Текст книги "Воздушный стрелок. Наемник"

Глава 2
Домашние обеды

Деньги-деньги-деньги… После «покупки» земли в Сокольниках, приобретения спасплатформы с последующей ее доработкой и прочих трат от радующей взгляд суммы почти в четыреста тысяч рублей на моем счету осталось всего сто девять тысяч. Это не считая оставленного родителями депозита в полсотни тысяч рублей, дотянуться до которого мне не светит до самого восемнадцатилетия, и ренты с завещанного ими же замоскворецкого дома. Казалось бы, огромные деньги? Да, немалые. Их, пожалуй, хватило бы на долгую и весьма безбедную жизнь, но только не в моем случае. Для исполнения задуманного этой суммы хватит едва ли не впритык, а это совсем нехорошо. Одна надежда на то, что мне не придется приводить свой план в действие до того, как Громовы перечислят ежегодную плату за обучение близняшек. И чтобы такого не произошло, сейчас мне приходится быть предельно аккуратным и внимательным.

Размышления о бренном прервал скрежет ключа в замке входной двери. Потом в коридоре послышался уверенный стук каблуков, и в проеме кухонной двери возник Сергей. Даже обувь в прихожей снять не соизволил, сволочь! А тапки я для кого там поставил?!

– Добрый день, Кирилл. – Вошедший в квартиру, как к себе домой, куратор махнул мне рукой и, не дожидаясь приглашения, внаглую уселся за стол.

– Неплохой денек, – кивнул я, наблюдая, как Сергей принюхивается к стоящим передо мной блюдам. А вот когда его рука потянулась к одному из них, не выдержал: – Руки!

– Что? – Отпрянув так, что едва не грохнулся со стула, Зотов перевел на меня шалый взгляд.

– Руки, говорю, перед едой мыть надо, – вежливо улыбнулся я.

Куратор хмыкнул и, демонстративно создав перед собой сферу горячей воды, сполоснул в ней ладони, после чего булькающий шар был направлен им в сторону кухонной стойки, где и расплескался о латунное дно мойки. Техника воя, между прочим.

Продемонстрированный фокус не добавил мне хорошего настроения. Тем более что куратор хоть и не в курсе моего настоящего имени и прошлого, но о вечном моем «ученичестве» в стихиях осведомлен. Бесит, тварь. Специально бесит.

– Все? – с еле заметной ухмылкой спросил Зотов, демонстрируя мне вымытые и уже высушенные ветром ладони. Детский сад…

– Приборы в верхнем ящике рабочего стола, тарелки в шкафу, – кивнул я и, дождавшись, пока гость, вооружившись вилкой, ножом и тарелкой, вновь устроится за столом, договорил: – Вы уже в третий раз приходите в мой дом без приглашения и точно к обеду. Вам так нравятся приготовленные мною блюда?

– Да, ты очень неплохо готовишь, Кирилл. Вкусно, – согласился Сергей, наворачивая телячий гуляш со сдобренной шкварками гречневой кашей.

Я улыбнулся:

– Что ж, тогда учтите, с этого дня столование в моем доме для вас становится платным. Обед – пятьдесят рублей, ужин – сто.

– Ты… – Зотов аж поперхнулся, но, справившись с собой, утер салфеткой губы и, окинув взглядом стол, на всякий случай отодвинулся от него подальше. – Ты с ума сошел?

– Отчего же? Любой труд должен быть оплачен, не так ли? И раз уж вы решили питаться в моем доме, будьте любезны возместить мои затраты сил, времени и денег на ваш прокорм.

– Но сто рублей!!!

– Сейчас обед. Пятьдесят рублей, – поправил я охреневшего от происходящего куратора.

– Да черт с ним! Таких цен ни в одном ресторане нет!

– Это проблемы ресторанов, которые не ценят труд своего персонала. Я же свой талант и труд оцениваю по достоинству, – пожав плечами, ответил я и осведомился, кивнув на почти пустую тарелку, стоящую перед моим невежливым куратором: – Добавки?

– Обойдусь, – буркнул он, поднимаясь из-за стола, а в следующую секунду я услышал щелчок зажигалки.

– Ваши манеры ужасны, Сергей Александрович. Будьте добры дождаться, пока я доем, или, если вам так уж хочется курить, выйдите на лестничную площадку.

Вместо ответа Зотов подорвался с места и, покинув кухню-столовую, скрылся за дверью гостиной. К тому моменту, когда я закончил с обедом и, вымыв и убрав посуду, вышел с кухни, мой куратор уже успокоился.

– Я думал, мы обо всем договорились, и больше никаких издевательств с твоей стороны не будет, – со вздохом произнес куратор, раскладывая на журнальном столике какие-то бумаги.

– Если я не язвлю, это не значит, что вам позволено сесть мне на шею и свесить ножки, – отозвался я. – К тому же терпеть не могу хамов. Можете так и записать в выводах по проведенному вами сегодня психологическому эксперименту.

– Кхм. Эксперименту? – Сергей приподнял бровь, изображая удивление. Актер… погорелого театра. Его бы Машке отдать, она бы за месяц из этого боярича артиста сделала.

– Только не нужно изображать иди… кхм. – Я осекся и тяжело вздохнул.

Надоело. Мне откровенно надоело участвовать в этом фарсе. И либо это прекратится здесь и сейчас, либо… я плюну на должок Громовых и приступлю к исполнению своих планов немедленно. В конце концов, с оплатой обучения близняшек тоже можно что-то придумать. Что ж, выбор за куратором, и в его же интересах сделать этот выбор правильно. Если, конечно, будущая служба по охране льдов русской Арктики не является пределом его мечтаний.

– Сергей Александрович, вы уже вторую неделю только тем и занимаетесь, что отслеживаете мои реакции на различные раздражители, может быть, уже хватит, а? По-моему, за это время можно было составить психопортреты доброго десятка людей.

Зотов смерил меня долгим, очень задумчивым взглядом и чуть погодя кивнул.

– Хм, ладно. Будем считать эту фазу законченной, – пробормотал боярич и принялся собирать бумаги, только что разложенные им на столике, складывая их обратно в папку.

– Еще один эксперимент? – спросил я.

– Что-то вроде того, – нехотя согласился Зотов. – Хотел предложить тебе школу на выбор.

– Вот спасибо! – «обрадовался» я. – Мне только этого не хватало. Извините, Сергей Александрович, но я уже сдал выпускные экзамены экстерном и совершенно не горю желанием возвращаться обратно за парту.

– Знаю. В твоем деле стоит отметка о сданных предметах. Много времени ушло на сдачу? – совершенно спокойным тоном спросил боярич.

– Вся последняя неделя апреля и пара дней в мае, – пожал я плечами.

– Силен, – качнул он головой и, на мгновение задумавшись, предложил: – Можно оформить такой же экстерн в одной из государевых школ, но не в столичных. Там все на виду, так что сунуть в школу никогда не существовавшего ученика будет непросто. Точнее, просто, но слишком уж велик риск раскрытия такой подделки.

– Да мне как-то без разницы, – ответил я. – Пусть аттестат хоть в Дальнем выдадут, лишь бы он настоящим был.

– Ну, Дальний, пожалуй, будет перебором, – усмехнулся Зотов. – А вот, скажем, Тобольск… вполне подойдет. Тем более что там у Бестужевых, бояр твоих, свое имение есть. Да и костяк легенды по этому варианту у меня уже готов. Как, подойдет тебе столица Сибири в качестве прошлого места жительства?

– У меня говор не тот, – предупредил я, – и имитировать его я не умею.

– И не надо, – отмахнулся куратор. – Там сейчас такая мешанина людей и народов, что ничего удивительного в твоем московском выговоре никто не обнаружит. Значит, Тобольск?

В ответ я кивнул. Что ж, плюсик бояричу. Если он и отправится считать белых медведей, то точно не завтра.

Дернувший руку браслет, прячущийся от взоров любопытных под длинным рукавом толстовки, отвлек меня от размышлений на тему везучести отдельных представителей государственной власти. Черт, совсем не вовремя, придется отклонить вызов. Ну да ладно, кто бы то ни был, звонивший на ЭТОТ браслет знает наверняка, что я не всегда могу ответить сразу. Так что подождет, пока я перезвоню.

А куратор, как назло, все тянул и тянул время, не желая оставить меня в одиночестве. И не сказать, что беседа у нас была ни о чем, скорее наоборот, говорили только по делу. Зотов расписывал примерную легенду моей жизни в Тобольске, рассказывал о городе и его населении, не забывая сбрасывать соответствующие материалы на «подаренный» цесаревичем браслет. В общем, вовсю демонстрировал отличную подготовку к вопросу.

– Съездить бы туда… – Я почесал кончик носа, одновременно пытаясь задавить довольную ухмылку от пришедшей в голову идеи. – На месте посмотреть, что к чему, по улицам походить, людей послушать. В школу опять же заглянуть.

– Съездить? – Зотов нахмурился. – Вот… не знаю, Кирилл. Но зачем, ради полугодовой «маски»?

– А где гарантия, что она не станет моим лицом больше чем на полгода или даже год? – спросил я. – Ни вам, ни мне неизвестно, когда и, главное, чем закончатся события, из-за которых я вынужден прятать свое настоящее лицо. Нет уж, работать над легендой – так всерьез!

– Хм… с этой точки зрения я ситуацию не рассматривал, – признался Зотов и развел руками. – Но извини, Кирилл, принятие решения по такому вопросу находится далеко за пределами моей компетенции. Мне нужно посоветоваться с начальством.

– Понимаю, – кивнул я. – Но согласитесь, идея хороша.

– Не буду спорить, – отозвался мой собеседник и, глянув на часы, поднялся на ноги. – Я доложу об этом разговоре сегодня же. Время еще есть, и начальство должно быть на месте, должен успеть. Если получится, завтра при встрече расскажу о результатах.

– Договорились, Сергей Александрович, – улыбнулся я и, проводив гостя, аккуратно заглушил находящиеся в квартире фиксаторы. Мне совсем не нужно, чтобы наблюдатели засекли мою болтовню по «левому» браслету.

– Привет, Лень. Что у тебя случилось? – перезвонив по отклоненному недавно номеру, спросил я.

– Кирилл, привет. Прошу, помоги. Поговори с Машкой, а то она меня уже допекла со своим нытьем о тяжести тренировок, – тихо и очень устало произнес он. Я присмотрелся и… Действительно допекла. Таким разбитым и замотанным я Леньку еще не видел. Придется спасать.

– Ольга рядом? – спросил я. Младший Бестужев кивнул, оживая на глазах. – Позови.

– Кир? – Возникшая «в кадре» невеста так и лучилась любопытством.

– Солнце мое, у меня к тебе одна просьба и одна новость, – улыбнулся я. – Просьба: в мое отсутствие возьми шефство над Марией, как старшая ученица над младшей. Погоняй ее ради братика, пожалуйста.

– С превеликим удовольствием, – промурлыкала Оля, да так, что Леонида передернуло. – А что за новость?

– Я нашел место для игр на свежем воздухе. Без лишних глаз и ушей. – А вот теперь вздрогнули они оба. Что ж, у них есть повод, честное слово.

На следующий день ответа на свой вопрос-предложение я не получил. Просто по причине отсутствия куратора в зоне досягаемости. Нашу встречу он отменил, а найти Сергея по браслету не удалось. «Абонент недоступен»…

Ну, может быть, оно и к лучшему? По крайней мере, у меня появилось немного больше времени на личные дела. Так что, убедившись в невозможности связаться с куратором, я недолго думая скинул «маячки» и, открыв окно, шагнул к Ольге.

Невеста со всей ответственностью отнеслась к порученной ей задаче и сейчас, как оказалось, была занята ее выполнением. Именно так я расценил витающий в тренировочном зале легкий запах озона и треск электрических разрядов, впивающихся в пятую точку бегущей по кругу Марии. И судя по тому что, кроме усталости, лицо нашей актрисы не выражало никаких чувств, а врезающиеся в попу разряды лишь заставляли ее немного вздрагивать, не вызывая даже возмущения, бегает она уже давненько. И это хорошо.

В этот момент Ольга почувствовала мое присутствие, и очередная, но куда более мощная молния ударила не по трети… тренируемой, а в пяти метрах перед ней, отчего Мария резко затормозила и, не удержавшись на ногах, перекатом ушла чуть в сторону от образовавшегося на полу обугленного, пышущего жаром пятна. Неплохие рефлексы.

– Доброго дня, ученицы, – поприветствовал я девушек и, послав обернувшейся в мою сторону Оле волну теплых эмоций, направился прямиком к распластавшейся на холодном полу в форме морской звезды Марии. Суженая чуть сморщила носик, но настаивать на обнимашках не стала. И правильно: чувства чувствами, но на тренировках им не место.

Остановившись перед тяжело дышащей младшей ученицей, упершей совершенно бездумный взгляд в потолок, я постарался оценить степень ее усталости и… хмыкнул.

– Вижу, ты подошла к исполнению моего поручения с полной самоотдачей, – констатировал я, закончив визуальный осмотр Марии, и повернулся к своей невесте. – Такой энтузиазм меня безмерно радует.

Оля довольно кивнула, а Вербицкая, вздрогнув, словно пришла в себя.

– А вот у меня это вызывает совершенно противоположные эмоции, – пробормотала валяющаяся на полу девушка, справившись с тяжелым дыханием.

– Поверьте, Мария Анатольевна, ваше мнение по этому поводу интересует меня в самую-самую последнюю очередь, – радостно поведал я ученице. Хм, неужели у меня такая страшная улыбка, что ее так передернуло?

– Учитель, не пугайте Машеньку, она и так старается изо всех сил, – с преувеличенно серьезным видом высказалась Ольга.

– Да ну? Уверена? – прищурился я. Оля в ответ кивнула, хотя и несколько неуверенно. Хо-о! Проверим. Я вновь повернулся к Марии: – Ученица, подъем и бегом марш!

– Не могу. – Вербицкая помотала головой, отчего слипшиеся от пота волосы мокро шлепнули по полу.

– Я не спрашивал, что ты можешь. – Эфир волной изморози пополз от моих ног к младшей ученице. – Я сказал, встала и побежала.

Белоснежные узоры достигли ее тела и поползли вверх по одежде, превращая влажную от пота футболку и спортивные шорты в негнущийся картон и заставляя волосы сверкать от несвоевременной «седины». От прикосновения хлада Мария вздрогнула, но даже не предприняла попытки подняться.

– Заболеешь, – честно предупредил я. – И умрешь.

– Врачи не дадут, – процедила она сквозь зубы, сверля меня злым взглядом. Вот, уже пошла реакция.

– А кто сказал, что я их к тебе подпущу? – в притворном недоумении развел я руками, не прекращая давить на упрямицу хладом. – И вообще зачем тебе врачи? У вас уже две недели занятия по полевой медицине идут. Вот заодно и проверим уровень знаний.

– Мы только травмы проходили, – буркнула Мария.

– О! – «обрадовался» я. – Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь сломал для полноты проверки знаний? Хоро-ошая идея.

– Мария, вставай! – Из голоса Оли напрочь исчезли игривые нотки. – Он может!

Какая вера в мои таланты, а? Это радует. Я покосился на завозившуюся на полу младшую ученицу и довольно кивнул. Поверила… точнее, почуяла серьезность слов Ольги. Что и требовалось доказать. А то: «Эмпатия – это врожде-онное, научиться невозмо-ожно…» Тьфу на этих теоретиков! Вот же оно, наглядное опровержение. Уже почти на ноги поднялось, еще немного – и заковыляет вдоль стеночки. Ну-ка!

Стоило моей ярости коснуться Вербицкой, как та, взвизгнув, припустила через весь зал и, в три гигантских прыжка оказавшись у дверей, скрылась в женской раздевалке. М-да, перестарался. Я переглянулся с удивленно глянувшей вслед удравшей ученице Ольгой и пожал плечами.

– Пожалуй, нагрузку можно увеличить, – констатировала моя суженая.

– Не стоит, – покачал я головой. – Наша задача на данный момент – привести ее в тонус, а не наращивать физические кондиции. Она слишком расслабилась под теплым крылышком матери.

– Так ведь та и не готовила из дочери боевика, – пожала плечами Оля. – Хотя начальная подготовка у нее все же есть. И неплохая.

– И мы не будем превращать ее в машину смерти, – откликнулся я. – По моему мнению, из нее нужно делать мозгокрута. Чтение мимики и движений, эмпатия, иллюзии, сенсорика, в этом наша актриса будет сильна, если натаскать по уму. Но этим займемся позже, а сначала приведем нашу Машу в форму и привьем ей навыки самозащиты, иначе в один далеко не прекрасный момент она может стать для нас обузой. Или для вас.

– Для нас? Ты что-то задумал? – осведомилась Ольга, жестом приглашая меня в круг.

– Что-то задумал, – эхом отозвался я, останавливаясь в двух шагах от невесты, уже вставшей в стойку. Вот и замечательно. Поговорим позже, а сейчас… бой!

Хлесткие удары гибких рук сменялись размашистыми и резкими ударами длинных и сильных ног, заставляя меня то и дело рвать дистанцию. За время наших тренировок Оля многому научилась, в частности, не пускать меня в ближний бой. Знает, что в этом случае спарринг мгновенно закончится встречей ее спины с полом. Блок, блок… уход вниз от «выстрелившей» мне в подбородок пятки, и… зря она так. Удар под колено выбил опорную ногу, и Оля, не удержавшись, полетела наземь. Дожидаться, пока она сядет на пятую точку, я не стал и подхватил невесту на руки.

– А была бы ты парнем – я бы ударил по «бубенцам». В следующий раз будь аккуратнее с работой ногами по верхнему уровню, – проговорил я, поудобнее перехватывая устроившуюся у меня на руках невесту.

– Я запомню, – хихикнула Оля. – Без великой нужды ногами не размахивать, в бою лупить по… кхм.

– Умница, – кивнул я. – Что с Марией делать, поняла?

– Грязные приемчики? – явно на всякий случай уточнила Ольга.

– Именно, – подтвердил я. – Как ты и сказала, боевика из нее делать бессмысленно. По крайней мере, в имеющиеся у нас сроки точно не уложимся. Но на эффективную защиту мы ее натаскать обязаны. Со стрелковой подготовкой, как я помню, у нее более или менее все в порядке, значит, на мою долю достанется «холодняк», а ты будешь натаскивать по рукопашке.

– Почему не сам? – спросила Оля. – Аристарх Макарович говорил, что твои навыки как раз и «заточены» на… жесткую и быструю ликвидацию угрозы.

– Солнышко, моя техника боя не предназначена для женщин. Уж это-то ты должна была понять.

– Это сексизм, – буркнула Ольга, отчего я чуть не уронил ее на пол.

– Я не буду спрашивать, где ты набралась этого бреда, – медленно произнес я, покачав головой. – Но это не сексизм, а чистая физиология. Или для тебя секрет, что мужчины и женщины отличаются? А что это мы так покраснели? Милая, какие пошлости пришли в твою светлую головку, а?

– Дурак, – пробормотала невеста.

– Оленька, вспомни наши спарринги. Даже при нашей разнице в возрасте… ай! Отставить таскать учителя за волосы!

– Что ты там сказал про возраст, а? Я что, старая?! – сердито засверкала глазами Ольга. И ведь чувствую, что это не всерьез, от невесты так и шибает весельем, но…

– Уроню, – пригрозил я.

В ответ руки суженой только крепче обняли меня за шею. Ну, хоть волосы в покое оставила, и то хлеб. Я пинком открыл дверь в раздевалку, где не было уже и следа Вербицкой. Уковыляла подальше от учителей-садистов, наверное.

– Серьезно, Оль. Суди сама: у тебя уже практически сформировавшееся взрослое тело, тогда как я только-только вышел из подросткового возраста и еще долго буду расти и набирать мышечную массу, но даже сейчас чисто физически я сильнее тебя, и этот разрыв будет только увеличиваться, понимаешь? Все мои навыки рассчитаны именно на мужское тело, со всеми его плюсами и минусами. Меньшая подвижность, но бо́льшая крепость. Меньшая гибкость, но бо́льшая сила… и так далее. В общем, мой стиль боя не для хрупких девушек. Поэтому я вас ему и не учу.

– Зачем же тогда ты на каждой тренировке устраиваешь спарринги с нами? – нахмурилась Оля.

– Чтобы вы привыкали к бою с физически развитыми противниками-мужчинами. И у вас уже неплохо получается, должен признать, – ответил я, «сгружая» невесту на массажный стол. – И ты, и близняшки с Елизаветой в бою со мной давно перестали чураться «грязных» приемов. Вот и из Марии выбьете ненужную щепетильность. Понятно?

– И как быстро мы должны это сделать? – спросила Оля.

– Как можно быстрее. Времени на раскачку у нас нет.

– Совсем? – мурлыкнула невеста, поднимая руки, чтобы мне было удобнее избавить ее от футболки.

– Почти, – отозвался я, отбрасывая в сторону ненужный предмет гардероба, и взялся за завязки ее шортов. Миг, и еще одна тряпочка полетела за спину. Ольга ухватилась было за мою толстовку, но я отвел ее руки в сторону и, вновь подхватив девушку на руки, двинулся к двери, ведущей в соседнюю комнату. – По моим подсчетам, у нас есть примерно два с половиной месяца на все про все. К исходу этого срока Маша должна вернуть форму, в которой она была до того, как госпожа Вербицкая взяла обучение дочери в свои руки.

– Понятно, – тихо проговорила Оля, млея у меня на руках. – Кирилл, а куда ты меня несешь, а?

– Сюда, – коротко ответил я и, оторвав от себя суженую, резко подкинул ее в воздух. Плюх!

– А-а-а-а-а! Мерзавец! Она же холодна-ая-а-а-а! – завизжала Оля, вынырнув из воды. Только эхо заметалось, отражаясь от покрытых кафелем стенок трехметрового бассейна.

– А Эфир тебе на что? – делано изумился я. – Согрей.

– Кирилл, выберусь – убью! – пропыхтела Ольга, всколыхнув Эфир, и над бассейном взвился пар.

– Может, лучше массаж? – улыбнулся я.

Невеста на миг замерла и кивнула.

– А потом убью, – пробулькала она, погрузившись в нагревшуюся воду по самые ноздри.