Текст книги "Серебряная ведьма. Повелительница стихий"

Глава 13

Лариса наотрез отказалась удовлетворять просьбу мужа, упрекнув его в том, что это он виноват в сложившейся ситуации.

– Если бы не ты и твои дурацкие способности, всё было бы хорошо! – гневно выкрикнула она, размазывая по лицу слёзы, выступившие на её щеках. – Как ты посмел умолчать о своём уродстве?

– Это «уродство» спасает людям жизнь! – впервые за всё время вскипел волшебник.

– Неужели? Так будь тогда хоть раз полезен своей семье! – гневно крикнула женщина. – Спаси меня и свою дочь!

О том, что у них будет девочка, пара узнала после того, как Николаю приснился вещий сон (дар предвидения – ещё одна способность мужа, о существовании которой стало известно Ларисе). На следующее утро после исцеления жены он, проснувшись, первым делом рассказал ей об увиденном ночью: у них будет малышка.

– Как ты можешь, спокойно глядя мне в глаза, предлагать такое – избавиться от ребёнка? И это после того, как ты видел её во сне? Я не верю, что ты настолько жесток! – плакала Лариса.

Волшебник лишь тяжко вздыхал и прятал глаза. Было видно, что он мучается не меньше жены. Ведь он правда видел её во сне – свою маленькую красивую девочку, у которой были крохотные ручки, светлые волосы, глаза, так похожие на материны, и его улыбка. Он полюбил её всем сердцем – до того, как она родилась… Но разве можно выбирать между любимой женщиной и ещё не родившимся ребёнком, даже если он – твой?

Николай потерял аппетит, пропал и сон. Из головы не шла одна мысль: как спасти обеих? Те способности, которыми он располагал, не подходили для этого. Даже исцеление, в данном случае, было бессильным.

Однажды мужчина ушёл из дома куда-то на весь день, сказав жене, чтобы она не беспокоилась о нём. Вернулся он поздно ночью, а, точнее, уже под утро. В руках у него был свёрток, обёрнутый в плотную коричневую бумагу. Тогда-то в их доме и появилась Сандра.

На следующее утро волшебник сказал жене, что видит только один выход: нужно на время лишить ребёнка волшебных сил, то есть сделать «обычным» человеком. Тогда беременность начнёт протекать нормально, и Лариса будет в безопасности.

Женщина с радостью приняла это предложение.

Магия неожиданно подействовала. Лариса не знала, какие сверхъестественные силы призвал на помощь муж для этого и через что ему пришлось пройти – больше она не жаловалась на плохое самочувствие.

Девочка родилась абсолютно здоровой: ровно в срок, с хорошим весом и другими показателями, соответствующими норме.

Больше о волшебстве в их доме на протяжении долгого времени не заходило разговоров. Мать Никки жила по принципу: была проблема – и нет проблемы.

Однажды, качая засыпающую малышку на руках, Лариса спросила у мужа:

– А ты можешь навсегда лишить нашу дочь магических способностей?

Волшебник впервые смерил жену холодным осуждающим взглядом, будто вдруг понял, какие они разные, и ответил:

– Нет, это на всю жизнь. В той фарфоровой кукле заключена сила нашего ребёнка, но лишь на время. И когда я решу, что дочь готова стать ведьмой, оживлю Сандру, и волшебные способности проснутся вместе с ней… И да, не забывай, пожалуйста, что, если бы не магия, тебе было бы сейчас некого держать на руках.

Такое, мягко скажем, презрительное отношение Ларисы к волшебству раздражало и обижало Николая, но ещё не явилось окончательным поводом их разрыва.

Несколько раз он пытался разговорить жену и узнать, в чём причина её ненависти к магии, но тщетно: похоже, женщина и сама толком не знала ответ. Она говорила, что до встречи с ним не верила в существование сверхъестественного, а теперь просто боится волшебства, зная, что его сила безгранична и способна нанести непоправимый вред ни в чём неповинным людям. И хотя волшебник пытался разубедить её в этом, все его попытки терпели поражение, сталкиваясь с неимоверным скептицизмом и недоверием Ларисы.

