Текст книги "Семь колец Пушкина"

– Это честные отношения, – отозвалась она, приступая к еде. – С вас еда, с меня истории. И кстати, мне очень хочется узнать, о чем я буду рассказывать вам сегодня.

– Когда я стану очень старым, – Даниил сегодня тоже пребывал в отличном настроении и не спешил переходить к делам, – я напишу книгу. Назову банально. Тысяча и одно блюдо. И там будут все ваши истории.

– К тому времени я стану… безразмерной, – подумав, решила Ева. – Тысяча – это все-таки слишком много. Так что там за дело?

– Сначала хотел бы сообщить вам отличные новости. – Дознаватель не спешил. – Хотя вы наверняка уже в курсе таковых. Но все же: Георг схвачен при попытке шантажа Хранителя Равновесия Магнуса.

– Я так и поняла. – Девушка кивнула, чуть улыбнулась. – Мне сегодня пришло послание от Скифа с просьбой посетить его жилище, приглашение на семейный обед.

– Вот и отлично. Это было благородное дело. А вот новое… – Дан немного замялся. – Вы слышали что-нибудь о кольцах Пушкина?

Ева перестала жевать, и все радостное настроение тут же улетучилось.

– Даниил, – тон у нее был сухим и явно недовольным, – вы взрослый и умный человек. Кольца Пушкина – это просто дурная шутка!

– Почему? – Дознаватель остался невозмутим.

– Как это почему? – Искательница приключений отложила приборы и взмахнула руками. – Это же даже не миф! Это… газетная утка!

– Только за эту утку убивают, – сообщил ей Дан.

– Что?! – Ева была потрясена. – Вы уверены? Чтобы из-за этого… О Боже!

Она явно старалась взять себя в руки и как-то поверить в происходящее.

– Даниил, – чуть собравшись, вновь начала она. – Я понимаю, вы расследуете убийство, но… тут какое-то недоразумение. Никто в здравом уме и твердой памяти не будет убивать из-за якобы магических колец Пушкина! В конце концов, они таковыми не являлись!

– Во-первых, – он заставил себя чуть улыбнуться, – прошу вас называть меня Дан. Во-вторых, ни я, ни кто-либо другой не может быть уверен, что убийца находится в здравом уме и твердой памяти. И в-третьих, вы забываете, дорогая, артефакт должен обладать одним важным ингредиентом. В его чудодейственную силу должны верить.

– Думаете, поймали, да? – почти по-детски обиделась она. – Артефакт должен обладать данным ингредиентом. Но только тогда, когда эта сила есть на самом деле. В кольцах Пушкина этого нет. Вернее, сейчас стало модно считать, что семь его колец должны принести владельцу бессмертие и сделать его королем мира. Вот только… Никто, вообще, не забыл, что поэт погиб на дуэли?

– И все же кому-то эти кольца нужны, – со вздохом напомнил дознаватель. – Можете как-то рассказать мне об этих кольцах подробнее?

– Хорошо, – согласилась Ева. – Считается, у Александра Сергеевича было семь колец. Каждое из них он рассматривал в качестве некоего оберега. Собрав их вместе, можно было бы получить якобы бессмертие. Ему самому это не удалось. Теперь давайте рассмотрим эти кольца. Во-первых, поэт никогда не обладал всеми семью вместе. Или не носил их одновременно. Первое его кольцо – это небольшой перстень с сердоликом. Он был сделан для Пушкина его друзьями, которые входили в полумасонское общество «Зеленая лампа».

– Декабристы? – чуть хмурясь, переспросил Дан.

– Некоторые из членов клуба потом стали декабристами, – уточнила Ева. – Но «Зеленая лампа» – это скорее кружок по интересам. Творчество, мистика и немного знаний. Вы же знаете, многие смертные, сталкиваясь с каким-то проявлением нашего мира, начинают увлекаться всем необычным. К тому же в те времена в декабристском движении участвовали несколько десятков Избранных и даже кое-кто из Высших. Но вернемся к Пушкину. На этом кольце был вырезан треножник Пифийского оракула. Якобы это кольцо усиливало дар провидения.

– Это может быть правдой? – тут же поинтересовался Даниил.

