Текст книги "Второй шанс возврату не подлежит"

Двуколка остановилась. Подавив желание самостоятельно спрыгнуть, я дождалась, пока Тайлер спустится и предложит мне руку. Вложив дрожащие пальцы в теплую ладонь, я списала все на прилив адреналина после преследования в трущобах Ландра.

– Спасибо, – сдавленно сказала я.

Холодный отстраненный взгляд Тайлера был подобен ушату ледяной воды. Почему меня не покидало ощущение, что я снова ошиблась на его счет?

Глава 10

В день соревнований вся академия стояла на ушах. Первая часть, жеребьевка, прошла рано утром, и к тому моменту, как я соизволила проснуться, неспешно позавтракать и отправиться на поле, самые слабые маги отсеялись.

– Привет, – поприветствовала я Чарити.

Она сидела в первых рядах с начала состязаний и сейчас с легким укором смотрела на меня.

– Ты хоть представляешь, чего мне стоило занять тебе место? – проворчала подруга.

– Прости, мне нужно было выспаться после вчерашней тренировки с мистером Мэйсоном. Зато смотри, что принесла, – я протянула ей прихваченный из столовой сэндвич с мясом.

Перекус растопил сердце Чарити, и она сменила гнев на милость.

– Как идут дела? – спросила я, с любопытством наблюдая за двумя магами, бросающими друг в друга снаряды огня и льда.

– Следующий бой между Персивалем и Тайлером. Один из них выйдет в финал.

Я без энтузиазма обвела взглядом поле и заметила у подножия трибун Альбертину. Она оказывала пострадавшим магам первую помощь. За самим боем следил мистер Мэйсон. Как я и думала, в финал вышли самые стойкие студенты, что по утрам вместе со мной приходили на дополнительные тренировки. Первое время любое проявление магии вызывало у меня восторг, сейчас же, привыкнув к «спецэффектам», я больше скучала. И завидовала. Мой собственный дар, несмотря на все мучения, отказывался просыпаться.

Когда на поле появились Тайлер и Персиваль, я уже знала, чем закончится их сражение. Расслабленность и безразличие первого контрастировали с наслаждением всеобщим вниманием и выставлением себя напоказ второго. В какой-то момент Персиваль заметил нас с Чарити и помахал рукой. Подруга ответила на его приветствие, размахивая над головой белоснежным платочком, словно средневековая леди своему рыцарю. Так же поступили еще с десяток девиц, решивших, что этот жест предназначался им.

Все закончилось через двадцать минут. Оптимальное время, чтобы никто не подумал о нечестном бое. Тайлер подпалил рыжие локоны Персиваля, пропустил пару ответных ударов, а после подал знак о том, что исчерпал свои силы. Раздался свисток мистера Мэйсона. Бой закончился. Вне себя от счастья Чарити стиснула мои руки.

– Он победит! Представляешь, Персиваль победит!!! Я уверена! – не унималась подруга.

«О, как все запущено», – пронеслась в моей голове мысль. Да, Чарити впору спасать. Она находилась в одном шаге от разбитого сердца. Надежд Персиваль ей, конечно, не давал, но много ли нужно влюбленной девушке, чтобы в своем воображении дорисовать случайный взгляд до флирта и взаимной симпатии?

Пятиминутный перерыв между поединками закончился, и на поле снова появился Персиваль. Меня удивил тот факт, что его совершенно не коробило поведение Тайлера. Разве можно по-дружески играть в поддавки? Или он настолько слеп, что не заметил слитого боя?

Персиваль, словно кот, лучился самодовольством и считал, что победа у него в кармане. Считали так и все остальные. В его противнике я узнала Смитти с тренировок. Последнему чаще всего доставалось от учителя на орехи, так как он не отличался физический силой, но вот чего Смитти было не занимать, так это упорства и коварства.

Мистер Мэйсон подал знак, но никто не спешил начинать бой. Персиваль и Смитти кружились, как два тигра по арене, изредка совершая показательные атаки. Каждый проверял оставшиеся силы противника и старательно просчитывал затраты магии на заклятья. После долгого дня их резервы подходили к концу.

– А что будет, если оба окажутся не в силах применять магию? – спросила я Чарити.

