку. – Проходите!

– Спасибо! – Дяденька вприпрыжку направился к лестнице, прижимая к груди объемистый портфель.

Я перевела дух и отхлебнула чай. Теперь за судьбу Хельги я могла не переживать. Это ведь сам знаменитый Плевалка!

Любопытство зудело, как комар, не давая просто сидеть и ждать…

Я торопливо, не чувствуя вкуса, допила чай. Мы с Потапычем переглянулись и, не сговариваясь, прокрались к лестнице. Могли и не таиться, нас бы никто не заметил – по всему второму этажу гремел густой бас адвоката. Голосина у него – впору в опере петь! Райотдел содрогался – в обоих смыслах.

– Деточка, для вас что, закон не писан?

– Я вам не деточка, а госпожа следователь! – взвился тонкий голосок Стеллочки.

– А если вы следователь, то извольте соблюдать УПК! – пророкотал Плевалка. – А не хватать бездоказательно всех подряд!

– У меня есть доказательства! – почти завизжала Стеллочка. – Он преступник!

Тут она сглупила. Дурочка, сама же подставляется!

– Никто не может быть признан виновным иначе как по приговору суда! – припечатал ее цитатой адвокат. – Вы, деточка, о презумпции невиновности слышали? А о праве на защиту?

Двери нескольких кабинетов приоткрылись, но на подмогу Стеллочке никто не спешил. Все наслаждались бесплатным (а главное, безопасным) представлением. Вот они – мужчины и рыцари!

– Но он ее украл! – совсем потеряла голову Стелла. – Надо заставить его рассказать, где этот тролль ее прячет!

– Да с чего вы вообще взяли такую чушь?!

От грохочущего голоса Плевалки хотелось пригнуться и вжать голову в плечи. Но Стеллочка продолжала трепыхаться:

– Он тролль!

– И что же? – перебил ее адвокат. – Что за дискриминация представителей малых волшебных народов?

Готова поклясться, он развлекался и явно работал на публику. Кроме всего прочего, в кабинете присутствовал независимый свидетель – бабка Марья, которая в случае необходимости все подтвердит.

– Это не дискриминация! – Кажется, Стелла вот-вот начнет топать ногами. – Тролли крадут невест! Это общеизвестно!

– Ах, общеизвестно? – вкрадчиво повторил адвокат и вдруг заорал во всю мощь своего недюжинного голоса: – Плевать я хотел на ваше мнение! Вы это в суде докажите!

Это была коронная фраза Плевалки, за которую он и получил свое прозвище.

Стелла пришибленно молчала. Жаль, мне с лестницы не видно, но я подозревала, что она оглушенно трясла головой.

– В общем, своего подзащитного я забираю, – уже на тон ниже продолжил адвокат. – И будьте уверены, от жалобы в прокуратуру вы не отвертитесь!

Выпустив напоследок эту отравленную стрелу, он прихватил Хельги и с триумфом проследовал вниз.

Потапыч, довольно щурясь, скрылся в дежурке, а я решила дождаться Хельги. Пожалуй, стоит сопроводить его до дома.

Я вышла на крыльцо и вынула из сумочки сигареты. А что такого? Стою, курю… Мало ли кого можно встретить на крыльце райотдела! Понятно, что такая детская уловка никого не обманет и в любом другом случае стукачества мне бы не простили, но Стеллочку своей не считали. Мне даже стало ее жалко. Она так мечтала стать настоящим следователем… или, скорее, играла в полицию.

А потом вспомнился понурившийся несчастный Хельги, и от сочувствия его мучительнице не осталось и следа.

Только я успела прикурить, как из райотдела вприпрыжку выскочил Плевалка, практически волоча за собой ошарашенного Хельги. При виде меня тролль расплылся в улыбке и распахнул объятия. Кажется, идея его подождать была не из лучших. Он же сейчас такое представление устроит, что все сбегутся! Афишировать свою роль в его спасении я не собиралась, но поди объясни это восторженному юнцу!

Мудрый старый адвокат быстро сложил два и два и перехватил инициативу.

– Аннушка, девочка! – вскричал он, выскочив вперед. – Как поживает ваша непревзойденная бабушка?

