Текст книги "Воинская культура Японии. Боевые искусства, мифы и история"

Помимо легенд тэнгу упоминаются в официальных каталогах школ боевых искусств. Упоминавшийся свиток «Тэнгу сё» («Писание Тэнгу») сохранился до наших дней в школе Касима син рю[206]206
  Friday K., Seki H. Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture. P. 114.


[Закрыть]. В первой части трактата «Хэйхо кадэн сё», которая носит название «Синрикё» («Мост подношения туфли») и которая представляет собой мокуроку школы Синкагэ-рю, составленный основателем школы Камиидзуми Хидэцуна, в перечислении приемов школы мы встречаем раздел «Тэнгу сё» («Избранные приемы тэнгу»)[207]207
  Ягю М. Хэйхо кадэн сё (Книга о семейной традиции искусства фехтования мечом) / Ягю Мунэнори // Научно-методический сборник «Хидэн» (боевые искусства и рукопашный бой), выпуск 5 / А.М. Горбылёв и др. / Пер. с япон. А. М. Горбылёв. М., 2010. С. 31.


[Закрыть].

Такой же раздел приёмов мы встречаем и в «Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото» («Каталог искусства фехтования мечом школы Синкагэ-рю»), составленный Ягю Мунэёси, с описанием приемов. Интересно, что в этом каталоге названия приемов снабжены личными именами тэнгу, в каталоге описаны приёмы тэнгу: Коринбо, Фугэнбо, Таробо, Эйибо, божества Тиратэн (на рисунке изображён тэнгу), Каранбо, Сютокубо и Конпирабо[208]208
  Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото // Научно-методический сборник «Хидэн» (боевые искусства и рукопашный бой), выпуск 5 / А.М. Горбылёв и др. / Пер. с япон. А. М. Горбылёв. М., 2010. С. 197–204.


[Закрыть].

Среди сверхъестественных существ японских мифов и сказок существует еще одно тесно связанное с японской воинской культурой. Это существо – каппа. Каппа – это своеобразный японский водяной, имеющий вид ребенка с лицом тигренка, черепахи или обезьяны, обладающий впадиной на темени, где заключена его сила. Каппа обожают сумо и любят вызывать на поединок людей, победив человека, каппа вырывает у него внутренности через анус и преподносит их в дар королю драконов или сам съедает их.

Образ каппа не так сильно повлиял на культуру и мифологию боевых искусств. В отличие от тэнгу каппа не пользовались большой популярностью и славой учителей боевых искусств. Все же существуют легенды о передаче мастерства от каппы. По сообщению «Канхассю косэн року» основатель школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто-рю – Иидзаса Иэнао был учеником Кабуто Осакабэ Сёхо, которому секреты мастерства передал каппа[209]209
  Горбылёв А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 236.


[Закрыть]. Также были популярны рассказы о том, что тот или иной мастер боевых искусств победил в поединке, бросившего ему вызов, каппу.

Мифические существа были популярным сюжетом для изображения на элементах оружия.

Рисунок 3. Фотография цубы японского меча в виде демона. Выставка «Самураи. Art of war. – Самураи. 47 ронинов» в Москве

Акт получения знания от божества является популярным преданием среди школ будзюцу. Многие школы ведут свое происхождение от традиций храмов Катори и Касима, последователи которых достигли собственного просветления и основали свои школы. Интересен также факт приписывания создания боевых искусств самим создателям японских островов и прародителям всех богов Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото[210]210
  Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото. С. 185.


[Закрыть].

Об основателе школы верховой езды (бадзюцу) Оцубо-рю «Хонтё бугэй сёдэн» («Краткие биографии мастеров воинских искусств Японии») сообщает: «Однажды он направился в провинцию Хитати, помолился богу Касима и во сне узнал [правильные] размеры седла и стремян. Это правильное седло называют «седлом, [переданным] во сне». Оцубо хранил его как секрет и не поверял его другим людям. Говорят, что Додзэн – прямой ученик Великого бога Касима»[211]211
  Цит.: Демченко Н. Ката в традиционных боевых искусствах самураев эпохи Токугава (1603–1867) / Н. Демченко, А. Горбылёв // Научно-методический сборник «Хидэн» (боевые искусства и рукопашный бой), выпуск 2 / А.М. Горбылёв и др. – М.: А.М. Горбылёв. С. 111.


[Закрыть].

Об Оути Мухэн – основателе школы боя копьем Мухэн-рю говорится: «В письменном наставлении говорится: «Мухэн помолился богу горы Сэмбоку Маюмияма, что в уезде Ёкотэ области Усю, [бог] наслал на него вещий сон, и Мухэн постиг божественную чудесную [сущность копейного искусства]»[212]212
  Цит.: Демченко Н. Ката в традиционных боевых искусствах самураев эпохи Токугава (1603–1867). С. 111.


[Закрыть].

