Текст книги "Кризис современной демократии"

Лекция вторая

1. «Справедливость»: действие в соответствии

В ходе этих лекций я, как обычно, попытаюсь дать зерно, ту сущностную радикальность[22]22
  От лат. radice – корень.


[Закрыть], которая впоследствии составит архитектуру рациональности для некоего события, теории, видения. Ключевым словом данного курса лекций является существительное «справедливость», у которого также есть характеристика – «социальная», специфицирующая и частично ограничивающая его значение. Это понятие рассматривается в рамках определенных отношений: «внутри демократии». «Справедливость» представляет суть, «социальная» – способ, «современное демократическое общество» – взаимосвязь.

Все люди имеют интуитивное представление о справедливости. Если затем разобрать кодексы, различные правовые теории, можно найти много определений, которые, однако, не объясняют напрямую, «что такое справедливость». В сущности, и справедливость остается трансцендентным понятием. Его представляют, пытаются каким-то образом понять, и почти всегда, когда речь идет о трансцендентном понятии, каждый заинтересованный приписывает его собственному Богу, вере, суверенитету идеального «Я» (которое по-своему представлено в каждом человеке), претендующего на свое превосходство обоснованное или необоснованное, тем не менее абсолютное. Все же, согласно, теме данного курса – социальная справедливость в современном демократическом обществе, – мы имеем дело с конкретной, очевидной, рациональной проблемой.

Термин «справедливость» происходит от латинского предлога iuxta, который означает «в соответствии». Справедливость – это то, что соответствует, подобно; это критерий беспристрастности, равенства; корень, источник подобного, схожего. Таким образом, соответствие – это справедливость, «равность чему-то, кому-то». Латинский предлог iuxta требует после себя существительного в винительном падеже: детерминистическим является обвинение. «Обвинять» означает удостоверять, определять объект. Обвинение настолько объективно, что не оставляет переменных для субъективных интерпретаций или интерпретаций субъекта (одного или более субъектов). Если это одинаково, подобно, то это справедливо.

Первичное значение справедливости заключается в равенстве, а равенство – это основа истины, неоспоримое присутствие объекта вне обсуждения: присутствие в силу того, что он является равным «так», «этому».

Критерий, принцип, причина, которая задействует равное, есть предустановленность, согласованность, точка реального или желаемого всеобщего согласия. Все участники объективно, экзистенциально сближаются на основе кодекса или места, сути, определяющей критерий равенства. Это может быть любая вещь, равная, подобная тому вербализованному и утвержденному большинством принципу, который на самом деле (скрыто или явно) обладает преобладающей или высшей физической силой; поэтому может вмешиваться принудительным образом (физическая сила) по отношению к любому, кто позволит себе противоречить этому равному.

Основным для субъекта «справедливости» является принцип, установленная, желаемая, необсуждаемая истина, и все действуют в рамках этого априорного объекта, который позиционирует себя прежде всеобщего признания. Например, современные граждане следуют за всеми теми, кто создал Конституцию, олицетворяющую суть, критерий справедливости и ее формы. Поэтому «справедливость» означает суть или действие соответствия.

И тут становятся очевидными все логики, идеологии, философии: кто и что есть принцип, критерий, основа, определяющая принудительный характер истины. Здесь проявляется идея о Боге – Боге проявленном, Боге разума, природы, традиции, жизни. В зависимости от культурно-исторической формации и антропологических позиций, устанавливаются абсолютные ориентиры. Однако, анализируя современные системы юриспруденции, социальной справедливости, действующие и детерминистические схемы внутри современной демократии, обнаруживается тот факт, что речь не идет более о трансцендентном принципе и еще в меньшей степени о природном принципе – «природном праве» – согласно которому справедливостью можно было бы назвать только то, что соответствует природной индивидуации. Фактически это равенство установлено обществом. И когда новый факт соответствует предустановленному или утвержденному, и оказывается равным ему, осуществляется принудительное применение (новый факт, установленный как равный, приводит в действие принцип, то есть исполнение).

2. Справедливость согласно онто Ин-се: соответствие природной интенциональности

Прежде, чем давать философскую трактовку, необходимо уточнить, что под «философским» понимается «стремление к истинному знанию». Это интеллектуальный трактат, целью которого является удостоверение первопричины, которая оправдывает, умиротворяет путь, процессы, необходимость человеческого ума в познании. Это и есть «философия». Политика, экономика, общество представляют собой совсем другое: это история, хроника, время, пространство. Это считается истинным, поскольку уже произошло, но не удостоверяется в своей причине как благо.