– Возможно, – пожала плечами искательница приключений. – Все-таки в состав «Зеленой лампы» входили и Избранные. И в том кружке баловались разными вещами. Кольцо могло иметь силу. Но не для поэта.

– Зато оно подошло бы кому-то из магов или ведьм, – заметил дознаватель. – Не из Высших. Если дар уже есть, почему себе не помочь?

– В целом, да, – подумав, согласилась Ева. – Особенно, если верить в силу кольца.

– Что стало с этим кольцом? – тут же спросил он.

– Не знаю, – искренне ответила ему артефактор. – Понятно, что после 1825 года Пушкин это кольцо не носил. По идее оно должно было остаться в семье.

– Придется это проверить, – тяжело вздохнул Дан и записал напоминание себе в смартфон. – Что дальше?

– Обручальное кольцо, – продолжила рассказ Ева. – 1831 год. Известно, что во время церемонии кольцо упало на пол. Это считается плохой приметой. А потому Пушкин почти не носил его. И никакой легенды нет. Кольцо похоронено вместе с поэтом.

– Уже проще, – усмехнулся Дан.

– Следующее кольцо вообще мифическое, – продолжила рассказ искательница приключений. – В 1827 году якобы его подарила поэту Анна Керн. Проблема в том, что об этом кольце вообще ничего не известно. Якобы она прислала его Пушкину в знак благодарности за посвященные ей стихи. А он в ответ отправил ей кольцо с тремя бриллиантами.

– Ого! – искренне удивился дознаватель. – Я слышал, Пушкин был довольно бедным человеком… Откуда бриллианты?

– Не было их, – отмахнулась Ева. – Да, мода на алмазы приходит в Россию в начале девятнадцатого века. Но уже тогда это было слишком дорогое удовольствие. Семья Пушкиных была очень бедна. Съемные квартиры в нищем квартале, постоянные долги. Он нормально жил, по-моему, только в ссылках. Тут на бриллианты денег нет. К тому же у Пушкина не было вообще никаких причин посылать Керн подарки. Не было романа, не было и посвящений. Знаменитое «Я помню чудное мгновенье» – это не к ней. Керн должна была передать стихи одной из кузин Вульфов, но… Это уже позднее выдуманные истории, возникшие вокруг личности поэта. Думаю, кольца, якобы подаренного Пушкину Анной Керн, не существовало.

– Одного кольца не было, другое он не носил, третье прятал, – перечислил Дан. – Сомнительные артефакты бессмертия.

– Более чем, – согласилась Ева. – Пойдем дальше. У Пушкина было еще одно кольцо с сердоликом. Он всегда выбирал для себя этот камень. На золотом перстне вырезаны на камне амуры в ладье. Сам поэт считал, что перстень помогает в любви.

– Вот это уже хоть на что-то похоже, – обрадовался дознаватель. – Наш поэт был влюбчив, если не выразиться более цинично. Что-то же женщины в нем находили. Любовный амулет – это уже по нашей части.

– Только в 1820 году Пушкин отдал этот самый амулет как приз в шуточной лотерее, – не скрывая иронии, возразила Ева. – И выиграла его девица Раевская. Что же… В любви ей повезло. Она стала княгиней Волконской. И спустя пять лет после той лотереи уезжает вслед за мужем в ссылку в Сибирь.

– Сомнительное романтическое счастье, – помрачнел Дан.

– Отчего же, – искательница приключений пожала плечами. – Кольцо любви выполнило свое дело. Она была верной женой, да и муж любил ее до самой смерти. Кстати, это кольцо потомки ссыльного князя передали в фонд Пушкинского Дома в 1915 году. Хоть одно из колец Пушкина сохранилось до наших дней. Это второе кольцо из сердолика. Было и третье. Это самая интересная, но в то же время и анекдотичная история.

– В целом картина выглядит уже и так не слишком правдоподобной, – заметил дознаватель. – Вы, конечно, были правы, Ева. Ни о какой силе бессмертия семи колец поэта разговора быть не может. Но… дело это уже стоило одной смерти. Так что…

– Осталось еще три кольца, – напомнила его собеседница. – Амулет любви – это уже хоть что-то. Третий перстень с сердоликом тоже представляет интерес. Его подарила Пушкину Воронцова. С 1824 по 1827 год тянулся их тайный роман. Кстати, поэт был сослан в Михайловское именно за пылкие чувства к этой даме, она являлась женой его начальника.

