Текст книги "Демоны райского сада"

– Тогда не выходи завтра из дома без зонтика.

– Не выйду, – пообещала Алла.

Пожилая медсестра, тихонько причитая и ворча, проковыляла из палаты. Едва за ней закрылась дверь, как Аллочка переменилась в лице, улыбка сползла с ее узких губ, а лицо скривилось.

– И чего ее Брунов держит, не понимаю? – тихо и зло проговорила она. – В гроб пора ложиться, а она все работает.

Аллочка повернулась к кровати, скользнула взглядом по табличке с именем пациентки – «СВЕТЛАНА ИВАНОВА, 27 ЛЕТ», опустила бортик кровати с одной стороны и села на край. Несколько секунд она смотрела пациентке в лицо, а затем достала из кармана шприц, наполненный каким-то лекарством. Обернувшись в сторону двери, Аллочка обнажила руку девушки и сделал ей инъекцию.

Спустя минуту она наклонилась и негромко позвала:

– Эй!

Пациентка не отозвалась. Ее бледные веки по-прежнему были закрыты. Медсестра оглянулась на дверь и снова окликнула:

– Эй! Вы меня слышите?

Веки пациентки дрогнули и слегка приоткрылись.

– Вот так, – удовлетворенно проговорила Аллочка, снова взглянула на дверь, приблизила губы к уху женщины и сказала: – Мне велели вколоть вам снотворное. Но я не вижу повода. Я два года отучилась в медицинском, пока меня не вышибли, и кое-что понимаю.

Женщина облизнула кончиком языка пересохшие губы и хрипло пробормотала:

– Где я?

– В больнице, – ответила Алла. – Кто вы? Как вас зовут?

Бледные веки сомкнулись.

– Черт… – тихо выругалась медсестра. – Эй! Вы меня слышите?

Пациентка снова открыла глаза – посмотрела на Аллочку мутным взглядом и ответила:

– Да.

– Кто вы?

– Я… не помню.

– Как вас зовут? Вспомните ваше имя!

Лицо пациентки напряглось. Некоторое время она молчала, а затем тихо сказала:

– Ольга. Меня зовут Ольга… Ольга Князева.

Из коридора донеслись приглушенные голоса. Аллочка воровато посмотрела на дверь.

– Хорошо, – сказала она. – А теперь вам нужно отдохнуть.

Алла сделала пациентке еще одну инъекцию – на этот раз снотворного.

Глаза пациентки закрылись, она уснула.

Доктор Брунов читал толстую книгу, отрываясь время от времени, чтобы сделать ручкой пометки в раскрытом блокноте. Дверь кабинета приоткрылась, и в щель просунулась голова Аллочки Копалиной.

– Валерий Николаевич, можно вас отвлечь? – проворковала она.

– Не сейчас, Алла, – отозвался, не поднимая головы, Брунов.

– Это важно!

– У тебя все важно. Если это не вопрос жизни и смерти, зайди минут через десять.

Медсестра несколько секунд смотрела на врача, потом сказала:

– Валерий Николаевич, я хотела поговорить с вами насчет нашей новой пациентки.

– Какой пациентки?

– Той, которая лежит в пятой палате.

На этот раз доктор Брунов оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на Аллочку поверх круглых очков.

– Из какой палаты? – переспросил он.

– Из пятой.

– А что с ней?

– С ней? – Алла пожала плечами. – Да ничего. Она спит.

Доктор Брунов с видимым облегчением вздохнул.

– Она и должна спать. Не беспокойся о ней. Займись своими делами.

Он снова опустил взгляд в книгу, но Алла не собиралась отступать. Она шагнула к столу и тихо произнесла:

– Не бойтесь, Валерий Николаевич, я никому не скажу.

Брунов снова поднял голову и посмотрел на нее недоуменным взглядом.

– О чем не скажешь?

– О том, что она лежит у нас под чужим именем.

Последовала пауза, в течение которой лицо Валерия Николаевича медленно бледнело. Наконец, справившись с собой, он глухо спросил:

– С чего ты взяла?

– Она сама мне сказала.

– Что?

Аллочка улыбнулась:

– Я говорила с ней. Только что.

Доктор Брунов нахмурился и покачал головой:

– Это невозможно.

– Возможно, – сказала Алла. – Я вколола ей не совсем то, что вы прописали. И она пришла в себя.

– Что-о? – У доктора Брунова отвисла челюсть. – Какого дьявола? – с негодованием пророкотал он.

