Текст книги "Природа денег"

Глава 13. О СССР и США

Немного отвлечемся и поговорим о СССР и США.

СССР и США – страны одного порядка. Основанные на идее интернационализма и частых перемещений, они довершают свое сходство необходимостью освоения огромных пространств. Несмотря на то, что по разные стороны декларировались противоречащие друг другу принципы, существует какая-то объединяющая мысль. Другие же крупные страны: Бразилия, Канада, Китай – не несут в себе схожей идеи и, хотя Китай делает сейчас крупные успехи, он идет совсем другой дорогой.

Во-первых, обе страны – первые в мире успешные проекты цивилизаций нового (или потерянного далеко в древности, атлантического) типа. Устройство США, быть может, выдержало больше, так как его основы вырабатывались в масонских кругах веками. Советская идея была достаточно нова, и владело полной информацией о ней невеликое количество людей, тем более ее изначальные основы крайне сильно изменил Сталин, оформивший некий симбиоз советской, масонско-атлантической, античной, немецкой и неких других традиций. С уходом Сталина не осталось людей, которые могли бы продолжать этот курс, так как советский лидер сделал из остальных лишь исполнителей того или иного ранга, которые не были посвящены, а, быть может, и не могли быть посвящены, в тот курс, которого Сталин придерживался. Также следует отметить, что английское колониальное устройство также совсем иное, чем советское и американское.

Надо сказать, что ХХ век стал эрой наступления для обоих держав. США, не обладая опытом завоеваний России, был новичком в наступлении, тогда как СССР, находясь в противоположном положении (тем более после Великой Отечественной и Второй Мировой войны) имел по этим показателям преимущество. Однако конец ХХ века стал ответвлением как советской, так и американской идеи. В России просто перевелись носители идеи, тогда как в США от нее немного отошли, чтобы справиться с нашим, теряющим мотивацию, государством. Потеря мотивов означала и неразбериху, и отсутствие цели в хозяйствовании. Затем результатом этого и еще десятков сопутствующих причин стало падение Союза. США вновь получили возможность, не испытывая сильного противодействия, претворять в жизнь свою изначальную идею. Однако после падения Союза или в процессе этого масонско-атлантическая идея Штатов сильно переплелась, а затем и накренилась в сторону национальных традиций. В связи с тем, что и в США носителей американской идеи осталось совсем немного, тем более, что монополию на идеологию, прежде всего, хотят променять сторонники национализма, то противостоять этому могут теперь лишь носители локальных политических систем, например, Китай, Япония, Иран, в меньшей степени Индия и панъевропейская идея. У России на современном этапе долгое время не было какой-либо выраженной цивилизационной или даже локальной идеи, поэтому нам могут помочь стремление к самосохранению, самообороне или заимствование идеи со стороны. Сейчас эта идея нарождается, ведь идея тлеет у нас внутри и она в конечном итоге благая.

Масонская идея видела логическим своим завершением появление более совершенного человечества. После сращения с идеями национализма необходимость этой цели отпала, более совершенным были провозглашены национальные миры. Соответственно, остальную часть человечества, за невозможностью придания ему черт совершенства (то есть обращения в национальности), необходимо превратить в исполнителей (генетика, денежный гнет, культурное разрушение, воспитание в не-национальностях чувства собственной ущербности перед национальностями).

Однако, не будем поклонниками такой идеи.

Надо сказать, что и национальные миры не едины. Появление среди них в свое время интернационалистов и больших мыслителей этой направленности сильно мешает носителям национальных идей. В последнее время характерно появление большого количества лже-интернационалистов среди националистов.

Но является ли такая идея, изменившаяся и несущая угрозы для других миров, перспективной? Не приведет ли она к разрушению живого огня?

Мир совершенствуется в противоборстве систем и может получить новые свойства, когда части его свободны внутри себя.

Мир это всегда баланс.

Однако, применительно к денежной системе, это означает? Должна ли одна система иметь противовес над другой, или должно быть предусмотрено равноправие денежных систем?

