Текст книги "Прогноз М"

Часть 2

– Пап, ты слышал? – спросила Ксю.

– Да, – ответил Евгений, – это Гриша. Был. Надеюсь, остальные пока целы. Теперь ясно, что они на Патриарших. Сейчас туда соваться смысла не имеет – все людоеды в логове. Выдвинемся утром, когда они уйдут на охоту.

Как только рассвело, Евгений собрал всех для раздачи указаний.

– Ксюша, Андрей, Юра, вы в разведку. На рожон не переть, только разведка. Это ясно?

– Пап, ну как так-то?

– Без возражений, вот как. Еще раз – все уяснили?

– Есть, товарищ командир, – вразнобой согласились Юра и Андрей.

– И постарайтесь не привести за собой следопытов – сами знаете, они у вурдлов отличные. Минут через десять основная их группа должна покинуть укрепление и двинуться в сторону Баррикадной. Ваша задача – выяснить, точно ли это так будет, и вернуться ко мне. Если я все рассчитал верно, у логова и пруда останется по паре охранников, с которыми мы справимся.

Евгений оглядел свой маленький отряд.

– Всем, – он сделал ударение на этом слове и посмотрел в глаза дочери, – все ясно?

– Всем, – буркнула Ксю.

– Выручим или нет мы ребят, на девяносто девять процентов зависит от дисциплины, – с нажимом продолжил он, – выдвигаемся.

Они шли привычно осторожно, замирая на каждый шорох. По пути к Патриаршим можно было нарваться не только на вурдлов, но и на одичавших животных, которые при случае тоже не побрезговали бы человечиной. К счастью, сегодня все было тихо. Ксю подумала, что, если на минуту забыть обо всем, можно представить, что идешь по заброшенному сказочному саду… Но растительность была не только изобильна – еще она таила в себе опасность. Она, как люди и бывшие домашние животные, тоже озверела – обросла колючими шипами, раны от которых приходилось долго лечить. В особенно густых зарослях приходилось орудовать мачете.

Когда они приблизились к логову вурдлов, Ксения велела своим спутникам обойти укрепление и встретиться в условленном укромном месте. Все трое растворились в кустах, но очень скоро встретились и двинулись обратно. Все оказалось ровно так, как предполагал Евгений: они засекли только двоих охранников – у двери логова и у пруда-арены. Однако командир был уверен, что еще один или два сидят в самом укреплении.

«Даже если это и так, – подумал он про себя, – бросать все силы именно на логово не стоит». В этот раз он послал шестерых – из расчета двух бойцов на людоеда. За главную снова была Ксения. Они преодолевали тот же самый путь, что и утром, но она чувствовала: что-то поменялось. Точно! Какая-то нездоровая тишина. Даже насекомые в траве смолкли. Не к добру это.

Охранников оказалось уже четверо. Двое стояли на арене с пленниками, один, как прежде, охранял вход в логово, а четвертый обходил периметр.

Юра вопросительно посмотрел на Ксюшу. Та отрицательно покачала головой. Уходить сейчас – почти со стопроцентной вероятностью обречь ребят на гибель. Голодные и злые вурдлы вот-вот вернутся – вне зависимости от того, притащат ли они новую снедь, на обеденный стол пойдет «запас». Юра не мог с этим спорить, но понимал также и то, что силы не равны. Людоеды их просто разорвут.

Но в это время на арене что-то произошло. Один из вурдлов напал на другого, тот ответил – куском арматуры по хребту. Раздался звериный рев. Напавший неловко замахнулся и упал на второго, успевшего выставить перед собой арматуру: тут заорали оба, проткнутые одним и тем же стальным прутом.

Ксюша поняла, что это шанс, и махнула своим начинать атаку. Оставшиеся вурдлы не успели среагировать и были убиты на месте. Спасательная операция уложилась в десять минут. Павел подбежал к Ксюше с радостным возгласом и желанием обнять, но в последнюю минуту опустил руки и тихо сказал:

– Гриша…

– Мы слышали. Надо уходить. А это кто? – она указала на Петра и Дэна.