В «Каталоге искусства фехтования мечом школы Синкагэ-рю» («Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото»), составленном патриархом Синкагэ-рю Ягю Тадзима-но ками Мунэёси, происхождение боевых искусств описано следующим образом: «Искусство фехтования мечом (хэйхо) нашей страны берет свое начало от божеств Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото. Когда бог Идзанаги-но микото взял в руки усыпанные листвой ветви ивы, богиня Идзанами-но микото стала сражаться с ним, взяв в руку ветку бамбука. Позднее это искусство дошло до Императорской Великой Богини Аматэрасу-кодайдзин, и она проявила к этому Пути огромный интерес. Небесные божества передали этот Путь Земным божествам. Они передали его государям над людьми, а те передавали его из поколения в поколение, и так это искусство стало достоянием бесчисленного множества людей. Мечом длиною в 3 сяку усмирялись смуты и спасались все 60 провинций Японской Земли. Возможно ли, чтобы искусство фехтования мечом сгинуло втуне?! Изучающие его да проявят великое усердие!»[213]213
  Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото. С. 185.


[Закрыть].

Интересно также отметить еще одну традицию, косвенно раскрывающую отношение японцев к божественному происхождению школ боевых искусств. Уже отмечалось, что легенды о божественном откровении приводились в наставлениях, передаваемых в виде свитков. В японской книжной традиции существует своя иерархия, в которой свиток является наиболее ценным видом переплёта и оформления книги, предназначавшимся только для серьёзных текстов. В то же время произведения в жанре моноготари переплетались менее почётным образом, например, фукурутодзи. Так, по представлениям автора XII века Тайра-но Ясунори, автор «Повести о Гэндзи» Мурасаки Сикибу, должна была попасть в ад, т. к. она сочинила историю, которой не было, а в буддизме лгать – это грех. При этом мастера боевых искусств, в том числе и последователи школы Сингон, совершенно не стеснялись записывать истории о передаче учения от богов или от тэнгу и оформлять их в виде свитков. Тем самым видно, что истории о божественном происхождении школ боевых искусств воспринимались представителями традиции в качестве исторически достоверного факта.

Таким образом, сохранившиеся в школах боевых искусств ритуалы, истории основания школ позволяют выявить существовавшую в дофеодальной Японии воинскую традицию, связанную с шаманскими культами. Безусловно, школы боевых искусств были созданы гораздо в более поздние времена, что не даёт нам права говорить о существовании какой-либо непрекращающейся шаманской традиции боевых искусств. Правильно будет отметить рецепцию школами боевых искусств образов, практик и ритуалов, характерных для шаманизма, при оформлении традиции. Археологический материал подтверждает выделение воинских институтов (сообществ) в погребальном культе. Важным свидетельством также является репрезентация воинской функции в образах божеств и героев в ранних летописных сводах. Воинские искусства и связанные с ними ритуалы, практиковавшиеся в закрытых сообществах, послужили основой для развития классических воинских искусств последующих периодов. Синтоистский воинский шаманизм внёс серьёзный вклад в формирование первых школ боевых искусств, в качестве источника мифологии и первых психофизических методов тренировки сознания. Кроме того, можно выделить в качестве особой традиции использование синтоистской мифологии для описания происхождения боевых искусств, их теоретических основ, а также философских взглядов мастеров боевых искусств. Данная традиция сохраняется до наших дней, что подтверждается сочинениями современных мастеров – носителей и продолжателей традиций.

1.3 Происхождение традиций и социокультурных практик боевых искусств в период возникновения и возвышения самурайского сословия

Боевые искусства Японии ассоциируются, прежде всего, с самураями. Поэтому после рассмотрения практик и традиций, берущих начало в архаичных культах, следует перейти к рассмотрению социокультурных практик боевых искусств в период зарождения и возвышения воинского сословия Японии.

Культы божеств в Японии были тесно связаны с различными кланами и родами, осуществлявшими определенные функции в молодом государстве. Распределение функций и обоснование исключительного права на их исполнение также зависели от божественного происхождения того или иного рода и от места бога-предка в иерархии японских божеств, а также от той роли, которую они сыграли в акте усмирения страны. Сочинения подобные «Когосюи» создавались как раз для обоснования претензий на божественное происхождение и отправление функций при императорском дворе. Согласно ему воинские кланы Отомо и Мононобэ сыграли важную роль в походе Дзимму и подчинении страны[214]214
  Когосюи // Синто – путь японских богов: в 2 т. Т. 2 Тексты синто / Общ. ред. Л.М.Ермакова, Г.Е.Комаровский, А.Н. Мещеряков. СПб.: Гиперион, 2002. С. 91.


[Закрыть]. В свою очередь кланы Накатоми и Имубэ разделили между собой жреческие функции. В ходе борьбы между кланами к власти пришёл клан Сога, членами которого были корейские эмигранты, а воинские кланы Отомо и Мононобэ оказались фактически уничтоженными. Клан Сога стал активным проводником буддизма и китайской модели устройства государства[215]215
  Китагава Дж. М. Религия в истории Японии. С. 40.