Приведу один пример, ставший уже классическим. Человек наделен априорной трансцендентной формой, но также обладает очевидностью исторического «вот-бытия». Онто Ин-се является частью горизонта бытия, посредником между бытием и существованием, оно одновременно рождается в бытии, но воплощается день за днем посредством истории (исторический аутоктиз). Для человека, согласно его онто Ин-се, справедливое должно быть истинным, потому что онто Ин-се, будучи критерием, включенным в порядок бытия (трансцендентная реальность, убедительная в самой себе), не принимает то, что отлично, противоположно ему: метаболизирует только то, что ему соответствует, является равным. Метаболизация онто Ин-се состоит в выборе возможного для самого себя, и критерием является принцип его идентичности. Поэтому справедливость, согласно онто Ин-се, есть исключительно то, что соответствует собственной идентичности. Следовательно, все, что полезно и функционально для этой идентичности, и есть истинная мораль.

«Истина» призывает к экзистенциальной позиции, упорядоченной бытием: это существование ради реализации. Следовательно, истина относительна в отношении реализации человека, которая есть предложение, сделанное ему жизнью, бытием. Поэтому истина человека представляет собой равенство интенциональности бытия в этом предусмотренном существовании. Высшей ступенью для человека является полное осуществление той виртуальности, которая уже идентифицирована в индивидуализированном вот-бытии его личности. Такова должна быть «первая мораль», мораль жизни, бытия. «Мораль» означает поведение в соответствии «с». Если человек живет, руководствуясь этой моралью, установленной виртуальностью его собственного онто Ин-се, он достигает спокойствия, целостности, блаженства, получает возможность контакта с бытием, с тем принципом, который его создал и побудил к становлению[23]23
  См. А. Менегетти, Онтологическая рациональность. М.: НФ «Антонио Менегетти», 2016.; А. Менегетти, Интеллект и личность. М.: БФ «Онтопсихология», 2007.


[Закрыть].

В онтопсихологическом мировоззрении справедливость должна соответствовать природной истине, как она была определена онто Ин-се или первичной формой, которая отличает человека от всех других вещей, творений, индивидуаций и т. д. Все, что относится к такой справедливости и справедливому, которые соответствуют природе, подтвержденной онто Ин-се каждой индивидуации, – а онто Ин-се воплощается через пятнадцать характеристик – все это есть соответствие природной интенциональности и приравнивание к измерению бытия. Следовательно, природная справедливость такова в силу истинности, истина и справедливость в этом смысле совпадают. Справедливость есть истина, поскольку действует совместно с силой в движении, с намерением в действии, с причиной в исполнении. Истина (итал. verita`, от лат. vis quae ruit) означает «как сила протекает в этом месте». «Справедливость» – это действие соответствия или приведения в соответствие. Иными словами, вся жизнь человека, несмотря на сознание и свободу воли, направлена на достижение этого равенства с природной идентичностью (поскольку затем внутри появляется чувство блаженного обладания бытием).

Сейчас я хотел бы вспомнить об одном авторе, который после первых физико-математических открытий уже понял это – Вильгельм Вундт (1832–1920), признанный самым великим психологом своего века. Он утверждал, что, наблюдая за атомом, необходимо учитывать тот факт, что он находится внутри некой связи, пути, совокупности, которая взывает к иным, высшим порядкам универсума, интуитивно ощущаемого человеком.

Атом – это малая часть, наблюдаемая в конкретный момент, но не видно его связи с целым: он бежит, стремится, имеет определенные сроки, предустановленные пути движения, то есть находится, «дышит» внутри телеологического целого. Психология Вундта, основанная на великом классическом образовании, уже установила эти ситуации и нашла пути решения.

Затем следует Франц Брентано (1838–1917), который возвращается к великому понятию «интенциональности», введенному Аристотелем. Это понятие было открыто и изучено схоластической философией. Понятие интенциональности означает то, что понять часть можно из ее цели, ее причины. Если исключить телеологию пути – векторность, направление, куда стремится, где распадается или укрепляется – то таким образом теряется понимание и мы остаемся вне науки: мы оказываемся в неизвестности и всплывает знаменитое высказывание Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю».

