Текст книги "По ту сторону реальности. Сборник мистики и фантастики. Том 2"

– Мариночка, прости меня, не знаю, что натворил, но, поверь мне, я полностью раскаялся. Не могу без тебя жить, я пробовал!.. – он прижимал ее к груди, целовал волосы, виски, глаза, мокрые от слез. – Я люблю тебя… Прошу, только не гони…

Она замерла в его руках, с трудом вспоминая, что ненавидит его. За что ненавидит его…

– Такие вещи не прощают, – она стала вырываться из его рук. – Уходи, Артем…

– Скажи мне, что я сделал? Я должен знать, за что так страдаю.

– Ты будешь сам до конца своей жизни искать ответ… Уходи, и никогда не возвращайся!

Она его все же вывела его из себя. Он что-то кричал, хватал за руки, грозился генетическим анализом, тем, что докажет свое отцовство и отберет у нее ребенка. Связей и денег хватит! Марина первый раз в жизни испугалась, но на помощь уже бежала баба Зина с вилами из коровника.

– Уйди, кобелина! – закричала она. – Уйди с глаз долой! Проткну, собаку! Мариночка, сейчас же в дом!

– Да, мама, – послушно ответила Марина. В исходе поединка – бывший Главный Инквизитор и баба Зина с вилами – она не сомневалась ни на секунду. Взглянула последний раз на Артема, уверенная, что больше никогда не увидит его.

Этим вечером она вызвала Искандера. Поморщившись, резанула по запястью атамом, обещая своей девочке, что до родов это больше не повторится. Больше никакой ворожбы, никаких встреч с Бездной!

Мысленный контакт установился моментально. Она таяла в лучах тепла и ласкового обожания, который распространял Великий Жрец Москвы. Братство ею довольно, а он обещал приехать в ближайшие дни. Марина не верила в свое счастье. Братство довольно! Искандер приедет, САМ! Поговаривали, что он ее отец и что, так и не добившись ответной любви, слабовольная мать покончила с собой, оставив двухмесячную дочь на руках у бабки, тогда еще Московской Главной.

Искандер появился через день, как она и ждала. Высокий, с проседью в темных волосах, с неотразимой улыбкой и завораживающей властностью в движениях и речи. Мощный. Самый мощный маг из когда-либо виденных Мариной. Его именем пугали взбесившихся Духов, и те послушно убирались на место. Она вначале тоже боялась его, готовая также убраться с глаз долой. Казалось, его взгляд прожигает насквозь. Затем привыкла. Поговаривали, что он живет одновременно и тут, и ТАМ. Марина не особо верила, ей самой, бывшей Главе Двадцатки Москвы, всего лишь шаг до Главной Столицы, чтобы удержать хотя бы часовой контакт с Бездной, требовались все силы и литр крови. Потом трясло, как заядлого наркомана.

Искандер выгрузил из взятой напрокат машины подарки для своих «девочек» – баба Зина красовалась в расписном павлопосадском платке и австралийских народных валенках «Угги». Марине ведьмочки из Москвы, бывшие подружки, сложили целую сумку добра. Третья коробка с детскими вещичками была подарком самого Великого. Марина долго прижимала к груди маленькие ползуночки, боясь расплакаться. Гормоны шалят на шестом месяце даже у ведьмы.

После обеда они пошли гулять по станице.

– Мы довольны тобой, Мари, – говорил Великий. – Твою дочь ждет необычная судьба. Мы можем лишь предположить, насколько сильной она будет. Возможно, Величайшей… Но я лишь отрывисто вижу ее будущее! В моих видениях ее именем усмиряют демонов, снимают смертельные проклятия. Она будет вхожа в Бездну как в свой дом. Как причудливая игра судьбы… Ведь в ней смешалась и моя кровь…

Значит, правы люди!

– Также кровь Главного Инквизитора и Великой Москвы…

– Я – не Великая, – напомнила она. – Но все равно, приятно.

– Ты почти стала ей. И мы ждем, когда ты вернешься…

– Я не вернусь, пока жив Максим.

– О, Мари! – он улыбнулся. – Одно твое слово и…

Они пожертвуют Семнадцатым, одним из сильнейших магов столицы в угоду ее уязвленному самолюбию. Братство довольно, и готово преподнести подарок – жизнь бывшего любовника, отобранная любым выбранным Мариной способом.

