Текст книги "Сердце химеры"

Глава 10

– Что здесь происходит? – произнес знакомый голос. Он был удивительно сдержан и спокоен.

Керин! Это правда ты? Зачем ты вернулся, глупый! И какое счастье, что ты вернулся!

Сейдж, не ожидая увидеть в саду никого, кроме меня, на мгновение растерялся.

– Лорд Альгейр?.. – тут он вспомнил, что я уходила с ним, и хмыкнул. – Ну конечно…

Воспользовавшись его секундным замешательством, я вскочила на ноги и кинулась к Керину, а тот положил руку мне на плечо, словно заявлял свои права. По его сжатым губам я поняла, что он догадался обо всем, что здесь происходило, но хотел воспользоваться тем преимуществом, что Сейдж на самом деле не знает, кто стоит перед ним.

– Леди Ньорд оступилась и упала? – он точно сам подсказывал Сейджу выход. – Я провожу ее домой.

Я понимала, зачем он это делает: если вступит в схватку, то шансов у нас практически не останется. Химера, вступившая в бой с драконом один на один, почти наверняка проиграет. Керин надеялся, что Сейдж отступит, но он не знал, что Сейдж уже убил одного дракона.

А Сейдж успел оправиться от испуга, вызванного неожиданным появлением соперника, и, набычившись, пошел вперед, стиснув кулаки и готовясь обернуться. Челюсти его решительно сжимались, глаза горели ненавистью.

– Беги домой, – тихо сказал Керин, наклонившись к моему уху. – Быстро.

– Она моя! – крикнул Сейдж, окончательно обезумевший от ревности.

А потом прыгнул вперед, на лету превращаясь в дракона. Керин оттолкнул меня в сторону и выгнулся, возвращая свой истинный облик. Сейдж не ожидал увидеть химеру и на короткий миг замер, оторопев. Керин тут же воспользовался этим преимуществом и кинулся на него первым, рванул зубами. Дракон взревел, ударил хвостом, отбрасывая его. От боли он пришел в себя. Его атака была быстрой и яростной.

Он рвал химеру зубами и когтями. А я… Продолжала стоять на месте вместо того, чтобы развернуться и бежать к дому со всех ног. Я просто остолбенела. Несколько раз в пылу борьбы Керин находил меня своим янтарным взглядом, смотрел пристально, точно хотел что-то сказать. Я не могла слышать его голоса. Химеры и драконы говорят на разных языках. Только потом я поняла, что он говорил мне: «Беги!»

Керин был мощным зверем с широкой грудью, когтистыми лапами и острыми зубами, но в росте он проигрывал дракону. Наверное, Сейдж давно бы подмял его под себя, будь на месте Керина другая химера. Но преимущество Керина было в ином: он не боялся. Он знал, что может погибнуть, но не отступал, шел грудью на грудь снова и снова, и даже кровоточащие раны, казалось, не ослабили его. Я видела, что Сейдж теряет решимость. Он, видно, впервые встретил противника, которого не пугала его физическая сила. И я успела поверить, что Керин может победить…

Над деревьями вдруг появились крылатые фигуры других драконов. Папа, король и стражники. Я ужасно обрадовалась и закричала:

– На помощь, сюда!

Лишь когда они приземлились и немедленно кинулись в эпицентр сражения, а папа вцепился Керину в крыло, я осознала, какая это была ошибка. Они ничего не знали, они поняли все иначе. Конечно, увидев битву химеры и дракона, они решили, что Сейдж защищает меня. Впятером они разорвут его на части!

– Нет! – заорала я, бросаясь прямо в пекло, зная, что могу случайно подвернуться под чей-то коготь или клык, но так торопилась, что даже забыла обернуться в драконицу. – Нет, папа, не трогай его!

На мои слова никто и внимания не обратил. Каким-то чудом я прошмыгнула между лапами короля и повисла на шее Керина, прижалась всем телом, закрывая его собой, и зажмурилась, ожидая удара. Но битва тут же стихла.

«Агнара?» – прорычал в голове папин голос.

Я обнимала химеру, чувствуя, как под моими ладонями вздымаются и опадают от прерывистого дыхания его бока, ощущая, как между пальцами струится его горячая кровь, и плакала.