[Закрыть].

В 660 году японское государство Ямато попыталось помочь своему союзнику княжеству Пэкче в борьбе с Китаем, в результате чего японское войско было полностью разбито. Военная мощь Китая и захват корейских княжеств лишает японское государство материковых поселений и приводит к тому, что японцы начинают активно заимствовать китайскую модель государства, письменность, буддизм. Весь VII век прошел под флагом реформ в государственной и общественной жизни древнеяпонского государства[216]216
  Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси: В 2-х тт. Т. 1. М.; СПб.: Рос. Гос. б-ка: Летний сад, 1999. С. 22.


[Закрыть]. В 672 году император Тэмму захватил власть в стране при помощи частных войск, после чего он приложил все усилия для создания централизованной армии, подчиняющейся императору[217]217
  Онищенко В.А. Исторические предпосылки создания публикуемых повестей // Японские сказания о войнах и мятежах. СПб.: Гиперион, 2012. С. 5.


[Закрыть]. Армия того периода была призывной, после окончания войны воины распускались по домам для занятия гражданскими делами.

Род Фудзивара – это древний жреческий род Накатоми, который сосредоточил в своих руках административные и жреческие функции. Члены клана Накатоми являлись наследственными стражами святилищ Касима и Катори. В 768 году было построено святилище Касуга, в котором почитались прародители рода Накатоми – божество Амэ-но-коянэ-но микото и его жена, а также воинские божества Такэмикадзути-но микото и Фуцунуси-но микото. Японский историк Рай Дзё (1780–1832) писал: «В первые времена по основании государства нашей династией государственная организация была проста: гражданская и военная функции были объединены. Все в государстве были воинами, и верховным предводителем их был император; министры составляли при нем свиту помощников. Того, чтобы назначался особый главнокомандующий, – не бывало. Конечно, при таких условиях не могло быть ни наследственно-родовых воевод, ни дружинников»[218]218
  Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси: В 2-х тт. Т. 1. С. 55.


[Закрыть]. По мере принятия китайской модели устройства государства и распространении буддизма в Японии роль жреческих родов и синтоистских святилищ, безусловно, уменьшилась. Разделение функций в государственном аппарате стало еще более явным. Роль императора как полководца исчезла, император стал культовой фигурой, а фактическое управление государством осуществляли министры из рода Фудзивара, которые женили своих дочерей на императоре. Фудзивара достигли такой вершины административной власти, что фактически смещали императора по своему усмотрению, отдавая трон малолетнему недееспособному приемнику. Бывший же император уходил от мира и становился монахом.

В период Нара (710–794 гг.) появляются первые письменные памятники: мифологические летописи, поэтические антологии и законодательные своды[219]219
  Мещеряков А.Н. Книга японских символов. М.: Наталис, 2010. С. 14.


[Закрыть]. Среди них первые правовые кодексы Тайхо (701) и Ёро (718). В данных кодексах были записаны, в том числе, и статьи, запрещающие хранение в частных домах оружия, брони, военных барабанов и флагов[220]220
  Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с. яп., вступ. ст. и комент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 6.


[Закрыть]. Согласно кодексам призыву подлежал каждый третий мужчина, который должен был сам обеспечить своё обмундирование. В 780-х годах было решено создать более профессиональное войско, попутно уменьшив его численность, для чего зажиточных сильных крестьян начали обучать стрельбе из лука и верховой езде, тогда как других оставили заниматься исключительно земледелием. С этого периода начинается сословное разделение между воинами и крестьянами[221]221
  Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси. С. 58.


[Закрыть].

Попытки создания централизованного государства с развитым бюрократическим чиновничьим аппаратом по примеру Китая не увенчались успехом. Вместо создания новой прослойки компетентных чиновников в Японии произошло слияние старой родоплеменной аристократии и чиновничества. Придворные ранги с третьего по первый могли занимать представители только наиболее могущественных кланов, доступ для представителей иного происхождения, какими бы они талантами не обладали, к этим рангам был закрыт[222]222
  Мещеряков А.Н., Грачёв М.В. История древней Японии. С. 260.


[Закрыть]. Столичные аристократы обычно хоть раз в жизни были назначаемы на должности в провинции. Это расширяло возможности столичных чиновников к получению земель и сбору податей с крестьянства. Зачастую чиновники даже не покидали столицу, а отправляли в провинцию своё доверенное лицо. Представители столичных родов занимали должности управители провинции, провинциальная родоплеменная знать назначалась на должности управителя уездов и их помощников[223]223
  Мещеряков А.Н., Грачёв М.В. История древней Японии. С. 267.


[Закрыть]. На деле получилось, что вожди местных кланов и главы бывших общин сохраняли за собой свои земли, но уже в качестве государственных чиновников[224]224
  Синицын А.Ю. Самураи – рыцари страны восходящего солнца. История, традиции, оружие. С. 28.