– Пусть живет, – когда-то она слишком любила того мужчину. – Я пока останусь здесь, в Лазовской. Все же для ребенка лучше…

– Хорошо, – вздохнул Искандер. – Но знай, мне тебя очень не хватает. Ты позволишь прикоснуться?..

Марина кивнула. Искандер осторожно положил руку ей на живот, замер. Наконец, лицо Великого озарила улыбка, он упал на колени и преклонил голову.

– Ну что же, я стал первым, кто склонился перед будущей Величайшей, – вставая, произнес Искандер. – Запомни это, Мари. Я хочу, чтобы она об этом узнала.

Они обсудили дату ее родов и то, что ее счет в банке обрел приятную тяжеловесность. Марина пожаловалась на угрозы Артема Стоцкого.

– Я сообщу Главному Ростова. Убить или проклясть?

Марина знала, за что его ненавидит. Тогда, в прошлой жизни, ей было всего шестнадцать, когда инквизиция пришла в дом. Он насиловал ее много месяцев подряд, прежде чем отправил на мучительную смерть.

– Ни то, ни другое. Он сдохнет сам. Я не хочу, чтобы он появлялся в моей жизни. Пусть проследят.

Когда Искандер покинул их дом, баба Зина подошла к распахнутой двери, воровато оглянулась, убедилась, что Марина не видит, быстро перекрестилась и трижды плюнула через порог.

* * *

До родов оставалось две недели. Марина расположилась в кресле– качалке, с трудом пристроив огромный живот. Сыто, словно большая кошка, потянулась и стала глядеть на огонь в выложенной изразцами печи. Он напоминал ей Бездну, в которую она уже много месяцев как не заглядывала. Но ничего, совсем скоро, скоро…

Через неделю к ней приедут Седьмая и Главная Двадцатки из Ставрополя, обе старшие акушерки в роддоме. В больнице в райцентре Марина рожать не хотела, дома лучше. К тому же у нее все запястья в шрамах от порезов, еще примут за наркоманку!

Баба Зина, мама, довольная жизнью, сидела перед телевизором и вязала что-то убийственно розовое и пушистое. Марина закрыла глаза, позволяя мыслям и чувствам убежать вперед.

Она знала, что у нее родится дочь. Лиза, Свет ее дней, Тьма ее ночей…

После Марина станет Главной Ростова, но будет жить здесь, в Лазовской. Выйдет замуж за Стаса Громова. Стасик станет хорошим мужем и у них еще будут дети.

Артем же Стоцкий, бывший Главный Инквизитор, никогда не приедет в станицу. Новых книг тоже не напишет. Его жизнь, набирая скорость, катилась под откос. Марина вздохнула. Ей стало немного жаль отца своего ребенка. Лучше бы уж она заманила его в степь и перерезала горло атамом.

Покачиваясь в кресле, Марина не заметила, как заснула. Вскоре баба Зина выключила телевизор, подошла и аккуратно укрыла своих девочек сползшим на пол пледом. Вот уже несколько месяцев она была бесконечно, всепроникающе счастлива, как никогда за всю свою жизнь.

Ольга Грэйс

г. Ростов-на-Дону

Каменный склеп

Однажды по служебным делам мне довелось побывать на I Востоке, там, где территориально обособленный район, имеющий статус монархического государства со своими устоями, традициями и экономической самостоятельностью, возглавляет шах. Маленькая страна располагалась севернее своих соседей, на плодородных почвах, в ложбине, окруженной горами. Южные, пограничные государства на протяжении всей истории совершали на нее набеги, чтобы овладеть сельскохозяйственными угодьями. Дело в том, что их равнинная местность, находящаяся у подножья гор, палимая солнцем и высушенная ветрами, не была пригодной для возделывания и посева культур, поэтому значительная часть средств «южан» уходила на закупку продуктов у северного соседа.

Постоянная оборона южных границ со временем стала ощутимо сказываться на численности населения временно приютившей меня страны, особенно на мужской ее половине. К тому же следует еще учесть, что у каждого преимущества есть оборотная сторона. Год от года селевые потоки, спускающиеся с гор в плодородную долину «северян», с установившейся цикличностью смывали посевы, разрушали дома, сады.

