Текст книги "Гибель Сатурна"

Нет, Маттео не желал познакомиться с миллиардером, как можно было подумать. Слишком много вокруг миллиардеров вьется разных шакалов, желающих уловить хоть каплю их внимания. Это не люди, а гиены, они могут в одно мгновение разорвать бедного влюбленного юношу. Ему вполне подошел бы человек с капиталом пятьдесят-шестьдесят, а лучше – сто миллионов евро. Скромный мультимиллионер, ведущий незаметный для окружающих, но при этом шикарный образ жизни – вроде того, каким был Паоло.

Ах, Паоло! Какая все-таки это потеря! Маттео почувствовал, что глаза его вот-вот снова окажутся на мокром месте, но волевым усилием пресек неуместную сентиментальность. Но, однако, синьоры, где же заказ?

Он поискал глазами официанта и неожиданно наткнулся взглядом на блондинку в леопардовом платье – ту самую, которую встретил, входя в «Венере стар». Именно глядя на нее, он вдруг понял, что в женщинах тоже есть что-то хорошее и даже привлекательное. Хотя, с формальной точки зрения, кто такие эти модели, как не дорогие проститутки? Тем не менее в лице ее было нечто такое, что вызывало сочувствие и стремление понять.

Ни с того ни с сего Маттео вдруг захотелось пожалеть ее и утешить. Но не так утешить, как делают все эти грубые мужики, которые думают только о своих животных инстинктах, а по-настоящему утешить. Подойти, погладить по головке, осушить слезы, прижать к груди…

Блондинка, очевидно, заканчивала обед, а заказ Маттео всё не несли.

И тут ему пришло в голову, что он не просто так с ней столкнулся – леопардовая барышня наверняка состоит на службе в фирме «Венере стар». А он, между нами говоря, даже не знает, кто такой этот Романо, которому он так безоглядно доверился. Может быть, он в сговоре с убийцами? Может быть, он сам и убил Паоло, чтобы прибрать к рукам его модельный бизнес? И если сейчас, например, пойти в гостиницу, то к вечеру в его номере найдут только окровавленный труп несчастного синьора Гуттузо, то есть его, Маттео. Впрочем, нет. Романо, похоже, аккуратист, вряд ли он захочет марать руки кровью. Скорее уж, подкинет какой-нибудь яд, как делали во времена Медичи. Чисто, быстро, эффективно.

Нет, синьоры, нельзя беспечно идти на поводу у незнакомца. Надо попробовать сначала узнать, что он за человек. А эта блондинка наверняка знает всё про синьора Романо. Можно притвориться обычным мужчиной, приударить за ней и вывести ее на разговор. Отличная идея, Маттео, просто гениальная!

Оставался только один вопрос: как именно с ней познакомиться? Увы, у Маттео тут не было никакого опыта, ведь женшины никогда его не интересовали…

Глава шестая
Пушной профсоюз и чудовище бездны

Синьор комиссарио был само торжество. Круглое лицо его сияло, как масленичный блин, сияли глаза, сияли щеки, казалось, даже лысина источала свет, как большая, но неяркая электрическая лампа.

– Рагацци, – закричал он, врываясь в номер, который отвел для следователей хозяин «Дю Гран Парадиз». – Рагацци, у меня потрясающие новости!

Иришка и Волин посмотрели на него с интересом. Новости были действительно не рядовые. Во-первых, удалось установить личность убитого. Это оказался русский по происхождению бизнесмен Паоло Корзун, владелец модельного агентства «Венере стар»…

– Венере? – Иришка слегка поморщилась. – Безвкусно несколько, не находишь?

– Конечно, безвкусно, – ухмыльнулся Пеллегрини, – ее же русская мафия придумала, а не папа римский. Зато какие там фемины, санта Пуденциа́на [Святая Пуденциана – раннехристианская святая, ученица апостола Павла], они святого могут совратить! Арресто, я был у них на сайте… Видел бы ты, что там за девочки!