Мужчина чувствовал, что его использовали, но продолжал любить жену и искренне надеяться на то, что они ещё будут счастливы… Когда-нибудь.

Николай настоял, чтобы девочку назвали Никой, что с греческого означает «победа».

«Она – победа над смертью. Это имя идеально подходит для неё», – сказал тогда волшебник, с радостной улыбкой склонившись над маленькой кроваткой дочери. Малышка улыбнулась в ответ, увидев лицо отца, и потянула к нему крохотные ручонки.

Пройдёт время, и Лариса узнает, что имя Ника – это сокращённая форма мужского имени Николай. Это обстоятельство утвердит желание женщины немного видоизменить имя дочери – на свой лад, как ей нравилось больше. Даже в такой, по сути, мелочи, она не хотела уступать мужу, показывая свою главенствующую роль в судьбе Никки.

С того момента семья просуществовала ещё примерно год. Потом волшебник стал постепенно отдаляться, посвящая всё больше и больше своего времени магии – не исключено, что в отместку Ларисе, делающей вид, что она никогда не сталкивалась со сверхъестественным.

Но это совсем не означало, что мужчина стал меньше любить жену или дочь – просто у него появились новые цели, которые он планировал осуществить в ближайшее время.

Однажды Николай отправился в трёхмесячное путешествие, посетив одну далёкую страну. Оттуда он вернулся окрылённым, счастливым, и мать Никки подумала тогда, что, может быть, они ещё заживут «нормальной» жизнью. Но после того, как она узнала причину радости мужа, её настроение мгновенно переменилось.

Оказалось, Николай (который, кстати говоря, впервые задумался над тем, чтобы оставить себе псевдоним – Колдун, с гордостью рассказал об этом жене. Она, в свою очередь, посчитала, что это – самое глупое его решение), нашёл компанию волшебников, которые занимались тем, что целыми днями практиковались в магии, для того чтобы развить свои сверхспособности, обучая при этом неопытных чародеев.

– Ты только представь, я могу выбрать новое направление, любую ветвь магии и пойти дальше по пути познания! Теперь мне ясно: это то, к чему стоит стремиться – к самосовершенствованию. Конечно, я буду и дальше продолжать развивать целительство, этот великий дар… – возбуждённо расхаживал по комнате Николай, не следя за реакцией Ларисы – так сильно его захватили мечты о будущем. – Но, помимо магической силы, которая мне доступна на сегодняшний день, есть столько всего интересного, о чём я даже не подозревал! Эти волшебники, которые мне повстречались – просто кладезь бесценных знаний! Я серьёзно подумываю над тем, чтобы присоединиться к ним. Объединив силы, мы сможем вершить великие дела, способные перевернуть весь мир! – с энтузиазмом рассказывал он о своих грандиозных планах жене.

– Наша малышка станет самой одарённой волшебницей всех времён! Конечно, мы подождём, пока она подрастёт, но ехать нужно сейчас, чтобы, так сказать, «застолбить» место. Поедемте же! Перед нами откроются такие возможности…

Колдун остановился, не закончив мысль, встретившись, наконец, с ледяным взглядом голубых глаз Ларисы, обжигавшие его нескрываемой ненавистью и злобой.

Тогда-то мужчина подумал: их союзу пришёл конец. Умом он это понимал, но в сердце ещё теплилась надежда.

– Нет! Этому не бывать никогда! – резким тоном произнесла мать Никки, скрестив руки на груди.

– Что ты сказала? – упавшим голосом спросил Николай. – Лара, ты не представляешь, от чего отказываешься!

– И представлять не хочу! – глядя мужу в глаза, прошипела женщина. – Собирайся сейчас же и уезжай в свою прекрасную волшебную страну, а меня и моего ребёнка оставь в покое. Ты нам не нужен!