Из этого следует, что Фрейд, Адлер, Юнг и другие должны рассматриваться, как развратители великой классической психологии, потому как они применили это знание в качестве подхода к больному. Великая психология, школа высших открытий и изучения духа и того, что отличает превосходство человеческого существования над другими формами жизни, эта дорога для истинных учителей, ученых, любящих творить и созидать мир, была «продана» и стала лечить массы людей, уже потерявших право на здоровье. Начиная с Фрейда, психология утратила истинное органическое знание, эту основу науки и, прежде всего, философии.

3. Понятие «ius» и вторая мораль

Очевидно, что существует онтологический принцип права и, следовательно, юриспруденции. Он проявляется каждый раз, когда некое поведение устанавливается или отрицается в зависимости от того, насколько задействована онтическая связь. То есть субъект, соблюдая закон, кроме того, что пребывает в некой общности, также защищает или заботится о собственном экзистенциальном заработке. Соответствие экзистенциальному проекту олицетворяет единение с бытием.

Поэтому справедливость, создающая закон и право, существует в экзистенциальной онтичности. Однако превалирующая социальная докса с детства обуславливает рациональные модули каждого индивида. И когда этот индивид уподобляется одинаковым модуляциям, это приводит к тому, что их статус-кво становится ключом манипуляции и прочтения социального порядка.

Ius (от лат. право) – это принцип выстраивания отношения с другим (id quod est ad aliud[24]24
  То, что есть в отношениях с другим (лат.). Прим. пер.


[Закрыть]). Это истина равенства по отношению «к», поэтому оно обладает властью или способностью подчинять. «К» – это отношение к действующей идентичности.

Критерий онто Ин-се определяет природную идентичность, устанавливает связь по отношению ко всему остальному, тем самым получая пользу и функциональность увеличения. «Ius» – это тот же принцип, что существует в биологической жизни человека: здоровье как результат действия генома, принцип идентичности человеческого организма, совокупности клеток. Насколько эта идентичность распространена по всем другим частям, из которых состоит человек (различные органы, конечности и т. д.), настолько составляет единство идентичности, частей по отношению к целому, которое устанавливает однозначную связь. Это есть здоровье, где все настолько совершенно, что человек не испытывает тяжести: он есть.

Однако существует другой принцип «справедливости», который составляет двойную мораль. Вторая мораль происходит от общества. Говоря о юридических, демократических, правовых и иных корнях общества, необходимо вернуться к Томасу Гоббсу, поскольку не существует других идей, способных привести к пониманию современной демократии. Чтобы люди не становились друг другу «волками»[25]25
  От лат. homo homini lupus [est] – человек человеку – волк.


[Закрыть], лучше заключить договор, согласно которому каждый будет ограничивать свой эгоизм. Это обмен, ограничение свободы, воли каждого для того, чтобы все после частичного отказа от собственного эгоизма и волеизъявления составили суверенную часть, образовав государство, результат, продукт, договор, подтверждение, закон, утвержденный всеми теми, кто ограничил себя в собственном эгоизме и принял участие в этой единственной власти, силе. Это становится принципом «справедливости».

Здесь возникает вопрос: справедливое является таковым, потому что оно действительно справедливое, или оно справедливо согласно приказу, команде, постановлению? «Ius quia iustum»[26]26
  Право, ибо справедливое (лат.). Прим. пер.


[Закрыть] или «ius quia iussum»[27]27
  Право, ибо приказано (лат.). Прим. пер.


[Закрыть]? Когда речь идет о видении права современной демократии, необходимо принять «ius quia iussum»: это справедливо по той причине, что было приказано, организовано, подтверждено, ратифицировано, решено голосованием. С этого момента у общества появился свой принцип; процесс реализации этого принципа фактически описан Гоббсом.

4. «Статус-кво»

В данном случае я не намереваюсь анализировать дискуссии по поводу того, почему формируется «гражданское» общество – в силу альянса, дружбы или как следствие семьи, племени, то есть из кровного родства, природных уз. Сущность известных ныне исторически фактов в том, что общество самообразовалось путем революций, войн, оппозиций, классовой борьбы, соревнования, конкуренции между разными группами интересов или контрастными силовыми точками, которые в итоге оформляются в согласованный договор, принятый мажоритарными сторонами определенного места, контекста, истории, нации и т. д. Отдельные индивиды после совместного диалога, обсуждения вместе установили властную единицу, определяемую как «государство».