Он поцеловал кончики пальцев, как бы отправляя воздушный поцелуй далеким и пока, увы, недоступным феминам.

– Так, синьоры, немедленно прекратите свою жеребятину, – строго сказала госпожа французский ажан.

Совринтенде́нте фореста́ле посмотрел на нее лукаво и даже погрозил пальцем.

– Не завидуй, Нини́, – прокричал он, – там и мужики тоже есть, первоклассные жеребцы, хоть сейчас взнуздывай. Как писал ваш Лео Толстой, счастья всем – и чтоб никто не ушел обиженным. Лично я мужиков не люблю, то есть люблю, но исключительно по-братски. Однако если кому-то нравится снимать с них штаны – что ж, мы живем в свободной стране, каждый делает свой маленький бизнес! Я – добрый христианин, а еще апостол Петр говорил: живи сам и давай жить другим…

– Как думаешь, речь идет только о модельном агентстве? – перебил его Волин. – Или все-таки…

– Или! – захохотал совринтенденте. – Конечно, или! В агентстве, кроме всего прочего, есть эскорт-услуги. Например, тебе надо на великосветский раут, а твоя собственная жена страшна, как нильский крокодил. С ней никуда не пойдешь, потому что какой дурак инвестирует в человека, который живет с крокодилом? И тогда ты как честный семьянин звонишь в «Венере стар» и заказываешь себе девочку, которая будет идти рядом с тобой, чтобы все тебе завидовали и говорили: «О, этот Арресто, он наверняка что-то понимает в жизни, если рядом такая фемина! С ним приятно иметь дело, дам-ка я ему денег на его новый проект!»

– А могли его девушки, – Волин смущенно покосился на Иришку, но все-таки закончил, – могли девушки Корзуна, ну, скажем так, ложиться под клиента?

– Да кто же тебе такое скажет? – удивился комиссарио. – Вообще-то такого быть не должно, это же серьезный бизнес, хоть и слегка фривольный. Модельное агентство и бордель – это совсем разные вещи. Вам, русским, этого, конечно, не понять, но тут Европа…

– Значит, категорически не могли? – старший следователь глядел на него в упор.

Пеллегрини замялся.

– Что значит – категорически? Сердце же не камень, и если клиент красивый, добрый богатый – очень богатый, – девушка может и не устоять. Но это исключение, потому что если сегодня девушка на обложке журнала «Гламур», а завтра ее будут иметь все толстосумы Рима, то такая девушка больше никому не будет нужна. И такое агентство – тоже. Даже эскорт – это уже ступенька вниз, там обычно работают барышни, слегка вышедшие в тираж. Тоже очень красивые, молодые, пальчики оближешь – но на обложку их уже не берут. А ты говоришь – лечь под клиента! Это как минимум должен быть очень и очень значительный клиент. И уж во всяком случае нам с нашей зарплатой тут ничего не светит.

– Но что же нам дает эта «Венере стар»? – задумчиво сказала Ирина.

Серджио ухмыльнулся.

– Новые версии убийства, вот что. Первая версия – Корзуна убили фемины, которые на него работали. Он нещадно их эксплуатировал, брал бешеный агентский процент, не платил сверхурочных, не давал отпусков. Пушной профсоюз возмутился – и отправил Корзуна к праотцам.

– А если серьезно? – спросил Волин.

– А это серьезно, – возмутился Пеллегрини, – это очень серьезно! У нас страшно серьезные профсоюзы. Они растут напрямую из мафии, так что я бы поостерегся их сердить. Чик – и ты просыпаешься в постели рядом с отрезанной лошадиной головой. Или, наоборот, лошади где-нибудь в хлеву просыпаются рядом с твоей отрезанной головой.

– Ну, с профсоюзами ясно, – сказала Иришка. – А какие еще есть версии?

Другая версия была куда более правдоподобной. Несмотря на уверения комиссарио, что бизнес ясно различает модельное агентство и бордель, различие это существует лишь в Европе, в приличном обществе. Корзун же, как нормальный русский мафиозо, вполне мог, подкладывать своих девушек под политиков и бизнесменов, снимать любовные утехи на камеру и потом шантажировать клиентов.