[Закрыть]. Подобная система ограничивала доступ провинциальной знати к столичным должностям и увеличивала разрыв между провинцией и столицей.

В 723 году был издан указ, направленный на освоение целинных земель и ранее заброшенных, по которому обработанная земля становилась собственностью лица, разработавшего её на три поколения[225]225
  Мещеряков А.Н., Грачёв М.В. История древней Японии. С. 287.


[Закрыть]. В 743 году вышел новый указ, предусматривавший «вечное частное владение освоенной целиной», что послужило созданию первых сёэн – частных провинциальных землевладений придворных аристократов, монастырей и святилищ. Для обработки целинных земель для превращения их в частное землевладение знать использовала беглых и обезземелившихся крестьян, что, в свою очередь, отрицательно сказалось на доходах государства, т. к. крестьяне уже не обрабатывали свои земли и не платили с них налог[226]226
  Там же. С. 289.


[Закрыть]. Фактически появление частных землевладений означало подрыв самой идеи централизованного государства, что послужило началом феодализации страны.

Несмотря на то, что феодализация страны началась, император и его двор фактически выпадали из этой системы взаимоотношений, оставаясь культовыми фигурами старого родоплеменного порядка.

Период Хэйан (794 – 1185 гг.) характеризуется упадком централизованной власти, основанной на религиозном и ритуальном управлении. Постепенно начинается процесс феодализации японского государства. Попытка создания централизованной армии на основе призыва провалилась так же, как и попытка создания централизованного государства. Содержание военных гарнизонов было дорогостоящим занятием, при этом сама армия была не эффективной и не мобильной. Осознав слабость существующей военной системы, правительство решило создать более профессиональное войско. Военачальники из родов Тайра и Минамото использовали для борьбы с племенами эмиси и врагами трона частные армии, предоставленные провинциальными даймё. Отвоевывая новые земли и получая в награду от трона часть из них в личное владение, Тайра и Минамото, в свою очередь, раздавали часть земель своим провинциальным сторонникам, тем самым, укрепляя их власть на местах. Для охраны своих владений зажиточные землевладельцы нанимали обученных воинов, которые впоследствии и составили основу самурайского класса. В отличие от крестьянского призывного войска, самураи были закалёнными в боях с эмиси и обученными воинами, чьей профессией стала война[227]227
  Синицын А.Ю. Самураи – рыцари страны восходящего солнца. История, традиции, оружие… С. 43.


[Закрыть]. Придворная утонченная аристократия все дальше отдаляется от военных феодалов, которые постепенно обретают все больше уверенности и власти. Таким образом, началось формирование отношений господин – подданный близкий к феодальному сюзерен – вассал, в которых за верность и услуги, которые он оказывал господину, воин ожидал вознаграждения и покровительства. Воины сражались в индивидуальных схватках, чтобы произвести впечатление своими подвигами на господина, увеличить славу своего имени, рассчитывая при этом на большие плоды своих побед[228]228
  Варли П., Моррис А., Моррис Н. Самураи. С. 19.


[Закрыть]. Историки отмечают, что битвы в средневековой Японии происходили, прежде всего, за земли и что одной из главных целей было конфискация владений врага. Важнейшей же наградой для подданного было получение права на землю и соответственно на доход с нее. Из сохранившихся до нашего времени письменных источников можно установить, какими были идеалы воинов того периода: честь воина должна быть незапятнанной, обязанности выше прав, а храбрость неизменный спутник преданности[229]229
  Дрэгер Д. Классические будзюцу. – К.: София, 2000. С. 15.


[Закрыть]. По выражению Рай Дзё: «могущественные простолюдины областей Муцу, Дэва и территории Канто стали достигать за свои военные подвиги звания охранников корпуса дворцовой стражи, но некоторые из них оставались в своих усадьбах и забирали в свои руки все ближайшие поселения. Они не несли службу при дворце и не подчинялись местным правителям областей и округов»[230]230
  Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси. С. 58.


[Закрыть]. Эти люди и в мирное время держали наготове военные доспехи, оружие и содержали лошадей, называя себя ратниками. Функции военачальников и полководцев, которые возглавляли походы против враждебных племен и усмиряли мятежи, были возложены на представителей двух родов: Тайра и Минамото, которые вели свое происхождение от императоров. Оба этих рода выполняли подобные поручения при помощи собственных слуг-дружинников, что избавило государство от необходимости осуществлять централизованный призыв, а воинские формирования Тайра и Минамото стали формировать профессиональный класс воинов. Оборотной стороной этого стало все большее сосредоточение власти и земель под контролем этих двух родов. До некоторого времени центральной власти удавалось пресекать попытки возвышения одного рода при помощи другого. В 935 году спор, начавшийся из-за границ владений, перерос в полномасштабное восстание известное как мятеж Тайра-но Масакадо. В 939 году Масакадо провозгласил себя императором. Интересно, что государем Масакадо провозгласила жрица-предсказательница: «Я – посланница Великого бодхисаттвы Хатимана!» – вещала она. «Сим наделяем высокородного Тайра-но Масакадо титулом государя! Указ о присвоении титула ныне передает дух Левого Министра, старшей степени второго ранга Сугавара асон, а Великий бодхисаттва Хатиман дарует победу в бесчисленных битвах и возведет на трон! Ныне же нужно торжественно отметить исполнение тридцати двух мелодий!»[231]231
  Записи о Масакадо. С. 57.


[Закрыть]. В 940 году войска под командованием Фудзивара-но Хидэсато и Тайра-но Садамори сожгли столицу Масакадо, а сам он погиб в бою. О событиях мятежа рассказывается в повести жанра гунки-моногатари («военные повести») «Записи о Масакадо». С 1051 по 1062 год велась Девятилетняя война (Дзэнкунэн-но эки), в которой Минамото-но Ёриёси возглавил карательную экспедицию против предводителей рода Абэ – Ёритоки, Садатоо, Мунэтоо и других. Военный клан Абэ вёл свое происхождение от пленных эмиси[232]232
  Курэ М. Самураи. Иллюстрированная история. М.: АСТ: Астрель, 2010. С. 7.


[Закрыть]. Поэтому неудивительно, что военная компания против рода Абэ была войной против племён народности эмиси, проживавших на северо-востоке Хонсю[233]233
  Сказание о земле Муцу / Японские сказания о войнах и мятежах. СПб.: Гиперион, 2012. С. 89.


[Закрыть]. Племена эмиси японцами назывались варварами, отсюда происходит и титул полководцев, который даровался после победоносных кампаний против эмиси – «Великий полководец, усмиряющий варваров» (сэйи тайсёгун).

Смуты годов Хогэн (1156) и Хэйдзи (1159) привели к возвышению рода Тайра. Тайра-но Киёмори выдал свою дочь за императора, став фактическим главой государства. Однако не все Минамото были уничтожены во время смуты годов Хэйдзи. Сыновья казнённого Минамото-но Ёситомо впоследствии собрали войска и выступили против Тайра. Война Гэмпэй (1180–1185) стала заключительным этапом возвышения воинства до главенствующего положения в стране. Победа в войне досталась роду Минамото. В 1185 году Минамото-но Ёритомо основывает первый в истории Японии сёгунат, в результате чего император теряет не только фактическую, но и номинальную власть в стране, оставаясь лишь культовой фигурой.

Многие знаменитые воины и полководцы этого периода выступают в роли основателей легендарных школ боевых искусств. Среди них Минамото Ёсицунэ (1159–1189 гг.), которого считают учеником Киити Хоган, считавшегося по легендам предводителем тэнгу с горы Ку-рама. Минамото Ёсицунэ называют основателем школы искусства шпионажа (ниндзюцу) Ёсицунэ-рю[234]234
  Горбылев А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 170.


[Закрыть]. Ёсицунэ приписывают авторство знаменитых стихотворений об искусстве нин-дзюцу «Ёсицунэ-но гунка» («Воинские песни Ёсицунэ»), которые цитируются в известном труде XVII века по ниндзюцу «Бансэнсюкай» («Десять тысяч рек, впадающих в море») Фудзибаяси Ясутакэ[235]235
  Фудзибаяси Я. Бансэнсюкай (Десять тысяч рек, впадающих в море). Том Ё-нин (Сокрытие на свету). Харьков: Издательство «НТМТ», 2015. С. 135.


[Закрыть]. Вассалы Ёсицунэ Мусасибо Бэнкэй и Исэ Сабуро Ёсимори также считаются одними из основоположников искусства ниндзюцу. Исэ Сабуро Ёсимори известен также как автор сборника «Исэ Сабуро синоби гунка» («Шпионские воинские песни Исэ Сабуро»), считающийся древнейшим письменным наставлением по ниндзюцу[236]236
  Горбылев А.М. Ниндзя: боевое искусство. С. 176.


[Закрыть].

Ниндзя старались в поэтической форме зашифровать тайную передачу знания, которая в большинстве случаев была устной (кудэн). В трактате «Записи об истинном нин-дзюцу» («Сёнинки») Фудзиноиссуйси Масатакэ приводится стихотворение, иллюстрирующее способ выведывания необходимой информации[237]237
  Фудзиноиссуйси М. Сё: нинки. Записи об истинном ниндзюцу. С. 139.


[Закрыть].

Стихотворное наставление в ниндзюцу:

 
«Уверенный в своем превосходстве,
Он открывает дверь на рассвете,
Но в миг, когда открывается дверь,
Свет Луны попадает внутрь»[238]238
  Фудзиноиссуйси М. Сё: нинки. Записи об истинном ниндзюцу. С. 139.


[Закрыть].
 

В собрании стихотворений, авторство которых приписывается Исэ-но Сабуро Ёсимори, в поэтической форме было выражено наставление по искусству ниндзюцу. Данные стихотворения называют синоби-ута (стихотворения шпионов), составляющих «Сто стихов Ёсимори» («Ёсимори хякусю»)[239]239
  Фудзибаяси Я. Бансэнсюкай (Десять тысяч рек, впадающих в море). Том Ё-нин (Сокрытие на свету). С. 91.


[Закрыть]:

 
«Если притворяясь кем-то,
Вы будете испуганы,
То враг легко распознает ваши намерения».
 

Стихотворения содержали и традиционные свитки мокуроку с описанием техники школы. В «Касима Син-рю кайдэн мокуроку» имелся целый ряд стихотворений об искусстве фехтования и пути воина[240]240
  Friday K., Seki H. Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture. P. 148.


[Закрыть]:

 
«Путь меча:
Не убивать, не быть убитым, не колебаться;
Ступай вперед!
Не возвращайся;
Путь обозначен».
 

В «Сказание о Ёсицунэ», посвященном жизненному пути известного полководца войны Гэмпэй, приводится рассказ о его самоубийстве перед лицом неминуемой гибели[241]241
  Сказание о Ёсицунэ. С. 293–297.


[Закрыть]. Ритуал сэппуку является одной из наиболее известных самурайских традиций, происхождение которой является предметом научных дискуссий. Боевые искусства также не могли обойти этот ритуал стороной, т. к. самураи должны были уметь выступить в роли секундантов. По одной из версий акт самоубийства, известный как сэппуку или харакири, является по своей сути видоизмененным обрядом очищения. В синто нет понятий добра и зла, есть понятия осквернения, загрязнения и очищения. Каждый человек может смыть себя грязь посредством ритуала омовения, греха как такового не существует. Только если в ритуалах омовения в качестве очищающего вещества выступает вода, то в ритуале харакири эту роль исполняет кровь. Надо отметить, что кровь и смерть в синто ассоциируются с грязью. На синтоистских жрицах лежало табу в произнесении слов связанных со смертью: вместо слова кровь говорили пот, вместо плоти – стебелёк травы, вместо смерти – исправляться, возвращаться в прежнее состояние[242]242
  Ермакова Л.М. Храмовый комплекс Исэ и архаичные верования // Синто – путь японских богов: в 2 т. Т. I. Очерки по истории синто / Общ. ред. Л.М. Ермакова, Г.Е. Комаровский, А.Н. Мещеряков. СПб.: Гиперион, 2002. С. 416.


[Закрыть]. Данный взгляд продолжал существовать и в воинской среде. Иногда, боясь осквернения своего дома, люди, которым был поручен надзор за осужденным самураем, выстраивали специальные комнаты для данного ритуала, а после совершения харакири приглашали монахов или священников для ритуала очищения[243]243
  Митфорд А.Легенды о самураях. Традиции Старой Японии. М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. С. 362.


[Закрыть]. Однако, самурайские идеологи и сами князья зачастую осуждали подобные верования: «Считать смерть в бою или от харакири осквернением – результат дурного воспитания. Имейте это в виду!»[244]244
  Цитата по: Митфорд А.Легенды о самураях. Традиции Старой Японии. С. 363.


[Закрыть]. Кровь самурая призвана смыть его позор и очистить его имя, сохранив его честь: «нет нужды очищать место, где верные самураи наложили на себя руки»[245]245
  Там же.


[Закрыть] – говорится в японском свитке о харакири, который привёл в своём сочинении лорд Алджернон Митфорд. Сэппуку также являлось высшей формой выражения искренности, использовавшейся в качестве доказательства своей правоты. Некоторые исследователи соотносят ритуал харакири с мифом об извлечении богини солнца Аматэрасу из небесного грота и наказании Сусаноо, осквернившего её жилище[246]246
  Харакири и краденое Солнце // Удар Солнца или Гири – чувство чести / Сост. В.С. Пинхасович. М.; СПб.: Рос. гос. б-ка: Летний сад, 1999. С. 12.


[Закрыть]. Другой традицией связанной с мифом о наказании Сусаноо является наказание самурая путём обрезания пучка его волос традиционной прически тёммагэ, символизирующей статус самурая. Как бог Сусаноо был усмирён и наказан за свои буйства путём обрезания волос и ногтей[247]247
  Мацокин Н.П. Японский миф об удалении богини солнца Аматэрасу в небесный грот и солнечная магия // Удар Солнца или Гири – чувство чести / Сост. В.С. Пинхасович. М.; СПб.: Рос. гос. б-ка: Летний сад, 1999. С. 267.


[Закрыть], так и самурай наказывается и лишается своей чести.

Основание первого сёгуната и возвышение воинов на вершину социальной лестницы послужило основой развития феодальных отношений в Японии.

