Текст книги "Чужое тело"

На другой день Поль и Тина отправились в Элакуанкос, посмотреть на нелегалов. Поль выглядел хмурым: даже протрезвев, он сожалел о том, что не попал в Криса вазой. Тина ему напомнила, что Форум скоро закончится и Крис улетит на Ниар, Поль исподлобья глянул на нее, промолчал. Под глазами у него залегли круги – следствие то ли похмелья, то ли досады после неудачного покушения.

Ольга жаловалась, что у него «тяжелый характер», но Тина так не считала, несмотря на все дикие выходки Поля. Для нее он был симпатичным, открытым, дружелюбным парнем. Характер у него портился, если рядом появлялся Крис или кто-нибудь еще, кто не вызывал у Поля приязни. Когда гуляли по Кеодосу, он несколько раз странно реагировал на прохожих, которые, с точки зрения Тины, ничем не выделялись из толпы. «Смотри, какая сволочь идет!» – это у него было дежурное, вкупе с легкой напряженной гримасой, как будто присутствие «сволочи» причиняло ему боль. Тине подумалось, что Поля окружают миражи, для ее восприятия недоступные.

На горизонте вырос Элак – красновато-бурая гора в корках ледников, с низко нахлобученной снежной шапкой. Элакуанкос разлегся на солнцепеке у его подножия. Древний город с обветшалыми многоэтажными дворцами и такими же многоэтажными бедняцкими кварталами, с красноватой пылью на тротуарах, одетыми в камень каналами, крикливыми продавцами сладостей и попрошайками.

Бедность на Незе была не злоключением, а стилем жизни. Определенная часть незийцев предпочитала получать государственные пособия и предаваться праздности в старинных неухоженных городах, где время подобно песку, раз за разом перетекающему из одной половинки часов в другую, без всяких существенных перемен. Чем Тине всегда нравился Нез – так это тем, что здесь принято уважать выбор каждого. Это у незийцев в крови, это фундамент их культуры. Здесь даже войн на религиозной либо идейной почве никогда не случалось. «Кто как хочет, тот так и живет» – кредо Неза. Этот мир, с первого взгляда очаровавший Тину, был полной противоположностью Манокару.

Нез притягивал туристов со всей Галактики, так что либерализм его властей хорошо окупался. Пока Тина и Поль шли по длинному проспекту мимо мутноватых витрин, где ползали среди керамической посуды и галантерейных товаров мимикрирующие сухопутные крабы, наверху несколько раз успели проплыть аэробусы с экскурсантами и открытые прогулочные аэрокары. Воздух здесь был сладковато-пряный и немного едкий, с примесью запаха застоявшейся воды из многочисленных каналов.

Кварталы, захваченные нелегалами с Кутакана, располагались в стороне от центра. Ветхие многоэтажки с полукруглыми оконными проемами, пестрая сумятица желтого и темно-красного кирпича. Кутаканцы бесцельно слонялись по улицам или сидели в щербатых лоджиях под гирляндами белья и что-то пили. Со дворов доносились детские голоса.

Поль предупредил, что здесь надо держаться поближе к середине улицы: мусор кутаканцы выбрасывали прямо в окна. Пользоваться мусоропроводом, то есть «оставлять всякую гадость в доме», они находили негигиеничным. Кое-где по тротуарам растеклись засохшие разводы: от жидких помоев эти чистоплотные люди тоже своевременно избавлялись.

«Их тут заблокировали, чтобы они по всему Незу не расползлись, – объяснил Поль. – Питание выдают. Депортировать их пока некуда, наши должны через Ассамблею договориться с теми, кому нужны поселенцы».

Полицейские в этих кварталах поодиночке не ходили, на уровне верхних этажей курсировали в воздухе видеозонды. За очередным поворотом блеснуло на солнце нечто похожее на выскочившую из воды рыбу. Нож. Тина поймала его в нескольких дюймах от живота Поля.

Бросили его из темной сквозной арки, уводящей во двор, оттуда донесся быстрый топот. Двор был проходной, но человека, метнувшего нож, Тина настигла до того, как он успел скрыться. Подросток лет четырнадцати-пятнадцати, щуплый, темноволосый, с колючим взглядом. Подбежал Поль, следом появились патрульные – они Поля знали и посоветовали ему не разгуливать по этому району. С балконов за сценкой наблюдали кутаканские матроны и длинноволосые девушки в цветастых платьях.

