Текст книги "Лес разбуженных снов"

Вильерский крутой Уокер

Только под утро, убедив себя, что бояться нечего, Стелла провалилась в сон. Проснулась она от назойливого стука в дверь. Свет хмурого ноябрьского солнца лился через окно в комнату. Стелла, скинув одеяло и потушив верхний свет (не хватало еще Гертруде узнать, что ее гостья боится спать в темноте!), подбежала к двери и повернула замок.

Йозек, облаченный в серый костюм, белую рубашечку с аляповатым золотистым галстуком, выпалил:

– Доброе утро, доктор Конвей! Извините, что бужу вас, но Марк… то есть мой шеф… начальник полиции Вильера… Он просил вам передать, что… Ну, в общем…

Юноша смутился, а Стелла заметила, что его взгляд уперся ей в грудь.

– Спасибо, Йозек, – ответила доктор Конвей. – Я буду готова через двадцать минут!

Наскоро умывшись и одевшись, она спустилась в холл. Гертруда, выплыв из столовой, произнесла:

– Милая моя, я приготовила фруктовый салат. Думаю, вам, столичной жительнице, он придется по вкусу.

– Сожалею, но у меня нет времени, – ответила Стелла. – Меня ждут.

– Выпейте хотя бы чашку кофе и скушайте булочку с маслом! – потребовала Гертруда и прикрикнула на сына: – А твой обожаемый главный следопыт может подождать! Где это видано, чтобы человек отправлялся на работу, толком не позавтракав? Если не успел подзарядиться энергией с утра, весь день пойдет насмарку!

Не в силах противиться напору Гертруды, Стелла наспех выпила чашку кофе со сливками и умяла сдобную булочку с маком, которую Гертруда обильно смазала маслом, утрамбовав еще сверху два толстущих куска сыра.

– Ну вот, видите, теперь совсем другое чувство, ведь так? – спросила Гертруда и, не дожидаясь ответа, хлопнула в ладоши: – Что ж, можете отправляться к нашему Шерлоку Холмсу. Только советую вам противостоять его чарам, моя дорогая!

Йозек на своем драндулете ждал Стеллу около пансиона. При свете солнца городок и окрестности выглядели величественно: высокие горы, покрытые смешанным лесом, голые скалы, вздымающиеся в серо-желтое небо, идиллические домишки, разбросанные на склонах, и городок в котловине, как драгоценный камень в углублении сафьяновой коробочки. Даже замок не внушал больше страха, и Стелла увидела, что древняя постройка основательно обветшала – зубья стен кое-где обвалились, а вездесущий мох покрыл сизый камень.

– Как спалось? – спросил молодой человек после того, как машина тронулась с места. И, не дожидаясь ответа, выпалил: – Вулкодлак сегодня разошелся! Не удивлюсь, если прошедшей ночью он себе новую жертву выбрал. Или это он так перед вскрытием саркофага буянит?

– Вскрытие саркофага? – удивленно обронила Стелла. И юноша, крутя баранку, пояснил:

– Наследник, что теперь замок модернизирует, намерен в ближайшие дни вскрыть семейную усыпальницу. Даже журналистов пригласил. Еще бы, ведь это возбудит интерес к его проекту и обеспечит рекламу по всей стране и за рубежом! И он заявил, что в присутствии прессы вскроют саркофаг, в котором покоится его предок-вулкодлак. Вроде чтобы всем слухам положить конец. А я думаю, что наоборот – чтобы сплетни подхлестнуть. Представляете, что будет, если тело князя, умершего шестьсот лет назад, не истлело, а находится в отличном состоянии?

– Вряд ли такое возможно, – заявила Стелла. – Известны случаи, когда тела, находящиеся в сухой среде и недоступные насекомым-падальщикам, не истлевали, а мумифицировались, но чтобы труп за шесть столетий вообще не подвергся изменениям… Нет, это противоречит всем естественным законам!

Йозек шумно вздохнул.

– Так в том-то вся и фишка, доктор Конвей! Вулкодлак никаким естественным законам не подчиняется. Оборотень – он и есть оборотень. А правда, что после смерти у людей растут ногти и волосы, и если вскрыть старые могилы, то можно найти мертвецов с длиннющими когтями и волосами до пупа?