– Горошинка? – папа сменил ипостась и нежно коснулся моей щеки, отводя волосы с лица. От его злости не осталось и следа, только страх за меня. – Что происходит, моя девочка?

И тогда я выдавила:

– Это Сейдж… Сейдж убил лорда Зиберта. Сейдж хотел похитить меня, а Керин защищал…

Несколько секунд стояла такая тишина, что я подумала было, что оглохла. А потом папа зарычал, смешивая человеческую речь и улосс:

– Порву, мразь!

Но следом я услышала властный голос короля:

– Не до смерти, лорд Ньорд. Надо ведь над кем-то устроить показательный процесс.

Я не видела, что происходило за моей спиной, только все сильнее вжималась в мех химеры, пряча лицо и мечтая закрыть еще и уши, чтобы не слышать рычания и скрежета зубов. Керин, который все это время стоял на ногах, вдруг пошатнулся и опустился на землю. Силы его окончательно оставили.

Как я узнала потом, Сейдж был не единственным драконом, которого не устраивали правила нового мира. Некоторые молодые лорды пытались следовать прежнему образу жизни. Традиция отбора женихов для невест-полукровок казалась им унизительной. Были случаи, когда девушек воровали и хотели принудить к браку силой. Сейдж заблуждался, думая, что ему все сойдет с рук. Король давно искал подходящую кандидатуру для показательного процесса и казни, надеясь, что это послужит уроком всем остальным. Убив дракона и напав на истинную драконицу, Сейдж подписал себе смертный приговор.

Все это я узнала позже. А пока была ночь, рычание драконов, тяжелые шаги и воздушные вихри, поднятые движением крыльев. Химера, истекающая кровью. И я, стоящая перед ним на коленях. А потом наступила тьма.

Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в постели в своей комнате. И тут же подскочила как ужаленная:

– Керин!

– Тихо, тихо, моя родная, – папина рука осторожно легла мне на лоб, успокаивая. – Он жив. Под охраной, но его не тронут. Он под защитой этих стен.

Папа воспользовался древней традицией драконов: хозяин замка мог гарантировать неприкосновенность любому гостю, соверши он даже преступление против короны, но только до тех пор, пока тот не покинет стен замка.

Обессиленная, я откинулась на подушки. Облизнула пересохшие губы.

– Папа, попроси всех моих женихов оставить замок. Боюсь, я не хочу никого видеть.

– Конечно. И я уже это сделал. Остался только Арен, но лишь потому, что он сын короля.

– А Сейдж… – я боялась спрашивать, но в ответ на невысказанный вопрос узнала все о готовящемся процессе.

– Король, отряд стражников и… преступник покинут гору утром.

Когда папа произнес «преступник», его руки непроизвольно сжались. Позже он объяснил мне, о чем думал в этот момент. Он думал, что когда-то Сейдж был всего лишь мальчишкой, что папа хотел дать шанс этой семье из-за Лейры, которая однажды помогла маме. «Когда же он успел вырасти таким мерзавцем?» – спрашивал себя папа.

– Посидеть с тобой, пока ты не уснешь?

Он часто рассказывал мне, маленькой, сказки, пел песенки. У моего папы невероятно красивый голос. Особенно мне нравилась колыбельная «Радость моя», а папа улыбался и говорил, что я любила ее уже тогда, когда находилась в мамином животе. Но сейчас я не хотела, чтобы он оставался. Я только сегодня осознала, что драконы, к числу которых отношусь я сама, вовсе не так добры и великодушны, как я всегда считала. И даже мой папа… Мой любимый папа…

– Оставь меня одну, пожалуйста, – глухо произнесла я в подушку.

– Позвать маму?

– Хочу побыть одна!

– Горошинка… – начал он, но замолчал, поцеловал в макушку и вышел.

Уснуть я не смогла – вертелась, крутилась, смяла все простыни, выпила всю воду из графина. Потом накинула халатик и вышла в коридор. Я не понимала, куда иду, но оставаться в спальне тоже не могла.

Из гостиной доносились приглушенные голоса родителей. Я тихонько начала спускаться, стараясь остаться незамеченной. Не знаю, что я надеялась увидеть или услышать. Затаилась, наблюдая.

