Текст книги "Вечной жизни не хватит"

Тахтахаров усмехнулся и заметил:

– Ну, это мы еще посмотрим! Вы блефуете! А даже если и нет, то через десять минут все будет завершено. Сюда хоть целая дивизия может заявляться – вы сами скажете, что все в полном порядке!

– Еще чего! – заявила, ощетинившись, Елена. – Решили меня похитить? Выкуп потребовать? Не выйдет!

Тахтахаров вздохнул, протянул руку, в которую один из его людей вложил шприц.

– Ну, зачем нам вас похищать! Это же так хлопотно! Да и с кого нам требовать выкуп – с ваших детишек? Они, поди, рады-радехоньки, если вы вдруг исчезнете…

Неужели к этой кошмарной акции были причастны Марина и Максим?

– Операция гораздо более элегантная и прибыльная! – заявил Тахтахаров, приближаясь к ней. – И учтите: одно неверное движение – и мои люди откроют огонь на поражение. Больно не будет…

Краем глаза Елена заметила то, что упустила из виду раньше: в помещении имелась еще одна дверь. Женщина протянула руку Тахтахарову и сказала:

– Ну, если вы обещаете, что больно не будет…

Тот усмехнулся, поднес к руке шприц, а Елена сделала то же, что и с медсестрой, – вырвала у него шприц, но не стала вкалывать иглу в лже-доктора: времени не было. Вместо этого она плечом ударила в дверь, надеясь, что та не заперта.

Дверь была открыта. Елена захлопнула ее, повернула задвижку – и поняла, что оказалась в ловушке. В комнате не было ни одного окна и другой двери, кроме той, которую она только что заблокировала и которая тотчас стала содрогаться от ударов с другой стороны. Елена поняла, что долго так продолжаться не может.

В этой комнате тоже стояла каталка, на которой лежало покрытое простыней тело. Наверняка еще одна жертва. Может, у нее имелось оружие или то, что можно использовать в качестве такового?

Елена сорвала простыню и застыла, уставившись на того, кто лежал на каталке.

Это была женщина, облаченная в больничную рубашку с разрезом на боку. Причем Елена знала ее – это была Елена Наместникова…

Да, сомнений быть не могло, на каталке покоилась ее точная копия, ее двойник, ее сестра-близнец. Но в этом-то и дело, что женщина не просто была очень похожа на нее – эта женщина и была она сама.

Словно зачарованная, Елена смотрела на ту, что покоилась перед ней. Как такое может быть? Ведь это же она сама!

Да, она сама… Даже родинка в уголке глаза точно такая же… Да, это была она, и никто иной. Но как такое возможно?

Возможным это было только в одном-единственном случае: она была мертва. Неужели они ее тоже убили, и теперь, став бесплотным призраком, она видит сверху комнаты свое собственное бездыханное тело? Но ведь она не помнила, чтобы ее убивали. Но, быть может, души такое и не запоминают…

Елена, чувствуя непреодолимое желание, прикоснулась к родинке – и вдруг поняла, что перед ней находится вовсе не труп, а тело живого человека. Она даже заметила, как мерно вздымается грудь…

Ее собственная грудь!

Интересно, так это двойник или она сама? Чтобы понять, Елена решила удостовериться, имеется ли у женщины, которая лежала на каталке, шрам от аппендицита. Ведь если это все же отлично загримированный двойник, то вряд ли ему присобачили и искусственный шрам. А вероятность того, что у двойника собственный шрам, была ничтожно мала. Кроме того, свой шрам она знала очень хорошо и тотчас бы заметила подделку…

Елена потянулась к тесемкам, чтобы развязать больничную робу, в которую была облачена… Кто? Она сама? Ее сестра-близнец? Узел распустился…

Внезапно лежавшая перед ней женщина распахнула глаза. Елена отпрянула, испуганная произошедшим. Но женщина тотчас закрыла глаза. С гулко бьющимся сердцем Елена снова подошла к каталке. Наверняка несчастной, кем бы она ни была, требовалась помощь! Она не может бросить ее в беде!