– Они не местные. Вроде как наши теперь, – он прищурился, взглянув на ребят, – только, конечно, надо их испытать.

– Ладно, отчаливайте, там разберемся. И не забудь про следы.

– Само собой. А ты?

– Я обследую логово. Мы не были внутри, полезно посмотреть, как живут эти уроды.

– Тебе точно не нужна помощь?

Ксю смерила его холодным взглядом.

– Ладно-ладно. Только быстро, хорошо?

Она не ответила и направилась к входу. Ребята с Павлом во главе исчезли в лианах.

Дверь подалась туго. Прямо перед Ксю лежало истерзанное тело Гриши – руки, ноги и щеки были уже отрезаны, в открытых глазах застыл смертный ужас. Девушка проглотила слезы и закрыла ледяные веки. Она увидела трон с черепами, шкуры на полу, связки из костей на стенах. Похоже последние служили чудовищам музыкальными инструментами. Ее, повидавшую немало дерьма, все-таки передернуло. Она повернулась к выходу и столкнулась с звериным оскалом того, что стояло у двери. Это был точно не охранник.

Судя по ожерелью из человеческих резцов и обилию грязных слипшихся косичек на огромной башке с горилльей челюстью, перед ней стоял один из вожаков – что-то типа офицера у людей. Вурдл надвигался на нее бесшумно и жутко улыбаясь. Она оцепенела. Проскользнула мысль о мачете за спиной, но по отношению к этому чудовищу оно могло сыграть роль разве что булавки. Наконец она почувствовала спиной стену, значит – это конец. Но негоже напоследок не оставить на ублюдке хотя бы пары царапин. Ксю выдохнула и выхватила мачете из-за пояса.

И тут чудище начало медленно валиться на пол. Оскал его не менялся, а вот красноватые буркалы сначала побелели, а затем остекленели. Когда он рухнул, Ксюша увидела, что из его спины торчит кусок арматуры. Подняв глаза, она увидела на пороге нового знакомого – это был Дэн.

Немая сцена длилась недолго – Ксю схватила его за руку и рванула к двери. Пробегая мимо арены, они увидели, что мертвых вурдлов уже пожирают дикие собаки. Денис заметил рядом сторожевую вышку, примыкающую к ограждению вурдловского хозяйства, и узнал в стоящем на ней человеке Петра. Он изумился – но не столько этому факту, а тому, что вместо глаз у Петра зияли черные прогалины. Он повернулся к Ксении, чтобы обратить на это ее внимание, но она крикнула: «Некогда!» и потащила его к задним воротам, через которые они с группой сюда зашли. Они оказались закрыты. Но кто это сделал? Ксю и Дэн посмотрели друг на друга одинаковым взглядом: «Они здесь».

Оставалось только одно – бежать к «парадному» входу в логово. Пройдя через помещение с поверженным людоедом, они попали в комнату, служившую, вероятно столовой: грубые деревянные помосты были покрыты засохшей кровью, засыпаны мелкими, тщательно обсосанными косточками. Столбом стоял запах паленых волос.

На интерьеры дальнейших комнат беглецы уже не обращали внимания. Подбежав к последней перед выходом из укрепления двери, Ксю осторожно выглянула в окно и увидела ровную цепочку людоедов, крадущихся в сторону арены.

Она обернулась на Дэна и, несмотря на острую опасность, будто впервые его увидела.

– Ну? – спросил он и отчего-то покраснел.

– Баранки гну, – на доли секунды смутилась в ответ и она, – у тебя есть мачете?

Он покачал головой.

– Тогда не отставай.

Она толкнула дверь и по-змеиному скользнула в кусты. Денис, изо всех сил стараясь не топать, бежал за ней. По пути он отмечал знакомые здания – по краешкам балюстрад, выцветшим вывескам, частично сохранившимся фронтонам. Почти прозрачно желтела половина главного корпуса Литинститута на Бронной. Теперь центр города походил на тропический лес. Корадеревьев, напоминавших древние дубы, казалась испещренной когтями – причем отметины виднелись метра на два-три от земли. Ксю поймала его изумленный взгляд и сказала:

– Не бойся, это всего лишь сирофы. Днем они не опасны, да и ночью не нападают, если их не злить. А сейчас соберись – нам надо вот в этот дом. В таких часто обитают Сторожевые. Нужно быть тихим, а не таким слоном, как ты. Ясно?