Понятие «государство»[28]28
  Слово «государство» по-итальянски – stato. Прим. пер.


[Закрыть] является результатом социального процесса, который в итоге конкретизируется как тело власти, как ее физическая органика, которую все должны принимать и уважать.

Совершенно иное значение имеет термин «статус-кво».

«Статус-кво» – это способ, анализ, сбор данных о ситуации в конкретный момент, в определенном месте и при данных обстоятельствах, дающие начало войне, миру, борьбе. Любая новизна рождается из предустановленного, поэтому невозможна абсолютно новая позиция, но каждый закон, соглашение, формирование, признание всегда начинаются с некоего статус-кво, с известной и признанной всеми предыстории. Она не обязательно должна быть признана как справедливая, это может быть также некое непризнанное положение. Например, для того, чтобы понять знамена французской революции – свободу, равенство и братство, – необходимо отталкиваться от статус-кво общества, в котором главенствовал только король, поэтому он не был равен другим. Таким образом, лозунг «все равны» начинается с иного статуса-кво.

Необходимо понимать статус-кво как предшествующую материю, на основе которой устанавливаются последующие формы. Но не она их устанавливает, а актеры, исполнители, которые оживляют, передают новизну государства, законов, справедливости, всегда отталкиваются от предыдущего известного состояния и в зависимости от него создают последующие варианты. Также сегодня, например, увеличиваются или уменьшаются налоги, происходит перемещение товаров, для всего этого закон устанавливает некую переменную (послабление, ужесточение и т. д.). Для адекватного прочтения причин этой переменной, необходимо отталкиваться от предыстории, от статус-кво.

5. Проверка социальной справедливости

Как доказать, что некая переменная истинна, справедлива, правильна, иначе говоря, что она приносит благо? Если речь идет о справедливости в соответствии с природной интенциональностью, это можно проверить по последствиям, результатам, эффективности, реализации: обещанные результаты гарантированы. Следовательно, налицо истина: справедливое действие человека в соответствии с указаниями его онто Ин-се способствует его реализации, дает ему высшую награду. Поэтому выбранная им мораль соответствует формальному принципу собственного онто Ин-се. Когда субъекту плохо, он в определенной степени убивает себя, это означает, что он не последовал указаниям своей специфической природы.

Идеальным могло бы стать общество, определившее цели и инструменты, посредством которых граждане могут реализовать три вещи: 1) собственное благо, 2) социальное благо, сотрудничество, общий интерес и 3) онтологическое благо – граждане через свой внутренний мир могут реализовать также онтическое, трансцендентное благо, относящееся к природной интенциональности (это было бы высшим благом). Хороший социальный закон должен постоянно обеспечивать поддержание всех своих членов для создания гармонии, благополучия всего тела, всей совокупности и постановки качественных целей. Это было бы идеальное, совершенное общество, никогда не существовавшее прежде.

В современном обществе можно утверждать, что демократия справедлива, когда она реализует технические цели и не ставит своих граждан в оппозицию к их природе. Социальная справедливость хороша, когда не деформирует или не вызывает патологию в собственных гражданах, а также способствует с помощью законов общественному, гражданскому благу: реализует те цели, для которых закон был установлен, предложен. Это техническая, а не моральная проверка, которая не имеет ничего общего с внутренними и метафизическими потребностями. Это только техническое уравнение и, к сожалению, в политике, а также в законодательной системе для определения властных позиций некоторых антиобщественных групп или личностей эксплуатируются трансцендентальные блага.

Подводя итог, отметим, что о «справедливости социального права» можно говорить в том случае, если то, что было запрограммировано, приказано, узаконено, является функциональным для выбранной, обещанной, желанной цели. И в этом случае такое правление можно назвать правильным. В сущности, речь идет об эффективности реализованных целей.

6. Понятие «беспристрастия»

Приоритетным, абсолютным определением справедливости является «правильный». Это понятие «беспристрастия»: справедливое распределение званий, титулов, благ и обязанностей; беспристрастные отношения среди граждан, членов общества. Общество, устанавливая и распределяя звания, которые необходимы для гарантии возможностей, благ и обязанностей, не должно нарушать критерий справедливости. Правильное общество должно всегда гарантировать par condicio[29]29
  Равные условия (лат.). Прим. пер.