– У кутаканцев полно банд, – начал рассказывать Поль, когда они покинули территорию нелегалов. – Вся эта масса делится на банды, как племена у дикарей. Между собой они, естественно, враждуют и устраивают разборки, а нам этого, естественно, не надо. Незадолго до того, как я ушел в отпуск, мы провели рейд и поарестовывали самых активных. Кого надо брать, я определял. Я это чувствую, непонятно как. А то почему меня с работы так долго не выгоняли? В общем, меня тут запомнили, а этот парень, видимо, из какой-то банды…

Они перекусили в кафе на берегу канала. Кофе и крохотные пирожные – пряный бисквит с солоноватым кремом. На полукруглой площадке напротив появились серокожие танцовщицы в блестящих юбочках и ожерельях из колокольчиков. Незийские танцы очень красивы, Тина и Поль засиделись до сумерек. В керамической чаше, поставленной на тротуар, рыбьей чешуей серебрились монеты. Поль и Тина тоже положили туда деньги, потом пошли куда глаза глядят. Когда Поль тревожной скороговоркой прошептал: «Тина, за нами следят!» – она в первую секунду удивилась:

– Ты уверен? Я бы заметила.

– Я чувствую. Я всегда чувствую такие вещи. Знаешь, что такое эстафетная слежка? Они сменяют друг друга, и ты не можешь засечь никого конкретного. Или за нами плывет зонд, которого не видно в темноте. Я свяжусь со Стивом, ладно?

– Да не стоит его дергать. Лучше вызовем такси.

Тина достала из кармана передатчик. Тот не работал. Поль все-таки попробовал вызвать Стива – тоже ничего не вышло, словно перстень был обыкновенной безделушкой, а не устройством связи. У Тины был еще один передатчик для контакта со Стивом, вживленный в нёбо… Ничего. Они стояли в тени под стеной каменного дворца, прислушивались к шорохам в темноте и пытались определить, имеют эти шорохи отношение к ним или нет.

– У них глушилка, – хрипло сказал Поль. – Наверное, весь район накрыли.

Тина заметила, что он дрожит.

– Успокойся, как-нибудь выберемся.

– Это не страх, – дрожать он не перестал, но в голосе появилась досада. – Ну, в смысле, не тот страх… Я приучил себя не бояться драк, но сейчас на нас надвигается что-то очень паршивое. Я это чувствую, понимаешь? Мой озноб – это побочный физиологический эффект. Наши на работе это знают, и никто надо мной не смеется, потому что я не ошибаюсь.

– Я тоже не смеюсь. Давай бегом до того угла. Зигзагами.

Они находились на середине дистанции, когда тьма вокруг пришла в движение – сверху обрушился, перекрывая дорогу, аэрокар с выключенными габаритными огнями, сзади послышался топот. Увлекая за собой Поля, Тина отскочила к глухой стене кирпичного дома. Аэрокар опять пикирует. Прыжок в сторону. С ходу пробивать стены хорошо в противоударном костюме; без него тоже можно, но это больно… Зато банковский счет у нее достаточно большой, чтобы возместить ущерб тем, кто за этой стенкой живет, – спасибо адвокату Зелгони.

Кто-то ухитрился попасть в нее из парализатора, отвратительное ощущение… Но одного заряда для киборга мало. Главное, чтобы не попали в Поля.

Втащив Поля в пролом, Тина поняла, что возмещать ущерб, скорее всего, не придется: здесь никто не живет. Пусто и темно, только вытянутое ромбовидное зеркало в углу, его пересекает наискось кривая трещина. Тина пинком распахнула дверь и потянула Поля дальше в темноту. Не задерживаться. От аэрокара они спаслись, а люди сейчас полезут следом за ними.

– Ты проломила стенку?! – Поль опомнился и обрел способность говорить.

– Да.