– Все решит рукопашный бой, – ответила та, не отрывая напряженного взгляда с поля.

Мда, в этом случае у Смитти не было и шанса. Первым терпение лопнуло у Персиваля, и он сделал необдуманный выпад с огненным шаром. Смитти только этого и ждал, обдавая его ледяным щитом. Персиваля сбило с ног, но он использовал ударную силу и, словно акробат, совершил кувырок назад. В ответ к Смитти полетел рой маленьких огненных стрел, напоминающих залп картечи. При всем желании он не мог поддерживать блок в полный рост, и несколько огненных шариков попали по ногам и подкосили мага.

В этот момент Персиваль пошел в ва-банк и потратил остатки сил на огромный огненный шар, запустив его в противника. Щит треснул, и Смитти упал на лопатки. От его солнечного сплетения поднималось облачко пара. Шар достиг своей цели и прожег плотную кожу защитной брони, вплоть до живой плоти. Свисток мистера Мэйсона возвестил об окончании боя. Победил Персиваль.

Трибуны ликовали. Чарити вскочила, восторженно отбивая ладошки. Персиваль повернулся спиной к противнику и наслаждался минутой славы.

Смитти же, не смирившись с поражением, привстал и поднял руку. Первой, что происходит, поняла Чарити. Видя, как мистер Мэйсон отвернулся и зовет Альбертину на поле, она сложила вместе ладони. Из ее рук, словно из пожарного гидранта, хлынул мощный поток воды и добавил Смитти на орехи. Его тело протащило по полю на добрых три метра, от чего в песке остался глубокий след.

Мистер Мэйсон погрозил пальцем Чарити, и та поспешила сесть на место, тем самым скрываясь за спинами зрителей. Смитти унесли с поля под неодобрительный гул. Персивалю вручили памятную табличку, и на этом состязание было окончено.

Мы покинули стадион и направились прямо в столовую. Чарити, которая с утра перехватила только сэндвич, умирала с голоду.

– Как думаешь, кого Персиваль пригласит на танец? – тихо спросила подруга.

Ее мимолетная радость от победы возлюбленного уступила место горечи от того, что придется пропустить праздник.

– Если у него есть хоть немного здравого смысла, то он пригласит тебя, – прямо ответила я, присаживаясь за столик, – ты ему жизнь спасла.

– Не преувеличивай.

– Ну хорошо, ты сделала его королем бала, а не королем лазарета. Кстати, как ты себя чувствуешь? Уверена, что не сможешь пойти?

– Да.

Я обратила внимание, что Чарити сегодня бледнее обычного. Видимо, к вечеру у нее будет обострение таинственной болезни. В поле зрения попали Персиваль и Тайлер.

– Легок на помине, – шепнула я подруге и отметила, что идет победитель соревнования прямо к нам.

– Чарити, – он поднес ее ладонь к своим губам и поцеловал, – спасибо за то, что прикрыла на поле. Я этого не забуду.

– Не стоит, – она зарделась, потупив взор.

Пусть Чарити и не могла пойти на бал, но девушка явно ждала приглашения. Или знака, показывающего, что ее чувства взаимны. Кажется, с поцелуем и всеобщим признанием на публике она этот знак получила.

– Сейчас вернусь, – вдруг сказал Персиваль, заметив кого-то в столовой.

Он ушел так же неожиданно, как и появился. С открытым ртом я наблюдала, как рыжий ловелас пересек столовую и преклонил колено перед какой-то смазливой девицей.

– Он ведь не… – спросила я у Тайлера, который все это время стоял рядом.

– Да, он пригласил ее.

Как ни в чем не бывало Персиваль вернулся и уселся на свободное место:

– Что у нас сегодня на обед?

– Простите, мне нездоровится, – тихо произнесла Чарити, отбрасывая с колен салфетку, и буквально кинулась вон из столовой.

Я заметила на глазах подруги слезы и сжала вилку в руках. Безумно хотелось ее воткнуть в ногу Персиваля.

– Какой же ты глупец! – зло бросила я и поспешила вслед за подругой.

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не добавить для крепкого словца пару недостойных леди ругательств.

Чарити удалось догнать только у входа в корпус.