Японский феодализм и его формирование имели свои характерные особенности, отличающие его от западноевропейского. Несмотря на это, все основные черты феодализма, отмеченные М. Блоком[248]248
  Блок М. Феодальное общество. М.: Издательство имени Сабашниковых, 2003. С. 434.


[Закрыть], в Японии имелись: господство воинского сословия (XII–XIX века), отсутствие централизованной власти (XIV–XVI века), собственником земли являлся даймё, который в награду за службу давал своим вассалам земельные наделы, крестьяне, проживавшие на землях даймё, монастырей или частных владений сёэн, находились в зависимости от феодалов. Безусловно, в разные исторические периоды японский феодализм изменялся, вместо получения в награду от господина земельных наделов, на более поздних этапах воины стали получать фиксированное жалование, выраженное в натуральном доходе и измеряемое мерой риса (коку). Собственно сама сеньориальная система взаимоотношений подобная западноевропейскому феодализму, основанная на частной земельной собственности и власти военной аристократии, в Японии официально была закреплена при самурайском правлении.

Сёгун в японской феодальной системе выступал примерно в той же роли, что и король в Западной Европе. В отличие от европейской системы в Японии главы самурайских кланов и даймё не приносили непосредственной клятвы верности сёгуну. Сёгун был представителем доминирующего клана и главой военного правительства (бакуфу), в которое входили главы лояльных и родственных кланов. В период междоусобных войн сёгун становился такой же номинальной и ритуальной фигурой, как и император. Историки отмечают[249]249
  Вие М. История Японии с древних времен до эпохи Мэйдзи. М.: Астрель: АСТ, 2009. С. 76.


[Закрыть], что кризис в самурайской среде, приведший к долгому периоду междоусобных войн, названному «Эпохой воющих провинций» (Сэнгоку дзидай, 1467–1590), был во многом связан с проблемой распределения земельных угодий и прав на них.

Начало этому было положено благодаря двум вторжениям монголов в 1274 г. и в 1281 г., от которых Камакурский сёгунат так и не сумел оправиться[250]250
  Варли П., Моррис А., Моррис Н. Самураи. С. 72.


[Закрыть]. В сохранившемся свитке «монгольское нашествие» восхваляется служба воина по имени Такэдзаки Суэнага, интересным моментом которого является описание стремления Суэнага совершить индивидуальные подвиги на поле боя, да так, чтобы об этом обязательно доложили сёгуну и представили его к награде. Для этого он накануне вторжения молился синтоистским божествам и буддам, чтобы те помогли ему отличиться в бою и получить вознаграждение. Для того чтобы получить вознаграждение Суэнага пришлось отправиться в Камакуру лично, в результате он получил должность управляющего поместьем на Кюсю[251]251
  Там же. С. 69–71.


[Закрыть]. Война с монголами истощила казну, награды, розданные за победу были невелики, поэтому многие самураи оказались в тяжелом положении, т. к. при призыве самурай был обязан снарядить пеших вассалов за свой счет, а если он не получал достойного вознаграждения, то ему могло грозить разорение. Правительству пришлось издать указ, запрещающий отдавать в залог земли и аннулирующий прежние долги, что впоследствии привело к тому, что ростовщики боялись ссужать деньги бедным самураям из-за возможности правительственной отмены долгов[252]252
  Курэ М. Самураи. Иллюстрированная история. М.: АСТ: Астрель, 2010. С. 47.


[Закрыть].

Другой причиной стало усиление в провинциях власти со стороны сюго – губернаторов или наместников провинций, назначаемых центральным правительством. Назначаемые губернаторы постепенно стали превращаться в сюго даймё – во владетельных феодалов, этот процесс сопровождался разложением традиционных поместий сёэн[253]253
  Лещенко Н.Ф. Япония в эпоху Токугава. М.: Крафт+, 2010. С. 19.


[Закрыть]. Рост влияния сюго даймё привел к увеличению их автономии от центрального правительства и борьбе друг с другом за землю, как экономическую основу их могущества. Именно из их числа появились самые знаменитые предводители воинов периода сэнгоку дзидай: Ода Нобунага, Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин и другие.

Вопреки мнению о периоде сэнгоку дзидай, как о времени упадка, хаоса и непрерывных войн, сложившемуся благодаря японской литературе, в этот период исследователями отмечается экономический и технологический рост. Для успешного ведения войн даймё заботились об эффективности своей экономической базы, совершенствовали технику строительства замков, появились новые плотницкие инструменты, а даймё Такэда Сингэн построил плотину на реках Каманаси и Фуэфуки[254]254
  Лещенко Н.Ф. Япония в эпоху Токугава. М.: Крафт+, 2010. С. 21.


[Закрыть]. Этот период заложил основу для расцвета городской культуры эпохи Эдо (1603–1867).