Голоса и топот позади. Коридор вывел в круглое помещение с лестницей. Здесь тоже темно, не считая льющегося в окна лунного света: похоже, что здание нежилое… но и не совсем заброшенное. Еще одно зеркало. Тина сорвала его со стены и швырнула навстречу человеку в маске, выскочившему из коридора. Крик, звон осколков, грохот.

Они с Полем побежали наверх, перешагивая через ступеньки. Окно лестничной площадки заслонило темное тело: аэрокар.

В коридор на втором этаже они успели нырнуть до того, как на выложенный каменной плиткой пол обрушились куски разбитого стекла. Коридор широкий, как заведено у незийцев, это плохо… Позади вспыхнул свет. Сузив зрачки, Тина оглянулась: аэрокар перекрыл проход и медленно надвигался, слепя прожекторами. Поль тоже развернулся, вскинул руку. Оба прожектора погасли, теперь только триплекс лобового стекла поблескивал в полумраке. Выхватив у ослепленного Поля небольшой карманный бластер, Тина выстрелила в пилота – ей перепады освещения целиться не мешали. Дверь сбоку. Они ввалились в комнату, а потерявшая управление машина проплыла мимо, сдирая со стен штукатурку, и во что-то врезалась, заставив дом содрогнуться.

В этой комнате была мебель. Громоздкая, рассохшаяся, из тяжелого дерева. В самый раз для баррикады. Узкие оконные арки затянуты металлической сеткой: видимо, хозяева понадеялись, что эта мера защитит покинутое жилье от вторжения. Каково же им будет по возвращении домой обнаружить разгром и в придачу аэрокар с трупом в кабине у себя в коридоре! Эта абсурдная мысль вызвала у Тины нервную усмешку.

– Я уже могу видеть, порядок, – услышала она голос Поля. – Бластер у тебя?

– Вот, держи, – Тина вернула ему оружие.

– А у тебя что-нибудь есть?

– Парализатор. И мои лазеры, на два выстрела. Здесь ведь бластеры запрещены, вот и решила не связываться…

– А я взял, чтобы тебя охранять. – Поль говорил негромко, но возбужденно. – Ничего, начальство отмажет. Меня наверняка и дальше будут привлекать для операций, даже если уволят.

Это «рыжее бедствие», как называла его Ольга, оказалось лучшим телохранителем, чем Тина предполагала вначале. Она и не знала, что Поль носит с собой бластер. Вообще-то он был достаточно здравомыслящим парнем – до тех пор, пока на горизонте не появлялась очередная «сволочь», присутствие которой выбивало его из равновесия.

За лунными арками, затканными металлической паутиной, несколько раз промелькнуло продолговатое темное тело, словно там плавала большая рыба, – еще один аэрокар. Из коридора доносились голоса, топот, стук распахивающихся дверей. Тина не могла взмокнуть от страха и напряжения – у киборгов не та физиология, но ей было муторно от эмоций, которые внезапно сорвались с цепи. Теперь и она почувствовала, что все это более чем серьезно, а ведь за последние четыре года, путешествуя со Стивом по Галактике, она успела отвыкнуть от таких ситуаций. Начали ныть ушибы и ссадины – плата за проломленную стенку. Бледное лицо Поля, присевшего в углу, в лунном свете казалось совсем мальчишеским, провалы расширенных зрачков тревожно темнели.

Удар в дверь. Баррикада содрогнулась.

– Тина Хэдис, откройте!

Говорили не на манокарском, а на общегалактическом, что ее в первый момент удивило. Впрочем, кто сказал, что Манокар не может привлечь в качестве исполнителей инопланетных террористов, обязанных ему за финансовую поддержку?

– Здесь незийская полиция! – вскочив на ноги, крикнул Поль. – За нападение на полицейского вы ответите по закону!

В задней стенке шкафа, загородившего дверь, появилось небольшое отверстие: у нападавших тоже имелся бластер. Вслед за этим – короткий шум. С той стороны кто-то выругался.

– Не стрелять! Сказали же, полицейского, который с ней ходит, тоже брать живым. Эй, вы, откройте!

Последняя фраза была адресована Тине и Полю.

– Что такое?.. – пробормотал Поль. – Зачем им понадобился живой полицейский?

– Видимо, в качестве заложника, – предположила Тина.