– Скандальная история. – Дан поморщился. Он не переносил вот таких тем. Они не только казались дознавателю пошлыми, но и противоречили его чувству морали.

– Более чем скандальная. – По тону Евы было понятно, что она искренне разделяет его мнение на этот счет. – Кольца с сердоликом были парными. И ими влюбленные запечатывали письма друг к другу. Это, конечно, романтично, но… Такое чувство, что именно благодаря таким печатям переписка как бы выставлялась напоказ. Но не это важно. Кольцо Воронцовой Пушкин носил до самой своей смерти. Он считал его амулетом против предательства. На камне восьмиугольной формы были выгравированы виноградные лозы и некая надпись на иврите, которую Пушкин наивно считал каббалистическими знаками.

– Наивно считал? – переспросил Дан. – То есть на самом деле это не так?

– В том и состоит анекдотичность ситуации, – улыбнулась женщина. – Эта надпись гласит: «Симха, сын почетного Рабби Иосифа, да будет благословенна его память». Это погребально-поминальное кольцо. И кстати, у Воронцовой на ее перстне была похожая, но не идентичная надпись. В первой половине девятнадцатого века в Крыму и Одессе турки продавали множество таких колец. Это своего рода сувениры того времени. Вроде «глаза Фатимы» в браслетах сейчас. Опять же реального мистического предназначения у этого кольца не было. Его придумал и вложил в эту вещь сам поэт. Однако легенда прижилась.

– То есть? Это все-таки вещь с тем самым четвертым ингредиентом? – заинтересовался Дан.

– Вроде того, – подтвердила Ева. – По завещанию Пушкина кольцо было передано Жуковскому. Тот, в свою очередь, передал его Тургеневу. Далее кольцо должно было оказаться у Толстого, как у лучшего литератора своего времени. Но Полина Виардо после смерти Тургенева решила иначе. Кольцо было передано ею в музей Александровского лицея. Откуда в 1917 году оно было похищено.

– То есть есть шанс, что сейчас оно недоступно, – посчитал дознаватель. – Или?..

– Как знать, – поняв его намек, вновь пожала плечами Ева. – Там крайне странная была кража. Некий лицейский служащий, дядька, украл несколько вещей, принадлежавших поэту. Вернули все, кроме кольца. Люди живут недолго, Дан. А вот Избранные… Если предположить, что кто-то начал собирать кольца еще тогда, то… можно и задуматься на эту тему.

– А последние два кольца? – после некоторого раздумья спросил он.

– Было кольцо, которое должно уберечь хозяина от ран и смертельной опасности, – продолжала искательница приключений. – Самое дорогое. Серебро с бирюзой.

– Дорогое? – удивился дознаватель.

– По меркам того времени – да, – кивнула Ева. – Это мы с вами живем в золотой век. А посмотрите на наших более взрослых близких или коллег. Многие ли маги носят золотые украшения?

– Удивительно, – подумав, признал Дан. – Я как-то раньше и не задумывался об этом. Но вы правы, Ева. Маги предпочитают серебро. Но это может быть данью традиции. Все-таки лунный металл, всегда связанный с магией.

– В случае с Избранными это верно, – согласилась его собеседница. – Но дело еще и в простой привычке. Каким всегда был рубль?

– Серебряным? – уже зная, что ответ верен, переспросил Дан.

– Конечно. – Ева благожелательно улыбнулась. – До второй половины девятнадцатого века золото вообще было не в цене. Да и качество у этого металла, прямо скажем, было крайне низким. Знаете, что такое на самом деле легендарное червонное золото?

– Я даже боюсь спросить, оно же реально-то существовало? – засомневался дознаватель. – Или это тоже миф?

– Еще как существовало. – Этот вопрос Еву рассмешил. – Просто до чистого металла там ох как далеко! Золота пятьдесят процентов и столько же меди. Только во второй половине века появилось так называемое купеческое, или розовое, золото. Там меди всего 25 процентов.

