Текст книги "После"

Глава 26

Рука Хардина так и лежит на моем бедре, и мне хочется, чтобы он никогда ее не снимал. Я использую возможность получше рассмотреть тату. Мне вновь бросается в глаза символ бесконечности выше запястья, и я не могу не задуматься, что он для него значит. В знаке, набитом на коже, чувствуется какой-то глубокий личный смысл. Я смотрю на другое его запястье, ожидая увидеть похожий символ, но его нет. Знак бесконечности довольно распространен, особенно среди женщин, но две петли на руке Хардина представляют собой сердца, отчего мне становится еще любопытней.

– Что ты хочешь съесть? – спрашивает он.

Удивительно обыденный вопрос, для Хардина не типичный. Скручиваю спутанные почти высохшие волосы в пучок и на мгновение задумываюсь, чего хочу.

– Ээээ… Я бы хотела знать, из чего приготовлено блюдо, и в нем не должно быть кетчупа.

Он смеется.

– Тебе не нравится кетчуп? Разве не все американцы его обожают? – дразнит он.

– Не знаю, терпеть не могу.

Мы оба смеемся, и Хардин предлагает:

– Тогда обойдемся закусочной.

Я киваю, и он тянется сделать музыку погромче, но останавливается и снова кладет руку мне на колено.

– Так что же ты планируешь делать после колледжа? – спрашивает он; он уже задавал этот вопрос тогда, в своей комнате.

– Собираюсь переехать в Сиэтл, надеюсь работать в издательстве или стать писательницей. Я знаю, это глупо, – говорю я, смутившись от собственных амбиций. – Ты уже спрашивал, помнишь?

– Нет, это не глупо. Я знаю кое-кого в Vance Publishing Hause; это тяжеловато, но может пригодиться тебе как стажировка. Я могу с ними поговорить.

– Что? Ты можешь сделать это для меня?

От удивления я еле пищу; это совсем не то, чего я ожидала от Хардина, даже такого доброго.

– Да, это не очень сложно.

Кажется, он несколько смутился. Я уверена, что он не привык делать добро.

– Ничего себе! Спасибо. Правда, спасибо! Мне как раз в ближайшее время потребуется стажировка или подработка, а это же буквально моя мечта! – Я хлопаю в ладоши.

Он посмеивается.

– Не за что.

Подъезжаем к маленькой стоянке у старого кирпичного здания.

– Готовят тут восхитительно, – говорит Хардин, выходя из машины.

Огибает автомобиль, открывает багажник и достает оттуда… другую такую же черную футболку. У него их, наверное, миллион. Я так залюбовалась видом его голого тела, что забыла, что он, в конце концов, оденется.

Заходим и усаживаемся в пустом зале. Пожилая официантка приносит нам меню, но Хардин машет рукой, с ходу заказывая гамбургер и жаркое, знаком веля мне заказать то же самое. Я доверяю ему и повторяю заказ, конечно, за исключением кетчупа.

Пока мы ждем, я рассказываю о жизни в Ричленде, городе, о котором он, житель Англии, ничего не слышал. Но Хардин немного потерял; это маленький городишко, все занимаются одним и тем же, и никто никуда не уезжает. Никто, кроме меня: я никогда туда не вернусь. Сам он не очень-то распространяется о прошлом, но я терпелива и умею ждать. Ему, кажется, интересно слушать о моем детстве; он хмурится, когда я говорю, что отец пил. Я упоминала об этом раньше, во время какой-то ссоры, но сейчас рассказываю подробнее. Как раз, когда мы замолкаем, появляется официантка с едой на подносе, выглядящей просто восхитительно.

– Вкусно? – спрашивает Хардин, когда я откусываю первый кусок.

Я киваю и вытираю рот. Жаркое замечательное, а я голодна, как никогда в жизни, и мы оба очищаем наши тарелки.

Обратно едем совершенно расслабленные. Пальцы Хардина поглаживают мою ногу, и при виде эмблемы университета я расстраиваюсь, что мы так быстро добрались до кампуса.

– Ты не жалеешь, что провел со мной время? – спрашиваю я, чувствуя себя намного ближе к нему, чем несколько часов назад.

Он действительно может быть приятным парнем, когда старается.

