Текст книги "Трилогия алой зимы"

Глава 17

– Убить нас? – охнула Эми.

Амэонна качнула веером.

– Я, видите ли, в долгу у некоего ками, иначе бы не утруждала себя выполнением столь скучного поручения, как убийство людей. – Она направила веер на Широ. – Впрочем, ты, кицунэ, меня весьма позабавил. Стань моим питомцем, и я тебя пощажу.

Эми наконец сообразила, что происходит. Женщина с голубыми волосами была ёкаем, и она поймала их с Широ в ловушку. Но как ёкай с такими намерениями прошел через тории? Почему священные земли ее не отторгают?

– Ками? – выпалила Эми. – Ты пришла нас убить потому, что так тебе сказал ками?

– Он довольно неприятен, – пожаловалась Амэонна. Взгляд ее терялся в прорезях маски. – Я рада избавиться от долга перед ним. Так что, кицунэ? Согласен на мое щедрое предложение?

– Боюсь, я не очень-то послушный. Плохой из меня выйдет питомец.

Женщина-ёкай усмехнулась, сверкнув зубами.

– Я научу тебя послушанию!

– Заманчиво, но откажусь.

Амэонна вздохнула.

– Как жаль. Ну что… Сунэкосури? Ко мне!

Тень на крыше выпрямилась, и на камни рядом с Амэонной легко приземлился мужчина, облаченный в простое черное одеяние и белую маску, скрывающую почти все лицо. На его голове торчали бурые собачьи уши. Он повернулся к Амэонне, ожидая приказа, и взмахнул хвостом.

– Кто он? – шепнула Эми.

– Инугами, – проворчал Широ; говорить о собачьей версии кицунэ ему явно не нравилось. – Будет больно.

– Больно?

– Ты видела много лис, одолевших псов? А та женщина еще сильнее.

Сердце заколотилось о ребра.

– Хочешь сказать, что ты их не победишь?

Широ мрачно улыбнулся, не сводя глаз с шагнувшего ближе инугами.

– Я хочу сказать, что у меня нет выбора.

– Кицунэ, – пропела женщина. – Спрошу в последний раз – подчинишься мне?

Вместо ответа Широ закрыл спиной Эми, и на его повернутых вверх ладонях затрепетал лисий огонь, превращаясь в изогнутые клинки.

– Быть по сему, – произнесла Амэонна. – Сунэ, милый, убей его.

Инугами сверкнул звериными клыками и, двинувшись к Широ, обнажил катану. Лезвие засияло, пропитанное ки. Клинки Широ замерцали языками пламени в ответ.

Сунэкосури бросился в атаку. Лезвия мелькнули в воздухе и со звоном столкнулись. Вспышка света отбросила Широ назад. Он приземлился на ноги и проехал по камням. Инугами вновь ринулся к нему, и кицунэ остановил его катану своими короткими клинками. Эми на миг задумалась, почему же Широ использует оба одновременно, но не защищается одним и не наносит удар другим, как делали сохэи в Шионе.

А затем инугами надавил на катану, и кицунэ прогнулся под его напором. Вражеский клинок опасно приблизился к лицу. Красные глаза блеснули во тьме, и кицунэ выскользнул из-под катаны, оттолкнув ее в сторону.

Сердце Эми бешено колотилось, в горле встал ком. Другой ёкай слишком силен. Но ведь Широ по-прежнему ловок и быстр, верно?..

Кицунэ кружился, взмахивая мечами. Инугами раз за разом бросался на него. Смертоносная сталь свистела в воздухе, звенела от ударов, ярко вспыхивая. Ёкаи двигались так быстро, что Эми едва понимала, что происходит.

Амэонна радостно вскрикнула и хлопнула в ладоши, зажав между ними сложенный веер. Ее губы растянулись в довольной улыбке. Эми едва дышала – ее сковал ужас. Ёкаи вновь схлестнулись. А потом Сунэкосури подцепил клинки Широ, широко взмахнул катаной, отталкивая кицунэ вбок, и ударил локтем ему в грудь. Широ рухнул на спину, однако сразу откатился и вскочил, уходя от катаны.

Широ проиграет. Погибнет. Эми должна была как-то ему помочь.

Она сунула ладони в карманы юбки и вытащила офуда – оковы, барьер и очищение. Инугами слишком быстр, по нему не попасть. Да и у нее почти не осталось ки – уж точно недостаточно, чтобы задействовать оковы. Как же быть? Эми стиснула кулаки, сминая талисманы, и в отчаянии оглядела пустой двор. Обрамляющий его барьер слабо мерцал. Эми могла бы попытаться его пробить, но сомневалась, что им с Широ удастся сбежать от Сунэкосури и его хозяйки.

