Текст книги "Вечность заканчивается"

Спокойной ночи

1.

Этой ночью Каю снились кошмары. Странное ощущение. Не как обычное фантастическое падение во сне, когда ты с задохнувшимся сознанием ждёшь удара о воображаемую поверхность. Нет, напротив, ты висишь без движения в пространстве и понимаешь, что это на тебя летит бесконечная твердь мира. И не спастись, не защититься, не сомкнуться в комок.

Кай, кажется, даже вскрикнул во сне, открыл глаза, и тяжело дыша, уставился на знакомый потолок. Ночные щупальца страха разжимались, оставляя патологическое послевкусие. За окном кто-то поскрёбся в стекло.

Сознание приходило в норму, мир оживал, недавний ужас представлялся ненастоящим и просто глупым.

Кай откинул одеяло, сел на кровати, сладко зевнул, зажмурившись, и стал искать тапки, елозя босыми ногами по паркету.

В стекло поскреблись требовательнее.

Так и не обнаружив тапочек, Кай на цыпочках добежал до окна и раскрыл створку.

Большой чёрный кот, коротко мявкнув, солидно спрыгнул с подоконника внутрь комнаты и неспешным аллюром проследовал по направлению к кухне.

– Ты так каждый день будешь приходить? – укоризненно проговорил ему Кай вслед.

Его взгляд упал на листок отрывного календаря и Кай даже на секунду перепугался, что проспал. Но, сообразив, тут же усмехнулся – сегодня, конечно же, суббота, просто вчера он забыл оторвать лист с пятничной датой.

И сразу тёплой истомой по телу расползлось воспоминание о Наташке. Как хорошо, что она согласилась сегодня зайти к нему в гости.

– Чио-чио! Чио-чио-сан! – фальшиво пропел он на эмоциональном подъёме и отправился варить себе утренний кофе.

2.

– Что это? – спросил Маленький Валлеух, вращая голубыми спиральками вокруг века.

Огромный Иынкс с испугом глянул на начальника, не переставая при этом лихорадочно прикидывать, где он мог в последнее время проколоться. Мягкое свечение юбки вокруг ножки Валлеуха предполагало немедленный разнос.

Директор направлял вектор внимания на скопление в системе Мутных Шаров, но куда именно указывал его радиальный отросток, Иынкс никак не мог разглядеть.

– Когда я брал тебя на эту должность, – сказал Валлеух. – Твой отец, Небольшой Гаунзенн, уверял меня, что ты очень усидчив и внимателен. Как видишь, я ему поверил. И что в итоге?

Огромный Иынкс ощутил запах озона, исходящий от начальника. Ещё немного и Маленький Валлеух мог заискрить.

Иынкс непроизвольно огляделся в поисках огнетушителя.

Повисла тяжкая пауза.

– Двойное совпадение! – наконец выпалил Маленький Валлеух, выбрасывая в направлении подчинённого суставчатую ветку.

– У Изнанки? – похолодел Иынкс. У него даже запотели передние фары.

– Ах, так ты ещё и за Миром Изнанки не следишь должным образом?! – обрушился на него директор. – О, Малейший из Микроскопических! И зачем я доверился в тот момент твоему достойному родителю?!

– Но этого не может быть, я всё контролировал, – бормотал Иынкс, поражённый. – Но ведь это.. Это…

– Это Локальный Коллапс, да я знаю! Но к нашему счастью, – начальник специально выделил, словосочетание «к нашему», – Всё случилось не там, а у Двуногих в Волшебной Сфере.

– Фух-хх! – непроизвольно вырвалось у Огромного Иынкса. – Но ведь это же совсем другое дело! То есть, я хотел сказать, что это не так страшно, – быстро поправился он, замечая, что Валлеух разбухает и наливается фиолетовым цветом.

– А если они догадаются? – директор, судя по всему, не разделял оптимизма своего сотрудника. – А я ещё хотел делать ему представление на просто Большого!

– Ну, Господин Президент, – стал оправдываться Иынкс. – Я сейчас же это поправлю, сей момент всё будет в полном ажуре!

– Ты с ума сошёл! – вскричал Валлеух. – Ты забыл Кодекс? Придётся ждать до глубокой фазы сна! А за это время может произойти непредвиденное.