– Нет, все было хорошо. – Он, похоже, удивлен. – Слушай, я бы проводил тебя до комнаты, но Стеф начнет засыпать вопросами… – Он улыбается и наклоняется ко мне.

– Хорошо. До завтра, – отвечаю я.

Не знаю, должна ли я попытаться поцеловать его на прощание, поэтому рада, когда он берет прядку волос и убирает ее мне за ухо. Прижимаюсь лицом к его ладони, а он наклоняется ниже, прижимаясь губами к моим губам. Это обычный нежный поцелуй, но я чувствую, как мое тело теплеет, и мне нужно больше. Хардин берет меня за руку и жестом показывает, чтобы я перелезла через сиденье. Я быстро прыгаю со своего места ему на колени и ударяюсь спиной о руль. Чувствую, как он немного откидывает сиденье, освобождая нам место, поднимаю его футболку и скольжу под ней руками. Его живот твердый и горячий. Вожу руками по его татуировкам. Его язык находит мой, объятия становятся теснее, настолько, что мне почти больно, но я согласна терпеть эту боль, только бы быть рядом с ним. Он стонет, когда я провожу рукой еще ниже, и мне нравится, что я тоже могу заставить его стонать. Я снова растворяюсь в ощущениях – и тут нас прерывает резкий сигнал телефона.

– Снова будильник? – усмехается Хардин, пока я лезу в сумочку.

Улыбаясь, я уже открываю рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное, но в этот момент я вижу на экране номер Ноя и останавливаюсь. Смотрю на Хардина и понимаю, что он догадался, от кого звонок. Выражение его лица меняется. Боясь его расстроить, я спешно нажимаю «сброс» и швыряю телефон на сиденье. Сейчая я думаю не о Ное. Его образ в сознании вытолкнут на задний план и накрепко заперт.

Я наклоняюсь, чтобы продолжить целовать Хардина, но он останавливает меня.

– Наверное, я лучше пойду.

Резкий тон меня беспокоит. Откидываясь назад, смотрю на него: его взгляд холоден. Пламя внутри меня мгновенно сменяется льдом.

– Хардин, я сбросила вызов. Я собираюсь поговорить с ним обо всем этом, просто не знаю, как и когда, но это будет в ближайшее время, обещаю.

В глубине сознания мысль, что я должна порвать с Ноем, зародилась еще в момент, когда я впервые поцеловала Хардина. Я не могу с ним встречаться, поскольку уже предала его. Это предательство будет висеть надо мной, как грозовое облако, мы оба этого не захотим. И то, что я сейчас чувствую к Хардину, – еще одна причина, по которой я не могу быть с Ноем. Я его люблю, но если бы мои чувства к нему были такими, каких он на самом деле заслуживает, я не была бы с Хардином. Мне не хочется обижать Ноя, но выбора нет.

– Поговорить с ним о чем? – Хардин выпрямляется.

– Обо всем, – показываю я вокруг. – О нас.

– О нас? Ты хочешь сказать, вы собираетесь расстаться с ним… Из-за меня, что ли?

У меня кружится голова. Я знаю, что должна сейчас слезть с его колен, но застываю на месте.

– Ты не… не хочешь, чтобы я?.. – сиплю я.

– Нет, почему же? Я имею в виду, если хочешь, бросай его, но не надо делать это от моего имени.

– Просто… Я думала… – Я отчаянно подыскиваю слова.

– Я же говорил, что ни с кем не встречаюсь, Тереза, – говорит Хардин.

Я замираю, как олень в свете фар; единственное, что заставляет меня подняться с его коленей, это то, что я не хочу, чтобы он видел, как я снова плачу.

– Ты отвратителен, – говорю я с горечью, забирая вещи и телефон с сиденья. Хардин собирается что-то сказать, но замолкает. – С этой минуты держись от меня подальше! – кричу я, и он закрывает глаза.

Я иду в комнату быстро, как только могу. Изо всех сил сдерживаю слезы, захожу и закрываю за собой дверь, опускаюсь у двери на пол и рыдаю. Хорошо, что Стеф ушла. Как я могла быть такой дурой? Я же знала, кто он такой, когда соглашалась поехать с ним, но я ухватилась за эту возможность. Только из-за того, что он был сегодня очень любезен, я вбила себе в голову, что он станет моим парнем? Хохочу сквозь слезы над тем, какая я наивная дурочка. Я не могу даже злиться на Хардина. Он сказал мне, что не будет мне принадлежать, но сегодня он был такой хороший! Такой ласковый и веселый, что я вообразила, что мы действительно строим какие-то отношения.

Но все это оказалось только способом забраться ко мне в штаны. И я попалась.

Глава 27

Слезы высыхают, я принимаю душ, и к моменту, как Стеф возвращается из кино, я уже спокойна.

– Ну, как там ваша… встреча с Хардином? – спрашивает она, доставая из тумбочки пижаму.

– Замечательно, он очень хорошо себя вел, – говорю я, заставляя себя смеяться.

Мне хочется рассказать, чем мы занимались, но мне слишком неудобно. Я знаю, она не будет меня осуждать, но, несмотря на желание с кем-нибудь поделиться, все же не хочу об этом рассказывать.

Стеф смотрит на меня с нескрываемым беспокойством, и я отворачиваюсь.

– Только будь осторожна, ладно? Ты слишком хороша для такого, как Хардин.

Я хочу обнять ее и поплакаться в плечо, но вместо этого меняю тему:

– Как кино?

Она рассказывает, как Тристан угощал ее попкорном и что он начинает ей действительно нравиться. Я хочу остановить Стеф, но понимаю, что просто завидую, потому что Тристан ее любит, а Хардин меня нет. Но напоминаю себе, что есть человек, который меня любит, и что мне самой нужно относиться к нему лучше и держаться от Хардина подальше, и на этот раз серьезно.

На следующее утро я совсем измотана. У меня нет сил, и я чувствую, что в любой момент могу расплакаться. Глаза у меня красные и опухшие со вчерашнего вечера, поэтому беру косметичку Стеф, достаю коричневый карандаш и рисую тонкую линию на веках и под глазами. Так гораздо лучше. Наношу на лицо немного пудры, чтобы не казаться такой бледной. Несколько мазков туши – и я совсем другой человек. Довольная своим видом, надеваю узкие джинсы и майку. Но я чувствую себя раздетой, поэтому прихватываю из шкафа еще и белую кофту. Это самые большие усилия, которые я прикладывала к своей внешности в обычный учебный день, начиная со школьного выпускного.

Лэндон написал эсэмэс, что мы встретимся на лекции, поэтому в кофейне я беру кофе и ему. До начала занятия еще далеко, и я иду медленнее, чем обычно.

– Эй, ты Тесса? – слышу я мужской голос.

Навстречу идет симпатичный парень.

– Да, ты ведь Логан? – говорю я, и он кивает.

– Ты идешь в эти выходные на вечеринку? – спрашивает он.

Видимо, он член братства; разумеется, он опрятен и прекрасно выглядит.

– Ну нет, в эти выходные не пойду, – смеюсь я, и он тоже.

– Жаль, с тобой было интересно. Но если передумаешь, ты знаешь, где это. Мне пора, до встречи.

Он приподнимает воображаемую шляпу и уходит.

Лэндон уже сидит в аудитории; он несколько раз благодарит меня за кофе.

– Отлично выглядишь сегодня, – говорит он, когда я сажусь.

– Я накрасилась, – шучу я, и Лэндон улыбается.

Он не спрашивает о вечере с Хардином, и я ему благодарна. Не уверена, что расскажу ему об этом.

День начинается хорошо, и я забываю о Хардине до литературы.

Хардин сидит на обычном месте. Он одет в белую футболку, такую тонкую, что через нее просвечивают все тату. Меня поражает, насколько привлекательными я нахожу его татуировки и пирсинг, хотя я никогда раньше о них не думала. Быстро оглядываюсь, усаживаюсь на место и вытаскиваю конспекты. Я не пересяду из-за какого-то грубияна. Тем не менее, надеюсь, Лэндон скоро придет, и я не буду чувствовать себя так одиноко рядом с Хардином.

– Тесс? – шепчет Хардин, когда класс начинает заполняться.

Не отвечай ему. Игнорируй его, повторяю я себе.

– Тесс? – говорит он громче.

– Я не хочу с тобой разговаривать, Хардин, – сквозь зубы шепчу я, стараясь не смотреть в его сторону.

Я не попадусь больше в эту ловушку.

– Да ладно тебе, – говорит он, и я чувствую, что для него это все шуточки.

Я сурова, ну и пусть:

– Хардин, я сказала, оставь меня в покое.

– Хорошо, если хочешь, – говорит он так же жестко, и я вздыхаю.

Я рада, когда появляется Лэндон. Видя нас с Хардином, он ласково спрашивает:

– Все в порядке?

– Да, все нормально, – вру я, и лекция начинается.

Мы с Хардином не общаемся всю неделю. Каждый новый день дается мне все легче, я уже не думаю о нем так много. Стеф постоянно пропадает с Тристаном, так что комната почти все время в моем распоряжении, что и хорошо и плохо. Хорошо, потому что я успеваю много выучить, а плохо, потому что я остаюсь наедине с мыслями о Хардине. Всю неделю я крашусь немного больше, но одеваюсь во все те же свои закрытые консервативные наряды. В пятницу утром чувствую, что уже освободилась от истории с Хардином. Но тут все вокруг принимаются обсуждать предстоящую вечеринку в доме братства. Честное слово, там вечеринка каждую пятницу и субботу! Так почему им надо столько говорить об этом, да еще и мне промывать мозги?!

После того как человек десять спросили меня, пойду ли я туда, я делаю единственное, что точно удержит меня в стороне. Звоню Ною.

– Привет, Тесса! – щебечет он в трубку.

С нашего последнего разговора прошло несколько дней, и я уже забыла его голос.

– Как думаешь, ты мог бы приехать ко мне в гости?

– Конечно. Может, я приеду в следующие выходные?

У меня вырывается стон.

– Нет, я имею в виду сегодня. Не мог бы ты приехать прямо сейчас?

Я знаю, он любит все планировать заранее, как и я, но мне очень нужно, чтобы он пришел.

– Тесса, у меня после школы еще занятия. Я сейчас в школе, сейчас как раз обед, – объясняет он.

– Пожалуйста, Ной, я очень соскучилась. Разве ты не можешь сейчас уйти и приехать сюда на выходные? Пожалуйста? – Я упрашиваю его, но мне все равно.

– Хм… да, конечно, Тесса. Я сейчас приеду. Все в порядке?

Меня переполняет радость: я и вправду удивлена, что такой пунктуальный Ной согласился на это, я так рада, что он есть у меня.

– Да, я просто очень соскучилась. Не виделись уже две недели, – напоминаю я ему.

Он смеется.

– Я тоже по тебе скучаю. Сейчас возьму справку и через несколько минут выеду, буду у тебя около трех. Я люблю тебя, Тесса.

– Я тоже тебя люблю, – говорю я и вешаю трубку.

Ну, вот и все. Теперь появился шанс, что я, скорее всего, перестану ходить на вечеринки. С чувством неожиданного облегчения отпрвляюсь на литературу в нашем прекрасном старом кирпичном корпусе. Но радость была недолгой: в аудитории Хардин завис над столом Лэндона.

Что за черт?

Я вижу, как Хардин бьет по парте и рычит:

– Никогда больше не говори так, ничтожество!

Лэндон пытается встать, но драться с Хардином – безумие. Он сильный, но слишком добрый, и я не представляю себе, чтобы он с кем-то дрался.

Я хватаю Хардина за руку и тяну его от Лэндона. Он заносит другую руку, и я вздрагиваю, но как только он понимает, что это я, чертыхаясь, опускает руку.

– Оставь его в покое, Хардин! – кричу я и поворачиваюсь к Лэндону.

Он выглядит таким же возбужденным, как Хардин, но все же садится.

– Не лезь не в свое дело, Тереза, – ехидно говорит Хардин, уходя на свое место.

Его действительно лучше было бы отсадить куда-то назад.

Сидя между ними, шепотом спрашиваю Лэндона:

– Все в порядке? Что это было?

Лэндон смотрит на Хардина и вздыхает.

– Да он просто козел. Это слово его полностью характеризует, – громко говорит он и демонстративно ухмыляется.

Я хихикаю и выпрямляюсь. Хардин тяжело сопит рядом, и у меня появляется идея. Детская идея, но мне все равно.

– А у меня хорошие новости! – говорю я Лэндону сладким голосом.

– Правда? Что именно?

– Ко мне приедет Ной, и мы все выходные будем вместе!

Я улыбаюсь и хлопаю в ладоши. Я знаю, что переигрываю, но чувствую взгляд Хардина и знаю, что он меня слышал.

– В самом деле? Отлично! – искренне отвечает Лэндон.

Лекция начинается и заканчивается, но Хардин не говорит мне ни слова. Теперь так всегда и будет; ну и замечательно. Желаю Лэндону хороших выходных и возвращаюсь к себе, чтобы поправить макияж и перекусить перед приездом Ноя. Посмеиваюсь над собой, пока крашусь. Когда это я превратилась в девушку, которая «поправляет макияж» перед приходом своего бойфренда? Я знаю, что я стала такой с того дня, как встретилась с Хардином, после полученного опыта, который меня изменил, и после того, как Хардин заставил меня страдать, что изменило меня еще больше. И макияж – это только малая часть перемен, которые во мне произошли.

Я ем и слегка прибираюсь, складываю и убираю одежду Стеф; думаю, она не будет возражать. Ной пишет эсэмэску, что он внизу, я спрыгиваю с кровати и бегу на улицу. Он выглядит просто великолепно: темно-синие джинсы, кремовый кардиган и белая рубашка. Он действительно часто носит эти кардиганы, но мне они нравятся. Его приветливая улыбка согревает, он обнимает меня и говорит, что рад, что приехал.

Мы идем в комнату, он смотрит на меня и спрашивает:

– Ты накрасилась?

– Да, немного. Решила поэкспериментировать.

Ной улыбается.

– Отлично выглядишь, – говорит он, целуя меня в лоб.

В конце концов, мы выбираем на вечер романтическую комедию Netflix. Стеф пишет, что останется у Тристана, так что я выключаю свет, и мы садимся, обнявшись, на моей кровати. Ной кладет мне руку на плечо, а я прижимаюсь головой к его груди.

Это я, настоящая, а не та безумная девчонка в панковской футболке, купающаяся с парнем в реке.

Мы запускаем фильм, который я раньше не видела, но не проходит и пяти минут, как дверь со скрипом открывается. Сначала я думаю, что Стеф что-то забыла. Ну конечно, это Хардин. Его взгляд сразу упирается туда, где мы сидим в свете экрана ноутбука. До меня доходит: он пришел, чтобы все рассказать Ною. Меня охватывает паника, и я резким прыжком отскакиваю от бойфренда.

– Что ты тут делаешь? – кричу я. – Ты не можешь тут просто так торчать!

Хардин улыбается.

– Я пришел к Стеф, – отвечает он, садясь. – Привет, Ной, рад тебя снова видеть.

Он ухмыляется, и Ной неприветливо на него смотрит. Ему, наверное, интересно, откуда у Хардина ключ от моей комнаты и почему он не постучал.

– Она с Тристаном и, скорее всего, уже у вас в братстве, – медленно говорю я, мысленно умоляя его уйти.

Если сейчас он все расскажет Ною, я понятия не имею, что со мной будет.

– Да? – По его ухмылке я вижу, что он приехал сюда просто меня помучить. И вероятно, останется тут, пока я сама не уведу Ноя. – А вы не поедете на вечеринку?

– Нет… не поедем. Мы собираемся посмотреть кино, – говорю я.

Ной тянется и берет меня за руку. Даже в темноте я вижу, как Хардин следит за его движением.

– Очень жаль. Я лучше пойду. – Он поворачивается к двери, и я чувствую, как с души спадает камень. Но тут он поворачивается снова. – Кстати, Ной, – начинает он, и душа опять уходит в пятки. – Клевый кардиган.

Я облегченно выдыхаю.

– Спасибо. Это Gap, – говорит Ной.

Он не понимает, что Хардин над ним смеется.

– Да, я знаю. Желаю хорошо повеселиться, – говорит Хардин и покидает комнату.

Глава 28

– Кажется, он не такой уж плохой, – говорит Ной, когда дверь закрывается.

Я нервно смеюсь.

– Что?

Ной вопросительно вскидывает бровь, и я отвечаю:

– Ничего, просто я удивлена, что ты так считаешь.

Снова кладу голову ему на грудь. Напряжение, заполнявшее комнату минуту назад, исчезло.

– Я не говорю, что хотел бы с ним общаться, но он был довольно приветлив.

– В Хардине нет ничего приветливого, – бурчу я, и Ной, усмехаясь, меня обнимает.

Если бы он знал все, что произошло между мной и Хардином, как мы целовались, как я стонала его имя, когда он… Господи, Тесса, прекрати!

Я поднимаю голову, целуя Ноя в челюсть, и он улыбается в ответ. Я хочу, чтобы Ной заставил меня почувствовать то же, что и Хардин. Сажусь к нему лицом, беру его лицо руками и прижимаюсь губами к его рту. Его губы раскрываются, и он меня целует. Губы мягкие, как и сам поцелуй. Этого недостаточно. Мне нужен огонь, страсть. Я обнимаю руками его шею и сажусь к нему на колени.

– Ух ты, Тесса, что ты делаешь? – спрашивает Ной, нежно пытаясь снять меня со своих колен.

– Что? Ничего, я просто… хочу ласки… – говорю я, глядя вниз. Обычно я не стесняюсь, но об этом мы говорим не часто.

– О’кей, – произносит он, и я снова целую его.

Я чувствую тепло, но не огонь. Я двигаю бедрами, надеясь разжечь его. Ной опускает руки на мою талию, но он сопротивляется моим движениям, останавливая меня. Я знаю, мы с ним договорились подождать до брака, но мы ведь просто целуемся. Я хватаю его руки и тяну их дальше, продолжая двигаться. Но как я ни стараюсь целовать его более страстно, губы его остаются мягкими и робкими. Я чувствую, что он завелся, но знаю, что он не будет активен.

Понимаю: мной движут не лучшие побуждения, но мне все равно, мне просто нужно знать, что Ной может сделать со мной то же, что Хардин. Ведь на самом деле мне нужен не Хардин, а эти ощущения… Правда же?

Я перестаю целовать его и соскальзываю с колен.

– Это было хорошо, Тесса, – улыбается Ной, и я отвечаю ему тем же.

Это было «хорошо». Он такой осторожный, слишком осторожный, но я его люблю. Я запускаю фильм, но через несколько минут чувствую, как меня клонит в сон.

– Мне пора, – говорит Хардин. Его зеленые глаза смотрят на меня сверху вниз.

– Куда? – Я не хочу, чтобы он уходил.

– Я собираюсь остановиться в отеле неподалеку; вернусь утром, – говорит он, и когда я смотрю на него внимательней, лицо Хардина исчезает, и на его месте оказывается Ной.

Я вскакиваю и протираю глаза. Ной, это Ной. А вовсе не Хардин.

– Ты совсем засыпаешь, а я не могу тут ночевать, – говорит он мягко, поглаживая меня по щеке.

Я хочу, чтобы он остался, но боюсь, что буду разговаривать во сне. Ною в голову не приходит, что можно остаться в моей комнате. Они с Хардином – полные противоположности. Во всем.

– Я тебя люблю, – говорит он.

Я киваю, снова опускаюсь на подушку и проваливаюсь в сон.

На следующий день я просыпаюсь от звонка Ноя. Он сообщает, что выходит. Я выкатываюсь из кровати и спешу в душ. Интересно, что мы будем сегодня делать? Здесь не особо интересно, если не выезжать в город; может, стоит написать Лэндону и спросить, чем тут можно заняться, кроме вечеринки в братстве? Он – единственный мой друг, кто может это знать.

Решаю надеть серую юбку в складку и простую синюю рубашку, голос Хардина в моей голове, высмеивающий мой простенький наряд, игнорирую.

Ной ждет меня в коридоре возле моей двери, когда я возвращаюсь из душа с полотенцем на голове.

– Прекрасно выглядишь, – говорит он с улыбкой, кладя руку мне на плечо.

– Мне нужно еще сделать укладку и накраситься, – сообщаю я, схватив косметичку Стеф, которую она, к моей радости, не взяла с собой. Теперь, когда я знаю, что мне нравится из косметики, надо завести себе свою.

Ной терпеливо сидит на моей кровати, пока я сушу голову и завиваюсь. Я отрываюсь от макияжа и целую его в щеку.

– Чем хочешь сегодня заняться?

Я докрашиваю глаза и снова берусь за гребень.

– Колледж хорошо на тебя влияет, Тесса. Ты никогда не выглядела лучше, – говорит Ной. – Не знаю, можно сходить в парк и куда-нибудь еще, а потом поужинать.

Смотрю на часы. Уже час дня? Я пишу Стеф, что меня не будет большую часть дня, она отвечает, что не появится до завтра. Все выходные она теперь проводит в братстве.

Ной открывает свою «Тойоту». Его родители считают, что это самый безопасный автомобиль, последняя модель. Безупречный салон, никаких потрепанных книг и грязной одежды. Мы едем искать парк, который где-то неподалеку. Это тихий уголок, с наполовину пожелтевшей травой и несколькими деревьями. Когда мы останавливаемся, Ной спрашивает:

– Слушай, когда ты собираешься подыскать себе машину?

– Думаю, на этой неделе. И на этой неделе я собираюсь устроиться на работу.

Я молчу о стажировке в VancePublishing, о которой упоминал Хардин. Не знаю, могу ли я еще на нее рассчитывать, а если могу, то как сказать об этом Ною.

– Это хорошая новость. Дай мне знать, если тебе понадобится какая-то помощь.

Мы обходим парк, потом садимся за столик. Ной болтает, я киваю в ответ. Я по большей части не слежу за разговором, но Ной, кажется, этого не замечает. Потом мы снова гуляем и в итоге оказываемся возле небольшой речки. Я иронически фыркаю, и Ной смотрит на меня с недоумением.

– Не хочешь поплавать? – спрашиваю я, сама не зная зачем.

– Здесь? Ни в коем случае, – говорит он, смеясь.

Я отодвигаюсь от Ноя, мысленно ругая себя. Мне нужно перестать сравнивать его с Хардином.

– Да шучу я, – вру я и веду его дальше по тропке.

Около семи мы решаем заказать пиццу, а потом отправиться ко мне и посмотреть классику: Мэг Райан влюбляется в Тома Хэнкса на радио-шоу. Я уже умираю от голода, и когда привозят пиццу, съедаю почти половину.

На середине картины звонит мой телефон. Ной тянется и берет трубку раньше меня.

– Кто такой Лэндон? – спрашивает он.

В голосе нет подозрения, одно любопытство. Ной меня никогда не ревновал, в этом не было необходимости.

Пока не было, напоминает подсознание.

– Приятель из колледжа, – отвечаю я.

Зачем Лэндону звонить так поздно? Он никогда не звонил мне, разве что конспекты сравнить.

– Тесса? – громко говорит Лэндон.

– Привет, все в порядке?

– Эээ, ну, на самом деле нет. Я знаю, у тебя Ной, но… – Он колеблется.

– Что случилось, Лэндон? – Сердце колотится. – Что с тобой?

– Дело не во мне. А в Хардине.

Я замираю.

– Х-хардине? – заикаюсь я.

– Да, если я дам тебе адрес, ты сможешь приехать? Пожалуйста!

Слышу какой-то шум на заднем плане. Спрыгиваю с кровати и обуваюсь прежде, чем успеваю что-то сообразить. Ной тоже поднимается и с сочувствием на меня смотрит.

– Лэндон, Хардин тебя побил? – Мой мозг не может представить себе, что еще может произойти.

– Нет-нет, – говорит он.

– Напиши мне адрес, – успеваю я сказать и снова слышу только шум.

Я обращаюсь к Ною.

– Ной, мне нужна твоя машина.

Он поворачивается ко мне.

– Что-то случилось?

– Не знаю… что-то с Хардином. Дай мне ключи, – требую я.

Он достает из кармана ключи, но потом говорит настойчиво:

– Я с тобой.

Я вырываю ключи у него из рук и качаю головой.

– Нет, ты… Я должна поехать одна.

Мои слова его ранят. Я вижу, он переживает. И я знаю, что оставлять Ноя в общежитии неправильно, но единственное, о чем я могу сейчас думать, это о том, что мне надо добраться до Хардина.