Елена прикоснулась к ее руке, ощутив тепло человеческого тела. А потом дотронулась до бедра безымянной, столь похожей на нее особы. Все же надо было проверить, имелся ли у нее шрам…

В тот момент, когда Елена попыталась завернуть край рубашки, кто-то цепкими пальцами схватил ее за запястье. Это был ее двойник, который, снова раскрыв глаза, уселся на каталке.

Глаза у женщины были точно такого же цвета, как и у самой Елены, – карие, с золотистым отливом. Только чего-то в них не хватало. И Елена поняла, чего именно: души. На нее смотрел не человек, а живая кукла.

– Мне больно! – произнесла Елена, а особа, наклонив голову, словно птица, изучала ее и продолжала при этом выворачивать запястье. Причем хватка у этой особы была, как у спортсмена-пятиборца.

– Мне больно! – повторила Елена, и двойник вдруг схватил ее другой рукой за горло и принялся душить. Елена захрипела, чувствуя, что с противницей ей явно не справиться. Какая ирония судьбы – в день своего рождения умереть, став жертвой самой себя!

Двойник сжимал пальцы, явно намереваясь лишить Елену жизни. Та из последних сил размахнулась, всадила своей копии чуть ниже затылка шприц и впрыснула двойнику его содержимое.

Пальцы почти сразу же разжались, глаза налились кровью, а изо рта пошла пена. Особа, рухнув обратно на каталку, вдруг забилась в конвульсиях. Елена в ужасе наблюдала за тем, как умирает – она сама.

В этот момент дверь под напором нападающих слетела с петель, и в комнату ввалилось несколько мужчин с автоматами. Расталкивая их, к ней протиснулся доктор Тахтахаров – или тот, кто представился ей таковым.

Затем его взгляд упал на двойника Елены, тело которого сотрясали судороги. Тахтахаров побледнел и произнес:

– Она уничтожила дубль! Черт побери!

Вооруженные люди взяли ее в кольцо, а Тахтахаров взял у одного из них шприц. Елену схватили, и лже-доктор приблизился к ней. Как женщина ни извивалась, вырваться из рук «шестерок» Тахтахарова у нее не вышло.

– Что вы намерены со мной сделать? – вскричала Елена. – И кто эта женщина?

Тахтахаров усмехнулся и, поднося к ее руке иглу, заметил:

– Слишком много вопросов, Елена Григорьевна! Настала пора вам немного поспать!

– Она же умирает, помогите ей! – закричала Елена, видя, как колотят по каталке ноги несчастной. Тахтахаров только кивнул, и один из его подручных выстрелил в несчастную. Та немедленно затихла.

Значит, они и ее не пожалеют! Елена предприняла последнюю попытку освободиться, которая, впрочем, не увенчалась успехом.

Доктор Тахтахаров ввел ей в вену иглу и сладко произнес:

– Ну что же, это только отсрочит проведение операции, не более того. Потому что это был всего лишь дубль, и скоро будет готов другой…

Его голос звучал так, как будто Елена находилась в огромной трубе. Перед глазами все поплыло, а затем ее накрыла тьма, всепожирающая и беспощадная.

Елена открыла глаза и подумала, что ей приснился ужасный сон. Надо же, какой реалистичный кошмар! Разве такое вообще бывает?

Она повернулась и ощутила в шее боль. И вдруг до нее дошло: никакой это был не сон, а самая что ни на есть подлинная ситуация. И она до сих пор находится в руках похитивших ее бандитов!

Запаниковав, Елена попыталась подняться – и вдруг с облегчением поняла, что находится в спальне собственного особняка. Значит, все же дурной сон! Она долго спала, и ей привиделся кошмар!

Однако отчего же так болела шея… Елена нащупала на затылке солидную шишку. И при этом заметила на руке след от инъекции. Именно туда Тахтахаров и ввел какую-то гадость!

Но почему она не умерла? Ведь она стала свидетельницей того, как ее копия тотчас забилась в судорогах, когда она сделала ей инъекцию того, что предназначалось ей самой. А ведь Тахтахаров впрыснул в нее эту гадость, она это помнила…

Только как тогда она оказалась в своей собственной спальне, ведь до того, как потерять сознание, она была в клинике лжедоктора?!