– Итальянцы – католики, семья для нас – святое, – разглагольствовал совринтенденте. – Если бы узнали, что такие большие люди изменяют своим женам – все, конец бизнесу, конец карьере. Мы – люди верующие и крайне косо смотрим на проституток. То есть лично я ничего не имею против, но не все такие толерантные. Я сам голосовал за старушку Чиччолину, когда она стала политиком, но не всем нравится, если порнозвезда лезет в супружескую постель. И еще мы не любим шантажа, мы, итальянцы, можем и убить за такое!

Закончив свой страстный монолог, Пеллегрини торжествующе посмотрел на коллег.

– Так ты думаешь, что Корзун кого-то шантажировал, и за это его убили? – спросил старший следователь.

Пеллегрини возвел очи к потолку. Он думает?! Он не думает, он просто уверен! Санта Пуденциана, это ведь ясно, как Божий день! Осталось только найти убийцу – и дело можно закрывать.

– И как же ты будешь его искать? – полюбопытствовал Волин.

– Как искать? Как искать?! Проще простого! Надо выяснить, кому угрожал покойный Паоло!

Ирина подняла брови: как же это узнать? Вряд ли Корзун шантажировал их через газеты.

– Конечно, нет! – засмеялся Пеллегрини. – Газеты – для дураков, их давно никто не использует! Сеть, интернет – вот ось мира! Мы ворвемся в этот бордель… пардон, я хотел сказать, в этот оплот добродетели, в это самое агентство «Венере стар», мы вскроем все их сервера, мы прочитаем всю их переписку – и вычислим, кто мог убить несчастного Корзуна!

Волин усомнился, что угрозы могли идти прямо через офис. Уж слишком явная улика.

– Что, какая улика? – пожал плечами синьор комиссарио. – Они об этом даже не думают, можешь мне поверить. Преступники – самые глупые люди на земле, глупее даже, чем полицейские, уж я-то знаю. Поставил на компьютер VPN – и никто никогда никого не вычислит. Если, конечно, не распотрошить их компьютеры. А мы, рагацци, именно это и сделаем. Собирайтесь, едем в Рим. О, вечный город, как давно я тебя не видел, как я желаю припасть к твоим камням!

Волин вопросительно поглядел на Иришку: то есть как это – собирайтесь? Комиссарио – что, отправляется с нами? Ирина кивнула на дверь – выйдем-ка на минутку.

– Что это значит? – спросил ее Волин, когда они вышли в коридор. – Пеллегрини едет с нами?

– Да, – сказала Иришка. – Я позвонила его руководству и попросила командировать его нам в помощь.

– Но он же глуп как пробка!

– Он шут, но он совсем не глуп. Он может быть полезен. У нас тут нет достаточных полномочий, а он – итальянский полицейский со всеми вытекающими отсюда возможностями. Кроме того, он будет связывать нас с местными властями. То, на что нам нужны сутки, он сделает в пять минут. Без него мы просто не справимся…

Тут из номера высунулся Пеллегрини.

– Арре́сто [Arresto (ит.) – арест. Пеллегрини каламбурит, играя с именем Волина], – завопил он, – что вы тут делаете вдвоем? Не жми девочку, я ревную.

Старший следователь только вздохнул. Это, конечно, ее дело, но чует его сердце, они с этим Педролино [Педролино (ит.) – один из персонажей комедии дель арте – итальянского народного театра] еще намаются. И он пошел прочь по коридору.

– Не Педролино – Пеллегрини, – вслед ему закричал Серджио, из всей русской тирады Волина понявший только одно это слово…

Когда они отъезжали, синьор комиссарио потребовал, чтобы его пустили на переднее сиденье рядом с мадемуазель ажан. Он заявил, что будет навигатором у синьорины Нини, он знает все местные дороги, как свои пять пальцев. Волин заметил, что у Ирины уже есть навигатор – электронный.

