Текст книги "Код одиночества"

Глава 14

Смерть Беспалова была квалифицирована как несчастный случай – миллионер, занимаясь чисткой револьвера, случайно спустил курок, не подозревая, что в барабане находится пуля. Контрразведка позаботилась о том, чтобы версия стала единственной; Афанасия Игнатьевича похоронили рядом с двумя сыновьями с большой помпой. Алексей, стоя у гроба тестя, думал о том, что наконец-то его давний план увенчался успехом, однако, странное дело, он не чувствовал себя победителем – наоборот, душу грызло странное, горькое чувство. Одиночество так и не покинуло его, а, наоборот, лишь усилилось...

Татьяна, которую весть о смерти отца повергла в шок, придя в себя, ничего не помнила, в том числе и то, что видела на лице мужа капельки крови.

Было вскрыто завещание Афанасия Игнатьевича – в нем он оставлял все своим сыновьям Кириллу и Василию и дочери Татьяне в равных долях (об Игнате не было ни строчки). С учетом того, что Василий и Кирилл были мертвы, а потомства у них не имелось, все, чем обладал Беспалов, перешло к его дочке.

Смерть родителя, последовавшая всего через несколько месяцев после гибели двух братьев, была для молодой женщины страшным ударом, она проводила большую часть времени в своей спальне и даже отказалась заниматься сыном. Доктора твердили о так называемом посттравматическом синдроме, выписывали новомодные пилюли и микстуры, рекомендовали сменить обстановку и отправиться в путешествие. Алексей же хотел одного – получить полную, абсолютную власть над империей мертвого врага.

Супруга подписала генеральную доверенность на его имя, даже не читая документ, и Алексей наконец-то мог делать все, что пожелает. Он отверг предложения медиков, заявив, что, пока война не закончилась победой Антанты, нечего вести речь о путешествии. Хотя прекрасно знал – даже после победы он никуда не поедет с Татьяной. Он никогда не любил ее, дочь Беспалова была всего лишь одной из ступеней на лестнице, ведущей к обладанию империей врага.

Наконец-то Алексей мог в полной мере проявить все свои качества предпринимателя. Он практически не ночевал дома, постоянно пропадая на одном из заводов, совершая инспекционные поездки по Уралу и Сибири, лично контролируя выполнение заказов. Ему льстило то, что везде его встречают с нескрываемым почтением и даже страхом: еще бы, молодой хозяин, как шептались на предприятиях покойного Беспалова, во все вникает, во всем разбирается, его на мякине не проведешь!

Год пролетел незаметно – воюющие державы еще больше увязли в кровопролитной бойне, что Алексею было только на руку: прибыли военных заводов были колоссальными. Он завел двух новых любовниц – молоденькую курсисточку Лизоньку и красавицу Елену Фелициановну Жигориани, двадцатишестилетнюю «веселую вдову». С Татьяной Алексей практически не виделся: он твердо решил, что разведется с женой, как только война закончится. Конечно, можно организовать ее смерть, однако для чего? От Татьяны не исходило угрозы.

Как-то в середине ноября 1916 года Алексей вернулся домой в отличном расположении духа: его заводы получили новые многомиллионные заказы, а Елена Фелициановна и Лизонька одарили его неземными ласками – раньше соперницы не выносили друг друга на дух, но потом образумились и согласились играть партию в постели в четыре руки.

Едва Алексей очутился в холле и отдал пальто слуге, как из библиотеки вышла Татьяна – в черном платье, с лицом, как обычно, закрытом вуалью. «И что она делает внизу? Ведь обычно же проводит почти все время у себя в спальне», – с неудовольствием подумал Алексей.

– Мне надо переговорить с тобой, причем немедленно, – тоном, не терпящим возражения, заявила Татьяна.

Алексей в изумлении посмотрел на жену – как она смеет к нему так обращаться? Что на нее только нашло?

Он подошел к двери библиотеки. На пороге Татьяна предупредила мужа:

– У нас гости!

Алексей, войдя в библиотеку, увидел пожилую грузную даму, одетую весьма бедно, с ней – неказистую длинноносую девушку с изрытым угрями лицом, а также белобрысого долговязого подростка лет десяти-одиннадцати.

– Чем могу служить? – произнес с неприязнью Алексей, принимая посетителей за просителей. Наверняка какие-либо дальние родственники, желающие получить подаяние от могущественных Беспаловых.

– Неужели ты не узнаешь, Ян? – спросила Татьяна, закрывая дверь библиотеки. – Присмотрись внимательнее!

– К чему эти нелепые игры! – заявил Алексей. Он подошел к пожилой даме и спросил: – Мадам, чем обязан? Кто вы такие?

Дама вытерла глаза платочком и произнесла:

– Но вы ведь не мой сын!

– Разумеется, я не ваш сын, – ответил в раздражении Алексей. – А чего вы, собственно, ожидали, мадам?

– Вижу, что вы незнакомы, – произнесла Татьяна, присоединяясь к ним. – Разреши представить: Гликерия Адамовна Левандовская, твоя матушка, Кристина Казимировна Левандовская, твоя сестра, Сигизмунд Казимирович Левандовский, твой брат. Странно, Ян, ведь ты всегда говорил, что родители твои умерли, а братьев и сестер у тебя нет. Но сегодня я имела возможность убедиться в обратном!

Алексей уставился на гостей – так и есть, наконец-то он понял, на кого похожи прыщавая девица и долговязый подросток: на Яна! Того самого Яна Левандовского, что погиб под колесами автомобиля пять лет назад и чьи бумаги он присвоил.

Он знал, что надо действовать быстро и тон должен быть правдивым. Усмехнувшись, как будто услышал сомнительную шутку, Алексей произнес:

– Мадам, как понимаю, вы разыскиваете своего сына?

– Да, моего сыночка Яна Казимировича Левандовского! – заявила та. – Уже больше четырех лет от него нет вестей, и это так на него не похоже. После долгих поисков мы вдруг узнали, что Ян живет в Петербурге, где женился. Но вы не мой Ян!

– И вы, мадам, не моя матушка, – сказал Алексей и повернулся к Татьяне. Он не мог видеть лица жены, прикрытого вуалью, что пугало его сейчас более всего.

– Дорогая, должен отметить, что твой сюрприз удался, – заявил он. – Только не забывай, день дурака не в ноябре, а в апреле. Хотя рискну предположить, что сия дама и ее так называемые дочка и сын – мошенники.

– Что? – воскликнула мать Яна. – Клянусь Девой Марией...

Алексей прервал ее:

– Ян Казимирович Левандовский довольно распространенное сочетание, не так ли? Не удивлюсь, что вы, узнав о том, что зятем покойного Афанасия Игнатьевича Беспалова является Ян Казимирович Левандовский, решили использовать совпадение имени в своих низменных целях. Заявились сюда, разыграли душещипательную сценку, сбили с толка мою супругу. Да, я не ваш сын, потому что вы – не моя матушка! Мои родители скончались почти двадцать лет назад. А вы, мадам, авантюристка, желающая заполучить чужие деньги!

Гликерия Адамовна открывала и закрывала рот, пытаясь что-то произнести, но Алексей, грубо схватив ее, подтолкнул к двери:

– Убирайтесь вон, самозванка, пока я не вызвал полицию. Иначе вас отправят в Сибирь вместе с вашими так называемыми детишками. Ну, живо!

Алексей распахнул дверь библиотеки и тут услышал глухой голос Татьяны:

– Не спеши, милый Ян. Взгляни-ка на фотографию, которую мне продемонстрировала Гликерия Адамовна. Вот ее сын Ян.

Алексей, даже не взглянув на фотокарточку, ответил:

– И разве я похож на него?

– Ни капельки, – согласилась Татьяна. – Однако посмотри на красивого молодого человека в последнем ряду. Шестой слева.

Ее рука в черной перчатке протянула Алексею фотографию. Он, взглянув на нее, увидел самого себя. Фото их выпуска! Надо же, старая корова приперла именно это!

– Да, парень в самом деле похож на меня, – неохотно признал Алексей, закрывая дверь.

– И самое странное, что это ты и есть. Мне ли не знать, милый Ян? – зловещим тоном задала риторический вопрос Татьяна. – Совпадает и год, и учебное заведение. Но знаешь, как зовут молодого человека? – Она перевернула фотографию и прочитала (идиот Ян пометил на обратной стороне имена и фамилии сокурсников!): – Алексей Павлович Спасович. Странное дело, милый Ян, не правда ли?

Алексей вырвал фотографию, разорвал ее на мелкие клочки и швырнул их в заплаканное лицо Гликерии Адамовны.

– Убирайся прочь со своими бастардами, иначе я не ручаюсь за себя, – прошептал он, и мамаша Левандовского торопливо скрылась, прихватив великовозрастную дочурку и недоросля-сыночка.

– Милый Ян, если ты думаешь, что, разорвав фотографию, возвратишь все на круги своя, то ошибаешься, – заявила Татьяна. – Там был твой портрет.

– Что за чушь! – воскликнул Алексей и приблизился к жене.

Татьяна отшатнулась.

– Не смей подходить ко мне, милый Ян. Или я должна называть тебя милым Алексеем? Кто ты на самом деле?

– Ян Казимирович Левандовский, – ответил молодой человек, – что тебе отлично известно, Таня.

– Ах, ты назвал меня Таней! – выдохнула женщина. – Впервые за столько лет, Ян. Или все же Алексей? Я же вижу, ты боишься. Страх снедает тебя, а значит, Гликерия Адамовна права – с ее сыном случилось что-то ужасное. И только ты можешь сказать, что именно.

– Татьяна, ты помутилась рассудком, – покачал головой Алексей. – Наверняка это связано со стрессом, перенесенным тобой по причине смерти отца и братьев.

– Кстати, что тебе об их смерти известно, Ян-Алексей? – воскликнула Таня. – Скажи, ты имеешь к этому отношение?

– Конечно же, нет! – слишком поспешно ответил Алексей. И как же так получилось, что жена, от которой он не ожидал подвоха, стала его главным врагом?

– Тогда ты позволишь мне выяснить все, что имеет отношение ко всему произошедшему, – сказала женщина. – Ты уничтожил фотографию, но ведь можно найти новую. Я помню имя – Алексей Павлович Спасович, и я выясню, что он был за человек. Господи, ведь все сходится – ты назвал нашего сына в честь своего отца, подлинного отца!

Алексей подошел к жене, схватил ее за горло и четко произнес:

– Татьяна, когда ты покинешь библиотеку, то забудешь обо всем, что произошло здесь. Тебе ясно?

Женщина пыталась что-то сказать, но из горла вырывались только сиплые стоны.

– Никакого Алексея Спасовича не существует. Понятно? – продолжил Алексей. – Меня зовут Ян Казимирович Левандовский, и я твой законный муж. Ведь ты не хочешь, чтобы с тобой произошел несчастный случай? Или, не дай бог, с нашим сыном?

Он оттолкнул от себя жену – та, кашляя, схватилась за горло и неловко упала на ковер. Алексей и не думал помочь ей подняться.

– Значит, все правда, – прошептала Татьяна, – ты не Ян, а Алексей. Но зачем?

– Меня зовут Ян Левандовский, – повторил Алексей, – и это единственное, что ты должна усвоить, Таня.

– Не забывай, владелица всего именно я! – заявила Татьяна. – А ты – всего лишь управляющий. Я могу отозвать генеральную доверенность в любую секунду, Ян-Алексей!

В этот момент дверь в библиотеку раскрылась, показался малыш Пашутка. Завидев мать на ковре, он бросился к ней, но Алексей подхватил мальчика на руки.

– Какой здоровый, милый мальчик, – сказал он, подбрасывая Пашутку вверх. Ребенок зашелся в смехе. – Ведь ты, Таня, не переживешь, если с ним что-либо случится, в особенности по причине твоего легендарного, унаследованного от покойного папаши упрямства?

– Отпусти его, умоляю, – простонала женщина, протягивая руки к сыну.

Но Алексей только выше подбросил мальчика, который перестал смеяться и начал кричать.

– И, как любая мать, ты готова сделать все ради благополучия собственного сына, – продолжал Алексей. – Так что ты подпишешь дарственную на мое имя, Таня, и забудешь обо всем, что произошло. Или...

Пашутка уже вовсю ревел, а Алексей подбрасывал его к потолку. Татьяна крикнула:

– Да, я сделаю все, как ты хочешь! Только отпусти его!

Алексей поймал мальчика, поцеловал его, поставил на ковер и сказал:

– Я немедленно оповещу нашего нотариуса. Дарственную подпишешь сегодня же.

Татьяна подписала документы, сделавшие Алексея единственным владельцем всего состояния и имущества покойного Беспалова, в час ночи. Нотариус был озадачен и сбит с толку, однако не задавал вопросов, а исполнил все, что от него требовалось.

Положив кожаную папку в сейф, стоявший в кабинете, Алексей сказал, обращаясь к Татьяне:

– А тебе, дорогая, давно пора в постель.

Наконец-то он достиг того, о чем мечтал: он – единоличный хозяин беспаловской империи. И теперь никто, даже Татьяна, не сможет навредить ему!

Однако Алексей ошибся – через три дня (он только что вернулся от Лизоньки, Елена Фелициановна, увы, простудилась и временно не принимала) Татьяна пожелала с ним говорить.

– Я решила развестись с тобой, – сказала она.

Алексей пожал плечами и ответил:

– Ради бога. Но ты ничего не получишь.

– Значит, судьба Пашутки тебе совершенно безразлична? – спросила Татьяна. – Какой же ты бездушный и мерзкий человек, Алексей!

– Меня зовут Ян! – крикнул муж. – Еще раз назовешь меня Алексеем, я прикажу врачам освидетельствовать тебя и запихнуть в психушку!

– Ну, это у тебя вряд ли получится, – усмехнулась Татьяна. – Тем более представь, ведь все будут шептать: вот человек, чья жена сидит в бедламе! Кстати, говоря о разводе, я ошиблась – мне он не потребуется. И знаешь, почему? Потому что мы, собственно, и не венчаны, ведь твое настоящее имя не Ян, а Алексей. Да, я повторю еще тысячу раз: ты Алексей, Алексей, Алексей, Алексей!

Алексей, сорвав вуаль, со всего размаху ударил Татьяну по лицу. Женщина ахнула и схватилась за покрытую рубцами щеку.

– Можешь делать все, что угодно, но я знаю – ты очень боишься, – упрямо проговорила она, – поэтому и пытаешься нагнать на меня страху. Если мне удастся доказать, что ты вовсе не Ян Левандовский, а Алексей Спасович, то наш брак будет считаться недействительным. И более того, милый Ян-Алексей, – подписанная мной дарственная тоже не будет иметь юридической силы. Я наводила справки у нотариуса!

Алексей закурил папиросу и пустил Татьяне в лицо струю едкого дыма, прекрасно зная, что жена не выносит запаха табака.

– Ну что же, попробуй, – с ехидцей сказал он. – Только учти: скандал ударит и по тебе. И самое главное – рухнет империя твоего папаши. Ведь тогда ты не получишь ни одного государственного заказа, клиенты заберут деньги из беспаловских банков, ни один иностранный партнер не заключит с тобой сделку...

– Посмотрим, – просто ответила Татьяна. – Возможно, ты прав, милый Ян-Алексей, а возможно, только пытаешься спасти свою шкуру. Теперь я не сомневаюсь – все несчастья, постигшие наше семейство, так или иначе исходят от тебя. Смерть моих братьев... гибель отца.

Женщина вдруг застыла, как изваяние. А после долгого молчания медленно произнесла:

– Кровь, ну конечно же, кровь! Этот сон я вижу почти каждую ночь – ты приходишь ко мне сообщить о том, что папа умер, и я вижу кровь на твоем лице. Именно ты застрелил отца, ты, ты!

Татьяна бросилась на Алексея, но тот схватил жену за запястья и с силой отшвырнул – Татьяна упала, задев спиной кресло.

– Не забывай о сыне, – глухо произнес он. – Пашутка ведь тебе дорог? Если не хочешь потерять последнего любимого человека, то молчи. Развода ты не получишь, зато у тебя будет особняк в Москве... нет, в Иркутске. Да, там самое подходящее для тебя место, ведьма! Будешь жить там вместе с Павлом. И учти, вы оба будете находиться под моим неусыпным контролем. Одно неверное слово, один неверный шаг – и...

Алексей вышел из кабинета и зашагал к себе в апартаменты. Сказанное им только что Татьяне было только частью правды. Жена и сын умрут еще до того, как окажутся в Иркутске. По крайней мере, она. Сына Алексей не любил, однако ему требовался наследник. Впрочем, ему всего тридцать, и он, обладатель колоссального состояния, может жениться практически на любой женщине империи. Роль вдовца он исполнит с честью. Вот только как избавиться от Татьяны?

Постучав, в покои Алексея вошла молодая служанка, принесшая ему ужин. Алексей рассеянно взглянул на девицу и вдруг вспомнил – ведь она постоянно бросает на него пламенные взгляды. Девушка (невысокая, белобрысая, чуть полноватая, с круглым крестьянским лицом и носом-уточкой) водрузила на стол супницу и тарелки.

– Ян Казимирович, желаете ли еще что-либо? – спросила она, потупив взор.

Алексей внимательно изучил внешность девицы – не в его вкусе, однако для того, что он задумал, вполне подойдет: недалекая, наивная, страстная.

– Тебя ведь Парашей зовут? – спросил Алексей, подходя к девушке.

Та подняла на него взгляд и ответила:

– Варварой, Ян Казимирович.

– Значит, Варя, – медленно проговорил Алексей.

Девушка дрожала, и молодой человек провел двумя пальцами по ее щеке и подбородку. Варвара зажмурилась и засопела, однако ничего не сказала и не бросилась прочь.

– Я знаю, ты в меня влюблена, Варя, – произнес Алексей. – Скажи мне как на духу – это так?

Служанка, зажмурившись еще сильнее, ответила:

– Да, Ян Казимирович!

Ну конечно. А чего, собственно, он ожидал? Глупая девица попадает в богатый дом и втюривается в молодого привлекательного хозяина.

– И ты тоже мне нравишься, Варя, – сказал Алексей.

Он притянул к себе служанку и поцеловал. Она не сопротивлялась, однако походила на куклу – конечности не двигались, глаза были закрыты. Алексей расстегнул верхнюю пуговицу на платье Вари. Девушка издала странный гортанный звук.

– Ну если ты не желаешь, – обронил Алексей, отпуская Варвару.

Служанка бросилась ему в ноги и, заливаясь слезами, залопотала:

– Ян Казимирович, я, грешная, мечтаю только о вас! Боженьке я поклялась, что, если он сделает так, что вы на меня обратите внимание, я свою жизнь в обмен отдам!

– Ну, жизнь мне не надо, достаточно и тела! – заявил Алексей и, оказавшись около Вари, сорвал с нее фартучек.

Варвара оказалась девственницей и, что хуже всего, совершенно без воображения. Алексей представлял, что находится в постели с изобретательной курсисточкой Лизонькой, или с пламенной Еленой Фелициановной, или с ними двумя – только это позволило ему овладеть Варварой. Служанка лежала на кровати, как бревно, вцепившись руками в простыни, зажмурив глаза и сжав ноги. Алексей, отвалившись от Вари, потянулся к пачке сигарет.

– Ян Казимирович, все? – спросила девица, все еще не открывая глаз.

– Ну а что ты еще хочешь? – спросил Алексей, чиркая спичкой.

Он окинул взором обнаженную Варвару – огромные висящие груди, мучнистая кожа, складки на животе. Да, на такую он никогда бы не позарился, однако девчонка – часть его нового плана. Поэтому придется еще парочку раз осчастливить несчастную, тем более что ей, по всей видимости, более не суждено оказаться в постели с мужчиной.

– Тебе пора, – сказал Алексей, и Варвара, неловко одевшись, выскользнула из спальни.

Алексею понадобилась неделя, чтобы полностью завладеть волей Вари и убедиться в том, что она влюблена в него до беспамятства. Еще трижды он механически занимался с ней любовью, а затем решил, что пора переходить к главному.

– Варя, – сказал хозяин служанке, – ты наверняка знаешь, что отношения между Татьяной Афанасьевной и мной давно разладились.

– Я вас не виню, Ян Казимирович, – заверила его тотчас девица, – ведь Татьяна Афанасьевна... Видела я ее однажды без вуали, так меня потом кошмары мучили!

– Значит, ты меня понимаешь, – кивнул Алексей. – Да и не люблю я ее давно. Потому что в мою жизнь вступила новая женщина – ты, Варя!

Девушка, как обычно, зажмурилась и прошептала:

– Вы любите меня, Ян Казимирович?

– Ну разумеется, – ответил тот в легком раздражении. – Как и ты меня, Варя!

Девица ужасно действовала Алексею на нервы, но он был вынужден терпеть ее, – она требовалась для нового плана, целью которого было избавление от Татьяны. Жена слишком много знает, хотя пока, запуганная, молчит. Но такое положение продлится недолго, когда-то она проболтается, и тогда ему конец. Таким образом, у него в запасе имеется несколько дней, чтобы все изменить. Да, развод или психиатрическая клиника не помогут, следовательно, остается только один способ – убийство. И его совершит для него влюбленная дурочка Варя.

– Да, Ян Казимирович, – улыбнулась мечтательно Варя, – я вас люблю больше жизни. А как же быть с Татьяной Афанасьевной? Мне ее так жаль!

– Я сегодня же переговорю с ней, – заявил Алексей, – и скажу, что подаю на развод. Слава богу, теперь эта процедура значительно упростилась. А как только я стану свободным мужчиной, тотчас женюсь на тебе.

Варя ойкнула, покраснела и прошептала:

– Ян Казимирович, вы серьезно? Вы хотите, чтобы вашей новой женой стала я?

– Только ты, – заверил ее Алексей и поцеловал в ушко. Надо же, идиотка поверила! Ну, если она такая наивная, то использовать ее в своих целях грехом не является.