Текст книги "Кот забвения (сборник)"

Антонина Малышева
Кот забвения

© Малышева А. П., текст, 2019

© Оформление. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2019

* * *

Кот забвения

– Здравствуйте, садитесь! Учебники убираем, достаем двойные листочки! – сказала, входя в класс, какая-то незнакомая женщина.

Пятиклассники глядели с недоумением.

– Я не поняла, что смотрим? Кого-то не предупреждали, что контрольная будет?

– А вы у нас сегодня урок ведете? – спросили с первой парты.

– Я веду, Гребенин. Сегодня, вчера и до конца года. Что, шутите? Вроде не первое апреля?

Дети беспокойно перешептывались.

– Может, вы дверью ошиблись? – заботливо спросила веснушчатая девочка.

Женщина оглядела класс, и на ее лице промелькнула неуверенность.

– Дети, бросьте меня разыгрывать, – сказала она, – я Ангелина Павловна.

– Мы не разыгрываем! – зашумели ученики.

На шум из коридора заглянула полная дама – завуч по воспитательной работе. Ангелина Павловна обрадовалась:

– Ну вот, полюбуйтесь, Нина Георгиевна! У нас контрольная четвертная, а они шутки шутят! Притворяются, что видят меня в первый раз.

Но Нина Георгиевна, помолчав, сказала:

– Девушка, а я вас тоже в первый раз вижу.

Наступила тишина. Молодая учительница что-то пробормотала, покраснела, побледнела, а потом выскочила в коридор. Завуч последовала за ней, велев детям посидеть тихо. Но все, конечно, принялись смеяться и болтать, как только дверь закрылась. А веснушчатая Инна с серьезным видом встала у окна и раскинула руки, словно надеялась заслонить метель.

– В окно не смотреть! – воскликнула она. – Это опасно! Там наверняка он! Белый кот… Мы из-за него забыли свою учительницу!

Пятиклассники закричали наперебой:

– Да никого мы не забывали! Откуда эта тетка взялась вообще? Ты что, в кота-забываку веришь? Может, в Деда Мороза еще?

– Что за кот-забывака? – спросил Гоша Смирнов. Гоша ходил в школу только две недели, а жил в местном санатории и через неделю должен был уезжать к себе в город. Такая уж школа была в этом поселке: в классы постоянно добавлялись временные ученики – отдыхающие. Жители поселка всем санаторским ребятам охотно рассказывали легенду о Коте забвения, объяснили и Гоше:

– Ну, в общем, это такой кот-призрак. Ходит тут уже пятнадцать лет. Особенно зимой, потому что он белый и на снегу маскируется. Если взглянешь ему в глаза – все про тебя забудут.

– И это правда! – закричала веснушчатая Инна. – У нас бродит много странных людей… Поговоришь с ними, а потом ничего не помнишь. И учительницу, которая приходила, мы наверняка из-за кота забыли! Он где-то близко!

– Неправда! Страшилки детские! – закричали все. А самый низенький мальчик спросил:

– Она про какую учительницу? Разве кто-то заходил, кроме Нины Георгиевны?

Ему попытались напомнить, но оказалось, что и остальные уже путаются и ничего не понимают в утреннем происшествии. Да и сам Гоша вдруг понял, что слова, лицо и имя этой женщины ускользают у него из памяти, как неясный сон. Тут прозвенел звонок с урока. Инна собиралась дольше всех. Гоша подошел к ней и сказал:

– А я тоже думаю, что это правда. Меня и директор санатория предупредил: не болтать с подозрительными людьми и особенно животными.

– Все правда, – вздохнула Инна, – только меня никто не слушает, и вообще надо мной давно смеются, потому что я плохо одеваюсь. А где деньги на одежду взять? Я ведь с бабушкой и дедушкой живу. А вот где мои родители?

– Где?

– Никто не помнит! – Инна многозначительно посмотрела на него. – Наверняка они тоже встретили этого проклятого кота!

Гоше стало страшно.

– А ведь я сегодня утром даже кого-то видел, – медленно сказал он, – белое животное под елками. Я думал – может, заяц…

Инна закивала:

– Это кот! Берегись.

– Я вообще-то люблю животных, – вздохнул Гоша. – Я бы хотел себе кота.