– Это ты зовешь навигатором? – возмутился Пеллегрини, тыча пальцем в смартфон. – Да это просто электронный болван. Случись чего, он даже в морду дать не сможет. Навигатором должен быть человек, ун уо́мо раджионе́воле [Uomo ragionevole (ит.) – человек разумный. Вероятно, Пеллегрини имел в виду вид хомо сапиенс] – только так и никак иначе.

Старшему следователю комиссарио велел сесть сзади, за местом водителя. По его словам, в случае столкновения это была самая безопасная позиция.

– Арресто, мы должны тебя беречь: русских осталось мало, всего сто пятьдесят миллионов, – сказал он и сам засмеялся своей собственной шутке.

Всю дорогу до Рима Пеллегрини безостановочно болтал обо всем на свете: о политике, о женщинах, о своих коллегах полицейских и о своих связях в высшем свете. Перерывов он не делал даже на перекус. Когда они обедали в кафе на автозаправке, он ухитрялся разглагольствовать с набитым ртом. Впрочем, совринтенденте им не сильно мешал, они вполне могли переговариваться под аккомпанемент его азартных выкриков.

Тем не менее Иришка глядела на Волина слегка виновато.

– Во всяком случае с ним не скучно, – заметила она, когда Серджио отправился в уборную.

Волин отмахнулся: ерунда. Одним синьором комиссарио больше, одним меньше – неважно. Однако версия их темпераментного друга имеет под собой некоторые основания. Корзун действительно мог шантажировать влиятельных людей, угрожая опубликовать компромат. И мог попасть на неуступчивого клиента, который решил, что проще шлепнуть шантажиста, чем платить ему отступные. В пользу этой версии говорит и тот факт, что все электронные гаджеты, имевшиеся у Корзуна, исчезли. Вероятно, убийцы добрались и до его квартиры и пошуровали там.

– Вряд ли они что-то нашли, – заметила Ирина. – Скорее всего, такие важные файлы покойник хранил отдельно, например, в банковской ячейке. Или просто снимал для этой цели квартиру на чужое имя.

– Само собой, – кивнул старший следователь. – Поэтому, в отличие от Серджио, я не питаю особых надежд на сервера фирмы «Венере стар». Меня больше интересует вопрос, с какого боку тут появился Маттео Гуттузо.

Иришка думала недолго.

– Самое простое объяснение выглядит так: он киллер, работающий на врагов Корзуна. Вошел к нему в доверие и убил.

– Ну, хорошо, а что это за черный человек, которого нашли в мусорном баке? Если его тоже убил Гуттузо, то почему?

– Возможно, он стал свидетелем убийства.

– В отеле видели их вместе, они выпивали в баре.

– Ну и что? Это ничего не меняет.

Тут, напевая, вернулся Серджио.

– Надеюсь, никто не съел мои каннелони?! – закричал он на всю кафешку. – Нет ничего хуже, когда у тебя за спиной лопают твои каннеллони и употребляют твою же девушку. Во всяком случае, я этого не люблю.

– А у тебя есть девушка, Серджио? – спросила Ирина.

Есть ли у него девушка?! Что за вопрос – у него две девушки, три, четыре. Если он захочет, все девушки Италии будут его! Но, впрочем, для Нини он всегда готов оставить уголок в сердце, пусть только скажет.

– К слову, о девушках, – заметил Волин. – Ты установил личность того черного человека, которого убили в отеле «Дю Гран Парадиз»?

– Увы, Арресто, увы, мой дорогой друг, – Серджио развел руками, лицо его сморщилось, как будто он собрался заплакать. – Этот черный, который белее нас двоих, вместе взятых, так и остался неопознанным. Лицо было слишком помято, компьютер не может разобрать. А документов, как ты знаешь, при нем не было. Так что да, неопознанный труп. Раньше таких было много, теперь меньше, но тоже попадаются. А зачем он нам, он же в расследовании не поможет, только запутает всю картину.

– Разве тебе не интересно, откуда он взялся и почему его убили?

Пеллегрини в изумлении развел руками.

– Почему мне должно быть это интересно? Я что – его мама или, может, его двоюродный брат? Мне из-за него вендетту начинать не придется.

– Вендетта тут ни при чем, – сказала Иришка. – Вдруг человек в черном убил Корзуна, а потом его и самого убили? Вдруг заказчик заметает следы?

Комиссарио снисходительно улыбнулся и заметил, что, когда по следу идет Серджио Пеллегрини, следов замести не удастся. Он выслеживал даже бешеных лисиц – неужели не выследит какого-то там паршивого убийцу-маньяка?!

– Скажи, – перебил его Волин, – а телефон Гуттузо удалось отследить?

– Нет, он его выключил.

– А по аймэй?

– Аймэй? – не понял Серджио. – Что такое аймэй? Это, наверное, какие-то ваши русские штучки?

– Ты не знаешь, что такое аймэй? – удивился Волин.

Конечно, он не знает. Совринтенденте форестале не обязан знать всякую ерунду. Он может сказать, когда встают на крыло дикие гуси, он знает, когда начинается линька у зайцев, он знает, как обезвредить бешеного барсука – но при чем тут какой-то аймэй?

– Ладно, – махнул рукой Волин. – Доедем до Рима, там будем разбираться, что и как. Все равно по телефону полиция не станет выполнять наши просьбы…

Они загрузились в машину и рванули в сторону неуклонно отступающего горизонта. Остаток пути компания проехала за каких-то три часа и въехала в Рим уже ближе к вечеру.

В офисе «Венере стар» оставались только охранники и секретарша. На вопрос, где руководство фирмы, она отвечала, что синьор Тоцци только что покинул офис. А в чем, собственно, дело?

– В погоню! – скомандовал Серджио, устремляясь к выходу.

Волин посмотрел ему вслед и только головой покачал: в какую погоню, он даже адреса не взял. Впрочем, этот промах тут же исправила Иришка, вытряхнув адрес из перепуганной секретарши.

– И вот еще что, – сказала она чрезвычайно веско, – мой вам совет, не звоните синьору Тоцци. Не надо его ни о чем предупреждать, у нас к нему только небольшой разговор. Если мы узнаем, что вы звонили – а мы обязательно узнаем – мы вас привлечем к ответственности по уголовной статье. Вы все поняли?

Секретарша молча кивнула: она поняла все, в их бизнесе тугодумам не место.

– А вот теперь можно и в погоню, – заметил Волин, и они с Ириной двинулись следом за Пеллегрини.

* * *

Генеральный директор компании «Венере стар» синьор Тоцци не любил чинов и званий и обычно представлялся просто по имени – Романо. Под этим именем он значился в телефонной книжке Маттео Гуттузо, под этим именем его знали и все окружающие. О его настоящем имени не знала даже его родная мать – просто потому, что умерла при родах, а отец, вероятно, о его рождении даже и не догадывался. Таким образом, Романо Тоцци был круглым сиротой.

Если кто не знает, каково это – быть сиротой, пусть даже и не старается узнать. Сироте трудно жить даже в современном гуманном обществе, а в двадцатом веке это было вдвойне нелегко. Сироту бьют, насилуют, сживают со свету. И чем громче он кричит, тем больше неистовствуют мучители.

Именно по этой причине Романо очень рано научился скрывать свои чувства. Он достиг в этом такого мастерства, что можно было решить, будто у него и вовсе не было никаких чувств. Отсутствие любви, жалости, сострадания еще можно было понять, этих чувство не испытывают многие добропорядочные обыватели. Но он не испытывал ни злости, ни гнева, ни страха, ни отвращения – то есть вообще ничего. Это была своего рода машина с неясными функциями. Каковы были цели и предназначение этой машины, знал только сам синьор Тоцци. Но, кажется, никому не торопился об этом говорить.

