Текст книги "Новый Афонский патерик. Том II. Сказания о подвижничестве"

Г

Гавриил, из монастыря святого Павла

Старец Гавриил, насельник монастыря святого Павла, был родом из Константинополя. В миру он был образованным человеком, фармацевтом, и поэтому в монастыре ему дали послушание больничара. Внешне старец не производил впечатления очень благоговейного монаха или особого подвижника. Но он скрывал свою духовную жизнь. Как-то старца Гавриила, хорошо знавшего суть одного вопроса, пытался переспорить один неграмотный брат. На следующий день было общее причащение братии. Утром отец Гавриил с палочкой медленно поднялся в келию брата, с которым накануне спорил, и, поклонившись ему и телом и душой, попросил у него прощения.

Сразу после кончины старца Гавриила иеродиакон Софроний вместе с одним иеромонахом пошли совершить над ним заупокойную литию и ощутили необыкновенную радость. А старец Митрофан, который по послушанию стирал одеяла скончавшегося отца Гавриила, свидетельствовал, что эти одеяла благоухали, даже после стирки, в течение 40 дней.

Игумен Андрей объяснил это так: «Благоухание показало богатство любви старца Гавриила. Он был больничаром, утешал отцов, облегчал их боль и заботился о недужных. То и дело он приходил в больницу, посмотреть, кому что нужно. В своём служении он был очень самоотверженным, приносил себя в жертву ради братий. Когда случалась эпидемия и было много больных, он не смыкал глаз на протяжении многих дней и ночей».

Гавриил Дионисиатский, игумен

Дионисиатский игумен Гавриил пешком приходил на престольный праздник в монастырь святого Павла – возглавить праздничную службу. Он брал палку, через плечо перекидывал рясу и в карман клал куколь. Придя в монастырь святого Павла, он снимал майку, выжимал её и снова надевал. Начиналось всенощное бдение, и он не выходил из храма до самого конца. Всю ночь он проводил в игуменской стасидии. Шестопсалмие он читал так умилительно и настолько внятно подчёркивал интонацией смысл слов, что многие отцы, слыша его чтение, плакали.

Игумен Гавриил был вынослив и очень много трудился. Когда монастырь посещали важные лица и хотели встретиться с игуменом, он приходил к ним прямо в рабочей одежде. Однажды он разбрасывал навоз по огороду и, не переодеваясь, пришёл на встречу с одним министром, пожелавшем побеседовать. Увидев его, министр не поверил, что это игумен.

Однажды, в первые три дня Великого поста, когда монахи полностью воздерживаются от пищи и воды, отец Гавриил взял с собой отца Виссариона и ещё одного монаха, и они поплыли на метох Моноксилит, где целыми днями вскапывали виноградники.

Одному юноше в миру предлагали стать священником, но он отказывался, говоря, что недостоин. Он приехал на Святую Гору, пошёл в монастырь Дионисиат и исповедовался отцу Гавриилу. После исповеди отец Гавриил сказал ему: «Послушай-ка, сынок, из того, что ты мне рассказал, я не вижу каких-либо препятствий для хиротонии. Принимай предложение и становись священником». Но юноша продолжал отказываться, говоря, что недостоин. Тогда отец Гавриил помолился и спросил юношу: «Скажи мне, пожалуйста, не совершал ли ты такого-то греха?» Тогда юноша исповедал свой грех, который утаил от стыда.

Дионисиатский игумен Гавриил советовал одному юному монаху, который старательно учился византийскому пению: «Поосторожней, а то останешься с одной только музыкой».

Однажды в монастырь Дионисиат приехал юноша, закончивший богословский факультет. Старец убеждал его жениться и даже назвал имя будущей супруги – Анастасия. И действительно, предсказание старца сбылось.

Как-то отец Гавриил с ещё одним монахом были в миру по делам монастыря. Внезапно отец Гавриил сказал: «Вон душа отца такого-то поднимается на небо». Как они узнали позже, именно в ту минуту скончался упомянутый отец из монастыря Дионисиат.

Гавриил Малакис, духовник

Духовник иеромонах Гавриил Малакис, который исповедовал в монастыре Филофей, говорил одному юному монаху: «Совершай земные поклоны сейчас, пока ты юн, потому что, когда состаришься, не сможешь их делать».