На уроке русского его не покидало беспокойство: казалось, что кто-то раскачивает кусты на улице и смотрит в упор на него – именно на него! Гоша повернулся к окну боком, почти спиной, и невольно встретился глазами с соседом по парте, Седых. Тот шепотом спросил:

– От чего тебя лечат в твоем санатории?

– Ни от чего. Я не болею, – зашептал Гоша, – просто маме дали путевку, и она меня отправила. Оздоравливаться в ее родных краях.

– А что вы там делаете целыми днями? С другими больными? – ухмылялся Седых.

– Да не больные мы. Мы в настолки, например, играем, а еще…

Тут им сделали замечание, и до конца урока Гоша больше не вспоминал о коте, потому что занялся упражнениями. Но после школы решил проверить: не показалось ли ему? Все равно идти было не с кем и торопиться некуда.

Гоша завернул за угол. Школьные окна почти все уже погасли. Спускались сумерки. Но в кустах около кабинета русского и литературы были отчетливо видны мелкие звериные следы, присыпанные снегом. Гоша вздрогнул и быстро пошел обратно к освещенному крыльцу, к людям. «Мама рассказывала про ведьму из ее родного поселка. Была такая пугалка, – вспомнил Гоша. – Но кот? Надо позвонить ей, спросить про кота». Но тут, взглянув себе под ноги, он ойкнул и остановился. На свежем пушистом снегу тянулась цепочка его собственных следов – а чуть в стороне петляли отпечатки круглых лапок. Здесь точно прошел кот. Причем только что. И совсем не случайно! Этот кот шел по пятам за ним, Гошей. И этот кот был сейчас где-то здесь.

«Только не оглядываться! – в ужасе подумал Гоша. – Наверняка он за спиной…»

Спину противно закололо. Он побежал. Возле входа в школу остановился, осторожно оглядываясь. Под фонарем красиво падали снежинки, по двору кучками шатались ученики. Никаких животных не было видно. Несколько пятиклассниц весело помахали ему, спускаясь с крыльца. Чуть в стороне от них шла Инна в старенькой пятнистой шубе, каких в городе давно не носят. Она внимательно смотрела на Гошу, и он поспешил как бы случайно поравняться с ней.

– Знаешь, я видел кошачьи следы, – торопливо сказал Гоша. Инна помолчала и предложила:

– Давай обменяемся чем-нибудь. Если кто-то из нас встретит кота, его насовсем не забудут, все-таки одна вещь на память останется. Сейчас, подожди.

Она сняла портфель и откопала в нем маленький зеленый клубок – у девочек по труду было в этот день вязание. Гоша пошарил в карманах. Нашлась только необычная спичка с синей головкой, которую он подобрал на крыльце санатория. Гоша отдал ее Инне, и они повернули в разные стороны.

Ворота санатория были совсем рядом со школой, даже дорогу переходить не надо. Санаторий Гоше нравился: он был старый и величественный. Корпуса были похожи на обветшалые дворцы: всюду колонны, лепнина, хрустальные люстры, но так уютно, спокойно, потому что вокруг стеной стоят заснеженные сосны и ели. Даже статуи кое-где торчали из сугробов. Одна виднелась прямо посреди клумбы: женщина с недобрым лицом. Около нее на невысокой ограде сидели двое Гошиных соседей по комнате. И они весело провели там время, хрустя чипсами и играя в данетки. Гоша очень любил подобные игры.

После обеда были массаж и соляная пещера, потом ужин, а после ужина Гоша вместе с мальчиками вышел из столовой. Было уже темно, и снег валил сплошной стеной. Они шли, смеялись и болтали, а Гоша обернулся в конце еловой аллеи посмотреть, как красиво, по-новогоднему все заметает снег. И тут-то он и увидел на белой дороге белое существо. В первый момент он даже не понял, кто это, но отчего-то испугался. А потом вдруг все фонари погасли, и в темноте вспыхнули только два маленьких зеленых огонька.

Это были его глаза. Глаза кота. И смотрели они прямо на Гошу. А через секунду кот неслышной тенью метнулся под ближайшую ель.

Гоша в ужасе вдохнул холодный воздух и бросился догонять друзей, которые уже стояли на широком крыльце жилого корпуса. «Видели? Фонари погасли!» – сказал он, с трепетом вглядываясь в лица ребят: не забыли ли его? Увы… Все они вежливо улыбались ему, как незнакомцу.