Папа места себе не находил. Однажды у моего дедушки из мира людей, маминого отца, разболелся зуб. Я помню, как он не мог и минуты усидеть спокойно, как он стонал, как пытался устроиться то на кресле, то на диване. У драконов не болят зубы. У нас если и болит что-то, то очень недолго. И папа не стонал. Но вел себя совсем как дедушка, который мучается от боли.

Он то вставал и стоял сгорбившись, опираясь рукой на каминную полку, то садился, то ходил по залу. Его словно разъедало что-то изнутри. Вот он снова вскочил на ноги, но тут мама крепко обняла его и положила голову ему на грудь.

– С ней все хорошо, Скай. С нашей девочкой не случилось ничего страшного, – сказала она тихо, но твердо.

А папа ответил непонятно:

– Я знал, что когда-нибудь мое прошлое вернется ко мне…

Мама подняла на него взгляд и прикоснулась к щеке:

– Больше не вернется, Скай.

Папа накрыл ее ладонь своей. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза. В их жестах, в их взглядах было столько любви… Я уже ничего не понимала…

Я повернулась и пошла по коридору. Сначала не знала, что я ищу, а потом заметила стражников возле одной из комнат и догадалась: я не могу уснуть, потому что должна увидеть Керина.

Стражники поднялись мне навстречу:

– Леди Ньорд?

– Отец разрешил навестить гостя, – уверенно произнесла я.

– Пленника, – поправил один из них.

– Гостя, – твердо повторила я.

Они переглянулись, но спорить не стали, расступились, пропуская.

Я вошла в полутемную комнату, где тускло светился матовый шар. Керин лежал на спине, вытянувшийся и неподвижный. Он был укрыт одеялом, но я увидела, что его грудь и руки стягивают бинты.

– Ты ведь не собираешься умирать? – с вызовом спросила я.

На самом деле у меня от страха тряслись коленки. Керин был не просто бледный, его кожа была какого-то даже зеленоватого оттенка, глаза ввалились. Может быть, он уже не слышит моих слов… Может быть, он уже перешел грань, отделяющую живых от мертвых, и ни мои слезы, ни мои уговоры ничего не смогут изменить…

И тут тонкие губы изогнула слабая, но такая знакомая усмешка.

– Задержусь, пожалуй, – голос был не громче шепота.

Я почувствовала такое облегчение, что ощутила себя невесомой былинкой. Присела на краешек кровати, не разрешая себе реветь. Только моих слез ему не хватало.

– Я дам тебе немного своей крови. И не смей отказываться!

Он открыл свои зеленые глаза и посмотрел внимательно и серьезно:

– Не нужно. Мне уже дали крови…

– Кто? – удивилась я.

– Твой отец…

Папа. Вот как…

Я посидела-посидела, а потом легла рядом с Керином, стараясь не потревожить его ран. Свернулась калачиком на краю, только прижалась щекой к его плечу – единственному живому месту.

– Я с тобой полежу немножко. Можно?

– Можно, – голос его сделался хриплым. – Можно, Нари…

На меня вдруг навалилась усталость.

– А почему ты не белый карлик? – пробормотала я сквозь дремоту. – Так надеялась увидеть…

Он тихо рассмеялся:

– Тогда надо было прийти на час раньше. Но едва ли бы я понравился тебе таким…

– Ты бы мне любым понравился, Керин, – прошептала я, окончательно проваливаясь в сон.

Услышала только, как он вздохнул.

Глава 11

Керин спал и не почувствовал, как я ушла от него глубокой ночью. Как бы я хотела остаться с ним до утра… Остаться с ним… Но я понимала, что не могу позволить себе даже тени надежды. Нам никогда не быть вместе.

Папа, конечно, предоставил ему защиту и поделился кровью, чтобы спасти жизнь, но сомневаюсь, что его благородство зайдет так далеко, чтобы отдать дочь замуж за химеру. Я горько рассмеялась от одной мысли, вообразив себе, какой переполох начнется в замке, если я только заикнусь о таком выборе.

Нет, я не могу и думать… Сейчас главное – сделать так, чтобы Керин смог беспрепятственно миновать Врата Небесных Утесов. А судя по тому, что стражники называли его пленником, король еще не решил, как поступить с химерой. Керин в безопасности лишь до тех пор, пока находится в замке.

Я с трудом дождалась времени завтрака. Пока Арха причесывала меня, сидела как на иголках. Король спустится к завтраку, и я поговорю с ним. Я должна убедиться, что Керину не грозит смерть и он сможет покинуть горный край.