– То есть остальные кольца Пушкина не только не имеют магических свойств, – подытожил Дан, – так еще и просто дешевка?

– В целом, да, – кивнула девушка. – Кроме двух последних. Итак, одно серебряное с бирюзой. Оберег от ран и смерти. В день дуэли, согласно… легенде, – тут она усмехнулась. – В день дуэли именно это кольцо Пушкин подарил своему секунданту Данзасу. А тот потерял кольцо спустя лет десять, уронив амулет в сугроб.

– Я уже вообще ничего не понимаю! – как-то по-детски возмутился Дан. – В этом мифе о кольцах бессмертия есть хоть одна логичная и не смехотворная история? Как можно отдать амулет от смерти секунданту в день дуэли?

– Непонятно, как, – улыбнулась Ева. – Могу предположить, что, возможно, Пушкин просто был должником Данзаса. И он вернул долг, подарив единственную более-менее ценную вещь. Или… это была наивная попытка защитить друга. Видите ли, секунданту на дуэли в те времена, согласно царскому указу, грозило повешенье. Такое наказание грозило и Данзасу. Однако вместо смерти он был приговорен всего к двум месяцам заключения в Петропавловской крепости.

– Ну, в каком-то смысле амулет сработал, – чуть усмехнулся дознаватель. – Даже жаль, что Данзас умудрился его потерять. Хотя для нашей истории потеря кольца в каком-то смысле плюс. Ну, и что с последним?

– Золотой перстень с изумрудом, – задорно принялась описывать украшение Ева. – И это не дешевка. Перстень имеет длинную настоящую историю и еще более длинную – легендарную.

– Похоже, напоследок вы оставили самое интересное. – Дан слушал с удовольствием и даже каким-то азартом. – Начнем с вопроса ценности. Оно было по-настоящему дорогим?

– Да, – подтвердила девушка. – Золото в нем наиболее чистое. А изумруд… Этот драгоценный камень всегда имел высокую стоимость. Первые месторождения изумрудов были в Колумбии. Удивительный цвет камня сразу повысил ему цену. Плюс к тому это самый хрупкий из драгоценных камней, а потому практически не поддается обработке и огранке. Трещины и шероховатости резко снижают цену. Но главное – цвет! Кстати, самыми яркими изумрудами являются наши, российские. Мариинские изумруды с уральского месторождения. А открыто оно было как раз в начале девятнадцатого века. Но перстень Пушкина древнее.

– И откуда у него этот перстень? – удивился дознаватель. – Поэт был нищим!

– Он – да, – подтвердила Ева. – Украшение ему подарил его дядя Василий Львович Пушкин перед отправкой племянника в ссылку в Бессарабию. Это была семейная реликвия. Перстень принадлежал дочери Бориса Годунова, до нее якобы Ивану Третьему. Позже кольцо было подарено Абраму Ганнибалу царем Петром Первым. Так реликвия осталась в семье Пушкиных. Это единственная дорогая вещь поэта, с которой он не расстался до самой смерти.

– А легенда о кольце? – напомнил Дан.

– Их несколько. – Теперь в тоне Евы звучала ирония. Все-таки она была серьезным ученым, не верила в сказки. – По одной версии в камень был вставлен изумруд из ожерелья Марии-Антуанетты. Камень с проклятием. Но это вряд ли. Вторая легенда еще более смехотворна: будто это камень из перстня царя Соломона. Это связано с тем, что изумруд всегда славился как камень мудрецов. Ну, и последняя легенда, что это – перстень Поликрата.

– Это же вроде бы некий тиран, – вспомнил дознаватель. – Из античных времен?

– Все верно, – кивнула рассказчица. – Он известен своей удивительной удачливостью, причиной которой как раз и было некое кольцо. Вот только оно обладало одной страшной тайной. Чем больше достижения владельца кольца, тем страшнее будет его конец. Поликрат пытался избавиться от перстня и выбросил его в море. Однако от проклятой вещи не так-то легко избавиться. В тот же день ему подали на ужин рыбу, внутри которой Поликрат с ужасом нашел свое кольцо. Проклятие свершилось, он умер страшной смертью. Но естественно, к Пушкину это не имеет никакого отношения.