– Двуногие, как правило, не очень сообразительны, – попытался смягчить начальника Иынкс. – Я помню, интервалов за шесть до Инструкторизации…

– Ничего не хочу слышать, – перебил его Маленький Валлеух. – Ступай, чтобы я тебя не видел до того, как ты это исправишь! И если ещё раз…

Продолжать не было необходимости. Старший лаборант Верхнего посева Огромный Иынкс, быстро вывернувшись, уже мигал вдалеке габаритными огнями.

3.

День складывался у Кая как-то странно. Вначале выяснилось, что в доме нет торта и шампанского. Хотя Кай прекрасно помнил веснушчатую продавщицу гастронома, которая упаковывала ему вчера пакет и чуть ли не подмигивала. Вот растяпа, обругал себя Кай. Видимо, он оставил пакет в скобяной лавке, в которую забегал после, чтобы купить щеколду.

Сходить, что ли, может, прибрали мой пакет? – Кай уже потянулся за курткой, но потом засомневался. Чтобы такое дорогое и востребованное содержимое никто не прикарманил за целые сутки? Такое могло случиться, пожалуй, только в кино.

Но куртку пришлось всё-таки надеть. Прогулки в магазин в любом случае было не избежать. Не сидеть же Наташке у него без подарков.

Но на этом сегодняшние непонятности отнюдь не закончились.

Та самая веснушчатая продавщица, с торчащими из под белого колпака ушками, скользнула взглядом по юноше равнодушно. Так, будто видела его впервые.

Фифа тоже мне, обиженно подумал Кай, складывая покупки в сумку. Как будто у неё куча таких молодых симпатичных покупателей, берущих каждый день торты с шампанским.

А седой старикан в пенсне на крючковатом носу, владелец скобяной лавки, и вовсе заявил, что никакой пакет, ни маленький ни большой, никто у него вчера не оставлял, и после этого так подозрительно уставился на Кая, что тому пришлось, пятясь задом, убраться восвояси.

Следующие сюрпризы ждали Кая уже дома.

Только он зашел в квартиру, как зазвонил телефон.

Он подбежал к тумбочке, прижал трубку к уху и хрипло «аллёкнул».

– К-каюшка, – услышал он заискивающий голос Наташки. – Мы тут с подружками в к-кино пошли. Т-ты же мне разрешаешь же?

– К-какое ещё кино? – словно заразившись заиканием, удивлённо переспросил Кай, и тут до него стало доходить, он уже знал по опыту, в каком состоянии Наташка говорит таким голосом. – Я же тебя тут жду!

– Меня ждешь? – некоторое время на том конце провода царило явное замешательство. – А з-зачем?

– Мы вообще-то вчера договаривались! Если ты забыла! – возмущённо сказал Кай в трубку. – Ты что делаешь там? Ты с кем?!

– Да мы тут… с подругами… – хотя Наталья прилагала усилия, чтобы голос звучал обычно, но протяжные гласные её выдавали. – А что ты не пригласил-то меня?

– Я и вижу, какие там подруги, – секундой ранее до Кая отчетливо донесся среди гомона на том конце трубки приглушенный, но явственный мужской тембр. – До свиданья, спасибо за прекрасный вечер! – крикнул он, не стараясь уже сдерживаться. – Подруге не забудь привет передать!

Он нажал на рычаг, а потом со всей силы хряпнул трубкой о косяк. Трубка треснула, микрофон вывалился и повис на двух тонких проводках.

Чёрный кот, который что-то ел в коридоре, поднял голову, с немым укором глянул на Кая зелёными глазами, и снова принялся за своё.

Кай присмотрелся. Наглое животное жрало кусок минтая, который Кай совсем недавно поместил размораживаться в раковину.

4.

– Немедленно появись на свет! – загремел Огромный Иынкс, озираясь всеми локаторами у себя в лаборатории. – Пока я не нашел тебя сканером!

Исполинский Туггс испуганно втянул в себя нижние ложноножки и отрицательно замотал головогрудью, хотя этого, разумеется, никто снаружи видеть не мог. Он сидел в подпространственном туннеле красного спектра в наивной попытке спрятаться от гнева родителя.

