Текст книги "Шпионка, пришедшая с севера"

Таня продолжала упрямиться. Ему это не нравится, значит, она поступила верно:

– Я никуда не собираюсь выходить из этой камеры, – сказала она. – Вы меня хорошо поняли?

Она повторила фразу по-итальянски. Полицейский вздохнул и велел надзирательнице закрыть дверь в камеру.

– Поскорее бы ее от нас забрали, – сказала толстая надзирательница. – Слишком много хлопот и ответственности. Мадонна миа, если что-то с ней случится, то все шишки обрушатся на мою бедную седую голову. Девчонка с характером, сам видишь. Такую не переубедишь.

– Чертова шпионка, – в сердцах выругался полицейский. – Ей нужно сделать всего несколько шагов, прошла бы в полицейский фургон, я бы отвез ее в Бертран…

– Ее от нас забирают, – с облегчением вздохнула надзирательница. – Какое счастье! Ну что же, иди, докладывай Пачелли о том, что она решила голодать. Впрочем, я сейчас проверю.

Надзирательница принесла завтрак и, громыхнув ключами, снова открыла дверь камеры. Таня сидела на кровати и смотрела в стену. Она приняла решение и не собиралась его менять.

– Ваш завтрак, – сказала надзирательница и поставила поднос на пол.

Голодная Полесская посмотрела на аппетитные круассаны, йогурт и кофейник. Ей хотелось перекусить, но она не собирается нарушать данное себе слово. Она им нужна, она слишком ценный заключенный, поэтому пусть посуетятся. Она хочет диктовать им условия.

– Заберите, – произнесла Таня. – Я объявляю голодовку. С этой минуты ни капли воды и пищи.

– Упрямая русская, – полицейский ударил по бетонной стене кулаком. – От нее сплошные неприятности, как, впрочем, и от их огромной страны.

Он поднялся в кабинет к начальнику тюрьмы и изложил ему ситуацию. Господин Пачелли выслушал подчиненного. Его реакция оказалась на редкость сдержанной:

– Мне все понятно. Можешь идти. Я с этим разберусь.

Десять минут спустя в камеру к Татьяне буквально влетел Роджер Ли. Адвокат внимательно посмотрел на Таню. Она нравилась ему все больше и больше. Столько решимости, она готова пойти на все, лишь бы оказаться на свободе. Роджер испытал даже угрызения совести – он ведь принимает участие в этом фарсе по собственной воле. Но как бы он ни хотел, Тане уже нельзя помочь.

– Таня, в чем дело? – спросил он. – Мне сказали, что вы решили объявить голодовку и отказались покидать камеру.

– Вас правильно информировали, господин адвокат. Надо же, вы так легки на подъем, – Роджер Ли почувствовал в ее словах сарказм. – Где вы были эти два дня? Вы же мой защитник, а почему-то испарились и обрекли меня на полное одиночество. Вы говорили с моим отцом? Почему его до сих пор нет здесь?

Не мог же Роджер Ли сказать правду – что он работает в одной команде с Тимом и Маргарет и ему поручили сделать так, чтобы Татьяна призналась в шпионской деятельности. Последние события разворачивались, как туго сжатая пружина, которую чья-то неведомая рука вдруг отпустила. Татьяну надлежало перевести в Бертран. Тим сухо сказал Роджеру, чтобы он шел в камеру к девчонке и выбил из ее головы дурь. Она объявила голодовку и не собирается никуда ехать.

– Я занимался вашим делом, оно очень сложное, – несколько обиженно протянул Роджер Ли. – Именно мне удалось добиться, чтобы вас перевели в бертранскую тюрьму. Процесс состоится в княжестве. Это очень хорошо для вас, Таня. Американцы отказались от претензий на то, чтобы заполучить вас для себя.

Таня ничего не понимала. Игра принимала неожиданный поворот. Значит, если ее повезут в Бертран, у нее появится возможность увидеть отца. Но она только что сама заявила, что никуда не поедет.

Роджер Ли знал, как обманывать. Говори всегда то, что человеку хочется услышать, и ты попадешь в точку. Виктор Полесский очень важен для Татьяны, ну что же, нужно использовать это для достижения собственных целей.

– Вашего отца не пускают в Геную, после разразившегося скандала ему нельзя покидать княжество. Но вы увидите его тотчас, как только окажетесь в Бертране. Я вам это гарантирую.

– Господин адвокат, вы много что мне гарантировали, – с горечью произнесла Таня. – Я вам не верю. Оттуда я знаю, что вы не лжете? Вполне возможно, что тюремный фургон доставит меня на взлетное поле, однако самолет направится не в Бертран, а в Америку.

– Я – ваш адвокат, я не могу вас обманывать, Таня, – сказал, обидевшись, Роджер Ли.

Девчонка должна понять, что все происходит в ее же интересах. Суд пройдет в княжестве, а не в Америке, у нее гораздо больше шансов получить срок поменьше.

– И прекратите голодовку, – попросил он. – Это все равно ничего не даст. Если будете упорствовать, вас будут кормить искусственно, вы имеете представление, как это происходит? Вас свяжут и вставят в вену капельницу, по которой в ваш организм будут поступать питательные вещества. Неужели вы добиваетесь именно этого, Таня? Я же знаю вас, вы разумная девушка. Поверьте мне, вы должны отправиться в Бертран. Вас повезут в автомобиле, и я клянусь, что вас доставят именно в бертранскую тюрьму, а не куда-то еще. Давайте же, решайтесь, Таня!

Татьяна взглянула на адвоката. Всем своим видом Роджер Ли демонстрировал – соглашайся, все будет о'кей.

– Я согласна, – произнесла она. Он прав, ее затея ни к чему хорошему не приведет.

– Вот и великолепно, – обрадовался Роджер Ли. – Не беспокойтесь, я переговорю с господином Пачелли, вы поедете не в тюремном фургоне, а в моем автомобиле. Сейчас я все улажу.

Он моментально исчез, Татьяна осталась в одиночестве. Еще полчаса назад она чувствовала, что готова бороться, а теперь словно прошло не тридцать минут, а тридцать лет. Ей хотелось одного: чтобы все закончилось как можно быстрее. Она совсем не доверяет Роджеру Ли, но это похоже на паранойю. Она должна кому-то верить.

Но Таня не верила даже себе.

– Прошу вас, – на пороге камеры вновь возник любезный директор тюрьмы. Он склонился перед Полесской. – У вас какие-то претензии, уважаемая синьора, к сожалению, вы сами понимаете, что наше заведение – не пятизвездочный отель. Автомобиль господина Ли ожидает вас.

Таня снова оказалась на генуэзской улице. Она же лишена самого прозаичного, того, на что она раньше не обращала внимания – друзей, встреч, привычного распорядка.

– Таня, садитесь, – адвокат распахнул перед ней дверцу темно-синего «Пежо». – На заднее сиденье…

Рядом с ней устроился тот самый полицейский, которому она заявила, что объявляет голодовку. Внезапно послышался шум. Таня была уже в салоне, когда к автомобилю прорвалось несколько человек с фотоаппаратами и микрофонами.

– Госпожа Полесская, – услышала Таня. – Несколько слов для «Корреры делла Серы». – Раздались назойливые щелчки фотоаппаратов, прохожие, привлеченные столпотворением вокруг здания тюрьмы, останавливались и пытались выяснить, в чем же дело.

– Никаких комментариев, – бросил на ходу Роджер Ли, усаживаясь на переднее сиденье. – Господа, мы спешим.

– Правда ли, что госпожу Полесскую выдадут Соединенным Штатам? Прошу вас, Татьяна, улыбнитесь!

Таня отвернулась, но скрыться от папарацци не удалось. Ее окружили со всех сторон. Она в западне. Она – сенсация недели, русская шпионка, попавшаяся с поличным. Это настоящий кошмар.

За руль сел еще один полицейский. Автомобиль рванул с места, оставив позади чересчур любопытных.

– Они осаждают здание тюрьмы с утра до вечера, – пожаловался Роджер Ли. – Кажется, мне придется сменить номер телефона или вообще обрезать шнур – постоянные звонки с просьбой дать интервью или выступить в ток-шоу. Татьяна, ваш случай привлек всеобщее внимание.

Тане было все равно. Она закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться. Что она должна говорить? Отец даст ей совет, она все-таки увидит его.

Сама не заметив того, она погрузилась в сон. Три часа до Бертрана пролетели в одно мгновение. Она проснулась от того, что Роджер Ли осторожно тронул ее за плечо.

– Таня, мы прибыли, – сказал он. – Выходите.

Они стояли на мостовой небольшой улочки. Таня попыталась вспомнить, где же располагается здание бертранской тюрьмы. Игорь говорил ей, что в Бертране необычайная тюрьма…

– Сейчас мы отправимся в порт, однако не к тем причалам, около которых стоят шикарные яхты, – сказал Роджер Ли. – Вы же в курсе, что бертранская тюрьма, которую местные жители именуют Святая Берта, расположена на крошечном островке в бухте?

Как же она могла забыть! Святая Берта, краснокирпичный замок, который Таня в первый момент приняла за одну из резиденций Гримбургов. Игорь тогда сказал, что какой-то из великих князей то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом веке на самом деле окончил свои дни в подземельях Святой Берты.

– Меня отвезут туда? – спросила Таня. Ее воображение сразу же нарисовало каземат с мокрыми стенами, покрытыми зеленоватым мхом, пищащими в углах крысами и скелетами, раскачивающимися на ржавых цепях.

– Не беспокойтесь, – сказал адвокат. – Святая Берта выглядит по-старинному, однако она была реконструирована несколько лет назад. Теперь она отвечает всем требованиям… Всем требованиям безопасности.

– Вы хотите сказать, что бежать из нее невозможно, – с горечью произнесла Таня.

Она вдохнула полной грудью свежий морской воздух. Святая Берта. Название, если она не ошибается, обязано тому факту, что сначала здание, выстроенное на крошечном каменистом островке, предназначалось католической церкви в качестве женского монастыря. В этой функции Святая Берта пробыла несколько десятилетий в самом начале пятнадцатого столетия. Затем произошло кровавое преступление, которое навсегда вошло в анналы бертранской истории.

Ранним февральским утром года одна тысяча четыреста седьмого от Рождества Христова несколько лодок причалили к острову. Монастырь был окутан плотным, как покойницкий саван, туманом. Несколько крестьян привезли провизию в монастырь. Их обычно встречали монашки, но в этот раз зимний воздух не прорезал ни колокол, ни человеческие голоса. Крестьяне прошли сквозь приоткрытые ворота и попали в настоящий ад.

К тому моменту в монастыре было около пятидесяти послушниц, а возглавляла команду христовых невест не кто-нибудь, а досточтимая аббатиса Ренальдина Колиньяк, которая приходилась кузиной царствовавшему тогда великому князю Бертранскому Александру-Павлу.

Все обитательницы Святой Берты были мертвы – абсолютно все. История умалчивает об ужасающих подробностях, однако хроники донесли до потомков, что изуверов прельстили храмовые драгоценности, находившиеся в крипте монастыря. Огромный золотой крест, украшенный овальным рубином, дароносица, сплошь усыпанная жемчугом, в которой хранился гвоздь от Креста Господня, золотая вышивка и многое другое – все было похищено.

Однако бандиты, преступившие человеческие и божьи законы, не просто обокрали монастырь, они уничтожили всех, кто там обитал. Всех монашек загнали в подвал, обложили его сеном и подожгли. Каменное здание огонь не тронул, но сестры задохнулись. В руках почти всех из них нашли крестики, многие из них приняли мученическую смерть коленопреклоненно и безропотно. Аббатиса Колиньяк приняла смерть вместе со своими воспитанницами.

Потрясенные увиденным, крестьяне бросились в Бертран, где донесли страшную весть до всеобщего сведения. Великий князь Александр-Павел тотчас велел начать расследование, папа римский, узнав о неслыханном злодеянии, специально повелел архиепископу Бертранскому найти и наказать виновных. Инквизиционная комиссия, работая вместе со светскими властями, сумела быстро напасть на след. Бертран, как и другие городки, расположенные на средиземноморском побережье, страдал от набегов пиратов. Именно безбожник Аугусто ди Ларио, который не щадил ни женщин, ни детей, ни стариков, оказался инициатором страшной трагедии. Привлеченный рассказами о несметных богатствах монастыря Святой Берты, в котором приняли постриг дочери многих благородных семейств, он решил завладеть сокровищами.

Великий князь и папа римский повелели поймать ди Ларио, пообещав за его голову огромную сумму в десять тысяч золотых эскудо. Не прошло и двух месяцев, как сообщники кровавого пирата выдали его властям.

В дело моментально вступила святая инквизиция. Аугусто ди Ларио признался, что находился в союзе с сатаной, который и повелел ему совершить тягчайшее преступление. По приговору суда его четвертовали, тело сожгли, а пепел рассеяли по морю.

После этого монастырь преследовали напасти одна за другой, словно бесовский дух поселился в его некогда освященных стенах. Вначале случился пожар, который уничтожил его дотла, Святую Берту восстановили, но затем пришла чума, потом черная оспа, и каждый раз монастырь оказывался пустым. В конце концов, прислали новую настоятельницу из Рима, кроткую и святую Агнессу Терра-Филорьини, о которой говорили, что когда она читает молитвы, то на небесах смеются ангелы.

В самом деле, с появлением новой, удивительно молодой и красивой аббатисы дела монастыря пошли на лад. Он снова возродился к жизни. Каково же было изумление, разочарование и ужас всего католического мира, когда выяснилось, что любимица Рима на самом деле занимается ворожбой, торговлей колдовскими амулетами, практикует разврат и продает за звонкую монету диковинные яды, рецепты которых она добывала на ведьмовском шабаше. А многие богатые вельможи Бертрана и соседних городов могли развлекаться с миловидными монашками. Самое ужасное, что сестры делали это не за деньги или по принуждению, а поддаваясь бесовскому зову плоти, по собственному желанию впадая в грех.

Агнесса Терра-Филорьини была племянницей папы римского, потому скандал постарались замять, хотя слухи, как круги по воде, побежали, обрастая все новыми и новыми, страшными и непонятными подробностями. Так, кое-кто божился, что видел по ночам над монастырем огнедышащего красного дракона с лошадиной головой, на спине которого и каталась вечно молодая Агнесса, полностью обнаженная и с развевающимися по ветру волосами. Другие клялись, что иногда в глухой час ночи, когда все католики мирно спят, монастырь вдруг исчезал, как в тумане, словно проваливаясь в преисподнюю.

Аббатисса также исчезла, словно ее слизнул раздвоенным языком однорогий монстр. Папа римский вызвал к себе племянницу, якобы для серьезного разговора. Назад Агнесса не вернулась. Ей, как говорили, сам папа предложил кубок старого токайского, испив который, аббатиса Святой Берты вдруг занемогла и скончалась тем же вечером в страшных мучениях. Впрочем, ее бренные останки погребли с подобающей помпой и благочестием в гробнице, выполненной самим Микеланджело.

После такого скандала было принято решение, что Святая Берта больше не может быть монастырем. Распутных сестер наказали и попрятали по дальним монастырям, а великий князь Бертранский выкупил за символическую цену у Рима островок и выстроенную из красного кирпича Святую Берту. Недолгие раздумья породили правильное решение – монастырь стал тюрьмой. Его перестроили, укрепили решетки, прорыли подземелье. С тех пор в святом некогда месте квартировались не монашки, а убийцы, грабители, развратники, фальшивомонетчики, растлители и несть им числа.

А имя осталось. Как ни старались священники запретить называть тюрьму Святой Бертой, поделать ничего не смогли. Скоро и безымянный остров был наречен Святой Бертой, под таким именем он и был обозначен на всех географических картах.

Таня всмотрелась в морскую даль. Островок, похожий на острый череп диковинного животного, возвышался в паре километров от берега. Внешне Святая Берта за прошедшие пять сотен лет практически не изменилась, особым великокняжеским указом было запрещено менять ее облик. Зато внутри тюрьма преобразилась, отвечая последним стандартам международной пенитенциарной системы.

– Нас доставит туда специальный катер, – сказал Роджер Ли. – Попасть на Святую Берту можно или по морю, или по воздуху. Там имеется вертолетная площадка, но преступников никогда не перевозят на вертолетах.

Он запнулся. Таня уже не обращала внимания на такие мелочи. Для Роджера Ли, как и для всех других, она преступница.

Тот день выдался прозрачно-хрустальным. Темно-красная громада Святой Берты нависла над бухтой, словно кровавый айсберг. Таня перевела взгляд чуть вправо. Роскошные виллы, небоскребы, резиденция великого князя, изящный собор. Яхты, вздымающиеся на волнах, праздношатающиеся туристы, небольшие кафе, магазинчики. Свобода. Как долго она будет лишена всего этого? Она не знает. Не будучи осужденной, она уже попадает в тюрьму.

– Поверьте, суд в Бертране будет самым объективным из всех возможных, – попытался успокоить Таню адвокат. Роджер говорил то, что ему приказали Тим и Маргарет.

Тюремный катер не заставил себя долго ждать. Небольшой, юркий, белый с зелеными полосами и надписью по-французски «Святая Берта», он подошел к причалу, около которого стояла Таня в окружении трех мужчин. Со стороны выглядело так, как будто хорошие знакомые – или родственники? – прощались с милой девушкой. Та отправлялась в путешествие по морю. На самом деле девушку обвиняли в шпионаже, один из мужчин был ее адвокатом, а двое других – полицейскими.

Недалеко, в каких-то семистах или менее того метрах, располагалась вилла – резиденция советского посла. Пройти десять минут пешком – и Таня оказалась бы там. В Бертране отец. Ему не нужно выезжать в Геную, чтобы навестить ее. Она увидит его совсем скоро.

– Вашему отцу я обо всем сообщу, Таня, – сказал Роджер Ли. – К сожалению, я не могу проводить вас в Святую Берту. Вам, кажется, пора.

Катер пришвартовался, на причал шагнули вооруженные люди. Невысокая дама в темном, плохо сшитом костюме и с крысиным выражением лица подошла к одному из сопровождавших Таню полицейских и тщательным образом проверила бумаги.

– Адвокат остается на берегу, – произнесла она сиплым, прокуренным голосом. – Понятно? А ты пошевеливайся. Мы ради тебя одной прогнали катер.

Таня с ужасом поняла, что слова обращены именно к ней. Дама в дешевом костюме оценивающим взглядом окинула Таню.

– Полесская, – с трудом выговорила она фамилию. – Тебе требуется персональное приглашение? Или думаешь, что я залопочу по-русски? Привыкай к жизни на Святой Берте.

Роджер Ли отошел в сторону. Таня обернулась, словно прося у него поддержки и ища защиты. Адвокат отвел глаза. Он ничем не может ей помочь. Кто бы ему помог. Тим с Маргарет сделают из него вегетарианский гамбургер, если он выполнит что-то не так.

Девушка шагнула на палубу катера.

– Руки, – приказным тоном произнесла дама. – Или ты не понимаешь?

Таня послушно протянула руки. На ее запястьях защелкнулись наручники. Ей стало страшно. Она не хочет в тюрьму. Она же не совершала всего того, в чем ее обвиняют.

– Если хочешь, оставайся на палубе, – сказала дама. – Но учти, попробуешь бежать, у нас есть полномочия стрелять на поражение. Полный вперед, придурок!

Последняя фраза относилась к стоявшему у руля человеку в зелено-белой форме. У Святой Берты имелся собственный герб – изображение скалистого острова с темно-красной башней в ореоле закатывающегося солнца. Герб красовался на фуражках тюремщиков и крошечном значке, который украшал плоскую грудь дамы в черном.

Катер зафырчал и отчалил. Таня находилась на корме. Вот и все, мелькнула у нее мысль, ее увозят навсегда. Навсегда в Святую Берту.

– Добро пожаловать, – произнес оказавшийся рядом с ней охранник с рыжеватой бородой. Его глаза прямо-таки раздевали Таню. – Ты ведь знаешь, куда ты попала, детка?

– Отвали от нее, – раздался повелительный голос дамы в темном костюме. Охранник быстро ретировался. Таня смотрела на берег, от которого она с каждой секундой удалялась. Всего два километра воды разделяло ее и Бертран. И в то же время – бездонная, непреодолимая пропасть.

Путешествие на остров, где располагалась Святая Берта, заняло не более пятнадцати минут. Таню вывели на каменистый берег. Крутая лестница вела вверх, к зданию тюрьмы. Пришлось преодолевать ее пешком. Таня чувствовала спиной взгляд бородатого охранника, который пытался приставать к ней на катере. Однако дама в черном костюме, которую, как поняла Таня из разговора сопровождающих, звали Доминикой, пользовалась огромным авторитетом среди охранников, и ее присутствия хватало, чтобы оградить Таню от ненужных домогательств.

Они оказались в небольшом внутреннем дворике. Святая Берта походила на огромный лабиринт. Строители разных эпох привносили что-то новое, а когда было решено переоборудовать монастырь в тюрьму, появились дополнительные постройки – для заключенных. Окна были забраны мелкой решеткой. Таня задрала голову и с тоской посмотрела на небо.

– Проходи, – подтолкнула ее Доминика.

Таня шагнула вперед. Внутри Святая Берта на самом деле была оборудована по последнему слову техники. Металлодетекторы, видеокамеры, охранники с автоматами.

– Ну что, убедилась, что Святая Берта не выпускает тех, кто сюда попал? – спросила ее Доминика. – Из нашей тюрьмы никто никогда не бежал. Было всего три попытки побега, и все они окончились неудачно. Два человека погибли, а один продолжает до сих пор сидеть в Берте.

– Мне не нужно бежать, я выйду отсюда совсем скоро, – произнесла Таня, однако уверенности в ее голосе почему-то не было.

Доминика рассмеялась:

– Так все считают. Все думают, что не задержатся в Святой Берте. Девочка, я видела множество человеческих судеб. Ты – не исключение. Я думаю, мы с тобой познакомимся поближе. У нас будет предостаточно времени, чтобы узнать друг друга, не так ли?

Доминика посмотрела на нее блеклыми рыбьими глазами и ощерила желтоватые мелкие зубы. Таня отвернулась. Эта непонятная особа внезапно стала ей противна до икоты. Но ведь она и в самом деле не собирается задерживаться в Святой Берте. Состоится процесс, и ее оправдают. Она даже думать не хотела о том, что может быть иначе.

Состоялась уже привычная для Тани процедура. У нее взяли отпечатки пальцев, на этот раз применили современный лазерный прибор, а не смазывали ладони густой типографской краской, сфотографировали.

– Тебе еще рано надевать униформу Святой Берты, – произнесла Доминика. – Ну ничего, когда ты получишь свои двадцать или сколько там лет за шпионаж, я сама подберу тебе красивенький костюм. Ты ведь такая милашка, Таня.

Полесская с испугом уставилась на Доминику. Та не шутила. Она понравилась этой крысоподобной особе. Доминика по-своему истолковала взгляд Тани.

– Подожди совсем немного, и мы сможем оказаться вместе, – ее узкие острые губы растянулись в ухмылке. – Ты ведь поняла, что от меня очень многое зависит в Святой Берте. Будешь плохо себя вести – попадешь в карцер. Станешь сопротивляться – лишу обеда. Ты никому не нужна, дорогая моя. Святая Берта – это замок, где угасают надежды. У тебя ведь еще сохранились иллюзии относительно того, что ты выйдешь на свободу через короткое время? Все так считают, поверь мне. Однако мало кто, побывав в Святой Берте, покидает ее. Тебя ведь не на экскурсию привезли, дорогуша. Взгляни!

Они находились в небольшом кабинетике, который принадлежал Доминике. Грязные, покрытые пылью окна выходили на бухту. Доминика распахнула окно. Таня увидела вдалеке Бертран.

– Все думают, что переплыть залив, если удастся выбраться из Святой Берты, пара пустяков. На самом деле это не так. Во-первых, выбраться из камеры невозможно. Я сама проверяла. У нас хорошая система оповещения, я знаю практически обо всем, что происходит среди заключенных. Во-вторых, даже если ты и окажешься в воде, ты не доплывешь до Бертрана. Тебя заметят с патрульного катера или вышки. И всего один выстрел – и ты отправишься кормить рыб.

– Я не собираюсь бежать, – произнесла Таня. – Мне это не нужно.

– Хорошая девушка.

Доминика приблизилась к ней, и Таня почувствовала застарелый запах пота, дешевого табака и плохой пищи. Холодная ладонь Доминики легла ей на плечо.

– Как только я тебя увидела, детка, я сразу поняла, что мы поймем друг друга. Но я не буду спешить, у нас впереди многие годы, хи-хи-хи.

Таня вздрогнула. Неужели она оказалась в Святой Берте, и это страшилище в черном костюме на самом деле только что пыталось приставать к ней? Она попросит Роджера Ли, чтобы он оградил ее от посягательств Доминики или охранников.

– Ну что, тебе пора отправляться в камеру. Ты пойдешь в крыло С. Оно предназначено для тех, кто находится под следствием, дорогая моя девочка. Когда тебя осудят, а я не сомневаюсь, что так и будет, ты попадешь в крыло В. В Святой Берте множество корпусов и уровней, у нас сидят как мужчины, так и женщины. Разумеется, отдельно, возможность общения между ними исключена. Так, посмотрим…

На крошечном столе Доминики возвышался компьютер. Она пощелкала клавишами и изрекла:

– Третий уровень, камера 13. Она свободна и находится целиком в твоем распоряжении, Таня. Ты ведь разрешишь мне так называть тебя?

Таня представила, что Доминика снова подойдет к ней и попытается соблазнить. Нет, довольно!

– Называйте меня госпожа Полесская, – сказала она.

Доминика удивленно вскинула выщипанные брови и проговорила:

– А у тебя, оказывается, есть характер. Что, строптивая лошадка? Жизнь в Святой Берте и не таким, как ты, обламывала рога. Но я люблю тех, кто сопротивляется. А то попадают некоторые в тюрьму, падают духом, совершают глупости. Но ты, я вижу, не из таких. И запомни, тебе еще наверняка расскажут, Доминика здесь главная. Тебе не стоит со мной ссориться, детка. Ты ведь хочешь остаться живой и невредимой, моя девочка? Тогда придется уступить. Ну, мы с тобой еще об этом побеседуем. У нас так много времени впереди. Я уже предвкушаю это…

Таня на мгновение закрыла глаза. Вот куда она попала! Святая Берта давно превратилась в вертеп разврата, дом скорби и отчаяния. Доминику интересовали молоденькие девушки.

– Кстати, в камере, куда ты попадешь, сидела глупая особа. Я предложила ей льготные условия – в обмен на то, что она будет немного ко мне благосклонна. Это была мелкая воровка, промышляла тем, что проникала на приемы и тырила часы, портмоне или драгоценности у богатых гостей. Ей дали всего три с половиной. Представь – какие-то жалкие три с половиной года!

Таня подумала, что три с половиной года – это огромный срок. Ей будет почти двадцать четыре через три с половиной года.

– Посидела бы тихо, вышла на свободу, начала новую жизнь. Но ей не повезло, – Доминика хихикнула. – Произошел несчастный случай. Она умерла, упав со стены в море. Не повезло бедняжке. Была такая хорошенькая, блондинка… Так что учти, Святая Берта – опасное место. Советую тебе хорошенько подумать. Ну пошли, я сама провожу тебя в камеру.

Они покинули кабинет, спустились по запутанным коридорам куда-то вниз. Таня на всякий случай пыталась запомнить дорогу, но у нее ничего не получилось. Бесконечные лестницы, поездка в большом грузовом лифте. Всюду охранники, решетки, видеокамеры. Бежать нереально. Но Таня и не собиралась отсюда бежать, она выйдет из Святой Берты с триумфом, ее оправдают. По-другому и быть не может.

– Вот она, твоя камера. Ты будешь одна, тебя никто не потревожит, – произнесла Доминика.

Рядом засуетилась надзирательница.

– Пошевеливайся, растяпа, – прикрикнула на нее Доминика. – Смотри у меня, чтобы у Тани не было к тебе претензий, ты поняла?

Судя по тому, как часто закивала головой надзирательница, Доминика на самом деле обладала огромным влиянием и властью в Святой Берте.

– Ну что же, прощай, моя девочка, – сказала Доминика. – Мы с тобой увидимся, не сомневайся. Чао!

Таня снова оказалась в камере. Небольшая, переоборудованная то ли из монашеской кельи, то ли из подвального помещения, она производила тягостное впечатление. Единственное окно было затянуто несколькими решетками, зато в камеру подавался свежий морской воздух. Откидная кровать с чистым бельем, раковина и туалет.

– Ты понравилась Доминике, – услышала Таня голос надзирательницы. – Пользуйся этим, пока есть возможность. Наша Доми такая, обожает красивых девушек. Ты ведь та самая русская, которую обвиняют в шпионаже? Тебе не повезло.

Надзирательница, которая вначале показалась Тане гестаповкой, была милой и приятной женщиной.

– Святая Берта – не самое лучшее место на земле, – продолжила надзирательница. – И если тебе долго сидеть, то постарайся сделать так, чтобы у тебя не было проблем. Доминика очень своенравная, коварная и злопамятная. Сегодня она продемонстрировала тебе свое очарование и шарм, и все потому, что ты ей понравилась. У нее в кабинете даже есть папка, в которую она складывает вырезки из газет про тебя. С твоими фотографиями. Однако стоит ей возразить, и она превращается в бешеную гиену.

Таня подумала, что не заметила особого очарования в Доминике.

– Мы от нее все зависим. Она – вице-директор Святой Берты. Слава богу, что у нас есть еще и директор, Орвилль. Он знает о повадках Доминики, но не может ничего поделать. Именно ее заслуга в том, что Святую Берту модернизировали и выделили столько миллионов на модернизацию охранной системы. Доминика происходит из знатной, но жутко бедной семьи. Похоже, кровь бесноватых предков дает о себе знать, поговаривают, что в ее роду полно самоубийц, шизофреников и алкоголиков. В гневе она ужасна. Она ведь рассказывала тебе, что произошло с заключенной, которая жила до тебя в этой камере?

Таня кивнула. Она кожей ощущала опасность. Святая Берта угнетала ее. Она хочет как можно быстрее оказаться на воле, как можно дальше отсюда, как можно дальше от Бертрана.

– Она сама убила девушку, – понизив голос, прошептала надзирательница. – Конечно, это никак не докажешь, но все знают, что Доминика сначала избила ее, а потом сбросила со стены вниз, на скалы. У Доминики полно стукачей и соглядатаев. Так что будь осторожна. Я вижу, что ты хорошая девушка, как и многие из тех, кто здесь сидит. Тебе просто не повезло. Но ты – элита. У нас еще никогда не было русской шпионки. Все о тебе только и говорят и ждут того момента, когда ты получишь срок. Так что Святая Берта приветствует тебя!

С этими словами она закрыла крохотное оконце в двери, через которое беседовала с Таней. Полесская осталась в одиночестве. Святая Берта приветствует тебя, надо же додуматься до такой фразы! Таню охватил внезапный страх, она бросилась на кровать и зарыдала. Почему она одна, почему никто не идет ей на помощь?

В жизни, как любила говорить Аллочка, приходится надеяться только на себя. Мачеха была права, Таня внезапно поняла, что этим августом закончилось ее детство. Даже если она выйдет из Святой Берты и завтра окажется в Москве, прежней жизни не вернуть. Таня Полесская, наивная, светлая – исчезла.

Что ее ждет? Она не знала. По всей видимости, приходится привыкать к тому, что ее окружает.

Таня закрыла глаза. Проблем и неприятностей чересчур много. Она не собирается ломать над ними голову всю ночь. Ей требуется сон. Никаких мыслей, никаких забот, ничего. Она – одна. И придется с этим смириться.