Елена встала с кровати, заметила валявшуюся у стены смятую одежду – ту самую, которая была на ней во время визита к Тахтахарову. Она вышла из спальни, а затем распахнула дверь, что вела в коридор.

Напротив двери сидел, читая газету, охранник. Заметив Елену, он встрепенулся, подскочил и произнес:

– Елена Григорьевна, вам лучше остаться в постели…

Елена смерила его презрительным взглядом и произнесла:

– Это мой дом, и не вам мне указывать! Вы ведь, кажется, работаете на меня?

Охранник, к которому тотчас подоспел второй, смутился. Они попытались уговорить ее вернуться в спальню, но Елена, игнорируя их, спустилась вниз. На лестнице она услышала, как один из молодчиков сообщает кому-то:

– Объект пришел в себя и самовольно перемещается в нижний сектор…

Перемещающийся самовольно объект, стало быть, – она сама. В кухне Елена обнаружила еще двух молодых типов, которые хозяйничали в холодильнике. Заметив Елену, они повскакивали и уставились на нее, словно на привидение.

– Где моя экономка? Где управляющий? – спросила Елена, запахивая полы халата: она поняла, что один из типов пялится на ее грудь.

– Елена Григорьевна, как я рад, что вы в добром здравии! – услышала она знакомый голос и, обернувшись, заметила Виктора Павловича Еременко. Стоило ему повести бровью, как его подчиненные испарились из кухни.

Он подошел к Елене с явным намерением взять ее за руку, но женщина смерила его таким взглядом, что он замер в полуметре от нее.

– Что здесь происходит? – спросила Елена, заметив в коридоре еще нескольких вооруженных типов. – Вы что, превратили мой особняк в казарму? Кто дал вам право?

Еременко вздохнул, сокрушенно качнул головой и произнес:

– Позволю себе заметить, Елена Григорьевна, что если вы проявляете свой непростой характер, то все с вами в порядке. Однако пусть вас лучше осмотрит доктор…

От слова «доктор» Елену передернуло, причем так явно, что начальник службы безопасности заметил:

– Ну, не доктор Тахтахаров, конечно!

Значит, не сон.

– Вы его поймали? – спросила Елена, чувствуя непреодолимое желание закурить, хотя бросила уже много лет назад.

Еременко снова вздохнул и сказал:

– Я все объясню, только давайте вас все же осмотрит доктор. Он – свой, надежный. Говорил же я вам изначально, что надо было лететь в военный госпиталь! Так нет, вы повелись на эту подставу!

Раньше таким тоном он разговаривать с ней себе позволить бы не мог. В Еременко что-то неуловимо переменилось, наверное, взгляд стал каким-то колючим, барским.

Елена подчинилась его совету, больше походившему на требование, причем только с одной целью – чтобы начальник службы безопасности наконец поведал то, что ей хотелось узнать.

Доктор оказался молодым невзрачным типом, который, осмотрев Елену, заметил:

– Полный порядок!

Елена прошла с Еременко в свой кабинет. В одной из комнат она заметила перепуганную экономку, а в другой – управляющего. Похоже, люди Виктора Павловича взяли их под домашний арест.

И ее тоже?

Оказавшись в кабинете, она уселась в кресло, указав Еременко на другое, стоявшее около стола. Так она чувствовала себя намного увереннее. Да и напомнила Виктору, что он всего лишь ее подчиненный.

Но Еременко прошелся по кабинету, подошел к окну, задернул штору и сказал:

– Итак, Елена Григорьевна, ситуация следующая. Сегодня воскресенье, второе сентября. Вы находились без сознания больше суток. С того самого момента, как мы отбили вас у бандитов…

– Отбили? – переспросила Елена, а Еременко, подойдя к креслу, все же опустился в него и сказал:

– Да, отбили. Итак, обо всем в хронологическом порядке. На вас было совершено покушение. Причем, как теперь стало понятно, покушение было фиктивное. Если бы киллер хотел убить вас, то прихлопнул бы, как муху, прямо тогда, на террасе…

Выражения, которыми оперировал Еременко, Елене были не по душе, однако она слушала то, что он рассказывал.