– Последний раз тебя спрашиваю! – заявил Иынкс. – Ты трогал тут какие-нибудь рычаги?

Туггс от стыда запульсировал ярко-жёлтым. В этот раз, похоже, его поймали с поличным. Делать было нечего. Понуро опустив все четыре хобота Исполинский Туггс предстал перед светлы очи родителя.

– Я больше не буду, – сразу сказал он и шмыгнул перепонкой.

– Меня чуть с работы не уволили! – возмущённо возопил Иынкс, прокатываясь перед отпрыском туда-сюда на выпущенных от волнения колёсиках. – Я же предупреждал тебя, чтобы ты тут ничего не трогал! Последний раз беру тебя к себе на работу!

– Ну, пап!

– Никаких пап!! – Огромный Иынкс покрылся пупырышками. – Если ты не хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас отправил домой, иди и продезинфицируй сотовые матрицы Внешних Миров. К клавишам слежения не притрагиваться! Экспериментов с сознанием не устраивать!! Вопросов контрагентам не задавать!!!

– Ясно – грустно сказал Туггс, и, обречённо помаргивая подфарниками, отправился в дальний угол Лаборатории.

Чуть позже, после того, как Иынкс проанализировал структуру Двойного Совпадения в Мире Двуногих, настроение его несколько улучшилось. Ничего катастрофического, к счастью, не произошло. Коэффициент флуктуаций был совсем ничтожным, а контроллёр вариативности стоял на самой нижней отметке. Ну и сам проект Х16 по линейке Меппса растворялся в номинальной плотности, то есть был просто обескуражен, но никаких выводов из окружающей действительности сделать не мог. А до фазы глубокого сна оставалось не так уж много. Огромный Иынкс даже принялся негромко трубить мембранами популярный мотивчик.

Через час, доложив Валлеуху, что ситуация гораздо ниже критической отметки, старший лаборант с некоторым угрызением совести вспомнил, что отправил сына убираться на периферию.

Он отозвал наказание, и в качестве компенсации, стал рассказывать Исполинскому Туггсу о размерной градации общества. Сын всегда с огромным удовольствием (что подтверждалось громким жужжанием его турбинок) слушал наставления отца. В этот раз Иынкс рассказал о том, через сколько единиц времени Туггсу присвоят звание «Громадный» (при условии, что он будет себя хорошо вести, конечно). Сколько самому Иынксу нужно собрать премий, чтобы стать хотя бы Иынксом Большим. Ну и про исключительную безупречность Малейшего из Микроскопических, носящего прозвище «Тот, Который Всё Сотворил».

Исполинский Туггс, внимая отцу, почти задремал в своей голографической люльке, но когда родитель и сам разомлел и еле-еле ворочал языком, неожиданно громко спросил о сегодняшнем Инциденте в мире Двуногих. Иынкс вздрогнул, очнулся, и осоловело уставился на отпрыска.

– Папа, расскажи, как они чувствуют, – попросил Исполинский Туггс. – А я за это… Я за это… Планетарий посещу! Вот! Два субботарных отрезка подряд! Клянусь когтём Аурецефала!

Огромный Иынкс посмотрел на младшего сына с неким сомнением, недоверчиво сморщил подбородок, безнадежно вздохнул и принялся рассказывать…

5.

Кай недоумённо посмотрел на свой бумажный календарик. Теперь он точно вспомнил не только о том, что отрывал вчера лист, но и о том, куда его потом дел. Всё было просто – он готовил курсовую по матану и у него потекла шариковая ручка. За неимением под рукой черновика, он оторвал пятничный лист календаря и вытер им пасту. Потом выкинул скомканную бумажку в мусорное ведро.

Надо проверить!

Кай нетвёрдой походкой отправился на кухню.

Проходя мимо стола, он подозрительно глянул на открытую бутылку шампанского (ту самую) и стоявший рядом гранёный стакан. Почти две трети содержимого ёмкости Кай уже употребил внутрь и окружающий мир в данный момент заиграл новыми красками.

В ведре скомканного клочка не было. Кай скрупулёзно дважды перебрал мусор, но заляпанного пастой листочка не обнаружил. Он отложил ведро и обиженно надул губы, словно его обманули.