[Закрыть], равенство, но подразумеваемое не в идеальном смысле, а, скорее, как равные возможности для участия. С того момента, как человек выбрал общество, проголосовал, он претендует на то, чтобы все было распределено равным образом: не должно быть отличий между одним человеком и всеми другими.

Но что на самом деле представляет собой равенство? Здесь не имеется в виду равенство в общепринятом понимании этого слова[30]30
  Потому что его не существует в обществе: то равенство, которое рассматривают в ходе различных дискуссий, не является реальным.


[Закрыть], в реальности речь идет о технических отношениях, которые означают, что:

1) каждый человек знает, что определенный закон, министерство, парламент, власть были приняты всеми, и все соблюдают и уважают то, что было установлено. Каждый знает, что этот закон должен соблюдаться всеми; индивид знает, что другие соблюдают этот принцип так же, как и он. Таким образом, все равны, каждый человек равен другому, потому что знает, что другие также подчиняются правилам: каждый человек является равным перед лицом одного и того же принципа, одних и тех же указаний;

2) этот принцип применяется по отношению ко всем, кто совершает определенное действие в определенных обстоятельствах, то есть по отношению к любому действующему гражданину, который совершает некое предусмотренное действие (продает, покупает, помогает, спасает, убивает, крадет и т. д.) конкретным образом. Речь идет об очерчиваемости преступления, содеянного (res acta – сделанная вещь). Это техническая мера, поэтому все те, кто совершают определенное действие в определенных обстоятельствах, получают пенсию, продвижение, в то время как те, кто совершает другое определенное действие в других определенных обстоятельствах садятся в тюрьму на месяц, десять лет и т. д. По отношению к каждому гражданину, который совершил определенное действие в определенных обстоятельствах, на техническом уровне происходит равное распределение благ или обязанностей, применение власти, закона. Именно в этом смысле «все люди равны».

Из этого следует, что все принципы веры, победы, славы, национальной гордости, знамени, личностной значимости ничего не означают: на самом деле, это свидетельствует о том, что человек есть ничто перед современной демократией. Например, некий человек (сей факт подтвержден документально, посредством специального физиологического, психологического анализа и т. д.) в возрасте тридцати лет дает деньги на покупку дома, строительства дороги и т. д. Однако у этого человека нет имени, не зарегистрировано его место рождения, он не обладает идентичностью социальной бюрократии. Для государства, например, итальянского, этот человек не существует, он как бы не рождался вовсе, так как он не отмечен в книге записей актов гражданского состояния, он не может быть собственником, потому что не существует, как предпосылка, как номер, состоящий на учете у государства. Если гражданин, состоящий на учете, продает и берет деньги у такого человека, происхождение которого подтверждено только природой, то его действие не соответствует общественному устройству. Заключенный контракт ничего не будет значить, потому что он был заключен с одной стороны, субъектом, обладающим правами и необходимыми документами и, с другой стороны, тем, кто не входит в общепринятую систему контроля. Также в случае, если этот человек тридцати лет убивает десять человек, он не может быть осужден или посажен в тюрьму, потому что в «общем компьютере» этой демократии его не существует.

Человеческие существа являются индивидами, обладающими определенными правами и обязанностями в рамках гарантий, власти, которые суверенное общество установило через свои выборные органы, или же в рамках беспристрастия, где все равны.

Прошли времена Гитлера, Муссолини, Сталина, Нерона и прочих: сегодня существуют только люди, которые, представляя собой народное демократическое общество, устанавливают такую справедливость, равенство, в котором невозможно думать о свободе, потому что все живут внутри юридической матрицы, где люди установили правила – начиная со статус-кво – и заключили себя в определенные рамки.

Каждая страна имеет свои «равенства», отличные от «равенств» других благородных демократий. Здесь ценность имеет территория, а не личность. Например: голландский гражданин может попросить об эвтаназии, итальянец – нет. И это право имеет свою силу только на той территории где это возможно. Поэтому если итальянский гражданин поедет в Голландию, то он может прибегнуть к эвтаназии; если голландец приедет в Италию, эвтаназия для него будет запрещена.