– Ясно, зачем это было сделано: чтобы вы оказались в клинике Тахтахарова. И вы, как я уже сказал, добровольно отправились в ловушку, с чем вас и поздравляю!

– Благодарю! – заметила чрезвычайно сухо Елена. – Дальше!

Вроде бы она должна быть признательна Еременко и его людям, но интуиция ей подсказывала: он что-то утаивал.

– А дальше вот что, Елена Григорьевна. Когда мой человек, которого я приставил к вам, на связь не вышел, я понял, что дело плохо и что надо вас спасать. Поэтому пришлось в ночь на субботу сделать небольшую вылазку. Мои ребята взяли клинику штурмом и обнаружили вас в вертолете – в бессознательном состоянии и готовую к отправке в неизвестное место! Вот, собственно, и все. Мы перевезли вас сюда, и я позволил себе отдавать приказы, в том числе и вашей прислуге.

Позволил себе отдавать приказы… Конечно, если заявляешься в чужой дом в обществе двух десятков молодых, до зубов вооруженных типов, то любой согласится с требованиями!

– Это не прислуга, а персонал! – отчеканила Елена, и Еременко в недоумении уставился на нее:

– О чем это вы?

Он, кажется, действительно не понял различия. Зато Елена осознала, что с ней он теперь тоже стал говорить, как барин с прислугой. Но почему?

– Так вам удалось взять Тахтахарова и его людей? – спросила она.

Виктор Павлович нахмурился:

– Вертолетов было два… Тому, кто изображал из себя доктора Тахтахарова, и его людям удалось скрыться. А пилота второго вертолета, который должен был транспортировать вас, мои ребята пристрелили. Ну, всякое бывает…

Произнес он это без малейшего сожаления.

– Значит, вы всех упустили? – подытожила Елена, и Еременко заявил:

– Да, мы их прошляпили. Однако мои ребята были заняты тем, что спасали вас. Вы ведь не жалуетесь на это?

Елена промолчала. Раньше Еременко никогда не позволил бы себе разговаривать с ней в таком тоне, потому что понимал, что она его в два счета уволит. А теперь…

– Кто пытался меня похитить? – спросила Елена, и Еременко усмехнулся:

– У нас на расследование было чуть больше суток, так что не взыщите, Елена Григорьевна. Своих врагов вы должны знать лучше…

Он снова встал из кресла, подошел к Елене и произнес:

– Вы в большой опасности! Однако покуда мои люди защищают вас, опасаться нечего!

– Неужели? – спросила Елена, чувствуя, что ее бросило в дрожь. – А что с моим двойником?

Виктор Павлович дернул плечом и спросил:

– С каким двойником?

Елена пояснила:

– С женщиной, похожей на меня как две капли воды. Ну, той, что вы наверняка нашли на подземном уровне. Установили, кто она такая?

Еременко удивленно протянул:

– Никакой женщины мы там не обнаружили. Только несколько трупов: настоящего доктора Тахтахарова, охранников клиники и нашего коллеги, который отдал жизнь, защищая вас…

Удивление, как показалось Елене, было искренним. Хотя кто знает, что у этого Еременко было на уме? Или он нашел тело двойника, но скрывает это? Зачем?

В этой истории было слишком много вопросов, на которые пока не было ответов. Но их Елена намеревалась рано или поздно заполучить.

Однако могла ли она при этом полагаться на Виктора Павловича?

– Они что, захватили целую клинику, чтобы заманить в нее меня? – спросила Елена, и Еременко усмехнулся:

– Выходит, что так. В этом суть всей их операции! Речь шла не о том, чтобы ликвидировать вас, Елена Григорьевна. Они, как я уже сказал, могли бы сделать это намного раньше и без таких проблем. Им надо было заманить вас в клинику!