– Подожди, – позвала я подругу, но та и не думала замедлять шаг, – этот напыщенный индюк не стоит твоих слез.

– Ты ничего не понимаешь, – бросила она, растирая слезы по щекам.

– Да все я прекрасно понимаю! Это ты отказываешься видеть очевидное: он меняет девушек как перчатки. Все, что его интересует, – это мимолетные интрижки.

– Персиваль джентльмен!

– О нет! Он обычный похотливый мужик, у которого вместо мозгов…

Перед моим носом хлопнула дверь. Я сделала вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться. На эмоциях она все равно меня не послушает.

– Чарити, можно войти?

Ответом мне стали приглушенные всхлипы. Не дожидаясь разрешения, я вошла. Она и вправду лежала на кровати, размазывая сопли и румяна по белоснежной наволочке. Я села рядом и погладила ее по спине.

– Мне так жаль.

Чарити плакала, выпуская наружу давно копившиеся внутри эмоции. Я же терпеливо ждала, пока она захочет выговориться, и просто была рядом.

– Мы знакомы с ним с самого детства.

– Персиваль тоже из Дюрсиндела?

– Нет. Он частенько приезжал в наше королевство с отцом после заключения перемирия. На одном из званых ужинов мы и познакомились. Ты бы видела, каким милым он был в детстве, – Чарити грустно улыбнулась.

– Ты плохо выглядишь. Может, стоит позвать Альбертину?

Меня беспокоили красные пятна на щеках подруги и вступившая испарина на лбу.

– Все хорошо, я знаю, что со мной, и Альбертина тут не поможет. Мне нужно выспаться, только и всего.

– Побыть с тобой, пока ты не уснешь? – предложила я.

– Нет-нет, мне привычнее засыпать, когда в комнате никого нет.

– Ладно, – я встала с кровати, – только пообещай, что больше не будешь убиваться по Персивалю.

– Не буду. – Нижняя губа Чарити предательски задрожала.

Я пожалела, что снова произнесла его имя. Сжав холодные пальцы подруги, накинула ей на плечи плед, что лежал на кровати, и вышла.

Остаток дня я провела у себя. Из открытого окна вместе с потоками свежего ветра доносился запах свежескошенной травы, звонкий смех и чоканье бокалов. Кто-то не дождался начала бала и устроил пикник с шампанским прямо на лужайке около корпуса.

Я пыталась вникнуть в теорию магии и по десять раз перечитывала одну и ту же страницу в надежде, что знания отложатся на подкорке. С трудом понимая, о чем идет речь, я зевала и продолжала себя заставлять грызть гранит неведомой науки.

За окном стемнело. Смех стих, и на смену пришла музыка, доносящаяся из академии. Говорили, что ректор в честь праздника нанял лучший оркестр королевства. Прежде чем закрыть створки, я выглянула наружу: к главному зданию тянулись припозднившиеся пары. Леди в пышных ярких платьях. Джентльмены сменили привычные сюртуки на праздничные фраки.

– Жаль, что не удастся увидеть этот праздник жизни даже одним глазком, – прошептала я и закрыла окно.

До этого момента я старалась думать, что мне, наоборот, повезло. Одно дело не пойти на бал из-за наказания, другое – из-за того, что у тебя нет средств даже на шпильки. Грустно вздохнув, я бросила взгляд на ненавистный учебник. Тот всем своим видом напоминал об отчислении после первого же экзамена.

За дверью послышался шум. Так как вся академия веселилась на празднике четырех стихий, это, скорее всего, была Чарити. Желая проверить подругу, я выглянула в коридор. Меня встретил сквозняк. Обычно он возникал, когда кто-то из уборщиц открывал дверь на чердак, но сегодня был выходной, следовательно, и прислуга в корпусе отсутствовала.

Предчувствуя беду, я постучалась в комнату соседки. Тишина.

– Чарити, это Сансара. Можно войти?

Мне снова никто не ответил. Переживая за единственного друга во всей академии и жизни в целом, я повернула ручку. Оказалось открыто, но подруги внутри не было. Светильники зажжены, платье брошено прямо на полу. Обычно Чарити педантично придерживалась порядка, и такое поведение стало еще одним тревожным звоночком.