После вчерашнего суматошного дня гостиная казалась вымершей. Мои женихи улетели еще вчера. За столом сидели родители, король и Арен. Арен поднялся при виде меня, сдержанно кивнул. Остальные места пустовали. Сейдж под стражей. Как и Керин…

– Мне только воды, – попросила я служанку.

– Нет, Нари, выпей хотя бы горячего взвара и съешь пару ложек, – строго сказал папа.

Я понимала, что он прав, и не стала спорить. Тем более появилась отсрочка перед сложным разговором с королем. Я не знала, с чего начать, какие слова подобрать. Вертела в голове и так и этак. «Он должен спасти сестру…» Но какое дело повелителю драконов до еще одной химеры? «Он спас мне жизнь…» Но перед этим проник на территорию драконов с намерением добыть кровь, а после обманом скрывался на горе Ньорд. Любой мой аргумент рассыпался еще непроизнесенным.

– Как вы чувствуете себя, леди Ньорд? – Зул Вилард вдруг первым обратился ко мне. – О чем вы думаете так напряженно?

Заметил? Что же, значит, так тому и быть. Я набрала в грудь воздуха и выпалила все, о чем думала, рискуя показаться несдержанной, но сейчас моя репутация волновала меня меньше всего.

– Почему Керин под стражей? Он не пленник! Он спас меня! Вы должны его отпустить! Да, он нарушил границу, но у него была веская причина: его сестра при смерти, а кровь дракона ему нужна лишь для того, чтобы вылечить ее!..

Король в те редкие встречи, когда моя семья бывала при дворе, обращался со мной всегда приветливо и доброжелательно. Называл Нари, звездочкой и своей спасительницей. Хоть я и не помнила этого, но однажды я на самом деле спасла ему жизнь… От химер…

Сейчас же его взгляд затвердел, и я вдруг увидела перед собой не просто старого знакомого семьи, а настоящего правителя. Он нарочито медленно отложил вилку и нож, отставил тарелку, давая понять, что с утренней трапезой покончено. Мама с волнением посмотрела на меня: я вызвала гнев самого короля. Заметила, что и папа напрягся. Но отступать я не собиралась.

– Отпустите его, – повторила я тихо.

– Если каждая химера сможет безнаказанно нарушать границы моих владений, то Врата Небесных Утесов скоро превратятся в проходной двор! Мне жаль юношу, который стал заложником обстоятельств. Он действительно помог тебе. За это я дарую ему быструю и славную смерть без мучений.

Я вздрогнула. Ложечка, которой я нервно помешивала взвар, остужая его, выпала из руки. Я и не думала, что все настолько плохо…

– Да, это несправедливо, – голос короля смягчился. – Но это дело государственной важности. Я вынужден буду казнить дракона. Он заслужил это, бесспорно! Но я не могу отпустить химеру! Никто этого не поймет!

«Никто из подданных этого не поймет, престиж власти пошатнется, а вам этого очень не хочется, ваше величество…»

– Он под защитой этих стен, – сказала я негромко, но твердо.

Хотя уже сама понимала, что не удержу Керина, едва он сможет подняться на ноги. Я знала, что он предпочтет смерть жизни на правах пленника Небесных Утесов. И король это тоже понял, улыбнулся сочувствующей полуулыбкой: мол, я знаю, знаю, девочка, но такова жизнь…

Меня бросило в жар. Любое сказанное мною слово тут же разбивалось о незыблемость королевского слова. Он отдал приказ, приказ был нарушен. Все остальное – лирика и сантименты. Как только Керин покинет гору Ньорд, его ничто не спасет…

Забыв о том, что это неприлично и выглядит совершенно по-детски, я разревелась. Да что там, я готова была на коленях умолять правителя, вот только это не поможет…

Отец все это время молча сидел по правую руку от меня. Но что ему оставалось, он подданный короля. В словах Зула Виларда присутствовала правда, спорить с которой трудно. К тому же Керин химера… А папа всегда ненавидел химер люто и непримиримо.

Я рыдала навзрыд и ничего не могла с собой поделать. Папа нашел мою руку и сжал в своей ладони, потом поднялся из-за стола.