На вид он был аккуратен и дисциплинирован. Исходя из этого, можно было предположить, что его волнуют дела фирмы, которую поручил ему синьор Корзун и которой он управлял уже не первый год. Презентация и продажа моделей была делом непростым, но Романо справлялся с ним почти не глядя, одной рукой. Что в это время делала вторая, знал лишь его непосредственный хозяин Паоло, он же Павел Юрьевич Корзун.

Впрочем, люди, подобные Романо Тоцци, обычно не ограничиваются двумя руками. У них есть и дополнительные конечности, которыми они делают нечто уже совершенно немыслимое. Как правило, окружающие видят только две руки – левую и правую. Но кроме них у некоторых имеются руки дополнительные, невидимые. Эта своего рода астральные проекции мозга, смертельные щупальца, в которые, сами того не зная, попадают персоны, подчас занимающие в обществе весьма заметное место.

Рассказы обывателей об инопланетянах или об адских чудовищах, которые неожиданно явились при самых обыденных обстоятельствах, обычно стоят на том, что кто-то из простых смертных по случайности вдруг увидел эти невидимые руки или, правильнее сказать, щупальца. Бывает, что в пространстве образуются метафизические щели, через которые можно увидеть подлинное устройство мира. При этом открывается оно не только ясновидцам и сумасшедшим, но и простому человеку. Правда, после таких эксцессов новоявленного провидца обычно забирают в сумасшедший дом, а события в мире продолжают идти своим путем – таинственным и страшным.

Впрочем, установленный порядок иногда ломается, и тогда в тупик становятся даже такие опытные чудища, как синьор Тоцци. Появление на горизонте сначала Марии, на хвост которой сели полицейские, а потом и Маттео, которого преследовали неведомые убийцы, он воспринял как сужение вокруг себя кольца врагов. Гроза океана, чудовищный осьминог, вдруг обнаружил, что над головой его повис рыболовный траулер, а сети уже спускаются прямо ему на голову.

Вероятно, он совершил ошибку, отправив Марию в представительскую квартиру, но вести, которые она принесла, были уж слишком ошеломляющими. Особенно если учесть, что за несколько часов до этого позвонил новый любовник Корзуна – Маттео, и сообщил об исчезновении патрона.

Надо сказать, что Корзун давно уже передоверил Романо всю практическую часть дела, а сам занимался только стратегическим планированием. Бывало, что синьор Тоцци неделями не слышал своего русского шефа, а видел его и того реже. Но согласитесь, одно дело – невидимый шеф и совсем другое – мертвый.

Именно поэтому Романо разогнал от себя мелкую плотву в лице Марии и Маттео, а сам затаился и гадал, с какой стороны будет нанесен первый удар. Гадать, впрочем, времени не было, надо было действовать, и действовать прямо сейчас.

Наскоро решив текущие вопросы, он поехал к Марии. Представительская квартира, куда он ее отправил, находилась недалеко от офиса, до нее вполне можно было бы дойти пешком. Однако Тоцци понимал, что сейчас машина может понадобиться ему в любой момент. Поэтому не стал попусту бить ноги, в просто сел в свой серый «БМВ» и доехал до дома.

На третий этаж Романо поднялся пешком – лифта в доме не имелось. Да это, пожалуй, было и хорошо: у него не было времени на фитнес, так что лифтом он пользовался редко, поддерживая физическую форму ходьбой по лестницам. Подойдя к двери, прислушался. Внутри царила мертвая тишина. Пожалуй, чуть более мертвая, чем ему бы хотелось.

Он несколько раз нажал на кнопку звонка, подавая условный сигнал. Сам же при этом стоял точно напротив видеокамеры, чтобы Марии видно было его лицо и чтобы не напугать ее ненароком. Однако дверь никто не открыл. Романо позвонил еще раз, потом еще – все было тихо. Видимо, барышня принимала душ. Барышень, известно, хлебом не корми, дай только под душем понежиться. Увы, времени ждать у него нет, придется войти самому.

Он вытащил из кармана запасной ключ, который всегда носил с собой, и сунул в замочную скважину. Сложные цилиндры, охранявшие приватность убежища, повернулись без единого звука.

Тоцци закрыл дверь за собой, послышался щелчок запираемого замка. Романо стоял в просторной, почти пустой прихожей. Справа от него было зеркало, слева стояла пустая вешалка. Шума воды из ванной слышно не было.

– Мария, – сказал он негромко, – Мария, это я.

Ответом ему была тишина. Романо постоял в задумчивости несколько секунд, потом двинулся осматривать квартиру.

Ближе всего к прихожей была кухня. Романо осторожно заглянул туда – никого. Затем следовала спальня, в ней тоже было пусто. Затем шла гостиная – ни единой живой души. И, наконец, последним оказался кабинет.

Как уже говорилось, Романо был человек без нервов. Но когда он толкнул дверь кабинета, то все-таки вздрогнул. Белоснежная стена справа от него была заляпана кровью, на столе, где раньше стоял компьютер, зияло горелое черное пятно, а на полу лежало иссеченное осколками тело Марии.

Романо подошел к барышне вплотную, присел на корточки, взял холодную руку, поискал пульс. Пульс не прощупывался, Мария была мертва.

– Предупреждал же, надо быть осторожнее, – сказал Тоцци мертвому телу.

После этого он выпрямился и оглядел комнату. Что ж, одной проблемой меньше. Теперь полицейские едва ли отыщут Марию, а если даже отыщут, вряд ли смогут ее допросить. Возникло, правда, одно неприятное дело – следовало унести и уничтожить труп. И организовать это надо было так, чтобы не осталось никаких следов. На счастье, у Романо имелся человек, способный выполнить даже такую деликатную работу.

Он вытащил телефон и быстро набрал номер на экране. Если бы кто-то попытался заглянуть в список контактов синьора Тоцци, он был бы изумлен – его записная книжка была пуста. Все дело в том, что Романо обладал эйдетической памятью – он не забывал ничего, что когда-либо видел или слышал. Именно поэтому список контактов в его телефоне был пуст, а нужные номера он набирал вручную. Точно так же он запоминал все логины и пароли и тоже всегда вводил их вручную. Это было очень удобно и безопасно: даже если бы смартфон его попал в чужие руки, толку от этого было бы немного.

Вот и сейчас он натыкал нужный номер пальцами. Однако прежде, чем в трубке раздался сигнал соединения, в дверь позвонили.

Романо мгновенно отключил мобильник и прислушался. Нет, уши его не обманули, звонили именно в его дверь. Он вышел из кабинета в прихожую, подошел к экрану домофона. В коридоре топтались трое неизвестных: русая барышня с зелеными глазами, темный шатен ближе к сорока и американский комик Денни де Вито.

Романо не успел удивиться, что забыл на его лестничной клетке звезда фильма «Близнецы», как тот снова нетерпеливо нажал на звонок. Но синьор Тоцци, как легко понять, совершенно не собирался вступать в контакт с незваными гостями. Если подождать чуть-чуть, затаившись, они, вероятно, уйдут сами, и притом – несолоно хлебавши.

Однако назойливые посетители уходить не торопились. Более того, вид у Денни де Вито сделался недовольным, и он что-то прокричал прямо в камеру домофона.

Романо осторожно включил звук.

– Эй, Тоцци, открывай, это полиция! – вопил двойник де Вито. – Мы знаем, что ты тут, у подъезда стоит твой «БМВ». Мы не собираемся тебя арестовывать, нам надо поговорить, просто поговорить!

Однако как не вовремя умерла Мария, подумал Романо. Могло ли все это оказаться случайностью, или было тщательно спланированной операцией врага?

Не дождавшись ответа, де Вито застучал кулаком прямо в дверь. Романо осторожно скользнул прочь, вглубь квартиры, и скрылся в спальне. Окна спальни выходили в закрытый внутренний двор. Спустя мгновение синьор Тоцци, как герой дешевого боевика, уже балансировал на карнизе. Пожарная лестница не так уж далеко, главное – не оступиться…