– Вы же меня узнаете? – спросил Гоша, чувствуя, как подкатывают слезы. – Как меня зовут? Ну?

– Не знаем мы, как тебя зовут. Ты не из нашей палаты, – сказали мальчики и зашли в высокие двери корпуса, не обращая на Гошу больше никакого внимания.

Он достал дрожащими руками телефон: позвонить маме, написать друзьям во «Вконтакте»! Но связь пропала, и датчик не показывал ни одной полосочки, хотя еще вчера телефон ловил прекрасно. Гоша помчался в корпус, в свою комнату, и столкнулся в дверях с каким-то незнакомым типом. Он держал чашку с чайной заваркой, которая расплескалась во все стороны.

– Извини, – пробормотал незнакомый и уселся со своей кружкой прямо на Гошину кровать. Тут же по одеялу были разложены какие-то журналы со сканвордами, а в ногах стоял чемодан, который новенький, похоже, только-только стал распаковывать. Все соседи вежливо-удивленно смотрели на Гошу. Не говоря ни слова, он распахнул свою тумбочку. Ну конечно! Этот тип уже расположил там свои пакеты.

– Где мои вещи? Где игры настольные? – спросил Гоша.

– Что ты лезешь в мою тумбочку? – возмутился незнакомец. – Эй, куда ты?

Гоша бросился на пол и заглянул под кровать. Его сумки не было.

– Куда меня выселили? – крикнул он дрожащим голосом. Но мальчики молча таращились на него. – Эх! – Гоша махнул рукой и побежал к дежурному воспитателю.

Воспитатель оторвалась от книги и сдвинула очки:

– Тебе чего, мальчик?

Гоша почувствовал, как что-то кольнуло внутри: еще вчера она называла его по фамилии! Все, все забыли – значит, это правда!

– У меня вещи пропали… Меня, наверное, куда-то в другую комнату перевели, – сбивчиво пояснил он.

– Так, так, – воспитательница рассеянно покивала. – Ну, посиди здесь, я сейчас разберусь.

Она оставила Гошу одного, и он просидел целую вечность, разглядывая настенный календарь – как нарочно, с котятами. Но вот за дверью послышался смех, и хозяйка кабинета вернулась в компании двух медсестер. Они оживленно болтали и с удивлением уставились на Гошу.

– А ты что хотел, мальчик? – спросила воспитательница.

Гоша почувствовал холод.

– Ничего, извините, – прошептал он и выскользнул из кабинета.

Что было делать? «Директор! – вспомнил Гоша. – Он что-то говорил о подозрительных животных». Но директор, конечно, уже уехал домой, его кабинет был заперт. Гоша влез на подоконник в коридоре и снова попытался позвонить – маме, папе, брату. «Ну давай же», – уговаривал он свой телефон, чуть не плача, но все было бесполезно: связь пропала. Тут Гоша подумал про стационарный телефон на вахте. Он помчался вниз по широченной лестнице. Вахтер куда-то отлучился, но так было даже лучше. Гоша зашел в его стеклянную кабинку, поднял трубку и принялся крутить непослушный диск старого аппарата. Раздались долгожданные длинные гудки.

– Алло?

Мама! Она взяла трубку, не сбросила незнакомый номер! От ее голоса Гоше сразу стало спокойно, и он радостно закричал:

– Мама? Это я! Вы за мной можете срочно приехать?

– Борька, ты? – удивилась мама.

Гоша засмеялся: как можно было перепутать его со старшим братом Борей, который давно уже разговаривает басом!

– Это Гоша! У меня все вещи тут забрали.

– Ах, вот оно что! – мама тоже засмеялась, но как-то не по-доброму. – И деньги срочно нужно выслать, да?

– Какие деньги? – растерялся Гоша.

– Ну как же! Знаем, проходили. Звонят такие: «Мама, мама, я разбился на машине, пришли денег!» И не стыдно обманывать? Такой молодой телефонный мошенник!

– Не разбивался я на машине! – крикнул Гоша.

– А на чем? На самолете?

– Мам, это я, Гоша!

– Я вас не знаю, Гоша, он же Гога, он же Жора! – отрезала мама и бросила трубку. Короткие гудки больно отдавались в ухе. Гоша и не заметил, как подошла вахтерша. Крепко взяла за плечо:

– Молодой человек, почему звоним без разрешения?