Аллочка продолжила улыбаться, хотя на всякий случай отступила на шаг.

– Спокойно, Валерий Николаевич, не переживайте! Я же говорю: она уже спит. Вам не о чем беспокоиться.

Некоторое время доктор Брунов мрачно разглядывал ее поверх очков, затем вздохнул и устало проговорил:

– Не слишком ли много ты на себя берешь, Алла?

– Не больше, чем смогу унести, – в тон ему ответила медсестра и поправила выбившийся из-под шапочки темный локон. – Я не вчера родилась, Валерий Николаевич, и чувствую, когда в деле замешаны деньги. И еще: я знаю, что вы собирались меня уволить и обсуждали этот вопрос с главврачом.

Брунов поморщился:

– Глупости.

– Нет, не глупости. Я сама слышала. Я стояла у двери, а вы говорили очень громко.

Брунов не нашелся, что сказать, и тогда Аллочка продолжила с едва заметной усмешкой:

– Как это некрасиво, Валерий Николаевич! Сначала использовали девушку, а потом решили от нее избавиться? Но я вам не какая-нибудь дешевая потаскушка. Я никому не позволю с собой так обращаться!

– О чем ты?

– Не пугайтесь – я не собираюсь вас на себе женить. Вы оставите меня на работе. Это первое. И выплатите мне премию в размере годового оклада. Это второе.

– Ты что, вздумала меня шантажировать? – с изумлением проговорил доктор Брунов.

Медсестра вскинула брови и иронично проговорила:

– Что вы, Валерий Николаевич! Я просто устраиваю свою жизнь! Вы получили пользу от нашего общения, настала моя очередь. А теперь мне пора домой. Да, и имейте в виду – я записала свой разговор с Князевой на телефонный диктофон, а телефон отдала верному человеку. Так что, если со мной что-нибудь случится… Ну, в общем, вы меня поняли. А теперь я пойду домой, а вы подумаете над тем, что я вам сказала. До завтра, Валерий Николаевич!

Медсестра насмешливо помахала Брунову ладошкой и выпорхнула из кабинета.

Доктор погрузился в размышления. Через несколько минут он взял со стола мобильный телефон и набрал нужный номер.

– Слушаю вас, – отозвался собеседник после третьего или четвертого гудка.

– Здравствуйте. Это Брунов. У меня… возникла проблема.

– Какая? – отозвался бесстрастный голос.

– Одна из моих медсестер проявляет к вашей пациентке повышенный интерес.

В трубке повисла пауза. Затем собеседник осведомился:

– Вы можете разобраться с этим самостоятельно?

– Не думаю, – сказал врач.

– Вы получили причитающийся вам гонорар и пообещали, что проблем не будет.

– Да, но ситуация вышла из-под контроля. И моей вины здесь нет. – Доктор Брунов крепче сжал телефонную трубку и тихо проговорил: – Вы сможете ее припугнуть?

Некоторое время собеседник молчал, а потом бесстрастно проговорил:

– Хорошо. Сообщите мне имя медсестры.

– Алла Копалина.

– Адрес?

Доктор продиктовал адрес.

– Только пожалуйста… – добавил он, – …не делайте ей больно. Просто припугните, и она все поймет. …Алло? Вы меня слы…

Собеседник отключил связь.

Брунов убрал телефон и снова взялся за книгу, однако вскоре с хмурым видом отложил ее в сторону. Читать он уже не мог.

Вообще-то Аллочка Копалина была девушкой осторожной, однако в этот вечер она повела себя крайне опрометчиво. Был ли тому виной накрапывающий дождь, а может быть – приподнятое настроение, в котором Аллочка находилась, но, дойдя до продуктового магазина, она не пошла дальше по ярко освещенному проспекту, а свернула в безлюдный переулок, ведущий к дому напрямки.

Переулок был темный и неприветливый, однако пройти по нему Аллочке предстояло всего метров двести. Стремясь миновать опасный участок как можно скорее, она ускорила шаг, и тут торопливость подвела ее: Аллочка споткнулась о брошенный кем-то кирпич, выронила зонтик, да еще и упала на него сверху.

– Черт! – с досадой проговорила Аллочка, поднимаясь на ноги и оценивая масштаб катастрофы.

У зонтика сломалась спица, а подол светлого плаща был испачкан грязью.