Ничего не понимая, Дэн кивнул и поспешил за ней. Ксю легко взлетела на крышу полуразвалившегося авто под окном и, запрыгнув на подоконник, исчезла в полутьме. Дэн последовал за ней.

Он был не так ловок, как она, и зацепился рубашкой за проволоку, торчащую из стены. После чего таки рухнул на пол, оставив на этом штыре часть одежды. Слава Богу, не поранился.

Ксю коротко обернулась и смерила Дэна своим, как он уже понял, фирменным взглядом. Он виновато развел руками. Она махнула «за мной» и устремилась в темный проем.

Каждая комната, которую они миновали, носила следы как мирной жизни, так и кошмарной расправы. Истории виделись разными, конец – одним. Дэн, любивший в детстве лазать по заброшкам, привычно отметил это место в памяти. И тут же горько усмехнулся – до развлечений ли в тут…

Выйдя наконец из подъезда, они обнаружили, что солнце в зените, и сумерки не замедлят.

Путь лежал через улицу – в другой подъезд, куда волей-неволей он потрусил за Ксенией. Дверь лежала ровно перед входом.

– Смотри в оба, – бросила она через плечо и шагнула внутрь. В коридорах и комнатах лежали вповалку неизвестные существа ростом в два, а то и в три метра. Они крепко спали. Тела были покрыты шерстью, из пальцев всех четырех конечностей торчали здоровенные когти. «Сирофы», – вспомнил Дэн.

Ксюша шла без остановок, Дэн старался не отставать, но в один миг коридорная дверь меж ними захлопнулась. Дэн уперся в нее руками, но тщетно. Он обернулся на какое-то шипение из центра комнаты. Некая черная субстанция нарастала в виде воронки и, расширяясь, приближалась к нему. Он потерял способность двигаться – не только из-за сковавшего тело ужаса, но и чисто физически. Он вспомнил жуткое НИИ, с которого началось его злоключение. Судя по ощущениям, началась трансформация, подобная той, что была в арке перед тем, как ему попасть в подвал. Он чувствовал, что в тело вживляются нитевидные щупальца, высасывая из него жизненную силу и наполняя другой – такой, о которой он не хотел бы ничего знать, не то, что…

В этот миг дверь, которую еще видел Дэн остатками зрения, рухнула под ударом и в комнату ворвалась Ксю: в одной руке она держала мачете, в другой – устройство типа гранаты. Она бросила «гранату» в существо и то, вспыхнув, буквально растворило воронку. Вспышка осветила то, что оказалось настоящим склепом – в углах высились горы костей.

– Я же сказала тебе не отставать! – закричала Ксю и выругалась, совсем как помешанный старик, бывший сосед Дэна по квартире. Он невольно улыбнулся.

– Ты чего лыбишься? – разъярилась она, – ты только что чуть не сдох!

– Я уже давно чуть не сдох. И не раз. Дай отдышаться.

Он сидел на полу, пытаясь найти в себе силы встать.

Ноги предавали его. Ксюша присела и, схватив его под мышки, рывком подняла. Они медленнее, чем раньше, но продолжали преодолевать бесконечные коридоры. Свет из окон становился мягче и бледнее, близился вечер. Когда путники доползли до конца дома и выглянули наружу, обнаружили стаю вихрастых псов – точно таких же, которые рвали людоедов на арене Патриарших. Животные подняли морды и молча уставились на них. Один тоненько и гнусно завыл.

– Жаль, – сказала девушка, присев на подоконник. – Здесь было бы короче. Под домом есть тоннели, что выведут нас прямо в штаб отца. Давай вниз.

– Чьего отца?

– Думаешь, я могла иметь в виду твоего? – ответила она и рассмеялась.

Он вторил ей, но вовремя понял, что смех выходит каким-то истерическим.

– Проехали, – мгновенно посуровела она. – Моего отца зовут Евгений. Он предводитель отшельников, и только благодаря ему я дожила до девятнадцати. И Пашка. И многие другие. Остальное потом узнаешь. За мной.