– Ерунда, – ответила Стелла, – ногти и волосы действительно растут по инерции некоторое время после смерти человека, но очень быстро рост прекращается, ведь начинается распад тканей. Пара миллиметров – вот максимум, на который они могут вырасти. А начало легендам про вампиров и вурдалаков положили эпидемии чумы в Средние века – трупы разбухали до невозможности, могилы заполнялись слизью, и те, кто натыкался на подробных мертвецов, решали, что это и есть «не-мертвые».

– Вы уверены? – в голосе Йозека звучало сомнение. – А то я слышал…

– Следи за дорогой! – оборвала его Стелла, и молодой человек смолк.

Они подъезжали к центру городка. Доктор Конвей поняла, что прошедшей ночью была несправедлива к Вильеру, ибо находилась под властью негативных эмоций и страха. Городок оказался небольшим, но симпатичным. Правда, жители, что спешили сейчас по своим делам, выглядели мрачноватыми и смотрели неприветливо.

– А часто у вас бывает, что летучие мыши или птицы ударяются об оконное стекло? – спросила, поддавшись искушению, Стелла.

Йозек, ничуть не удивившись, со знанием дела ответил:

– Редко, но случается. А что, вам в окно ночью кто-то шибанул? Можете быть уверены: это он пришел на вас посмотреть. Не любит он чужаков, ох как не любит!

Стелла уже не стала спрашивать, кого имеет в виду Йозек, так как ответ был очевиден. Вдруг машина резко затормозила, и молодой человек, погрозив кулаком пешеходу, перебегавшему улицу в неположенном месте, сообщил:

– Ну вот, доктор, мы почти приехали.

Автомобильчик свернул и остановился перед зданием из красного кирпича. Большая выцветшая вывеска гласила: «Полицейское управление гор. Вильера».

– Здесь я и работаю, – пояснил Йозек. – Шеф уже ждет вас. Он позвонил мне ночью, хотел узнать, как вы добрались. И сегодня утром тоже звонил.

Парень, придержав тугую скрипящую дверь, пропустил доктора Конвей внутрь полицейского управления. Ступая по выцветшему линолеуму и вдыхая знакомый запах пыли и старых бумаг, Стелла подошла к окошку, за которым сидел дежурный. Полицейский, лысый мужчина лет пятидесяти, сосредоточенно изучал свежий выпуск «Королевского сплетника».

– Привет, Густав, – помахал ему рукой Йозек.

Полицейский испуганно отбросил газету.

– А, это ты… Что, уже с утра новая задержанная? – Выпуклые голубые глаза Густава пытливо изучали доктора Конвей.

– Ну ты даешь, Густав! – со смехом ответил Йозек. – Разреши представить тебе столичного специалиста по маньякам, доктора Стеллу Конвей. Она специально прибыла к нам, в провинциальный Вильер, чтобы помочь в расследовании убийств.

– У нас и своих специалистов хватает, – неучтиво пробурчал Густав и поднялся. Он был высоким и плотным мужчиной, форма песочного цвета туго обтягивала его мощную фигуру. – И кроме того… Что какая-то столичная штучка может сделать с вулкодлаком?

– Вы уверены, что убийство – дело рук, вернее, лап мифического создания? – спросила Стелла. Дежурный ей не понравился.

Густав почесал абсолютно лысую голову и выпятил нижнюю губу.

– Понимаю, как вы к этому относитесь, доктор, но лучше бы сидели у себя в столице, занимались научными изысканиями. А мы сами со своими проблемами разберемся! И вообще, не стоит совать нос в дела, которые вас не касаются!

Стелла отметила, что Густав крайне недоволен ее появлением. Почему? Она видела полицейского первый раз в жизни, однако он с первого взгляда невзлюбил Стеллу.

– Такой он, наш Густав, – шепнул ей Йозек, – не обижайтесь на него, доктор. Он всегда брюзжит и вечно всем недоволен. Густав – заместитель шефа…

Доктор Конвей сдержалась, чтобы не сделать ядовитое замечание в адрес такого вот заместителя. А тот, потеряв всяческий интерес к Стелле, уселся на скрипучий стул и вновь принялся изучать прессу.