– Черт! – снова выругалась Аллочка, подняла зонтик и попыталась натянуть край ткани на торчащую спицу. Однако усилия были тщетными.

И вот тут-то низкий голос негромко проговорил так, что Аллочка от страха едва не уронила сломанный зонтик обратно в лужу:

– Помочь?

Аллочка резко обернулась и увидела высокую темную фигуру у себя за спиной.

– Нет, спасибо, – сказала она.

Девушка вскинула зонтик и торопливо зашагала вперед – туда, где переулок выходил на ярко освещенную улицу.

Она услышала за спиной шаги и пошла быстрее, но незнакомец не отставал.

– Куда спешишь, красавица? – небрежно осведомился он своим страшным низким голосом.

Аллочка не ответила. Она пошла еще быстрее, почти переходя на бег.

Незнакомец затопал следом. На курсах самообороны Алла проходила эту ситуацию десятки раз. Поняв, что незнакомец в любой момент может схватить ее, она решила упредить нападение активным действием.

Девушка на ходу сунула руку в сумочку, намереваясь выхватить баллончик с перцовым газом, но не успела. Темный человек настиг ее, схватил за плечо и толкнул на стену дома. А затем, продолжая движение, резко дернул правой рукой.

Что-то обожгло Алле левый бок, словно кто-то плеснул кипятком из чашки. А потом она почувствовала головокружение и какую-то странную слабость.

Алла опустила взгляд и увидела, что из левого бока у нее торчит что-то белое, похожее на…

РУКОЯТКУ НОЖА!

А потом пришла боль, адская боль. Алла покачнулась, не удержала равновесие и рухнула на асфальт.

Темный человек нагнулся, поднял с асфальта сумочку Аллы, неторопливо обшарил ее. Затем так же неторопливо обыскал карманы плаща. Нашел мобильный телефон и кошелек, положил все это себе в карман, после чего вынул из ушей девушки золотые сережки, а с пальца снял золотое колечко с топазом.

Потом он выпрямился и, держа в руке телефон, принялся искать в нем папку с аудиозаписями.

Дождь усилился.

Алла перевернулась на живот и поползла по переулку.

Темный человек продолжал неторопливо рыться в памяти мобильного телефона, не обращая на девушку никакого внимания.

Алла была сильной и знала, что жизнь – это борьба. Вот и сейчас она не собиралась погибать без борьбы. На асфальте за ней протянулся кровавый след…

Наконец темный человек нашел то, что искал…

Алла увидела впереди ярко освещенный проспект со сновавшими по нему прохожими, до которого оставалось метров пять. По лицу девушки текли дождевые капли.

Морщась от страшной боли в разрезанном боку, она собрала силы для последнего рывка и поползла дальше.

Какой-то человек остановился возле переулка на ярко освещенной улице и, сунув в губы сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Помо… гите… – прохрипела Алла.

Зажигалка мужчины потухла на ветру. Он сложил ладони лодочкой и снова высек огонь. Взметнувшийся огонек осветил его лицо. Мужчина выпустил облачко дыма, сунул зажигалку в карман пальто и неторопливо двинулся дальше.

Алла собрала оставшиеся силы и крикнула что есть мочи:

– Помогите!

Мужчина остановился, повернул голову и вгляделся в темноту переулка.

– Помогите! – снова крикнула Алла.

Ей казалось, что она кричит просто оглушительно, но на самом деле это был шепот. Дождь усилился, забарабанил по асфальту, заглушая все прочие звуки. Мужчина пожал плечами, поднял воротник пальто и скрылся из вида. Алла закрыла глаза и поняла, что умирает.

И все же она заставила себя открыть глаза, выбросила вперед руку, ухватилась пальцами за выемку в асфальте и, рывком подтянув за рукой тело, поползла дальше. Главное – доползти до ярко освещенной улицы, а там ее обязательно заметят!

Три метра… Два… Метр…

Темный человек схватил Аллу за плечо и перевернул на спину. Потом выпрямился, поднял ногу, поставил ботинок на рукоять ножа, торчащую из левого бока Аллы, и с силой надавил на нее.

Алла издала горлом хриплый, отрывистый звук, тело ее напряглось, а затем медленно расслабилось.

Темный человек убрал ногу, огляделся, затем достал из кармана пачку сигарет, извлек одну – коричневую, с золотым ободком – и сунул в губы. Затем щелкнул зажигалкой, вышел из переулка и как ни в чем не бывало зашагал по тротуару.