– Лара, ты делаешь ошибку! – сделав шаг вперёд, произнёс растерянный мужчина. Ему с трудом верилось в происходящее.

– Вон! – спокойно сказала Лариса, не глядя больше на мужа, будто его уже здесь не было.

За её спиной стояла колыбелька. В ней, на мягком покрывале, сладким сном невинного ребёнка спала Никки.

Но неожиданно она проснулась, разлепив глазёнки цвета лазури – по какой причине именно, сказать сложно: то ли её разбудил шум разгоравшейся ссоры родителей, то ли это была тревога, вызванная горечью утраты, которую она тогда ещё не могла осознать.

Николай заметил, что дочь больше не спит – она не подала голоса. Ребёнок не кричал, не плакал, а лишь, казалось, внимательно слушал обоих родителей, пытаясь запомнить их голоса. Голос одного из них она не услышит ещё несколько лет…

Увидев кроху, мужчина сглотнул. Он понимал, что не может забрать ребёнка силой.

В глазах застыли слёзы и затаённая обида. В это время ему пришлось тяжело; это были самые горькие и несчастные минуты в жизни волшебника, способствующие ужесточению его сердца и превратившие в будущем в опасного злодея.

Николай всё-таки собрался с мыслями и произнёс, несогласно качая головой:

– Нет, я так просто не уйду! У меня тоже есть право голоса, как отца. Поэтому я заберу с собой Нику!

– Только через мой труп! – прошипела Лариса.

От этой фразы Николай опешил: в его душе тогда ещё не зародилось настоящее зло.

– Что, твои дружки тебя ничему не обучили, так ведь? – забавлялась женщина, увидев растерянность мужа. – Ну, давай же, покажи свой фокус-покус!

Оглядываясь назад, на своё постыдное поведение, мать Никки не сможет сказать, почему так жестоко и безрассудно разговаривала с мужем, явно пытаясь спровоцировать его сделать что-нибудь плохое. Сейчас Лариса, вспоминая этот разговор, всякий раз хваталась за голову, а в мозгу проносилась мысль: «О чём я тогда думала?».

После вылетевших из уст Ларисы непростительных слов, женщине на мгновение показалось, что она перегнула палку. Не следует злить волшебника, даже если он не желает причинять вред. Лариса – всего лишь человек, и не стоит об этом забывать.

Но она не могла тогда знать, что основания бояться своего мужа возникнут намного позже. Колдун достигнет-таки желаемого, и даже большего.

И тогда не только она будет в ужасе.

Теперь весь волшебный мир содрогается от страха при виде Колдуна, зная о серии его нападений, которые всегда несли за собою мучительную смерть.

Если бы она ведала тогда, что творит…

Николай побледнел. Он не применил магическую силу против жены, хоть и, на самом деле, мог.

Волшебник лишь сказал ей, пытаясь изо всех сил сделать так, чтобы голос не дрогнул при этом:

– До этого дня моя любовь к тебе была самым сильным чувством, испытанным мною за всю свою жизнь. Это – первая ошибка, которую я добровольно совершил, влюбившись в тебя, как остолоп – в самое бесчувственное и эгоистичное создание на свете! Мой второй промах – и он будет, пожалуй, посерьёзней – спасение тебя и твоего ребёнка. Не следовало мне тогда этого делать! К сожалению, гниль внутри тебя не исцеляется магией, даже самой сильной, поэтому в третий раз я ради тебя не согрешу.

Мать Никки не подала виду, что слова мужа задели её. Самолюбие Ларисы было навсегда растоптано человеком, который, как она тогда подумала, не заслуживал ни капли её любви, ибо так много ненависти женщина не испытает больше никогда.

Поэтому она, вместо того, чтобы удариться в слёзы, попросить прощения – в общем, сделать что-нибудь, лишь бы сохранить брак, издевательски рассмеялась мужу в лицо, заявив:

– Ты такой сентиментальный… Я сейчас расплачусь!

