Текст книги "Корпорация «Подмосковье»: как разорили самую богатую область России"

Глава третья
Строительство пирамиды

Баловень судьбы

Судьба улыбалась Дмитрию Демидову. Подумать только, ему всего двадцать семь, а он уже директор корпорации. Каждое утро он надевал рубашку модных в середине 2000-х нежно-розовых оттенков, дорогой костюм, садился в свой новый «Ferrari» и ехал на работу. За ним следовал автомобиль сопровождения марки «Porsche Cayenne».

Провожаемый удивленными взглядами местных жителей кортеж подъезжал к новому офису корпорации. Демидов входил в свой просторный кабинет, брал со стола пульт дистанционного управления и включал огромный плазменный телевизор, который весь день потом показывал канал деловых новостей РБК.

Именно такой изображается жизнь директора огромной корпорации в голливудских фильмах. Целый день бесконечные встречи с партнерами и инвесторами под негромкое бормотание телевизионных дикторов, вечером – гольф, потом – ночные клубы. Дорогой алкоголь, красивые девушки, машины, от названий которых у обычных людей просто захватывает дух.

Все же жизнь молодого топ-менеджера отличалась от волшебных киногрез. Дело в том, что работал он не в нью-йоркском небоскребе, и даже не в одном из новых офисных зданий в центре Москвы, а в подмосковном городе Одинцово. Компания, которой он руководил, называлась «Ипотечная корпорация Московской области» (ИКМО).

Облкорпорация

Корпорация была создана в 2001 году по предложению министра строительства областного правительства Александра Горностаева. Громов идею поддержал и постановил создать организацию, на 51% принадлежащую области, на 49% – ее районам, со скромным уставным капиталом 50 млн рублей. Вряд ли создатели этой компании тогда предполагали, что уже через несколько лет она будет ворочать миллиардами.

Компания создавалась «в целях удовлетворения потребностей населения Московской области в жилье с использованием механизмов ипотечного кредитования». Задача, конечно, благая. Только вот в ипотеку в начале 2000-х никто особо не верил.

Но, думаю, это не особо расстраивало создателей и руководителей ИКМО. Кстати, на первых порах ее возглавил полковник Владимир Мальцев. Стоит ли говорить, что он был земляком Громова и служил вместе с ним в Афгане? Подчиненных Мальцев набрал себе тоже из Саратова. По свидетельству работавших с ними людей, они быстро освоились, получили жилье в Подмосковье и стали думать, как распорядиться имеющимся административным ресурсом.

Сначала корпорация создала филиалы в райцентрах Подмосковья и стала привлекать жителей к созданию ипотечных кооперативов. Но вскоре эта идея была отброшена как бесперспективная: люди не верили в ипотеку, а огромные банковские ставки делали ее и правда бессмысленной. Гораздо проще наладить связи на местах. Как уже говорилось, учредителями ИКМО было несколько районов области, главы других районных администраций тоже относились к новой компании с почтением, зная, что ее повелел создать сам губернатор. Этот фактор можно использовать для построения успешного бизнеса.

На каких условиях строители обычно получают землю? Если оставить в стороне рассказы об откатах и родственных связях с чиновниками, то они просто покупают ее у города в обмен на долю в будущем доме. Как правило, подмосковные райцентры получали 14% квартир в новостройке. Потом это жилье можно было продать, пополнив районный бюджет, или раздать очередникам, укрепив любовь жителей к местной администрации.

Однако ИКМО удавалось получать участки почти даром. Доля райцентров в их домах составляла по 2%. То есть перед остальными девелоперами у них уже была десятипроцентная фора. Но оставалась одна загвоздка: у компании не имелось строителей. И денег на стройку тоже. Областное правительство внесло нужную сумму в уставный капитал корпорации и, казалось, забыло о ней.

История одного девелопера

Тогда в каждом районе корпорация стала искать людей, готовых стать заказчиками строительства на полученных ею участках. В 2003 году с ней согласился работать Владимир Россихин, предприниматель, создавший под это дело строительную компанию «Ступинская жилищная инициатива». До этого он был юристом, сопровождавшим сделки по продаже недвижимости в подмосковном Ступино. Узнав о том, что ИКМО ищет партнеров, решил рискнуть и попробовать себя в строительстве. Мальцев предложил ему самому найти деньги на стройку, а также подрядчиков, способных построить дом.