Взгляд Эми упал на священное древо – ровно у границы, – и толстую плетеную веревку вокруг его ствола, украшенную бумажными лентами. Шимэнава, инструмент для очищения! Их использовали для защиты священных мест и предметов. Другая шимэнава, еще толще, висела у святилища.

Амэонна, поглощенная зрелищем боя, вдруг взвизгнула от восторга. Эми, бросившаяся к древу, оглянулась как раз в тот миг, когда кончик катаны задел грудь Широ и прочертил ее порезом до плеча. На покрытые тонким снегом камни брызнула кровь, но кицунэ не дрогнул.

Заставляя себя не отвлекаться, Эми вскочила на скамейку под древом и схватилась за узел веревки. Он оказался так крепко затянут, что Эми лишь ломала ногти в попытках его развязать. Амэонна весело рассмеялась, продолжая наблюдать за сражением. Узел не поддавался. Эми дернула его вновь – и веревка под ладонями потеплела. Неужели защитная магия шимэнавы не позволяет ее снять?

Стоило Эми поддаться безнадежному отчаянию, как в груди вдруг полыхнул жар. Из метки Аматэрасу хлынула жгучая сила. Ноги подкосились, и Эми рухнула на колени на скамейку, едва удержавшись за шимэнаву. Ее коснулась Аматэрасу, и по руке протекла магическая энергия. Узел под ладонью заискрился голубым светом и распался, словно никогда и не был завязан.

В венах пульсировала сила. Аматэрасу восполнила ки Эми своей, и затем присутствие ками быстро угасло. Однако за мгновение до того, как оно растворилось, Эми ощутила вспышку неожиданной ярости Аматэрасу. «Сражайся!» – как будто хотела ей сказать ками.

За спиной громко лязгнул металл – меч пролетел по камням.

– Ах! – воскликнула Амэонна, хлопая в ладоши. – Прекрасно, мой дорогой Сунэ!

Эми рывком развернулась и замерла с концом шимэнавы в руке.

Из правой руки Широ торчала катана Сунэкосури. Несколько дюймов лезвия прошло насквозь. Кицунэ каким-то чудом удерживал один меч, но второй лежал на земле в нескольких ярдах.

Широ оскалился. Схватившись за лезвие голой ладонью, он выдернул катану из своей плоти. А потом, не выпуская ее, полоснул инугами по лицу своим клинком. Инугами взревел и отшатнулся.

– Его лицо! – завопила Амэонна. – Ты испортил его лицо! Хватит игр, Сунэ! Убей же, ну!

Инугами запрокинул голову. Порез, идущий от правой щеки к левому виску, кровоточил. Сунэкосури вернул катану в ножны, и его кожа засияла белым. Очертания тела начали смягчаться, таять. Он зарычал, и звук перешел в низкий собачий вой. Свет вспыхнул ослепительно ярко.

И вперед выпрыгнул массивный черно-бурый пес размером с лошадь. Он оскалился – на землю капнула слюна – и угрожающе шагнул к Широ.

Кицунэ, не двигаясь, смотрел на пса. А потом его вдруг окутали сине-красные огни, и он стал крошечным лисом – не крупнее одной головы инугами. Огромный ёкай зарычал, а Широ открыл пасть и вывалил язык в беззвучной издевке.

Низко взревев, пес бросился на кицунэ. Белый лис отскочил, а потом нырнул между лап инугами и укусил за одну из задних по пути.

С трудом заставив себя отвлечься от сражения, Эми вытащила очищающий офуда и прижала его к шимэнаве. Широ не мог уходить от пса бесконечно, как и победить его, оставаясь в облике лиса. Офуда прилип к веревке, отрицая законы природы, и слабо засветился. Эми добавила еще два талисмана и сделала петлю.

– Убей его! – нетерпеливо завопила Амэонна. – Просто убей!

Стиснув веревку, Эми повернулась обратно ко двору. Чудовищный инугами кружился, тщетно пытаясь укусить лиса. Широ бегал между лапами пса, держась подальше от его клыков. С колотящимся сердцем и дрожащими коленями Эми бросилась к ёкаям.

Инугами вновь крутанулся и злобно лязгнул пастью, но схватил лишь воздух. Пса нужно было поймать до того, как он развернется и ее увидит. Эми рванула быстрее, стискивая шимэнаву.

И вдруг оказалась прямо перед клыками ужасного пса.

Широ вылетел из-под него и вцепился ему в нижнюю челюсть. Инугами дернулся.

Эми взмахнула шимэнавой – петля зацепилась за голову пса, – и дернула, затягивая сильнее.

– Шукусэй-но-тама! – крикнула она.

Из нее полилась восполненная ки. Шимэнава и офуда вспыхнули белым светом. Инугами взвыл, окруженный взметнувшимся ветром. Веревка засияла еще ярче, и пес рухнул на камни двора, последний раз взвизгнув от боли.

Глаза Эми вдруг затопило синевой – и в этой синеве мелькнула белая маска. Амэонна наотмашь ударила Эми по лицу. Мир закружился, и девушка упала, обдирая руки и ноги. Женщина-ёкай схватила ее за волосы и поставила обратно.

– Как ты посмела вмешаться?! – прошипела Амэонна. – Жалкое людское отродье! Я тебя…

Она отбросила Эми прочь и рывком развернулась. За ней виднелся Широ – вновь в облике человека, – он прижал ногой шею инугами к земле и выдернул клинок из его тела. Сияние шимэнавы угасло.

– Сунэ! Мой милый Сунэкосури! – закричала Амэонна и бросилась к своему слуге.

Она взмахнула веером, посылая в Широ порыв ветра. Когда женщина-ёкай потянулась к инугами, кицунэ успел отпрыгнуть. Он обошел тело и подбежал к Эми. Она села, дрожа и удивленно глядя на свои окровавленные расцарапанные ладони. Колени оказались в таком же состоянии.

И все же это не шло ни в какое сравнение с Широ. Правая рука была вся покрыта запекшейся кровью. Из пореза на левой ладони текла свежая. Порез на груди окрасил белое косодэ алыми пятнами. Хакама на левом бедре были порваны, и ткань пропиталась красной влагой.

– Широ… – прошептала Эми в ужасе.

Амэонна ласково погладила морду инугами, а потом повернулась и медленно зашагала к ним. У ее ног вился ветер.

– Вы убили моего питомца! – Голос Амэонны охрип от ледяной ярости. – Вы понесете наказание за его смерть.

Широ стиснул оставшийся меч.

– Эми, поднимайся.

Она послушно встала на дрожащие ноги – хотя, конечно, понимала, что все равно не принесет никакой пользы.

Амэонна скривила губы в злобной ухмылке и поднесла веер к противоположному плечу. Ветер у ее ног пропал, а веер засветился – и она ударила им по диагонали.

Вода и ветер слились в трепещущее лезвие серебристой энергии. Оно полетело вперед так быстро, что ни Эми, ни Широ не успели отреагировать – и, пронзая воздух, как молния, врезалось в кицунэ.

На камни брызнула кровь. Широ рухнул на спину. Из глубокой раны от левого плеча до правого бедра потекли алые ручейки.

Сердце замерло в груди. Эми уставилась на Широ, так и не успев встать. Но теперь он сам оказался на земле, а его кровь заливала двор. Кицунэ не шевелился, голова его была отвернула от Эми, белые волосы закрывали лицо. Даже его грудь оставалась неподвижна. А вместе с ним не могла ни сдвинуться с места, ни даже вздохнуть и Эми.

Широ охнул, сотрясся от резкого вдоха. Повернул напряженное лицо, приоткрыв рубиновые глаза. Оскалился, глядя на Амэонну. Эми протянула к нему дрожащую руку, но он уже начал подниматься сам и каким-то чудом встал на ноги, поскользнувшись в луже собственной крови.

Амэонна холодно улыбнулась.

– Умоляешь наказать тебя еще разок, кицунэ?

Эми казалось, что она ничего не слышит за биением собственного сердца. Он стоит. Как он стоит с такими ранами? Как собирается сражаться, когда едва держит меч? У кого может настолько хватать воли сражаться, несмотря ни на что?

Улыбка Амэонны стала шире. Она вновь подняла веер.

Мир замер, замедлился, и Эми поняла, что должна сделать – что должна была сделать сразу, как только они попали в ловушку. Пока вокруг Амэонны клубилась энергия, Эми схватила Широ за правую руку и потянула за нижний виток онэнджу.

Из четок потекла сила, и они прилипли к Широ, не желая поддаваться. Жар обжигал пальцы, про́клятая ки разлилась по венам расплавленным свинцом. Стиснув зубы, Эми впилась пальцами в руку Широ и сорвала с него бусины.

Взрыв энергии ударил ей в лицо и отбросил назад так сильно, что Эми взлетела в воздух.

А потом ударилась о землю, задев головой камни. Череп пронзила боль, и все кончилось.

Глава 18

Эми распахнула глаза. На нее тут же накатили воспоминания, поднялась волной паника. Воздушно-водяной клинок Амэонны полоснул по Широ, его кровь залила все вокруг, но он все равно поднялся, чтобы продолжить сражаться. А потом Эми сняла еще один виток онэнджу, избавила его от второй части оков. Хватило ли этого? Или она опоздала?

Нащупав под собой землю, Эми оттолкнулась и села – чуточку быстрее, чем было нужно. Храмовый двор закружился водоворотом красных огней.

Зрение вернулось, но огонь никуда не пропал. Он пылал лужицами, словно кто-то разлил и поджег бензин. Между ним поблескивала вода, отражая мерцающий свет и создавая иллюзию, что пылает весь двор.

А посреди него стоял Широ; у его ног лежала Амэонна.

Оба меча покрывало танцующее пламя. Оно поднималось по рукам кицунэ тонкими линиями постоянно меняющихся узоров. За спиной Широ полукругом зависли полдюжины сфер – раскаленных добела в центре и синих с красно-оранжевым по краям. И три лисьих хвоста из призрачного бело-голубого огня.

Широ неподвижно стоял над поверженной противницей. Лишь трепетали языки пламени и медленно покачивались бесплотные хвосты.

Эми с трудом поднялась и прижала ладонь к пульсирующему болью месту за правым ухом. Рука окрасилась кровью. Едва переставляя ноги, Эми шагнула вперед. Ухо Широ дернулось в ее сторону. Он повернулся, полукруг сфер сдвинулся следом.

На его щеках горели красные отметины, а посреди лба пылал странный символ. Алые глаза сияли внутренней силой. Широ безучастно уставился на Эми, словно не узнавая ее. Блеснули онэнджу – оставшиеся два витка обхватывали его руку все так же плотно.

Эми застыла в нескольких шагах от Широ и посмотрела в его пустые глаза. Ее сердце бешено заколотилось, отдаваясь гулом в ушах.

– Не забывай меня, Широ, – хрипло произнесла она. – Тебе нельзя забыть меня.

Он медленно моргнул, и в его взгляде что-то переменилось, а губы изогнулись в привычной кривой усмешке.

– Это ты меня когда-нибудь забудешь, малышка-мико, – его голос прозвучал более хрипло, чем у нее, и в нем слышалось звериное рычание.

– Я тебя никогда не забуду, – проговорила Эми. – Я буду помнить тебя до последнего дня.

– Обещаешь?

Ее сердце вдруг екнуло.

– Да, обещаю.

Кивнув, Широ поднял ладони – на их тыльной стороне горели красным еще два символа – и смахнул пламя на мечи. Они исчезли. Кицунэ опустил руки, мерцающие узоры на них погасли.

И через миг он покачнулся.

Бросившись к нему, Эми успела его поддержать. Широ тяжело привалился к ней; горячая кровь из раны на его груди мгновенно пропитала ее блузку. Огненные хвосты растворились в воздухе, погасли и пылающие сферы. Сгибаясь под весом кицунэ, Эми осторожно уложила его на землю. Он откинулся на спину, тяжело дыша и жмурясь. Метки на лице больше не сияли, став простыми красными линиями на коже.

– Широ! – охнула Эми – ее ладони замерли над страшной раной – и заозиралась, словно могла этим как-то призвать помощь. Вокруг двора по-прежнему тускло мерцал барьер. – Широ, как нам выбраться из ловушки?

Он молчал, кривясь от боли. Эми душило отчаяние. Он терял слишком много крови. Как он выживет с такими жуткими ранами?..

Барьер вдруг дрогнул. Тело Амэонны позади них дернулось и безжизненно обмякло. Вспыхнув последний раз, барьер исчез.

– Эми!

Из тьмы выскочил Катсуо с катаной в руках. Его лицо исказилось от ярости и страха, и он бросился к Эми – и беспомощному ёкаю перед ней. Клинок засветился от ки, занесенный для смертельного удара.

Не задумываясь, Эми закрыла собой Широ.

– Стой, Катсуо! Он меня спас!

– В сторону, Эми!

– Это кицунэ! – завопила она. – Успокойся и послушай! Он не враг!

Катсуо опустил катану и скользнул взглядом от нее и Широ к двум мертвым ёкаям поодаль. Тело инугами начало таять, словно лед, его силуэт стал размытым. Эми осторожно села, готовая вновь заслонить собой Широ, как щитом.

Катсуо охнул и, выронив клинок, потянулся к ней поверх распростертого кицунэ.

– Эми, ты вся в крови…

Она мельком глянула на багровое пятно у себя на блузке.

– Это его кровь. Дай хаори.

Катсуо послушно стянул хаори, и Эми прижала ткань к груди Широ, но кровотечение и не думало останавливаться. Паника кружила ей голову. Широ умирал у нее на руках, а она ничего не могла сделать. Как же быть?..

– Это кицунэ? – пробормотал Катсуо. – Он вообще жив еще?

Эми дернулась, как от удара, испугавшись, что Широ и в самом деле уже угас. Она поднесла пальцы к его губам и, подождав, наконец ощутила кожей слабое дыхание.

– Эми, что случилось? Где ты…

– Кар!

Она резко обернулась. На камни рядом с ними села ворона.

– Юмэй! – вскрикнула Эми и в отчаянии едва не потянулась к птице. – Широ нужна помощь! Он умирает!

– Ворону зовут Юмэй? – с подозрением спросил Катсуо.

Эми смотрела на птицу, безмолвно умоляя дать хоть как-то подтвердить, что ее услышали. Юмэй ведь придет, так? Он помогал Широ раньше. Ворона склонила голову и, встряхнув крыльями, глянула вверх.

Эми с Катсуо одновременно уставились в небо.

К ним скользнула огромная тень. Гигантский ворон, окруженный черными и красными всполохами, нырнул вниз и взмахнул крыльями. Его облик затрепетал, изменяясь, и в последний миг превращения Юмэй ступил на камни. Воздух вдруг стал холодным, его ки растеклась невидимыми ледяными щупальцами ярости.

Катсуо вскочил на ноги и потянулся за катаной.

– Нет! – рявкнула Эми, не поднимаясь. – Он союзник.

– Я вам не союзник! – прошипел Юмэй, шагая к ней. – Что ты натворила?

Она умудрилась не отпрянуть.

– На нас устроили засаду ёкай по имени Амэонна и ее инугами.

Катсуо попятился от Юмэя, стискивая рукоять так, что побелели костяшки. Он встал позади Эми, готовый ее защитить, но предусмотрительно направил кончик катаны вниз.

Юмэй опустился на колени рядом с Широ и отбросил пропитанное кровью хаори, чтобы осмотреть раны. Кицунэ дышал часто и поверхностно, лицо его было расслабленно – в какой-то момент он потерял сознание. Если бы не едва различимое движение груди, его невозможно было бы отличить от покойника.

Эми хотела спросить, выживет ли он, но не успела – к ней повернулся Тэнгу. Его глаза сияли, а зрачки стали такими маленькими, что казались лишь точками в обрамленных черным озерах серебра. Он схватил ее запястье и, притянув к Широ, вспорол когтем тонкую кожу.

Эми охнула и тщетно дернула рукой. Катсуо бросился к ним, вскидывая оружие. Юмэй взглянул на него, и черная тень, явившаяся из ниоткуда, сбила Катсуо с ног ударом в грудь. Он упал и откатился в сторону.

– Катсуо!

Эми повернулась, пытаясь высвободиться, но Юмэй лишь сильнее сжал ее руку, впиваясь когтями. Другой ладонью он сдвинул изорванное косодэ с груди кицунэ, а потом поднес ближе запястье Эми. Она огромными глазами смотрела, как ее кровь капает на кожу Широ. Когда там собралась небольшая лужица, Юмэй вывел в ней странный сложный символ, так и не выпустив Эми из стальной хватки.

Закончив чертить, он прижал ее ладонь к теплой крови, что вытекала из раны Широ.

Эми вздрогнула.

– Что ты делаешь?

Юмэй развернул ее окровавленную ладонь и нарисовал на ней еще один знак.

– Ты, – нараспев произнес он, – помогаешь мне спасть кицунэ жизнь. Или есть возражения?

– Я… нет, я помогу. Что нужно делать?

Тэнгу отпустил ее руку и вспорол свое запястье.

– Ты будешь проводником, через которого я передам ему ки.

Он взял ее вторую ладонь и прижал к хлынувшей по его руке темной крови. Эми с трудом сглотнула ком в горле.

– А ты… ты разве не можешь передать ее так, как он мне?

– Нет. В таком состоянии прямой поток моей ки его убьет. – Юмэй изобразил на ее ладони еще один кровавый символ. – Ты станешь одновременно мостом и щитом.

Он стер своей ладонью кровь с ее руки и нарисовал четвертый символ, а потом сплел их пальцы, чтобы знаки тесно прижались.

– Но, Юмэй… – прошептала Эми, – что твоя ки сделает со мной?

Он поднял на нее сияющие от накопленной силы глаза, и вновь стиснул ее свободное запястье.

– Постарайся не умереть, – произнес он и прижал ее ладонь к кровавому знаку на груди Широ.

Под ее руками вспыхнул жар, кожи коснулась странная магия, словно пробуя новый путь. И через миг из ладони Юмэя хлынула обжигающая сила, а весь мир окутала агония. По телу Эми прокатился огненный вихрь, сжимая легкие, ослепляя глаза. Сила Тэнгу раздирала ее на части, прорывая сквозь нее путь и вновь выливаясь.

Все прекратилось так же внезапно, как и началось.

Эми рухнула рядом с Широ, дрожа и медленно приходя в себя. В груди поселилась боль. Метка камигакари пылала.

Катсуо схватил ее и оттащил от ёкаев.

– Эми? Эми, ты как?

Подняв невероятно тяжелую голову, она сощурилась и увидела, что Юмэй склонился над кицунэ. Ей казалось, что ее заживо пожарили на открытом огне. Сработало? Юмэй смог передать Широ достаточно ки?

Катсуо обхватил Эми покрепче и унес ее еще дальше. Зрение затуманилось, она почти не различала, как Юмэй поднял кицунэ на руки. Облик Тэнгу затрепетал, словно за его человеческой спиной развернулись черные крылья. И, несмотря на все усилия, веки Эми смежились, а боль и усталость, нахлынув, унесли ее в бездну забвения.

Эми медленно открыла глаза. Затуманенному взору открылся потолок ее спальни.

Тело ломило, голова беспощадно пульсировала болью. Эми коснулась лба и обнаружила на нем повязку. Бинты красовались и на ладонях, а еще туго стягивали запястье.

Эми отрешенно смотрела на них, вспоминая, как было больно, когда коготь вспорол кожу, как ее кровь текла на грудь Широ, как Юмэй рисовал там загадочный символ. Ее кровь смешалась с кровью Широ на одной ладони, а на другой – смешались силы ее и Юмэя. Такая странная магия. Но она же сработала? Широ ведь выжил?

Она вновь увидела, как Широ стоял над поверженной противницей, его бело-голубые хвосты из призрачного огня, пылающие символы на его лице и тыльной стороне ладоней. Этот образ был выжжен в памяти Эми, и она никогда его не забудет. Он был великолепен.

«Обещаешь?»

Воспоминание заставило ее зажмуриться. Ослабевшие, ноющие мышцы вспыхнули болью, но Эми все-таки села. В окно лился солнечный свет – судя по углу лучей, время подходило к полудню. Она коснулась бинтов на руке, охваченная тревогой за Широ.

В коридоре скрипнул пол, приблизились шаги. Эми нервно выпрямилась. Она сбежала из храма, а когда вернулась, на нее напали два ужасающих ёкая – а что уж говорить про парочку ёкаев-союзников… Фуджимото, без всякого сомнения, в ярости.

Шаги остановились.

– Я принесла «госпоже» обед, – язвительно произнесла Нанако с другой стороны двери.

Эми открыла было рот для ответа, но тут раздался еще один голос.

– Камигакари еще спит, – холодно проговорил Катсуо.

Она моргнула. Почему он за дверью? Как давно он там?

– Госпожа проспала достаточно.

– Она ранена.

– У нее всего-то пара царапин, – едкий тон Нанако стал резче. – И она обязана всем объяснить, почему так поступила – и что на нас навлекла.

– Тебе она ничего не обязана! – рявкнул Катсуо. – Ты не управляешь ни Эми, ни этим храмом, Нанако.

Тарелки громко звякнули.

– Тогда обслуживай ее королевское высочество сам! – прошипела женщина и ушла, гневно топая ногами.

Когда воцарилась тишина, Эми негромко кашлянула.

– Катсуо?

Дверь приоткрылась, и он заглянул в комнату. Увидев, что Эми сидит, он сдвинул дверь шире одной рукой. На другой Катсуо удерживал поднос. Он вошел и, мельком окинув спальню взглядом, слегка покраснел – ведь проник на запретную территорию, а потом подошел к постели и опустил поднос с ней рядом.

– Обед, – пробормотал Катсуо. – Как ты себя чувствуешь?

– Без сил, – призналась Эми, вяло посмотрев на накрытую тарелку.

Аппетита не было, несмотря на то что она должна была изнывать от голода. Хоть Аматэрасу и восполнила ее ки, Эми чувствовала себя опустошенной. Может, она потратила энергию, когда снимала с Широ онэнджу, или такую страшную усталость вызвали кровавые чары Юмэя?

Катсуо вновь окинул комнату взглядом, а потом сел на пол, скрестив ноги.

– Что вообще произошло, Эми? – спросил он тихо и напряженно. – Что это было сегодня утром? Ты исчезла из храма, оставив глупую записку, а потом вдруг появилась с двумя мертвыми ёкаями и все тем же кицунэ?

– Когда я прибыла, они еще не были мертвыми. – Эми вздохнула. – Не понимаю, как они пробрались в храм. Почему их не остановили тории?

Катсуо стиснул зубы.

– Они сломали барьер тории. Каннуши Фуджимото все утро его восстанавливал, но защита до сих пор слаба.

– Сломали? Я думала, такое невозможно.

– На подобное не способны слабые ёкаи. Откуда они о тебе узнали?

Эми прикрыла глаза ладонью. Откуда? Амэонна возвращала долг некоему ками. А единственным, кого из них встречала Эми, помимо Аматэрасу, был Коянэ.

Она сама рассказала ему, где скрывается. Наверняка он и отправил Амэонну ждать ее у порога. Но зачем? Зачем?! В этом не было смысла. Широ говорил, что ками захотел украсть ее ки, но тогда непонятно, зачем посылать ёкая ее убить. Почему он так упорно хотел ее смерти? К этому должны стремиться ёкаи, а не ками. Коянэ должен был защищать камигакари, чтобы поддержать Аматэрасу, а не посылать за ней убийц.

– Вчера, – пробормотала Эми, продолжая прятаться за ладонью, чтобы не видеть реакцию Катсуо, – я отправилась в храм в Кигику, чтобы поговорить с ками.

– Ты… что? Зачем?

– Хотела получить ответ на один вопрос, а дать его мог лишь ками.

– Какой вопрос? Что тебе так сильно нужно было знать?

Эми опустила руку и посмотрела на Катсуо. На его лбу залегли морщинки. Темные глаза впивались в нее так, словно он мог одним взглядом докопаться до истины. Эми прикусила задрожавшую нижнюю губу.

– Я… я…

Слова не шли. Не то чтобы она не хотела ему рассказывать… просто тогда все станет слишком реальным. Его страх и отчаяние вытолкнут наружу ее собственные чувства, которые она запечатала внутри.

Эми покачала головой и глубоко вздохнула.

– Ками попытался меня убить. Я не понимаю почему.

– Убить? Ками?!

– Я сбежала, но те два ёкая поджидали меня здесь. Женщина сказала, что ками послал ее меня убить. Видимо, все тот же.

– Ками? – потрясенно повторил Катсуо.

– Я тоже не понимаю. Почему? Разве он не должен помочь камигакари выжить?

Катсуо сжал колени ладонями.

– Может, именно этот ками затаил на Аматэрасу обиду?

– Может, – с сомнением пробормотала Эми.

То, что один ками мог затаить обиду на другого, казалось так… до неприятного по-человечески.

– Значит, ты нашла этого ками, и он… что? Послал двух ёкаев устроить засаду в храме? – Катсуо помрачнел. – А еще два ёкая, Эми? Сколько ты уже общаешься с этим кицунэ?

– С тех пор, как мы принесли его в храм, – прошептала она, избегая его осуждающего взгляда.

– А второй?

– Юмэй… его я встретила следующей ночью.

– Сюда он не приходил, – сухо заметил Катсуо. – С такой ки он бы просто разбил барьер тории в одиночку. Это ты к нему отправилась, верно?

Эми кивнула.

– Ты вообще понимаешь, с какими ёкаями связалась? Один ворон чего…

– Сам Тэнгу, – пробормотала Эми.

– Сам?..

– Похоже, он такой один. – Она смяла в руках одеяло. – И думаю, он правит в этих горах.

Катсуо молчал. Эми взглянула на него сквозь волосы, ниспадающие на плечи. Он прижимал к лицу ладони и глубоко дышал.

– Ни Тэнгу, ни кицунэ не знают, что ты камигакари, да? – спросил Катсуо сквозь пальцы.

– Не знают.

Он уронил руки на колени, и этот жест показался Эми ударом молотка судьи.

– Объясни-ка мне вот что. Объясни, что вообще творится у тебя в голове, потому что я не понимаю. Кицунэ, Тэнгу, ками в Кигику. Почему, ну почему ты постоянно так рискуешь жизнью?

Как о таком поведать? Какое объяснение придумать, не упоминая все, что происходит с тех пор, как она открыла руководство каннуши?

– Я… обещаю тебе все рассказать, – тихо произнесла Эми. – Но сейчас не могу. Просто… это слишком сложно.

Катсуо уставился на нее тяжелым взглядом, но затем неохотно кивнул.

– Что случилось после того, как я вчера ушла?

На самом деле ей не хотелось этого знать, но так проще подготовиться к неизбежному столкновению с Фуджимото.

– Бросились тебя искать, как только поняли, что ты пропала. Нашли записку, но Фуджимото все равно отправил меня в лес, а Минору в город. Потратили весь день, но не обнаружили ни следа. Наверное, каннуши заставил бы нас искать и всю ночь, но Нанако накричала на него, мол, если мы будем бесцельно бродить по лесу в темноте, то просто-напросто погибнем.

Эми вздрогнула, ощутив укол вины.

– Мы решили продолжить с утра, но я все равно не мог заснуть, поэтому обошел земли еще раз. Тут-то я и понял, что защита сломана, однако присутствия ёкаев не почувствовал. Я бросился к храму и наткнулся на их барьер. Хотел уже разбудить остальных, как вдруг услышал твой голос, совсем слабый. Барьер заглушал звук и не давал ничего увидеть, но я знал, что ты там, поэтому ждал, пока он падет. – Катсуо стиснул зубы. – Я был уверен, что увижу там твое изуродованное тело. Но ты была жива.

– Широ их победил. Они его чуть не убили.

– Широ – это кицунэ? Тебе повезло. В следующий раз тебя будет убивать он.

– Он чуть не умер, защищая меня.

– Потому что он перед тобой в долгу? – строго спросил Катсуо. – Потому что ему от тебя что-то нужно? Он ёкай, Эми. Они не бывают бескорыстны. Если они и помогают людям, то лишь ради собственной выгоды.

Эми отвела взгляд и промолчала.

– Тэнгу забрал его до того, как прибежали Фуджимото и Минору. Я не знал, что им сказать. – Катсуо хмуро поджал губы. – Они решили, что тех двух ёкаев убил я… и я не стал их переубеждать.

Она тут же посмотрела ему в глаза.

– Почему?

– Я не понимал, что случилось, кто те ёкаи. Ты назвала их союзниками, но… как объяснить остальным, что на тебя напали одни ёкаи, а другие защитили, поэтому я не стал упоминать тех двоих.

Глаза защипало от слез. Катсуо пришлось лгать, чтобы Эми не влипла в ее большие проблемы из-за сговора с ёкаями.

– Спасибо, – прошептала она.

Катсуо что-то пробормотал и переставил поднос ей на колени.

– Поешь, пока не остыло.

Эми вяло сняла крышку с миски и взяла ложку. Бульон, толстая лапша и кубики тофу уже были холодными, но она покорно принялась за еду, не ощущая вкуса. В голове кружились мысли, под ними бушевали темным вихрем чувства. После визита к Коянэ ее надежда умерла, оставляя во рту горечь пепла. Все, что Эми оставалось, – лишь исполнить обещание и снять с Широ онэнджу. А после – пройти короткий путь до предначертанного конца.

Эми отодвинула поднос.

– Я… я хотела бы помолиться.

– Помолиться? – недоуменно переспросил Катсуо.

– В храме.

– А-а… – Он замешкался и забрал поднос. – Каннуши Фуджимото работает с тории, но скоро вернется. Если поспешим, то успеем.

Эми чуть было не спросила, нельзя ли ей пойти одной, но поняла, что такого больше не случится. Ее не оставят одну вплоть до солнцестояния. Катсуо ждал за дверью не потому, что беспокоился, а потому что ему приказали ее стеречь. Фуджимото не собирался давать ей шанс вновь сбежать.

– Мне нужно переодеться.

Катсуо вышел в коридор, а Эми подняла свое изможденное тело с постели и добралась до шкафа. Усталость давила на веки, путала мысли. Облачившись в одеяние мико, Эми расчесала волосы и собрала их в хвост, а потом присоединилась к Катсуо, и они покинули дом. Снаружи приятно светило солнце – теплое, пусть и недостаточно, чтобы растопить снег. Яркие лучи, казалось, насмехались над сгустившимися в душе Эми холодными тенями.