В коридоре опять затрещал телефон.

Идти туда Каю было лень.

Он подождал, пока аппарат прозвонит трижды и, кряхтя, как столетний старик, всё же поднялся на ноги.

– Алё, – хмуро сказал он в трубку, сняв её после восьмого звонка.

– Кайеныч! – услышал он в ухе энергичный голос Вальки Пырьева, старосты его группы. – Ты где пропадаешь, мятежная твоя душа?

– Да нигде, – буркнул Кай, перемещая трубку к другому уху. – А что?

– Чего прогулял-то сегодня? Степуху же давали…

– Кого давали? – поперхнулся Кай. – В субботу что ли?

– Какую субботу, старичелло? Ты по ходу готовый что ли? Заканчивай столько алкоголировать, печень от этого портится, говорят… – Валя радостно заржал.

Кай тупо молчал, мучительно связывая мысли.

– Надумаешь если, подгребай к нам в «Кабачок». Девчонки тут есть. Стипендия дана студенту для чего? – поинтересовался Валентин, и, не дожидаясь ответа, продекламировал, – А стипендия дана студенту для того, чтобы потом мучительно больно не вспоминать бесцельно прожитые годы!

Немного выждав и убедившись, что приятель не подаёт признаков разговорной жизни, Валька буркнул «Ну, будь!» и дал отбой.

Кай убрал от уха наспех замотанную синей изолентой треснутую трубку, осторожно положил её на рычаг и прошёл в комнату.

Он вылил в стакан остатки шампанского и залпом выпил прямо с пузырьками. Потом, скривившись лицом от кислого вкуса, пересёк гостиную и навзничь бухнулся на кровать. Потолок начинал медленно, но явственно кружиться.

Хорошо, подумал Кай, безмятежно щерясь вверх.

– Надоели все, – сказал он вслух, и закрыл глаза.

Кровать вначале кидало вверх-вниз, как на волнах, а потом кто-то стал её переворачивать.

Тогда Кай лёг на бок, заложив руку под голову. Качка немного стихла.

Уже перед самым моментом засыпания, на мгновенье приоткрыв глаза, Каю показалось, что над ним склонилось фантастическое чудовище с множеством горящих глаз, похожих на разноцветные фары, с отходящими от веретенообразного туловища извивающимися щупальцами и какими-то невиданными хоботами из крокодиловой кожи и в радужных разводах.

– Спокойной ночи, – вроде бы даже прошептало ему существо обрубками губ, перед тем как сон окончательно заключил Кая в свои крепкие объятия.

6.

В фактической реальности Двуногих осталось не так уж много, – начал свой рассказ Иынкс, поглаживая Туггса за акустической воронкой, отчего тот утробно урчал. – Несколько десятков, может, сотня особей. Чтобы поддерживать память о тупиковой цивилизации, в сознание каждой особи за определённую единицу времени вводится древо информации. Надо отметить, что перезагрузка сознания возможна у Двуногих только во время ФГС. Так называемой фазы глубокого сна.

У любой особи Двуногих на самом деле нет никакого истинного понимания своего состояния, их сущности просто висят в свёрнутом пространстве в электромагнитных клетках. Однако после загрузки каждая из них оказывается во вполне реалистичной картине мира. Они просыпаются с уже введёнными в нейроны сгустками легенды. Причём после каждого пробуждения легенда меняется. Меняется всё – статус, антураж, воспоминания, параметры физического тела. Каждый раз Двуногий просыпается, ощущая себя совершенно новым гуманоидом с изменённым сознанием. Причём он абсолютно уверен, что прожил эту жизнь, воспоминания о которой немногим ранее заложили в него наши специалисты. Он абсолютно уверен, что просыпался в этой кровати и вчера и позавчера, и месяц назад. Что у него растут дети, что в деревне живут его престарелые родители, что у него достойное прошлое и перспективное будущее. Но на самом деле всё прошлое и будущее сосредоточено для них в единице времени – дне, как они его называют. В промежутке между двумя ФГС. Новое легендирование каждой особи происходит при участии генератора случайных реальностей и число вариантов практически бесконечно. Но иногда случаются и накладки, когда некоторые несознательные личности отключают, якобы нечаянно, предохранители!.. – Огромный Иынкс запыхтел, вспоминая пережитый стресс. – Двойная случайность! Одна и та же легенда загружается два раза подряд! Причём с остаточной памятью вчерашнего промежутка! Естественно, особь начинает видеть несоответствия, и иногда, у более развитых цивилизаций из-за внутреннего конфликта происходит коллапс сущности и особь самоликвидируется, иногда успевая захватить с собой в небытиё целый сектор! Вот так-то! Нам сильно повезло, что это случилось у Двуногих, они наделены очень примитивным абстрактным мышлением, поэтому необратимых последствий не случилось. Вон, видишь, – Иынкс указал скаляром на монитор. – Особь, получившая двойную дозу, вошла в состояние ФГС. Новая легенда уже загружается. И на этот раз никаких повторений! Ясно?.. А… ты заснул всё-таки? Ну и правильно. Я, пожалуй, пойду тоже вздремну… Сейчас, только переключусь на нейтраль…