Корпорация должна была получить свою долю квартир. А пока дом находился на стадии проектирования и строительства, она как будто забыла о нем. Первый год представители ИКМО на стройплощадке даже не появлялись.

Возможно, потому, что были заняты другим: бумажной волокитой. Девелопер Россихин был немало удивлен царившими в ИКМО порядками. Там все происходило, как на советском заводе: для того чтобы бумажка попала на стол руководителю, она должна получить резолюцию юриста, бухгалтера, финансиста. «Мы согласовывали текст договора на выполнение функции заказчика с июля по декабрь 2003 года», – вспоминал он. Дом должен уже во всю строиться, а проекта еще нет.

В итоге Россихин начал строительство первого в Ступино монолитного жилого дома в августе 2004 года. А в декабре стал потихоньку продавать еще не построенные квартиры. Выставлять на продажу все площади сразу оказалось невыгодно, так как цены росли вместе с домом и рынком подмосковной недвижимости. За пару лет стоимость квадратного метра в здании выросла с 500 до 1000 долларов при себестоимости строительства в 250 долларов.

Но и корпорация развивалась. В 2005 году ИКМО получила свой первый крупный кредит в 1,44 млрд руб. Это были деньги другой дочерней компании областного правительства, «Московского областного ипотечного агентства» (МОИА), которая как раз тогда впервые разместила на рынке облигации на 1,5 млрд рублей. Большая часть денег ушла на кредит ИКМО. Оставшиеся 53 млн – гонорар организатора размещения, компании «РИГрупп-Финанс», принадлежавшей жене министра финансов Московской области Алексея Кузнецова Жанне, уже к тому времени Буллок.

На балансе ипотечной корпорации, помимо собственного недостроенного офиса, числились незавершенные объекты в Сергиевом Посаде, Одинцове, Егорьевске, Ступине, Электростали, Истре, Звенигороде, Наро-Фоминске, Щелкове и Шаховской.

Уже тогда стало понятно, что привлекать кредиты куда перспективнее, чем продавать квартиры в недостроенных домах. ИКМО попросила Россихина остановить продажи: она хотела сама профинансировать стройку, чтобы потом получить больше прибыли на готовых квартирах.

По просьбе менеджеров корпорации Россихин остановил продажу квартир, но перечисление денег все время переносилось на более поздний срок и откладывалось под благовидным предлогом. Стройка встала, дольщики начали протестовать и жаловаться во все инстанции, а подрядчики – требовать оплаты. И тут ИКМО предложила доведенному до отчаяния девелоперу продать оставшиеся в доме площади по демпинговой цене компании «Техноград». По данным Россихина, «Техноград» был учрежден сотрудниками ИКМО с заместителем Мальцева во главе.

Совершить эту добровольно-принудительную сделку не удалось. В сентябре 2006 года МОИА разместила еще один выпуск облигаций для ИКМО на 3 млрд руб. После этого Мальцевым внезапно заинтересовались компетентные органы. «На ИКМО был наезд со стороны прокуратуры, – вспоминал Россихин. – Вызывали и меня». Его спрашивали об откатах, взятках и серых схемах. Девелоперу ответить было нечего, так как он с самого начала решил не играть в эти игры и отказывался обсуждать подобного рода схемы, если сотрудники ИКМО пытались завести о них речь.

Возможно, следователям удалось найти что-то на Мальцева, ведь ему пришлось уволиться… Тому пришлось уволиться со своего поста. Зимой 2007 года давнего знакомого Громова сменил молодой менеджер Дмитрий Демидов. Помимо тяги к красивой жизни у него была еще одна особенность: он был выходцем из компании «РИГрупп», принадлежавшей жене министра Кузнецова.

Заказ на трущобы

Впрочем, и после прихода Демидова методы работы ИКМО изменились не сильно: компания по-прежнему уповала на административный ресурс. Весной 2008 года она получила право построить новые дома в Сергиевом Посаде взамен ветхого жилья.

В этом подмосковном городе существует целый квартал старых домов, построенных сразу после Великой Отечественной войны. Это довольно убогие двухэтажные деревянные постройки с проваливающимися лестницами, протекающими потолками и крысами в подвале. Пару лет назад я побывала в одной из тамошних квартир. В маленькой комнатушке, где и одному негде развернуться, жили трое человек. В ванной – почерневший от плесени потолок. Жители не делают ремонт, потому что знают – бесполезно. Протекающая крыша сведет на нет все их старания. И таких домов в Сергиеве Посаде пара десятков. Думаю, прежде чем строить новые административные здания в стиле хай-тек, областным властям стоило бы позаботиться об этих людях, которые десятилетиями живут в трущобах.

Но, как это часто бывает, на первом месте оказались дворцы. До ветхого жилья в Сергиевом Посаде руки у подмосковных властей дошли очень поздно. И вот в 2008 году деньги на расселение все же были выделены. По идее, городское начальство должно было организовать конкурс на право строительства домов. Но глава города Сергей Персианов решил иначе. В апреле он собрал жителей окрестных домов в клубе «Театральный ковчег» и в присутствии местных журналистов торжественно вручил им сертификаты на новые квартиры. Вместе с ним жильцов старых домов обнадеживал замдиректора ИКМО Михаил Бескровный, который сказал, что эти несколько домов – только верхушка айсберга. Есть много других строений, которые в ближайшем будущем предстоит признать ветхими. Корпорация им тоже поможет.

«У меня было столько эмоций, столько надежд, – вспоминала жительница одного из домов Елена. – Раньше нам вообще ничего не предлагали, говорили: “Радуйтесь, что так живете”».

Но существовала одна загвоздка: конкурс на право расселения жильцов трущоб еще только предстояло провести. Чтобы отсечь лишних претендентов, администрация опубликовала сообщение о нем в газете «Сергиевские ведомости» тиражом 20 экземпляров.

В результате в конкурсе участвовали только две компании: ИКМО и некая «Газнистрой». Причем заявки поступили в одинаковых конвертах и отметками «Копия» в одних и тех же местах. Выиграла, естественно, ИКМО.

Через год тендером заинтересовалась Федеральная антимонопольная служба (ФАС). На рассмотрении дела в ФАС представители второй компании сказали, что не собирались выигрывать конкурс, просто подняли цену на один шаг аукциона и отдали заказ сопернику. В «Газнистрое» считали такую практику вполне обычной, потому что компания не раз участвовала в конкурсах разных районов Подмосковья, проходивших по такому же сценарию, и никогда не выигрывала.

Итоги конкурса отменили в 2009 году, но это было не так уж важно – ИКМО уже не собиралась ничего строить. На подготовленной к строительству поляне рядом с покосившимся деревянным домом осталась только старая бытовка, полуразвалившийся строительный забор и немного мусора. Возможно, другая компания справилась бы с этим проектом, если бы ей дали шанс.

Все-таки брать кредиты у ИКМО получалось значительно лучше, чем помогать людям.

Амбиции в кредит

Вероятно, все дело в том, что привлечением заемных средств занимался сам министр финансов области Алексей Кузнецов. Благодаря ему, у области появилось несколько «дочек» и «внучек» – компаний с трудно запоминаемыми названиями, основная задача которых – привлечение денег в подмосковную экономику.

В октябре 2000 года Громов принял предложение ряда областных министров, в том числе Кузнецова, и подписал постановление «Об обеспечении единой инвестиционной политики в Московской области». Оно предусматривало создание ОАО «Московская областная инвестиционная трастовая компания» (МОИТК, Мособлтрастинвест).

Среди целей новой организации, на 100% принадлежавшей области, были: участие в разработке и реализации инвестиционных проектов на территории области, финансовое оздоровление и реорганизация областных компаний, управление долями и долговыми обязательствами региона, привлечение инвестиций в Подмосковье, в том числе и через участие в разного рода компаниях. Некоторые из этих компаний могли специализироваться на «брокерской и дилерской деятельности на фондовом рынке, доверительном управлении активами, оценочной деятельности, аудите, депозитарной и других видах деятельности, относящихся к сфере инвестиционных услуг», говорилось в документе. Сразу видно, что его составлял человек, близкий к миру финансов.