Гоша сглотнул и набрал побольше воздуха. Надо было искать силы действовать дальше.

– А вы не видели где-нибудь мои вещи? – спросил он. – Сумка черная спортивная, и коробки еще в пакете.

– Вещи?.. У Валентин Семенны спроси, уборщицы.

Гоша отправился на поиски Валентины Семенны, по пути пытаясь просить помощи то у одного, то у другого взрослого. Они пробегали мимо, обещая разобраться позже, просили подождать, но все как один забывали вернуться. Наконец уборщица указала Гоше на его сумку, брошенную, как мусор, у черного хода. «Поеду домой зайцем», – подумал он, взял сумку и пакет и вышел из здания. Никто не удерживал его и не спросил, куда собрался ребенок на ночь глядя. Чары Кота забвения были сильны. У выхода он посмотрел на себя в зеркало. Ничего не изменилось: длинная темная челка, крупные зубы, карие глаза – все его, Гошино. Сам себя он узнал без труда. Но какой в этом толк? Он оделся, вышел и побрел по той самой еловой аллее – свет на ней снова горел. Он обернулся на жилой корпус. Как весело светились окна, как хорошо было там теперь готовиться ко сну! И как страшно брести одному в снегопад…

На краю неработающего фонтана сидел парень в шапке торчком и жевал банан. Он был единственным, кто смотрел на Гошу в этот вечер с нескрываемым интересом, но у Гоши не было сил заговорить с ним: не хотелось опять разочаровываться. Он думал о маме: «А Борьку-то не забыла… Ну ничего, вот я приеду, живьем-то меня должны узнать!»

На остановке никого не было, и Гоша подумал с нахлынувшей тоской, что, может быть, автобусы уже не ходят. Но вот вдалеке показались огни. Он схватил свои пожитки и приготовился садиться. Автобус приближался, но, кажется, не собирался поворачивать к остановке. Гоша замахал руками. В ярком свете фар он разглядел равнодушное лицо водителя. Автобус не остановился.

– Что, совсем уже? Пассажиры не нужны, да? – закричал Гоша ему вслед, хотя никто не мог его слышать.

Руки озябли. Он полез за варежками и нащупал в кармане теплый клубок. Инна! Инна должна была его вспомнить. Вдруг она чем-то поможет? Но где ее найти? Скорее всего, она живет где-то недалеко от школы.

Без особой надежды Гоша побродил в окрестностях школы. Вместо Инны ему встретился Седых – разгоряченный, с коньками и клюшкой в руках.

– Привет! – крикнул ему Гоша.

Его сосед по парте недоуменно похлопал глазами и завернул в магазин, на дверях которого мигала разноцветная гирлянда. «Хоть бы из вежливости кивнул!» – разозлился Гоша и вдруг понял, что за ним наблюдают. Как ни странно, напротив магазина стоял тот самый парень, которого он видел в санатории, в той же шапочке, но уже без банана. Он дружелюбно улыбнулся, но Гоша поспешно повернул в другую сторону. «Что они преследуют меня: сначала кот, теперь этот длинный», – думал он, с удивлением понимая, что совсем не боится. Ему даже захотелось заговорить с парнем: вдруг на него колдовство не действует и он не потеряет память через минуту? Гоша оглянулся, но парень больше не смотрел в его сторону. Он пристально изучал что-то на другой стороне улицы. Кажется, там какая-то девушка стояла у ворот большого мрачного коттеджа.

Гоша потоптался на месте, вытряхнул снег из капюшона и пошел туда, где должна была быть трасса. Он примерно помнил, как ехали в санаторий. «Поймаю попутку в сторону города», – размышлял он, хотя плохо представлял себе, как это делается. Никогда еще он не казался самому себе таким маленьким. Брести по нечищеной обочине было все труднее, сумки становились все тяжелее, ноги давно промокли. А если просто лечь в сугроб и закрыть глаза? Может, это просто тяжелый сон, долгое-долгое утро воскресенья, скоро он проснется дома, и уже пахнет яичницей, варят кофе, включили радио… И папа заглянет в комнату: «Ну что, елку выбирать поедем сегодня?»