– Искренне надеюсь, что ваш шеф отличается от своего заместителя, – повела плечом Стелла.

– Марк вам понравится, доктор! – заверил ее Йозек. – Он – мой кумир! Хотел бы и я, как и он, стать когда-нибудь главой полиции Вильера…

Хлопнула дверь, послышались шаги, и за перегородкой возник статный высокий темноволосый мужчина лет тридцати трех – тридцати пяти.

– Вот и начальство, – произнес шепотом Йозек. – Наш Марк!

Стелла не без удовольствия отметила, что глава полиции Вильера весьма привлекателен. Марк, завидев Йозека и Стеллу, произнес приятным низким голосом:

– Густав, отчего ты не доложил мне, что наша столичная гостья уже в здании?

– А на что здесь мальчишка? – ответил его заместитель, не отрывая взора от «Королевского сплетника». – Он ее привез, пускай к тебе и ведет. И вообще, я занят.

Марк нахмурился, и доктор Конвей отметила, что гнев чрезвычайно к лицу начальнику полиции. А тот вышел из-за конторки и, протягивая Стелле руку, произнес:

– Прошу извинить моего сотрудника за глупые замечания. Вы ведь доктор Стелла Конвей, не так ли? Рад приветствовать вас в Вильере! Для нас большая честь визит такого известного специалиста, как вы. Меня зовут Марк Золтарь, я – начальник местной полиции.

Стелла подумала, что Марк, окажись безработным, мог бы с легкостью найти работу в качестве модели дорогого мужского белья или принадлежностей для бритья. Темно-синие глаза, загорелая кожа, классические черты лица и соблазнительная улыбка неплохо бы смотрелись в рекламе. Впервые за много часов доктор Конвей подумала, что ее визит в Вильер может стать занимательным.

Ситуацию испортил Густав, который скрипучим голосом начал задавать вопросы:

– Доктор, не про вас ли в «Сплетнике» недавно писали? Кажется, именно ваш непомерный сексуальный аппетит и полная некомпетентность привели к признанию процесса над Вацлавом Чертом недействительным?

– Густав! – резко оборвал Марк Золтарь.

– А что? Вы ведь тоже об этом читали, шеф! Или столица, следуя своей старой привычке, решила присылать к нам неудачников, карьеристов и неумех?

Густав с шумом сложил газету и поднялся. Стелла отметила, что Марк едва сдерживается от гнева.

Затренькал старый черный аппарат. Густав поднял трубку и величественно произнес:

– Полицейское управление Вильера, вы говорите с заместителем начальника!

Марк со смущенной улыбкой повернулся к Стелле:

– У моего заместителя, доктор, сложный характер…

– Я уже успела это заметить, – кивнула та.

– В действительности же Густав отличный сотрудник, хотя зачастую и невыносим в общении, – добавил Марк.

А лысый полицейский раздраженно кого-то отчитывал по телефону:

– И вы с такими пустяками решили звонить в управление? Чего вы хотите, чтобы мы все ринулись на поиски вашей кошки? Еще чего, мы занимаемся серьезными преступлениями, а не подобной ерундой!

Марк провел Стеллу по коридору к двери, обитой черным дерматином. Распахнув ее, он галантно пропустил гостью первой и чуть виновато произнес:

– Доктор, не пугайтесь типичного для меня хаоса.

Небольшая комната была завалена бумагами, на письменном столе возвышалась старенькая пишущая машинка, в углу громоздился древний компьютер. Марк, расчистив шаткий стул от бумаг, смахнул с него рукавом пыль. Стелла не без опаски опустилась на него, с любопытством поглядывая на нового знакомого. Интересно, есть ли у Марка супруга? Ее взгляд скользнул по его руке, но обручального кольца она не увидела. Кажется, и Гертруда, и Йозек намекали на то, что начальник полиции неравнодушен к противоположному полу и его чар стоит опасаться. Наверняка у красавца имеется дюжина подружек!

За пыльными стеклами нескольких книжных шкафов посверкивали золотым тиснением своды законов, энциклопедии, а также медицинские и фармакологические справочники. Единственное окно обрамляли выцветшие желтые занавески, а на подоконнике притулился треснувший пузатый горшок с пожухшим горбатым фикусом. На стене Стелла увидела большую карту Вильера и окрестностей.