Прикрыв на мгновение глаза, Елена задумалась. Заманить в клинику… Как вообще получилось, что она приняла решение лететь к этому самому Тахтахарову? Ну точно, это посоветовал ей тот самый хирург, который оказал ей первую медицинскую помощь. И отчего ее тогда так развезло? Она поняла – от питья, которое дал хирург. Наверняка туда была добавлена какая-то гадость, и это только укрепило ее в решении побывать у врача. У доктора Тахтахарова…

Она назвала фамилию хирурга, и Еременко сказал:

– Ага, значит, вспомнили! Мне удалось установить, кто же подбросил вам идейку. И что занятно – этот субъект покинул территорию России, причем произошло это рано утром в субботу. Улетел в Париж с пересадкой во Франкфурте-на-Майне. Хотя, подозреваю, до французской столицы он так и не добрался. Мы его ищем, но пока безрезультатно…

Елена задумалась. Хирурга этого она практически не знала. Слышала его фамилию, не более того. Вряд ли он затаил на нее злобу. Значит, он работал на похитителей?

Но было ли это вообще похищение?

– Чего, по вашему мнению, добивались Тахтахаров и его люди? – спросила Елена медленно.

Она посмотрела в лицо Еременко, а тот отвернулся и подошел к окну.

– Первое, что приходит в голову, – похищение. Но зачем такая сложная многоходовка? Похитить вас можно было и более простым способом…

– А что второе? – спросила Елена, и Виктор Павлович потер руки:

– Ну, вариантов великое множество. В зависимости от того, с каким врагом мы имеем дело. Но враг в любом случае могущественный и коварный.

Значит, Азиза. Больше некому.

– И пока что непобежденный, – продолжил Еременко, – что для вас крайне опасно. Поэтому я настаиваю на том, чтобы мои ребята остались в вашем особняке. Только так можно гарантировать, что вторая попытка не увенчается успехом!

– Вторая попытка? – переспросила Елена, и Еременко кивнул:

– Конечно, вторая попытка! Или вы думаете, что тот, кто затеял эту операцию, отступится от задуманного? Я так не считаю!

Когда Елена осталась одна, то стала размышлять о том, кто же стоит за этими странными и страшными событиями. Она подошла к окну и заметила, что в саду патрулируют люди Еременко.

В голову ей пришла занятная мысль: а откуда она вообще знает, что Еременко вырвал ее из лап похитителей? Исключительно с его слов. А если предположить, что он с преступниками заодно…

Ведь она была без сознания, когда Еременко ее якобы отбил у похитителей. А могло быть все иначе: те просто передали Виктору Павловичу свою жертву. Ибо их целью было вовсе не похищение, а то, чтобы Еременко и его люди взяли под полный контроль ее жизнь под предлогом защиты от нового покушения.

Но каким образом тогда встраивается в эту схему элемент с ее двойником? То, что Еременко его якобы не нашел в клинике, подозрительно. Он мог обманывать, что косвенным образом подтверждало ее опасения.

Или же бандиты увезли первым делом мертвого двойника, а вовсе не ее саму? Что совершенно непонятно. Неужели копия им важнее оригинала?

И вообще, каким образом им удалось добиться такого потрясающего сходства? Вряд ли это грим, и, насколько могла судить Елена, не пластическая операция и не латексная маска. Генетическая аномалия, что ли…

Мысль о генетической аномалии напомнила ей о человеке, который мог бы оказать неоценимую помощь и дать совет. Юрий Петрович Докучевский! А ведь сегодня было воскресенье, и именно в воскресенье она намеревалась посетить его в больнице, где он приходил в себя после инфаркта…

Елена попыталась найти свой мобильный, однако не обнаружила его. Она спустилась вниз, где застала в кухне экономку, которая терпеливо сносила сомнительные остроты людей Еременко.

– Нина Олеговна, вы не в курсе, где мой мобильный? – спросила Елена, и экономка осторожно покосилась на молодчиков. Один из них произнес:

– Он временно конфискован. Вам запрещено пользоваться мобильным.

Елена развернулась, подошла к типу и произнесла одно-единственное слово, но тем тоном, от которого сотрудники ее холдинга впадали в трепет:

– Что?

Оно оказало воздействие и на наглеца – тот, дернувшись, заметил уже гораздо более почтительным тоном:

– Ну, нам пришлось его изъять… Вы все равно были без сознания. К тому же по мобильному можно засечь ваше местонахождения.