Нет, все то же: грязная обочина, пустынная дорога, снегопад. Надо заставлять себя идти. Поселок остался позади. Надо было преодолеть самое страшное – большой темный пустырь, а дальше мутно светилась трасса, глухо шумели машины. Гоша загребал ногами снежные комья и даже не вытирал слез, катящихся по лицу. «Если и на шоссе ни одна машина не возьмет меня, вернуться, наверное, сил не хватит… Так и замерзну на трассе… Может, хоть тогда меня вспомнят?»

Вдруг мимо с ревом пронесся большой белый джип. Фары ослепили Гошу, из-под колес полетело крошево. От неожиданности он упал. Слезы обиды нахлынули еще сильнее.

– Да что вы, слепые там все? – закричал мальчик в пустоту. – Чуть не сбили человека! Что я вам, пустое место, да? Чтоб вам самим кота встретить, поняли?!

Он швырнул кусок льда вслед машине, и вдруг ему показалось, что он ошибся: его заметили. Машина припарковалась на обочине, и кто-то бежал прямо к нему, приветливо размахивая руками. Гоша в страхе и радости прижал к себе сумку. Он понял, что сейчас сядет к незнакомым людям в автомобиль. И родители, и учитель ОБЖ много раз объясняли, как это опасно, но другого выхода нет. В конце концов, никто не учил его, что делать, если родным плевать и единственные, кому есть до тебя дело в пустом мире, – загадочные люди на крутой машине. Не все ли равно, кто они такие?

Тут Гоша узнал бегущего: это был, как ни странно, тот самый длинный паренек в торчащей шапке. Он бежал, смешно раскидывая острые локти и колени, и наконец остановился рядом. И улыбнулся:

– Ну что? Игнорируют?

Гоша удивился такому приветствию.

– Сидеть на холодном снегу вредно, – продолжал парень. – Или ты закаляешься? Пикник на обочине? Вставай, Филипповна ждет!

Гоша поднялся и неловко отряхнулся:

– Здравствуйте, я… Хотел домой ехать, и если вы меня подвезете…

– Подвезем! – моментально ответил длинный. Он преспокойно взял у Гоши пакет и сумку и потащил к джипу. – Ты недалеко ушел. Мы уже снарядили поисковую экспедицию. Я тебя еще в санатории заметил. А остальные не замечают, так?

– Так, – согласился Гоша.

– Коля! Ну что там? – закричали из машины.

– Эталонный случай! – ответил Коля и потянул Гошу за руку. – Пошли. Хочешь банан? У меня в машине.

«Сколько же он бананов стащил в санатории?» – устало удивился Гоша. Но послушно пошел к машине. Какое удовольствие – развалиться на диване в теплом салоне! С водительского сиденья ему помахала добродушная тетка в телогрейке. Странно, что ей доверили водить такую машину. Джип мягко тронулся.

– Куда мы едем? – спросил Гоша. Но и сам уже понял, что шоферша повернула обратно к поселку. – Остановите, пожалуйста, мне в город надо, – забормотал Гоша.

– А он точно наш, Коль? – спросила тетя.

– Безусловно, Филипповна, – сказал Коля, протягивая Гоше банан, – я ему просто еще не объяснил. – И он посмотрел на Гошу долгим грустным взглядом, а потом опять улыбнулся: – У тебя родители в городе, так? Ты пытался с ними связаться?

– Я позвонил, – сказал Гоша.

– И как? Полная амнезия? – спросил новый знакомый. Гоша грустно молчал. – Так бывает всегда. Личная встреча не поможет.

– Откуда вы знаете?

Коля поморщился:

– На «ты», пожалуйста!

– Откуда знаешь?

– Установил экспериментально, – хмыкнул Коля. – У нас многие видятся с близкими. И без толку! Некоторые даже каждый день встречаются.

– Например, ты, Колька! – вставила Филипповна.

– Да, – Коля поскучнел, – вот и я вижусь с отцом… уже два года…

Шоферша повернулась к Гоше:

– Он ведь тебя в санатории первый раз увидел, так? Ходит там, фрукты клянчит, а ведь его отец – директор санатория! И ни разу даже не поздоровался, да, Колька?

– В некотором роде, – с неохотой признал Коля.

– И твои тебя не вспомнят, даже не надейся, – сказала она Гоше. – С нами лучше оставайся! Да у нас хорошо, ты не думай!

