Текст книги "Никак не меньше"

Глава 8

Несмотря на слова Норы, в «Мельнице» стало не по-субботнему людно, а Эйден еще сильней тормозит. Он забыл два заказа, перепутал надписи на трех стаканах и уронил на пол бутылку с мятным наполнителем. И почему-то именно мне пришлось все подтирать – не было сил дожидаться, пока недотепа наполнит ведро и станет развозить веревочной шваброй это липкое и скользкое пятно. К тому же стояла нереальная вонь. От тошнотворного мятного запаха у меня разболелась голова. Благодарности я не дождался, даже напротив, этот поганец напомнил мне с важной миной не забыть про вывеску «Осторожно! Скользкий пол».

Поначалу я радовался, что столько народу – думал, не буду вспоминать то и дело о Норе, которая сидит и смотрит на меня. Все впустую. У меня сосет под ложечкой, и я без конца кидаю взгляды в ее сторону. Да, меня это здорово отвлекает, и все-таки дело спорится. А у Эйдена – нет. Очевидно, он неспособен совладать с напором жаждущих кофеина зевак.

Протягиваю женщине по имени Джули латте с тройными сливками и вновь бросаю взгляд на Нору. Она что-то пишет в блокноте. Совсем на меня не глядит. Пользуюсь случаем рассмотреть ее. Она совершенно расслаблена, сидит, постукивая кончиком ручки о бумагу. Скрестила ноги, в задумчивости выпятила губы. Женственный изгиб верхней губы чуть-чуть нависает над нижней.

– Офонарел?! – гремит в ушах голос Эйдена. Я пробуждаюсь от навязчивых мыслей о губах Норы, поднимаю взгляд и вижу: очередь рассеялась. Но почему у меня мокрые ноги?

Вижу, мне под ноги льется струйка зеленого чая из заварочного чайника. Хватаю его за ручку, закрываю крышку. Лужа умеренная – вылилось только полчайника. Ну, надо же, и все при Норе. Она сидит, улыбается. Я раскраснелся, хватаю ведро, думаю исключительно о швабре. Мыть пол, надо мыть пол, протирать, промокать. Отжал – протер, снова отжал.

Прошло еще два часа. Рубашка запачкана, я весь в пыли от кофейных зерен, в ботинках хлюпает лужа зеленого чая. Однако налицо и радостный момент: уже десять минут как нет ни одного клиента, а Эйден готов подвывать, такая у него кислая мина.

– Я проголодался, как волк, и у меня репетиция, – говорит он без лишних предисловий. Понурый вид, сутулые плечи, на белой сорочке коричневые потеки. Мы с ним – как последние воины с поля Большой кофеиновой брани. Те, кто остался в живых, чтобы поведать ход битвы потомкам. Нора под стать королеве, ради которой все затевалось, а победитель получит корону.

Пока я не унесся в неведомые дали на крыльях воображения, Эйден подходит ко мне и говорит с неуверенным жестом:

– Ну так что, я отойду на минутку?

– Ага. – Взглянув на Нору, я добавляю: – Иди, без проблем. Народ по-любому уже рассосался.

Надо сгрести с пола мусор и стереть со столиков круги от стаканов. Заправить корзину со льдом и освежить прилавки. Список можно продолжать еще долго.

Нора встает из-за столика и запускает пальцы в пышную шевелюру. Хватаю тряпку и выхожу из-за стойки.

– А он милашка, правда? – Нора тычет большим пальцем в подсобку, куда удалился Эйден.

– Да обычный, – пожимаю плечами, особо не распространяясь. Нехорошо, если Эйден услышит, как мы о нем разговариваем. Каким бы он ни был нескладным, а обижать человека мне не хочется. По себе знаю, как неприятно, когда шушукаются за твоей спиной. Никому бы такого не пожелал. Ну, может, найдется пара таких человек, но Эйден не в их числе.

– В нем есть что-то от короля Джоффри. – Нора смеется, прикрыв рот рукой.

– А кто это?

Нора вытаращила глаза.

– Король Джоффри? Ну, тот вонючка, мелкий блондин.

Хм?..

– Ты что, не в курсе? – Она явно поражена моим неведением.

Качаю головой.

– Ты что, «Игру престолов» не смотрел?

– Нет пока.

– О боже! – Она придвигается ко мне, хватает за руки. От нее пахнет кокосом. – Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь. О-о-о, как я в тебе ошибалась. Ты где такой прятался? И даже на спойлеры не повелся?

Учеба рулит, хотел сказать я. Да еще и работа. Но получится грубо. И как-то не убедительно.

– Да все некогда было. Как раз собирался посмотреть. Все вокруг уже видели, обсуждают, а я никак на сайте не зарегистрируюсь, – бормочу, точно робот.

У меня, конечно, есть страничка на Фейсбуке, но я постоянно забываю пароль и приходится заново каждый раз его менять. Друзей – человек десять, половина родственники. У мамы, например, на странице одни только фотки младенцев и растущего живота. У Тессы – посты из Пинтерест. Мама бесконечно шлет всякий хлам. Картинки, цитаты и фоточки со щенками. В прошлый раз, когда я проверял почту, она выложила фотографии всего семейства со своей свадьбы и отметила там меня. Боже, какие посыпались комментарии от ее подруг!

«Как он подрос! Помню, как я щипала в детстве эти пухлые щечки!»

«А наш крошка Лэндон, вы посмотрите! Красавчик-ловелас!!!»

«Ой, Карен! Ну прямо жених! Когда салатиков поедим?»

На последний коммент мама ответила: «Как только, так сразу! Им с Дакотой надо колледж закончить!»

Еще год назад все было иначе. За несколько месяцев жизнь моя дала резкий крен, а иначе был бы я с Дакотой.

Ну ладно, хватит о ней.

– Тебе обязательно надо его посмотреть, – не унимается Нора.

Я вроде и не против.

– Наверное. – Не знаю, смогу ли я выкроить хоть часок в своем жизненном цикле на просмотр сериала. Учеба, работа и вечная нервотрепка. То с Норой не так, то с Дакотой. А еще Тесса, Хардин, и мама, и крошечная сестренка, и Кен, и всем нужно внимание.

Нора сидит, тормошит в руках обертку от соломинки.

– Интересно, а что ты все-таки смотришь?

В последнее время смотрю то, что включает на телике Тесса. Так честно и признаюсь. Нора сидит совсем рядом, почти впритирку, и что-то вещает про то, как много я упустил, не посмотрев «Игру престолов». Еще она обожает смотреть шоу «Холостяк». Мол, ерунда, но затягивает. Признаюсь, что не смотрел ни одного эпизода. Я, конечно, видел рекламу и лица героев на журналах со светскими сплетнями. Да все киоски ими пестрят, постоянно попадаются мне на глаза по дороге в универ, но до сих пор не знаю, как кого звать. Нора говорит, что Жожо – просто дура, на прошлой неделе отшила ковбойчика из Техаса.

Она мурлычет о чем-то своем, а я понимаю, как приятно мне все это слышать. Приятно смотреть на ее руки, которые грациозно двигаются в такт речи, и хочется, чтобы это не прекращалось. Каждое слово, срываясь с ее губ, обретает такую значимость, какой и не думало обладать.

– Ну а ты что думаешь? – внезапно повышает голос Нора, а я даже не помню, о чем она сейчас говорила.

– Э-эм, – пытаюсь что-то сказать, чтобы не выглядеть конченым дегенератом.

– Есть планы на вечер? – спрашивает она, искоса улыбаясь.

Без понятия. Пожимаю плечами.

– Пока не решил. Хардин приехал, до понедельника будет в городе.

Она кивает.

– Я в курсе.

– Наверное, все зависит от того, в каком направлении двинется ураган Хесса.

Мою шуточку Нора встречает улыбкой. Оказывается, в ее руках уже другая обертка, порядком помятая. Она сложена, точно меч, а на столе – две небольших кучки сахара. В руке Нора держит пустой пакетик. Мне эти кучки напомнили день, когда я познакомился с Лайлой, сестренкой Поузи. И, как и в прошлый раз, в один из холмиков, подобно флажку, вставлен кусочек салфетки.

Видимо, оба раза это было дело рук Норы. Как же я ее тогда не заметил?

– Тесса всю ночь на работе, – говорит Нора. Подставив ладонь, сметает миниатюрные крепости.

Позабыв про тряпку, я направляюсь к бару. Поднимаю перегородку, беру мусорницу, подношу к столику. Нора отряхивает ладони над пластиковым ведром и обтирает их о мой фартук.

– Хочу кое-куда тебя пригласить, – произносит она тихонько.

– Я не против с тобой кое-куда прогуляться, – не задумываясь, отвечаю я.

Я смотрю на нее. Она – на меня.

Прочищаю горло.

– В смысле, я с радостью пойду туда, куда ты решила меня пригласить. Все равно куда.

Нора спрашивает, где у нас швабра, и больше ничего не говорит о том, куда она хочет меня сводить.

Глава 9

– Слушай, а я успею хотя бы переодеться? – спрашиваю Нору, отмечаясь в таблице дежурств. Поузи уже завязывает фартук. Она в комнате для перекусов. Лайлы с ней нет, значит, бабушка пошла на поправку. Поузи улыбается нам напоследок, и я с радостью узнаю, что через час придет Кри, наш новенький, чтобы сменить Эйдена. Поузи, в отличие от других, еще как-то симпатизирует Эйдену, и все-таки с Кри по-любому приятнее работать.

Пробежавшись взглядом по пятнам на моей серой футболке, Нора говорит:

– Забей. Не успеешь.

Я плетусь следом за ней к двери, мы выходим на тротуар. Нью-йоркский сентябрь – в числе моих фаворитов. Хоккейный сезон – это раз, и погода хорошая. Чего еще желать? Правда, теперь, когда Кена нет рядом, все иначе. Мы были заядлыми болельщиками. Именно благодаря спорту мы с ним породнились отцовско-сыновьими узами. Для меня такие отношения внове.

– Хочу, чтобы ты как следует познакомился с Бруклином. Ты был в «Джульетте»? Это кафе в Уильямсберге. Там подают мороженое моментальной заморозки.

Качаю головой. Как переехал сюда, особо никуда не наведывался. В основном бродил по окрестностям, бегал трусцой, но вот чтобы куда-нибудь заходить или тусоваться – такого не было. Да и с кем? Тесса вся в работе, друзей я пока не завел, в общаге никому до меня дела нет.

– Впервые слышу, – отвечаю. – А куда ты вчера ходила? Помнишь, когда я следил? – спрашиваю ее, пока мы ждем у светофора, чтобы перейти дорогу.

Она смеется.

– Как говорится, сразу по существу.

Жду ее ответа, но она стоит, не разжимая губ.

– То есть ты мне не скажешь?

Качает головой.

– Не-а, – говорит она, нежно коснувшись кончика моего носа.

Нельзя спускать это с рук. Она что-то скрывает, надо бы допытаться, докопаться. Здесь скрывается какая-то тайна.

Вместо этого я спрашиваю:

– Значит, в «Джульетту»? А что там готовят?

Нора с легкой улыбкой отметила про себя, с какой легкостью я переключаюсь с темы на тему. Я ведь обещал не допытываться, а значит, попросту не стоит лезть в ее жизнь.

Казалось бы, чего проще. Да только мне адски хочется разузнать про нее все-все-все. Сколько сахара в кофе она кладет, какая у нее любимая песня, как она напевает себе под нос и долго ли валяется по утрам. Дико хочется знать про нее очень многое, и мне просто сносит крышу от того, что она меня ограничивает.

И вот мы на месте. Французское бистро с названием «Джульетта». Нору распирает от восторга.

– Самое крутое заведение! И пусть твердят, что «Ле-Баррик» лучше, не слушай их. Все они врут. Мало ли, что там «Йелп» пишет.

– А что такое «Йелп»? – спрашиваю я, стараясь поспевать за шустрыми ножками Норы.

На тротуаре стоит тренога с доской, где написано мелом: «Отведайте салат из тасканской капусты», рядом пририсован зеленый листик. Ого, так, значит, и французы переняли у Калифорнии листоядный стиль жизни. Хотя Таскания – это область в Италии, а бистро-то вроде французское…

Обогнав меня, Нора проходит внутрь. Чуть не дойдя до стойки хостесс, она оборачивается и говорит с улыбкой:

– Тебе многому предстоит научиться, малявка.

Мы в ресторане. Осматриваюсь. Нора заказывает у хостесс столик на двоих. Та, схватив меню, начинает расхваливать блюда дня, а мы тем временем подходим к круглому столику в дальней части зала.

– У вас открыта крыша? – интересуется Нора, хотя усаживаться не спешит.

Хостесс обводит глазами зал.

– Пока нет, откроем в пять. Но вы можете посидеть на террасе.

– Да, если можно, – с улыбкой отвечает Нора.

Мы поднимаемся по ступеням, ведущим в какое-то место, похожее на сад. С потолка свисают растения, едва не касаясь столов. На террасе практически пусто, лишь один столик занят.

– Отлично. Большое спасибо, – говорит Нора.

Мне нравится, что она так любезна с теми, кто работает в сфере обслуживания. Помню, когда-то я вывел теорию, что каждому человеку не плохо бы хотя бы раз в жизни побыть официантом. Помню историю в «Стейк-энд-Шейк» в Сагино, когда Дакоте принесли гамбургер с луком, хотя она заказывала без. Какую тонну ругани она исторгла на бедного официанта! Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, однако сидел и молчал. Сначала она как следует прооралась, а потом заявила, что не будет платить за еду, и потребовала вычеркнуть ее блюдо из счета.

Когда мы ушли, она раскаивалась, называла себя идиоткой. Я был с ней в этом полностью солидарен.

Сажусь за столик напротив Норы, с громким скрипом пододвинув железный стул. Меню короткое, только на ланч, причем коктейлей в нем больше, чем блюд.

– Я всегда беру одно и то же. – Нора протягивает руку, указывая на какую-то разновидность перцев и что-то типа цветной капусты. Я способен разобрать лишь несколько слов из меню. Оно что, на французском? – Возьму перцы шишито, цветную капусту, лук-гратин и пом-фрит. Все так вкусно, глаза разбегаются. – Она радостно засмеялась, заткнула прядь волос за ухо. – Всегда чересчур много заказываю.

– А я… я возьму… – Вижу гамбургер и тычу в него пальцем. – Тут у них черт ногу сломит, в этом меню. – Смеюсь, пытаясь скрыть смущение.

Нора придвигается ближе к столу. У нее получилось тихонько, без скрежета.

К нашему столику подходит хостесс с кувшином воды, в котором плавают огуречные ломтики и кубики льда. Куда я попал? По карману ли мне это заведение?

Нора благодарит хостесс, и та уходит, заверив, что сейчас к нам придет некая Айрин. Осматриваюсь. Все вокруг наполнено зеленой листвой, струящейся вниз из подвешенных и расставленных всюду плетеных корзин.

– И что здесь повергло тебя в смятение? – спрашивает Нора, протянув к меню руку.

Я просматриваю меню. Точно в насмешку, страница напичкана словечками типа «крок-месье» или «пом».

– Да все, кроме гамбургера.

Нора у нас – дипломированная повариха. И она наверняка уже решила, что я полный кретин. Впрочем, по ней этого не скажешь. Обычное расслабленное лицо и губы, такие полные, розоватые. Вот она смотрит на меня и облизывается. Надо скорей отвернуться, пока я окончательно не ополоумел.

– Знаешь, все не так страшно, как кажется. Любят они мудреные словечки. Назови бутерброд бутербродом, так никто его и не купит. А так можно двадцать долларов лишних содрать. Бизнес! Ну вот, к примеру. – Она указывает пальчиком на «крок». – Это и есть сэндвич с сыром и ветчиной. А пом-фрит, – она фиксирует взгляд на моем лице, – простая картошка.

Или я дико проголодался, или Нора нереально аппетитно рассказывает. Она чертовски умна. Не то что я… Даже взгрустнулось.

– Впрочем, гамбургер у них тоже стоящий. Бери. Я еще кое-что закажу, хочется тебя угостить. Только не ищи эти блюда в меню, у них названия гадкие. – Улыбнувшись, она замечает, как я переменился в лице. – Да не бойся, я не заставлю тебя переступать черту, – говорит, нежно ткнув пальцем мне в кончик носа.

Откуда взялось это тыканье? И почему мне так здорово?

Приходит Айрин, симпатичная официантка с темной помадой и испанским акцентом. Она принимает заказ, благо Нора решила сделать заказ за меня. У нее так умильно меняется речь, приобретая легкий журчащий акцент… Я растворяюсь в волшебных звуках, сижу и внимаю. Наконец, официантка уходит.

– Ты бывал во Франции? – Нора рассматривает зал, декорированный французскими мотивами.

Мне остается лишь покачать головой. Бывал ли я во Франции?.. Как будто спросила, бывал ли я в булочной на углу.

– Ни разу. А ты? – предательски дрогнул голос.

Ну почему нельзя, как все люди, разговаривать ровным тоном, словно я совершенно спокоен?

– Два раза. Родители брали нас в отпуск. Проехались по обычным туристическим маршрутам, поглазели. А мне бы хотелось почувствовать настоящую Францию, увидеть, как люди живут. Куда они ходят, чем дышат. А не просто отдать тридцать долларов и посмотреть на светящуюся в темноте статую Башни… Ох, что-то я разболталась.

Я делаю глоток воды из стакана, думаю, что бы такое сказать. Не придумав ни афоризма, ни умных слов, решил прибегнуть к очередному вопросу.

– А твои родители много путешествуют?

О ее семье мне почти ничего не известно. Знаю только, что родители у нее живут на той же улице, что и моя мама с Кеном, причем отец – хирург. Он надеялся, что дочь пойдет по его стопам. Нора мало что о себе рассказывает, да и то все больше недомолвками, приходится самому собирать по кусочкам, догадываться.

– Ну да. У меня сестра ждет ребенка, поэтому мы в этом году на Рождество никуда не поедем, а так ездим пару раз в год. Прошлый раз я тоже пропустила из-за аварии…

Она осеклась, как будто сболтнула лишнего.

– Теперь вот Стейси забеременела, а до Рождества всего неделя, и папа предложил отменить поездку.

По ее лицу пробежала тень грусти, но из-за чего она грустит, я так и не понял.

Из-за аварии?

Из-за беременной сестры?

– А сколько лет сестре? – Я шагаю по лезвию бритвы.

– Тридцать, на пять лет старше меня. У них с Тоддом будет первый ребенок. Этот малыш вырастет самым избалованным на свете. – Нора с нежностью улыбнулась. Ее явно радует перспектива стать тетей. – Кстати говоря, – она проводит пальцами по конденсату на стенках стакана, – у тебя скоро родится сестричка. Как поживает мамочка?

Виртуозно она меняет тему, я даже не понял. Когда смекнул – мы почти что доели. А ведь и впрямь здесь готовят отменно. Особенно хороша была запеканка из цветной капусты с пореем. Хотя я не знаю толком, что такое порей.

Я с жадностью затолкал в глотку гамбургер, и теперь мне немного неловко – Нора-то мясо не ест. Как-то у меня вылетело из головы, вспомнил только тогда, когда предложил ей куснуть. Зато с полным ртом не ляпнешь чего-нибудь лишнего.

– Еще кое-что попробуешь, и я от тебя отстану, клянусь, – говорит Нора, когда у меня опустела тарелка. Как-то зловеще звучит про отставание. – Ну, на сегодня, – уточняет она, и я сдерживаю улыбку.

Она опускает ложечку в расплавленный сыр с хрустящей корочкой по краям.

– Закрой глаза.

Повинуюсь. Открываю рот, и губ касается теплая мягкость.

– Не открывай, еще рано!

Я подцепляю зубами еду с ложечки, пахнет луком. Жую что-то тягучее, вкусное, несмотря на текстуру.

– Это просто луковый суп, ничего особенного. Ну как, нравится? – Слушать ее с закрытыми глазами еще приятнее.

Открываю рот за добавкой, и она скармливает мне еще одну ложечку. Не знаю, что там происходит за соседним столиком. Мне даже без разницы, что придет официантка. Нет ничего сексуальнее, чем поедание супа. Это все Нора. Да я в дерево, пожалуй, влюблюсь, если она к нему прикоснется.

Наверное, несколько минут прошло.

– Ты куда-нибудь ездил, Лэндон?

Я открываю глаза.

– Однажды, во Флориду. Тетушка Риз с мужем возили меня в «Диснейленд». На второй день съел какую-то гадость и отравился, так что меня в основном там рвало. В итоге смотрел диснеевское кино прямо в номере, не вставая с постели.

Тетя Риз очень переживала. Накупила подарков в магазинчике сувениров, всю комнату ими заставила. На тумбочке стояли сразу два плюшевых Микки-Мауса, а на столе она расстелила махровое полотенце с дворцом Золушки.

– Кошмар. – Нора придвинулась очень близко, гораздо ближе, чем сидела, когда я закрыл глаза. Поставила локти на стол, наклонилась вперед. Я мог бы запросто коснуться ее лица.

Такая красивая.

– А если бы тебе выпала возможность поехать в любую точку земного шара, что бы ты выбрал?

Я не успел ответить. К нашему столику подошла Айрин.

– Еще что-нибудь принести? Не хотите взглянуть на десертное меню?

– Мне эспрессо, – говорит Нора. – Ты будешь?

– А надо?

Айрин с улыбкой на меня взглянула и подытожила:

– Итак, два эспрессо.

– В Европе это обычное дело. Пить кофе после еды, – говорит доверительно Нора.

– Какая же ты у меня умная.

Нора улыбается через столик. Откинулась на спинку стула – увеличивает дистанцию.

– Какой же ты у меня умный.

– Не я же прочел то меню, – напоминаю с усмешкой.

Она опускает глаза.

– Ты знаешь много такого, чего не знаю я. Ты – прилежный студент и книг прочел больше раз в десять. Ну и что, что ты не разбираешься в модных блюдах и не объездил весь свет? Это еще ни о чем не говорит.

От меня не укрылось, что на последних словах Нора чуть-чуть погрустнела.

– Я что-то не то сказал? – спрашиваю.

– Нет.

Я поднимаю взгляд под потолок, на корзину с листвой, отчасти надеясь, что она рухнет мне на голову, тем самым прекратив разговор.

– Ну, в общем, да. Мне грустно, что ты постоянно себя принижаешь. Наверное, неосознанно. Я тебя хвалю, а ты все пытаешься найти отговорки. Кто тебе внушил, что ты плохой? Скажи, я хочу это знать. – И добавляет доверительным тоном: – Пора поговорить по-свойски с этим «тайным доброжелателем».

Айрин снимает с подноса эспрессо, и мы оба хватаемся за счет.

– Дай я. – У меня уже чувство, что она выхватит его у меня из рук. На удивление, не выхватила.

Кофе пьем в полном молчании. А ведь и правда, еще никто мне такого не говорил. По крайней мере, на моей памяти. Я, конечно, не самый самоуверенный человек, но только теперь осознал, что действительно опустил себя ниже плинтуса, и не знаю, как это исправить.

Выходя из бистро, Нора фотографирует фасад здания. Я не задаю ей вопросов, а она не распространяется.

– Пожалуй, мороженое на сегодня пропустим, – похлопывает она себя по животу. Джинсовая блузка застегнута на все пуговицы, однако сквозь ткань складкой проглядывает лифчик.

У Норы звонит телефон. Она чуть помрачнела, бросив взгляд на экран.

– Черт. Мне пора.

Что, сейчас? Посреди ознакомительной прогулки по Бруклину?

– Уже? – Делаю шаг ей навстречу, беру ее за руку. У нее теплая ладонь. Распрямляюсь в полный рост и гляжу на нее сверху вниз. – Тебе обязательно надо идти?

Кивает.

– Надо ехать в Скарсдейл. Загулялась я.

– А что там, в Скарсдейле? Ты сейчас там живешь? Ты, кстати, так и не рассказала, что у вас с Дакотой за ссора.

Нора расправляет плечи и просовывает свои пальцы сквозь мои.

– А ты так и не рассказал, почему вы расстались.

Опять поменяла тему.

– Не хочу про нее говорить. – Мы чудесно провели время, и есть масса гораздо более интересных занятий, чем воспоминания о Дакоте.

Приподнявшись на цыпочки, Нора шепчет:

– А я не хочу про Скарсдейл. – И, прижавшись ко мне, обнимает. Я таю в ее объятиях, она такая горячая.

– Дай мне тебя понять. Мне это нужно, – нежно шепчу ей на ушко.

Она подставляет мне свое лицо, и я забываю, что мы стоим посреди людного тротуара.

– Я пытаюсь.

Легкое касание губ.

– Я приеду к тебе, – говорит она, не прерывая поцелуя. – Через пару часов, ладно?

Я молча киваю – все равно неспособен сейчас связно мыслить.

И Нора исчезает.