7.

Кай проснулся, словно вынырнул из глубокого, беспросветного колодца. Сердце учащённо билось, а подушка была мокрой от пота.

– Гав, гав! – донеслось до него с кухни.

Кай поморщился.

– Катя-я-я! – крикнул он тоненьким спросонья голоском. – Покорми Рекса!

Однако жена не отозвалась.

– Ну куда ты запропастилась? – пробурчал Кай себе под нос.

Он откинул одеяло, просеменил к окну, открыл створку. Холодный утренний воздух ворвался в комнату, разлохматил Каю русые кудри.

Екатерина высаживала вишню на участке перед коттеджем. Когда Кай окликнул её, показавшись в окне спальни на втором этаже, она помахала ему рукой и улыбнулась.

– Вот так всегда, – проворчал Кай, следуя на кухню. – Всё приходится делать самому!

Спаниель Рекс при его появлении заметался по помещению со сверхъестественной скоростью.

– Сейчас, сейчас, – Кай насыпал ему корм.

Пес тут же принялся громко чавкать, зарываясь мордой в миску.

– Рекс, а ты не знаешь, друг, куда спрятались мои любимые тапочки? – пробормотал рассеяно Кай. Потом он вышел на крыльцо, уселся на верхней ступеньке и, радуясь наступлению нового дня, поднёс зажигалку к сигарете.

8.

В скрученном срезе мнимого поля узор идеальной решётки пересекли ломанные линии Целостности «А». Возник водоворот возмущений, веером рассыпался бисер колючих звёзд. Другая Целостность, условно определяющаяся индексом «Б» более сдержанно ответила на приветствие несколькими коллапсирующими в чёрные дыры нейтронными гигантами.

Края пространства слегка прогнулись от гравитационного прилива, пучок жесточайшего излучения проткнул горизонт.

Это можно было интерпретировать, как вопрос Целостности «А». Что-то вроде – «Они до сих пор уверены в своей исключительной природе?»

Вспыхнули симметричные позитронные воронки, реликтовый фон увеличил свою активность почти в два раза.

Такие пертурбации, в свою очередь, можно было перевести для Целостности «Б» приблизительно так – «Да, они полагают, что венец всему – Мельчайший из Микроскопических».

Целостность «А» скрутила квантовые пределы в спирали, там и тут раскрылись чудовищные цветы сверхновых.

Что подразумевало – «Не стоит их разубеждать».

Вакуум лопнул, как пузырь, физические законы поменяли знаки – это Целостность «В» ответила утвердительно.

Потом все девятнадцать измерений залил равномерный поток фотонов. Всё стянулось в точку сингулярности, чтобы в следующий век взорваться из неё во все стороны невообразимым, рождённым из Ничего, Большим Взрывом.

И это всего лишь означало, что две Целостности одновременно рассмеялись.

Кофе в постель

– И это вся история? – спросил первый помощник, соображая, через

какое время прилично будет начать передачу.

– Да, – ровным тоном сказал Мак-Нил, – это вся история.

