Текст книги "Гипотезы биологии. 2-е издание"

9. Психократия, или о новом праве

Нужно условиться, с чего начинается человеческая история. Судя по всему, изначально, на ранних этапах эволюционной истории, люди, когда они уже начали оформляться в людей современного типа, в эпоху кроманьонцев и неандертальцев жили на основе отсутствия страха. Не надо недооценивать людей того периода. Отсутствие социальной матрицы в обществах того периода – это не следствие неразвитости, а следствие доверия друг другу. Более правдоподобно предположить, что общество того типа было не в смысле Гоббса – «война всех против всех», – а в смысле «доверие всех ко всем». Но в определённый период возникли социальные осечки в такой жизни – и произошли убийства. Эпоху кроманьонцев и неандертальцев считают эпохой их борьбы. Но причину конфликта никто не видит, а причина была в нарушении мира вследствие развития интеллектуальных способностей и увеличения массы мозга. Кроманьонцы общепризнанно научно были не умнее неандертальцев – и в итоге погибли в этом противостоянии неандертальцы. Состояние «доверие всех ко всем» было разрушено. И это связано с интеллектом. Дело в том, что любое увеличение интеллектуальных способностей человека делает его практически другим видом (учитывая то, что у некоторых людей есть области мозга, которых у других нет), и, естественно, такой человек попытается завладеть другими либо проявить свою доминантность в качестве деятельности, кардинально отличающейся от всех остальных. Получается, что большой и более развитый мозг – это и преимущество, и опасность одновременно.

Но интересным представляется вопрос: почему мозг прошёл отдельную эволюцию от тела? Ответ на этот вопрос намного проще, чем изначально может показаться. В человеческом теле в результате эволюционной истории очень многое изменилось. Человек уже не человекообразная обезьяна, а вид homo sapiens. Но асинхрония развития мозга – это только условно его отдельная эволюция, а на самом деле современный всё ещё этап эволюции тела человека в области мозга. Что включает в себя также формирование более устойчивой психики, за которую также мозг ответственен. Точно так же, как рыбы вышли из воды за счёт формирования ног, что продолжалось миллионы лет, точно так же, как от динозавров произошли в долгой эволюции лобные центры мозга, неокортикальная (отвечающая за способности) и лимбическая (отвечающий за эмоции и чувства верхний слой мозга) система, так же и сейчас эта эволюция продолжается. И на выходе мы должны будем получить через ещё тысячи, а может, миллионы лет человека с очень сильно увеличенной массой тела – для осуществления метаболизма с такими огромными затратами энергии, которые нужны для очень сильно развитого мозга.

Это будет означать и то, что психически люди станут намного устойчивее, и процессы коммуникации перейдут на качественно новый уровень.

Эволюция – это состояние, которое наблюдается как в нашей индивидуальной жизни тела (физиологический рост и развитие), так и в социальной жизни (изменение права и структуры сообществ), так и в истории (НТР и новый тип обществ – индустриальный и постиндустриальный пики развития), а также и в биологической истории человека и животного мира (врановых, млекопитающих, рыб и так далее).

Можно проследить сбои в некоторых особях их генетического фона – атавизмы у людей, когда отрастает хвост или появляются части тела, как у животных. Можно и проследить сверхчеловечество – в лице гениев и в величайших интеллектуальных способностях отдельных людей. Если бы координата эволюции была недействительной, то мы бы не наблюдали никакого развития, деформаций, мутаций и переходных обновлений, ничего нового. Но радиоуглеродный анализ и археологические раскопки так или иначе подтверждают мысль об эволюции, да и само строение тела человека практически ничем не отличается от животных и является сугубо инстинктивно и рефлекторно зацикленным.

Человеку же свойственно желать хорошей жизни, и когда он её достигает, то его нервная система успокаивается, и он уже не испытывает потребности в суррогатных способах доминантности, таких как мистические культы и сакральные общины.