Я прикрыла за собой дверь и прошла до конца коридора, а затем поднялась по крутой лестнице на чердак. Дверь и вправду оставили открытой. На пыльном полу отчетливо виднелись следы от босых ног и вели они прямо к окну. Сердце ушло в пятки. А вдруг она решила покончить жизнь самоубийством? Да, у корпуса всего два этажа, но если лететь вниз головой… Я отмахнулась от мрачных мыслей и, придерживая юбки, забралась на подоконник. Страх высоты дорисовал два этажа с высокими потолками до пяти. Сердце екнуло. Я осторожно перекинула ноги на покатую крышу и осмотрелась по сторонам. Чарити сидела на самом краю, упираясь босыми пятками в водосток. Из одежды только белая сорочка.

– Святое Провидение! – выдохнула я, не заметив, как ко мне стал привязываться местный жаргон. – Чарити, не вздумай прыгать!

– Уходи! – испуганно крикнула она. – Тебе нельзя здесь быть.

– Как и тебе! Пожалуйста, давай вернемся в комнату!

– Сказала – прочь! – не своим голосом выкрикнула Чарити и закрыла лицо руками.

– Без тебя я никуда не уйду! И если вдруг свалюсь вниз, моя смерть будет на твоей совести!

– Какая смерть? Тут невысоко, – возмутилась она.

– Поверь, с моим везением мне хватит!

Я вылезла из окна и, стараясь не скатиться вниз, поползла к Чарити. Наклон у крыши был от силы градусов пятнадцать, но ходить на ногах без страховки я не решилась.

– Бездна тебя поглоти, Сансара Мэй, – чуть ли не плача, простонала Чарити и хотела от меня отдалиться, но вдруг замерла.

Ее голова неестественно резко задралась вверх. На небе из-за облаков появилась луна, озаряя все вокруг холодным отраженным светом. Из груди девушки вырвался рык. Вне себя от ужаса я смотрела, как ломаются кости, неестественно выгибается спина и гладкая ровная кожа покрывается густой короткой шерсткой.

– Мама, – прошептала и что было сил зажмурила глаза.

Вот о каком недуге шла речь! Чарити оборотень! Это объяснило и нездоровую тягу к мясу, и ее гортанный рык, когда Оливия наехала на меня около аудитории магистра Гросса.

Коря себя за пресловутое участие, я считала секунды до смерти. Бежать бесполезно. Уж лучше позволить клыкастому монстру сразу со мной разделаться, чем играть в кошки-мышки, доставляя охотнику удовольствие. Послышалось частое клацанье когтей по черепице. Зло рыча, монстр вцепился в мою юбку и слабо на себя потянул. Я открыла один глаз. Маленькая злобная собачка с глазами навыкате пыталась растерзать мое платье и с каждым рыком захлебывалась слюной.

– Чарити? – выдохнула, не веря в происходящее.

Ох, не так я себе представляла оборотней. Уж точно не похожими на чихуахуа! Стараясь не навредить, я взяла за шкирку беснующееся создание, весившее от силы килограмма три, и рассмотрела его поближе. Лобик выпуклый, зубки крохотные, лапки тоненькие, шерстка короткая, темно-коричневая, в тон волос подруги. От сердца сразу как-то отлегло.

– Ну дела-а-а, – протянула я, пока она продолжала гавкать и брызгать слюной, – а ты говорить в этом состоянии можешь?

Рычание стало мне ответом. Стало быть, нет. Взяв под мышку брыкающуюся собачку, я вернулась на чердак и спустилась вниз.

– Сиди тихо, я схожу за твоей сорочкой и вернусь, – сказала я, кладя Чарити на кровать.

Та в благодарность чуть не цапнула меня за палец.

Сорочка нашлась на розовых кустах. Ее снесло потоком ветра, когда девушка обернулась. Я посмотрела наверх. В комнате Чарити горел свет, а вот в моей, наоборот, был потушен. Странно, ведь я не гасила светильники перед уходом. Пожав плечами и списав все на невнимательность, вернулась к подруге. Она успела немного успокоиться и просто сверлила меня недовольным взглядом с розового покрывала.