– Но легенда интересная, – заметил Дан. – За таким кольцом следовало охотиться.

– Еще как! – согласилась Ева. – Кольцо якобы помогало в творчестве. Хотя, возможно, это и правда. Пушкин на смертном одре передал перстень Далю. Как раз после этого тот и составил свой знаменитый словарь. Сохранились письма лингвиста, где он подтверждает свою веру в силу кольца. После смерти Даля его дочь передала кольцо светлейшему князю Константину Константиновичу. И оно должно быть где-то в архивах РАН.

– Ага! – обрадовался дознаватель. – Все семь колец разобраны. Итак, что мы имеем на выходе? Обручальное похоронено вместе с поэтом, перстень от смертельных ран утерян, амулет от предательства украден. Еще одного вообще не существует. Остались кольца из «Зеленой лампы», амулет любви и перстень с изумрудом.

– Любовь, творчество и предвидение, – перечислила Ева значения перстней. – По-моему, даже если собрать все три, о бессмертии ничего не говорит.

– Если уж рассматривать картину в полном объеме, – добавил серьезно Дан, – еще амулет от предательства. Украденное кольцо Воронцовой. 1917 год был не так давно по меркам Волшебного мира.

– Тогда давайте подумаем, на что это будет похоже, если объединить эти кольца? – предложила девушка.

– Все-таки однозначно не бессмертие, – решил Дан. – Скорее успех?

– Или удача, – рассудила Ева. – Вопрос в том, какое кольцо украли сейчас. И кто жертвы.

– Преступник все рассчитал верно, – дознаватель нахмурился. – Или знал то, что вы мне сейчас рассказали. Он посетил РАН.

– Значит, похищено кольцо с изумрудом, – рассудила Ева, голос ее стал деловым и немного суховатым. – Кто погиб?

– Племянник светлейшего князя, – понизив голос, сообщил Дан. – Николай. Он… сын князя императорской крови Романа.

– Ник? – Маг-артефактор явно расстроилась. – Я хорошо его знала. Какая потеря. Он был очень неплохим ученым. Артефактор, имел уникальный дар распознавания магических рукописей…

– Сожалею, – искренне посочувствовал ее собеседник. – И… я хотел просить вас, Ева, отправиться со мной в Петербург. Теперь, как получается, в память о друге. А еще… Потому что… кольцо не украдено.

Ее удивление было дознавателю приятно. Эта женщина знала многое, была очень сметлива, легко анализировала ситуацию. Хоть в чем-то поставить ее в тупик, пусть и временно, было приятно. Даже несмотря на то, что им пришлось столкнуться с таким неприятным делом.

– Мы можем выехать через два часа, – заявила она.

– Вам столько времени понадобится на сборы? – теперь удивился он сам. – Мы же буквально на пару дней!

– Нет. – Ева позволила себе лукаво улыбнуться. – Я готова ехать уже сейчас. Просто я обещала встретиться сегодня с Ли. Я привезла ей кое-что из Франции, и это необходимо передать ей. Простите, но это скоропортящийся товар.

– Хорошо. – Он встал из-за стола, оставил возле пустой тарелки деньги за их поздний завтрак. – Надеюсь, в этой посылке ничего противозаконного?

Ева рассмеялась и покачала головой.

1 сентября, 14.00. Усадьба Ляхово, недалеко от Москвы

В гости к знаменитой подруге Евы они перенеслись порталом. Избранные почему-то не любили автотранспорт. Встретить мага за рулем практически нереально. В крайнем случае представители этой касты пользуются такси. Вампиры и вервольфы в силу некоторых особенностей своих способностей вообще редко перемещаются по городу даже пешком. Ведьмы традиционно предпочитают полеты на метлах или других подручных средствах из домашней утвари.

Порталы открываются легко, переходы по ним не требуют больших энергетических затрат. Только расстояния, которые можно покрыть таким способом перемещения, не столь велики. Да и долго находиться в межпространственном тоннеле тяжело. Там холодно, да и давление явно больше обычного. Физически Избранные в чем-то сильнее людей, но все равно переносить перегрузки долго не в состоянии.