Глава 3

Денис помог Лизе усесться в «Лексус», затем обошел машину, забрался в салон сам, захлопнул дверцу и сказал:

– Честно говоря, я бы перекусил.

– Я тоже, – сказала Лиза.

– Сходим в ресторан?

– Я не люблю рестораны. – Лиза виновато улыбнулась и добавила: – Ресторан ассоциируется у меня с работой.

– Да, прости. – Люблинский озадаченно нахмурился. – Но где же мы тогда поужинаем?

– Ты, кажется, говорил, что у Ольги в городе есть квартира?

– Да.

– Мы можем поехать туда, и я приготовлю ужин сама.

Денис посмотрел на Лизу недоверчивым взглядом.

– Я не хочу, чтобы ты возилась со сковородками, – сказал он.

– Мне это совсем не трудно. Я люблю готовить, хотя в последнее время делаю это редко.

– Что ж… Если это действительно так…

– Да, да! – заверила его Лиза.

Денис нажал на кнопку, и стеклянная перегородка, отделяющая их от водителя, поползла вниз.

– Витя, – окликнул он водителя, – давай в московские апартаменты.

– Хорошо, Денис Геннадьевич.

Водитель тронул машину с места.

* * *

Вдоволь нагулявшись по четырехкомнатной квартире, обставленной столь же великолепно, как и загородный дом, Лиза наконец принялась исследовать кухню.

– «Либхерр»? – деловито уточнила она, остановившись у огромного холодильника.

– Да, – сказал Денис.

– Хороший холодильник. Только ломается, говорят, быстро. У меня дома «Бирюса». Он старше меня на пять лет, но работает как заведенный. Нынче так не делают.

Денис улыбнулся:

– Нынче в этом нет смысла. Модельный ряд обновляется каждый год. Конкуренция, продвинутый дизайн, новые конструкторские решения…

– А что толку? Холодильник должен холодить. А если он не холодит, то никакие «дизайнерские решения» дело не спасут. Вот у тебя какая обувь?

– «Экко».

– Импортная?

– Да.

– Долго носишь?

– Месяца два.

– А прежние туфли сколько проносил?

– Не помню… Кажется, один сезон.

– А почему выбросил?

– Подошва лопнула.

– Тоже были импортные?

– Разумеется.

– Ну, вот, – кивнула Лиза. – А моим туфелькам уже пять лет, и до сих пор ни одной трещинки. А сшил мне их дядя Егор с Вороновки, который на нашем Торжке ларек держит. Все знают, что сносу его обуви не будет ни через год, ни через пять. Потому что на века шьет, с любовью к человеку и к вещи.

– Эксклюзив, ручная работа, – одобрил Денис. – Это очень дорого стоит.

– Не так уж и дорого. По-любому дешевле, чем в магазине. Ладно, сейчас посмотрим, что есть в вашем «Либхерре».

Лиза открыла холодильник.

– Боже! Да у вас в холодильнике целый супермаркет! Колбасы, буженина, балык!.. А в морозильнике даже есть ягоды!

– Домработница тетя Нюра каждый день забивает холодильник продуктами, но большая их часть остается нетронутой.

– И куда продукты отправляются потом, раз их никто не ест?

– В мусорные баки. За этим следит уборщица Нина.

– Значит, тетя Нюра каждое утро покупает гору свежих продуктов, чтобы на следующий день их выбросили в мусорное ведро?

– Получается, что так.

Лиза хмыкнула.

– Но ведь это глупо!

– Пожалуй, да, – вынужден был согласиться Люблинский. – Но иногда Ольга любит взять что-нибудь из холодильника, особенно если вечером у нее не было деловых встреч и она не ужинала в ресторане. Поэтому в наличии всегда должны быть свежие продукты.

– Что ж, в этом тоже есть своя логика, – согласилась Лиза. – Знаешь что, Денис, ты пока посиди в гостиной, посмотри телевизор, послушай музыку, а я быстро что-нибудь приготовлю.

– Хорошо.

Денис удалился, и Лиза принялась за работу.

В гостиной Люблинский некоторое время молча сидел в кресле, вытянув ноги и напряженно о чем-то размышляя, затем достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и, приложив трубку к уху, долго ждал ответа. Затем, весь подобравшись и воровато взглянув в сторону кухни, быстро проговорил в трубку:

– Алло, это я… Да, я помню про сделку… Разве я говорил, что она отменяется?.. Все остается в силе, и завтра мы подпишем вашу бумагу. В крайнем случае, послезавтра утром… Нет, у вас нет поводов для волнения, я знаю, насколько это важно для Ольги Александровны, и она прекрасно это осознает… Нет, она не будет с вами разговаривать. Вы же знаете, вести переговоры она уполномочила меня… Нет, даже не пытайтесь. Я свяжусь с вами сам… Нет… Да нет же! Еще раз повторяю: мы все подпишем. До связи!

Едва он убрал телефон в карман, как у двери появилась Лиза.

– Деловой разговор? – сочувственно проговорила она, глядя на хмурое лицо Дениса.

– Да. – Он вздохнул. – Работа не отпускает.

– Прошу к столу!

– Уже?

– Да.

– Что ж, посмотрим, что ты там наготовила!

В кухне, увидев накрытый стол, Денис пришел в приятное замешательство.

– Ты сама все это приготовила? – не поверил он собственным глазам.

– Конечно.

– Это невероятно!

– Ты меня захвалишь! На самом деле все это готовится очень просто. И вообще, сначала попробуй, а потом уже хвали.

Лиза усадила Дениса за стол, положила ему в тарелку что-то аппетитное, подождала, пока он попробует.

– Ну? – спросила она.

Денис осторожно разжевал и проглотил. И тут же зацепил вилкой новый кусочек.

– Как это называется? – с энтузиазмом спросил он.

– Рулеты из ветчины с начинкой «ассорти». Соус я сочинила на скорую руку. Как тебе?

– Волшебно!

– Врешь? – прищурилась Лиза.

– Ничуть! Знаешь, хорошо, что мы с тобой не пошли в ресторан. Я тысячу лет не ел домашнюю еду.

– Не такая уж она и домашняя, – небрежно пожала плечами Лиза. – Вот попробовал бы ты мои медальоны из телятины в горчичном соусе и тушеные свиные хрящики! А еще я неплохо готовлю супы, особенно борщ и грибной суп-пюре.

– Ничуть в этом не сомневаюсь. Когда все это закончится, обязательно напрошусь к тебе в гости – на телятину и грибной суп!

– Я буду рада, – улыбнулась Лиза.

Некоторое время они ели. Наконец Денис вытер рот салфеткой и сказал, глядя на усталое лицо Лизы:

– Это был очень трудный день, правда?

– Да. – Лиза посмотрела на Дениса с надеждой и осторожно спросила: – Но я ведь справилась?

– Ты была безупречна, – заверил ее Люблинский.

Лиза тоже отодвинула тарелку.

– Денис, можно задать тебе личный вопрос?

– Задавай.

– Ты женат?

Он покачал головой:

– Нет.

– А почему?

– Как-то не сложилось. Вечно какие-нибудь дела… – Он вздохнул. – Уже поздно. Мне пора идти.

– Подожди. – Лиза чуть прищурилась. – Скажи, я… сильно на нее похожа?

– На Ольгу?

– Да.

Денис покачал головой:

– Нет, не очень. Ты другая.

Лиза вздохнула:

– Так я и думала.

– Но это неплохо. В тебе больше непосредственности. И доброты. Москва делает людей черствыми и двуличными.

Лиза отвела взгляд и тихо проговорила:

– Можно еще один вопрос?

– Конечно.

– Ты и моя сестра… Между вами что-то было?

– «Что-то»?

Лиза слегка покраснела.

– Я имела в виду…

– Я понял, что ты имела в виду. И отвечу тебе: нет. У нас с Ольгой Александровной сугубо деловые отношения.

– Сугубо деловые… – пробормотала Лиза и подумала: «Так я тебе и поверила». Вслух она спросила: – Что мне делать завтра?

Денис улыбнулся:

– Хороший вопрос. Посидишь в офисе, изображая бурную деятельность. Твой кабинет похож на элитную квартиру, там есть все, что нужно, – комната отдыха с домашним кинотеатром, каминная… Даже сауна и джакузи.

– А где будешь ты? – спросила Лиза.

– В основном рядом с тобой. Но иногда мне нужно будет отлучаться.

– Значит, я стану офисной затворницей?

– Что-то вроде этого, – с улыбкой кивнул Люблинский. – Но ты не успеешь заскучать, потому что совсем скоро Ольга вернется.

– Надеюсь, что так и будет.

– Еще раз спасибо за вкусный ужин. – Денис поднялся со стула. – Я заеду за тобой в восемь часов утра.

Семен Скряба вошел в офис службы безопасности. По пути в кабинет он не встретил никого из подчиненных. Оно и к лучшему: обратись к нему кто-нибудь с вопросом, он мог бы ответить грубостью. Войдя в свой кабинет, он снял плащ и швырнул его на вешалку.

Затем прохромал к столу и с удовольствием уселся в кресло. Нога болела нещадно, но пить таблетки Семен не хотел. Он попытался максимально расслабиться, чтобы дать ноге отдых. На столе стояла пластиковая рамка с фотографией. Скряба взглянул на снимок. На нем Ларисе, бывшей жене Семена, было лет тридцать. Волосы распущены, играют на ветру. Улыбка чистая и счастливая.

Скряба вздохнул и закрыл глаза. Посидев минут десять неподвижно и поняв, что рассчитывать на то, что боль утихнет сама собой, не приходится, он, не открывая глаза, нашарил в кармане пиджака флакон с обезболивающим, открыл его, вытряхнул пару таблеток на ладонь и забросил их в рот.

Семен Скряба был старый служака. До тридцати лет он служил в армии, в десантном полку, откуда демобилизовался по ранению. Потом восемь лет работал оперативником в двадцать шестом отделении милиции и уволился оттуда в звании капитана.

Скряба был служакой до мозга костей. После смерти жены, поняв, что сходит с ума, Семен полностью посвятил себя работе в компании «Парус». Это был единственный способ сохранить рассудок.

Когда таблетки начали действовать, Семен положил руки на стол и опустил на них голову. В эту минуту в тишине кабинета зазвонил телефон. Он достал из кармана мобильник и прижал его к уху:

– Скряба слушает.

– Семен Иванович, это вас Усачевский беспокоит, – проговорил пришепетывающий голос.

– Здравствуй, Ус.

– И тебе не болеть. Мне сказали, что ты меня искал.

– Тебя не обманули.

– И зачем я тебе понадобился?

– Есть разговор. Срочный.

– Срочный, говоришь?.. Гм…

Ус задумался.

Криминальный авторитет Ус был должником Семена: полтора года назад в одной разборке Скряба спас уголовному авторитету жизнь.

– Ладно, – проговорил авторитет своим хриплым голосом. – Подъезжай ко мне, в «Шелковый мир».

– Буду минут через сорок.

Семен отключил телефон и сунул его в карман. Затем поднялся на ноги и, почти не хромая, зашагал к выходу.

«Шелковый мир» был чем-то вроде закрытого ресторана – что называется, для своих. Столовались здесь люди из круга Усачевского, а круг этот был весьма специфическим, что было видно по физиономиям громил, которые сидели за столиками.

Семен знал, что за барной стойкой есть потайная комната, где проходят нелегальные игры – покер, рулетка и тому подобное. Хозяином всего этого нелегального закрытого царства был сам Усачевский.

Уголовный авторитет был невысок, худощав и жилист. Он сидел за столиком, надежно упрятанным от посторонних глаз в нишу. Дорогой костюм авторитета плохо сочетался с пальцами, украшенными тюремными татуировками. Однако манеры у Усачевского были вполне светские и цивильные.

Поздоровавшись со Скрябой, он указал ему место напротив себя. А когда Семен расположился за столиком, предложил ему выпивку и чай за счет заведения. Скряба от всего отказался и сразу приступил к делу.

– Слышал про аварию? – спросил он у авторитета.

– Да, – ответил тот негромким, хрипловатым голосом. – Я смотрю телевизор.

– Это была не авария.

– Правда?

– Да.

Ус едва заметно усмехнулся:

– По телевизору говорят иначе.

– По телевизору говорят много глупостей.

Ус проницательно посмотрел на Скрябу.

– У Князевой много врагов, – сказал он.

Скряба усмехнулся:

– Глубокомысленное изречение. Что конкретно ты об этом думаешь?

– Ничего.

– И все же?

Ус поднял со стола фарфоровую чашку с чаем и отпил глоток.

– Отличный чай, – похвалил он. – Китайский. Зря отказался, Семен Иванович.

Скряба молчал, ожидая продолжения. И оно последовало.

– На месте Князевой я бы поискал виновника всех бед не среди врагов, а среди друзей, – сказал Усачевский, глядя на Скрябу спокойными, добродушными глазами.

Скряба прищурился.

– Ты что-то знаешь?

– Нет, – качнул тот головой. – Я просто предполагаю. По собственному опыту. Врага труднее вычислить, если он прикинулся твоим другом. Впрочем, кому я об этом говорю? Ты, Семен Иваныч, и сам нахлебался от бывших друзей. Кажется, несколько самых ретивых умерли не своей смертью?

Авторитет намекал на одно давнее дело, когда пятеро бывших сослуживцев Скрябы организовали что-то вроде «синдиката убийц» и устроили в Москве полный беспредел. Когда Скряба вычислил их, киллеры предложили ему деньги за молчание, а когда он отказался от денег, попытались его устранить. Впрочем, безуспешно.

– Мне нужен Красавчик, – сказал Семен, глядя Усачевскому в глаза.

– Что?

– Ты слышал. Красавчик стрелял в Ольгу Князеву.

Авторитет усмехнулся сухими губами.

– Если бы Красавчик это сделал, Князева была бы мертва, – сказал он.

– Он прострелил колесо машины.

– Это совсем другое дело, – сказал Ус. – Хотя мне все это параллельно. Я не общаюсь с Красавчиком.

– Он работает на тебя.

– Работал, – поправил Усачевский. – Но это было давно. Теперь Красавчик – одинокий волк, он сам берет заказы и сам их выполняет. Мне ничего не отстегивает.

Скряба сжал кулаки.

– Ты мне горбатого не лепи, – глухо проговорил он, в упор разглядывая уголовника своими голубыми, холодными глазами.

Ус осклабился:

– Обижаешь, мусорок! И, кстати, следи за базаром. Ты не на толковище, я нынче легальный бизнесмен.

– Знаю я, какой ты бизнесмен.

Внезапно Усачевский резко подался вперед, уставился Семену в лицо и процедил сквозь зубы:

– Хочешь кинуть мне предъяву, мусор?

– А на что это похоже? – в тон ему ответил Скряба.

С полминуты мужчины молча смотрели друг другу в глаза. Потом Усачевский улыбнулся и сказал:

– Что-то ты заигрался, Семен Иванович! Я человек добрый, но любая доброта не беспредельна. Оглянись назад!

Скряба оглянулся. Пятеро посетителей «Шелкового мира», сидевшие за разными столиками, смотрели на него. В руке у каждого было по пистолету.

– Не балуй, Семен Иванович, – сказал Усачевский. – Ты не в ментовке, здесь мое царство.

Скряба снова посмотрел на уголовника. Тот отпил чаю, почмокал сухими губами и сказал:

– Ты знаешь, что твоя Князева не безгрешна. Ее руки в крови.

– Витиевато выражаешься, – с усмешкой проговорил Скряба. – Ты случаем стихи писать не пробовал? Или криминальные драмы?

– Болтай что хочешь, а я свое слово сказал. Если считаешь, что в твою хозяйку стрелял Красавчик, – ищи его сам. Я тебе в этом деле не помощник.

– Ты меня знаешь, Ус, – сказал Семен. – Красавчик уже не жилец. Я не бросаю слов на ветер.

Некоторое время Усачевский молчал, а затем сказал:

– Хочешь совет?

– Валяй, – небрежно обронил Скряба.

– Увольняйся из строительной компании и уезжай из города. Хотя бы на пару месяцев.

– Зачем?

– Ни за чем. Считай, что у меня нехорошие предчувствия. – Усачевский вежливо улыбнулся и добавил: – Приятного вечера, Семен Иванович! Рад был с тобой повидаться.

Скряба поднялся из-за стола и, не прощаясь, зашагал к выходу. Ус проводил его пристальным взглядом, неприятно усмехнулся и пробормотал:

– Тоже мне – самурай!

Забравшись в машину, Скряба некоторое время сидел неподвижно, обдумывая все, что сказал ему Усачевский, затем достал телефон, набрал номер своего помощника и коротко приказал:

– Усильте охрану Князевой.

Когда машина Семена Скрябы отъехала от «Шелкового мира», из игрового зала вышел низкорослый, но стройный и очень ладно скроенный блондин в голубых джинсах, черной шелковой сорочке и дорогом пиджаке.

Мужчина прошел к столику Усачевского и без приглашения сел на стул. Взглянул на криминального авторитета и спросил:

– Ну?

– Он ищет того, кто заказал Ольгу Князеву, – сказал Ус.

– Вот как?

– И он вычислил тебя. Ты наследил, Красавчик.

Киллер дернул уголком губ:

– Плевать!

Он достал из кармана коробку «Сенатора», вынул одну коричневую сигарету с золотым ободком и вставил в губы.

– Не кури при мне, – сухо проговорил Усачевский. – Не люблю табачного дыма.

– Прости.

Красавчик положил сигарету обратно в коробку и убрал ее в карман.

– Скряба уверен, что ты хотел ее убить, – сказал Ус.

Красавчик усмехнулся и проговорил негромким, словно шелестящим голосом:

– Он бы удивился, если бы узнал правду.

– Да. Он был бы сильно удивлен!

Киллер и криминальный авторитет посмотрели друг на друга и усмехнулись. Впрочем, усмешки их выглядели скорее зловещими, чем веселыми.

К столу подошел официант и снял с подноса бутылку вина, бокалы и вазочку с маслинами. Открыл вино, разлил его по бокалам и бесшумно удалился.

– Зачем ты посоветовал ему уехать? – спросил Красавчик.

– Я его должник и не хочу, чтобы он попал под замес.

– С годами ты становишься слишком жалостливым.

– Это не так.

Красавчик взял из вазочки маслину и бросил ее в рот.

– Я бы убрал Скрябу с дороги, – сказал он, пережевывая маслину. – На всякий случай.

– Он старый пес, который способен только гавкать, но уже не может никого укусить, – сухо проговорил Усачевский.

– Ладно.

Усачевский взял свой бокал, пригубил вина и спросил:

– Тебе не пора приступать ко второму этапу операции?

– Приказа еще не было, – сказал тот.

– Боишься ошибиться?

Красавчик посмотрел Усачевскому в глаза:

– А ты нет?

– Мое дело сторона, – пожал плечами Ус. – Я всего лишь посредник.

– Если я что-то сделаю не так, нас зароют в землю обоих. Помни, что на кону стоят не только деньги!

Красавчик встал из-за стола.

– Чем все это закончится? – спросил Усачевский.

Киллер усмехнулся:

– Князевой на могилу поставят гранитный камень.

– Ты ликвидируешь ее?

– Я? – Он усмехнулся и покачал головой. – Нет.

– Тогда кто?

– Тот, кто уже рядом с ней.

– Он профессионал?

Красавчик не ответил. Он взял из вазочки вторую маслинку и забросил ее в рот, затем развернулся и зашагал обратно в игровой зал.

Это утро встретило Лизу Антипову неприятными сюрпризами. Число охранников увеличилось как минимум вдвое. Мальчики Скрябы были повсюду, куда бы Лиза ни бросила взгляд.

– Для чего так много охраны? – спросила она у Дениса, когда они сидели в машине.

– Скряба распорядился, – сдержанно ответил тот.

– Его люди похожи на головорезов.

– Они и есть головорезы. Многие из них в девяностых были бандитами.

– А нельзя их как-то… отослать?

– Эти ротвейлеры слушаются только Скрябу.

Лиза вновь посмотрела на охранников, половина из которых цепкими взглядами оглядывала двор, а другая забралась в машину сопровождения.

– Скряба принимает такие решения, не посоветовавшись с начальством? – хмуро спросила она.

– Ольгу такое положение устраивало, – прежним сдержанным голосом ответил Люблинский.

– Значит, она и впрямь доверяла Скрябе.

– Да, – сухо проговорил Денис. – Наверное.

Второй сюрприз был еще менее приятным. Возле офисного здания Лиза увидела толпу митингующих. Когда она вышла из машины, один из митингующих крикнул:

– Как вы спите по ночам, Князева? Кошмары не мучают?

– Что? – обернулась Лиза.

Денис встал между ней и митингующими и положил ей руку на плечо.

– Ольга Александровна, идемте в офис! – мягко, но настойчиво проговорил он.

– Подожди, Денис. – Лиза взглянула через его плечо на митингующих. – Почему вы считаете, что я должна плохо спать по ночам?! – громко спросила она.

– Потому что ты – убийца! – крикнули ей в ответ.

Толпа забурлила, заголосила.

Денис взял Лизу под руку и потянул ее прочь.

– Я все объясню в офисе, – шепнул он ей на ухо. – Идем!

Как только они вошли в кабинет, Лиза тут же потребовала:

– Ты обещал все мне объяснить!

– Да. – Денис вздохнул. – Давай присядем.