– Хватит на меня так смотреть! Между прочим, я за тебя волновалась и хотела как лучше.

Чарити демонстративно повернулась ко мне попой. Я подошла к кровати, села на краешек и положила рядом сорочку. Ладонь сама собой потянулась к округлой спинке. Чарити зарычала, но стоило почесать за ушком, и недовольство спало. Задняя лапка умилительно задергалась, как у щеночка.

– Ну прости. Хочешь пить или кушать?

Чарити снова помотала мордочкой.

– Тогда я пойду. Обсудим все завтра.

Я встала с кровати и, бросив на подругу прощальный взгляд, вернулась к себе. Глаза, не привыкшие к темноте, с трудом различали очертания мебели, и я прошла к шнурку светильника на стене, но не нащупала его на нужном месте. В этот момент с улицы послышались хлопки. Я вздрогнула и повернулась к окну. Яркие вспышки света от салюта в честь окончания бала озарили комнату, являя взору жуткую картину.

На кровати неподвижно лежала Оливия. На светлом, практически белом платье в районе груди расползлось черное пятно, а в правой руке был зажат шнурок от светильника. Дрожа всем телом, я сделала шаг к кровати. Мозг все еще цеплялся за мысль, что это глупый розыгрыш и таким образом Оливия решила отомстить за кузенов, но остекленевшие, безжизненные глаза утверждали, что девушка и в самом деле мертва.

Глава 11

От пережитого шока меня бил озноб. Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, я ждала, когда кто-нибудь соизволит прийти и сообщить о моей дальнейшей участи. В том, что в смерти Оливии в первую очередь будут подозревать меня, я не сомневалась.

Найдя тело девушки, я прибежала в лазарет. Как раз шло дежурство Альбертины. Она позвала ректора, тот урывками расспросил о случившемся и отправил меня в свой кабинет до дальнейших распоряжений, где я сидела уже третий час.

– Мисс Мэй, – в комнату вошел запыхавшийся ректор.

Он выглядел встревоженным и усталым. Под глазами залегли темные круги, и на напряженном лице отчетливо виднелись глубокие морщины. «Мне конец», – пронеслась в голове мысль.

– Мисс Бэлли пока не в состоянии подтвердить ваше алиби. Придется ждать утра, а до того момента вы находитесь под условным арестом.

– Это как?

– Вы не преступница, но вам запрещается покидать стены академии. Скоро прибудут представители ТАМАСа. У нас есть буквально несколько минут, чтобы подготовиться к допросу, – объяснил ректор.

– ТАМАС? Что это? – окончательно растерялась я и обняла себя за плечи в попытке унять дрожь.

– Тайное магическое сообщество. Обычно расследованием убийств занимается полиция, но в редких случаях их дела берет под контроль более могущественная структура.

– В редких? Это из-за того, что Оливия была аристократкой и магом? – спросила я, чувствуя, как холодеет все внутри.

– Нет. Боюсь, их заинтересовали именно вы.

– Но почему?!

– Причина в вашем отце, мисс Мэй, – ректор навис надо мной, пытливо заглядывая в лицо. – Скажите, вспомнили ли вы что-нибудь о событиях до травмы головы?

– Нет, – я вжалась в спинку кресла, желая как можно дальше отстраниться от ректора.

– Может быть, вы находили что-то странное в комнате? Клочки бумаги со списком ингредиентов или вам приходили письма от отца через подручных уже после его смерти? – продолжал задавать наводящие вопросы мистер Шоу.

– Нет! О чем вы вообще? Разве вас не должно волновать в первую очередь убийство Оливии?! – взорвалась я, и ректор наконец-то оставил меня в покое и отстранился.

– Оливию, – он запнулся, – мисс Холланд уже не вернуть, а вот вас еще можно спасти. Мисс Мэй, я осмотрел место преступления, и у меня есть основания полагать, что кто-то хотел вас убить.

Кровь отлила от лица. Если ректор хотел меня еще больше напугать, то у него это отлично получилось!

– Почему Оливия… – попыталась задать вопрос я, но мистер Шоу меня перебил:

– Она вполне могла стать случайной жертвой. Я не знаю, почему мисс Холланд находилась в вашей комнате, но надеялся, что вы сможете это прояснить.

– Мы не были близки. Единственное, что приходит в голову: может быть, она хотела поговорить со мной или выкинуть какую-нибудь глупость в отместку за отчисление кузенов? – предположила я.

– В этом есть смысл, – согласился ректор.

– Пожалуйста, объясните, при чем тут мой отец?

– Я все объясню позже, а пока разрешите дать вам последние наставления. Отвечайте односложно или простыми предложениями. Если не уверены, говорите «не помню». Маги из ТАМАСа привыкли манипулировать и запугивать людей, но ничего не бойтесь, дальше слов они не зайдут. Все, что от вас требуется, – это дождаться, пока луна скроется…

Дверь с грохотом открылась, и в кабинет вошли три мага. Их черные приталенные кители украшали два ряда золотых пуговиц. Одежда напоминала военную форму без каких-либо отличительных знаков. Больше всего меня настораживало оружие, висевшее на поясах магов. Руки в безукоризненно белоснежных перчатках просто покоились на причудливых эфесах шпаг, но я была уверена: стоит выкинуть какую-то глупость, и они не раздумывая применят силу.

– Мистер Шоу, – сухо кивнул один из них и протянул документы ректору, – где мы можем допросить мисс Мэй?

– Прямо здесь, – ответил тот и развернул свиток.

Я видела только обратную сторону документа, с которого на меня смотрело всевидящее око, обвитое змеей. Обычный печатный рисунок, но, словно почувствовав мой интерес, нарисованный зрачок переместился на меня. Во рту появился металлический привкус, и я отвела взгляд.

Маг из ТАМАСа недовольно осмотрел комнату. Подозреваю, ему больше пришлось бы по вкусу подземелье или, на худой конец, мрачный подвал, где сама обстановка давит на психику подозреваемого. Что ж, у меня для него имелась хорошая новость: моя психика и так задавлена до нужной кондиции.

– Можете идти, мистер Шоу. Дальше мы справимся сами, – сообщил маг, устав ждать, когда ректор ознакомится с документом.

Мне ужасно не понравилось то, каким тоном было произнесено слово «справимся», и я интуитивно поежилась. Ректор недовольно нахмурил брови. Он не спешил покидать кабинет, впрочем, иного выхода у мистера Шоу не было.

Я осталась с представителями ТАМАСа одна. Маг, который, судя по всему, был главным, ни капли не смущаясь, уселся за чужой стол и взмахом руки притянул кресло вместе со мной поближе. Я испуганно зажмурилась, чувствуя себя мышью в одном аквариуме с тремя удавами. Ассоциация со змеями была не случайной. Так и не представившийся сотрудник ТАМАСа имел черты лица, схожие с рептилией. Плоское лицо, приплюснутый нос, тонкая, едва различимая линия губ и широкий рот в совокупности пробирали до мурашек.

– Мисс Мэй, расскажите, что по вашей версии произошло? – произнес он, четко давая понять, что каждое слово поставит под сомнение.

– Моей соседке, Чарити Бэлли, нездоровилось, и я зашла ее проведать. Мы провели вместе некоторое время, а когда я вернулась к себе, то обнаружила мисс Холланд, – мне чудом удалось скрыть дрожь в голосе.

– Во сколько это произошло?

– Я не помню, во сколько ушла, а вот вернулась буквально за минуту до праздничного салюта.

– Что вы делали вместе с мисс Бэлли?

– Общались, – ответила я с небольшой заминкой.

– Каким же образом? Оборотень не может говорить в своем втором обличье, – с насмешкой спросил маг.

Старательно избегая подробностей, я не хотела сдавать тайну подруги, но дознаватель оказался в курсе ее недуга.

– Я говорила – она слушала.

– Что вы делали вместе на крыше? – продолжил допрос маг.

– Общались, – пожала плечами я, немного осмелев.

– За время, проведенное с мисс Бэлли, вы куда-нибудь отлучались?

– Да. Я искала ее сорочку, которая упала с крыши после обращения.

– Сколько вас не было?

– Минут десять…

– Десять минут хватит на то, чтобы вернуться в свою комнату и убить непрошеного гостя, – заметил дознаватель, и даже мне подобная теория показалась притянутой за уши.

– Но не хватит на то, чтобы еще и найти сорочку.

– Вы в последнее время уделяли много внимания физическим упражнениям. При должной тренировке можно успеть и не такое.

Осведомленность магов из ТАМАСа пугала.

– Я не убивала Оливию Холланд.

– Чем докажете? – Не дождавшись моего ответа, он продолжил: – Кто вас избил два месяца назад?

– Я не помню. Амнезия.

– Мы нашли письменные показания свидетеля, который видел накануне вечером Оливию Холланд около вашей комнаты. Как думаете, она могла вас ударить? – задал очередной вопрос маг и, заметив растерянность на моем лице, нахмурил брови.

– Я не знаю и впервые об этом слышу. Мистер Шоу говорил, что никто ничего не видел.

– Ваше слово против его. Звучит неубедительно, – дознаватель подался вперед, словно нащупал слабое место. – А знаете, что думаю я? Вы давно ненавидели друг друга. Невзрачная посредственность, чьи недостатки бросались в глаза на фоне знаменитого отца Алана Мэя, и красивая снобка из знатной семьи с испорченным характером. Она годами издевалась над вами, пока вашему терпению не пришел конец. Вы вышли от мисс Бэлли и обнаружили, что в вашей комнате кто-то есть, застали мисс Холланд врасплох и убили.

– Я не убивала Оливию, – монотонно повторила я.

– Это еще нужно доказать.

– Доказать, как раз таки, нужно обратное. Или в королевстве Ковенгард презумпция невиновности пустой звук?

Положа руку на сердце, о юридической и правовой системе в новом мире я знала ровным счетом… Ничего. Но это не мешало надеяться на лучшее.

– Смотрю, вы подготовились к последствиям, – плотоядно улыбнулся маг.

– Нет. Просто уверена в своей невиновности, – сказала я, трясясь как осиновый лист. – Мисс Бэлли подтвердит мое алиби.

– Столько надежд на подданную Дюрсиндела. Вы так дружны. Знаете о ее секрете. Может быть, и своими в ответ поделились?

– Не понимаю, к чему вы клоните.

– Вы обсуждали исследования отца с мисс Бэлли?

Все как предупреждал мистер Шоу. Прежде всего их интересовал отец Сансары. От удивления я открыла рот, не поняв, почему мы так быстро перешли от обвинений в убийстве к обвинению в разглашении секретных данных соседнему королевству.

– Как вы недавно заметили, я посредственность в тени Алана Мэя и ничего не знаю о его работе.

– Не вы ли утверждали, что ничего не помните до нападения? Или ваша память возвращается, только когда это выгодно?

Этот разговор начал меня утомлять.

– Чего вы хотите? – устало спросила я, откидываясь на спинку кресла.

Бояться расправы удава в форме у меня попросту не осталось сил.

– Пройдите ритуал раскрытия воспоминаний. Тогда у нас не останется к вам вопросов.

– Простите, что?

– Мы произнесем заклятье и с вашего согласия просмотрим воспоминания. Только и всего.

Я судорожно сглотнула. Только и всего. Маг из ТАМАСа даже не представлял, что может там найти!

– Воздержусь от столь заманчивого предложения.

– Вам есть что скрывать?

– Да. К примеру, воспоминания о том, как я моюсь или переодеваюсь!

Маг озадаченно уставился на меня. Подозреваю, других допрашиваемых мало волновала приватность личной жизни, когда на кону стояла свобода. От неожиданной мысли по коже пробежали мурашки. А вдруг в этом мире наказанием за убийство является смертная казнь?!

– В таком случае, мисс Мэй, вы не оставляете мне выбора…

– Господа маги! – ворвался без стука мистер Шоу – Мисс Бэлли пришла в себя и готова с вами поговорить.

– Позже, – зло бросил дознаватель.

– У нее есть ценная информация касательно преступника, – настаивал ректор, и я почувствовала, что сейчас решается моя судьба.

Стоически переждав несколько мучительно долгих секунд под буравящим взглядом мага, я облегченно выдохнула, когда он со своими коллегами собрался покинуть кабинет.

– До окончания предварительного следствия мисс Мэй запрещено покидать территорию академии.

– Лично за этим прослежу, – заверил ректор и, уже обращаясь ко мне, добавил: – Оставайтесь здесь, скоро за вами придет Альбертина.

Целительница, на чье дежурство выпала трагедия, и вправду появилась через несколько минут. Она выглядела вымотанной и бледной.

– Ректор распорядился переселить тебя в другую комнату. Когда ищейки закончат изучать место преступления, ты сможешь перенести вещи, – сказала целительница и жестом пригласила следовать за собой.

– Альбертина, что-то еще произошло, пока я сидела в кабинете ректора? – с тревогой спросила я.

– Паника. Мистер Шоу надеялся скрыть случившееся хотя бы до утра, но шила в мешке не утаить. У самых чувствительных студентов случился нервный срыв, и они буквально атаковали лазарет. Но это еще цветочки.

– Что же может быть хуже?

– Отток студентов посреди учебного года. Уверена, те, что не напились успокаивающих зелий, сейчас строчат письма родителям и пакуют чемоданы. Не знаю, как мистер Шоу со всем этим справится.

Мы вышли из главного здания академии, и все расстояние до нового корпуса и комнаты я не могла выкинуть из головы мрачные мысли. По-прежнему вставало солнце, траву покрывала утренняя роса и бабочки с пчелами кружились над кустами роз. Царившее вокруг умиротворение вызывало злость и чувство несправедливости. Оливии не стало, а мир этого даже не заметил. Получается, нечто подобное произошло и со мной, Майей?

– Может, успокаивающего зелья? – спросила Альбертина, открывая дверь в комнату.

Я с удивлением осмотрелась. Новая мебель, в воздухе еще витал запах свежей краски. С чего бы такие хоромы?

– Корпус был закрыт на ремонт, планировалось заселить его к следующему семестру, – объяснила целительница. – Ладно, Сансара, обустраивайся, а мне пора. Магистр Поткинс, наверное, зашивается в лазарете, – она протянула два зелья. – Выпей, если будет необходимость.

Я прочитала надписи на бирках: успокоительное и снотворное. Что-что, а впадать в крепкий сон, когда по академии бродит убийца, было не самой лучшей идеей. По крайней мере, для меня…

Забравшись на кровать, я подтянула к себе колени. Глаза отказывались закрываться. Навязчивая мысль в голове утверждала, что, уснув, я рискую уже никогда не проснуться.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

– Мисс Мэй, это мистер Шоу, – донеслось с той стороны, и я облегченно выдохнула.

Но расслабляться было рано. Он мог прийти, чтобы сдать меня ТАМАСу или сообщить еще какую-нибудь ужасную весть.

– Да? – я приоткрыла дверь и застыла, не зная, что делать дальше.

– Нам нужно поговорить, но не в коридоре. Вы пригласите меня войти?

Мне было неловко находиться с ним в комнате наедине, но какие еще имелись варианты? Кивнув, пропустила его через порог.

– Вы солгали, – с укором бросила я. – Почему вы покрывали Оливию после нападения на меня?

Ректор был готов к обвинениям и тут же подобрался.

– Покрывал ли? Мисс Бэлли плохой свидетель. Тем более она даже не видела мисс Холланд, а чувствовала ее запах, когда была в животном обличье. С тем же успехом та могла заявить, что приходила к подруге, и поверьте, подруга, готовая все подтвердить, непременно бы нашлась!

Это был удар в спину. Чарити все это время знала, кто избил Сансару, и молчала! Я прислонилась спиной к стене и скрестила на груди руки. Чего еще я не знаю об этой девушке?! А ведь Альбертина меня предупреждала…

– После вашей очередной стычки с мисс Холланд я понял, что, скорее всего, это была она, но у меня по-прежнему не было доказательств. Вы ничего не вспомнили. – В этой фразе я услышала завуалированное обвинение «сама виновата» и впилась ногтями в предплечья, чтобы не сорваться. Тем временем мистер Шоу продолжал: – Впрочем, оставить все как есть я тоже не мог и поговорил с мисс Холланд. Припугнул отчислением, и она обещала, что оставит вас в покое. До прошлой ночи так и было.