Достигнув лестницы, они остановились, задохнувшись от смрадного сырого запаха из подвала. И все же спустились.

На квадратной площадке перед тоннелями лежали тела вурдлов в разной степени разложения. По их мокрой коже ползали черви. На лицах застыли гримасы такого ужаса, который приближал их к человеческим существам. Ксюша никогда не видела такого. Она изначально не относила вурдлов к своим генетическим родственникам – пусть и очень дальним. Но эти застывшие взгляды волей-неволей внушали родство. Признавать его было отвратительно, но приходилось. «Не забыть рассказать папе», – подумала она, двигаясь по знакомому тоннелю. Стены призрачно светились: при ближайшем рассмотрении они обнаружили, что свечение исходит от слизи, которая, стекая, образовывала лужицы-лампы на полу.

Прокладывая путь по их мерцающему свету, они дошли до лестницы наверх. Ксю сказала, что проведает обстановку и велела ему оставаться на месте.

Дэн повиновался. Он уже понял, что спорить с этой злой и легконогой командиршей – себе дороже. Как только она стала неразличима в полутьме, из тоннеля послышался то ли шорох, то ли скрежет. Впечатление было такое, что волокли тракторные траки по гравию. Звук сопровождался нечеловеческим воем. Все это явственно приближалось, и сердце Дениса в который раз захолодело от ужаса.

– Поднимайся, все норм! – крикнула сверху Ксюша.

Он снова прислушался к тоннелю, но пугающие звуки стихли, словно их и не бывало. Он сорвался с места и понесся наверх с чувством полной уверенности в том, что нечто безжалостное затаилось в тоннеле и только ждет удобного момента.

На выходе из подземелья Дэн обнаружил группу из семи человек. Некоторых он знал – Ксю и Павел. Один, явно постарше других, выделялся камуфляжным костюмом с нашивкой на нагрудном кармане: «Евген». Ксюша подвела Дэна к нему и сказала:

– Он мне помог спастись, пап. Как тебя зовут, кстати?

– Друзья зовут Дэном.

Человек в камуфляже сухо ответил, что он – Евгений и «спасибо за дочь», а также распорядился выдать ему мачете. Дэн понял, что прошел обещанную Павлом проверку.

Командир велел выдвигаться, и они цепочкой направились в сторону Охотного ряда. Дениса не покидало чувство чьего-то присутствия.

Впереди шел командир, прорубая дорогу в спутанных лианах. Немногочисленная группа зорко следила за каждым шагом идущего впереди: не давали расслабиться лианы, норовящие схватить за ногу и утащить в свои кромешные дебри. Когда последний, орудующий мачете, делал шаг вперед, тропинка за ним намертво зарастала этими зелеными змеями. Дэн подумал, что даже растениям тут приходиться стать отпетыми хищниками, чтобы выжить. Способен ли на это он сам, он сомневался.

Через некоторое время открылся вид на то, что Дэн опознал как Кремль. Стены, исстари символизирующие непоколебимое могущество, были сплошь затянуты мхом и лишайником, то и дело зияя заросшими же провалами. На месте Манежной площади оказалась громадная воронка. На дне воронки располагалось глубокое озеро прозрачно-голубого цвета. А уже со дна вздымался метеорит, и создавший, очевидно, эту смертельную красоту. Воды озера насыщали потоки, бьющие вниз, и в целом зрелище напоминало водопад.

Не доходя пары десятков метров до озера, Евгений приказал группе снизить темп и минимизировать звуки – он увидел сирофов. Животные спали, но весьма неприятно клацали во сне своими мощными челюстями. Судя по положению солнца, они должны проснуться совсем скоро. Влево от сирофьего привала вела протоптанная колея, оканчивающаяся входом в тоннель. Евгений прорубил прикрывающие его лианы, и ребята продолжили путь уже туда – в той же последовательности. Последним шел Денис. Когда лианы заплели за ним свет, он на миг потерял способность ориентироваться.