Артур Кларк. Двое в космосе

Поверхность озера была подёрнута перламутровой рябью. Солнечные лучи, соприкасаясь с водой бликовали, испуганно отпрыгивали в стороны. Мику казалось, что он ощущает на лице дуновение лёгкого и прозрачного бриза, пропитанного влагой. Чистый, освежающий ветер.

Мик рефлекторно сглотнул. Ощущение, что дышать становится тяжелей, навязчиво прилипло к сознанию. Он знал, что это обман, самовнушение. Пока ещё ничего не изменилось.

На берегу, у осины качнулась ветка. Мик непроизвольно напрягся, ожидая, когда он появится. Всегда в этот момент его охватывала необыкновенная сладость ожидания. Конечно, он знал всё наперёд, и, тем не менее, сердце замирало от предвкушения зрелища. Это был оленёнок. Вначале показалась его голова. Влажные раскосые глаза настороженно осматривали берег. Не заметив ничего подозрительного, малыш вышел из-за дерева и приблизился к воде. Пока он пил, Мик размышлял, отчего эта сцена так запала к нему в душу. И озера такого он никогда не видел наяву, и природа раньше окружала его совсем другая.

Оленёнок вздрогнул и тревожно поднял голову. Что-то напугало его. У озера по-прежнему было тихо, если не считать шелеста листвы. Что-то знал он своим звериным инстинктом. Что-то неподвластное человеческим чувствам. Опасность. И вдруг он стремительно сорвался с места и пропал в спасительной чаще. Берег снова стал пустым и неинтересным.

Мик выключил проектор и, вздохнув, поднялся с кресла.

Свет потихоньку разгорался, выхватывая из мрака импровизированный кинозал. Для двоих.

Мик решительно отвернулся от белеющего экрана и пошёл к переборке. Потом, уже в галерее, он поднял защитные жалюзи и, прислонившись лбом к стеклу, уставился в окно. Зелёные песчаные дюны уходили за горизонт. Изумрудный песок неприятно подсвечивался алыми лучами восходящего Красного Солнца. Скоро должно показаться и второе – Малиновое. И никакого движения в песках. И никакого ветра. Иратуаны с их фосфоресцирующими глазами выползут на поверхность только ночью, когда песок остынет. Через тридцать восемь земных часов. Слишком долго ждать.

Мик намеренно выбрал окно с этой стороны станции. Ему хотелось побыть один на один с пустыней. Ни намечающиеся контуры стартовой площадки, ни копошащиеся между блоков киберы его не интересовали. А Дана сейчас бы только раздражала больше обычного. И это стало… уже привычным для него. Никогда раньше его жена не вызывала такого острого негативного чувства. Что с ними происходит последнее время? Мик боялся отвечать. Потому что более всего теперь его занимал ответ на совсем другой вопрос. Ответ, от которого зависела вся их оставшаяся жизнь.

***

21. 45 15.08.37 Код – 0046738 Категория – ЭКСТРА.

Центральная.

Автосообщение. База “ БЕРКУТ». Система 2/ 2377.

Сегодня в 21. 44 произошло незапланированное отключение системы ОЗОН. В 21.45 старший базы сигнал принял. УМНИК СН056754.

***

Мик озабоченно посмотрел на часы. Время ещё есть. Дана вернётся с площадки только через два с лишним часа. Последняя попытка? Надо ведь чем-то заниматься.

Потом он бездумно шёл по переходам, машинально спускался на уровни, приближаясь к роковой точке. Переборка в блок «А» с мягким шипением открылась. Это была святая святых всего комплекса – здесь располагались системы обеспечения. В мерном гудении трансформаторов угадывалась тревога. Хотя они-то как раз были в порядке. Мик вошёл внутрь отсека, переступил через спутанную змею силовых кабелей и, протиснувшись между генераторов, оказался у распотрошённой контрольной панели устройства рекондиционированния воздуха. Все пять индикаторов неприятно сияли кровавым светом. На полу валялись два запасных модуля с вскрытыми пломбами.

Мик привычным движением снял с пояса разъём и подключил его к гнезду Умника – главного компьютера. Пальцы легли на клавиши терминала. Он, в который уже раз запрашивал электронный мозг о причинах аварии. Сообщение с прошлых попыток не изменилось.