Смерив его с головы до ног ледяным взглядом, Елена произнесла:

– Вы уволены!

И, развернувшись, отправилась на поиски Еременко. Когда она обнаружила его в своей библиотеке – тот, расположившись за секретером эпохи Людовика Пятнадцатого, копошился в ноутбуке, – то выяснилось, что он уже в курсе ее последнего распоряжения.

Захлопнув крышку ноутбука, Еременко произнес:

– Вы ведь пошутили? Виталий – отличный парень и суперпрофессионал…

– И к тому же хам! – ответила Елена.

Еременко усмехнулся и сказал:

– Ну, работа такая. Не забывайте, Елена Григорьевна, что вы обязаны, в том числе и ему, своим спасением.

– За это ему, собственно, и платят! Если бы я хотела, чтобы он драил конюшни, то взяла бы его на место в конюшне!

Еременко раздраженно заявил:

– Вы отмените это идиотское решение!

– Идиотское? – произнесла Елена, чувствуя, что в ней закипает холодная ярость. – Вы, кажется, забыли, кто здесь босс. Это я!

Она, не мигая, смотрела на Еременко, и тот первым отступил. Отведя взор, он примирительно заметил:

– Да, вы правы. Однако я прошу вас дать мне возможность провести воспитательную беседу с Виталием.

Елена холодно заметила:

– Я ему не доверяю. Беседуйте. Пусть останется. Однако не в моем доме. Переведите его как можно дальше отсюда!

Еременко кивнул, а затем извлек из кармана ее электронный органайзер.

– Вот, прошу. Однако буду признателен, если вы будете информировать меня о своих планах. Исключительно в целях вашей безопасности, разумеется!

Елена поднялась в кабинет и позвонила своей секретарше, которая сходила с ума, так как ничего толком не знала. Получив от нее координаты лечащего врача, Юрия Петровича, она позвонила тому.

– Как, вы не знаете? – произнес тот. – Вынужден поставить вас в известность о том, что наш пациент скончался прошлой ночью…

Единственный человек, которому она доверяла и который, не исключено, мог бы пролить свет на загадочные события, умер. Причем, как поняла Елена, умер как-то подозрительно.

Лечащий врач долго мялся, заверял, что причиной кончины стала остановка сердца. А потом, откашлявшись, сказал:

– Дело в том, что Юрий Петрович шел на поправку… И тут такое! Есть основания полагать, что его смерть была спровоцирована… То есть искусственно ускорена… Посредством таинственной инъекции в паховую область…

Докучевского отравили! И это в то же время, когда ее пытались то ли похитить, то ли убить. Это явно не было совпадением!

– Вскрытие уже произведено? – спросила Елена, и лечащий врач протянул:

– Дело в том, что… Что директор нашей клиники отдал приказание вскрытия не проводить. Ибо, согласно официальной и единственной версии, причиной смерти пациента стали исключительно естественные причины.

Ясно, что директора купили с потрохами. Но кто?

– Сколько вы хотите, чтобы провести экспресс-анализы? – спросила без обиняков Елена. – Предлагаю миллион в свободно конвертируемой валюте. Результаты мне нужны до конца дня.

Она услышала, как медик шумно засопел, а потом выдавил из себя:

– Но ведь все упирается в то… В то, что тело пациента уже отправлено в крематорий!

А спустя четверть часа Елена знала, что Докучевского кремировали около трех часов назад. Она не сомневалась, что вся эта катавасия затевалась с одной целью: скрыть истинные причины смерти Юрия Петровича. Ведь покойника, даже уже погребенного, можно эксгумировать и подвергнуть ряду экспертиз, которые установят истинную причину смерти. А вот если тело предать огню…

– Реально ли провести анализ пепла на предмет наличия токсинов? – спросила Елена, однако урну с пеплом, как выяснилось, уже забрали. Но кто? Ни жены, ни детей у Докучевского не было, а человек, получивший урну, представился племянником. Но дело в том, что у Юрия Петровича не было племянников.

Потом Елена набрала номер человека, который был ей дороже всего. Стасик ответил тотчас:

– Малышка, боже, как я рад тебя слышать! С тобой все в порядке? Ведь меня к тебе не пускают! Этот старый козел отрезал тебя от всего остального мира!