Гамалиил, из Колицу, иеромонах

Иеромонах Гамалиил-румын (в великой схиме Георгий) держал следующий устав: в течение суток он прочитывал Псалтирь полностью. Лукавый искушал отца Гамалиила неусидчивостью. За три года он поменял шесть келий, но диавол ни на один день не смог помешать ему полностью прочитать всю Псалтирь.

Георгий Дракакис, мирянин

В прежние времена в Кариес жил один мирянин родом с Крита – дядя Георгий Дракакис. Он был великим постником: даже монахи не постятся так. Когда пономарь спускался в храм Протата в три часа ночи, чтобы звонить к утрене, то всегда заставал дядю Георгия сидящим возле двери в храм и молящимся по чёткам. Дядя Георгий никогда не пропускал богослужения. Когда он скончался, его лицо имело преподобническое выражение.

Герасим, из монастыря святого Павла

Старец Герасим, насельник монастыря святого Павла, пришёл в обитель, чтобы стать монахом, в 1908 году. В течение 40 лет он был уставщиком, просфорником и келарем обители. Он очень любил богослужение и много лет был главным певчим на правом клиросе. Свою одежду он никогда не снимал: и зимой и летом он был одет в один и тот же зимний подрясник. В последние годы он был постоянно облачён в схиму, даже спал, не снимая её, чтобы всегда быть готовым. Игумену отец Герасим ни разу в жизни не сказал слова «нет».

Старец Герасим имел своим правилом никогда не садиться на богослужении, даже когда читают святоотеческие поучения и сидеть дозволяется, – и это несмотря на то, что у него была грыжа размером с небольшую дыню.

Старец умел петь. Он настолько рад был исполнять певческое послушание, что даже в свои 88 лет он с готовностью отзывался на приглашение спеть Херувимскую и пел её очень мелодично.

Старец имел столько любви и самоотверженности, что однажды с температурой 41 °C поднялся, замесил тесто и выпек просфоры.

Старец говорил: «С того времени, как я стал монахом, я ни разу не подметал свою келию». Он говорил это молодым монахам, чтобы они следили не за внешней чистотой, но за чистотой внутренней. Кроме этого, он советовал им избегать многословия, не водить компаний и не быть дерзкими.

Однажды старец рассказал молодому монаху, как ему позавидовал диавол: «Я видел его ясно-ясно. У него была коровья голова, человеческое тело, он нападал на меня очень злобно. Я презрел его, брат, и он не смог ко мне приблизиться. Он убежал далеко-далеко».

Старец Герасим вёл непрестанную борьбу. И вовремя, и не вовремя в течение дня он уходил куда-нибудь в угол и 5–10 минут делал земные поклоны. И 90-летнего старца Констанция, которого отец Герасим особенно любил, он побуждал тоже совершать поклоны, хотя бы поясные.

Старец Демоклит говорил: «Здесь, в монастыре святого Павла, есть два настоящих алмаза: отец Герасим и отец Констанций. Но отец Герасим стоит маленько повыше. Если угостишь его кусочком лукума, то он съедает половинку, а другую отдаёт старцу Констанцию. Ведь он знает, что старец Констанций любит сладкое!»

Отец Давид искушал старца Герасима, говоря ему, что тот очень горд. Старец Герасим смиренно отвечал: «Э!.. Ты видишь внешнее, а вот что бы ты сказал, если бы увидел, насколько я горд внутри?!»

Отец Герасим не выезжал в мир около 60 лет. Старец не знал, как выглядят автомобили. И он был такой не один.

Старец Герасим был убеждён, что в келии монаха не должно быть очень жарко. Однажды, когда братия сильно растопили печку в его келии, он расстроился и стал говорить: «Монаху столько жары не нужно. Если уж вы её разожгли, то пусть она будет чуть тёплой, так чтобы я мог сидеть на ней. А горячая она вообще ни к чему».

Однажды ночью, когда в келию отца Герасима постучал пономарь, чтобы разбудить его на монашеское правило, старец открыл и спросил: «Слушай-ка, ты будил отца Андрея? Я видел двух ангелов, которые входили в его келию. Посмотри, может быть, он нас покинул». И действительно, в ту ночь отец Андрей (не игумен, а сосед старца Герасима) скончался.[30]30
  См. стр. 16.


[Закрыть]

Незадолго до кончины старец по секрету рассказал одному брату: «Я ни разу в своей жизни не начал и не закончил службу без слёз и ни разу в своей жизни не уснул, не имея мира с братом».

Кончина застала старца «на ногах». В обед он поел и пошёл в свою келию. Он совсем ничем не болел. Вечером больничар пошёл проведать его, и старец Герасим при нём мирно скончался.

Геронтий Капсальский

Старец Геронтий стал монахом в монастыре Григориат. Он заболел туберкулёзом, и его с ещё одним заболевшим братом послали в туберкулёзный санаторий в миру. Когда отец Геронтий выздоровел, он возвратился в монастырь, но некоторые из насельников Григориата испугались, что могут заразиться, и сказали ему: «Возвращайся, брат, в Салоники, а мы будем присылать тебе всё, что нужно». Старец Геронтий не согласился; тогда ему предложили поселиться в любом другом месте Святой Горы, пообещав, что будут присылать ему пищу. Старец ушёл, но никогда ничего не брал от Григориата. Он нанимался в разные монастыри и келии и как подёнщик зарабатывал себе на хлеб. Он жил в районе скита святого Василия и келии святого Петра. Это были лучшие годы его монашеской жизни. Старец регулярно причащался и был всегда радостен, несмотря на то что у него не было даже консервной банки, чтобы зачерпнуть воды.

Впоследствии отец Геронтий поселился в районе Капсалы, в келии святителя Николая, принадлежащей Иверскому монастырю. Все келии, в которых жил старец, были посвящены святителю Николаю, а в старости он вернулся и провёл последние годы жизни в Григориате, обители своего пострига, тоже посвящённой святителю Николаю Чудотворцу.

В 1945 году на Афоне был сильный многодневный ливень, который наделал много бед. Старца Геронтия этот ливень застал на дороге в Кариес, он шёл по ней пешком. Он смог дойти до местности Морфону, где спрятался в одной каливке, ожидая, когда прекратится дождь. Ночью он молился по чёткам и вдруг услышал стук копыт. Старец открыл дверь и увидел, что перед ним на коне некий светлый всадник.

– Заходи-ка внутрь, друг мой, – предложил старец гостю. – Куда ты скачешь по такому ливню?

– Я очень спешу, потому что моя обитель в опасности, – ответил всадник и ускакал.

На следующий день старец Геронтий узнал, что в обители Ксенофонт бурные потоки унесли в море весь монастырский сад и садовника вместе с его домиком, а также половину зданий в монастырском скиту. Так отец Геронтий понял, что этим светлым всадником был святой великомученик Георгий, спешивший помочь обители Ксенофонт, которая освящена в его имя.

Знакомство со старцем Геронтием стало ключевым моментом в жизни отца Феоклита Дионисиатского. Когда отец Феоклит подвергся сильному искушению, отец Геронтий подставил ему своё плечо, и с благословения и по побуждению игумена Гавриила они вместе жили два месяца на метохе Моноксилит. Отец Геронтий помог отцу Феоклиту преодолеть искушение и, как впоследствии признавался отец Феоклит, научил его умной молитве.

После этого отец Феоклит имел сильное благоговение перед отцом Геронтием и представлял на его суд рукописи всех своих книг перед тем, как их издавать.[31]31
  Старец Феоклит Дионисиатский (1916–2006) – учёный святогорец, автор многочисленных статей и более чем 70 книг. Основные его труды: «Между небом и землёй», «Григорий Палама», «Преподобный Никодим Святогорец», «Мария – Матерь Божия», «Ересь неоправославных», «Афанасий Ивирит».


[Закрыть] Отец Феоклит называл старца Геронтия своим учителем.

Старец Геронтий очень любил Литургию. Были такие воскресные дни, когда он посещал по три Литургии: одну за другой. Сначала он шёл в Кутлумушский скит, где заканчивали рано, потом – к иеромонаху Арсению-дантисту, а после него отправлялся на Литургию к иеромонаху Никодиму-духовнику, который заканчивал Литургию в полдень. Однажды лил сильный дождь. Отцы увидели, как старец под дождем идёт с одной Литургии на другую и с изумлением спросили: «Послушай, старче Геронтий, куда же ты идёшь по такому ливню?» – на что отец Геронтий тоже искренне удивился: «Только подумайте, что вы несёте! Я что, из-за какого-то дождя не должен ходить на Литургию?» Когда старец причащался, его лицо заметно преображалось.

Старец был необыкновенным понудителем себя. Он очень много постился. Некоторые дни он вообще ничего не вкушал: обходился одним антидором. В храме его келии, на полу, перед стасидией, лежала шерстяная майка – подстилка для поклонов. Он не оставлял поклонов до конца своей жизни, пока не слёг в кровать.

Однажды под этой майкой спряталась эфа.[32]32
  Эфа – ядовитая змея семейства гадюковых.


[Закрыть] Старец, делая поклоны, придавил её, и змея его укусила. Отец Геронтий совсем не испугался и не побежал к врачам. Он пошёл в келию иеромонаха Арсения, однако того не было, и старец вернулся к себе в келию. Он с верой возложил всё попечение на Пресвятую Богородицу, взял масло от лампадки перед Её иконой, помазал укушенное место, и яд не причинил ему никакого вреда. Как старец рассказывал позже, он расстроился только из-за того, что совершил грех и убил змею.

Большинство монахов в Кариес считали старца Геронтия достойным жалости старичком, который водится с собаками да с воронами. Они смеялись над ним, но на самом деле старец Геронтий был настоящей духовной тайной. Он много знал и, по всей вероятности, в молодости получил высшее образование, но ни один человек не догадывался о его жизни в миру, поскольку старец никогда не рассказывал о себе. Когда государство причиняло какое-то зло Церкви и Святой Афонской Горе, он писал в разные государственные органы письма протеста.

Григорий, из келии Диадоху, иеромонах

Иеромонах Григорий из келии Диадоху пришёл на Святую Гору в девятилетнем возрасте и скончался в возрасте 94 лет. За все эти годы он ни разу не выехал в мир. Он говорил, что свою маму помнил очень плохо – словно сон.

Григорий из келии Эставромену, проигумен

Проигумен[33]33
  Проигумен – бывший игумен монастыря.


[Закрыть] иеромонах Григорий из келии Эставромену, который жил на Калягре, однажды оказался в Салониках. Одна знакомая ему женщина рассказала, что её дочь несколько раз была помолвлена, но каждый раз помолвка распадалась. Отец Григорий сказал: «Приведи её сюда. Я прочитаю над ней молитву, она выйдет замуж и на следующий год родит тебе внука». Он прочитал над ней заклинательные молитвы святителя Василия Великого, и действительно, девушка вскоре вышла замуж и на следующий год родила ребёнка.

Д

Давид, из монастыря святого Павла

Насельник монастыря святого Павла старец Давид на малоазиатской войне[34]34
  Вторая греко-турецкая (малоазиатская) война (1919–1923 гг.) закончилась для Греции полным разгромом и греко-турецким обменом населением.


[Закрыть] воевал вместе с отцом нынешнего игумена Парфения, настоятеля монастыря святого Павла. На войне у него была возможность согрешить с пленными и беззащитными турчанками, но он отказался это сделать. Когда его спрашивали, с каким помыслом он противостал этому искушению, он отвечал: «Если бы это были мои сёстры, то я бы не хотел, чтобы с ними случилось такое. Я смотрел на них, как на своих сестёр», хотя турчанки были иноверками.

Когда старец Давид был на войне в Константинополе, он взял увольнительную на субботу и воскресенье, и одновременно получил от родителей посылку с новым, красивым, только что сшитым костюмом. Он заказал им этот костюм раньше и с нетерпением ждал, когда его пришлют. Как только он получил посылку и вышел из дверей почты с костюмом в руках, собираясь его надеть, к нему подошла одна турчанка, прося милостыни. Старец, не задумываясь, отдал ей костюм. После этого турчанка, показывая на небо, восклицала: «Аллах! Аллах!..» – желая, чтобы отца Давида вспомнил Аллах за это доброе дело.

Вернувшись с войны, старец сказал своим родителям, что уходит в монастырь. Отец не соглашался, но мать встала на сторону сына: «Оставь ребёнка, пусть делает, что хочет! Разве может быть что-то лучше монашеской жизни?» Так старец ушёл в монастырь Пресвятой Богородицы в Атросе.[35]35
  Атрос – местность на греческом острове Кефалония.


[Закрыть]

В монастыре в Атросе старец пас овец и занимался делами вне монастыря. Отец Давид был наделён многими дарованиями и выделялся среди братии, поэтому многие ему завидовали. Его оклеветали в том, что он якобы воровал овец, и отдали под церковный суд. Церковный суд на три года послал старца в ссылку и заключение. После ссылки старец, забыв о клевете и простив своих зложелателей, вновь вернулся в монастырь, но его там не приняли; и так он приехал на Святую Афонскую Гору.

Старец Давид однажды сильно заболел и терпел невыносимые боли в животе. Не зная, что с ним произошло, в нестерпимых болях он провёл целую неделю. Вдруг перед его кроватью появились три человека. Он узнал их: это были святители Спиридон и Николай, а с ними преподобный Герасим Кефалонийский. Святитель Спиридон спросил:

– Что с тобой?

– Болит, болит! – говорил старец и показывал на живот.

– Где болит? Дай-ка я посмотрю.

Старец задрал одежду и показал, где болело больше всего.

– Так, посмотрим, посмотрим, – приговаривал святой Спиридон и провёл ногтем точно в том месте, где болело. Он оставил на коже черту приблизительно 20 сантиметров длиной. После этого боль прекратилась, а святые исчезли.

Однажды, когда старец жил в келии святого Спиридона недалеко от монастыря, рыбаки принесли ему несколько больших морских бычков. Старец с радостью их почистил и приготовился жарить. В эти минуты к нему пришёл его друг – полицейский из Дафни. Тот постучал в дверь, и помысл победил отца Давида: он решил спрятать бычков, быстро убрал рыбу в шкаф на кухне и повесил на него навесной замочек, чтобы по ошибке не открыть при посетителе. Несмотря на то что старец был очень милостив и нестяжателен, его ослепило искушение. Полицейский вошёл и переминался с ноги на ногу. Старец не предложил ему ни сесть, ни пообедать вместе, хотя было время трапезы и они были друзьями. Так полицейский и ушёл. Отец Давид снял замочек, открыл шкаф, но рыбы там не было – она исчезла.

Однажды, когда старец молился у себя в келии, туда вошёл диавол в виде большой собаки с алыми глазами и со свисающим изо рта языком ярко-красного цвета. Из глаз его сыпались искры, зловоние исходило ужасное. Он запрыгнул на кровать старца и не хотел уходить. Отец Давид испугался и не знал, что делать. От отвратительного запаха старцу становилось тошно и омерзительно. Старец начал сбрасывать с себя одежду, желая хотя бы так избавиться от этой вони. «Если мог бы, я снял бы с себя и кожу», – рассказывал он. Старец произносил молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе…» – но «пёс» не уходил.

И вот, находясь в отчаянии, панике, старец вдруг нащупал какой-то предмет. Это была скрученная бумажная лента, на которой был написан акафист Пресвятой Богородице. Старец стал разворачивать эту ленту и читать тропарь акафиста: «Повеленное тайно прием в разуме…» – и тут же «пёс», не выдержав, выпрыгнул в окно. «О, какое же благоухание пришло!.. Пресвятая Богородица!.. Вот это да! Вот бы таким благоуханием наслаждаться нам в раю!» – рассказывал потом старец.

Когда старец нёс послушание на пристани, он однажды увидел беса в образе женщины, который выходил из монастырского сада и шёл к морю. Бес шёл прямо перед старцем и нескромными телодвижениями искушал отца Давида. Старец искусился, после чего впал в отчаяние и недоумение. Он слышал о старце Иосифе Исихасте и поспешил к нему. Они не были знакомы, отец Давид пошёл к нему в первый раз. Когда он пришёл и постучал в дверь его келии, то услышал, как старец Иосиф говорит своим послушникам: «Это Давид. Я видел, как он к нам идёт». Отец Давид вошёл, и старец Иосиф ему сказал: «Я тоже видел беса, который спускался из сада… Это бесовское действие, бояться его не надо». Так старец Иосиф придал сил отцу Давиду.

Впоследствии старец Давид присылал братству старца Иосифа продукты и особенно заботился о нём в тяжёлые годы немецкой оккупации.[36]36
  Оккупация Афона немцами длилась с 1941 по 1944 год.


[Закрыть] Он испытывал к отцу Иосифу большое благоговение и говорил: «Иосиф – святой, святой! Я приходил к нему, и он научил меня умной молитве. Всё, чему я научился, я научился от него. Тот, кто скажет недоброе слово о старце Иосифе, ошибётся».

Два последних дня жизни старца Давида в его келии держалось тонкое благоухание и разливался нежный свет, который благостно действовал на входивших в келию. Посетитель чувствовал покой и разлитую везде любовь, его сердце начинало гореть от любви. Переступая порог келии отца Давида, человек попадал в другую – духовную атмосферу. Одному брату старец сказал накануне своей кончины: «Я пришёл, поглядел и вот ухожу». И действительно, на следующий день старец мирно скончался и приложился к отцам.

Давид Кавсокаливит

Старец Давид Кавсокаливит, несмотря на то что был человеком очень болезненным, в понедельник, среду и пятницу во весь год ничего не вкушал. К этим дням он раз в две недели прибавлял ещё и четверг, таким образом три дня кряду полностью воздерживаясь от пищи. Старец Давид прожил 95 лет и до последних дней совершал земные поклоны.

Дамаскин-чёточник

Старец Дамаскин-чёточник из каливы Вознесения в кутлумушском скиту великомученика Пантелеимона был нестяжателем. У него в келии были только одеяла, которыми он укрывался, одежда, небольшой запас продуктов и шерстяные нити для того, чтобы плести чётки. Плетение чёток было его рукоделием.

Начало своей монашеской жизни он положил в катунакской пустыне, где провёл два года в послушании у старца Исидора. Потом он переселился в Кутлумуш, а позже – в каливу в скиту святого Пантелеимона, где и провёл большую часть жизни. За год до кончины отца Дамаскина забрали в монастырь Кутлумуш, где он и был погребён.

По ночам старец зажигал керосиновую лампу и совершал бдение. Он творил молитву Иисусову, клал земные поклоны, а когда его борол сон, начинал плести чётки. Большую часть своего бдения старец проводил в земных поклонах. Окно его каливы выходило на каливу старца Паисия, и отец Паисий видел, что всю ночь у старца Дамаскина горит свет. Однажды старец Паисий спросил его: «Слушай-ка, ты что, вообще по ночам не спишь?» После этого старец Дамаскин завесил окно плотной тканью, чтобы свет не был виден, и так скрывал своё духовное делание.

Старец был подвижником, он всегда держал девятый час.[37]37
  Соблюдение девятого часа – полное воздержание от пищи и воды до окончания вечерни, которая совершается после чтения девятого часа. В зависимости от времени года девятый час на Афоне может начинаться от 14 до 19 часов по афинскому времени.


[Закрыть] Он был настолько худым, что поясом опоясывался дважды. У старца словно совсем не было желудка. Успенский пост он старался проводить, совсем не вкушая пищи, кроме праздника Преображения Господня. Когда старец жил в общежитии, на трапезе он предпочитал быть чтецом, чтобы скрывать своё воздержание. В каливе кутлумушского скита, в которой поселился старец, росла шелковица. Иногда в июне старец съедал несколько ягод, падавших с шелковицы, и так нарушал свой девятый час; из-за этого он решил спилить шелковицу, но его отговорил старец Паисий.

В способности выстаивать долгие богослужения старцу не было равных. На престольный праздник в честь великомученика Пантелеимона он приходил в церковь с вечера и, подобно столпу, стоял в своей стасидии неподвижно до самого утра. Он ни на минуту не выходил из церкви и ни на секунду не присаживался. Несмотря на то что старец был таким аскетом, он укорял себя, называл себя «монах-винопийца», потому что иногда позволял себе выпить немного вина.

Старец проводил жизнь безмолвническую, простую, не обременённую заботами и вещами. Он не занимался огородом и очень редко готовил пищу. Воды в его каливе не было. Он брал кувшин и приносил воду с источника святого Пантелеимона, который находился не близко.

Старец был очень милостивым. Из денег, вырученных за рукоделие, он давал милостыню. Он приходил к стареньким монахам, покупал им пищу, одежду и обувь. Если кто-то приходил поздравить его с днём Ангела, старец давал ему 300 драхм, чтобы тот купил себе покушать, а праздничной трапезы не устраивал.

Старец давал деньги сапожнику в Кариес, просил его изготовить пару обуви и передать её тому или иному старцу, у которого была нужда. При этом он просил сапожника хранить его имя в тайне.

Когда старец приглашал иеромонаха в свою каливу, чтобы отслужить Литургию, по Трисвятом он пел тропари всем святым, перед которыми благоговел, и просил, чтобы читали три-четыре, или даже пять зачал из Апостола и Евангелия. В конце службы он дарил священнику чётки.

Когда старец заболевал, он прибегал к святому великомученику Пантелеимону. Он не хотел ни звать врача, ни выезжать в мир, в больницу. Он боялся, что может умереть вне Святой Горы. «Откуда ты знаешь, благословенная душа, где я, такая развалюха, помру?» – говорил он со смирением.

Старец говорил: «Эллада – это царство Христа и Пресвятой Богородицы. Если погибнет Церковь, то погибнет и Эллада».

На крестном ходе с иконой «Достойно есть» старец не стремился нести икону, считая себя недостойным, но каждый год нёс подставку, на которую ставили икону при остановках в различных келиях и скитах. Скорее всего, старец поступал так по смирению. Подставка была очень тяжёлой, старец – очень немощным, а крестный ход шёл по горам много километров.

Дамиан Григориатский

Старец Дамиан, насельник монастыря Григориат, был очень мужественным и трудолюбивым человеком. Он нёс много послушаний вне монастыря, а также был экономом и келарем. По характеру старец был очень живым и любил покричать, однако при этом был чутким, нежным человеком, у него болела душа за других. Он был монахом, любящим богослужение, благоговейным и последовательным в своих монашеских обязанностях. Старец никогда не выходил из келии после повечерия. Он заболел раком простаты, и у него было постоянное кровотечение. Незадолго до смерти старец поисповедовался за всю свою жизнь. Много лет старец просил у Бога скончаться в день памяти Честного Креста, когда, как он говорил, небеса открыты. Он предвидел свою кончину. На всенощном бдении в честь Богоявления Господня, когда небеса тоже открыты, старец настойчиво просил его причастить до того, как начнётся Божественная Литургия, потому что, как он уверял, потом они не успеют. Он причастился и скончался в те минуты, когда начали звонить к Божественной Литургии. Это было в 1993 году.

Однажды старец, потеряв силы от многих послушаний (в те годы в монастыре не хватало людей), вышел из храма во время службы и пошёл к себе в келию. Там он увидел маленького зловонного эфиопа, который сидел у него на кровати. Старец быстро вернулся в церковь и после этого случая уходил с богослужения только по очень серьёзной причине.

Демоклит, врач

Старец Демоклит был врачом-самоучкой, без образования. В трудные годы немецкой оккупации он спас жизни многих людей. Он никому не отказывал в помощи, а когда кто-то из старых монахов заболевал и приглашал отца Демоклита, он ревностно спешил к нему. Больному старец Демоклит говорил: «Пусть сначала духовник приведёт тебя в порядок, а потом я займусь тобой как врач. Прежде всего – исцеление души». Отец Демоклит много лет жил в келии святого Афанасия в кутлумушском скиту, а потом переселился в Новый скит, где и почил о Господе. Вечная ему память.

Димитрий, из монастыря святого Павла

Старец Димитрий, насельник монастыря святого Павла, был антипросопом. Когда он пешком шёл из Дафни в Кариес,[38]38
  От Дафни до Кариес примерно три часа пешего хода.


[Закрыть] то по дороге 13 раз по памяти прочитывал акафист Пресвятой Богородице.

Димитрий Григориатский, иеромонах

Иеромонах Димитрий, насельник Григориата, был благоговейным священником и совершал Божественную Литургию каждый день, несмотря на то что ему сильно мешала большая грыжа. Его избрали игуменом, но он оставил это послушание, поскольку оно мешало ему литургисать ежедневно.

Димитрий Григориатский, монах

Старец Димитрий, насельник монастыря Григориат, родился в Мессинии[39]39
  Мессиния – область в Греции на юго-западе полуострова Пелопоннес.


[Закрыть] в 1930 году. В Григориат он пришёл в 1953 году. Старец был образцом совершенного послушания игумену и всей братии. Его лицо было необыкновенно облагодатствованным, мирным и светлым.

Отец Димитрий был совершенно неграмотным. Он был большой понудитель себя, очень простой и смиренный, святой человек. Однажды отцы спросили его, как победить эгоизм. Старец ответил: «Я не знаю, что такое эгоизм. Спросите лучше игумена».

Все ночи напролёт старец совершал всенощные бдения. Отцы, жившие по соседству, слышали, как старец кладёт земные поклоны и молится. Когда пономарь просыпал и не будил братию, отец Димитрий шёл в его келию и будил его.

В одну из ночей, когда старец совершал всенощное бдение, в его келию вошла маленькая девочка. Помолившись и убедившись в том, что это не искушение, но ему явилась святая Анастасия Римляныня, старец поклонился ей и после этого случая испытывал к ней великое благоговение. Идя на вечерню, старец всегда заходил в придел, освящённый в её честь, и прикладывался к её иконе.[40]40
  В монастыре Григориат хранятся святые мощи преподобномученицы Анастасии Римляныни: обе стопы и десница. Святая, оставшись сиротой, была отдана в женский монастырь в трехлетнем возрасте, а пострадала за Христа, когда ей было около двадцати лет.


[Закрыть]

В возрасте 46 лет старец однажды понёс пищу отцам, которые вскапывали виноградник. Вместе с ними был и игумен монастыря. Пока отцы ели, отец Димитрий рассказал им следующее: «Когда скончался мой старец, иеромонах Виссарион, я находился в своей келии, сидел на кровати и молился по чёткам. Я вдруг услышал голос: „Твой старец умер, и другие тоже умрут“. Но вот кто эти другие?» Старец развёл руками, будто он не знал, кто умрёт – но он имел в виду самого себя.

Несколько дней спустя старец заболел. Всё его тело медленно начало каменеть, он постепенно становился парализованным. У старца в келии был масляный светильник, он зажигал его каждое утро и с большой любовью ждал одного из монастырских послушников, чтобы тот проводил его в храм. Когда стучали во второе било, старец спускался в церковь.

Однажды старца спросили, сколько чёток в день он совершает. Он ответил: «Ну, штук сорок». Впоследствии открылось, что ежедневно он совершал 90 чёток, в ночи, до начала утреннего богослужения.

Несмотря на то что болезнь отца Димитрия становилась всё сильнее, он всегда трудился, сколько мог. Он собирал и складывал в пономарский шкаф корзинки с просфорами, вином и водой для всех иеромонахов монастыря, которые служили в параклисах.[41]41
  Параклис (от греч. παρεκκλήσι – при церкви) – в афонских монастырях придел соборного храма или небольшая церковка, например, в братском корпусе или монастырской больнице.


[Закрыть] Отцы, идя на Литургию, брали их оттуда.

Когда старца уже парализовало и он не поднимался с койки, он непрестанно творил молитву Иисусову. К стене над старцем прикрепили катушку из-под ниток, через которую пропустили чётки, и отец Димитрий тянул их, постоянно произнося молитву Иисусову. Постепенно его парализовало настолько, что он уже не мог тянуть чётки. Тогда он смотрел на часы и, подстраиваясь к секундной стрелке, ритмично творил молитву Иисусову.

Монах, приводивший старца в церковь, спросил его, не стоит ли отслужить молебен святой Анастасии, чтобы она его исцелила. Старец ответил, что сейчас ему пора уходить, потому что там, наверху, лучше. И добавил: «Однажды утром вы найдёте меня мёртвым». И действительно, однажды в утренний час братия нашли старца скончавшимся. Он выглядел так, словно продолжал молиться, и лицо его было светлым. Старец Димитрий преставился в 1976 году.

Димитрий Тригонас, иеромонах

Старец иеромонах Димитрий из келии Тригона прибыл на Святую Гору ещё ребёнком, в девятилетнем возрасте. Его старцы никогда не позволяли ему ходить в Кариес, хотя их келия находилась совсем близко. Они брали его с собой только на крестный ход с иконой «Достойно есть» в Светлый Понедельник. Старец Димитрий, поскольку вырос на Святой Горе, отличался простотой, чистотой и детскостью. На нём почивала благодать, его любимым развлечением на Святой Горе было чтение жития преподобного Иоанна Кущника. Он любил преподобного, благоговел перед ним и написал на стене церкви их келии его честную икону.