Портал Евы еще мерцал голубоватым светом, когда они с Даном выскочили из него в Подмосковье. Девушку слегка качнуло, дознаватель подхватил ее под руку. Ева поежилась, прогоняя остатки холода, а потусторонний ветер сильно растрепал ее прическу. Дан посмотрел на нее с тревогой, но она чуть устало улыбнулась в ответ.

– Ничего страшного, – успокоила она своего спутника. – Просто сегодня вторые сутки после нашего перелета из Франции. У меня еще акклиматизация.

– Нужно было доверить мне открытие портала, – с упреком сказал Дан в ответ, продолжая поддерживать ее.

– А вы знали, где искать Ли? – Ее голос стал немного насмешливым.

Дознаватель лишь пожал плечами.

Они пошли по дорожке, которая спускалась с небольшого холма. Места здесь были просто удивительно красивые. С одной стороны тихо текла река, окаймленная зеленью берегов, с другой – шуршали начинающей желтеть листвой рябины и березы.

– А собственно, где мы? – спросил Дан, оглядываясь по сторонам.

– В Подмосковье, – объяснила Ева. – Сейчас вот за тем поворотом уже будет вход в усадьбу.

– Ваша подруга, глава одного из ковенов Москвы, живет здесь? – удивился дознаватель.

– Вообще, для ведьм это более чем нормально, – стала объяснять девушка. – Это часть их дара. Ведьмы всегда связаны с природой. Им необходимы земля, цветы, свежий воздух. С последним в Москве особенный дефицит.

– Но тут так безлюдно. – Дан чувствовал себя немного неуютно. Он, как боевой маг, привык к действиям, шуму, движению.

– И в этом есть свой плюс. – Ева, наоборот, явно наслаждалась спокойствием и сельским пейзажем. – Кстати, вот и ворота, а там, смотрите, вполне себе такая немаленькая деревня. И очень даже современная.

Вдали виднелись как традиционные деревенские дома, так и новенькие коттеджи.

– Надеюсь, ваша Ли не ввела здесь обратно крепостное право, – не удержался от усмешки дознаватель. И тут же пораженно затих, когда они миновали ворота.

Для обычных смертных дом ведьмы Ли представлялся старым заброшенным особняком, обнесенным зачем-то полуразвалившимся каменным забором. Естественно, это считалось гиблым местом, а потому местные на территорию имения не захаживали. Избранные, миновав хлипкие с виду ворота, а заодно и защитный кокон иллюзий, наведенных хозяйкой дома, попадали на широкую липовую аллею, ведущую к шикарному особняку.

Сам дом был небольшим и, что редко можно встретить, деревянным. Однако центральный вход украшал традиционный портик с колоннами. А за портиком хорошо был виден купол, небольшой, но широкий. Центральная часть здания была чуть выше двух симметричных крыльев. Выкрашено здание было в тот же самый традиционный бледно-желтый цвет, какой любили выбирать помещики позапрошлого века. Перед зданием располагался обязательный английский газон с выстриженными круглыми кустами в белых огромных вазонах.

– Потрясающе! – с искренним восторгом оценил Дан. – А это что?

Справа от входа, где, по идее, должен был быть гараж, на ровном, засыпанном гравием пятачке стоял самолет. Самый настоящий «У-2». Вычищенный, ухоженный и даже с рядом звездочек на борту.

– Это наш боевой друг, – любовно произнесла Ева. – Мы на нем летали в войну.

– В войну? – Потрясенный дознаватель смотрел на девушку с тревогой.

– Дан, – она мягко, но грустно улыбнулась, – мы все прошли Великую Отечественную. И все это помним. Вот на этой этажерке мы каждую ночь с Ли поднимались в небо.

– «Ночные ласточки»… – Теперь в его глазах было заметно настоящее восхищение. – Легенда!

– Или «ночные ведьмы», – сухо напомнила она другое название. – И это правда на семьдесят процентов. Там было мало смертных.

Он промолчал, видя, каким стало ее настроение. О женском летном отряде в России знают почти все. Это настоящая легенда о самых смелых девушках, которых фашисты боялись и ненавидели, как никого другого. Дан знал, как погибали многие из этих героинь, в огне, падая с неба, или… от пыток в руках фашистов. Страшная это была легенда.