Они объясняли что-то еще, но Гоша слишком устал. В голове все путалось под шум мотора. Кто они такие, сколько их? Не те ли загадочные люди, о которых говорили Инна и директор, Колин отец? Машина легко покачивалась, кожаное сиденье грело, глаза слипались.

Когда Гоша наконец проснулся окончательно, был уже день, серый и тусклый. Он помнил, что несколько раз открывал глаза и снова проваливался в сон в таком вот утреннем полусвете. Постель на новом месте оказалась на редкость уютной: Гоша лежал в куче пледов и подушек под столом, а стол завесили одеялом – как будто он опять маленький и играет в домик. Как он здесь оказался? Ах да, вчера его разбудили и завели в большой и теплый дом… Там люди смотрели какую-то комедию, повернулись к ним, и Коля что-то объяснял, а потом, наверное, Гошу уложили спать.

Его вещи лежали рядом. Гоша проверил телефон и вздохнул: конечно, входящих не было. Зато ловил интернет. Он открыл «Вконтакте» и вздрогнул от изумления: ни одного сообщения в ленте! Все друзья от него отписались. Значит, колдовство не прошло.

Он выглянул из своего укрытия. Комната была очень странной. Судя по высоким книжным шкафам и камину, когда-то она была гостиной. Но сейчас вдоль всех стен были сооружены спальные места: полки, трехъярусная кровать, гамаки, сдвинутые как попало кресла. Видно, жили в комнате очень разные люди, в основном дети: кто-то залепил стену над своей кроватью наклейками от жвачки, кто-то прибил много маленьких полочек и расставил на них комнатные цветы, на одной кровати в беспорядке валялись книги и одежда, зато на соседней идеально ровно лежало кружевное покрывало. На подоконнике было устроено гнездо из подушек, и даже на шкаф вела веревочная лестница. Громко тикали напольные часы. Вдруг в комнату вошли две девочки и остановились, глядя с сочувствием и интересом. Тут же со стола, под которым он сидел, свесился Коля. Оказывается, его место было наверху.

– О, ты проснулся. А твой аппетит? – спросил он.

– Я чего-нибудь поел бы, – смутился Гоша.

– Не вопрос, – Коля спрыгнул на пол. – Пошли на кухню, заодно проведу экскурсию! Эти два экспоната – Ленка и Кира.

Девчонки захихикали.

– Я хотел спросить… – пробормотал Гоша. – Здесь живут те, кого… ну… Заколдовали, да?

– Точно! Мы все встретились с котом, – сразу помрачнев, сказала Кира.

– Дорогой экскурсант, вы в Доме Забытых! – объявил Коля. – Кормят тут великолепно, пошли!

– Но сперва нужно показаться Деду, – заметила Лена.

Гоша почувствовал, что речь идет о ком-то важном.

– А кто это?

Коля собрался ответить, но тут снизу донеслись крики.

– Опять Дулю трясут, – сказал Коля девочкам, и они помчались в коридор. Коля повлек Гошу следом. Мелькали лестницы, картины на стенах, залежи какого-то хлама и огромные окна от пола до потолка. Это явно был богатый дом, хотя ремонт бы ему не помешал. Наконец, перегнувшись через перила из темного дерева на галерее, они увидели внизу просторный холл.

– Нет, вы посмотрите на него! Подарили ему! – кричала толстая тетенька.

– Баб Валя, не ори, а? – перебивал ее парень, у которого не хватало зубов. В холл сбегался народ. Вокруг ссорящихся собиралась довольно причудливая и пестрая толпа. Все посмеивались, наблюдая за спором, и чего-то ждали.

– Это Дуля, – объяснил Коля. – Дед его перевоспитывает. Он опять что-то склептоманил. То есть стащил. Ну, ты понимаешь: очень удобно воровать, когда тебя гарантированно не запомнят. Но у нас такое не приветствуется.

Внизу шумно обсуждали преступление Дули. Как понял Гоша, толстая тетя была поварихой, а Дуля носил ей тяжелые продукты из магазина и прихватил палку колбасы бесплатно.

– То есть он хочет воровать, а вы ему мешаете. И почему он не уйдет? Из этого вашего дома? – спросил Гоша.

Коля усмехнулся:

– Одному жить в нашем положении трудно. Ты ведь убедился? Наоборот, сейчас Дед ему запретит возвращаться, пока не отработает штраф. В прошлый раз заставили до вечера таскать сумки покупателям. О, а вот и он!