ОТКАЗ В МОДУЛЕ 4 СИСТЕМЫ ОЗОН. ПРИЧИНА НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ. ДИРЕКТИВА 0. НЕОБХОДИМА ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Где я тебе её возьму – информацию? – раздражённо подумал Мик. Он взял в руки запасной модуль и посмотрел на маленькую синенькую коробочку в центре платы – процессор этого проклятого устройства, набитого сложнейшей электроникой. Ему ни в жизнь не разобраться в этой схеме. Не смотря на все его знания, не смотря на помощь Умника. Даже если он и соберёт ещё одну такую же штуку ничего не изменится – у него же было два запасных модуля. Целых, проверенных – но и они сдохли. И вот цена этой маленькой бездушной штуковины – он и Дана. И всё же Мик упрямо закрепил плату на ремонтном стенде и настроил компьютер на диалоговый режим.

– Сейчас, мистер Умник, – сказал Мик вслух. – Мы попытаемся решить нашу проблему старым дедовским способом. Ты наверняка даже о таком и не слыхал, тупая железяка. А называется этот метод… Называется…

Мик, распотрошил плату, извлёк из неё, на его взгляд, ещё действующие элементы, и зафиксировал их в резервных гнёздах.

– Называется это обычным «жучком»… Вот так!

И он осторожно присоединил все предохранители напрямую к контактам.

***

Дана присела на стальной кожух и посмотрела сквозь забрало скафандра на Красное Солнце. Как оно было непохоже на земное. От того, далёкого, веяло спокойствием и радостью. Это же было угрюмым и мрачным. И совсем холодным. Хорошо, что второе, Малиновое пока не показалось – оно было ещё страшнее.

Дана сощурилась, хотя светофильтры убивали неприятное мерцание. На поверхности светила двигались размытые бурые пятна, будто дым клочками опутывал красный круг. Отвратительно. Сколько же мы будем лежать под этими карликовыми звёздами, пока не обратимся в прах?

Все умирают – явилась философская мысль. Да, но по-другому. И под своим солнцем.

Запищал кибер, Дана взглянула в его сторону. Строитель наткнулся на валун и в затруднении остановился. Надо было брать гиперперчатки и оттаскивать камень.

К чему это всё? Такая глупость.

Дана просто обездвижила надоедливого робота.

Пока она ещё не испытывала страха. Наверное, он придёт позже. Была только великая опустошённость. Как будто вынули душу, и отпустили в небо. И ещё была усталость. И беспросветная глухая тоска.

Дана попыталась вспомнить, как всё начиналось.

Это было неожиданно и прекрасно. Как в сказке. И как у множества влюблённых пар.

Страсть, эйфория, перспективы, от которых кружилась голова. Даже быт не мешал им довольно долгое время. Они строили планы своего будущего благополучия и свято верили в их скорое исполнение. Пока не пришли первые серьёзные проблемы. Вначале эта ужасная автокатастрофа с её родителями. Потом, когда Дана стала немного приходить в себя, выяснилось, что она никак не может забеременеть. И хотя, поначалу, Мик пытался отвлечь её неуклюжими шутками, то потом только хмурился и переводил разговор на другую тему. Весь мир постепенно стал рассыпаться на неожиданные склоки, будто хорошо отлаженный механизм поизносился и засбоил. Одно цеплялось за другое, цепная реакция недопонимания постепенно отдаляла их с Миком друг от друга.

А через какое-то время он ещё и попал под сокращение на работе.

Нет, они не ссорились. Просто если раньше все размолвки быстро забывались, полностью растворяясь в их обоюдной привязанности, то теперь любой пустяк мог спровоцировать молчаливую обиду.

Это была её идея – забраться на самый отшиб Внешнего Космоса. Как раз набирали добровольцев в исследовательскую миссию. Их с Миком специальности вполне подходили. Дане казалось, что оказавшись наедине на целой планете их семейные проблемы, если не исчезнут окончательно, то нивелируется до такой степени, что они снова почувствуют себя любящими супругами. Нельзя было сбрасывать со счетов и финансовый фактор, последнее время их долги только росли, а такая экспедиция позволила бы им решить эту проблему.