– Ладно. – Ева прошла мимо самолета, чуть проведя рукой по крылу, потом повернула обратно к центральному входу. – Нас ждут.

Внутри дом потрясал. Широкий холл, белая мраморная лестница с резными перилами, а главное – падающий сверху свет. Под куполом был сделан барабан из небольших окон, и холл напоминал залу какого-нибудь храма. Здесь было так же свободно и торжественно.

– Ева! – По лестнице им навстречу сбегала девушка. Она явно была ровесницей мага-артефактора. Худенькая, длинноногая, с круглым лицом, большими зелеными глазами и копной иссиня-черных волос. – Ты с клиентом или другом? Как приятно! Какой сюрприз…

И тут взгляд хозяйки усадьбы упал на шнурковый браслет на руке Дана. Все в Волшебном мире знали, что это не только отличительный знак Стражи, но еще и мощное оружие. Под каждым узлом было спрятано заклятие.

– Стража… – В глазах ведьмы тут же появилась тревога. – Что-то случилось? Ева? Ты…

– Все нормально, Ли, – улыбнулась ее подруга и сделала примирительный жест. – Это друг. И еще на ближайшие несколько дней мой напарник.

– Что? – Ли по-кошачьи склонила голову набок, осматривая дознавателя с новым интересом. – Напарник? И когда только ты все успеваешь? Поездка, лекции, новое дело. Ты обязана все мне рассказать!

– Для начала я вас представлю, – предложила Ева. – Знакомься, Ли. Это старший дознаватель Тайной Стражи, правая рука и друг моего кузена Михаила, Даниил Нарышкин. Дан, это моя подруга, Глава Небесного ковена столицы, Лиана Плахова.

– Очень приятно. – Дознаватель приложил правую руку к груди и чуть поклонился, как требовал этикет.

– Взаимно. – Ли присела в легком реверансе. – Но пойдемте же! В малой гостиной нас уже ждут чай и вкусности!

И она первая поспешила куда-то вправо от лестницы, через арку. Даниил шагал рядом с Евой, осматриваясь кругом. Богатый дом, прекрасный парк, видимый через широкие окна. Он заметил пару прудов, шикарные аллеи и даже небольшой английский лабиринт. А чуть дальше была видна огромная оранжерея.

– Присаживайтесь, – предложила хозяйка дома, буквально упав в кресло, обшитое цветастым ситцем, с кокетливо изогнутыми ножками и подлокотниками. Ева и Даниил устроились на небольшом диване из того же гарнитура. На столе уже стояли чашки идеального тонкого белого фарфора, чайник, тарелка с ароматными булочками с корицей и крохотные хрустальные пиалы с вареньем разного вида. – Сегодня любимый чай Евы. С бергамотом и земляникой. Варенье на выбор: крыжовник, морошка, кабачок, орехи и шишки.

– У вас просто потрясающий дом. – Дан вел светскую беседу по всем правилам. – И такое угощение… Могу предположить, что варенье вашего собственного производства?

– Как и чай, – важно кивнула Ли.

– Я заметил оранжерею, – кивнув в сторону окна, продолжил он.

– Ну, – ведьма усмехнулась, – там ягод обычных не найдешь. Только самые важные и редкие ингредиенты для зелий.

– За которые тебе всегда огромное спасибо, – вступила в разговор Ева. – Твой крем просто спас мне жизнь. Помните, Дан? Тот самый, что залечивает раны.

Дознаватель кивнул.

– Всегда рада помочь. – Ли явно была довольна.

– А я всегда готова отблагодарить.

И маг достала из своей крохотной сумочки некую коробочку, которая, как показалось Дану, ну никак не могла там поместиться. Он понял, что подарок для подруги Ева заготовила заранее и оставила в каком-то хорошо известном ей месте, а сейчас просто перенесла его сюда силой магии.

– То, что ты просила. – Ева протянула коробку подруге.

Ведьма вскочила с кресла и издала самый настоящий ведьмин визг, от которого у гостей на миг заложило уши.

– Ой! – Ли тут же прикрыла рот ладошкой. – Простите, простите. Но это… Спасибо тебе, Ева!

Ли тут же занялась вскрыванием коробки и, казалось, была поглощена этим процессом полностью.

– Что там? – шепотом спросил Дан у мага.

– Всего лишь специи, немного французских трав, с корнями, конечно, – стала перечислять Ева. – Это для оранжереи. Ну… И еще кое-какие ингредиенты. Вроде пыли с древних могил и кладбищенской земли.

У дознавателя был такой вид, будто он уже пожалел, что спросил.

– Извините. – Довольная Ли отложила коробку с такой осторожностью и чуть ли не благоговением, будто там лежал бриллиант «Орлов». – Ну, а как лекция? Как дело? И… что у вас теперь?

– Ли, – чуть улыбаясь, остановила поток вопросов Ева. – К сожалению, сейчас всего рассказать не могу. Лекция мне понравилась.

– И мне тоже, – вставил свой комментарий Дан, за что заслужил благодарную и чуть смущенную улыбку девушки.

– Дело сделано, – продолжила Ева. – Пришлось нелегко, зато… очень интересно. Но главное, Марси будет жить.

– Ты просто чудо! – с чувством выдала Ли. – Я думала, мы ее потеряем.

По лицу ведьмы было видно, что болезнь Марси беспокоила ее по-настоящему. А возможная утрата была бы слишком болезненной. Дан понял, что все три девушки дружили, причем искренне.

– Я все-таки расскажу тебе все подробно, когда вернусь, – переходя на деловой тон, пообещала Ева. – Просто прямо сейчас мы с Даном едем в аэропорт и улетаем в Петербург.

– Что-то серьезное? – Было понятно, что это не праздный вопрос, за ним читалось предложение помощи.

– Мы пока не знаем, – решил сам объяснить дознаватель. – Пришло сообщение, что сегодня ночью в одном из закрытых фондов РАН погиб сотрудник фонда. Он был из Избранных, к сожалению.

Ева при этом опустила глаза и коротко кивнула, будто тут же почла память погибшего. А еще ее очень волновало, что будет с ее подругой, когда она узнает, кто погиб…

– Я хорошо его знала и… не только, как отличного ученого и тонкого знатока артефактов, – сказала маг грустно, обращаясь пока только к стражу. – Мы еще и просто дружили. Я прожила в Ленинграде около двадцати лет. Работала как раз под началом светлейшего князя…

Теперь она перевела взгляд на подругу, и голос Евы зазвучал печально и сочувственно.

– Ник, его троюродный племянник, был мне хорошим другом. Прости, дорогая, что мы принесли тебе такие вести…

– Ник! – Ли прижала руки к груди. – О нет!

Ева с ужасом наблюдала, как пустеет взгляд подруги, становится чужим, почти невидящим. Лучше бы она вообще ничего ей не говорила, но… Ева не могла даже представить, что было бы, если такую новость Ли принес бы кто-то другой.

Но вот первый шок прошел, глаза ведьмы наполнились слезами.

– Ли! – Ева подалась вперед, чуть погладила подругу по коленке. – Я… Прости, дорогая.

Дан посмотрел на свою временную напарницу вопросительно.

– У Ника с Ли был роман в шестидесятых, – объяснила ему Ева. – Ли тогда приехала на лето ко мне в Ленинград. Встретила у меня в гостях Николая и… Дорогая… Даже не знаю, что сказать.

– Он был замечательным, – глухо сказала Ли. – Самый лучший. Настоящий принц. Жаль, что все так обернулось…

– Я сожалею, что мы принесли вам такие печальные вести, – вежливо сказал Дан.

– Да, – ведьма глубоко вздохнула и взяла себя в руки, даже заставила себя улыбнуться. Ли была главой ковена, она была сильной, она должна была держать свое горе при людях в себе… – Все равно у нас бы никогда не сложилось. Все-таки я обычная ведьма. А он из Романовых…

Ведьма стиснула руку подруги, будто набираясь у нее силы, еще помолчала, глотая слезы, но потом… просто перевела тему. Хотя взгляд ее стал каким-то отсутствующим, а голос звучал неестественно оживленно.