Возможно, кроме Кузнецова, никто из руководства области толком и не понимал, чем будет заниматься компания МОИТК. Как же он убедил Громова создать такую невнятную структуру? Вероятно, министр финансов объяснил, что она жизненно необходима для развития области.

И речь тут шла вовсе не о привлечении в область инвесторов в общепринятом понимании этого слова. Дела крупных компаний типа ИКЕА, вкладывавших в подмосковную землю миллионы долларов, не были заботой МОИТК. Ее задачей было привести в область больше заемных средств.

Дело в том, что Министерство финансов России зорко следит за финансовой чистоплотностью регионов. Оно не позволяет им занимать денег больше определенного норматива, вычисляющегося исходя из доходов местного бюджета. И это понятно: если позволить регионам жить не по средствам, их руководство, которое часто совершенно не разбирается в финансах, вылетит в трубу. Ведь если какой-нибудь области будет остро не хватать денег, вероятность того, что ее руководители приедут просить их в Моску, резко возрастет.

Знакомый банкир довольно смешно мне рассказывал, как проходила подготовка к размещению на рынке долговых ценных бумаг одного из регионов средней полосы России.

«Как-то приезжал один вице-губернатор договариваться о выпуске облигаций, – смеялся банкир, – говорил он в основном матом». Своего начальника гость называл не иначе как папой. Единственная относительно цензурная фраза чиновника выглядела так: «Папа – далее длинная матерная тирада – сказал – снова длинная матерная тирада – ему все по… кроме объема и ставки».

Облигации регион, конечно, выпустил, но в процессе размещения он был целиком зависим от банков, готовивших размещение. Чиновники в этом ничего не понимали.

Министр финансов Кузнецов был сделан совершенно из другого теста. Он отлично знал подноготную долгового рынка, понимал, что запрещено, а что разрешено. Кроме того, он осознавал, как нужны области деньги, а занять она сама при этом может сущие крохи – мешает пресловутый норматив Минфина о региональных заимствованиях.

Федеральное министерство в те времена не обращало никакого внимания на дочерние компании областных правительств. Считалось, что частные структуры, пусть и со стопроцентным участием области, могут занимать деньги на свой страх и риск.

Кузнецов решил рискнуть. Тем более, что ему во что бы то ни стало нужно было достать денег. Перед выборами Громов наобещал избирателям золотые горы. Он постоянно говорил, как выведет область из кризиса, построит новые школы, детские сады, стадионы. Придя к власти, он обнаружил, что денег на это в бюджете нет и в ближайшее время не предвидится. Что ж теперь, не сдержать слово генерала?

Все старые предвыборные обещания, а также новые девелоперские фантазии Громова воплощались с помощью МОИТК. Схема проста. Компания брала на свое имя кредит в банке и за несколько лет строила объект. По многим из этих займов область даже не числилась поручителем. Часто Кузнецов пускал в ход свои связи в банковских кругах и получал деньги под честное слово. Потом построенный объект выкупала область, в бюджете которой к тому времени прописывалась необходимая сумма. МОИТК возвращала кредит банкам с процентами. Чиновники могли отрапортовать об успехах. Казалось бы, идеально.

Для реализации нужен проверенный банк. Сначала Кузнецов обратился за помощью в банк «Возрождение», имеющий давние связи с подмосковными компаниями. Но председатель правления «Возрождения» Дмитрий Орлов отверг предложение бывшего «инкомовца» Кузнецова. «Я уже тогда понял, что он жулик», – объяснял Орлов в интервью Forbes. В итоге министр остановил свой выбор на небольшом и менее щепетильном «Московском залоговом банке», который исправно проводил платежи созданных Кузнецовым компаний, пока не развалился осенью 2008 года.

Нью-Подмосковье

Чиновники шли на большой риск, но считалось, что все деньги направлены на благое дело – строительство масштабных объектов, которые не стыдно и президенту показать.

Возможности это сделать представлялись регулярно. К примеру, через пару дней после своего избрания в марте 2008 года президент Дмитрий Медведев надел черную спортивную куртку с двумя белыми полосками на груди и поехал в подмосковную деревню Парамоново – открывать единственную в стране санно-бобслейную трассу. Ее габариты действительно поражают воображение: протяженность – 1600 метров, перепад высот – 112 метров, 18 виражей. Спуститься с такой горки Медведев отказался, но под вспышки фото– и телекамер подержался за специальные бобслейные сани.

Потом президент уехал, а странное сооружение, похожее на гигантский белый шланг, так и осталось посреди поля близ деревни Парамоново. Подмосковные власти потратили на объект для занятий не слишком массовым видом спорта 45 млн долларов.

Он, как и здание подмосковного правительства с вертолетной площадкой, строился на заемные деньги. Строительство «дома-громоотвода» обошлось в миллиард рублей, которые МОИТК по указанию губернатора заняла у «Сбербанка». Чтобы предоставить обеспечение по кредиту, областное правительство рекомендовало администрации Чеховского района отдать банку в залог часть ее имущества. После завершения строительства заем погасили из областного бюджета.

По такой же схеме был построен Дом правосудия по соседству – на него ушло 100 млн рублей.

Еще 150 млн евро было потрачено на возведение крупнейшего в Европе конькобежного центра в подмосковной Коломне. Здание, построенное в 2006 году по проекту известного архитектора Нодара Канчели, включает в себя тренировочный и спортивный комплекс, медицинский центр, бассейн, тренажерный и игровой залы, сауны и джакузи, зимний сад, зал для конференций на 500 человек, ресторан, кафе и даже археологическую композицию.

С 2006 по 2008 год МОИТК вложила в общей сложности более 52 млрд рублей (то есть почти 2 млрд долларов) в строительство полутора сотен объектов. Это и детские сады, и школы, и стадионы, и дворцы культуры, и больницы, и даже несколько торговых центров. Казалось бы, чем плохо – немногие регионы могут похвастаться таким количеством строящихся зданий. Даже олимпийская стройка в Сочи, похоже, идет куда более скромными темпами.

Но проблема в том, что область жила не по средствам. Она просто не могла оплатить такое количество новых объектов, а потому была вынуждена набирать все больше долгов, чтобы отдать старые и сохранить темпы строительства. «Это как велосипед, – сказал мне один житель Подмосковья, – пока крутишь педали, ты едешь».

Насколько области в действительности нужны были все эти пафосные спортивные комплексы, загнавшие ее в такие долги? Быть может, они только подкармливали тщеславие ее руководителей, позволяли им хорошо выглядеть в глазах начальства?

Вскоре чиновники вошли во вкус и поняли, что ограничиваться только дворцами спорта не имеет смысла. Так в 2007 году был учрежден, например, «Энергоцентр», наполовину принадлежавший МОИТК, наполовину – «Московской областной энергетической компании». Он работал по той же схеме, что и «Мособлтрастинвест», но формально приходился областному правительству всего лишь «внучкой». Никакой формальной ответственности за его деятельность область не несла, тем не менее «Энергоцентр» занимал на рынке деньги под строительство энергоподстанций в Подмосковье. Предполагалось, что готовые объекты тоже оплатят из бюджета.

Думаете подмосковные власти стеснялись такого рода манипуляций? Нет, они ими гордились. В лояльных областному правительству газетах («Ежедневные новости. Подмосковье» и др.) выходили статьи под заголовками типа «Работа на совесть, рейтинг – на зависть». В них можно было встретить такие забавные рассуждения: «Несомненным плюсом для бюджета области является политика региональной власти по выведению части расходов за его пределы и перевод их в свободный сектор тех предприятий, которые сегодня составляют базис федеральной группы заемщиков Московской области».

Вероятно, «базисом федеральной группы заемщиков Московской области» журналисты вслед за подмосковными министрами называли компании, которые формально никакого отношения к бюджету области не имели, но активно занимали деньги у банков и размещали облигации, ссылаясь на свой особый статус.

Помимо «Энергоцентра», который строил подстанции, облигации также выпускали «Мособлгаз» (для перевода районных котельных на газ), «Мострансавто» (для обновления автопарка). Поручителем по большей части этих займов выступало МОИТК, то есть область формально никому ничего не была должна. При этом сами компании без ее поддержки мало чего стоили.

«Замечательная отчетность была у “Энергоцентра”, – не скрывая восхищения, говорил один банкир. – Непонятно, как его активы оценивать: у него семнадцать каких-то подстанций, под это дело он брал взаймы два миллиарда рублей. Понятно, что афера. Понятно, что почти все украли».