Так вот, пройдя этап мирной жизни, испугавшись, люди начинают воевать. После истребления кроманьонцев начинается установление законов, которое заключается в ограничении права убивать под страхом наказания, под страхом убийства убивающего. Возникает понятие «табу». Люди создают законы не из желания договориться, а из-за страха. Но если только представить, что опять отменены все правила, права, законы и нормы и введена свободная жизнь, то мы совсем бы не увидели кардинально худшей ситуации, потому что в природе это норма. Жить без законов – норма, убийства, охота, это есть в природе, и мы сами ходим по улице, не будучи защищёнными от прохожих, а по идее, каждый из них может на нас напасть. Но не нападает не потому, что боится наказания, а потому что это норма – просто совместно находиться и не причинять зла.

Таким образом, мы должны установить, что существующие в природе человеческих взаимоотношений преступления – это результат эволюции психики, то есть сбоев в функционировании эмотивной системы отношений, и людей надо не наказывать и сажать в тюрьмы, по большому счёту, а лечить и разговаривать с ними. Ведь почему лев нападает на зебру? Потому что он сильнее. Почему щука нападает на пескаря? Потому что она сильнее, она рыбный хищник. Почему волк нападает на зайца? Потому что он сильнее. А люди по своей силе примерно одинаковы, и преступления они совершают не потому, что один сильнее другого, а потому, что их психика в её нездоровом состоянии мотивирует на такой поступок. Животных мотивируют инстинкты, а не интеллект, а людей – интеллект, а не инстинкты.

Потому будет разумно оказывать людям помощь, потому что идёт непрерывная эволюция мозга, а значит – и психической сферы, потому что чувства управляются из головного мозга.

Постепенное освобождение от законов и ограничений и постепенное внедрение психического права и лечения, но не сугубо клинического характера, а виде беседы и профилактики состояний одиночества и прочих находящихся в зоне риска для преступления или правонарушения состояний.

Человек является эволюционно развивающимся существом. Наше отличие – в наших интеллектуальных способностях. Если изъять момент творчества и гениальности из человеческой истории, то это будет обычная биологическая история. Все же мистические духовные учения – это также чистая биология, потому что они основаны на фрустрации (то есть – на неудовлетворённости ожиданий), когда табу (запрет) на половую жизнь вызывает сексуальные извращения и мысли, когда запрет на доминантность вызывает душевные мысленные муки, потому что инстинкт власти хоть над чем-то подавлен, когда запрет на любую хорошую пищу вызывает болезни тела и раздражительность, дисгармонию всего человека. И так далее. В сознании начинается кошмар, который называют духовной борьбой, в то время как он просто вызван блокировкой основных базовых инстинктов, которые если только удовлетворять, то человек будет счастлив.

Эволюция человека происходит такими длительными периодами только потому, что для эволюции нет никакого такого времени. Это в сравнении со временем жизни человека данное кажется очень долгим периодом, а на самом деле просто идёт процесс поступательного развития и становления человека. Через огромное число лет может произойти возникновение человека нового типа, эволюция робототехники как альтернативного вида либо гибель Земли, либо её географическое и климатическое изменение, что угодно.

Но когда речь заходит о начале всего, то мы должны сказать, что понятие «первичный бульон» является вполне эталонным, потому что в природе есть состояния первичности, которые не надо изучать далее, если эта первичность дана, это гуманитарии выдумывают какие-то глубинные поиски сущности, которые никогда не увенчиваются у них успехом, потому что есть понятие первичности. Например, состояние глотания – безусловный рефлекс, который есть глотание и всё, его сущность постигать не требуется, он даёт и так безгранично многое. Точно так же и со всем другим, точно так же и с возникновением жизни – есть первичность возникновения из бульона, данность, и это есть начало, которое не имеет ни в чём причину и не имеет ни в чём завершения, а есть состояние наличия, которым надо дорожить.

И, кстати говоря, математически это также можно вычислить. Когда у нас есть понятие о системе, только тогда мы можем говорить об уравнениях этой системы. Когда же мы ищем последнюю координату или мнимое начало в математике, то мы их не находим, потому что они рушат систему и принцип уравнения, а значит, никакой расчёт и никакое нахождение неизвестной в рамках такого невозможны. Когда же в математике речь о плюс– и минус-бесконечности, то их как раз принимают как конечную координату наличия, то есть просто существования, никто не вычисляет сущность и содержание этих плюс– и минус-бесконечностей, а потому, даже отталкиваясь от алгебры и геометрии, мы можем сказать о том, что наличие подтверждено научно.

Эволюция помогает нам понять, что такое право. Это очень важный инструмент для анализа истории. И философия является научным мышлением уже только потому, что работает с познанием и ответом на вопросы, которые задаются. Наука ищет, философия ищет. Их отличия не существует. Гоббс, о котором я упоминал, – это философ, который пишет о биологических вопросах войны всех против всех, потому разница невелика. Если же учёный не чувствует себя философом, то он лишь лингвистически обозначает своё отношение к статусности.

Получается, что мышление сегодняшнего homo – это мышление, по крайней мере, на пути, уже на пути к новому типу человека. Но пока в лице немногих: эволюция требует времени.

10. Кольцевой рефлекс и другие вопросы постмортум

И. П. Павлов нас научил тому, что все организмы реагируют на внешние раздражители. В свою очередь добавим, что внешние раздражители – это также те организации, которые реагируют на другие раздражители. Всё, что раздражает в биологии, само есть продукт раздражения.

Математически круг, сфера, цикл – это самые важные геометрии мира, что подтверждает учение о числе «пи». Кольцевой рефлекс потому присутствует во всём. И память – это реакция на раздражитель. Но что раздражает, чтобы вспомнить, если это, например, другой человек, которого мы видели давно? Он и раздражает своей мыслью (мыслями). Проверить это бывает сложно, но некоторые эксперименты проводились, насколько мне известно. Если же вспоминаем о тех, кто умер, то они и провоцируют мысль, об этом надо отдельно говорить, но я сейчас укажу на то, что смерти как таковой нет, а есть присутствие и жизнь в мире в ином качестве и усопшие рядом.

Память провоцирует раздражитель. Мы все имеем ДНК. При распаде человека после смерти его органы вступают в реакции разложения, а вернее – транспонирования в другие среды, и мы имеем такие, а не иные органы тела потому, что они транспонируются под соответствующую геометрию природы. Это требует проверки, но разложение сердца, лёгких и прочего должно соответствовать среде, которая их принимает. Импульсы дыхания, кислород и прочее – впитываются в атмосферу, разносятся, электрические импульсы уже по телу Земли распределяются, кожные покровы в органической среде трупоедов присутствуют.

По сути, мы получаем картину, когда всё тело отдельного человека распределяется по всей Земле и даже по Вселенной.

Но здесь есть один очень интересный момент. ДНК у отдельного человека есть носитель информации единого вида. И когда транспонирование происходит по всей Земле, информация в каждой частице одинаковая, ДНК везде единое. И после смерти человек везде в природе (на Земле, в космосе) и одновременно он может видеть как единый организм любую точку события, будучи с единым ДНК, которое есть квантор информации.

Потому смерти нет. Но здесь важно ещё то, что за счёт локализации мышления во всех частях тела ДНК работает в размноженном теле, описанном мною. Дело в том, что если органы тела, кровь, лимфа, мышцы, клетки и прочее как бы сами по себе, наряду с бактериями и микроорганизмами, работают в теле, то мышечная и командная активность также сама работает. Мозг лишь систематизирует функции. А так мы спонтанно руками, ногами, телом работаем, это происходит через локализацию мышления во всех частях тела, мозг же лишь вначале советует, как бы быть процессу, а потом его систематизирует.

Научные истины такого рода могут оспариваться, и я только рад дискуссии, пытаюсь же быть максимально адекватным, не ради пиара пишущим, а ради истин науки.

Что же в состоянии не единого, а размноженного, как бог, человека мы будем наблюдать? Нам представить всё это трудно. Но я полагаю, что это такая же жизнь, как жизнь сейчас, с радостями и проблемами, но на уровне условно умерших, но также и в некоей небольшой взаимосвязи на уровне условно живущих. Это жизнь в природе, которая вся живая. Влияние на работу природы, творчество, всё это остаётся, это уровень бога и божества.

Наша личность сохраняется всецело и имеет сюжетность, то есть за счёт множественности – вхождение в сюжеты многих жизней, проживание приятных интересных событий, силу развития, некое внедрение в бытие за счёт того, что множественность везде. Встреча и общение с близкими в условном единстве персоны, но всё время в нахождении везде. Полностью идентичное хорошее бытие, которое прерывается, возможно, потом опять в единую человеческую жизнь за счёт схождения частиц, что также пока лишь гипотетическое утверждение.

Об этой истине, возможно, интуитивно догадывались, когда создавали учение о Софии, Премудрости Божией, Мировой душе, но если её разуметь здесь, то как обитель вот такого наполнения вот такими состояниями жизни. Буддизм в чём-то был близок в понимании данного.

Ницше с его идеей «вечного возвращения» скорей должен быть дополнен идеей «вечного перехода», а не возвращения. Таким образом, мы имеем вполне научную картину жизни.

11. Принципы хирургии. О хирургическом и не только хирургическом лечении разного рода сведения

Современная хирургия представляет собой вменяемый опыт операционной деятельности, но всё равно уступает общему инновационному развитию трендовых технологий в мире. Это означает, что хирургические операции надо сделать ещё более простыми и устраняющими болезненность. Для этого нужно понимать, что практически все органы нашего тела могут растягиваться. Берём мы желудок или кишечник, печень, сосуды или сердце, или жировые поля, или мозг, всё имеет тенденцию к сокращению как в стадию удлинения, так и в стадию уменьшения. Потому нужно знать математический предел растягиваемости органа (или конкретного органа) и за счёт этого, сделав надрез в той или иной части тела при конкретной операции, если это полостная операция, к примеру, и орган не бояться вытянуть, потому что растягиваемость – это характеристика как животного биологического мира, так и физического природного континуума. Силу же растяжимости можно определить через моделирование конкретного органа на ткани, максимально приближенной к оригиналу по плотности, упругости и вязкости. В итоге мы получим нужное. И тогда вместо перебирания органов и глубокого проникания в тело в конкретной больной области мы сможем через более свободную с точки зрения анатомии организма область, как бы «сбоку», «с периферии», сделать нужное нам. Сейчас в хирургии, судя по всему, бытует убеждение, что органы не тянутся, и оно мешает более тонким и свободным операциям.

Но здесь важно даже другое. При онкологии, когда клетки неудержимо делятся, их удаление бывает бесполезно, так же, как и облучение с помощью химиотерапии, но мы можем больной раком орган растянуть и удерживать в растянутом состоянии, при такой манипуляции клетки прекратят делиться, потому что в состоянии растянутости они не будут чисто математически иметь возможности делиться из-за потери цепочки деления, так как растянутая ткань разорвёт единицу деления. Надо понимать, что рак – это цепная реакция вследствие нарушения ритма органа. И вылечить её можно, установив другой ритм за счёт растягивания органа.

Опытным путём мы можем уже сейчас продемонстрировать на модели вывиха, что вывих – это нарушение симметрии позиции органа мышечно-костного содержания. Но вывихи мы лечим не вставлением пальца через какой-нибудь пресс на место, а растяжением и вставлением назад кости, потому что это позволяет освободить ткани от цепной формы закрученной области органа и создать свежий пресс к норме, через выправление вывихнутого органа.

Или, например, болезнь сердца сейчас лечится бета-адрено-блокаторами, если речь идёт об учащённой деятельности сердца, или кардиостимуляторами, если речь идёт о замедленном ритме сердца, но эти лекарства лечат симптом, потому даются каждый день как некие потоки фармакологической терапии при тахикардиях, гипертонии, гипотонии или аритмии, и так далее. Но причина сбитого ритма сердца в том, что нарушена гармония, в связи с неправильным образом жизни, возрастом (наследственность) или ещё чем-то, и помимо, конечно, диеты и движения в определённых случаях, изменить ситуацию можно за счёт (о, как это звучит парадоксально дико!) растягивания сердца и прилежащих к нему сосудов (аортокоронарных образований). Но делать это надо, обвязав сердце специальным, по типу данного конкретного сердца спроектированным мягким макетом, который растянет сердце постепенно за счёт своего расширения, а потом обратно его уменьшит до начальной формы, и такая процедура создаст нужный ритм.

Дело в том, что чисто теоретически в области сердечной хирургии до сих пор нет представления о том, что сердце имеет математически описываемую фазу здорового сердцебиения не в размерности пульса, а в размерности объёма. Болезни сердца бывают от объёма сердца, если от природы он не соответствует норме, которая определяться должна со здоровых сердцем людей или детей с ещё здоровым сердцем, то оно съедет в неправильный ритм. Потому у пьющих много пива бывает увеличение предсердий и прочие патологии. Врождённый же порок сердца имеет корреляцию с объёмом сердца и связан с его недостаточной объёмностью или превышенным объёмом.

Растягивание органов при лечении язвы двенадцатиперстной кишки или прободения кишечника других типов является на самой ране способом заживления, потому что любой порез, даже на теле, заживает не потому, что эритроциты быстро ремонтируют порез, а потому, что они своим вмешательством в кровь расширяют её. У них нет никаких таких целительных свойств, кроме расширения, потери баланса расширения раны, её цепной силы, и как результат – заживление. А борьба иммунной системы, в том числе и в заживлении ран, это не борьба, а нацеленность организма иметь гармонию в растяжении. Потому при больших кровопотерях данный механизм не работает, организм думает, что кровопотеря велика – и значит, это есть уже функциональная норма. Также и с раком, когда ритм сбит, организм (мозг) думает, что это новое образование тела, и успокаивается, перестаёт поглощать очаг болезни. Мозг такие сигналы распространяет. Ведь наш организм – это постоянное изменение структур в теле, старение – это, по сути, изменение в виде для нас – деградации, а для организма – иной формы материи тела. Гармония же – это то, что присутствует всегда, только для нас и нашей жизни, это может быть гармония опасная, грозящая летальным исходом. Оттого пульс повышается не так, чтобы 80, потом 100, потом 70, потом 120, а держится, как гармоническое в кавычках целое 90 или 100 ударов, и так далее.

Растягивание для операций обычного типа потому может быть не так значимо, а вот в лечении сердца, онкологий и других болезней важно.

Ведь что такое растягивание? Математически это значит, что есть некий объём a, который есть болезнь, в его совокупное онкологическое образование входит область цепных распространений метастаз a (b+c+d), мы же проникаем к органу и растягиваем его, что означает a (b (b1+b2+b3) + (-c1+ (-c2) + (-c3) +d0+d (0,1+…d (0,9) +d (3) =a→a. То есть мы получим при растягивании больного органа a структуру b, первую структуру, которая будет складываться под действием термической активной фазы воздействия, структуру c, которая будет уменьшаться уже в самом процессе растяжения, и структуру d, которая будет на общей площади органа иметь распределение новых дольных связей и в итоге при опять сокращении органа в исходное состояние его стремление к a начальному. Метастазы устранятся, клеточное деление будет налажено.

Операция простая, требует совсем немного времени, потому что для организма неважно, сколько длится процесс, для него важно, что и в какой форме этот процесс составляет и организует.

Из теории ещё. Ведь что такое наши органы и структуры организма? Это жидкость на 2/3, а жидкость – это сверхсильное растяжение, также другие органы в соответствии с этим так работают, что растягиваются, идут сокращения. Даже условные рефлексы, Павловым открытые, – это не что иное как растягивание реакций тела на возбудитель. У нас есть желание питаться, но при раздражителе слюна вырабатывается, процесс усиливается, так же, как эрекция есть всегда у мужчин, но при раздражителе она становится активной.

Растяжение тканей – постоянный процесс в теле. Даже элементарная простуда, которая прививается до её появления, есть вакцинирование, главный механизм которого в растягивании болезненного фона, а потому – выработке иммунитета.

Но обратимся к такой проблеме, как бесплодие. Что это такое? Конечно, тема обширная, и причины, как и всегда в медицине, разнообразны, но на самом деле бесплодие лечится не экстракорпоральным оплодотворением или с помощью лекарств, попыткой забеременеть во время месячных, а лечится элементарным регулярным соблюдением количества сексуальных контактов и половых актов, потому что они нормализуют циклы работы и в итоге приведут к беременности. Обязателен секс во время отсутствия месячных, обязателен примерно равными периодами активности. Это как диета или движение, главное – постоянство.

Но что в медицине мы сейчас имеем самым проблематичным? Старение. Я уже оговорился, что тут есть просто процесс изменения формы развития организма, которая для нас есть ухудшение, а для организма – очередная гармония. Но здесь всё не так просто, здесь нужно растягивать уже сами гены, что технически сложно, потому что речь идёт об общем объёме операций тела, а гены – это самая сущностная структура организма.

Другая тема – инвалидизация. Лишение какого-то органа или непоправимое нарушение его работы есть серьёзная проблема, которая может быть решена с помощью уже терапии растягивания, когда надо больные отростки от оставшейся части тела растягивать и растягивать в математической пропорции предельно допустимой, и по сути это создаст регенерацию, но через очень длительный и трудный путь. Если же будут очень совершенные средства, то объём будет наращиваться быстрее. Ведь в организме человека есть очень много материала, который может восполнить нужное, и сам организм предрасположен к образованию нового.

Когда речь об иммунной системе, то мы имеем дело с иммунитетом как структурой, которая работает по системе 1—2: 1 – иммунитет классически «защищает», хотя для организма это всего лишь функция «гармонии», о которой я говорил, а СПИД, отсутствие иммунитета, его дефицит – это 2 – обратная работа системы. Потому нужно сменить координату, а это возможно за счёт переворачивания генома, что также очень сложно осуществить в наше время технически. Но если подойти более натуралистично, то это может быть перенасыщение белками и РНК (рибонуклеиновой кислотой) организма – так, чтобы, испытав шок, он сменил генетическую кодировку. Потому что само заражение и причина этой болезни – как раз сильно концентрированный небелковый и инфицирующий материал химического типа, потому у гомосексуалистов, например, может возникнуть это заболевание, это грязная неестественная форма сексуального поведения.

Когда мы говорим о здоровье человека в общем, не хирургическом и не патологическом смысле, то мы должны сказать, что его здоровье состоит именно в форме так нужной организму «гармонии» цикла. Если, допустим, человек полный и у него потенциально есть угроза нарушить баланс инсулина и заболеть сахарным диабетом, то это произойдёт только в том случае, если он будет полнеть, и организм, как результат увеличения полноты, выберет диабет. Но если он застынет в весе, то диабета не будет; но надо понимать, что вес вообще не должен колебаться. Если он пойдёт вниз, время от времени, это тоже сигнал, с возрастом, организму менять концепцию на диабет.

А вот в вопросе похудения, когда определённые структуры жировой ткани могут быть осушены или разрушены, жир делится на два типа функций, важно для организма начать похудение примерно в пропорции 6 месяцев регулярной одинаковой массы сброса веса, и дальше метаболизм наладится, хотя в последующем может опять быть изменён.

Потому здесь получается некая игра, надо переиграть организм.

Ну и коснусь альцгеймера и паркинсона, шизофрении, кратко. Здесь надо говорить о том, что любое серьёзное психическое заболевание имеет соматическую природу – и потому эти заболевания имеют одну характерную черту: проявление с возрастом, а значит, во внутримозговой эволюции, о которой я подробно пишу в других работах, сейчас не буду долго пояснять, до областей уже больных доходит нейронный путь, и человек заболевает, и помочь ему можно, как и при эпилепсии, кстати, хирургией нейронов, что невероятно, опять же, сложно в нынешнее время, но если увеличивать нейроны, так как растягивать их опасно и сложно за счёт вхождения сети в ритм другой искусственной сети, как удары ногой в насос накачивают мяч, происходит синхронизация, то можно временно увеличенные больные связи, детектированные математически, изменить на обычные здоровые – и болезни уже не будет.

Кто такой врач, в связи со всем этим? Техника должна помогать врачу, но сам врач – это человек, который не лечит, заметьте, как это ни парадоксально, не лечит, а даёт гармонию цикла, ритма, которая для нас выгодна продолжением жизни, а для организма – новой или предыдущей здоровой для нас стадией развития. Врач потому – некий механик тел человеческих, и он должен быть оптимистом, вселять оптимизм в больных, объясняя, что происходит не какое-то нашествие страдания на них, а невыгодная для нас работа тела. А мы будем пытаться делать её выгодной.