– Я провожу химеру до Врат Небесных Утесов, – сказал он спокойно, словно ничего особенного сейчас не происходит, будто он не объявляет о своем неподчинении королю. – Он мой гость, и этого требуют законы гостеприимства. А если моего гостя попытаются убить… Что же… Тогда я стану сражаться за него.

Я проглотила слезы, с ужасом глядя на папу. Это решение грозило нам страшными карами. Неподчинение… Хуже этого ничего не могло быть…

Король тоже поднялся, и они встали друг напротив друга.

– Подумай дважды, Скайгард Ньорд, – произнес правитель на улоссе.

Вдруг я увидела, что и мама встает из-за стола. Моя хрупкая маленькая мама, которая на вид казалась совсем девчонкой.

– Я тоже полечу провожать нашего гостя, – сказала она.

А ведь летала-то она до сих пор так себе. Правда, мы с папой ей этого не говорили, чтобы не расстраивать.

В гостиной повисла зловещая тишина, когда вдруг встал Арен. Улыбнулся примирительно:

– Отец, лорд Ньорд, давайте не станем портить этот прекрасный день ссорой, лучше вспомним, зачем мы здесь собрались.

– В связи с убийством лорда Зиберта, – мрачно высказался король.

– Изначально я прибыл сюда, чтобы попытаться добиться руки прекрасной леди Ньорд, отец, – терпеливо поправил его Арен. – И если меня выслушают, я могу предложить сделку…

– Сделку? – Глаза Зула Виларда сверкнули. Он, кажется, мгновенно уловил, что хочет сказать ему сын.

А вот до меня, признаюсь, дошло не сразу…

– Леди Ньорд все равно в конце смотрин должна была выбрать кого-то из женихов, чтобы продолжить с ним встречаться. Но на сегодняшний день я единственный жених в замке…

Мое сердце замерло, когда я поняла, к чему он клонит. Арен не вызывал у меня отвращения, но иных чувств тоже не вызывал. Он был слишком обстоятельным, слишком безэмоциональным… Да ведь я и не думала, что смотрины – это серьезно, я никого не планировала выбирать. Но сейчас бы выбрала! Я бы без сомнений выбрала!

Керина…

Родители тоже догадались, тревожно переглянулись. И Зул Вилард понял, посмотрел на сына как-то по-особенному, с гордостью. Заполучить в королевскую семью первую истинную драконицу – такая сделка вполне могла окупить нарушение приказа.

– Вот мое последнее слово, – веско сказал он. – Агнара Ньорд дает свое согласие на то, что в течение года она встречается с моим сыном, принцем Ареном Вилардом, а по истечении этого года вступит с ним в брак. Взамен химера сможет беспрепятственно покинуть Небесные Утесы. Согласна?

Он в упор посмотрел на меня. Я стояла ни жива ни мертва. Он серьезно? Вот так, прямо сейчас решится моя судьба? Они по сути вынуждали меня на брак. Пусть не сейчас, а только через год, но выбора у меня все равно не останется. На одной чаше весов моя судьба, на другой – жизнь Керина и благополучие моей семьи. И этот Арен… Он вроде не такой плохой… Ну почему, почему все так несправедливо?!

– Да, – прошептала я.

– Вот и отлично, – король улыбнулся так широко, что мне в голову невольно пришла мысль, что все это было спланировано. Что никому жизнь Керина особо и не нужна была, а вот истинная драконица – очень даже…

Без сил я упала на стул. Значит, так тому и быть. Главное, что Керин останется жив. Нам все равно не быть вместе. Только отчего так больно щемит сердце и комок в горле – не продохнуть…

Глава 12

К вечеру Керин сумел подняться на ноги. Благодаря крови дракона его раны заживали очень быстро. О том, что наш гость собирается улетать, мне сообщила Арха, которая заботилась о нем в течение дня. Как бы мне самой хотелось провести эти несколько часов рядом с ним, но, увы, это было невозможно.

– Нари, ты не можешь оставаться наедине с другим мужчиной. Даже если забыть на мгновение о том, что он химера, – сказала мама, будто извиняясь, когда я попросила разрешить мне ухаживать за ним. – Ты… теперь невеста…

Она произнесла это и сама расстроилась, потянулась, чтобы обнять, но я стрелой вылетела прочь. Невеста! У меня появилось ощущение, будто на мои руки и ноги надели невидимые кандалы. Однако я сама согласилась, так что остается только смириться.