Все притихли, потому что появился солидный старик с залысинами и в толстых очках. Гоше показалось, что он, обводя глазами холл и галерею, остановил взгляд прямо на нем, а потом уже повернулся к поварихе.

– Евгений Дмитриевич, сил моих никаких нет! – возмущалась та.

Гоша шепотом спросил Колю:

– Он главный?

– Он нас всех собрал. Это его дом. И машина его, – ответил Коля, глядя куда-то в сторону.

– Его тоже забыли?

Но Коля не слушал. Он смотрел на девушку, которая тихо встала в углу у книжного шкафа. У нее все было круглым: и лицо, и носки туфель, плотно прижатых друг к другу, и свернутая на затылке коса. Девушка не участвовала в общей перепалке, в то время как остальные наперебой предлагали Деду способы наказания для несчастного Дули.

– Подождите! – наконец сказал Дед мягким и сильным голосом. И действительно посмотрел на Гошу. А следом к нему обратились взгляды всех остальных. Гоша невольно выпрямился. Чувство было таким, как будто стоишь у доски. Ему даже почудился голос учительницы:

– Гоша Смирнов!

Впрочем, нет, ему не почудилось.

– Здравствуйте, Ангелина Павловна!

Учительница, которую вчера забыли, тоже была здесь. А что за мужчина и женщина рядом с ней, почему кажутся знакомыми? У обоих яркие веснушки…

– У нас новенький, – объявил Дед. – Добро пожаловать!

Все закричали что-то приветливое.

– Я с ним еще не познакомился, – продолжал Дед. – Пошли, Гоша Смирнов! И ты иди в мой кабинет, – бросил он Дуле.

Гоша испуганно посмотрел на Колю, но тот быстро улыбнулся ему и опять уставился на круглую девушку. Мальчик спустился и пошел за Дедом, и все вокруг кивали ему, махали, говорили что-нибудь утешительное, а веснушчатая женщина даже потрепала по волосам. Вдруг Гоша догадался:

– Вы родители Инны?

– А Инна говорила про нас? – всполошились они.

– Потом обсудите, – остановил их Дед и подтолкнул Гошу в свой кабинет. Следом плелся Дуля.

Кабинет был роскошным, хотя и стареньким: все какое-то резное, тяжелое, бархатное. На полках – как в сувенирном магазине: клинки, ракушки, статуэтки и книги в дорогих переплетах. В углу стоял огромный сейф. Дуля сразу плюхнулся в кожаное кресло, а Гоша встал у стола, как вызванный к директору. Но Дед взял его за плечи и заглянул в глаза:

– Все будет хорошо, ясно? Мы здесь, чтобы помогать друг другу.

– И мы не секта, – хихикнул Дуля. Дед сурово посмотрел на него и продолжил:

– Мы друг друга не забываем. Дети у нас учатся. По дому нужно помогать. Все как в большой семье. У нас такие правила: раз уж мы вместе, делимся друг с другом чем можем. Понятно?

– У меня ничего нет, – сказал Гоша.

– Ну что ты сразу так. А таланты? Найдем какой-нибудь талант. Что ты умеешь лучше всех?

Гоша подумал.

– Ничего… Только играть в настольные игры. И не только в настольные…

– Прекрасно! – обрадовался Дед. – Это очень пригодится всем нам. Ты нам нужен, Гоша. Нужен.

Потом он расспросил Гошу о времени и месте появления кота и поставил отметки на самодельной карте окрестностей. Спросил, есть ли у Гоши вопросы. Но вопросов было слишком много. Гоша долго думал и задал один, самый мучительный:

– А когда я смогу поехать к родителям?

Дед переглянулся с Дулей.

– Не вопрос! Хоть сейчас отвезем, да?.. – медленно сказал тот. – Только потом назад вернешься. И проторчишь тут до-о-олгие годы! – Дуля пафосно воздел руки.

Дед почесал переносицу под очками и проговорил:

– Когда-нибудь это обязательно должно закончиться. Сроки нам неведомы.

– А может, и все за бабкой Тихоновой пойдем, – сказал Дуля каким-то зловещим тоном.

– Хватит! – отрезал Дед. – Теперь тобой займемся. Сейчас уйдешь, отдашь деньги за колбасу и до вечера чисти снег вокруг магазина. Лично прослежу!