За три месяца своего пребывания на Востоке я не только познакомился с проблемами этого маленького государства, но и услышал массу невероятных историй. Один рассказ наиболее впечатлил и подверг сомнению мои убеждения махрового реалиста, я поверил в большую долю произошедших событий, так как мне самому довелось столкнуться с удивительными загадками природы той горной местности.

Произошло это во время работ при строительстве заграждения на пути селевых потоков.

* * *

Как-то для сооружения дамбы шах приказал построить в первую очередь каменотесный цех для изготовления блоков. Испытывая недостаток специалистов, он нанял мастеровых из соседних государств. Чтобы обеспечить их жильем на время работы, незамедлительно приступили к возведению временных бараков. Сроки поджимали, дамбу нужно было возвести до начала очередного паводка, поэтому работы велись без остановки, одна группа людей сменяла другую. Все понимали, что договориться с природой невозможно, но она, образно выражаясь, словно подозревая ущемление своей свободы, не собираясь мириться с волей людей, готовила им неприятность.

Неожиданно ночью разразился сильнейший ливень. Давно такого не наблюдали в здешних местах в это время года. Его мощные струи быстро образовывали бурные потоки, с шумом направляющиеся в сторону бараков. Народ встал на защиту жилищ, предпринимая оперативные действия: кто-то копал траншеи для отвода воды, кто-то делал заграждения из имеющихся под руками средств. Бурлящая река, на время спотыкаясь о препятствия, сооруженные людьми, вновь набирая силу, с настойчивостью бились о стены домов, но больше доставалось крайнему бараку – первому, стоявшему у нее на пути. Ударившись о стену строения, отброшенная в сторону вода с негодованием смыла людей, пытавшихся защищать свой дом.

Течение, как одержимое, понесло своих пленников к неприступной горе, до которой даже в сезон дождей потоки не всегда доходили. Одни ее окрестили «лысой» скалой, другие называли скалой «дьявола», потому что не только стихия, но и люди обходили ее стороной.

Каменный исполин, обладатель сразу двух имен, получил названия из-за непривычной формы напоминающий высокий монумент, обращенный к долине вертикально гладкой стеной без какой-либо растительности.

К тому же ветер, гуляющий вокруг горы, порождал звуки одни страшнее других. То ли он совершал свое чудовищное песнопение, блуждая в ее бесчисленно узких расщелинах; то ли песок издавал дикое завывание, вихреобразно кружившийся, захватываемый ветром, соприкасаясь с неприкрытым камнем, словно сам дьявол играл на волынке. Старики же утверждали, что там живут духи скалы.

Так или иначе, заложниками стихии на этот раз оказались восемь человек. На подступах к скале, возвышавшейся на каменной площадке, скорость потока уменьшилась, так как он потерял часть своей мощи на преодоление подъема. Та масса воды, которая все-таки подошла к подножью, сливалась в узкую расщелину, будто подводя итог своему буйству, выражаясь человеческим языком, словно пыталась подчеркнуть: «Вот как я всех напугала. Поиграла и хватит, пора на покой». Кстати, эта темная бездонная скальная трещина у основания горы поглощала не только воду, но и все ее трофеи, прихваченные потоком у жителей в периоды паводков.

На следующий день близкие погибших скорбели и получали соболезнования.

Но мастеровые не погибли. Вначале они сопротивлялись потоку, стараясь плыть, затем, почувствовав бесполезность из-за неравных сил, пытались просто удержаться на воде. Лишь когда обреченные осознали, что падают вниз, в черноту расщелины, то поняли, что жизнь закончилась.

Однако все в жизни непредсказуемо, недаром говорят: «Пути Господни неисповедимы», и ход событий не всегда поддается логике, поэтому дальнейшие события развивались довольно странным образом.

* * *

Люди, похищенные стихией, пришли в себя, лежа на каких-то кроватях, сооруженных одна над другой, по типу нар. Пол помещения, в котором они находились, как и стены, и потолок сделаны из гладко обтесанного камня. В центре этого мрачного каменного склепа было пустое пространство, окаймленное по периметру массивными опять же каменными столбами, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга.

Осмотревшись, мужчины заметили, что у противоположной стены также лежали люди на нарах, вернее, их силуэты. Лиц в царившей полутьме нельзя было распознать. Проходы между колоннами закрыты каким-то легким ограждением, похожим на решетчатые перилла, а наверху под потолком по периметру помещения сооружено что-то наподобие узкой террасы. Учитывая ширину навеса, по ней мог пройти только один человек. Приглядевшись, они заметили мрачную фигуру караульного, которая медленно передвигалась вдоль стены, время от времени посматривая вниз на пленников. Странная тишина царила в этом непонятном месте. Мастеровые недоуменно переглядывались между собой, заинтересованно, желая получить больше информации, и молча, ждали дальнейшего развития событий.

Неожиданно все обитатели каменного склепа оживились, засуетились в ожидании чего-то. Они садились, вставали и опять ложились, при этом не произнося ни слова. Слышалось учащенное дыхание и скрип кроватей. Вскоре открылась дверь, ведущая на верхнюю террасу, через которую вошел человек, сменяя конвойного, и стал что-то бросать вниз, обходя теперешнюю обитель мастеровых вдоль противоположной стены. Люди, казавшиеся ранее безучастными ко всему, теперь активно вскакивали с нар и жадно подбирали что-то, со стуком падающее на пол. Недостаток света мешал лучше рассмотреть предмет их вожделения. Разбросав прикорм, страж удалился, а безумцы судорожно принялись поглощать это подаяние, судя по сопению и чмокающим звукам. Новым посетителям, наблюдавшим происходящую картину, стало как– то не по себе. Теперь они окончательно ничего не понимали.

Опять открылась дверь наверху, и стражник, продвигаясь по террасе уже над ними, проделал ту же манипуляцию с прикормом. Теперь и перед их нарами сверху сыпались на пол маленькие светлые кусочки, похожие на сахар. Заскрипели соседние кровати, а суетившиеся внизу люди готовы были задавить друг друга ради обладания лишним кубиком. По своему поведению пленники каменного склепа напоминали обезьян в клетке во время кормления, мечущихся в ожидании подношения еды в отведенный для них час.

Мастеровые не решились им уподобиться, настолько неприятным было это зрелище. Лишь один из них взял кусочек, отскочивший к нему на кровать, покрутил, понюхал и положил его на горизонтальную планку заграждения между колоннами, и его тут же быстро схватил подскочивший сосед. Так прошел один день.

На второй повторилось то же самое, никакой информации, жители соседних коек не то что отвечать, но и разговаривать не желали с новичками. Время проходило в безмолвии. Другой еды не приносили. Теперь и новые пленники уже захотели есть. Потихоньку обойдя помещение, они увидели слева от них внизу дверь, но открыть ее не получилось. Мастеровые затруднялись определить время суток из-за постоянно царившего сумрака в помещении, поэтому ориентировались по кормлению, которое проходило раз в сутки, условно обозначенное ими как день.

Но незадолго до раздачи корма произошло следующее. Внизу открылась дверь, послышался топот множества ног, часть людей отделилась от общего потока и вошла в их помещение, занимая свободные кровати. Потом через некоторое время появился охранник на верхней террасе, разбрасывающий прикорм с повторяющимся сценарием его поедания.

По прошествии нескольких дней нестерпимый голод заставил мужчин решиться попробовать эту еду, но съесть ее им помешал хриплый голос, неожиданно донесшийся с ближайшей кровати справа от них. Тот, кто на ней лежал, не подавал признаков жизни даже во время кормления. Крайне худой, ослабленный человек говорил еле слышно, делая паузу после каждого слова.

– Не надо это есть. Лучше умереть голодной смертью, чем жить безумцем, как эти.

От него мастеровые узнали, что сюда попадают люди по воле случая. Кто-то собирал травы в окрестностях горы, кто-то охотился вблизи расщелины, как он. Говорящий потерял счет времени, как долго он тут находился, но для себя давно принял решение не притрагиваться к этим кусочкам, которые являются очевидной причиной безумства людей, несмотря на то, что эта еда способна поддерживать физические силы организма достаточно долго. Он сказал:

– Я понял, что Хозяин подземелья, используя рабский труд своих пленников, делает их безумными, чтобы люди не понимали, что они производят в мастерских подземелья. Здесь людей превращают в безвольную рабочую силу.

Теперь мастеровым стала известна тайна скалы. Ее рабы занималась переработкой минералов, извлекая из них вещество, являющееся основой для создания разных продуктов. Наверху над склепами находилось еще помещение, в котором делают кубики для еды на минеральной основе, используя разные ее сочетания, оказывающие разное влияние на организм человека. Одни усиливают те или иные способности человека, а другие – лишают их, блокируя или атрофируя, определенные участки мозга.

– Теперь вы поняли, почему это нельзя есть? – закончив свой рассказ, человек обессилено закрыл глаза.

Оставался только один выход – попытаться сбежать, пока еще не потерян разум. Мужчины дождались, когда откроется дверь. Это произошло раньше обычного. Вошли три человека в сопровождении стражника. Свидетелями такого страшного зрелища новые пленники стали впервые. Изнеможденные узники выглядели как скелеты, обтянутые кожей, а их силуэты светились в полутьме через лохмотья одежды. Они словно невесомые, бесшумно таща за собой ноги, замертво рухнули на кровати.

– Эти такие, как я, – опять чуть слышно произнес тот, кто информировал мастеровых, – скоро и меня заберут. Хозяин на нас, т. е. на бунтарях, не превратившихся в безумцев, ставит опыты. Вот видите, им что-то дают, отчего те становятся живыми трупами, к тому же начали светиться. Меня они заставляют пить другое, чтобы сохранялась работоспособность головного мозга при физической немощи тела.

Мастеровые и на этот раз, не притронувшись к еде, легли спать, несмотря на появившееся от голода головокружение. Когда в следующий раз открылась дверь, то камнетесы уже ждали, спрятавшись за близ стоящими нарами. Сразу же после того, как вошла отделившаяся группа безумцев, они проскочили в коридор, этому способствовало плохое освещение, и присоединились к рабочим, продолжающим куда-то свой путь. Пройдя вместе с ними по темному каменному туннелю, они заметили впереди стоящего у стены человека, которому все кланялись, а тот в свою очередь давал стражникам указания.

У одного из беглецов не выдержали нервы, выскочив из общего строя, он набросился на главного охранника, охваченный злостью бунтаря, демонстрируя протест происходящему в этом подземелье. Неравное противостояние закончилось плачевно, его схватили и связали, а остановившуюся в пассивном созерцании колонну работников, развели по своим помещениям.

Перед следующим очередным кормлением за оставшимися непокорными пленниками пришли стражники и повели их, худых и обессиленных, к хозяину подземелья, который им сказал:

– Вас ждет смерть. Так мы поступаем со всеми бунтарями, которые не желают подчиняться заведенному порядку в наших мастерских. Сейчас вас отведут в лабораторию, перед смертью вы все равно нам послужите в качестве подопытных, ха-ха-ха… – разразился он громким зычным смехом.

Семеро приговоренных, молча шли по коридору, уже ни о чем не думая, морально убитые. Навстречу вели строй работников на смену, время от времени слышались четкие команды конвоиров, подчиняясь которым, безумцы партиями отделялись на определенных отрезках пути и спускались в отсеки подземелья. С одной стороны коридора-туннеля виднелись темные проемы дверей, а из последнего в торце коридора струился свет.

Неожиданно один из семи смертников, поравнявшись с колонной рабов, голосом в унисон командам стражников отдал приказание: «Бегом, к выходу». Семерка беглецов рванулась к двери в конце туннеля. Стражники не сразу поняли, что произошло, т. к. приказы отдавал только человек из их числа, отвечающий за развод своей группы. Недолго думая, один из мастеровых изловчившись из последних сил, подпрыгнул на бегу и сбил последний факел, из редко висевших на стене. В образовавшейся темноте слышался топот ног, крики стражи, но мастеровые продолжали бежать к заветному просвету, им все равно терять было уже нечего.

Оказавшись у вожделенной цели, они зажмурились от ослепившего потока дневного света. Дух свободы придал отчаянным дополнительную силу. Спасенные падали, вставали и опять бежали в направлении зарослей подальше от ненавистной и на самом деле страшной «скалы дьявола».