Однако попрощаться с Керином мне никто не запретит! Я искала его в комнате, но кто-то из слуг сказал, что они с моим отцом уже спустились. Опрометью я слетела вниз по лестнице, отчаянно волнуясь, что опоздала. Выбежала на крыльцо и только тогда перевела дух.

Керин стоял во дворе замка. Он выглядел уставшим, бледным, и все же был полон решимости покинуть наш дом. Я все понимала: он торопится спасти сестру, но как же мне хотелось остаться с ним хотя бы на час, хотя бы на несколько минут.

– Керин! – крикнула я.

Он вскинул взгляд и улыбнулся, увидев меня, поклонился неуклюже: раны все еще беспокоили его.

– Леди Ньорд.

Сад золотился в мягком свете. Солнце скоро спрячется за горизонт, но пока зелень деревьев будто утопала в меду. Редко когда на плато выдавалась такая ясная погода. Казалось, что в такой дивный вечер все возможно, любое чудо…

– Папа… Можно мы прогуляемся по саду? Я просто хочу поблагодарить Керина за то, что он спас меня.

Это было почти правдой. Папа внимательно посмотрел на меня. Возможно, он собирался сказать то же самое, что мама: ты теперь невеста, а тот, кого ты вышла провожать, – химера. Да, я невеста, я знаю. Я вернусь в замок и за ужином буду учтива со своим теперь уже официальным женихом. Я не стану капризничать, я не подведу вас, но сейчас просто позволь пройтись по саду с Керином…

Наверное, папа прочел мои мысли на моем лице. Он и сам понимал, что это слишком маленькая плата за мое смирение и мою свободу.

– Иди, – только и сказал он.

Керин было предложил мне руку, чтобы помочь спуститься со ступеней, но я покачала головой и не взяла ее. Я невеста теперь. Невеста. Проклятье!

Мы вновь пошли по знакомым дорожкам. Я невольно вспомнила, как я привела сюда Керина вечером первого дня, как боялась его – до паники! И как теперь хотела коснуться его руки.

Замок скрылся за вершинами деревьев, мы остались одни.

– Керин, почему ты вернулся? – задала я вопрос, который не давал мне покоя. – Я была уверена, что ты улетел…

Он не сразу мне ответил. Снова сделал такое движение, будто хотел взять меня за руку, но опомнился и замер.

– Теперь уже неважно, Нари…

– Скажи! – почти крикнула я.

Мне чудилось, что в этом признании кроется что-то невероятно для меня важное. Так оно и оказалось.

– Я понял, что улечу и больше никогда тебя не увижу. Вряд ли мне снова повезет так, что я незамеченным проберусь в Небесные Утесы и останусь жив. Химере сюда хода нет. Но драконы имеют право в любое время появляться в мире людей. И если бы ты…

Он замолчал, поднял на меня зеленые глаза, в которых я видела ясно лишь одно слово: «Невеста».

– Ну же! – в нетерпении я топнула ногой. – Керин!

– Зачем ты согласилась? – вдруг с горечью выдохнул он. – Я все понимаю, сын короля… И ты, наверное, должна была кого-то выбрать. Но дать согласие на брак! Нари!

Он не знал. Я попросила ему не говорить. Я не хотела, чтобы Керин понял, что его жизнь куплена ценой моей свободы. Мне оставалось только притвориться безмозглой и ветреной девицей, которой меня и так уже все считали.

– Ты прав, он сын короля! Где я еще найду такого жениха! Мне очень повезло, правда? – произнесла я, пытаясь казаться кокетливой дурочкой, но, думаю, получалось у меня плохо, потому что Керин смотрел с сомнением.

– Здесь что-то не то, – медленно проговорил он, внимательно меня разглядывая.

Еще секунда, и он сообразит, но я не могла ему этого позволить:

– Керин, что ты говорил про мир людей? Мы действительно часто бываем там… О чем ты хотел сказать?

– Если бы ты решила еще когда-нибудь увидеться со мной, то знай, я стану ждать тебя каждый первый день месяца в Селисе, у фонтана на центральной площади. С обеда до позднего вечера, – все же договорил он, но тут же поспешно добавил: – Только как друзья, само собой. Я бы мог показать тебе город… Есть один трактир, где готовят невероятно вкусные ребрышки…

Мое сердце билось часто-часто, так что стало больно дышать. Он вернулся, потому что не хотел со мной расставаться. Придумал, как может увидеть меня снова. Готов был ждать у этого дурацкого фонтана без надежды, что я появлюсь. А теперь он думает, что я из-за глупой прихоти приняла опрометчивое решение, согласившись на брак с сыном короля. Керин и вида не показывал, но, уверена, ему сейчас было так же больно, как мне.

Он вернулся и готов был спасти меня ценой собственной жизни. Арен же не сделал ничего… Лишь появился в нужный момент в нужном месте…

Я отвернулась, моргая, чтобы спрятать слезы. Как это все мучительно. Когда повернулась вновь, Керин стоял, прислонившись спиной к стволу дерева: разговор точно забрал у него все силы. Я смотрела на его некрасивое, но такое притягательное, такое родное лицо и понимала, что мне наплевать на то, что он химера. Тысячу раз плевать, что я заключила договор с королем. И миллион раз плевать на все, кроме нашей любви.

Подчинившись неосознанному порыву, я подошла вплотную, прижалась к его груди, запрокинула лицо и коснулась губами губ Керина, почувствовала, какие они мягкие и теплые. Но Керин не ответил на поцелуй, наоборот, чуть отодвинулся.

– Что это вы делаете, леди Ньорд? – спросил он с напускной строгостью, пытаясь обратить все в шутку.

– Целую тебя, химера, – прошептала я.

В моем голосе он угадал подступающие слезы. Неужели я ошиблась в его чувствах ко мне? Керин взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза. Он смотрел так долго, так нежно, что сердце готово было разорваться от этой нежности.

– Нари, моя родная… Если я тебя поцелую, то навеки привяжу к себе. Поцелуй влюбленной химеры словно яд для неокрепшего сердца. Ты никогда не сможешь меня забыть.

Влюбленной химеры… Он любит меня! Больше ничто не важно!

– Я и так тебя никогда не забуду, Керин, – ответила я и тихо добавила: – Я тоже тебя люблю.

И тогда он поцеловал меня. И мне казалось, будто я пью солнце и его золотой свет заполняет меня всю целиком, вытесняет без остатка все страхи из моей души, оставляя лишь покой и радость. Я больше ничего не боялась. Мысль о том, что я теперь невеста, стала вдруг казаться такой незначительной. Я знала, что найду способ отправиться в мир людей и появлюсь в Селисе в первый день месяца, где у фонтана будет ждать Керин. А потом… Мы что-нибудь придумаем.

Керин выпустил меня из своих объятий, но мир изменился навсегда. Я люблю и любима. И стану бороться за свою любовь.

Даже когда мы шли к замку, большую часть дороги держась за руки, даже когда Керин кивнул мне на прощание и они с отцом поднялись в воздух – химера и дракон, летящие рядом, – даже тогда ни капли сомнения не коснулось моей души. Мы будем вместе. Пусть такого союза не было раньше и никогда не появится впредь.

Позже в тот день, когда папа вернулся, проводив Керина до Врат Небесных Утесов, я позвала родителей в гостиную. Устроилась на диване и пригласила их сесть рядом. Родители встревоженно переглянулись, но сели.

– Мама, папа, я вас очень люблю, – сказала я. – Но наступило время рассказать мне все. Я знаю, что драконы брали в жены человеческих девушек лишь для того, чтобы те родили им наследника, а после этого умирали. Так, папа?

Я повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза, которые он не успел отвести. И за короткую секунду я увидела, как сменилась на его лице гамма чувств – ужас, стыд, боль…

– Да, моя радость.

Тут мама взяла меня за руку.

– Нам кажется, что все в жизни должно быть четко разделено – добро и зло, черное и белое, – начала она, осторожно подбирая слова. – Однако жизнь такая сложная штука… Иногда оказывается, что твой злейший враг вдруг становится самым родным и близким человеком.

И они все мне рассказали. Сидели рядом, взяв за руки, будто пытались удержать на плаву, и говорили, говорили… Мне было страшно и больно, но я уже готова была принять эту правду. Тем более что в словах мамы я услышала кое-что очень важное для себя.

Злейший враг вдруг становится самым родным и близким. И самым любимым, будь он дракон… Или химера.