Глава 14. Капитализм

Капитализм – лишь способ организации хозяйства, а не государственное устройство. Мы это понимаем, изучив некоторые корни денежной системы. Деньги не носят естественный характер, поэтому не могут быть основой какого-либо строя. Основой может быть человек, такой, какой он есть, и определенные правила. Система искусственных мотивов, сколь ни полезна была бы она для хозяйства, не может вести к каким-либо значимым именно для человечества результатам.

Человечество есть развитие некоей не очень ощупываемой субстанции, некоего облачного вещества, которое проносится через разные поколения и времена, проходя по спирали. Совершенствование этого вещества, движение его вверх в разных хозяйственных обличиях есть, возможно, цель человечества на земле.

Поэтому признание искусственных символов в качестве ориентира бессмысленно для всех поколений людей на Земле.

Надо быть осторожным и не утонуть в удовлетворении однодневных мотивов, заменив ими некое внутреннее ощущение правильности развития.

Поэтому капитализм – способ стимулирования хозяйства с помощью искусственных символов.

Коммунизм – это тоже экономическая теория, она позволяет снизить количество проявлений порочной природы человека при вступлении в хозяйственные отношения, что организует для человека свободу внутреннего мира. Но одним уходом от хозяйственного несовершенства и отчасти снижением действия порочной природы не решишь проблемы общего развития. Должна стать непорочной природа, тогда все внутренние и внешние противоречия коммунизма и капитализма перестанут быть такими острыми.

Однако не будем судить об этих теориях слишком строго.

Глава 15. Рыночная система

Откуда берет начало свободная рыночная система? Все современные рыночные законы и традиции есть порождение обычного рынка, то есть торговых рядов. Как закон спроса/предложения, демпинг, антидемпинг, так и другие вещи были и двести и триста лет назад. Радетели же свободного рынка – сторонники психологии и технологии торговли, нерегулируемого распределения, идентификации потребностей нецентрализованным способом, потомки многочисленного клана купцов и буржуазии. Социализм вполне прав в том, что если ориентироваться в развитии исключительно в этом русле, то не исключено, что оно пойдет только в одном направлении – стремлении удовлетворения максимума телесных, питательных и денежных потребностей, которые нам всем свойственны. Эта философия может процветать и в мировом масштабе. Честь и достоинство заменяется имущественным цензом и влиянием.

Сам рынок представляет собой место обмена. В условиях экономики труда не для себя (об этом чуть позже) существование рынка неизбежно, так как она в любом случае предполагает необходимость обмена. При этом рынком является любое место, где происходит распределение товаров и услуг, будь то обычный магазин, склад, с которого поставляются дистанционные заказы или касса продажи услуг, или центр выдачи благ в экономике регулируемого распределения. Труд не для себя предполагает передачу его результатов другим потребителям.

Поэтому, рынок присутствует и в экономике социалистического/коммунистического типа и в экономике свободного обмена. Поэтому говорить об отсутствии рынка в коммунизме неправильно. Как правильно говорят, экономика может представлять из себя экономику свободного рынка (где правила распределения и обмена определяются за счет складывающихся закономерностей отношений его участников), или экономику несвободного рынка, регулируемого рынка. При этом регулируются здесь именно правила распределения.

Когда мы говорим о рыночной экономике, мы, таким образом, имеем в виду свободную рыночную экономику, при этом понимая, что экономика регулируемого распределения является также рыночной, но с регулируемым распределением.

Однако, длительное пребывание в такой системе вызывает сомнения и у самих ее участников.

Поэтому уверенно сказать, что рыночная система – основа всего и дальнейший путь, нельзя. Но идеология рынка нас полностью устраивает, она приносит очень позитивные результаты, объективные стимулы для развития и совершенствования хозяйства совершенно естественным путем. Законы торговых рядов здравы, так как они складывались при естественных отношениях людей и, пройдя все этапы, в том числе и сговоры, и желание максимизировать выгоду, не глядя не на что, в итоге приносили пользу мировому хозяйству. Нельзя забывать о таких достоинствах, как обилие товаров, конкуренция, выбор. В этом плане рынок может хозяйству и человеку многое дать.

И рынком будет недовольство и будет всеобщая усталость. Этот этап промежуточный, создан, возможно, для того, чтобы, устав от материального процветания, люди затем легче переносили лишения. Или, может быть, для того, чтобы, обеспечив себе abundancia completa[5]5
  Полное изобилие (исп.)


[Закрыть], люди переключились на другие сферы бытия, менее привязанные к материальным потребностям мозга и тела, учитывая, что последние вполне или почти удовлетворяются. Этот этап материального развития человечества не самодостаточен. Почувствовав природную склонность к комфорту, удобству и материальному достатку, люди решили обеспечить их себе. Неважно, что в философском плане потеряны целые поколения. То, что происходит сейчас – это работа на будущее, на грядущие поколения. Главным минусом этого нескончаемого конвейерного труда становится депрессия, потеря человеком связи с Богом. Утеряна вера и надежда на провидение, утеряна любовь к тому, чем так щедро дарит нас Бог. Современные люди плюнули на все это, быть может, даже против своей воли. Мы отдались существующей системе без раздумий. Одержимость и слепая вера в правильность нынешнего пути мира поистине велика среди многих народов. Такое слепое поклонение может быть результатом подсознательного чувства необходимости существования данного экономического этапа. Слишком долго род человеческий страдал от своей материальной неустроенности, вызвавшей многие преступления и беды. Не смог человек преодолеть своего стремления к материальному, не смог стать аскетом, не смог, может быть, из-за своих врожденных особенностей.

Глава 16. К России и другим странам

За время своего существования, выстроенного на денежном обращении и обращении ценных бумаг (и, конечно, сопутствующих финансовых инструментах) американцы научились почти с ювелирной точностью оперировать своей денежной системой. У американских специалистов, безусловно, есть представление о том, какие функции выполняют деньги, как с их помощью можно стимулировать, а как ограничить деятельность человека. Поэтому им не составляет труда менять ситуацию там, где такого представления нет, но где экономическая и иная жизнь выстроена на денежном обращении, то есть практически везде.

Прямое отношение это имеет и к России. Если развал Союза, сдача позиций в 80-е годы совсем не связаны с деньгами, то дальнейшее падение России (в 90е годы) и невозможность развиваться продиктованы как раз из-за океана с помощью умелого использования денежных методов направления и сдерживания деятельности.

Таким образом, проявляется роль возможности денежных войн, менее сведущие закрыты от тех возможностей управления, которые предоставляют деньги ввиду мирового доверия к ним. Сведущие могут использовать деньги, учитывая свои знания и доступность в связи с этим им денег (путем даже выпуска, займов), в том числе на использование, направление или ухудшение положения несведущих (или улучшение).

Глава 17. Деньги и идеальное хозяйство

Возможно, идеально было бы доверить все то, чем занимаются потоки финансистов, бухгалтеров и клерков из банков, большой смышленой и мощной машине, которая могла бы обсчитать денежные пропорции и диспропорции и вывести оптимальное сочетание всех факторов, однако этому мешает одно измышление, которое приводится здесь сейчас. А именно, у машины, как и у людей, сейчас нет всеобъемлющего и четкого объяснения того, что есть благо. Есть определенные контуры, но точно и математически они не выверены. И человек здесь оказывается более совершенным, чем машина.

Глава 18. Экономика и мысль

Экономика имеет две составляющие части: одна – техническая, важная, но рутинная, другая же часть – философская. Техническая часть – основа второй, вдохновенной составляющей. Однако техника тут важна только как средство, а не как самоцель. Мне всегда казалось, что мне позволено понять только техническую часть, для того чтобы я и такие как я были лишь пешками, которые не задают лишних вопросов. А достичь этот эффект пытались с помощью тех же денег. Всегда внушалось, что экономист – тот, кто зарабатывает деньги, а не тот, кто организует процессы, посредством управления хозяйством направляет людей и изобретает новые хозяйственные механизмы, ориентируясь на какие-либо стремления. Вдобавок к этому говорили, что все отдано на откуп свободе, то есть все складывается стихийно, в совокупности отдельных действий и экономических событий.

Тем не менее, в общей стихийности и свободе всегда (или почти всегда) вырисовывалась определенная логика, которая вряд ли бы образовалось, будь все действительно отдано на откуп свободе. И она вряд ли образовалась бы, если бы все было отдано на откуп норме прибыли, ведь норма прибыли, исходя из простых математических выкладок, должна приводить к огромным диспропорциям, закрывать которые можно только с помощью привлечения ресурсов извне, что отчасти и случилось со многими.

Но если не свобода и не норма прибыли (то есть определенный математический механизм), то что же могло выработать ту логику, которую можно видеть сейчас? Вероятно, направляющие силы есть, но, возможно, они скрывают себя.

В своих размышлениях я пришел к выводу, что многие средства, то есть механическая часть нынешней экономики, как раз разрабатывались не сама в процессе стихийного рынка, а, наоборот, под ту логику, которую можно видеть сейчас. Без понимания причин нельзя никак проанализировать данную ситуацию. Это наталкивает на мысль о том, что, безусловно, есть те, кто понимает и может в рамках этой сложившейся финансово-денежной системы менять принципы, инструменты и следствия.

Чтобы понять, что такое мировая экономика, нужно на время представить ее без существования денег и посмотреть, какие же факты в ней происходят.

Глава 19. Природа денег и демократия

…Ненавижу это чувство правоты, когда в глубине души я не уверен, что прав. Кто мы, если разобраться? Большинство?.. Чем не ответ: ведь большинство всегда непогрешимо, разве нет? Всегда – и не может даже на миг ошибиться, разве не так? Не ошибается даже раз в десять миллионов лет?…

…И может ли один человек быть правым, когда весь мир уверен в своей правоте? Не будем об этом думать. Будем ползать на брюхе, подкрадываться, спускать курок! Вот так! И так!..

Рэй Дуглас Брэдбери, «И по-прежнему лучами серебрит простор луна»

Современные рыночники говорят, что главным мотивом действий на рынке является получение максимально возможной нормы прибыли. Но что же она олицетворяет, эта норма?

В своем сочинении «Демократия, Социализм и Теократия» Н.А. Бердяев писал, что демократия обеспечивает формальное волеизъявление, которое далеко от истинной воли человеческой. Формально демократия выражает самоопределение общества и самоопределение каждого его субъекта. Я с этим взглядом вполне согласен, так как у всеобъемлющей демократии должны быть логические рамки.

Предполагаем, что норма прибыли присутствует там, где присутствует товар или услуга или действия, за которые потребитель платит. Но реалии современного западного рынка таковы, что норма прибыли извлекается только там, где товар, услуга или действие востребованы обществом, отдельными его членами или организациями. Вот здесь то и появляется идея о том, что посредством денег обеспечивается свободное волеизъявление и самоопределение. Посредством того, что у людей возникает возможность получения нормы прибыли в какой-либо сфере, в этой сфере развивается бурная деятельность.

Бердяев писал, «демократия носит формальный характер, она сама не знает своего содержания и в пределах утверждаемого ею принципа не имеет никакого содержания. Демократия не хочет знать, во имя чего изъявляется воля народа, и не хочет подчинить волю народа никакой высшей цели». Современная демократия, которая по себе не есть чистая форма ее, еще носит черты своей первоначально задуманной формы, то есть власти демоса. И как раз денежная система стала одним из вернейших служителей демократии. Существует выбор, самоопределение в рамках всеобщего голосования, провозглашенное демократией. Но на современных выборах западное общество вроде бы подтверждает свое желание и дальше следовать демократической канве, и лишь это. Общество же изъявляет свои устремления, свободу которых оно гарантировало себе результатами выборов, во многом посредством сложившейся денежной системы. Очевидно, что западное общество сейчас, как и веком ранее, желает усладить свое тщеславие, вообще воля людей сейчас такова, что они хотят вокруг аккуратности, материального богатства и морального спокойствия. Оно устало от попыток прийти к высшей цели, во многом разочаровалось в этих попытках и теперь, прорвав всякие ограничения, стремится наверстать упущенное в телесных наслаждениях и внешних, материальных признаках богатства. Любопытно при этом, что на выборах голосуют, в общем-то, за демократию, то есть за сам принцип свободного волеизъявления всех и исполнения этой воли. Сам же принцип говорит лишь о том, что все будет так, как решит сумма воли каждого из членов общества. Каким будет это решение, демократия не может сказать. Демократией лишь признается главенство формального волеизъявления, но о том, каким оно будет, демократия молчит. Воля вполне может быть таковой, что общество примет решение о самоуничтожении, тотальном терроре или об обязательной всеобщей рыбной ловле, или о назначении монарха, или об аристократической или иной форме правления. И при всем этом принцип демократии будет осуществлен, ибо он говорит о том, что воля общества священна, главенствует над всем и, какова бы она ни была, она верна и праведна по своей сути.

Но, как уже сказано, на выборах голосуют сейчас за продолжение использования принципа демократии. И тогда совершенно явно встает вопрос: а где же, собственно говоря, сама воля, то есть то, что и должна определить демократия? Получается, что воля выражается какими-то другими путями и способами. И деньги, норма прибыли, как уже сказано, тогда отчасти как раз и определяют содержание воли. Как уже говорилось, высокая норма прибыли возникает там, где есть востребованность. Востребованность же подразумевает именно волю. «Я хочу того-то, того-то и того-то и за это согласен отдать деньги», другими словами деньги здесь являются неявной формой волеизъявления и обеспечивают исполнение принципа демократии. Именно посредством денег голосуют люди за то, что хотели бы видеть и то, как хотели бы жить. Желания в последнее время во многом очевидны, они лежат по большей части в сфере экономики и благополучия. Вызваны они, возможно, уже упомянутой выше усталостью.

Суммируя все вышесказанное, можно сказать, что деньги, будучи раньше помощником всех предыдущих формаций, теперь укрепились в качестве ближайшего соратника демократии. Во многом с помощью денег обеспечивается принцип демократии, где-то деньги стали даже подменять его.

С другой стороны вышеуказанное положение, в общем-то, неоднозначно. Нельзя сказать, что деньги стали формой волеизъявления только при современной западной демократии американского типа. Ведь существовали же они раньше. Однако сейчас можно отметить провозглашение принципа их главенства. Целью является получение денег, заработной платы, нормы прибыли. Если ранее с помощью денег выражалась лишь воля материальная, отчасти необходимая, то сейчас посредством денег изъявляется куда больше видов воли, например, воля духовная, воля политическая и иная. Ранее деньги действительно были инструментом экономическим, средством обмена, способом различных монархий достичь могущества. Деньги не должны были быть целью для народа, целью для народа было служение Господу Богу и монарху. Но наступили времена протестантизма, о чем так тщательно пишет Макс Вебер, и отчасти это привело к постановке богатства на первый план. Затем капитализм укрепил это. Именно с помощью денег направляется человечество туда, куда оно направляется.

При этом важно заметить то, что чья воля выполняется деньгами, не всегда возможно отчетливо сказать.

Действительно, в либеральной экономической системе, при свободной конкуренции деньги призваны передавать изъявление воли от того, кто ее изъявляет, тому, кто ее исполняет. Однако с деньгами можно вполне спокойно орудовать в самых разных направлениях, можно менять волю в ту сторону, в которую смотрит махинатор. Более того, большее право голоса имеет тот, кто у кого денег этих больше.

Другими словами, деньги могут подменять волю с помощью того, что ими можно манипулировать. Тут проявляется воля целых народов и организаций. Раз деньгами выражается воля, то победит тот, кто захватит деньги в свои руки и будет ими управлять. Деньги – поле борьбы воли в разных ее проявлениях, борьбы воли разных людей, разных организаций и целых народов. Но это лишь одна сторона этой борьбы. Они, безусловно, определяют не все. Есть пространство воли – более емкая и многогранная обитель для воли, где деньги – лишь одна ее плоскость.

Владельцы денег (инвесторы) направляют деятельность в ту сферу, где высока норма прибыли. Норма прибыли высока там, где есть востребованность, высокий спрос – желание, деньги – инструмент волеизъявления.