Елена была так рада слышать голос Стасика! И больше всего ей хотелось, чтобы он оказался рядом. А еще лучше – чтобы они вместе приняли горячую ванну…

Стасик пообещал, что тотчас приедет к ней. Примерно через час раздался его звонок:

– Они меня к тебе не пускают! Сделай же что-нибудь!

Елена приказала одному из типов тотчас связаться с постом охраны на воротах и пропустить посетителя. Стасик влетел в холл особняка, заключил ее в объятия, а затем нежно поцеловал.

Они удалились в спальню Елены, где молодой человек повел себя весьма странно: заглянул за картины, висевшие на стене, приподнял настольную лампу, а затем уставился на электронный органайзер Елены.

– Знаешь, когда эти типы тормознули меня на въезде в твое шикарное поместье, то я слышал, как один из них доложил кому-то по рации, думаю, твоему Еременко, о моем приезде в таких вот выражениях: «Объект, как и ожидалось, прибыл».

Елена посмотрела на него, а Стасик произнес:

– Почему, собственно, ожидалось? Откуда он вообще знал, что я приеду? Ты ведь не спрашивала разрешения у Еременко?

Елена посмотрела на свой электронный органайзер и сказала:

– Думаю, что мои разговоры подслушиваются.

Стасик вздрогнул, а Елены, расхохотавшись, крикнула:

– И, не исключаю, моя спальня тоже стоит на прослушке. Так что знайте, Виктор Павлович, что вы – идиот!

Стасик побледнел, словно ожидая, что в комнату ввалится разгневанный Еременко. Елена же потащила за собой Стасика – они оказались в огромной ванной комнате, посреди которой располагалась утопленная в пол гигантская купель.

– А теперь, милый мой, мы займемся любовью! Потому что ничто не помогает так побороть стресс, как секс!

Стасик в нерешительности обернулся и пробормотал:

– А что, если они и тут «жучков» понаставили? Или вообще камеры…

– Ну что же, пусть тогда завидуют! – ответила решительно Елена и привлекла к себе молодого альфонса.

Они долго нежились в ванне, предаваясь ласкам под громкую классическую музыку. Стасик был, как всегда, ненасытен, нежен и яростен. Когда Елена в изнеможении ушла под воду, покрытую радужной пеной, Стасик нырнул вслед за ней. Когда они снова оказались на поверхности, Стасик сделал погромче Вивальди и прошептал:

– Я этому Еременко не доверяю!

– Я тоже! – ответила Елена.

Молодой человек продолжил:

– Он взял тебя в заложники. Посадил под домашний арест. Как долго это будет продолжаться?

Этого Елена не знала. Конечно, она могла заставить Еременко тотчас покинуть особняк, однако кто гарантировал, что он и его люди подчинятся?

– Не удивлюсь, если он причастен ко всему этому ужасу! – сказал Стасик, а потом, смахнув с носа Елены пену, добавил: – Я очень за тебя переживаю!

Елена поцеловала его и сказала:

– Не стоит. Я как-никак самая богатая женщина страны…

– От этих денег сплошные проблемы! – простонал Стасик. – Нет, ты не думай, малышка, я ничего не имею против денег, но когда их очень много, еще хуже, чем когда их слишком мало.

– Ты предлагаешь мне передать все свое состояние детским приютам? – спросила Елена, а Стасик капризно произнес:

– Ну нет! Кто мне будет тогда покупать дорогие шмотки и дизайнерские украшения!

Елена усмехнулась – да, именно таким она его и любила. Потому что – она в этом не сомневалась – за маской циника и сибарита скрывался неплохой, в сущности, малый, с ранимой душой и добрым сердцем.

– Только тебе надо избавиться от Еременко! – сказал Стасик.

– Ну, или он избавится от меня… – пробормотала Елена.

А молодой человек, обняв ее, зашептал:

– Ты ведь давно обещала мне, что мы вырвемся в райский уголок, где только ты и я. Так сейчас самое время!