Но через некоторые неопределимые секунды загорелся свет. Дэн сразу же понял – светодиодные лампы с датчиками движения, и поразился такому чуду техники в таких обстоятельствах. Скоро тоннель привел их к развилке. Старая кирпичная кладка всем своим видом говорила о том, что ее построили без единой мысли о нынешних обстоятельствах. Кое-где по растрескавшимся граням бежала вода, вымывая остатки крепления, повсюду серела и зеленела плесень.

Дэн зафиксировал мерный звук падающих капель ровно в тот момент, когда что-то с плеском упало в эту накапанную воду. Евгений повернул в левый тоннель и дал отмашку «стоп». Впереди показался довольно крутой спуск. Схватиться можно было только за руку товарища – так они и двинулись. Дэн ощутил новое и странно радостное – твоя безопасность зависит как от того, насколько бережно ты страхуешь идущего позади, так и от того, насколько бережно страхует тебя впереди идущий. «Братство, – подумал он, – наверное, это то самое».

Они спустились в просторное помещение, центр которого занимал большой резервуар с водой. От него, теряясь под темными сводами, отходила труба. На противоположном берегу тускло светилась неизвестным металлом дверь с табличкой «КБ №3».

Командир подошел к выложенному камнем берегу резервуара и достал откуда-то небольшой пульт. В тот момент, когда он нажал на него, над водой появился хлипкий, кажущийся не совсем реальным мостик. Евгений ступил на него и впервые обратился к Дэну по имени. Тот, по примеру остальных, отозвался – «есть!».

– Пару сек, парень, пусть доматериализуется. Надо отключить экран поглотителей.

Дэн ничего не понял, но возражать, разумеется, не стал. Он молча наблюдал, как передвигается по мостику группа – человек за человеком шли осторожно, но уверенно. Вот переместились все, и у него заныло под ложечкой от тревоги. Но Евгений, стоя перед дверью с табличкой, снова крикнул:

– Замыкающий! Дуй сюда.

Дэн вступил на мостик и увидел теплый домашний свет, льющийся из открытой командиром двери. Он ускорил шаг.

Часть 3

Стоило ему войти, загудели двигатели, перемещающие гермозатвор – дверь потихоньку закрывалась. Когда она наконец затворилась, группа была уже в глубине открывшегося за ней коридора. Двигались быстро, но Денис успевал отмечать трубы и кабели с непонятной маркировкой, тянущиеся по стенам, рабочие и отмершие лампочки, мерный «шлеп» шагов по сырому полу. С каждым шагом кабели оплетали трубы все более и более густо, но уходили вглубь поврозь: трубы – пучками, а кабели – толстыми сплетениями. Все это казалось некой живой системой по типу кровеносной.

Немного погодя тусклый свет старых ламп поглотил более яркий – это были мощные прожектора. Они освещали конец пути – небольшое помещение, кажется – столовую. По крайней мере стол там был – огромная столешница на одной массивной ножке. Она была испещрена затейливыми и не очень царапинами. Другой угол занимала простенькая четырехконфорочная плита.

Из-за диковинно толстой ножки казалось, что стол произрастает прямо из земли. Вокруг вразнобой стояли видавшие виды стулья – на некоторых угадывались остатки обивки, из тех, что со спинками, торчали полуистлевшие желтые куски наполнителя. Похоже, не одна сотня человек успела воспользоваться ими. Еще были табуреты – такие ветхие, что Денис заранее решил садиться не на них, если пригласят к столу. В одном из углов покоился диван – когда-то оранжевый, бережно задернутый бежевым пледом.

Но в целом помещение представляло собой какую-то коллаборацию квартиры-студии и командного пункта. Стены были увешаны различными картами и схемами, посреди каждой из них находилась дверь с табличкой, и еще по одной – в двух смежных стенах. На табличках красовались детские рисунки – трогательно неуместные на фоне общей то ли бедности, то ли брутальности. Рисунки выцвели – наверняка рисовавший их малыш давно уже вырос. Внимание Дэна привлекла табличка с двумя улыбающимися человечками – они держались за руки, а корявая подпись гласила: «Женя и Ксю». Нетрудно было догадаться, кто именно был тем малышом – точнее малышкой. Другая табличка имела подпись «Спальня»: ее украшало солнышко, выглядывающее из-за тучи. На следующей, «Смотровой», был изображен бинокль. «Кухню» обозначал значок с мороженым. Ну, конечно, чего еще ждет от кухни пятилетка, усмехнулся Дэн. Стало как-то тепло на душе – эти каляки-маляки как будто возвращали его всвое собственное детство. И отделяли от того ежечасного кошмара, в котором ему приходилось жить… второй, третий день?

За кухней следовала «Процедурная» – как и следовало ожидать, обозначенная большим шприцом. Последняя дверь, из которой они вышли, в отличие от остальных, деревянных, была гораздо массивнее – из металла, с большим красным вентилем и множеством запоров. На ней не было веселой таблички – только маленький значок «Опасно – радиация».

Группа расположилась кто где, в основном – за столом. Дэн одним из первых присел на стул со спинкой и вертел головой по сторонам. Гости понемногу прибывали – в основном оттуда же, из «радиации». Дэн вздрогнул, впервые заметив это, но скоро отвлекся на огромную, истинно бабушкину супницу, вынесенную из кухни. Густой аромат свежего борща, бивший из-под крышки, тоже напоминал о любимой бабуле. Чувства смешались – самые лучшие воспоминания, голод и тревога.

Наконец все пришедшие сели и замолчали, будто ожидая сигнала. Во главе стола поднялся Евгений и сказал то, от чего сердце Дэна рухнуло куда-то под пол:

– Привет, ребята. Рад видеть каждого из вас. Прежде, чем приступим, хочу представить вам новенького, – он указал на Дэна и во второй раз назвал его имя, – благодаря этому парню, наша отчаянная Ксю сегодня в очередной раз не погибла. – Ксения неопределенно хмыкнула, среди гостей прошелся гул одобрения. – Но есть и грустная новость. Мы потеряли Гришу.

Ударная группа на это промолчала, опустив глаза в пол, другие гости взволнованно зашептались. Все, как один, поднялись и ровно минуту – по циферблату наручных часов, на которые неотрывно смотрел командир – молчали. После Евгений дал отмашку к трапезе, и ложки резво застучали. Супница, по счастью, оказалась такой большой, что каждый смог взять добавку. Заедали пышными желтыми лепешками и свежим луком.

Дэн взял очередной ломоть лепешки и обратил внимание на рисунок на столешнице под ним: два маленьких человечка убегали от некой черной дыры, сильно превосходившей их по размеру. Он ничего не понял и с наслаждением вгрызся в румяный бок очевидно домашнего хлеба.

Убрав посуду, ребята из группы достали откуда-то несколько коробок: там оказались настольные игры. Судя по тому, как оживились сотрапезники, это было чрезвычайно любимая ими часть застолья. Замелькали вываленные в груду шахматы, шашки, домино и даже несколько оловянных солдатских фигурок. Но трое, по-видимому, главных игроков, сразу выудили из-под груды колоду карт. Они были настолько замусолены, что жирные разводы сливались с обозначением мастей. Дэн тихонько отошел и примостился на диван.

Припав на вытертый подлокотник, он сонно наблюдал за игравшими. Они радостно восклицали и недовольно прикрикивали – совсем как в последнюю карточную игру Дэна, в детском лагере в 2006 году… Он успел заметить, как Евгений и Ксю, что-то оживленно обсуждая, удалились в комнату со своими именами на табличке, и провалился в крепкий сон.

Открыв глаза, он обнаружил себя в своей собственной постели – в Москве, по адресу улица Молодогвардейцев 37, дом 21, корпус 3, четвертый подъезд, квартира 64, шестой этаж. Некоторое время он лежал неподвижно, боясь вернуться к себе. «Так… – думал он напряженно. – Это же дом. Мой дом, моя жизнь! … Где нет Ксю…». Сердце его ухало из пропасти в пропасть. А фоном тикаличасы – как всегда, отчетливо и мерно.

