Текст книги "Мой сводный зверь"

– А если мне придет вызов в органы опеки?

– Придет. И мы туда съездим. Подготовленными. И к тебе домой тоже проводим. И рекомендации нужные у тебя тоже будут.

– Тогда мне нужно будет вернуться в город.

– Не нужно, – отрицательно кивнул он. – Карина, из твоего рассказа у меня складывается впечатление, что твой бывший муж не собирается играть только по правилам. Если он хотел забрать дочь вчера, то может попытаться сделать это снова. Останься тут. Не спеши с решением снова остаться одной. Обещаешь?

– Ладно, – кивнула я. – Спасибо.

В любом случае этот разговор дал мне хоть немного уверенности, что я еще не проиграла. Может, Тахир на самом деле поможет – посмотрим. Я никуда не хотела бежать.

– Спасибо, Тахир.

– Посмотришь кабинет? – предложил он.

– Да.

Кабинет оказался действительно таким, каким я его помнила. Большое окно открывало вид на лес. Знакомый стол в углу, синее кресло там же и даже прежняя лампа, проснувшаяся от легкого касания пальцев. Я улыбнулась ее желтому свету, упавшему на ореховую поверхность столешницы, и провела по ней ладонью.

– Знаете, я только сейчас поняла, что готова была сюда вернуться уже несколько лет назад, – доверилась я Тахиру. – Жаль, что так и не вышло.

– Тебе стоило позвонить раньше, – мягко посетовал он, обводя взглядом кабинет. – Но мне не особо полегчало.

– Потому что вы одиноки, Тахир. Эльдара постоянно нет, вы один.

– Да, так и есть, – грустно улыбнулся он. – Я иногда так жалею, что у Полины так мало оставалось времени со мной…

Мы замолчали, думая о маме.

– …Если хочешь, можешь тут работать. А Ксении поставим столик рядом у стены.

– Да, можно, – нерешительно кивнула я.

– Карин, вы не ладите с Эльдаром, и ты боишься, что будет трудно находиться тут? – вдруг спросил Тахир, глядя прямо в глаза.

– У него сложный характер, – постаралась улыбнуться я.

– Ты, когда звонила, сказала, что вы ссорились, – напомнил он.

– Я… – замялась, – думала, что он будет рад меня увидеть. Потому что я по нему очень соскучилась. Наверное, просто ждала другого. А он кажется каким-то… одичавшим, что ли. – Я улыбнулась. – Даже его волк встретил меня спокойней.

Тахир озабоченно кивал:

– Да, с Эльдаром никогда не было легко. Я сам не знаю, как его умолять остаться здесь, никуда больше не уезжать и забыть о риске. Его образ жизни не делает его характер лучше. Но у него какое-то свое видение жизни, которого мне не понять. Только принять. Я стараюсь. Но не выходит.

Мда… Тахиру бы другого сына. Спокойного, любящего, с женой и внуками, чтобы уже перестать дергаться… Я помню его таким: добрым, понимающим, участливым. Мне всегда казалось, что в нем этого всего слишком много, и так важно отдать, поделиться. А не с кем. Мать моя умерла. Я исчезла. А Эльдар одичал.

Стало невыносимо жалко его. Он этого не заслуживал. И я, повинуясь порыву, подошла и обняла его, не найдя слов поддержки.

* * *

Я оставил мотоцикл на парковке и направился к приюту. Не самое милое место для детского дома. Зато не людное. Людей сюда не пускали – везде историко-заповедная зона. Ни охотиться нельзя, ни шашлыки жарить, ни на великах гонять, чтобы оборотням с ведьмами было спокойней.

– Эль! – Я обернулся на голос. Рус подъехал к стоянке и кивнул мне садиться в машину. – Иди сюда!

Друг изменился.

– А ты вырос, – усмехнулся я, отвечая на его рукопожатие через открытое окно. – Повзрослел как-то, стал солидней.

– Ну, про тебя вообще молчу, – пронзительно глянул на меня. – Поехали, дом покажу…

– О, ты дом построил? – восхитился искренне.

– Да-да, мы вместе мечтали, помнишь?

– Помню, – усмехнулся, усаживаясь. – Рад за тебя.

Мы о многом мечтали в детстве. О доме, в котором будем жить вдвоем – тоже. Только меня забрали из приюта, а Руслана – нет. Тахир делал все, чтобы мы виделись регулярно: брал Руса к нам на выходные, а летом – на все месяцы. Но детство кончилось, и мы все же разбежались.

– Как отец? – спросил он, выворачивая руль в сторону лесной дороги, начинавшейся за зданием.

– Нормально, – прозвучало неуверенно. Я и не знал особо, как он. Отец был скрытным в том, что касалось его личной жизни. Не любил распространяться. После смерти Полины он просто стал еще более замкнут. – Работает. Как-то живет…

– Надеюсь, проблемы не у него?

– Нет. Проблемы у моей сводной сестры. Помнишь Карину?

– Да. – И он настороженно глянул на меня.

Будучи совсем детьми, мы провели несколько летних каникул вместе. Рус недолюбливал Карину по понятной причине – вся моя жизнь крутилась вокруг нее, когда она была рядом. И лучшему другу это не нравилось. В очередное лето он не приехал.

А потом не приехала Карина.

После того, как Карины не стало, все вроде бы наладилось между нами. Мы стали видеться чаще. Я ездил к нему в казарму каждую неделю, забирал на выходные… Но мир уже тогда выцвел. Пока Руслана натаскивали, как служивого пса, выслеживать и устранять тех, кто выпал из системы, я познавал боевые искусства, учился владеть разным оружием и выживать в тяжелых условиях.

И даже не заметил, в какой момент наши полюса поменялись. Рус весь был про жизнь. Его не устраивало быть всего лишь пешкой в системе, и он пробовал ее на прочность. Я же перешел на сторону смерти, предав ожидания приемного отца и растратив неплохой потенциал для другого будущего. Тахир предлагал мне учебу, любые возможности, а я раз за разом уходил, чтобы пропасть без вести, сжираемый чувством вины.

– Так что с ней? Вы же не виделись черт-те сколько…

Я почувствовал в его тоне, что с годами неприязнь не прошла.

В общем, и повода не было менять отношение.

– Она неудачно вышла замуж. Теперь муж преследует ее, угрожает отобрать ребенка…

Руслан сосредоточенно засопел, глядя на дорогу.

– А я знаю о ней все, – усмехнулся вдруг.

– Правда? – Не ожидал.

– Думал, мало ли, ты захочешь о ней узнать, – пожал плечами. – Временами собирал о ней информацию. Но вот то, что она разошлась со своим адвокатом, не знал…

Я скорее поверю, что Руслан прекрасно знал, что она для меня значила. И почему я замкнулся – тоже. Поэтому и держал ее в поле зрения.

– …И вот ты наконец заинтересовался.

– Отец привез ее вчера к нам домой.

– Вот как? А она так и не знает, кто мы?

– Нет, – покачал головой, многозначительно глядя на профиль друга.

Он, как работник системы, понимал, что мы нарушаем закон.

– Не тяни, – нахмурился. – Мало ли, всплывет где-то…

– Она – не моя забота.

– А что же ты тогда тут делаешь? – усмехнулся он. – Брось, Эль. Надо забирать ее себе.

– Как у тебя все просто, – покачал я головой, хмурясь.

– Нет смысла усложнять. Она свободна. Да еще и у тебя в доме. Как ты еще держишься?

– Хреново, – процедил.

– Вот теперь вижу.

Мы как раз приехали к высоким воротам, и я получил возможность переключить внимание.

– Впечатляет, – проследил движение массивных створок и перевел взгляд на Руса: – Хвастаешь?

– Подаю пример, – не дал мне спуску.

– Так ты, может, уже нашел, кого сюда поселить?

– Тут ты меня опередил.

– Рус, непросто все, – помрачнел я снова.

– Согласен. – Он заглушил двигатель. – Пошли.

Хороший дом. Я оглядел его, прошелся вдоль. Пожалуй, он бы мог стать домом и моей мечты: тихо, никого вокруг, заповедная зона… Идеально.

– Пойдем? – кивнул друг на двери, и я прошел за ним внутрь.

– Хорошо тут у тебя, – улыбнулся, когда он зажег свет в гостиной. Ничего лишнего, как я любил. Но не пусто. Все так продумано, удобно, со вкусом… Настолько понравилось, что в груди аж защипало. Я прошелся по гостиной вокруг мягкого уголка, рассмотрел камин, огляделся в зоне кухни. – Очень.

– Кофе будешь? – довольно отозвался Рус от разделочного стола.

– Да, давай.

От барной стойки открывался новый ракурс на гостиную. Отсюда хорошо виден камин.

– Ты сам дизайн делал?

– Да. Это же мечта…

– Ну, теперь дело за малым, – подколол его.

– Дом построить проще, оказывается, – улыбнулся он. – И я тут практически не живу. Изредка. А хотелось бы уже переехать.

– Думаю, найдешь подходящую девушку. Тебе несложно будет.

– Так и найти, как показывает твоя практика, это еще далеко не все, – он оперся на столешницу, задумчиво глядя на меня. – Так что у Карины с мужем?

– Борзый он. Творит какое-то беззаконие и уверен, что ничего ему за это не будет. Беспокоит, что дочь уже собирался забрать силой, да Карина сбежала к отчиму.

– Там связи особенные, – кивнул Рус, – потому и борзый. Я когда следил за его карьерой, замечал, что все более респектабельные клиенты у него появляются. Думаю, там подвязки неслабые и творить беззаконие ему не впервой…

Я сосредоточенно слушал, хмурясь.

– …Самое простое, что ты можешь сделать – вытащить ее из системы.

– У нее ребенок, Рус, – охрип мой голос. – Человек.

Да и не только в этом дело. Непросто создавались пары с людьми. Осиротевших волчат слишком много, чтобы верить в чудеса.

– Но твой отец смог принять Карину.

– Она была уже взрослая, приезжала только на лето. А этой пять лет, и она путается под ногами в кухне и требует какао.

Рус растянул губы в усмешке:

– Она тебе уже нравится.

– Не дури, – огрызнулся я. – Ты не хуже меня знаешь, чего стоят такие ошибки. А я уже сделал все возможные. Мне не стать для нее… – Я осекся, чувствуя, как воспротивился ходу мыслей зверь. – В общем, я не ты. У Карины собственное дело. Она не писатель, как была ее мать. Ей надо в городе жить. Запри я ее в лесу – она взвоет не хуже меня в звере. Мы оба это знаем.

– Что ты ноешь? – неожиданно нахмурился Руслан. – Сплошные отговорки, Эль! Твоя женщина у тебя почти в постели, а ты скулишь, что город тебе не походит. Черт, сожми уже булки и сунь нос в этот город! Ты, который не боится идти на реальную смерть, не можешь сделать над собой усилие и побороть страх жизни? Нет в ней ничего такого, что тебя так пугает!..

Я только сжал чашку в руках, хмуро щурясь.

– …Если начнешь соваться, а она – резидент чужого мира, и что-то случится…

– Я знаю, – перебил я напряженно.

– Пошли ко мне на работу, – вдруг предложил он. Я вопросительно вздернул бровь, а он продолжал: – Мне нужен хороший тренер для ребят. Места оперативников тоже есть. Но для тебя я бы хотел что-то поспокойней.

Никогда не жаловался на реакции, но тут почему-то все происходило слишком быстро.

– Рус, я не планировал вмешиваться так, чтобы меня поймали.

– Это люди, – возразил он. – И тут нет военных действий. Работать надо тоньше и в городе. Мало ли где бывший муж зажмет Карину.

– Ты иногда сволочь, – прорычал я.

– Просыпайся, Эльдар. Я дам тебе официальные пропуски и разрешения вмешиваться, если что. Можем даже оформить ее защиту. И тогда ты будешь вообще с развязанными руками. Но сначала она должна стать твоей.

– С каких это пор мы так пасуем перед людьми?! – вспылил я. – Не каждого можно вытащить из системы. Не всегда это оправдано! И ты не хуже меня знаешь, каковы риски. Это не так просто – признаться человеку, что ты оборачиваешься зверем! Многих это ломает! А я просто хочу, чтобы у Карины жизнь перестала разваливаться. Но пользоваться этим только ради того, чтобы забрать себе, не могу.

Руслан поиграл желваками, прежде чем покачать головой:

– Ладно. Решать все равно тебе. Все, что я нарыл за это время на Диброва, я тебе предоставлю. Более того, пороюсь теперь с пристрастием. Слежку я за ним не организовывал еще…

– Он собирается что-то подтасовать по делу о ребенке. Выставить Карину кандидаткой на лишение прав.

– Лишить не может, – с сомнением заключил он. – Оставить у себя на проживание – да. Запросто…

– Это будет одно и то же. Карина не сможет без дочери. Она хорошая мать. – Голос потух.

– Ладно. Я попробую узнать, кто занимается для него подготовкой этого дела.

А я понимал, что все это звучит очень безнадежно. Ну узнаем. И? Мы оба понимали, что деньги, скорее всего, решили все. Шансов на другие расклады, которые можно поменять, или подловить на взятках, мало, все сводилось к нарушению закона. Мной. Потому что проще всего прижать главное действующее лицо к холодной стенке в темном переулке и надавать по морде. Или вообще утилизировать…

– Эль, не надо…

Я моргнул, хмуро взглянув на Руса. Видимо, мои умозаключения очевидны и незатейливы для него.

– …Обещай мне, что не тронешь Диброва.

– Ну как я могу? – усмехнулся. Тронуть или обещать – уточнять не стал. – Ладно, поеду, – поднялся я. – Спасибо тебе.

– Ты о работе у меня подумаешь? – напомнил он, поднимаясь следом.

– Подумаю, – пообещал.

Он отвез меня на стоянку у приюта, и мы попрощались. Когда я свернул на дорогу в поселок, уже стемнело. Весь путь домой меня разрывало от мыслей, которые запустил мне в голову Руслан. Он всегда меня расшатывал. Выбивал почву из-под ног, в то время как я старался укорениться в зоне комфорта. Он подбивал учиться, путешествовать, бросить вызов страху людей и города, а теперь – присвоить Карину. И если на первые инициативы с его стороны я охотно велся и достигал целей, то с людьми и городом у меня не сложилось. Нет, я ничего не имел против людей, но предпочитал держаться подальше, как большинство оборотней. Ну а с Кариной…

…вышло едва выносимо. Наверное, будь я на месте Руса, вел бы себя так же. Но ответственность останавливала. Если я угроблю Карину, ее ребенок останется отцу. Но зверюга противилась таким умозаключениям все больше.

А дома была она – источник моих душевных метаний. И я не выдержал. Остановился в километре от дома и съехал с дороги в кусты. Надо было размять лапы, побегать, дав зверю голос. Повыть, в конце концов…

А там буду смотреть по ситуации.

Глава 4

Мы поужинали втроем. Тахир снова зажег камин, занимая Ксеню беседами. Я посидела немного с ними. Но в душе все металось и рвалось в клочья.

– Тахир, я пройдусь немного?

– Конечно, иди. Мы с Ксеней пойдем обустраивать мастерскую.

– Хорошо, – улыбнулась я.

На улице оказалось свежо. Пришлось одеться потеплее, но оно того стоило. На крыльце я вздохнула глубже и огляделась. Тихо, спокойно… хорошо так! По периметру участка горели низкие лампы, создавая уютную сказочную атмосферу. Я уселась на ступеньки и прислушалась.

Удивительно, но стоило остановиться, и прошлое догнало тоской. Я неслась по жизни после смерти матери, не сбавляя темпа, лишь бы не помнить этой боли. А теперь она настигла и давила, требуя внимания.

Разрыв с Эльдаром только усугубил пустоту. А сегодняшний день убил надежду, которая все еще была. Он был дорог… когда-то давно. А теперь будто наказывал меня за что-то. Неужели я виновата, что жизнь изменилась? А как он хотел? Чтобы я бросила все и осталась с ним тут? Даже если и так, он мог бы сказать… Но он молчал.

Задумавшись, я поднялась и побрела к лампочкам, а потом – за границу их света, в темноту… Хотелось остаться в пустоте, чтобы позволить себе отчаяться на полную. Пусть уже отчаяние ударит со всей силы! Я устала его бояться.

По щекам покатились слезы, быстро остывающие на прохладном ветру. Я брела по дороге, ведущей в поселок, хлюпая носом. Когда дом остался позади, лес погрузился в темноту. А я все больше чувствовала себя потерявшейся маленькой девочкой, которая осталась без мамы.

– Мам… – проскулила я тихо. – Ма-а-м…

Нет. Вот так просто этого не пережить. Слишком больно и страшно. Вскинув ладони к лицу, я остановилась и протерла глаза от слез. Может, не сразу… потихоньку…

Но тут вдруг впереди зашевелились кусты, и на дорогу вышел волк. Мой волк.

Я оцепенела. Волк замер, навострив уши. А потом прижал их, но не угрожающе, а как прижимают уши собаки, когда узнают человека. Волк потянулся ко мне носом, и я выставила руку, касаясь его.

– Привет, Волк, – просипела, опускаясь на коленки и заглядывая ему в глаза. Он ткнулся мне в лоб, шумно выдохнув, и принялся обнюхивать. – Это я, – прошептала. – Эльдар говорит, ты меня помнишь.

Волк фыркнул и ткнулся мордой в висок, замирая как-то по-особенному. Помнил.

– Как ты, Волк? – Я позволила себе осторожно коснуться его шеи. – Я скучала.

Показалось, он ворчливо зарычал, будто пытаясь ответить мне.

– Ты семью-то завел? – отстранилась я. – Или взял пример с Эльдара?

Волк отстранился и заглянул мне в лицо так осознанно, что я снова оцепенела. Так мы и замерли. Он рассматривал меня. Я его.

– Ты настоящий друг, Волк, – тихо заметила я себе под нос. – Ты никого не бросил… До сих пор здесь.

И снова он проворчал будто что-то очень понятное.

– Жаль, ты говорить не умеешь, – слабо улыбнулась и смелее потрепала его за шею. – Рассказал бы мне все…

Он заинтересовано повернул голову набок, и так это показалось забавно для такого серьезного зверя, что я улыбнулась. И ночь уже не казалась такой темной, и страхи с отчаянием отступили.

– У меня все хреново, Волк, – зачем-то принялась рассказывать. – Я очень скучаю по тем временам, когда мы были друзьями с тобой и Эльдаром. Эльдар теперь знать меня не хочет. Надо было не тратить на него время тогда, а больше с тобой проводить. Видишь, как время расставляет все по своим местам.

Зверь скептически проворчал, а я поднялась.

– Ты голоден, Волк? – кивнула я на дом. – Пошли, угостим тебя чем-нибудь. Чем там Эльдар тебя кормит? Тахир должен знать. Пойдем?

Он пошел. Не спеша проводил меня до крыльца, а я наказала ему ждать, а сама побежала в дом.

– Тахир! – позвала возбужденно отчима и бросилась в кабинет, где они должны были быть с Ксеней. Он вышел мне навстречу: – Тахир, там Волк пришел. Чем его покормить?

Надо было видеть лицо мужчины. Я тяжело дышала, переживая, что зверь уйдет, не дождавшись, а я обману его в ожиданиях и, кажется, выглядела очень глупо.

– Карина, – смутился отчим, – мы… не кормим его… Он… сам добывает себе пропитание.

– А если он не сможет? В округе же наверняка трудно с этим. Людей полно… Вдруг он по помойкам лазит? – нахмурилась я и бросилась обратно на улицу, но зверя и след простыл, а мне вдруг снова стало одиноко и пусто внутри.

– Вот я дура… – проворчала себе под нос и направилась в дом.

Остатки вечера я провела с Ксенькой за поделками, краем глаза подглядывая в почту и иногда отвечая Маше. На работе все шло ровно. Большой проект готовился к запуску, все было четко спланировано и выведено на финишную прямую. И это радовало. Не было времени киснуть. Завтра с утра вернусь к привычному графику, а в параллель соберу себя и займусь изучением вопроса о лишении родительских прав. Какие там основания и что сочинит Олег…

Тахир, извинившись, ушел к себе отвечать на звонок. Мы поужинали с Ксенькой одни. Я уложила ее и спустилась в гостиную, чтобы убраться. И залипла перед камином. Нужно было подниматься в спальню, чтобы не столкнуться с Эльдаром. Но звука мотоцикла все не было, а я полагала, что услышу и успею улизнуть…

Только я ошиблась.

* * *

Дико мучала жажда. Я решил забежать на кухню после оборота, хлебнуть воды и потом уже пойти за мотоциклом в лес. На первый взгляд показалось, что в доме уже все разошлись по спальням. И это обрадовало. Мне нужна была передышка после сегодняшнего дня, а особенно – вечера. Встреча с Кариной в лесу растрепала мою решимость не трогать девочку. Стоило наткнуться на нее в ночи в лесу зверем, весь мир перевернулся, оголяя мои слабости и желания. Карина показалась такой уязвимой и открытой, что ее боль и одиночество будто передались мне по проводам.

Звала мать…

Черт…

У этой девочки в душе еще больший бардак, чем у меня. Я хоть знал, что мне делать – защищать ее от мужа и держаться подальше. А она, похоже, совсем не знала.

Я зашел в комнату, нацепил домашние штаны и прислушался. Из гостиной доносился только треск камина и слышался легкий запах дыма. Но почему я решил, что Карина уже спит?

Она удивленно уставилась на меня полуголого, когда я нарисовался в проеме коридора. Да, выглядело это странно, согласен.

– Я не слышала, что ты приехал, – поднялась она, зачем-то принимаясь оправдываться.

«Я не приехал. Я прибежал на четырех лапах. За тобой».

– Не ерзай, – бросил я раздраженно, проходя мимо. – Я воды только попью…

– Слушай, я волка видела, – начала она нерешительно, направляясь к лестнице.

А у меня дыхание сбилось неожиданно. В гостиной никого не было. Ни ребенка ее, ни моего отца. Черт, как же хотелось, чтобы мы остались с ней вдвоем в целом мире! Показалось, что не осталось у меня вообще других целей, кроме как она в моей власти…

– Что? – прохрипел я, приходя в себя.

Она же что-то говорила.

– Я говорю, волк твой голодный. Ты его не кормишь? – возмущенно сопела она позади.

– Кого? – повернулся к ней, тяжело сглатывая.

Она посмотрела на меня насторожено и, решившись, шагнула ближе:

– Слушай… Может, у тебя что-то со здоровьем? Может, ты поэтому такой?..

– Какой? – Я, наконец, отвернулся и прильнул жадно к стакану с водой.

– Злой. И я разговариваю с тобой, а ты не слышишь…

Я опустошил стакан и поставил его на стол.

– Это потому, что ты еле лопочешь, – повернул к ней голову.

Карина благоразумно стояла в нескольких шагах и смотрела на мое плечо без повязки.

– Ладно, не мое дело, – разочарованно выдохнула. – Но волка надо кормить. Он тут еды не найдет…

С губ сорвался смешок, и я обессилено уперся ладонями в столешницу, свешивая голову между рук.

– …Что смешного? – возмутилась она так наивно, что я едва не рассмеялся. – Зверь к тебе ходит за едой, а ты вот так с ним обращаешься! Ты отталкиваешь всех, кто тебя любит! Даже несчастного волка!

– А еще кого? – выпрямился я и развернулся к ней, хмурясь.

– Тахира, – повела она неопределенно рукой.

– Нет, – отрицательно качнул я головой. – У нас с отцом свои отношения. Я возвращаюсь домой после командировок. И люблю его. Так кого еще?

– Меня, – вздернула она подбородок. – Ты перестал со мной общаться.

– А ты любила? – усмехнулся я зачем-то.

– Может, и любила, – смотрела она мне в глаза. Не сдавалась. И это нравилось. – А ты исчез.

– Может, это ты исчезла? – повернул я голову набок.

– Мне надо было учиться, – тихо возразила она. – Ты мог бы хотя бы ответить. Хоть раз…

– И что бы было? – понизил голос.

– Может, не стояли бы тут с взаимными упреками, – пожала она плечами.

– А может, все было бы хуже? – усмехнулся я. – Уверена, что предпочла бы узнать, променяв на ту жизнь, которая у тебя есть?

Зря я подпустил ее к себе…

Потому что ее взгляд завораживал. Она глядела в мои глаза, стараясь не моргать, будто боясь пропустить что-то важное. Почувствовала слабину, не иначе. Не один мой зверь тут вознамерился биться в закрытые двери. С другой стороны стояла Карина, готовая их просто открыть. А еще ее запах вдруг стал таким призывным и разрешающим. Я стоял перед ней в одних штанах, под которыми даже трусов не было, и ее глаза говорили мне «да».

Она хотела узнать.

Я даже не осознал, как схватил ее и вжал задницей в столешницу, прижимая собой. Карина не издала ни звука. Задержала дыхание и напряглась, откидываясь назад, но я обхватил ее за шею и вернул себе, останавливаясь у самых ее губ. Мы замерли на волосок друг от друга, тяжело хватая воздух. Я не мог надышаться запахом ее испуганного желания, а она боялась выдать себя даже взмахом ресниц… Но я снова ошибся на ее счет. В следующий вдох она обвила меня руками за шею и сама прижалась к моим губам своими.

В глазах потемнело. И мир разлетелся на куски. Все, что осталось – ее вкус, запах, звук бьющегося сердца и срывающееся дыхание. Ох, как она боится! И все равно прыгает мне в лапы! И я дал этим лапам волю – обхватил ее за бедра и усадил на столешницу, вжимаясь меж ее ног. Это все было слишком. Неожиданно, опасно… и так хорошо, что не отказаться. Из головы вылетело все, что мешало. Я жмурился, провалившись в ощущения с головой. Карина отвечала. Но лишь до поры… Пока не поняла, что я не намерен тормозить. Она сжала ноги на моих бедрах слишком сильно, соскользнула ладонями с плеч и протестующе уперлась ими в грудь.

Пришлось ударить по тормозам. К сожалению, о столешницу вышло громко и сильно, аж кулак заболел, но это и отрезвило. Я отстранился и навел резкость на ее испуганном лице:

– Ты издеваешься? – прорычал ей в губы.

В штанах стало тесно до боли, а в груди взорвалось от злости.

– Прости, – залепетала она, часто моргая. – Все слишком…

– Если тебе еще раз захочется меня тронуть, – процедил я, перебивая, – почитать мне морали, разобраться в моей жизни – приходи сразу ко мне в комнату, раздевайся и раздвигай ноги. А потом учи жизни. Тебе ясно?!

Ее звонкая пощечина была лучшим лекарством в данную секунду. Вот даже не сомневался в ней ни разу! Злость схлынула вмиг. А я оттолкнулся от стола и направился в комнату. А потом на улицу. Холодный воздух завершил терапию, остужая воспаленные ожидания. Только горящую с одной стороны морду почему-то перекосила довольная усмешка.

Я был уверен, что она придет…

* * *

Я дождалась, пока за Эльдаром хлопнет дверь, сползла со столешницы и на ватных ногах поднялась в свою спальню. Ладонь горела, губы щипало, а щеки пылали так, будто по ним прошлись крапивой. Закрыв за собой двери ванной, я подошла к зеркалу и крутанула кран с холодной водой.

– Ого, – выдохнула своему отражению.

Что это было?

Я хотела его поцеловать.

Зачем?

Мне захотелось. Эльдар слишком соблазнителен…

Но, черт, он же опасен! Грубый, непредсказуемый, пугающий… Жаль, я не успела подумать об этом, когда обнимала его за плечи и целовала в губы. Идиотка… Он же только вернулся. Наверняка женщину долгие месяцы не видел… А тут я… Еще и пощечину отвесила.

– Черт…

Я закрыла лицо мокрыми руками и зажмурилась. И как ему теперь в глаза смотреть? Главное, за дело же он мне нахамил. Обгоняешь – не тормози, как говаривал мой бывший. Вот кому бы надо было зарядить эту пощечину, не жалея.

Ладно. Я – дура. На этом закроем инцидент и живем дальше…

Только стоило улечься в прохладную постель, кожа вспыхнула ярче. Оказывается, он мне и задницу попортил. Черт, печет как! Я снова выбралась из-под одеяла и направилась к зеркалу. И потеряла дар речи, когда обнаружила горящие следы… от когтей. Не везде, но пара царапин виднелась достаточно четко.

– Когти бы обстриг прежде, чем лапать, – проворчала я, морщась на жжение антисептика. – Нашла приключения на задницу, как говорится…

Когда зуд немного спал, я снова устроилась под одеялом.

Но стоило закрыть глаза, как снова оказываюсь там – перед Эльдаром на столе. Только в темноте. Все, что я чувствую – его жесткие пальцы на шее, холодный стол под задницей и как ноги сжимаются на его бедрах. Он уже не слушает мои протесты. А мне именно этого и хочется. Играть с огнем, провоцировать, бесить… и получать по заслугам.

– Ты бы мог ответить, – шепчу я.

– Я отвечу. За все, – усмехается он хрипло мне в шею.

Кажется, что он царапает мне уже не только задницу. Я тлею от свежих укусов и жестких пальцев. Ноги сжались на его бедрах сильнее, но стоит ему схватить за горло, я сдаюсь его рукам и подчиняюсь, переставая бороться…

– Если захочешь меня тронуть – приходи сразу в мою комнату, – слышу хриплое, – тебе ясно?

Он дожидается ответа и закрывает мне рот поцелуем…

Я подскочила в кровати вся мокрая и напряженная настолько, что хоть вой. Со стоном уткнулась лбом в подушку и поджала под себя ноги, тяжело дыша. Совсем уже дошла до ручки… У меня полгода не было никого. С Олегом мы перестали встречаться в постели задолго до того, как я узнала об изменах.

Он просто стал избегать меня. Теперь я понимала, что не очень был рад и дочери. С ее появлением его карьера пошла в гору, и мне казалось нормальным, что его практически никогда не бывает дома. Редкий интим становился настолько редким и пресным, что уже и не хотелось ничего. Когда он исчез совсем, меня это даже устроило. Между нами все потухло, и теперь я вообще с трудом вспоминала, как оказалась с этим мужчиной.

Как же быстро стирается хорошее. Как стремительно любовь оборачивается ненавистью. И нет бы просто разойтись, признав поражение, и оставить друг друга в покое. Какого черта я стала нужна мужу, когда собрала вещи и ребенка? Непонятно. Его одержимость теперь казалась какой-то больной. Единственное объяснение, которое я себе находила – это могло быть нехорошо для его карьеры. Но, честно говоря, едва ли верила в это. Скорее в Олеге взыграла мужская гордость. Он так привык, что я грею его семейное гнездо за двоих, что не смог пережить моей самостоятельности. Хотя моему бизнесу уже несколько лет, он не воспринимал меня всерьез. А тут вдруг опомнился…

Кстати, о бизнесе. Пора было вставать и возвращаться к работе. Я откинула одеяло, поправила Ксеньку на подушке и засмотрелась на нее. Ксеня настолько привыкла, что папы у нее практически нет, что за три месяца отдельного проживания вспомнила о нем всего пару раз. Но мужского персонажа ей в жизни явно не хватало. То, как она организовала себе вчера компанию Эльдара, умиляло. Жаль, Эльдар вряд ли захочет ответить ей взаимностью. Хотя, признаться, картинка мне вчера понравилась. Глядя на его мощную фигуру с чашкой какао для дочери, я впервые почувствовала, как хочу быть по-настоящему защищенной.

При мысли об Эльдаре меня снова взбудоражило. Как же много всего обещало мне его появление в жизни! Усмехнувшись, я спустила ноги на пол и направилась в ванную, мельком глянув в окно. Пасмурно, сыро… Бедный волк! Интересно, оценил бы он возможность погреть старые кости у камина? Я бы хотела скрасить его старость. Надо бы попробовать прикормить бедолагу.

Когда я вышла из ванной, Ксеня уже проснулась и засобиралась в кабинет. Что-то интересное они вчера с отчимом там затеяли. Еле загнала в ванную умыться и почистить зубы.

– Мы дерево делали! – воодушевленно делилась она. – С листиками. И жучками из пластилина.

– А ты мне вчера не показала, – удивленно подумала вслух.

– Потому что мы его не закончили. Я покажу.

– Ладно.

Когда мы спустились в столовую, Тахир уже ждал с завтраком.

– Слышал, что вы проснулись, – улыбнулся он. – Садитесь.

Ему доставляло удовольствие возиться с Ксеней. А та аж взахлеб обсуждала с ним творческие планы на день.

– Тахир, если тебе нужно на работу… – начала я смущенно, глядя, как он делает Ксении какао.

– У меня двое управляющих, Карина, – глянул он на меня. – Если я надоем, ты только скажи.

– Шутишь? – совсем растерялась я и понизила голос. – У Ксюши совсем нет мужского примера перед глазами. Я очень рада, что вы общаетесь.

– Совсем не интересуется дочкой? – глянул он на меня изумленно, имея в виду ее отца. Я пожала плечами. – Зачем же ему тогда это все? – нахмурился он, поглядывая на Ксеню из-за плеча.

– Не знаю.

– Ты как, подумала о моей помощи?

Я было открыла рот, чтобы ответить, когда мелочь моя восторженно воскликнула:

– Эльдар!

Я так и застыла с прямой спиной, раскрыв глаза на Тахира, и только потом спохватилась и отвела взгляд.

– Привет. – Хриплый голос, казалось, прошелся по спине и продрался под футболку.