Марк Золтарь опустился в крутящееся кресло, предательски под ним заскрипевшее. Доктор Конвей вынула из сумочки документ, полученный от Теодора Готвальда, и протянула недоумевающему Марку.

– Мои верительные грамоты, – пояснила она.

Начальник полиции, даже не взглянув, поспешно засунул письмо на бланке в ящик стола и сказал:

– Доктор, мы в Вильере привыкли доверять друг другу без бумажек! Я недавно говорил с вашим шефом, господином Готвальдом. Скажу честно, я его боготворю! Он предупредил меня о вашем визите. Для нас это большое подспорье. – Марк встрепенулся, вспомнив, что ему надлежит быть гостеприимным хозяином: – Не хотите ли кофе? Вы ведь остановились у Гертруды, матушки Йозека. Замечательная женщина, хотя не без странностей. Однако готовит она божественно!

Вспомнив странные кушанья, которыми Гертруда потчевала ее ночью, Стелла воздержалась от комментария и попросила чаю. Доктор отметила, что начальник полиции смущен и сбит с толку. Внезапно она поняла – именно ее присутствие выводит красавца Марка из равновесия. Неужели местный донжуан положил на нее глаз?

– Доктор, буду откровенен, нам требуется ваша помощь, – сказал Марк. – Вы же знаете, что речь идет о двойном убийстве – школьницы Ванды и ее друга Лешека. Жуткое дело, скажу я вам. Первой тревогу подняла тетка Ванды, когда в начале одиннадцатого обнаружила, что ее племянница не вернулась с занятия в музыкальной школе. Родители Ванды, бизнесмены, часто в отъезде, поэтому о девочке заботится… заботилась их родственница. Тетя Клара немедленно обратилась в полицейское управление, а Йозек сразу связался со мной. Вообще-то в подобных случаях, как вы сами знаете, мы должны выждать семьдесят два часа, прежде чем объявить человека в розыск. Девица пятнадцати лет, у которой раньше был дружок, выполнявший мелкие поручения местных бандитов, могла вместе с ним податься в столицу. Но тетя Клара была уверена, что произошло нечто ужасное. Чтобы успокоить бедную женщину, я отдал распоряжение сотрудникам прочесать городок и окрестности. Мы ничего не нашли. И только на следующий день случайные прохожие обнаружили около егерской избушки, что располагается на полпути к старому замку, тело Лешека. Я немедленно прибыл на место. Да, скажу вам, доктор, мне пришлось повидать многое, однако с таким столкнулся впервые!

Марк смолк. В дверях возник Йозек с подносом, на котором находились две щербатые красно-белые кружки.

– Молодого человека словно пропустили через мясорубку, – продолжал Марк. – Не буду углубляться в детали, если хотите, можете прочитать протокол. У меня уже тогда возникло подозрение, что и Ванда мертва. Однако я надеялся – вдруг девушка осталась в живых: например, ей удалось сбежать от убийцы или убийц. Мои сотрудники начали осматривать склон горы и под вечер обнаружили Ванду. Она тоже была убита, причем, как и ее друг, зверским образом. Я немедленно сообщил о столь ужасном происшествии в столицу.

– Почему? – спросила Стелла, отхлебывая чай. – Обычно сотрудники провинциальных отделений стараются вести расследование собственными силами и только в исключительных случаях, не по собственной воле, соглашаются с визитом столичных коллег.

– Можете считать, что случай именно такой, исключительный, – ответил Марк. – Не буду ходить вокруг и около… Йозек ведь уже изложил вам свою теорию?

– Не теорию, а убеждение, – заметила, усмехнувшись, Стелла. – Кажется, многие в Вильере уверены: убийства совершены вулкодлаком.

Марк грустно кивнул.

– Как я ни пытался бороться с суевериями, ничто не помогает, доктор! Те, кто родился и вырос в Вильере – а я к таковым не принадлежу, – с молоком матери впитывают эти жуткие истории. Для них вулкодлак реален, как для нас восход солнца или свежая газета.

– Вы не верите в то, что убийства совершены вулкодлаком? – с легким удивлением спросила Стелла.

– Я разочаровал вас, доктор? Да, я один из немногих в Вильере, кто не верит в подобную чушь. Вулкодлак – плод фантазии здешних жителей, во многом склонных к суевериям. Знаете, здесь, в отдаленных горных селениях, до сих пор еще поклоняются языческим богам, а христианство понимается на свой лад: дьявол и его слуги для большинства вильерцев – не абстрактные понятия, а реальные создания. Зло воплощается для них в виде вулкодлака, что выпивает кровь и терзает свои жертвы. В общем, борюсь я, борюсь, а успеха нет!

– Марк… – заговорила Стелла радостно, найдя единомышленника. – Вы разрешите называть вас по имени?

– Ну конечно! – Темно-синие узкие глаза начальника полиции вспыхнули.

– Да, давайте обойдемся без формальностей, – добавила доктор Конвей. – Вы тоже можете называть меня по имени. Вы – первый из встретившихся мне вильерцев, кто не верит в козни вулкодлака!

– И вы хотите знать, отчего? – Марк усмехнулся. – Вильер – замкнутый мирок, крошечная вселенная, существующая автономно от Экареста и живущая по своим диким, вызывающим изумление законам. Местные жители – чрезвычайно гостеприимные и хлебосольные, однако вы, сколько ни проживете в городке, навсегда останетесь чужаком. Я приехал сюда больше десяти лет назад, но до сих считаюсь «другим». Таких здесь немного: из Вильера уезжают, чтобы начать жизнь где-нибудь в крупном городе, но по собственной воле здесь никто не поселяется. Для меня, как, наверное, и для вас, суеверия местных жителей смешны и непонятны. Вулкодлак превратился в навязчивую идею для многих из них, я же как здравомыслящий человек, воспитанный в духе материализма и атеизма, отказываюсь верить в существование адского монстра.

– А что говорит судмедэксперт? – спросила Стелла.

– Вы наверняка ознакомились с его отчетом. Некто превратил тела юноши и девушки в куски мяса. Следов сексуального насилия не обнаружено, следовательно, кто-то совершил злодеяние, руководствуясь совершенно иными мотивами.

Дверь кабинета начальника полиции распахнулась, вошел встревоженный Йозек.

– Шеф, шеф! – закричал он. – У нас появился подозреваемый! Только что доложили – мужчина попытался сбыть с рук вещи, предположительно принадлежавшие убитым Ванде и Лешеку! На них обнаружены следы крови!

– Ну вот, Стелла, дело и сдвинулось с мертвой точки, – радостно потер руки Марк. Затем он вынул из сейфа кобуру и прицепил ее на пояс. – Если хотите, можете отправиться с нами на задержание подозреваемого. Вполне вероятно, что мы нашли убийцу, и тогда у вас появится возможность допросить его.

Боня Закорюк и алтарь вулкодлака

Стелла и Марк вышли из кабинета. В полицейском управлении царила суматоха: несколько сотрудников громко переговаривались, кто-то докладывал по рации о том, чем занимается подозреваемый. И только Густав, продолжавший изучать свежую прессу, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему.

– Йозек, останешься в отделении, – распорядился Марк.

– Ну, шеф, – заныл юноша, – я же тоже хочу хотя бы одним глазком взглянуть на вулкодлака!

– При чем тут вулкодлак? – в раздражении воскликнул Марк. – Сколько раз говорил тебе, что это все – сказки венского… пардон, вильерского леса! Нет никакого вулкодлака, и точка!

Йозек посмотрел на шефа исподлобья, на секунду в отделении воцарилась тишина. Стелла отметила, что прочие сотрудники уставились на Марка с подозрением, а кое-кто с откровенным презрением. Похоже, все, за исключением самого Золтаря, уверены в том, что убийцей является вулкодлак, и не прощают своему шефу то, что он в него не верит.

– Как скажете, шеф, – произнес уныло Йозек. – И все-таки мне бы так хотелось посмотреть на него…

– Потом, – отрезал Марк. Покинув здание полицейского управления, он сел за руль одной из патрульных машин и бросил Стелле: – Занимайте место рядом со мной. Нам недолго ехать!

Вереница полицейских машин тронулась с места. Прохожие, оглядываясь на них, о чем-то перешептывались, несколько женщин осенили себя крестным знамением, молодая мать прижала к себе ревущего карапуза и прикрыла ему ладошкой глаза.

– Они все уверены в том, что я, пришелец, не в состоянии проникнуться духом их родины, – отрывисто ронял Марк, вцепившись в руль. – Меня уважают, но не любят. Еще бы, я ведь не верю в вулкодлака! А раз не верю, значит, не имею права принадлежать к числу избранных, коим открыта правда. Вы не поверите, Стелла, но сейчас, в начале двадцать первого века, в эпоху компьютеров, Интернета и роботов, здесь, в Вильере, процветает вера в чертовщину, бабки торгуют амулетами от сглаза, один за другим открываются салоны, в которых предсказывают будущее и гадают на кофейной гуще. С одной стороны, Вильер – обычный провинциальный городишко, каких сотни в нашей стране, а с другой… С другой – замкнутый мир, своего рода секта, проникнуть в которую неимоверно сложно. Все существование местных жителей базируется на страхе и преклонении перед вулкодлаком. Никто не признается в этом открыто, но еще десять лет назад личности, именующие себя хранителями города, приносили жертвы вулкодлаку. А по моим сведениям, и до сих пор такое случается. Все пока ограничивалось мелкими животными, но не удивлюсь, что рано или поздно пресловутые хранители переключатся и на людей…

Стелла поняла, что Марк излагает ей давно наболевшее, то, что никто в городке слышать не хотел. И вот появилась она, тоже чужая здесь, не верящая в вулкодлака. Не это ли их так сближает?

Машина резко затормозила около какого-то весьма непрезентабельного строения. К Марку подошел молодой человек в штатском и доложил:

– Шеф, я обнаружил его на рынке. Он ходил по рядам и предлагал амулеты под названием «Антивулкодлак». Я подслушал его разговор с одной бабкой: он уверял ее, что у него имеются вещи, пропитанные кровью жертв, и если их носить при себе, то вулкодлак ни за что не тронет. Я ведь и сам слышал, что от вулкодлака надо защищаться…

– Достаточно, – прервал его Марк. – Кто он?

– Местный бомж Павлушка, – ответил молодой полицейский. – Он как-то проходил у нас по делу о краже в гастрономе, стащил тогда двух бройлеров. В сущности, безобидный тип…

– Все маньяки, пока не принимаются за кровавые убийства, в сущности, безобидные типы, – отрезал Марк. – Где он живет?

– То здесь, то там, но в данный момент – тут, – указал полицейский на ветхий дом. – Он продал бабке кошелек со следами крови, и я, дождавшись, когда он отойдет на порядочное расстояние, конфисковал его у старухи. Как вы думаете, шеф, после завершения всего дела я смогу забрать кошелек себе? Ведь он помогает бороться…

К дому подъехали еще три полицейских автомобиля. Марк распорядился:

– Стелла, займите место в машине и не подвергайте себя излишнему риску!

Он вытащил пистолет и сказал:

– Действуем без лишнего шума. Постараемся взять его живым и невредимым. Думаю, он может рассказать много полезных нам сведений.

– Шеф, но если он вулкодлак… – начал кто-то из полицейских. Марк рявкнул:

– Он не вулкодлак, это понятно? Павлушка – местный бомж и попрошайка!

– А, ну тогда понятно… Не вулкодлак, а его помощник, – пробасил кто-то. – Но хозяину не понравится, что мы его слугу сцапали…

– Кто не хочет обострять отношения с вулкодлаком, может тотчас отправиться в управление и подать заявление об уходе, – огрызнулся Марк.

Стелла поняла, что шеф полиции прикладывает нечеловеческие усилия, чтобы держать подчиненных в узде. Ей стало даже немного жаль красавчика Марка.

Она вернулась к машине. Полицейские во главе с Марком двинулись к дому. Один из сотрудников высадил входную дверь, и все ввалились внутрь. Минутой позже все было кончено: на пороге показались двое полицейских, тащившие человека с всклокоченной седой бородой и безумными глазами.

– Аллилуйя! – вопил задержанный, брызгая слюной. – Все вы, нечестивцы, станете его жертвами! Он всемогущ, ибо не принимает его ни небо, ни земля!

Стелла заметила, как полицейские тревожно переглянулись.

– Мой хозяин доберется и до вас, и тогда пощады не будет! – надрывался Павлушка. – Учтите, ироды, вас и ваших щенков он убьет! Ибо он силен, как миллион ангелов, и никто не в силах остановить его!

Полицейские, на лицах которых был написан ужас, потащили бездомного к полицейскому фургону с зарешеченными окнами. Появился и Марк, вытиравший капли пота со лба. Он подошел к машине.

– Кажется, взяли нашего клиента, Стелла. Там настоящий храм вулкодлака. Старик, который уже давно был не в себе, окончательно съехал по фазе, вообразил себя вулкодлаком и принялся за убийства. И решающую роль в его сумасшествии сыграл сей городок, где всяк и каждый верит в чудовищного зверя!

Старик, изрыгая витиеватые проклятия и насылая на головы полицейских беды, не давал затащить себя в фургон. Да и полицейские, как заметила Стелла, работали не особенно рьяно.

– Смерть вам всем! Хозяин уже точит когти! Следующей ночью… о, я чую… он выйдет на охоту! И пощады не будет! Мы все в его власти! Все, все, все!

Слова Павлушки задели полицейских за живое. Стелле показалось, что они даже готовы отпустить задержанного. Тогда Марк, отстранив одного из сотрудников, грубо толкнул бородача по направлению к фургону. Павлушка, извернувшись, впился зубами в плечо Марку и завыл. Стелла похолодела – вой чрезвычайно походил на ту страшную «песнь», что разносилась по Вильеру ночью. Неужели Павлушка и есть убийца?

– Вулкодлак силен и могуч! Вы, человецы, не сможете остановить его! Ибо он – всех нас хозяин безраздельный! Хо-хо-хо-хо!

Павлушка залился потусторонним хохотом, Марк ударил его ребром ладони по шее. Задержанный, икнув, опустился на землю. Смахивая с плеча слюни, Марк произнес с гримасой отвращения на лице:

– Иного выхода, как применить силу, у меня не было. Пока он без сознания, заприте его в фургон. И не забудьте сковать наручниками!

Потерявшего сознание бездомного поволокли в фургон. Внезапно Стелла услышала треск фотовспышки. Откуда ни возьмись около нее возник худой, как щепка, субъект с лохматой рыжей шевелюрой. Он был облачен в полосатые штаны и зеленую куртку, а к лицу у него был прижат профессиональный фотоаппарат.

– Измываетесь над слабыми, шериф? – завопил он фальцетом, снимая, как бесчувственного Павлушку запихивают в фургон. – Я все заснял, в том числе и как вы его избили! Завтра это появится на первой полосе моей газеты!

Тип, похожий на сумасшедшего кузнечика, ловко перебирал тоненькими ножками, прыгая с места на место. На секунду он оторвал камеру от лица, Стелла заметила постную физиономию, покрытую лиловыми кратерами угрей. Тоненькие брови субъекта взлетели вверх, он присвистнул:

– Мать честная, да это же сама доктор Стелла Конвей! Вы дадите мне эксклюзивное интервью? Учтите, моя газета платит хорошие деньги! Скажите, вы правда спали с Вацлавом Чертом? А с заместителем столичного прокурора Дарбичем? Что привело вас в наш замшелый городок? О, неужели вулкодлак и его жертвы? Так, так, так… занимательно… Мои читатели завтра обо всем узнают!

Субъект тараторил, пританцовывал и продолжал снимать. Стелла попыталась закрыть лицо, что, однако, не помешало фотографу щелкнуть ее дюжину раз. Марк бросился к «кузнечику» и выхватил у него камеру. Субъект заголосил:

– Что вы себе позволяете? Это нарушение свободы слова! Вы не имеете права препятствовать моему занятию! Согласно закону, все действия полиции могут быть засняты и получить огласку в средствах массовой информации!

Марк, производя над камерой какие-то манипуляции, повернулся к Стелле:

– Разрешите представить вам нашего гениального журналиста, местного Ларри Кинга, языкастого сплетника и главного редактора поганенькой газетенки «Вильерские вести» Бонифация Ушлого. Таков его творческий псевдоним, настоящая же фамилия не столь цветастая – Закорюк.

– Остановитесь! – вопил главный редактор. – Прекратите произвол!

Марк, возвращая ему камеру, усмехнулся:

– Забирайте ваше имущество, господин Закорюк. Я стер все фотографии.

Журналист – лицо его побагровело, а прыщи на нем полиловели – затряс рыжими патлами и взвизгнул:

– Сатрап, настоящий сатрап!

– Но, но, полегче, – оборвал его Марк. – За оскорбление представителя законности при исполнении можете схлопотать до полугода. Мне доставит неземное блаженство заключить вас под стражу, господин Закорюк. Посидите в камере, подумаете о бренности бытия… А если судья еще и штраф наложит, тогда, может быть, ваша газетенка разорится и вы прекратите вбивать в голову вильерцев сказки о вулкодлаке!

Стелла вспомнила – еще в Экаресте, знакомясь с досье, присланным из Вильера, она обратила внимание на вырезку из тамошней газеты. Некто (как теперь выяснилось, «кузнечик» Бонифаций Ушлый, он же Закорюк) распространял сомнительные измышления и потчевал читателей мистическими бреднями, уверяя, что «вулкодлак снова вышел на охоту». Возмущение Марка было ей хорошо понятно: подобные типы мешают расследованию, манипулируют общественным мнением и беззастенчиво врут с единственной целью – заработать как можно больше денег, сбывая экземпляры своих изданий. Таких газетчиков навалом и в Экаресте, только в провинции они именуются бумагомарателями и дешевыми писаками и обитают в крошечных редакциях, а в столице титулуют себя «главными редакторами изданий с самым большим тиражом по стране» и резидируют в стеклянных небоскребах.

– Сатрап, изверг, франкист! – визжал Закорюк. – И… и… и…

– Троцкист, – подсказала Стелла.

Марк захохотал, прочие полицейские прыснули. «Кузнечик» скривился, оскалив неровные желтые зубы, и процедил:

– Вы за это ответите! Я буду жаловаться министру внутренних дел и министру печати! И в администрацию президента факс пошлю! У меня могущественные друзья! Вы уничтожили мою интеллектуальную собственность, такой произвол карается законом. Не я, а вы, шериф, отправитесь на нары срок мотать!

Марк, смахивая слезы с уголков глаз (Стелла, украдкой взглянув на шефа полиции, подумала, что он смеется, как ребенок), ответил:

– Не надо стращать друзьями, которых у вас нет, господин Закорюк.

– Ушлый моя фамилия, Ушлый! – топнул худенькой ножкой журналист. – Я давно поменял фамилию, мне даже паспорт новый выдали!

– Как вам угодно, господин Закорюк. Вы поминаете закон, а я разрешу себе напомнить вам следующее: если речь идет о спецоперациях органов внутренних дел, при которых задерживаются особо опасные преступники, подозревающиеся в совершении тяжких правонарушений, как то – терроризм, убийство, торговля наркотиками, государственная измена, то я имею полное право запретить прессе документировать процесс операции, а незаконно сделанные фотографии конфисковать, носители же информации – разрушить.

– И в чем обвиняется бедолага Павлушка? – елейно заметил Бонифаций. – В торговле паленой водкой или, о ужас, святотатстве по отношению к нашему разлюбезному мэру-взяточнику?

– В двойном убийстве, – заявил Марк. – Притом на ритуальной основе.

В рыбьих глазах Бонифация сверкнули искорки, он затряс рыжими лохмами.

– Это станет сенсацией! И к черту фотографии, которые вы стерли! Полиция арестовала подозреваемого в убийстве Ванды и Лешека!

– Минуточку, я не сказал, что мы подозреваем его… – начал Марк, но Бонифаций хихикнул:

– О каком ином двойном убийстве может идти речь? За последние сорок лет имело место только одно, недавнее, когда прикончили школьницу и ее дружка в лесу. Значит, вы нашли убийцу? Как увлекательно! Только безосновательно, потому что каждому известно, что ребят ухандокал вулкодлак. Спасибо за информацию, шериф. А с вами, доктор, мы еще встретимся, уж будьте уверены!