Представь, уговаривала она мужа. Это будет наш персональный мир.

Мы будем там совершенно одни – никаких начальников, никаких осточертевших встреч для протокола. Ты и я. Целая планета будет в нашем распоряжении.

Мик смотрел на неё скептически.

Ты должна понимать, говорил он. Что это может надоесть – управлять целой планетой, а для того, чтобы вернуться, недостаточно будет просто вызвать такси. Мы целых семь лет просидим в далёком Космосе, вдвоём, да, но словно в одиночной камере. И случиться с нами может всякое!

Мы будем поддерживать друг друга, говорила она. Вот увидишь, мы пройдём эту проверку и станем намного счастливее.

Легко рассуждать об этом здесь, на Земле, возражал он. Отсюда это кажется лишь забавным романтическим приключением. А там у нас не будет права на ошибку!

Но я же люблю тебя! Это главное! А ты? Разве нет?

Да, да, я тоже тебя люблю. Конечно!

Она уже тогда знала, что ещё немного, и он сдастся.

Так и произошло.

Когда рейсовый грузовик растаял в чёрном звёздном небе, оставив их среди зелёных пустынь, пришло осознание – то, чего они добивались – свершилось. Теперь на семь лет они были единственными разумными существами на этой, затерянной в чёрных пространствах Космоса, планете.

Дана поднялась с песка – сидеть в скафандре было неудобно – и окинула взглядом изумрудные просторы. На глаза непроизвольно навернулись слёзы. Как не хочется думать о неизбежном.

Можно задать тысячу вопросов.

Почему они? Почему именно так?

Но кто ответит на них в этой бескрайней зелёной пустыне? Да и где либо?

Она постаралась взять себя в руки, стиснула до боли зубы, чтобы не разреветься.

А в горле застрял какой-то комок, словно уже сейчас с дыханием начались проблемы. Но она знала, что на самом деле это не так, пока ещё ничего не изменилось.

***

Мик осторожно прижал коннектор к плате. Щёлкнули зажимы, и Умник подтвердил, что модуль в контакте. Струйка пота покатилась по виску, щекоча кожу. Мик протянул руку к сенсору. Пальцы дрожали. Это был последний шанс. Честно говоря, Мик не верил в успех. Такое случается только в кино. В настоящей жизни всё по-другому. Компьютер протестировал только что собранную вещицу и начал возмущаться – самодельный «жучок» грубо нарушал правила безопасности, но Мик поднял допуск до аварийного уровня и обиженный Умник дал добро.

Ну!

Палец прикоснулся к клавише. Аварийные индикаторы, один за другим, погасли. Но это была ещё не победа.

Установка вошла в рабочий режим. Умник вёл отсчёт.

Первая лампочка зажглась красным, когда с момента пуска прошло двадцать две секунды.

Мик понял, что это конец. Их одиссея завершилась, даже не успев толком начаться.

Вторая, третья и четвёртая лампочки вспыхнули практически одновременно. С некоторым опозданием, словно подумав, загорелась и пятая.

Умник виновато замолчал.

Мику захотелось долбануть по установке кувалдой. Со всей силы, так, чтобы всё хитроумное нутро разлетелось вдребезги. Но он сдержался, только закусил до крови губу. От бессилия перед судьбой, от безысходности и несправедливости. У них всё могло быть по-другому в будущем. Во всяком случае, оно хотя бы просто могло быть. Их будущее…

Мик обречено прислонился спиной к холодной металлической стенке и опустился прямо на пол. А потом закрыл глаза.

***

18. 04 16.08.37 Код – 0046738 Категория – 0

Всем космическим судам зоны! Копия – Центральная.

Автосообщение. База «БЕРКУТ». Система 2/ 2377.

SOS. УМНИК СН056754.

***

Прогнозы, которые дал Умник были.. были неожиданными.

Мик сидел в рубке и тупо смотрел на экран дисплея. И никак не мог себя заставить осознать увиденное.

Получалось, что если отключить все установки потребляющие кислород, то критическая концентрация СО2 в помещениях станции наступит через 154 земных часа. Плюс минус минуты. Это если принять режим максимальной экономии – жить без света, почти без еды, ограничить передвижения.