А ведь он был прав – если не сейчас, то когда? Потому что жизнь, как успела убедиться Елена, может внезапно закончиться в любой момент.

– И вот что я предлагаю…

Елена выпрыгнула из джипа и, заметив видневшийся среди деревьев деревянный дом, заявила:

– А ведь ты прав – это подлинный рай!

Стасик, захлопывая дверцу и вешая на плечо большой рюкзак, самодовольно заявил:

– А я что говорил! Впрочем, с тобой, малышка, любое место покажется раем. Ведь ты – настоящий ангел!

Они зашагали по тропинке к дому. При ближайшем рассмотрении он оказался далеко не таким уж и маленьким. Елена задрала голову – какое красивое небо! И деревья, окружавшие дом, были похожи на сказочных великанов, защищавших любовников от злых сил.

– Здесь я родился и вырос, – заметил Стасик. – Ну, конечно, не именно здесь, в этом доме, но в этих местах.

Они находились в Карелии. Елена вспомнила, каким образом им удалось улизнуть из Москвы – комедия положений, да и только! Стасик оказался таким изобретательным! Наверняка Еременко и его люди сейчас ищут ее везде, но только не здесь, на берегу очарованного озера.

Об этом озере Стасик рассказывал ей по дороге из Москвы. Взявшись за руки, Елена и Стасик бросились к берегу, пробежали по деревянному настилу и застыли в восхищении.

Озеро было небольшое, но очень глубокое. И прозрачное, как слеза. Сквозь многометровую толщу воды, словно светившейся изнутри, можно было разглядеть усеянное кусками окаменелого дерева дно. Озеро возникло во время окончания последнего ледникового периода, и вода в нем, как поведал Стасик, обладала целительной силой.

– Ну что, хочешь в этом убедиться? – спросил молодой человек, поднимая Елену на руки. Женщина хохотала, отбиваясь.

– Ну, не в одежде же! – кричала она, на что Стасик ответил:

– А почему бы и нет?

И прыгнул вместе с ней в озеро. Вода оказалась ледяной, однако именно это и дало энергию. После того как Елена и Стасик вылезли на берег, они бросились в дом. От холода – все же температура была не самая высокая – у Елены не попадал зуб на зуб.

Завернув ее в плед, Стасик удалился, дабы растопить сауну – настоящую, финскую. Елена же осмотрелась в доме.

Обстановка была обычная, можно даже сказать, спартанская. Дом принадлежал какому-то приятелю Стасика, впрочем, никогда здесь не бывавшему. Елена удивилась – как можно было пренебрегать такой красотой, причем намеренно?!

Но ведь именно этим она и занималась многие годы. Рады карьеры, власти и денег отказалась от подобных моментов счастья.

В холодильнике она обнаружила две бутылки коллекционного французского шампанского, а в кухонном шкафу – банки с консервами. Елена втащила в дом рюкзак Стасика и принялась вытаскивать из него купленные в близлежащем поселке хлеб, колбасу и сыр.

На дне рюкзака она наткнулась на сверток – нечто небольшое и продолговатое было завернуто в несколько слоев плотной бумаги и перевязано желтой тесемкой. Елена взяла его в руки, взвесила. На что-то съедобное не похоже. Обуреваемая любопытством, она потянула тесемку за концы…

– Стоп! – раздался окрик Стасика. Елена обернулась и увидела своего любовника, ввалившегося в кухню с обнаженным торсом и растрепанными волосами.

Он подошел к Елене и взял, точнее, вырвал из ее рук сверток. Спрятав его за спину, он виновато произнес:

– Малышка, какой же я растяпа! Вообще-то, ты должна была увидеть это, но позднее. Потому что это сюрприз для тебя!

Он поцеловал Елену, и та шутливо заметила:

– Ну, на коробочку с кольцом не похоже.

– Потерпи немного! – заявил, улыбаясь, Стасик. – Ведь я подарка на день рождения тебе так и не подготовил. Это – запоздалый презент! Только давай все по порядку! Сначала нас ждет сауна, потом ужин, затем безумный секс, а потом и подарок…

Он открыл ящик кухонного стола, положил туда сверток, а Елена, обняв Стасика, произнесла: