Текст книги "Людмила Гурченко"

Светлая полоса

Семидесятые годы ознаменовались для Людмилы Марковны новым витком в карьере. Девятилетний застой миновал, и она вновь блистала. Постепенно, шаг за шагом, она вошла в рейтинг ведущих советских актрис. Ее ждала горячо любимая работа! Работа! Наконец-то! Преимущественно, это были музыкальные комедии и фильмы оперетты. В 1972 году она получила роль в «Табачном капитане», а в 1973 – «Цирк зажигает огни». В 1974 году Люся сияла перед зрителями на экране в «Соломенной шляпке», а на следующий год – в «Небесных ласточках».

1976 году Людмила Марковна получила Госпремию РСФСР им. Братьев Васильевых за роль в киноленте «Старые стены». Журналисты нередко задавали Гурченко вопрос по поводу ее самой любимой роли из арсенала, сыгранных ею. Конечно, все понимали, что хороших ролей у Людмилы Марковны немало, от того интересующимся было еще интереснее, а отвечающей – непросто. Она всегда отвечала: «Старые стены», а зрители и журналисты тепло аплодировали такому ответу. Еще бы, ведь эта кинолента словно возродила ее из пепла, заставила поверить в чудо, в светлое будущее. Гурченко ведь целых девять лет не снимали в серьезных картинах.

Когда на художественном совете режиссеру фильма Виктору Ивановичу Трегубовичу задали вопрос, о чем, собственно, будет история, он ответил: «О тяжелых буднях рабочих фабрик». И, в общем-то, был прав, не соврал. История повествует о женщине, директоре крупной фабрики, которая поставив крест на своей личной жизни, любви и счастье, полностью сконцентрировалась на работе. И нечаянно нахлынувшая любовь заставляет ее метаться и сопротивляться чувству.

После выхода картины на экраны страны, Гурченко сделает сенсационное признание. Она скажет, что главная героиня фильма, эта совершенно «неяркая и строгая одинокая женщина, напрочь лишенная всякого кокетства, – и есть она сама!».

Этот фильм пришелся по душе всем: и самим актерам, и зрителям, и кинокритикам, и коллегам по киноиндустрии. «Старые стены» получили стразу четыре Государственные премии имени братьев Васильевых. По тем временам – невиданный успех!

Но, какая же обстановка была на площадке, когда снимали эту картину. Ничто не может сравниться с подобной тишиной. И тут: «Мотор!» Она играла, как в последний раз! Слезы то и дело намеривались брызнуть из глаз. «Стоооп!» – кричит Трегубович и пожимает ей руку. – «Спасибо! Молодец! Отличная работа!».

Он чем-то напоминал Марка Гавриловича – такой же легкий и веселый, всегда с какой-нибудь прибауткой. Даже, когда Люся пришла на площадку на костылях – результат травмы, полученный на съемках «Мамы», Виктор Иванович работал и разговаривал с ней, как ни в чем не бывало. Таким жестом он давал ей понять, что жизнь продолжается, нужно не киснуть, а действовать, работать, в конце концов, жить. Они никогда не конфликтовали. Гурченко говорила о нем: «Я готова идти за этим режиссером, даже не глядя на сценарий!».

А потом начнется светлая полоса в творчестве. Режиссеры будут предлагать Гурченко роли сразу в нескольких фильмов.

14 июня 1976 года Люся стояла на льду в коньках и безумно радовалось. Это были съемки фильма-мюзикла «Мама». Состояние, в котором пребывала актриса, было схоже по ощущениям с эйфорией, счастьем. Наконец, у нее драматическая роль в музыкальном фильме. Она так долго к этому шла и так долго ждала! Эх, если бы папа был жив! Как бы он порадовался за родную «дочурочку». И тут, внезапно, на съемках ей на ногу упал клоун, Олег Попов. Сложнейший перелом ноги. Снова боль, но уже физическая. Гурченко нередко задавала самой себе вопрос: в чем же отличия физической боли и боли моральной? В обоих случаях приходится нелегко. И то, и другое хочется забыть как страшный кошмар. И то, и другое заставляет жить иначе, по-новому. И то, и другое сначала наносит тяжкое поражение, но потом… потом приводит к победе. Невозможно сыграть сложную драматическую роль, если ничего подобного не приходилось испытать самому. А так… приняв от жизни «всяких благ» актер автоматически имеет «потолок», позволяющий сыграть и прочувствовать любую роль, даже самую немыслимую.

Но, несмотря ни на что, фильм пользовался бешеной популярностью у зрителя. Впервые после «Карнавальной ночи» и мучительных лет ожидания, Гурченко вновь могла продемонстрировать свои потрясающие вокальные данные, артистизм, пластику. Она вновь могла предстать перед зрителями во всей красе! Людмила Марковна посредством своей роли вновь дарила всем радость, грусть, шутки, юмор и остроумие.

А в 1979 году Людмила Гурченко вместе с советской делегацией представляла фильм Андрея Кончаловского «Сибириада» на Каннском кинофестивале. Во время показа было очень много людей, фильм явно вызывал интерес у публики. А какова была атмосфера! Все было – маститые звезды и юные звездочки, великолепные дамы в изысканных нарядах, меха, бриллианты, галстуки, бабочки, смокинги… все поражало своим великолепием! И вот экран. Начало. Все нервничали и переживали. Но, вот зазвучала грустная русская мелодия, и стало легче. Люся расправила плечи и расслабилась, на ее лице появилась легкая непринужденная улыбка.

Каннский Фестиваль славится своими жестокими и жесткими нравами. Если картина не нравится зрителю – ее никто не станет смотреть дальше. Встал и вышел, хлопнув креслом! Всего-то и дел! Чувства и эмоции режиссера, а также актеров, сидящих в данный момент в зале, вряд ли кого-то будут волновать! Продолжительность «Сибириады» – около трех с половиной часов. Все понимали, что это очень много и долго для французов. Велик риск, что зрители начнут покидать зал, не дождавшись финала. Было принято решение о пятиминутном перерыве между первой и второй частями фильма. Этого момента боялись все – а вдруг никто не вернется. Для советской делегации эти пять минут казались вечностью. В течение целых пяти минут все смотрели на пустующие кресла, боясь поднять глаза, и столкнуться друг с другом взглядами. Наконец, перерыв закончился, и в свои кресла вернулись все зрители. Все до одного! Картина явно набирала обороты. Актеры и режиссер вздохнули с облегчением! Не дожидаясь финала, последовали бурные аплодисменты. Повсюду слышалось «Браво!», а кто-то кричал на ломаном русском «Мо-лод-цы!». Актерский состав не расходился, все начали целоваться и поздравлять друг друга. Это был триумф русского духа на французской земле.

Самое примечательно, что в «Сибириаде» впервые в истории отечественного кино была показана сцена полового акта. Андрей Кончаловский, понимая, насколько аккуратно нужно снимать такие кадры и помня о постулате актерской игры «зачать, без зачатия», мастерски подошел к творческому процессу. Будучи удивительным психологом и знатоком женской природы, он умел дать актерам верный посыл, правильный знак. Перед съемкой начальник картины предупредил Кончаловского, что столь пикантную сцену из фильма непременно вырежут.

– У меня не вырежут! – был уверен режиссер. – Я сниму так, что никто и не вырежет!

Так и не вырезали! Кончаловский не обманул. Он мастерски обыграл столь интимный момент. А сама Гурченко позднее признается, что эта сцена была одной из любимейших ею в этом фильме.

С братьями Никитой Михалковым и Андреем Кончаловским у Людмилы Марковны навсегда завязались крепкие профессиональные и теплые дружеские отношения. «Кто как не они еще примет меня со всеми моими потрохами, чечеткой и эклектикой?» – шутила позднее артистка. И был еще один случай: однажды, на творческом вечере Никита Сергеевич сказал, что «есть актрисы, которые никогда не променяют семейное счастье на хорошую роль. Но есть и другой их сорт – в этот момент он пристально посмотрел на Люсю – эти женщины-артистки все отдадут, свой дом подожгут, добровольно принесут для этого керосин – все ради желанного сценария и роли!». Люся в этот момент очень смутилась, даже немного съежилась. Дом, конечно же, она поджигать бы не стала. Хотя что-то он верно подметил! Работа всегда помогала ей излечиться, как морально, так и физически. Ей по силе было победить любой недуг только тогда, когда она была занята любимым делом! Но если проблемы касались работы, дом и семья не могли ей помочь, не могли избавить от навязчивых мыслей идти только вперед, профессионально расти, «дуть свое»! Она нередко просила прощения у своих родных, у своей семьи, у своего дома за то, что они не были для нее истинно на первом месте.

Последнее десятилетие подарило Люсе веру в себя, а зрителям – бесценные киношедевры. Более того, она регулярно записывала телевизионные программы и бенефисы. Но актрисе этого было мало. За ней довольно крепко уцепился штамп актрисы одной роли, одного амплуа. Она не могла этим довольствоваться, не могла с этим смириться и не могла это принять. Нужно было действовать дальше, и она действовала!

Благодаря таланту и упорству, Людмила Марковна с каждым годом все приближалась и приближалась к своей цели. Роль Риты в «Любимой женщине механика Гаврилова» Петра Тодоровского была по достоинству оценена не только зрителями, но и критиками.

Съемки этой потрясающей картины проходили в спорах между исполнительницей главной роли и режиссером. Позднее Петр Тодоровский признавался:

– С Людмилой Гурченко мы часто спорили. Она прекрасная актриса и необычайно талантливый человек. Бог наградил ее всем! После первого же колоссального успеха ей не повезло и она, уже закаленная, на каждого режиссера смотрела уже с прищуром. Но она профессионал своего дела и все, что от нее требовалось, всегда выполняла с блеском!

У Гурченко, как всегда, было свое мнение:

– Сколько бы мы не обсуждали Риту и ее характер, мне всегда казалось, что режиссер ошибся, пригласив на эту роль именно меня. Возможно, он представлял себе другую женщину, красивую и независимую, постоянно фонтанирующую, немного растрепанную и вибрирующую. Слушая его советы и рассказы, я представляла себе женщину из фильмов неореализма. Играя эту монороль, я должна была полтора часа «фонтанировать» на экране. Это как же нужно распределить струю! А ведь Петр Тодоровский знал о своей героине все, он ее любил и лелеял и пригласи он совсем другую актрису, которая бы его послушала, фильм, скорее всего, получился бы оригинальнее и интереснее. Но эту роль получила я. Это было ошибкой режиссера и наше общее несчастье. Раньше я сталкивалась с отсутствием текста в роли и жутко страдала по этому поводу, а теперь я страдаю от того, что моя роль содержит уж слишком много слов! – делилась Людмила Марковна.

Конечно, скорее всего, в этом высказывании был некий творческий максимализм актрисы, что-то вроде приступа рефлексии. А иначе и быть не может! Не критиковать самих себя могут только бездарные или ничего не смыслящие в своей профессии люди. И с режиссером сложились обоюдные теплые и дружеские отношения. Петр Тодоровский говорил о ней: «Это женщина, которая может все, могла все. Что театр, что кино, что эстрада – тут уж просто фейерверк!»

В 1982 году на всемирном кинофестивале в Маниле эта роль была удостоена главного приза – «Золотого орла». На награду претендовало несколько известнейших и талантливейших актрис того времени: Мерил Стрип с картиной «Жена французского лейтенанта», Роми Шнайдер в фильме «Соседка», главная женская роль киноленты «Ночное представление»…

И если жюри с номинациями, определяющими лучшую режиссерскую работу, лучший фильм, лучший оператор было, в общем-то, все ясно, то по поводу лучшей актрисы была сохранена интрига. Каких только предположений не публиковалось в различных газетах! Картина «жена французского лейтенанта» была удостоена специального приза, а это означало, что Мерил Стрип выходила из борьбы. И потом какие шансы у скромной картины «Любимая женщина механика Гаврилова» по сравнению с «Соседкой»? Но, в данном конкретном случае, необходимо было оценить игру актрисы, а не картину. Да еще и вопросы, задаваемые на пресс-конференции! Конечно, у Людмилы Марковны были ответы на них. Но как объяснить западным журналистам, почему в СССР образуется очередь за тазами? Почему их продают прямо на улице? И почему существует «рыбный день»? А «мясной день» тоже бывает? Мнения членов жюри разделились. Американский судья выступил со следующей речью: «Я наблюдаю за советскими актрисами. Людмилу Гурченко видел в «Сибириаде» Кончаловского, но в этом фильме я ее с трудом узнаю! То, как исступленно ждет своего механика «любимая женщина» и то, чего не получила от своего мужа в течение двух серий испанка, Рита получит от своего механика сполна!» Его слова звучали более, чем убедительно, они были решающими. Так Люся получила очередную награду.

1982 год был удачен для актрисы во всех жизненных сферах – не только в творческой деятельности, но и в семейном плане. 22 сентября 1982 года родился ее внук, которого назвали Марк, в честь отца артистки Марка Гавриловича. С внуком она никогда не была «звездной» бабушкой, у них были по-настоящему теплые и ласковые отношения. Для него она всегда была просто Люсей, а он для нее – любимым внуком Маркушей.

Встреча спустя четверть века

Начиная с февраля, как и двадцать шесть лет тому назад, Люся вновь оказалась на съемочной площадке Эльдара Александровича Рязанова. Светлая полоса в жизни Людмилы Марковны продолжалась и давала свои результаты. В 1983 году на экраны кинотеатров страны вышла лирическая картина Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих». Это была поистине мудрая и великодушная картина, с капелькой доброй иронии и достоверностью происходящего. Она ничего не навязывала, но, в то же время, повествовала о полезных и умных вещах.

Эльдар Рязанов создал собственный поджанр отечественной комедии. Как говорил он сам, «смешные невеселые истории». Это как у Чехова – «смех сквозь слезы». И если раньше в своих фильмах он рассказывал в основном об интеллигентах, то в данном конкретном случае речь шла совершенно о другой обстановке. Впервые на советском экране показывали исправительно-трудовую колонию, а еще привокзальный ресторан, рынок, железную дорогу, привокзальных хулиганов, заключенных, перекупщиков… А Людмила Марковна позднее отмечала, что на этот раз перед ней предстал совершенно другой человек. В их отношениях появился намек на что-то вроде взаимопонимания. А тогда, на «Карнавальной ночи» такого не было. Эльдар Александрович совершенно не понимал «штучек-дрючек» актрисы, эти ее «выкрутасы» на джазовый манер. А Людмиле Марковне не совсем по душе приходилось его упрощенное видение вещей. Никакой той самой «необходимой» пылкой любви между режиссером и героиней не было, скорее, все наоборот! А спустя годы они встретятся на каком-то мероприятии, и словно что-то изменится в их душах. Наверное, сама жизнь за них расставит новые приоритеты в отношениях.

– Ой, Эльдар Александрович, добрый вечер! – внезапно сказала Люся неожиданно представшей перед ней крупной мужской фигуре.

– Здравствуй, Люся! Познакомься, а это моя супруга Нина… – представил он Гурченко находящуюся рядом с ним миловидную женщину.

– Очень приятно познакомиться!

Эта встреча будто бы что-то изменила в прошлом создании, изменилось видение и творчества в целом. Это был именно тот момент, когда Гурченко совсем другими глазами взглянула на Эльдара Рязанова. Странно… Но теперь он ей показался каким-то родным и близким, своим человеком…

Во время «Вокзала для двоих» Нина была первым зрителем, первой помощницей и самой главной опорой не только для Рязанова, но и для Гурченко с Басилашвили. В ней была мощная сила и энергия. Это чувствовалось даже во время рукопожатия.

А 26 декабря 1982 года состоялась премьера. Вместо того, чтобы показать новый фильм по одному сеансу в Большом и Белом Зале Московского кино, и в том и другом показали картину по три раза. Не было мест ни для членов съемочной группы, ни для «уважаемых» людей.

Перед непосредственным показом на сцену вышел взволнованный Рязанов. Он, со свойственной ему откровенностью, сказал:

– Я очень нервничаю! С трудом сегодня уснул в три часа! Но я так рад, так счастлив, что вы все пришли! И все ради того, чтобы посмотреть мою картину! Спасибо!

У Люси, несмотря на праздничную обстановку, было совсем иное состояние. У нее просто не было на это сил. Более того, за каждым кадром столько всего было…

Она потрясающе справилась с ролью официантки Веры Нефедовой. Вера… Главная героиня получила именно такое имя неслучайно. Оно было символичным. Она мужественно и без утрированного женского героизма сыграла провинциалку.

Как говорил Эльдар Рязанов: «Без Люси Гурченко картина бы не состоялась. Ее знание, что такое провинциальная жизнь, окраинная интонация и способность мастерски ее передать, ее социальное окружение детства, ее происхождение – все это было неоценимой составляющей фильма. В какой-то момент она играла свою роль, а какой-то – играла саму себя. Быть провинциальной русской бабой – очередной ее талант, часть ее богатой и многогранной натуры!».

Олег Басилашвили, ее партнер по фильму, вспоминал: «Люся была невероятно работоспособна! Она была просто одержима своей профессией! Она сквозь всю свою жизнь пронесла тягу к молодости, юности, только она одна может оставаться молодой и в жизни и на экране! Я навсегда перед ней в долгу за то, чему она меня научила. Работать, как сумасшедший, как одержимый, не бездельничать! Я очень ей благодарен!».

А тем временем съемки потихоньку набирали обороты… С этой картиной она снова оказалась в Каннах. Новшества кинофестиваля 1983 года разительно отличались от атмосферы 1979 года. Все было иначе – показ осуществлялся в новом зале, он был гораздо больше и величественнее прежнего. Но Люсе по душе был прежний, маленький, но уютный зал. Когда на большом экране начался показ «Вокзала для двоих», актрисе стало как-то не по себе. После отличного изображения на экране других конкурсных фильмов, голубоватые лица актеров, снятых на отечественную пленку, несколько удивляли. А, ну и пусть! Что же поделаешь? «Это наша жизнь! Наша незаимствованная жизнь! – думала Люся. – И пусть она без прикрас, но она как нельзя наглядно показывает ситуацию в одной отдельно взятой стране, так трогательно повествует о людских судьбах!»

Людмила Марковна видела, как притихли зрители, как внимательны были их взгляды, устремленные на экран. Когда советская делегация возвращалась в отель, их обступила восторженная толпа. Отовсюду слышались благодарственные слова одобрения, восхищения, пожелания и поздравления, как на французском, так и на английском языке. Все были счастливы! Люся была счастлива!

17 августа 1983 года Людмиле Марковне Гурченко было присвоено звание «Народной артистки СССР». Стоит отметить, что в доперестроечное время наивысшее актерское звание могли получить только члены партии. История отечественного кинематографа насчитывает всего несколько имен, обладателей подобных наград, не состоящих в партии, – им просто нельзя было не дать звания. Гурченко как раз в их числе!

В кино проходило все так – несколько успешных ролей, сыгранных подряд, кинолента первой категории, популярность и шумиха и вот, пожалуйста, звание «народного артиста СССР»! Как только Гурченко сыграла несколько удачных ролей, ее то и дело приглашали вступить в партию. На одно дело соглашаться на это, когда идет война, когда нужно защищать Родину, и совсем другое – когда партия дает массу привилегий и других благ. На это Люся согласиться уж никак не могла – она никогда не жила и не существовала против собственной совести.

Еще одна награда актерского таланта Гурченко была объявлена журналом «Советский экран». По мнению его читателей, Людмила Марковна была лучшей актрисой года.

В том же, 1983 году, случилась еще одна семейная радость – 17 ноября родилась внучка Леночка. Маленькое счастье, которое все время проводило за складыванием, перекладыванием игрушек. «Барыня-коробочка» – ласково называла ее прабабушка Леля. Затем Леночке придумали новое прозвище – «Капошная» – потому что она все время копошилась в своих «складских игрушечных запасах». От этого становилось весело и тепло! Что-то родное и теплое есть в этом слове «капошная»…

Подводя итог удачного для актрисы во всех жизненных сферах периода, стоит отметить и выход в 1982 году автобиографической книги «Мое взрослое детство», где Люся честно и искренне вспомнила тот важный, но, в то же время, непростой период своей жизни, с чего, в общем-то, и начался ее победоносный путь…

Людк! А Людк!

– Это когда же мы с тобой виделись в последний раз? Да, припоминаю, наверное, на съемках «Голубей»! Кажется, это был 1983 год. Ну и давно же это было! Восемнадцать лет, а как и не бывало! Сколько всего произошло – и хорошего и плохого! Великая перестройка – и та осталась уже в прошлом! А иногда включишь телевизор, да и попадешь на «Любовь и голуби» и снова услышишь Васины слова «Фух ты, ешкин кот!» или «Людк! А Людк! Смотри! Да это же она!» – вспоминала Нина Дорошина, встретившись с Людмилой Марковной, проговаривая известные фразы в свойственной ей манере.

«Людк! А Людк!» – нередко доносилось отовсюду: на концертах, бенефисах, улицах, других мероприятиях. Люся не обижалась, напротив – очень радовалась подобным откликам.

«Любовь и голуби» – по-настоящему народная комедия, поистине редкий фильм. А Владимир Меньшов был из разряда тех режиссеров, который, не добившись от актеров абсолютной кристальной чистоты, не переставал мучить ни себя, ни исполнителей ролей.

Для актера первый съемочный день имел такое же значение, что и пробы. Первый день – это всегда борьба, вызов! И режиссеру, и съемочной команде, и себе. К тому же, всегда нужно быть готовым, что, еще не познав своей роли и своего экранного характера, придется сниматься в серединной или, что еще лучше, финальной роли. Так уж снимают кино – приходится подстраиваться под погоду, природу, пейзажи, время, да все, что угодно. И вот снимается первый Люсин кадр в «Голубях». Вдребезги пьяные, они с Васей идут на пляж, напевая при этом «Надежду». Дубль один. Второй. Третий. Еще. Еще! Все не то!

За всем наблюдают любопытные глаза наблюдающих. Мол, что тут сложного? Играй себе пьяного и играй. Подумаешь! В этот момент недовольный Меньшов закричал:

– Это я виноват! Я! Я не знаю! Что придумать! Что?

Глядя на него, Гурченко удивилась. С ней это было впервые. Уж скольких она режиссеров повидала, со сколькими успела поработать, но чтобы режиссер так во всем винил себя… Максимум, что доводилось услышать раньше, так это что-то вроде «Артисты, еще раз, пожалуйста!» или «Вы же артисты, и что, не можете?», а еще «И за что вы деньги получаете? Тоже мне, артисты!».

Меньшов упал на гальку. Пару минут он безмолвно лежал, а потом вскочил и выкрикнул: «Понял! Нашел! Все! Я все понял! Всем сюда!». Рабочие в один миг подготовили кучку гальки. «Пьяненькая» героиня Людмилы Марковны должна была из «стоячего» положения «брыкнуться» навзничь. Тут за работу возьмется оператор, взяв крупным планом ее лицо. В этот момент она скажет: «Какие звезды на небе»…

«Стоп! Снято!» – успокоился Владимир Валентинович.

Людмиле Гурченко нравилась идея этого фильм. Нравился и сам фильм. Особенно она любила и нередко цитировала фразу своей героини Раисы Захаровны, отмеченную в диалоге с героем, ошарашенным с новшествами филиппинской медицины:

– Ну и как эта баба? Жива?

– Ого, еще как, жива! Только… не узнает никого!

А однажды Людмила Марковна участвовала в съемках одного ток-шоу. Кто-то из артистов обратился к ней: «Людк! А Людк! Сучка ты крашеная». В ту же секунду в зале раздался дружный смех. «Почему же крашеная? Это мой натуральный цвет!» – не растерялась актриса. Зал рукоплескал. Никто из присутствующих не мог сдержать бурного смеха! Смешно было и на съемках этой сцены. Самое комичное, что героине Гурченко не было обидно за «сучку», а вот за «крашеную» – как-то не по себе. «Как это по-женски!» – комментировала ситуацию актриса.

И вот на площадке все подошло к концу. Озвучка тоже прошла. В присутствии артистов необходимости больше не было. Над картиной трудились монтажники. И тут – Закон о запрете алкоголя. Люди начали промышлять самогоноварением. В ход шло все, что содержало спирт. Соответственно, сахар, одеколон, спиртосодержащие лекарства в один миг исчезли с полок магазинов и аптек. А в кино вырезали все сцены, содержащие пропаганду или хоть намек на алкоголь. А сколько таких сцен и намеков было в «Голубях»… Количество произнесенных «Вздрогнем» в фильме уж и не сосчитать!

Меньшов был в ярости:

– Да какая же это пропаганда? Это комедия! Это же смешно! Просто юмор такой! О чем вы? Да какая агитация? Не буду я ничего резать! Меня лучше режьте! Меня!

Люся сопереживала. И не только Меньшову, а всем представителям режиссерской профессии. Это какими же должны быть нервы, терпение и здоровье, что такие вещи снимать? А потом еще и отстаивать свое мнение и свои права! Да и без таланта, вкуса, слуха и музыкальности тоже не обойтись. Вот такой коктейль из одних только достоинств должен получиться!

А Владимир Валентинович… Он человек не из простых! Он мог спокойно позвонить Гурченко среди ночи и сообщить, что американцы, увидевшие кадры из фильма, были в восторге. Но в то же время, на следующий день он мог пройти мимо и даже не поздороваться. Он быстро загорался и так же быстро погасал. В чем-то они были с Люсей похожи.

Когда съемки «Голубей» были в самом разгаре, актриса, которая должна была играть Раису Захаровну, еще не была утверждена. Тогда-то Людмила Марковна и получила телеграмму от Меньшова, в которой он поздравлял ее с присвоением звания народной артистки СССР, а также предложил сняться в его фильме.

И вот уже Люся, под папины слова в мыслях «Давай, детка! Только вперед! Дуй свое! Риск – благородное дело!» мчалась к Меньшову в Медвежьегорск.

Когда они увиделись на съемочной площадке, Владимир Валентинович сказал:

– Вы уже так много снимались! У вас такой послужной список ролей. Я даже не знаю, что вы можете еще.

Это была его первая фраза. «Ни тебе здрасте, ни до свидания!» – подумала актриса. Ну, ничего. Промолчала. Как ни крути, даже если актера приглашают сниматься без проб, ему все равно придется непросто, все равно придется что-то доказывать. Люся это знала, как никто другой! Уж сколько было этих первых съемочных дней, а сколько проб, предшествующих им… Не счесть. Вся в пробах! Уже негде эти пробы и ставить!

И теперь, когда две недели остались позади, все шло в легком и веселом темпе. Меньшов постоянно что-то придумывал, делал смешные подсказки, смеялся, чем-то увлекался. К Люсиной игре у него претензий и вовсе не было. Ему нравилось почти все!

Как раз, по прошествии нескольких лет, Людмила Марковна ехала в поезде на гастроли. Утром, как это обычно бывает, у туалета выстроилась целая очередь. В этой очереди была и Люся. Ожидая свой черед, она заметила обращенное на нее улыбающееся лицо. Отвертеться невозможно! Он подошел к Гурченко чуть ближе:

– Людмила Марковна, а я Вас жду!

– Я это уже поняла!

– Значит, так! Позвольте доложить! Капитан дальнего плавания. У меня есть один недостаток. Ну, сами понимаете, когда по полгода не вижу суши, могу запить. Но коллеги меня уважают. Они ждут столько, сколько придется, а потом включают мне «Любовь и голуби». Людочка, милая, товарищ дорогой, я все сделаю, хотите шампанского, коньяка, конфет? Только скажите, как вы умеете это ваше «Людк! А Людк?».

– Так вы уже и так все знаете! Наизусть читаете! – ответила Гурченко.

– Ну, то кино, а это живая Гурченко! Спасибо, Богу! Какая удача! Хотите цветов, Людочка? Ну что вам стоит осчастливить моряка? Я этого ведь никогда не забуду!

Вот они, издержки профессии! Раннее утро, очередь в туалет, утреннее лицо, отсутствие макияжа. И нельзя побыть обычным человеком, нельзя показать своих слабостей. И в одну секунду нужно снова вжиться в роль, мгновенно перевоплотившись. И не забыть об артистичности, эмоциональности, громкости, яркости и веселости.

Во время их диалога толпа наблюдающих за разговором артистки и моряка превысила толпу, спешащую в туалет.

– Девочки! Уберите свою мать! Ах ты, зараза… Людк! А Людк! Де-ре-вня! – вновь и с удовольствием сыграла Людмила Марковна.

Раздались оглушительные аплодисменты, а на глазах капитана появились слезы.

Случалось, за кулисы к актрисе нередко пробирались поклонники. Увидев любимую артистку, они говорили: «Мы так вас любим! И наши дети, наши внуки тоже! Мы вас полюбили с тех пор, как еще подростками увидели «Карнавальную ночь», у вас еще красивое платьице было и муфточка белого цвета. Помните?». И как она должна была реагировать? Когда рядом стоит и все слышит молодой муж? И Гурченко, хоть умри, но должна оставаться молодой, красивой, жизнерадостной и, непременно, с тонкой талией.

Людмила Марковна не захотела уворачиваться, увиливать, прятаться от капитана. Почему? Да потому что он, делая любимой актрисе предложение, даже не обратил внимания на ее утреннюю одежду, на еще не накрашенное лицо, полотенце и зубную щетку в руках. Гурченко выглядела так же, как и все другие проснувшиеся в поезде, но капитан смотрел на нее, как на Богиню. Он понимал и предвкушал, что сейчас дождется того, о чем не смел даже мечтать! Он ведь так надеялся получить эту счастливую минуту! И не прогадал!

Для Люси такой зритель – самый любимый. Он никогда не посмотрит ни на платье, ни на прическу, ни на грим, ни на шляпку. Он ценит и оценивает актрису, ее умение что-то делать, прежде всего, а не внешность и прочий антураж.

А история с капитаном тем днем не закончилась. Однажды, у Людмилы Марковны был очередной концерт. Атмосфера в зале была необычайно теплой и праздничной. И тут в первом ряду Гурченко увидела капитана, рядом с которым находилась супруга. Люся его вспомнила и сразу же поведала залу историю раннего утра в поезде. Зал воспринял рассказ громкими овациями. Пора было представить давнего друга – Люся пригласила капитана на сцену. Зал зааплодировал еще громче. И откуда ни возьмись – на сцену взобрались матросы с ящиками шампанского, коньяка, конфетами, цветами. Все, ровно так, как и обещал когда-то за заветные слова. Эх, чертяка, не выполнил все-таки обещание! Отблагодарил любимицу! Людмила Марковна не знала, как передвигаться по сцене – ящиками было заставлено все! А впереди еще больше, чем половина концерта! В итоге, она ничего не стала переставлять. Перепрыгивала! Зал был в восторге. Это был успех! Но героем вечера была не только она, удалось раздать свои автографы и капитану! Вот такая она, Людк!