Воинство укрепляло свою власть и в символическом плане. Победа воинов и их возвышение над аристократами объяснялась превосходством в моральных и физических качествах. Военный теоретик XVII века Ходзё Тикухо-си писал: «В древние времена нашей страной управляли люди высокого рождения, но, поскольку их тела стали мягкими и слабыми, произошли беспорядки. Со времён Минамото Ёритомо страной управляют воины, и страх перед суровостью и силой усмирил порывы бунтовщиков»[255]255
  Военный канон Японии. Первоисточники. С. 233.


[Закрыть]. Разница между утонченными и изнеженными аристократами и сильными и смелыми воинами ярко показана и в художественных исторических повестях. В «Сказание о Ёсицунэ» хорошо заметно изменение образа Минамото-но Ёсицунэ, если в начале повести он отчаянный воин и хитроумный полководец, то к концу повести его манеры и образ наполняются женственными чертами. Такой художественный приём повести был призван отобразить сближение Ёсицунэ с императорским двором, получение от него почётных титулов и отдаление от своего брата Минамото Ёритомо и всего воинства, что впоследствии привело Ёсицунэ к гибели.

С технической точки зрения опыт междоусобных войн дал воинам направление развития своего мастерства в применении различных видов оружия, выработке тактических приёмов и развития стратегического мышления. Согласно «Повести о доме Тайра» наиболее важным оружием на поле боя оставался лук, для ближнего боя характерно использование копья и меча, важным умением для самураев была езда верхом, а также навыки борьбы верхом. Опыт применения обманных манёвров, маскировки, дезинформации и психологического давления во времена войны между Тайра и Минамото был по достоинству оценён военными теоретиками и создателями школ боевых искусств последующих эпох.

Важной составляющей воинской традиции является сакрализация оружия[256]256
  Зиганьшин Р.М. Военный этикет самураев. С. 128.


[Закрыть]. Одним из трех священных предметов синто является меч кусанаги. По «Кодзики», меч кусанаги был найден богом Суса-но-о-но микото в теле змея Ямата-но ороти, впоследствии данный меч был послан на землю с наследником богини Аматэрасу и сыграл важнейшую роль в усмирении и объединении страны. Именно мечи являются «божественными телами» (синтай) богов Такэмикадзути и Фуцунуси, хранящимися в святилищах Катори-дзингу и Касима-дзингу[257]257
  Горбылёв А. Синтоистская традиция воинских искусств. С. 606.


[Закрыть]. В школе Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю первая ката в разделе иайдзюцу называется «кусанаги-но кэн». Другим сакральным оружием стало копье. Именно с эпизодом из «Кодзики» связан ритуал, демонстрировавшийся создателем айкидо О-сэнсэем Морихэем Уэсибой, когда он, подняв нубоко («лебединое копье») вверх, крутил его над головой, символизируя акт сотворения мира богами Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото. Копьё также упоминается в качестве четвертого священного предмета, которое было даровано Царственному внуку (Ниниги-но микото) побежденным земным богом Онамути-но ками «Я этим копьем достиг успехов в устроении страны. Если небесный внук, пользуясь этим копьем, будет управлять страной, то непременно установит мир и покой. Теперь я исчезаю и удаляюсь»[258]258
  Когосюи. С. 89.


[Закрыть]. В «Завещании» («Икун») Токугава Иэясу, ставшем впоследствии официальным документом, было сказано: «Меч – душа военного, терять его непозволительно»[259]259
  Цитата по: Лещенко Н.Ф. Япония в эпоху Токугава. М.: Крафт+, 2010. С. 77.


[Закрыть]. В философских концепциях японских боевых искусств появились «меч, несущий смерть» и «меч, дарующий жизнь»: «Ведь бывает так, что из-за злодеяний одного человека страдают тысячи. Поэтому злодея убивают, чтобы сохранить жизнь тысячам. И тогда меч, несущий смерть, воистину превращается в благородный меч цуруги, дарующий жизнь»[260]260
  Ягю М. Хэйхо кадэн сё (Книга о семейной традиции искусства фехтования мечом). С. 38.


[Закрыть]. Само искусство владения мечом становится своеобразной миссией по очищению страны от скверны, умиротворению злых духов и контроля над своими помыслами. Помимо оружия сакральными могли становиться и другие предметы воинского снаряжения. Известный полководец Такэда Сингэн (1521–1573) всегда появлялся на поле битвы в шлеме Сува хоссё, который он получил от жреца святилища Сува тайся[261]261
  Полхов С.А. Взывая к помощи божеств: молитвенные обращения японских князей эпохи Сэнгоку // Синто: память культуры и живая вера / Под ред. Э.В. Молодяковой. М.: АИРО-XXI, 2012. С. 120.


[Закрыть]. Пресветлое божество Сува также упоминалось на знамени, которое помещалось в центре военного лагеря, а на боевом стяге Такэда был начертан первый иероглиф имени бога Бисямон[262]262
  Там же.


[Закрыть].