От неожиданности я едва не подавилась сигаретой.

– Отлично, спасибо, – машинально ответила я, борясь с кашлем.

Хотя логично. Сделаем вид, что наша беседа никакого отношения к Хельги не имеет. Эдакая случайная встреча с давним знакомым.

– А матушка? Сестра? Они здоровы? – настойчиво продолжил Плевалка, как бы между делом спускаясь по ступенькам.

– Да, все в порядке. – Я смиренно последовала за ним.

Хельги растерянно топал за нами. Он явно не понимал, что происходит, но догадался промолчать.

Адвокат, продолжая нести какую-то чушь о том, как он соскучился по моей бабуле, прямиком направился к беседке, как громко назывались три лавочки под навесом. Стен у нее не было, зато незаметно подкрасться не получится.

Усадив Хельги (скамейка жалобно заскрипела), Плевалка сбросил маску друга семьи.

– Значит, это вы меня вызвали, – произнес он задумчиво, рассматривая меня во все глаза.

Свой невероятный голос он приглушил, и вместо грохота шторма в нем теперь слышался лишь рокот прибоя.

– С чего вы взяли? – Я пожала плечами и затянулась.

Откровенничать не стоило. Конечно, сегодня адвокат меня здорово выручил, но все равно не люблю я эту братию!

– Редко, знаете ли, о незаконных задержаниях сообщают анонимно, да еще и с полицейского номера. – Адвокат заговорщицки улыбнулся и тоже сел, пристроив рядом верный портфель.

– Кхм, – глубокомысленно ответила я и выпустила клуб дыма.

Главное, чтобы он этими догадками не делился с кем попало. Остальное меня не волновало.

– Так почему вас так занимает судьба этого молодого человека? – продолжил адвокат, рассматривая меня безо всякого стеснения.

– Хельги живет на моей улице, – исчерпывающе объяснила я.

– А, вот оно что, – понимающе закивал Плевалка. – Похвально, очень похвально!

И, сняв очки, принялся протирать стекла бархатной тряпочкой.

Взгляд у него оказался ожидаемо внимательным и умным. Вот только зрачки вертикальные.

– Это все, что вы хотели узнать? – сухо спросила я, затушив сигарету.

– Почти, – неожиданно покладисто ответил он и водрузил очки обратно на нос. – И вот что имейте в виду. По-моему, та девица не сама придумала эту версию. Ей кто-то подсказал.

– Интересно, – хмыкнула я. – А кто именно, вы не в курсе?

– Понятия не имею, – искренне признался адвокат. – Кто-то, кому она полностью доверяет. А насчет дела Хельги, – он покровительственно похлопал клиента по локтю, – не беспокойтесь. Рассыплется как карточный домик. Об этом я позабочусь.

– Спасибо, – от всей души поблагодарила я. – Хельги ведь даже не по подписке отпустили, так?

– Именно, – улыбнулся Плевалка. – Она не собиралась его отпускать. Думала, расколет, а потом судья ей задержание подмахнет. Стеллу-то я нейтрализовал, а вот с советчиком ее сами разбирайтесь, госпожа Стравински!

– Кстати, – спохватилась я. – Как вы узнали, кто я?

– Я читаю газеты. – Адвокат встал и взял портфель. – А ваше фото недавно мелькало в статье о Кукольнике.

– Понятно, – кивнула я. Как говорится, ларчик просто открывался. – Что ж, приятно было познакомиться.

– Взаимно, – покивал он и попросил внезапно: – И передавайте привет вашей бабушке. Потрясающая женщина! Хоть мы и не виделись лет тридцать. Ах, как же хороша она была когда-то…

Он подмигнул мне и направился прочь, размахивая портфелем и напевая: «Сердце красавицы склонно к измене…»

По дороге домой Хельги честно рассказал все, что знал, но толку от этого оказалось немного. Как выяснилось, буквально через час после моего визита к их дому подъехал «воронок», и бедного тролля выволокли под белы рученьки.

– Ты хоть никого не ударил? – встревожилась я.

Вон какие кулачищи! А телесные повреждения полицейским при исполнении – это вам не Стеллочкины измышления.