– Да я же… – начал Дуля.

– Без разговоров! А иначе не возвращайся.

– А что я такого сделал? – вскочил Дуля. – Я ваши же деньги, шеф, экономлю! Сами знаете, скоро по миру пойдем.

– Прекрати эти спекуляции, прекрати! – возмутился Дед. – Воровать не позволю. Или делаешь, как я сказал, или…

– Да иду я, иду, – Дуля подскочил к двери, но обернулся с недобрым блеском в глазах: – «Не позволю»! А вот я все думаю, это вот все, – он обвел рукой вокруг, – вы, поди, честным трудом заработали, да?

Гоша испугался, что сейчас Дед закричит на него. Но он тяжело усмехнулся и сказал:

– А я давно живу на свете, и всякое бывало. Да. Всякое. Только это было давно, Дуля, понимаешь? Я забыт уже пятнадцать лет! И мне ничего не нужно. И знаешь, что мне теперь принадлежит? Только то, что я отдаю!

– Слышал, слышал! И поэтому мы устраиваем Дни Добра, – скривился Дуля.

– Да, поэтому! И если ты не согласен – можешь убираться! Мы никого не держим, сами ко мне прибегаете, сами! – Тут Дед посмотрел на Гошу и очнулся: – А ты что слушаешь?

– А куда пошла бабка Тихонова? – робко спросил Гоша.

– Иди на кухню, – вздохнул Дед.

И Гоша пошел на кухню, и ел там все самое вкусное, что только знал: пирог с капустой, и яичницу, и жареные пельмени, и белый шоколад – но совсем не чувствовал вкуса.

– …Восемь, девять, десять – семья! Дядя Влад, говорите вторую букву! – крикнул Гоша под общий смех.

– Вторая буква – В!

Дети и взрослые на теплой кухне лепили вареники и заодно учились играть в «Контакт».

Гоша провел в доме Деда уже неделю и многое узнал. Он знал, что тут около пятидесяти человек. Кто-то родился и вырос в этом поселке, а кто-то приехал в здешние живописные края рыбачить, рисовать, встречать Новый год, лечиться – да так и остался. Фотограф Микешин снимал свадьбу на ступеньках санатория, когда его застиг взгляд волшебного кота. Ролевик Саня бегал по лесу с мечом в средневековом плаще, спортсмены Лисенко – родители и взрослая дочь – шли по лесу на лыжах, а Милолика ловила на природе какие-то энергии. Он узнал, что Илария – итальянка, а Зара – настоящая цыганка. Что некоторые дети попали сюда совсем несмышлеными младенцами – например, трехлетний Леня, который не помнил никакой другой семьи и оттого не тосковал. Что бабка Тихонова, наоборот, попала сюда слишком старой и умерла год назад, и ее похоронили забытой, и все старики здесь боятся повторить ее судьбу. Все жили здесь в печали, покое и согласии – кто-то несколько дней, а кто-то уже много долгих лет.

– Это когда ты можешь пойти куда угодно… Когда за тобой никто не следит и не держит!

– Свобода?

– Да, свобода. Но сначала надо говорить: «Есть контакт»! – объяснил Гоша.

Гоша сумел найти в новой жизни немало приятного. Например, он полюбил крохотную комнату с креслом-качалкой под самой крышей, и пуфик у камина, и стеллажи со статуэтками в библиотеке, и эту светлую кухню. Ему нравилась большая карта мира в коридоре, которая давно уже стала картой дома: к ней прикалывали булавками объявления, а иногда и писали поперек Африки фломастером: «Кто потерял синий брелок?» – или: «Вторая лекция по генетике. Только сегодня! В 19:00 за шкафами в комнате с круглым окном».

Все домочадцы любили развлекать друг друга лекциями, уроками, мастер-классами. Сначала Гоша удивлялся, как это простые деревенские бабули бегут слушать про генетику, а солидный менеджер дядя Влад вместе с Колей берет уроки стрельбы из арбалета и фехтования у Сани, – но потом и сам стал ходить с урока на урок. И это было совсем не скучно. Он даже задумался, не стать ли генетиком. Раньше-то Гоша хотел писать сценарии для компьютерных игр, когда вырастет. Впрочем, как можно теперь строить планы? Может быть, он так никуда отсюда и не денется до старости, и нормальной профессии ему не видать…