– Взять меня в заложники – это тяжкое преступление! Меня пока еще с работы не выгнали! Вот чертовы ублюдки…

Перспектива попасть в плен его и напугала, и разозлила. Он несколько раз выстрелил сквозь баррикаду – судя по крикам из коридора, в кого-то попал. Колотить в дверь перестали, зато вскоре послышался шум за стеной слева. Тяжкие глухие удары, шорох сыплющихся кусков штукатурки. Первая трещина. Затравленно озираясь, Поль предложил:

– Тина, давай устроим пожар? Все эти дома оборудованы противопожарной сигнализацией, объединенной в систему. Сюда примчатся пожарные роботы, а потом полиция – когда заметят, что в этом районе связь не работает. Давай попробуем!

Деревянная мебель – подходящий материал. А инфракрасные лазеры, спрятанные у Тины в кистях рук, вполне годятся для поджога. Затрещало оранжевое пламя. Сорвав с одного из оконных проемов сетку, Тина выбросила наружу пылающий стул. Поль закашлялся.

– Сядь на пол! – велела Тина.

Сама она остановила дыхание и переключилась на замкнутую систему кислородного обмена. Теперь у нее преимущество перед остальными, кто находится в доме, но стоит ей получить еще несколько парализующих зарядов – и оно сойдет на нет… Забрав у скорчившегося Поля бластер, она проломила правую стенку (с толстой наружной не сравнить, но все равно больно) и с ходу уложила двух субъектов в масках. Поль протиснулся в пролом следом за ней и сразу подобрал бластер одного из убитых.

Завыла пожарная сирена – для Тины с Полем этот звук был сейчас приятней любой музыки.

– Хоть одного надо арестовать! – в промежутке между приступами кашля выдавил Поль.

Эта комната была больше первой, с одиноким шкафом на фоне светлой стены, резным, как алтарь в незийском храме. Сквозь пролом тянуло удушливой гарью, там трещало пламя, на паркете с облезлым лаком плясали красноватые блики.

Победоносный звон стекла. Тина уже успела освоиться с тем, что сегодня вечером этот звук предвещает опасность, но на сей раз все было наоборот: с улицы ворвался пожарный автомат, похожий на ракету с раструбами-огнетушителями.

– Приготовиться к эвакуации! – потребовал он и бросил к ногам людей два респиратора.

Тина в этом не нуждалась, а Поль схватил один и торопливо натянул. Двое убитых боевиков тоже получили средства защиты – робот не видел особой разницы между живыми и покойниками.

– Пошли! – Голос Поля из-под респиратора звучал глухо. – Я им покажу, какой из меня заложник!

Тина не возражала. Если устроить охотникам хорошую трепку, они на некоторое время отстанут – это она усвоила по прежним стычкам. Вдобавок, дому нанесен порядочный ущерб, и пусть его возмещают заказчики нападения! Страх прошел и у нее, и у Поля – обоих охватил веселый лихорадочный азарт. Они выскочили в коридор и тут же столкнулись с крупным субъектом в маске. Издав ликующий вопль, Поль ударил врага коленом в живот, потом стукнул по затылку.

– Ты арестован! Ты имеешь право немедленно связаться со своим адвокатом, засранец!

Обстановка не располагала к тому, чтобы засранец немедленно воспользовался своим законным правом: коридор тонул в удушливом дыму, в комнатах бесчинствовали, все подряд обдавая пеной, пожарные автоматы. Еще один робот волок к оконному проему, как оса гусеницу, парня в респираторе, надетом поверх маски. Боевик эвакуироваться не хотел и отчаянно упирался, но робот-спасатель знал свое дело: несколько секунд спустя дергающиеся ноги в спортивных ботинках мелькнули над подоконником и исчезли. Снопы света непрерывно скользили по коридору, пронизывая туманный воздух.

Вскоре робот вернулся, его манипуляторы бережно оплели Тину, Поля и обмякшего после парализующего заряда бандита. Плавное скольжение вниз. Улицу озаряли слетевшиеся на пожар мобильные фонари, на тротуаре стояли полицейские аэрокары. Поль сдернул респиратор, Тина вернулась к традиционному способу дыхания.

– Поль Лагайм, иммиграционный контроль, м’гис, – обратился Поль к пожилому незийцу в полицейской форме. – Это преступник. – Кивок на бесчувственного парня, которого Тина бросила на тротуар. – Бандиты на нас напали, м’гис. Тот, которого робот вытащил перед этим, тоже из их шайки.

– Он сразу вскочил и убежал, – буркнул другой полицейский. – Прыткий попался…

Тина оглянулась на четырехэтажный кирпичный дом с округлыми полуколоннами: из торцевого окна на втором этаже торчала носовая часть небольшого аэрокара.

Глава 4

Все члены террористической организации Кепхо Аркетивайна были мертвы. Не уцелели даже те, кого прямо с пожара отправили в полицейский участок или в больницу. Как показало вскрытие, каждому была имплантирована под кожу капсула, содержащая смертельный яд и снабженная микропроцессором; при получении сигнала оболочка разрывалась, несколько минут спустя жертва умирала. Тот, кто приговорил боевиков Кепхо Аркетивайна к смерти, послал сигнал вскоре после того, как Тину и Поля эвакуировали из горящего дома: понял, что дело сорвалось, и ликвидировал севших в лужу исполнителей. Два десятка трупов. Мертвого Кепхо обнаружили утром на борту аэрокара, который парил над Элакуанкосом в режиме автопилота.

– Раньше манокарские спецслужбы придерживались другой тактики, – сказала Тина. – Организатору этой операции еще устроят головомойку!

Поль видел, что она удивлена, но не мог понять причины.

– За что – головомойку? За то, что тебя упустили?

– За это само собой, но прежде всего за угробленный имидж. Манокар – лучший друг межзвездных террористов, он их прикармливает, прячет и ни под каким видом не выдает Космополу. Знаешь, чему меня учили в школе? Кроме домоводства и прочей ерунды, которую должна знать каждая женщина? У нас еще были уроки политической азбуки. Нам объясняли, что террористы – это такие хорошие честные люди, они протестуют против разгула скверны в Галактике. На Манокаре полно фильмов о благородных террористах, которые наказывают испорченных обитателей внешнего мира за неправильный образ жизни, и все это подается под соусом романтики.

– Правда, что ли? – округлил глаза Поль.

– Ресурсы маразма неисчерпаемы.

Поль хотел сказать, что побывать на Манокаре ему не светит, а жаль: поглядеть на такой маразм, произрастающий в естественных условиях, он бы не отказался. Открыл рот – и осекся. Он вдруг понял, что Манокар так же близок и реален, как Элакуанкос, где они с Тиной гуляли вчера, или искусственный спутник «Сиролл», где он не раз бывал в гостях у Джеральда, или Орибский архипелаг с его курортами. Манокар находился в ближайшем будущем, на расстоянии вытянутой руки, его отделял от Поля всего-навсего не слишком толстый слой времени. В этом представлении не было ничего пугающего – скорее ожидание веселой экскурсии. Обычно такие предчувствия у Поля сбывались, но насчет Манокара… кто ж его туда пустит?

Тина несколько секунд ждала от него реплики, потом продолжила:

– Манокар дорожит своим имиджем старшего друга террористов. Инцидент с этой бандой для него как грязное пятно на деловом костюме бизнесмена. Террористов позвали сделать доброе дело, а потом скомкали и выбросили, как использованную туалетную бумагу. Еще пара таких происшествий, и младшие друзья перестанут доверять своему старшему другу. Руководителя операции наверняка накажут и отстранят от дальнейшей работы.

– Это не значит, что ты можешь расслабиться, – хмуро заметил Стив. – Я-то вчера был связан по рукам и ногам – новая атака придурков на энергостанцию. В этот раз они туннель под землей прорыли, на что никто не рассчитывал. Космопол теперь выясняет, кто снабдил их профессиональным шахтерским оборудованием. Пожалуйста, будь осторожна.

– Мы ведь отбились. Спасибо Полю, это он сообразил насчет пожара. Чего бы я хотела – так это навестить манокарского посла и набить ему морду!

– Я уже. – Стив усмехнулся. – Полчаса назад. Посол клялся, что он тут ни при чем, но получалось у него неубедительно. Что характерно, главным образом он упирал на то, что не приказывал ликвидировать террористов. Я приложил его мордой к столешнице в его же кабинете.

– Вот теперь меня точно оставят в покое. – Тина уселась к Стиву на колени. – Думаешь, посол очень заинтересован в еще одном твоем визите?

Поль тактично оставил их вдвоем, прикрыл дверь. Перешагнул через кота, который опять разлегся на полу в коридоре.

Странно, что рассказ Стива о посещении манокарского посольства ничуть его не успокоил. Любой нормальный чиновник после такого предупреждения подожмет хвост – значит, Тина права, от нее должны отвязаться. Если проанализировать ситуацию, все позади… но Поль так не считал. Вернее, не чувствовал. Он провел бессонную ночь: ощущение, что вчера он избежал какой-то крайне мерзкой опасности, причем эта опасность не исчезла, а всего лишь на неопределенное время отодвинулась, было таким сильным, что его колотил озноб. Поль постарался расслабиться, сосредоточиться и соприкоснуться с тем, что ему угрожает, – чтобы понять, что это такое. Вот тут ему стало совсем плохо! Его чуть не вырвало на подушку, и он долго лежал в холодном поту, слушая тяжелые и неритмичные удары собственного сердца.

Если верить медавтомату, он был здоров. Просто его тело принимало на свой счет импульсы, которые имели отношение только к сознанию, и пыталось адекватно отреагировать. Что хуже всего, он не знал, является все это игрой его расшатанного воображения, довеском к стрессу, или он улавливает нечто реальное, как бывает у экстрасенсов. Несколько раз Поль посещал собрания экстрасенсов – заумно и неинтересно, он решил, что ему там делать нечего. Хорошо бы обсудить все это со Стивом… он так и собирался, но Стив постоянно занят. Может, потом, после Форума?

Из внутреннего дворика доносились голоса. Поль выглянул в окно, стиснул зубы от накатившей злости и перемахнул через подоконник.

– …Глена все еще болеет, я отвезу ее домой на яхте. При хорошем разгоне – две недели, если не нырять в гиперпространство. Все равно работы на Ресонгоэфре начнутся только через полгода. С Ниара я сразу с тобой свяжусь.

– Ресонг… – Ольга сбилась и засмеялась. – Слишком длинное имя для планеты. Все время путаюсь с лярнийскими названиями.

– Ресонгоэфра, – носовой гласный в середине слова Крису удалось произнести как надо. – Потренируйся. Тебе тоже придется общаться с заказчиками.

Сестра стояла спиной к Полю, Крис – вполоборота. Он повернул голову и улыбнулся:

– Привет, Поль. Я рад, что ты жив и здоров после вчерашнего. Если полезешь драться, искупаю в фонтане.

Ольга тоже обернулась и потребовала:

– Поль, пожалуйста, веди себя прилично!

Для драки Поль был не в форме. Чего доброго, дело и правда закончится купанием… Он присел на мраморный бортик и буркнул:

– Только один вопрос. Что этот тип здесь делает?

Они его проигнорировали. Крис поцеловал Ольгу в губы, забрался в аэрокар и улетел.

– Повторяю вопрос, – мрачно процедил Поль. – Какого черта он тут делал? Надеюсь, не ночевал?

– Он появился рано утром. – Ольга запахнула пушистую розовую пижаму без застежки. – Расстроенный, у него какие-то неприятности. Мы были вместе, обсуждали дела…

– В постели? Я уже говорил, что ты не имеешь права спать с этим подонком, – глядя на сестру исподлобья, напомнил Поль.

– Во-первых, не суй нос в мои права, рыжая бестия! Во-вторых, Крис не подонок. Он нравится всем, кроме тебя.

– Ну да, из кожи лезет, чтобы всем нравиться. Я все-таки отлуплю его напоследок, чтоб он забыл дорогу на Нез.

– Скажи спасибо, что у Криса ангельский характер, – вздохнула Ольга. – Кто-нибудь другой на его месте давно бы уже вытряс из тебя компенсацию за перманентный моральный ущерб!

Она повернулась и пошла к двери – розово-оранжевый цветок с тонким стеблем и пышным бутоном. Поль запустил пальцы в свою шевелюру, почти такую же пышную, и подумал, что пора стричься. До окончания отпуска – обязательно. Хотя непонятно, что там будет, после отпуска… Его будущее меняло очертания и дробилось, как солнечные блики в фонтане.

В кармане запищал передатчик: начальство надеялось увидеть Поля после обеда и услышать от него комментарии по поводу вчерашнего происшествия в Элакуанкосе.

Он надел белый штатский костюм, прицепил к воротнику значок, сунул в карман парализатор и служебный идентификатор. Бластер запер в сейфе: если сегодня не отнимут, потом, возможно, забудут… А у себя дома он имеет право хранить любое оружие.

В аэрокаре Поль подключил к бортовому компьютеру идентификатор и послал в банк данных воздушной полиции запрос о местонахождении машины Криса Мерлея. Крис должен усвоить, что ему незачем тут появляться… Поля преследовало неотвязное ощущение, что, если жестко разобраться с Крисом, это решит и все остальные проблемы, сколько бы их ни было.

Вскоре пришел ответ: аэрокар с указанным номером стоит на площадке для парковки около парка Иян. Видимо, Крис отправился завтракать.

Парк Иян таился под ажурным каркасом, оплетенным лианами: над головой цветущий купол, посыпанные розовым песком аллеи тонут в тропическом сумраке. В глубине находился дорогой ресторан – без всяких роботов, с живыми официантами и официантками, которые ходили обнаженными, не считая полупрозрачных набедренных повязок (Поля в свое время под расписку ознакомили с приказом, возбраняющим сотрудникам полиции подрабатывать официантами в этом заведении). Кухня там была очень изысканная, для каждого блюда – отдельный столовый прибор, для каждого напитка – своя специфическая посудина. В самый раз для такого сноба, как Крис Мерлей. Поль давно уже подметил, что Крис отъявленный сноб, но никак не мог убедить в этом Ольгу.

В первой половине дня в Ияне было почти безлюдно. Поль сворачивал сквозь искусственный зеленый полумрак из одной аллеи в другую; в его блужданиях между скрытым за деревьями рестораном и выходом из парка не было никакой системы. Он просто надеялся перехватить на этом участке Криса и вразумительно объяснить, что в Ольгином доме Крис Мерлей – персона нон грата.

Интуиция, за которую хвалило его начальство (и это было единственное, за что его на работе хвалили), и на сей раз не подвела: после нового поворота Поль наткнулся на директора «Кристалона» с двумя телохранителями. Что ж, такую вероятность он учел… Поль вскинул парализатор, дважды нажал на спуск – «легкие» заряды, отключающие человека на полчаса. Крис не растерялся, толкнул на него обмякшего громилу. Уход в сторону. Потом на запястье обрушился удар, парализатор упал на песчаную дорожку. Позволить противнику пинком выбить оружие – вот за это ему влетело бы от начальства, еще как! Впрочем, ему влетело бы прежде всего за инцидент как таковой…

– Поль, ты решил сменить работу и устроиться в ресторан официантом? – Крис смотрел на него с насмешливым любопытством. – Возьмут, внешние данные у тебя подходящие. Я здесь постоянный посетитель, могу рекомендацию дать!

Он замолчал и отклонился, когда кулак Поля метнулся к его лицу.

– Убирайся с Неза, ублюдок! Чтоб я больше тебя не видел… Ни в Кеодосе… Ни у нас дома!

Крис засмеялся. Он, как всегда, ушел в глухую защиту: сплошные блоки, ни одного удара. Поля это бесило – пробить защиту Криса он не мог, но рассчитывал, что противник раскроется, если вынудить его сменить тактику.

– Ты что, Крис, не умеешь драться по-настоящему?

– А так тебе не нравится?

Поль выругался. Крис слегка поморщился: сам он никогда не ругался, ни при каких обстоятельствах. Ольгу это восхищало, и она ставила его Полю в пример, а Глена Мерлей утверждала, что Крис не употребляет нехорошую лексику с тех самых пор, как его стукнули по голове во время вояжа по Галактике. Мол, он тогда разучился говорить, а потом опять научился, но грязные слова навсегда позабыл.

Судя по его брезгливой гримасе, ничего он не «позабыл». Просто печется о своем безупречном положительном имидже.

– Поль, вот это напрасно. Вообще-то, я гуманный и терпеливый, но могу рассердиться. Значит, хочешь по-настоящему? Хорошо, раз ты так настойчиво просишь…

Поль согнулся от пронизывающей боли. Ему удалось выпрямиться и почти достать противника, но тут новый удар заставил его потерять равновесие. Крис не дал ему упасть – подхватил и швырнул на скамейку.

– Хватит?

– Можешь продолжать… – выдавил Поль, с ненавистью глядя в смеющиеся синие глаза Криса, такие же, как звезды в его люминогласовой «тьме». – Я знаю, какая ты мразь, понял?

– Я тоже кое-что о тебе знаю, – мягко сказал Крис. – Ты меня боишься, верно? Ты лезешь в драку, чтобы заглушить свой страх. Когда мы деремся, у тебя появляется иллюзия, будто я для тебя не так уж опасен… Жаль тебя разочаровывать, но ты заблуждаешься. – Он сделал паузу, усмехнулся и закончил: – На самом деле я еще страшнее, чем тебе кажется.

Поль несколько секунд молча смотрел на него, потом попытался вскочить.

– Сиди! – Удар в солнечное сплетение, не сильный, но болезненный. – Тебе надо отдохнуть.

Поль снова выругался.

– Я не буду портить фингалами твое симпатичное лицо, – улыбнулся Крис. – Ты пользуешься руганью для самозащиты? Это неэффективно, советую попробовать что-нибудь другое.

Он отступил от скамейки, подобрал парализатор и сунул в карман. Поглядел на своих телохранителей, все еще неподвижных.

– Сегодня же их уволю, – весело сообщил он, повернувшись к Полю. – Позволили парализовать себя перепуганному мальчишке! А что будет, если на меня грабители нападут?

Поль смотрел, как он уходит по плавно загибающейся аллее, погруженной в дневной растительный сумрак. Если бы бластер не остался дома, сейчас бы выстрелил ему в спину… пусть и не смог бы вразумительно объяснить на суде свои мотивы. Криса надо уничтожить, чем скорее, тем лучше, – это единственное, что Поль знал точно. Доказывать это другим бесполезно, уже убедился.

Потом он, морщась от остаточной боли, поднялся со скамейки и побрел к выходу из парка. Лучше не находиться рядом с громилами Криса, когда те очнутся.

Не прошло и двух часов, как со Стивом связалась служба безопасности: подкоп под административное здание рядом с отелем. Послезавтра Форум закроется, но те, кто хотел его сорвать, продолжали строить каверзы. Возможно, по инерции.

Выпив чашку кофе (она любила его, хоть и не нуждалась в нем как в стимуляторе), Тина переговорила со своим адвокатом, незийцем Зелгони, – насчет возмещения ущерба хозяевам дома в Элакуанкосе. С убитых террористов ничего не возьмешь, так что платить за вчерашнее удовольствие придется ей. Потом набрала код Поля. Тот сидел в кафе на крыше высотки на проспекте Шал-Салтуф и морально готовился к объяснениям с начальством. Сообщил, что утром подрался с Крисом, которого подстерег в парке Иян: Крис побил его и «вовсю выделывался», зато в этот раз Поль заставил его перейти в атаку и примерно запомнил приемы – он узнает, что это за школа, и тогда обязательно Криса отлупит. «Зачем?» – хмыкнула Тина. «С ним только так и надо», – категорически заявил Поль.

И с чего он так завелся? Крис, конечно, имеет свои странности и склонен к взрывным внешним эффектам (один его макияж «ради успеха деловых переговоров с лярнийцами» чего стоит), но в Галактике полно людей со странностями. Здесь ведь не Манокар, где все обязаны походить друг на друга. Поль с первого дня все уши ей прожужжал о Крисе, и теперь Тина не могла отделить свои непосредственные впечатления от расплывчатых, но навязчивых ассоциаций, подсунутых Полем. Она даже не могла бы сказать, почему Крис вызывает у нее отталкивание: что-то в нем ее настораживает – или единственная причина заключается в том, что она уже по горло сыта содержательными диалогами с Полем о Крисе Мерлее?