Радость возвращения победила. Он сбросил на пол одеяло и подушку и скатился с низкой кровати – любимый еще с детства способ начать день. Он сделал зарядку, блаженствуя от каждого напряжения и расслабления мышц, встал под прохладный душ и крепко растерся полотенцем. Только придя на кухню, он заметил, что никого из домашних нет в квартире. Будто их вообще никогда не было. Он с изумлением поймал себя на том, что начисто забыл и о родителях, и о брате. Хотя, кажется, любил их… Ладно. Все ушли на работу, а значит, утренняя порция брюзжания и поучений отменяется.

Дэн быстро сбацал себе яичницу с помидорами и зирой, заварил крепкого чаю. По привычке щелкнул пультом, но экран старенького Самсунга не отозвался. Дэн нашарил новые батарейки в ящике стола, заменил. Снова ноль реакции. «Сломался, что ли», – неопределенно подумал он сразу о пульте, телеке и электричестве как таковом. И вспомнил змеистые кабели в тоннеле, ведущем к… Усилием воли он оборвал это воспоминание и пошел рыться в куче вещей на кресле в спальне – восьмой час, надо собираться. Перенюхав энное количество свитеров и футболок, он нашел те, что посвежее. Больше всего времени занял поиск рюкзака – тот почему-то оказался засунут глубоко под кровать. И вообще – кажется, бардак в комнате был хуже, чем обычно. Может, он вчера набрался где-то в баре и малость побуянил перед тем, как провалиться в этот чудовищный сон, который он помнил до мельчайших деталей?

На лестничной клетке было сумрачно – лампочки не горели. Точно, электричество отрубили. Но это ладно, а почему так тихо? Не орут близнецы-второклашки сверху, не желая идти в школу, не тявкает бабкин шпиц из квартиры напротив. И Семеныча нет – пенсионера-охранника из «Пятерочки» – обычно они в одно и тоже время выходят… Он подошел к лифту и нажал кнопку. Лифт загудел снизу. Допустим, бешеных второклашек увезли в деревню, шпиц наконец-то сдох, а Семеныч ушел в запой. Он вошел в лифт и понял, что этими допущениями просто пытается избавиться от тревоги. Но их наслоилось слишком много, чтобы составлять правду. Что-то случилось.

Дэн вышел из подъезда и застыл в новом ужасе. Случилось то, что он стоял на песчаной арене бывшего Патриаршего пруда, а вокруг струился совсем не утренний холод и мрак. Он обернулся, чтобы бежать обратно в подъезд, но подъезда, как и дома, не оказалось. Денис стоял спиной к забору, огораживающему арену. И тут его ошеломленный мозг начал медленно проецировать перед глазами туман. Туман, до жути похожий на тот, с которым он столкнулся, пробегая через комнаты брошенного дома вместе с Ксю. Откуда-то послышался отвратительно сладкий шепот: «Беги, Дениска, беги, что есть сил… Только далеко не убежишь – твоя никчемная жизнь скоро кончится…». Сторожевой!

Туман сгустился и обрел плотность. Из него к Денису потянулись знакомые красные щупальца и множественно впились. Он рванул туда, где должен был быть выход, но никакого выхода не было. Сторожевой снова расслоился и откуда-то из кусков красноватой тучи послышался хриплый лай. Три, пять? Двадцать? Псы повалили его на землю и стали вырывать плоть, заливая кожу и свои косматые морды кровью и слюнями. Дэн закричал в туман, в пустоту – и тут вдалеке, в облачке разорванного тумана увидел сторожевую вышку. С нее, ухмыляясь, уставился на него черными глазницами Евгений. Кожа его была белее бумаги, он смеялся и шептал сахарным голоском Сторожевого: «Сдохнешь… Чуть-чуть осталось, потерпи».

Отчаянным усилием воли Дэн сбросил локтями нескольких псов и сел. Потер руками глаза и открыл – много пар встревоженных глаз смотрели на него. Вокруг был бункер, где они ели борщ. Под ним – сбившийся бежевый плед.

Евгений, на корточках сидевший перед ним, взял его за руку и спросил:

– Ты как?

– Плохо. – Честно ответил парень. – Я увидел такой кошмар, что… Еще хуже этого.

Люди вокруг переглянулись.

– Ясно, – ответил Евгений. – Ксю сказала, что, когда вы убегали, тебе пришлось пободаться со Сторожевым. И что он присосался к тебе довольно надолго. Это не шутки. Мне надо оценить последствия. Сними футболку.

Дэн стянул футболку. Тело оказалось покрытым десятками воспаленных красных точек. Они соединялись темно-серыми нитями – настолько густыми, что своей паутиной почти перекрывали естественный цвет кожи. Дэн с тревогой следил за выражением лица Евгения. И понял по нему, что дело скверно. Командир поднялся на ноги и жестом позвал его за собой. Дэн с трудом поднялся и последовал за ним в комнату с табличкой «Жека и Ксю».

Там они присели на что-то типа широкой софы.

– Я вижу, что ты умный парень. И понимаешь, что эта хрень на твоей коже не значит ничего хорошего.

Они помолчали.

– Мне хочется тебе верить и хочется тебе помочь – главным образом потому, что ты спас мою дочь. Но никто из нас не знает, кто ты на самом деле и как здесь оказался. В общем, если хочешь иметь хоть какой-то шанс, рассказывай все честно.

Дэн начал рассказывать – запинаясь и захлебываясь, ‒все, что мог. Лифт, руфы, колбы, арка перемещения… Рассказывал и почти не верил сам себе. На глазах выступали предательские слезы. А вот с этим суровым человеком, озабоченно теребящем свою рыжую бороду, не надо бы плакать. Не надо…

Евгений останавливал его просьбой рассказать подробнее в трех местах – фабрика с руфами, тоннель со светящейся слизью на стенах и сам Женя, который стоял на сторожевой вышке с черными прогалинами вместо глаз.

Когда Дэн замолчал, Евгений вскочил и начал мерить шагами комнату. Молчание затянулось, и когда Дэн уже было открыл рот, командир резко повернулся и потряс указательным пальцем.

– Мне жаль, что все это с тобой случилось. Теперь выслушай меня – все, что я узнал, должно остаться в пределах этой комнаты. Особеннопро колбы со светящимся веществом. Второе – при встрече с Сторожевым тебя спасла Ксю. Но, к сожалению, контакт все же был слишком долгим. Достаточно для того, чтобы запустился механизм разрушения твоего тела. Теперь ты с каждым днем будешь чувствовать, как твои силы иссякают – и физические, и душевные. Тебе обязательно будут сниться кошмары – такие же реальные, как тот, из которого ты только что вынырнул. Тут подмога одна – и во сне, и проснувшись, помни – это только сон. Морок, наведенный врагом. Дальше. Ты можешь терять сознание среди дня. Но тут мы будем рядом, поможем. Надеюсь…

Дэн слушал командира, верил ему, как себе и не верил – тоже как себе. Евгений увидел выражение, которым это сопровождалось, и спросил:

– Понимаю, что ты в шоке… Но не все потеряно. Правда!

– Что? Что еще может быть не потеряно при том, что вы сказали? – неожиданно громко для себя воскликнул Дэн.

– Твое тело.

Дэн посмотрел с немым вопросом.

– Тело твое, чудак. Ты до сих пор не понял, что то, в котором ты сейчас – новое?

Денис пощупал себя и не смог вынести окончательный вердикт.

– Ну… Я себя, если честно, немного странно чувствую. Как бы сказать… Оно чуть резиновое. Боль меньше ощущаю. А радость – как будто только… глубоко внутри. Где сердце.

– Вот и именно! – воскликнул Женя. – То, что ты называешь сердцем, несет всю твою память и, в общем, тебя такого, каким ты был изначально. Остальное на тебя спроектировали в том месте, которое ты назвал НИИ. Чтобы отсрочить смерть, которую наслал на твое новое тело Сторожевой, есть только один способ – вернуть старое. Там, где ты его оставил, должно быть и устройство, которое тебя сюда перенесло. Я знаю, каким пользоваться. И если мы туда вернемся…

– Мы? – быстро спросил Дэн, – ты поможешь?

Женя осекся и замолчал как минимум на минуту. Потом, с трудом подбирая слова, ответил: