Текст книги "Сознание. Все тайны разума – от растений до искусственного интеллекта"

3. Свободно ли сознание?

По мере того как мы занимаемся нашей повседневной жизнью, мы испытываем то, что кажется непрерывным потоком событий в настоящем моменте, но на самом деле мы осознаем физические события в мире немного позже, чем они произошли. Фактически одним из самых поразительных открытий в нейронауке было то, что сознание часто является «последним, кто узнает». Визуальная, слуховая и другие виды сенсорной информации движутся по миру (и нашей нервной системе) с различной скоростью. Световые и звуковые волны, излучаемые в тот момент, когда теннисный мяч соприкасается с вашей ракеткой, например, не попадают в ваши глаза и уши одновременно, и удар, ощущаемый рукой, держащей ракетку, происходит еще спустя какое-то время. Чтобы еще больше усложнить ситуацию, сигналы, воспринимаемые вашими руками, глазами и ушами, проходят через нервную систему разные расстояния, чтобы достичь вашего мозга (ваши руки намного дальше от вашего мозга, чем ваши уши). Только после того, как мозг получает все соответствующие данные, сигналы синхронизируются и поступают в ваше сознание посредством процесса, называемого «сращивание», – когда вы видите, слышите и чувствуете, как мяч ударяет ракетку, в одно и то же мгновение. Как говорит нейроученый Дэвид Иглмен:

Ваше восприятие реальности является конечным результатом причудливых уловок редактирования: мозг скрывает разницу во времени прибытия. Как? То, что он представляет как реальность, на самом деле является ее отложенной версией. Ваш мозг собирает всю информацию от органов чувств, прежде чем он принимает решение об истории того, что происходит… Странное следствие всего этого заключается в том, что вы живете в прошлом. К тому времени, когда вы думаете, что момент наступил, его уже давно нет. Синхронизация поступающей информации от органов чувств стоит нам того, что наша осознанная осведомленность отстает от физического мира[14]14
  Дэвид Иглман, «Мозг: ваша личная история», стр. 53. Перевод на русский язык, ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016.


[Закрыть].

Удивительно, но наше сознание, похоже, также не вовлечено в бо́льшую часть нашего собственного поведения, выполняя роль лишь очевидца происходящего. В этой области был проведен ряд увлекательных экспериментов, и нейроученый Майкл Газзанига подробно описывает некоторые из них в своей книге «Прошлое разума» в главе с метким названием «Мозг знает, прежде чем вы это сделаете». Наиболее известные из этих экспериментов, проведенные Бенджамином Либетом в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, показывают, что ваш мозг начинает готовить сложное моторное движение тела, прежде чем вы осознанно решите двигаться. В таких экспериментах испытуемые наблюдают за особыми часами и с помощью инструмента, подобного секундной стрелке на традиционных часах, отмечают точный момент, когда они решают совершить движение (например, пальцем). Но, используя ЭЭГ, исследователи могут надежно обнаружить корковую активность, сигнализирующую об этих предстоящих движениях примерно за полсекунды до того, как испытуемые чувствуют, что они принимают решение двигаться[15]15
  Электроэнцефалограмма (ЭЭГ) – это неинвазивный метод регистрации электрической активности в мозге с помощью электродов, помещенных на кожу головы.


[Закрыть]. С тех пор были проведены более сложные версии этих экспериментов, давшие те же результаты[16]16
  См., к примеру, Itzhak Fried, Roy Mukamel, and Gabriel Kreiman, “Internally Generated Preactivation of Single Neurons in Human Medial Frontal Cortex Predicts Volition,” Neuron 69, no. 3 (February 2011): 548–62, https://doi.org/10.1016/j.neuron.2010.11.045; Aaron Schurge r, Myrto Mylopoulos, and David Rosenthal, “Neural Antecedents of Spontaneous Voluntary Movement: A New Perspective,” Trends in Cognitive Sciences 20, no. 2 (February 2016): 77–79, https://doi.org/10.1016/j.tics.2015.11.003.


[Закрыть]. Хоть и неясно, как эти типы простых моторных решений связаны с более сложными решениями, такими как выбор еды на обед или выбор между двумя предложениями работы, нет никаких сомнений в том, что современная нейронаука дает нам быстро развивающееся представление о человеческом уме. Теперь у нас есть основания полагать, что при доступе к определенной деятельности в вашем мозгу другой человек может знать, что вы собираетесь делать, до того, как вы это сделаете.

Наше интуитивное предположение о том, что за определенным поведением стоит сознание, основано на нашем опыте свободного выбора: наши волевые действия неразрывно связаны с ощущением сознательного контроля в настоящий момент. Является ли это столь же незначительным решением, как выбор воды вместо апельсинового сока, или таким же важным, как принятие приглашения на работу в Техасе, а не в Нью-Йорке, мы твердо убеждены, что сознание необходимо для мыслительных процессов (и даже предпочтений), связанных с принятием решения. Однако сведения о том, как принимаются решения на уровне мозга, миллисекунды задержки в нашем сознательном восприятии сенсорной информации и даже наших собственных мыслей заставили многих нейроученых, включая Газзанигу, охарактеризовать чувство сознательной воли как иллюзорное. Обратите внимание, что в таких экспериментах испытуемые чувствовали, что они совершают добровольное действие, которое на самом деле уже было запущено, прежде чем они почувствовали, что приняли решение двигаться.

В пользу аргумента о том, что сознательная воля является иллюзией, говорит еще и тот факт, что эту иллюзию можно преднамеренно вызвать и манипулировать ею. Экспериментаторы смогли вызвать у испытуемых чувство воли, когда те фактически не имели контроля. Похоже, при правильных условиях можно убедить людей в том, что они сознательно инициировали действие, которое фактически контролировалось кем-то другим. Серия таких исследований была проведена психологами Дэниелом Вегнером и Талией Уитли. Вегнер объясняет:

У нас есть участник эксперимента, положивший руки на маленькую доску, которая лежит на верхней части компьютерной мыши, и мышь перемещает курсор по экрану. На экране есть различные объекты, картинки из книги I-Spy[17]17
    На иллюстрациях этих книг изображено множество мелких предметов в случайном порядке. Задача – найти определенные объекты из списка. – Прим. ред.


[Закрыть], в данном случае маленькие пластиковые игрушки. Также в комнате находится наш сообщник; на обоих надеты наушники, и вместе им предлагается перемещать курсор по экрану и останавливаться на объекте каждые несколько секунд, когда появляется музыка… Бо́льшую часть времени они слышат звуки через наушники, которые носят, и некоторые из участников – названия вещей на экране. Ключевая часть эксперимента происходит, когда в некоторых сериях сообщника просят заставить нашего испытуемого навести курсор на конкретный объект, так что человек, которого мы тестируем, не делал этого, но был вынужден. Это как если бы кто-то обманывал доску Уиджа[18]18
    Деревянная доска для спиритических сеансов. На ней изображены алфавит, цифры от 0 до 9 и слова «да» и «нет».


[Закрыть]. Мы говорим название объекта нашему участнику через некоторый промежуток времени до или после принуждения к движению, и обнаруживаем, что, если мы воспроизведем название объекта за секунду до того, как испытуемого заставят двигаться к нему, он сообщит, что сделал это намеренно… Чувство воли может быть одурачено – и все же мы живем в повседневной жизни, чувствуя обратное[19]19
  Цитата из Susan Blackmore, Conversations on Consciousness (New York: Oxford University Press, 2006), 252–53; см. также Daniel Wegner and Thalia Wheatley, “Apparent Mental Causation: Sources of the Experience of Will,” American Psychologist 54, no. 7 (July 1999): 480–92.


[Закрыть].

Так какую роль играет сознание, если оно не создает волю к движению, а просто наблюдает за движением, все время находясь в иллюзии его вовлеченности? Мы можем видеть, что чувство свободы воли, каким мы его обычно ощущаем, не так просто, как кажется. И если мы развеем это общее представление, мы можем начать сомневаться в том, что сознание играет неотъемлемую роль в управлении поведением человека.

Важно пояснить, что, когда я говорю о природе свободы воли в этом контексте, я имею в виду именно чувство сознательной воли. Я указываю на фундаментальную, повседневную иллюзию, с которой мы все, похоже, расхаживаем: что мы конкретные и самостоятельные «сущности», отделенные не только от окружающих и от внешнего мира, но даже от наших собственных тел, как будто наш сознательный опыт каким-то образом плавает свободно вне материального мира. Например, как и у всех, у меня есть абсурдная тенденция рассматривать «мое тело» (включая «мою голову» и «мой мозг») как нечто, в чем обитает моя сознательная воля – когда на самом деле все, что я считаю «я», зависит от функционирования моего мозга. Даже малейшие нейронные изменения, вызванные интоксикацией, болезнью или травмой, могут сделать «меня» неузнаваемой. И все же я не могу поколебать ложное предчувствие, что я могла бы даже покинуть свое тело (если бы я только знала как), и все, что составляет «меня», каким-то магическим образом осталось бы невредимым. Легко увидеть, как люди по всему миру, поколение за поколением, без особых усилий строили различные понятия «души» и описания жизни после смерти, которые имеют поразительное сходство с жизнью до смерти.

Однако мозг как система все же обладает типом свободной воли – он принимает решения и делает выбор на основе внешней информации, внутренних целей и сложных рассуждений. Но когда я обсуждаю здесь иллюзию сознательной воли, я говорю об иллюзии, что сознание и является самой волей[20]20
  См., к примеру, Daniel Wegner, The Illusion of Conscious Will (Cambridge, MA: MIT Press, 2003), 3–15.


[Закрыть]. Понятие свободной сознательной воли кажется бессвязным – оно предполагает, что воля отделена и изолирована от остальной окружающей среды, но, как это ни парадоксально, может влиять на окружающую среду, делая выбор внутри нее.

Однажды я была на мероприятии, где моего друга и учителя медитации Джозефа Гольдштейна спросили, считает ли он, что у нас есть свобода воли. Он ответил на вопрос с поразительной ясностью, когда сказал, что не может даже представить, что этот термин может означать. Что значит иметь волю, свободную от причинно-следственных связей вселенной? Когда он жестикулировал руками, танцующими над ним в воздухе, пытаясь указать на эту воображаемую свободную волю, он спросил: «Как мы можем даже попытаться изобразить такую волю, парящую в воздухе?»

Однако многие люди с этической точки зрения возражают утверждению, что сознательная воля является иллюзией, считая, что люди должны нести ответственность за свой выбор и поведение. Но люди могут (и должны) нести ответственность за свои действия по разным причинам; эти два убеждения не обязательно противоречат друг другу. Мы все еще можем признать разницу между преднамеренными, осознанными действиями и тем, что вызвано психическим заболеванием или другими расстройствами разума/мозга[21]21
  Для более полного анализа этой проблемы см., например, книгу Сэма Харриса «Свобода воли, которой не существует», перевод на русский язык, Альпина Диджитал, 2015.


[Закрыть].

Представьте, что мы находимся в городе будущего, и машина с автоматическим управлением врезается в пешехода. Реакция на это неудачное событие будет зависеть от того, почему машина не остановилась. Если выяснится, что ее программное обеспечение несовершенно и не может обнаружить пешеходов, например, когда они укутаны в темные зимние пальто, для этого потребуется один ответ. Если датчики автомобиля вышли из строя из-за дефекта, характерного для этого конкретного автомобиля, это потребовало бы другого ответа. И если автомобиль сбил пешехода, чтобы избежать столкновения с переполненным автобусом, выехавшим на встречную полосу, мы бы рассматривали эту ситуацию (и реагировали на нее) совершенно иначе от первых двух сценариев и оценили ее бы как «успех» передовых автомобильных технологий, а не недостаток. Простое знание о том, что машина с автоматическим управлением врезалась в пешехода, не дает достаточно информации, чтобы помочь нам не допустить повторения подобных происшествий или научиться создавать более совершенные автомобили.

Важно отметить, что в этих размышлениях о машинах с автоматическим управлением сознание совсем не фигурировало в разговоре. И мозг можно рассматривать аналогичным образом, когда дело доходит до сознательной воли. Например, знание того, почему кто-то вел себя жестоко, всегда будет актуально. Существует ряд видов человеческого поведения, на которые могут влиять устрашение, негативные последствия и эмпатия, вместе с прививанием развивающемуся мозгу детей саморегуляции и самоконтроля, а также все другие методы, используемые цивилизованными обществами, чтобы сохранять людей (относительно) послушными.

Мозг постоянно меняет свое поведение в ответ на внешние стимулы. Он также изменяется и развивается через память, обучение и внутренние рассуждения. При правильном руководстве мы в конце концов перестаем кидаться на пол и стучать по нему кулаками, когда не можем добиться своего. Мы не могли бы достичь этого без таких понятий, как обязательства, ответственность и последствия. Но в ситуациях, когда обычное цивилизационное давление бессильно (например, когда кто-то страдает от галлюцинаций), имеет смысл относиться к этому человеку и его поведению иначе, чем к человеку, подверженному этому давлению. Точно так же понимание намерений насильственного поведения дает нам соответствующую информацию о том, какое «программное обеспечение» используется чьим-то мозгом. У человека, который готовит несколько убийств, мозг работает совсем не так, как у человека, который пережил инсульт во время вождения и случайно убил нескольких людей.

В этих рамках разговор об этике может показаться парадоксальным, потому что для этических вопросов необходимо сознание. Все разговоры об этике так или иначе касаются страдания, того, как что-то чувствуется. Но с точки зрения того, что мозг – это физическая система обработки информации, некоторые из его целей могут быть этическими по своей природе, а именно сводить к минимуму количество событий, вызывающих страдания. И здесь наш мозг аналогичен автомобилям с автоматическим управлением, упомянутым ранее. Даже если мы говорим об изменении сознательного опыта, само сознание не обязательно контролирует систему; все, что мы знаем, это то, что сознание «переживает» систему. Нет никакого противоречия в том, что сознание необходимо для этических вопросов, но оно не имеет значения, когда дело доходит до воли.

Различение между преднамеренным поведением мозга и поведением, которое вызвано повреждением мозга или другими внешними силами («против своей воли»), является обоснованным и необходимым, особенно при структурировании законов общества и систем уголовного правосудия. Но утверждение о том, что сознательная воля иллюзорна, остается в силе – в том смысле, что сознание не управляет кораблем, – и может поддерживаться бок о бок с другими различиями преднамеренности и ответственности.

Эксперименты, описанные в этой главе, на самом деле не являются необходимыми для доказательства этой точки зрения. Только наш опыт раскрывает иллюзию, и вы можете понять это с помощью простого эксперимента. Сядьте в тихом месте и дайте себе выбор – поднять руку или ногу, – это должно быть сделано до определенного времени (перед тем, как секундная стрелка на часах достигнет шести, например). Делайте это снова и снова и внимательно наблюдайте за каждым моментом. Обратите внимание, как этот выбор делается в реальном времени и как он ощущается. Откуда приходит решение? Вы решаете, когда решать, или решение просто возникает в вашем сознании? Разве свободно парящая сознательная воля каким-то образом доставляет мысль «пошевели своей рукой», или мысль доставляется вам? Что на самом деле заставило вас выбрать руку, а не ногу? Вдруг может показаться, что «вы» (имеется в виду ваше сознательное переживание) не имеете к этому никакого отношения.

Кажется очевидным, что мы не можем решить, что думать или чувствовать, так же как мы не можем решить, что видеть или слышать. Очень сложная конфигурация факторов и прошлых событий, включая наши гены, личную историю жизни, наше непосредственное окружение и состояние нашего мозга, ответственна за каждую следующую мысль. Это вы решили вспомнить свою школьную группу, когда «та самая» песня начала играть по радио? Это Я решила написать эту книгу? В некотором смысле ответ – да, но рассматриваемое «я» не является моим сознательным опытом. На самом деле мой мозг в сочетании с его историей и внешним миром решил. Я (мое сознание) просто явилось свидетелем принятия решений.

4. «За компанию»

Еще один источник примеров, которые переворачивают нашу интуицию с ног на голову и бросают вызов типичному представлению о свободе воли, можно найти в исследованиях паразитов и того, как они влияют на поведение своих хозяев. Toxoplasma gondii – это микроскопический паразит, который может заражать всех теплокровных животных, но размножается половым путем только в кишечнике кошки. Хотя он может выжить внутри любого млекопитающего, он должен в конце концов вернуться к кошке, чтобы завершить свой жизненный цикл. Токсоплазма чаще всего заражает крыс, потому что они часто встречаются в тех же убежищах, что и кошки, и у паразита появился блестящий и чрезвычайно жуткий механизм преодоления проблемы путешествия от крыс, у которых глубоко укоренился страх перед кошками, в репродуктивный дом. Из-за неврологического механизма, который ученые до сих пор не понимают полностью, токсоплазма влияет на поведение зараженных крыс, заставляя их оставить страх перед кошками и во многих случаях идти (или даже бежать) прямо к своему врагу. Токсоплазма создает сотни кист в головном мозге своего хозяина, вызывая повышение уровня дофамина. Дофамин является нейромедиатором, который играет роль в опосредовании сильных эмоций, таких как желание и страх, что помогает объяснить бо́льшую часть поведения, которое мы наблюдаем у млекопитающих, зараженных паразитом. Возможно, что эти крысы каким-то образом чувствуют, что ими манипулирует какая-то внешняя сила, но более вероятно, что их нейрохимия изменяется, и поэтому их желания и страхи меняются: они больше не боятся кошек, и теперь их, по сути, даже тянет к ним[22]22
  Kathleen McAuliffe, This Is Your Brain on Parasites (Boston: Houghton Mifin Harcourt, 2016), 57–82.


[Закрыть].

Люди могут заразиться паразитом таким же образом, как другие млекопитающие, например, при употреблении недожаренного мяса инфицированных животных или при непосредственном контакте с окружающей средой, загрязненной экскрементами кошек, такой как питьевая вода, садовая земля или кошачьи лотки, – и выходит, что токсоплазма также влияет на мозг человека. Как пишет научный журналист Кэтлин МакОлифф о наблюдениях, сделанных паразитологами: «Нейроны, укрывающие паразита, вырабатывают в 3,5 раза больше дофамина. На самом деле можно увидеть, как это вещество собирается внутри инфицированных клеток мозга». Токсоплазма может вызывать различные поведенческие изменения в человеке и считается возбудителем шизофрении и других психических заболеваний у многих людей. Согласно статье МакОлифф, «люди с шизофренией имеют в два-три раза больше шансов получить положительный результат на антитела к паразиту, чем те, у кого нет этого расстройства»[23]23
  McAuliffe, 79.


[Закрыть].

В своей увлекательной и забавной статье в The New York Times «Выживание паразитов: уловки для получения помощи от хозяина» Натали Анжье пишет:

Ярослав Флегр из Карлова университета в Праге проводил личностные тесты с двумя группами людей, одна из которых демонстрировала иммунологические признаки предшествующей инфекции токсоплазмой, а другая – нет. В ходе тестирования он обнаружил, что зараженные мужчины по сравнению с неинфицированными имели сравнительно более высокие показатели по таким признакам, как недоверие к власти и склонность к нарушению правил. А инфицированные женщины оценивались относительно выше, чем неинфицированные женщины, по показателям теплоты, самоуверенности и болтливости.

Есть бесчисленные примеры других паразитов, влияющих на поведение своих хозяев. Конский волосяной червь заставляет зараженного сверчка, который обычно поддерживает безопасное расстояние от больших водоемов, мчаться к ближайшему озеру или ручью. Выпуская нейрохимические вещества, которые мимикрируют под вещества сверчка, червь убеждает насекомое доставить его в ближайший водоем, как раз к началу там брачного периода[24]24
  McAuliffe, 25–31.


[Закрыть]. Точно так же мокрицы, которые обычно прячутся при дневном свете, чтобы не быть съеденными птицами, зараженные колючеголовым червем, обожают принимать полуденные солнечные ванны. «Загорая» на светлой поверхности, они становятся легкой добычей для птиц. Затем черви отправляются обратно в пищеварительную систему птицы откладывать яйца[25]25
  Natalie Angier, “In Parasite Survival, Ploys to Get Help from a Host,” New York Times, 26 June 2007, https://www.nytimes.com/2007/06/26/science/26angi.html.


[Закрыть]. Личинки бабочки Голубянка алькон имеют на поверхности слой, который имитирует химические вещества как минимум двух видов личинок муравьев. Муравьи переносят знакомо пахнущие личинки обратно в муравейник, чтобы кормить и питать их, часто в ущерб собственным отпрыскам[26]26
  Henry Fountain, “Parasitic Butterflies Keep Options Open with Different Hosts,” New York Times, 8 January 2008, https://www.nytimes.com/2008/01/08/science/08obmimi.html.


[Закрыть]. Паразитические осы, или наездники, заставляют пауков-крестовиков создавать паутины, которые резко отличаются от их обычного дизайна. После личинка осы впрыскивает химическое вещество в паука, и тот начинает вращать паутину, гораздо более подходящую для потребностей личинки, чем его собственных, сохраняя личинку в безопасности от ближайших хищников и обеспечивая идеальную сетку для построения кокона[27]27
  Mary Bates, “Meet 5 ‘Zombie’ Parasites That Mind-Control Their Hosts,” National Geographic, 2 November 2014, https://news.nationalgeographic.com/news/2014/10/141031-zombies-parasites-animals-science-halloween/.


[Закрыть]. У этого списка нет конца.

Рассматривая подобные примеры, мы сразу же поражаемся тому, как часто мы слепы по отношению к сложному ряду сил, влияющих на наше поведение. Нельзя не задаться вопросом, что действительно движет всеми нашими собственными желаниями и личностными качествами – особенно теми, с которыми мы склонны сильно себя отождествлять.

Существуют также случаи бактериальных инфекций, вызывающих поведенческие изменения у людей, и ученые продолжают обнаруживать связи между инфекциями и человеческими психологическими расстройствами. Например, бактерии стрептококка разработали защитный механизм, позволяющий им успешно скрываться от иммунной системы детей на какой-то период времени. Молекулы на стенках клеток делают их неотличимыми от тканей сердца, суставов, кожи и мозга ребенка. В конце концов иммунная система ребенка распознает стрептококк как чуждый для организма, но когда она начинает атаку, то может ошибочно захватить и здоровые ткани организма. Согласно исследованиям, проведенным в Национальном институте психического здоровья, в этих случаях «некоторые перекрестно реагирующие «антимозговые» антитела [могут] воздействовать на мозг, вызывая обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), тики и другие психоневрологические симптомы PANDAS[28]28
    Акроним от англ. Pediatric Autoimmune Neuropsychiatric Disorders Associated with Streptococcal infections – детские аутоиммунные нервно-психические расстройства, ассоциированные со стрептококковыми инфекциями. – Прим. ред.


[Закрыть]»[29]29
  “PANDAS – Questions and Answers,” National Institute of Mental Health, NIH Publication No. OM 16-4309, September 2016, https://www.nimh.nih.gov/health/publications/pandas/pandas-qa-508_01272017_154202.pdf.


[Закрыть]. Здесь поведение хозяина не поддерживает цели паразита; скорее стрептококковая инфекция приводит к проблемам с «непреднамеренными» последствиями. Но оба типа примеров раскрывают одну и ту же реальность о нашем сознательном опыте, и идея о том, что «я» является конечным источником моих желаний и действий, начинает рушиться.

С таким большим количеством задействованных скрытых сил – от основных неврологических процессов, которые мы ранее исследовали, до бактериальных инфекций и паразитов, – трудно понять, как наше поведение, предпочтения и даже выбор могут быть под контролем нашей сознательной воли. Кажется, гораздо точнее сказать, что сознание здесь «за компанию» – смотрит шоу, а не создает или контролирует его. Теоретически мы можем зайти еще дальше и сказать: лишь немногие (если таковые вообще имеются) из наших действий нуждаются в сознании, чтобы быть осуществленными. Но на интуитивном уровне мы предполагаем, что, поскольку человеческие существа действуют определенным образом и обладают сознанием – и поскольку такие переживания, как страх, любовь и боль, ощущаются такими мощными мотиваторами, – наше поведение определяется их осознанием и в противном случае бы не имело места. Однако теперь очевидно, что многие виды поведения, которые мы обычно приписываем сознанию и которые рассматриваем как доказательство сознания, на самом деле могут существовать без сознания, по крайней мере, в теории. Это возвращает нас к нашим двум вопросам. Как именно сознательный опыт влияет на поведение? В каких конкретно ситуациях это точно происходит?

В ходе своих размышлений я наткнулась на то, что может быть интересным исключением: сознание, похоже, играет роль в поведении, когда мы думаем и говорим о тайне сознания. Когда я размышляю, «каково это» быть чем-то, этот опыт сознания, по-видимому, влияет на последующую обработку, происходящую в моем мозге. И почти ничего из того, что я думаю или говорю, созерцая сознание, не имело бы никакого смысла, происходя из системы без него. Как мог бессознательный робот (или философский зомби) созерцать сознательный опыт, не имея его изначально? Представьте на мгновение, что сам Дэвид Чалмерс – зомби, совершенно лишенный внутреннего опыта, а затем рассмотрите такие вещи, которые он описывает в своей книге «Сознающий ум», когда объясняет концепцию зомби:

Поскольку у моего близнеца-зомби нет опыта, он находится в совершенно другой эпистемологической ситуации от меня, а в его суждениях отсутствует соответствующее обоснование… Я знаю, что я в сознании, и знания основаны исключительно на моем непосредственном опыте… С точки зрения первого лица, мой близнец-зомби и я очень разные: у меня есть опыт, а у него нет[30]30
  Дэвид Чалмерс, «Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории», 198–99. Перевод на русский язык, издательство Либроком, 2018.


[Закрыть].

Я не понимаю, как система, которая не обладает сознанием, когда-либо имела бы причину для порождения таких мыслей, не говоря уже о том, как интеллектуальная система сможет понять их. Без наличия опыта в сознании нет никакого различия, на которое мог бы ссылаться зомби Чалмерса. Объяснение Чалмерсом того, как зомби все еще мыслит в теории, состоит в том, что язык и концепции сознания могут быть встроены в программу зомби. Робота, безусловно, можно запрограммировать так, чтобы он описывал конкретные процессы, такие как «видение желтого», когда он обнаруживает определенные длины волн света, или даже говорил о «чувстве злости» в определенных обстоятельствах, фактически не осознавая и не чувствуя ничего. Но кажется невозможным, чтобы система обнаружила различие между сознательным и бессознательным опытом в целом, не имея фактического сознательного опыта в качестве ориентира. Когда я говорю о тайне сознания – имея в виду что-то, что я могу различить, удивиться и приписывать (или не приписывать) другим сущностям, – мне кажется крайне маловероятным, что я бы делала это, не говоря уже о том, чтобы посвятить этому так много времени, не чувствуя опыта, на который я ссылаюсь (потому что в качественном опыте вся суть, и без него я не могу ничего о нем знать). И когда я обдумываю эти идеи в своем уме, тот факт, что мои мысли связаны с сознательным опытом, предполагает, что существует своего рода обратная связь и что сознание влияет на работу моего мозга. В конце концов, мой мозг может думать о сознании только после его переживания (можно было бы предположить).

Однако кроме одной этой воронки, в которую я часто попадаю, большинство наших предчувствий о том, что считается свидетельством сознания, влияющего на систему, не выдерживают тщательной проверки. Поэтому мы должны пересмотреть предположения о роли, которую сознание играет в поведении, поскольку эти предположения естественным образом приводят к выводам, которые мы делаем о том, что такое сознание и что вызывает его возникновение в природе. Все, что мы надеемся раскрыть с помощью исследований сознания – от установления, находится ли данный человек в сознательном состоянии, до точного определения того, где в эволюции жизни впервые возникло сознание, до понимания точного физического процесса, порождающего сознательный опыт, – информируется нашей интуицией о функционировании сознания.