Мужчина, яростно сверкнув глазами, подошёл вплотную к некогда любимой жене тяжёлой поступью.

Впервые в нём проявилось что-то, невидимое на первый взгляд – то, что отличало его от простых людей…

Таким грозным Лариса никогда раньше не видела Николая, и даже не подозревала, что он способен так сильно разозлиться, представляя реальную угрозу.

«Ой, зачем же я с ним так? У него даже губы побелели!», – испугалась женщина.

Но было поздно.

Она в ужасе вглядывалась в лицо волшебника, преобразившееся до неузнаваемости. Что-то нечеловеческое появилось в его облике, способное внушить страх даже самому храброму человеку.

К сожалению, за яростью Николая Лариса не смогла разглядеть боль и отчаяние; от них мужчина не избавится даже спустя долгие годы – эти чувства всегда, как старая незажившая рана, будут напоминать о себе и преследовать, куда бы он ни отправился.

«Сейчас он меня убьёт!», – почти теряя сознание от страха, подумала мать Никки.

Она рассчитывала на то, что сможет убежать, но вовремя вспомнила о дочери, которая могла пострадать.

«Кричать тоже не самая лучшая идея: соседей-то нет», – совсем опечалилась женщина, не видя пути для спасения.

Рука волшебника медленно приближалась к шее жены. Лариса напряжённо за ней следила, приросшая к полу от ужаса.

«Мне конец!», – пронеслось у неё в голове.

Сердце, казалось, стучало в горле, на котором вот-вот сомкнутся сильные руки озлобленного Колдуна.

Женщина уже почти чувствовала их прикосновение…

Но маг всего лишь коснулся её светлых волос и, отбросив их назад, наклонился к левому уху, прошептав:

– Гореть тебе в аду!

После чего он ушёл.

Как только входная дверь с громким стуком закрылась за ним, малышка Никки, которой не было суждено по-настоящему узнать отца, разразилась громким и продолжительным плачем.

Глава 14

Когда Лариса закончила рассказ, Никки ещё несколько мгновений молчала, раздумывая над всем тем, что услышала. Девушка ожидала чего угодно, только не этого.

К сожалению, люди идеализируют многие вещи, искажая реальность, а, столкнувшись с ней, горько об этом жалеют… Потрясение было велико, и в голове ведьмы роились тысячи вопросов, задать которые она пока ещё не могла.

Всё это время Лариса внимательно следила за реакцией дочери. Женщина была почти уверена, что девушка будет её осуждать: обладая добрым сердцем и врождённым чувством справедливости, Никки не сможет понять мать, жестоко поступившую с её отцом.

Наконец, немного придя в себя, девушка нарушила тягостное молчание:

– Значит, он был целителем?

Лариса поспешно кивнула:

– Да, и очень хорошим. У него был истинный талант, а я… Ох, Никки, дочка! – женщина уронила голову на руки, лежащие на кухонном столе. – Не понимаю, как я могла так поступить? Он был готов ради меня абсолютно на всё, и чем я ему отплатила?

Растерянная и подавленная, Никки сидела в оцепенении, молча разглядывая мать, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Невероятно, Колдун – её отец… Кто бы мог подумать? Такое даже в самом страшном сне не могло привидеться, ведь он – злодей, каких ещё нужно поискать, убийца!..

«И всё же, он спас мне жизнь!» – вспомнила девушка. – «Мне и маме, излечив нас обеих. И он помог стольким людям! Что с ним стало? Почему он превратился в настоящего монстра, исчадие зла тёмной магии? Кто повинен в этом?».

«Моя мама», – горестно продолжила размышлять Никки. – «Узнав, кем он является, она сделала всё, чтобы мой отец исчез из нашей жизни».

Неожиданно для себя ведьма поняла, что в рассказе матери было что-то не так. Это насторожило девушку, натолкнув на какую-то важную мысль, но она так и не смогла понять, в чём причина её озадаченности. Казалось, Никки знала ответ на эту головоломку, но он никак не желал окончательно сформироваться в её голове…

– Смысла переезжать в другой дом я не видела: пожелай Николай найти меня, он бы сделал это в любом случае, где бы мы с тобой ни находились. На самом деле, Колдун никогда не покидал мою жизнь. Его присутствие я чувствую каждый день, – Лариса подняла голову, горестно вздохнув.

На её лице остались мокрые дорожки от слёз.

Осмелившись поднять заплаканные глаза, она, грустно усмехнувшись, произнесла:

– Ошибки молодости, Никки. Да, ошибки молодости… Вся штука в том, что они дают о себе знать лишь тогда, когда уже ничего нельзя исправить, так как становится слишком поздно что-либо менять. Тогда мне казалось, что я ошиблась, связав судьбу с твоим отцом. Но теперь я осознала, как сильно заблуждалась – бесспорно, это были лучшие годы моей жизни, – слабо улыбнулась женщина, пожимая плечами.

Помолчав немного, она горестно добавила:

– Почему я не ценила то, что имела?

По сгорбленной спине и стыдливо опущенной голове матери Никки поняла, что она раскаивается в своём поступке, но от этого Ларисе не было легче. Тяжкий груз лежит на ней и по сей день.

Внутри девушки шевельнулась жалость, и она уже протянула руку, чтобы утешить родного человека, но что-то её остановило. В памяти невольно всплыли слова матери, больно задевшие Никки. Её сердце застучало быстрее, а кровь прилила к щекам.

Не совладев с собой, она всё же спросила:

– Мам, ты возненавидела его за то, что он оказался волшебником?

– Нет, я не ненавидела его, скорее, презирала… У него были мечты, которые никак не входили в мои планы. И потом, магия меня всегда немного пугала. Наверно, я была не готова узнать о её существовании. Эта новость свалилась на мою голову – просто так, без всякой подготовки…

– Тем не менее ты с радостью приняла магическую помощь моего отца, и даже потребовала у него это, – прервала мать Никки каменным голосом.

Она не знала, почему так ведёт себя, но неожиданно ей стало обидно, как никогда ещё в жизни. Гнев разгорался в её сердце, словно пожар.

Лариса побледнела:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лишь то, что ты использовала его, а потом выбросила, как ненужную вещь, потому как, видите ли, он оказался волшебником! Но ведь и я ведьма! Ты и меня ненавидишь? – распаляясь, девушка соскочила со стула, который с грохотом повалился на пол.

Никки почувствовала себя не просто обманутой; ей казалось, что её предали.

Почему мать не сказала правду раньше, не подумав о чувствах дочери? Обида и боль – девушка и сама не знала, за отца или за себя – обрушились на неё, словно тяжёлая глыба льда.

В глазах потемнело, голова закружилась.

Схватившись за край стола, ведьма попыталась отдышаться и успокоиться. Последнее удавалось с трудом.

«Ах, мама, ты ни о ком тогда не подумала, уничтожив всё то доброе, что было в Колдуне, а меня… Меня ты лишила отца!» – с горечью подумала Никки, но вслух не проронила ни слова.

– Нет, нет, – заходясь рыданиями, прошептала Лариса. – Я люблю тебя больше всех на свете! Ты – всё, что есть в моей жизни! Но пойми: мне было страшно, потому что магия могла навредить тебе: она такая опасная и непредсказуемая! Я лишь пыталась защитить тебя! Ты была такой маленькой – совсем крошкой…

– Знаешь, мама, мы тоже люди, и нам также бывает больно, – уже спокойным голосом произнесла ведьма. – И от того, кем мы являемся внутри, невозможно избавиться… никому.

И хотя её сердце всё ещё учащённо билось, дыхание стало ровнее. Подняв упавший стул, она водрузила его на место.

– Поверить не могу, что всё так и было! – беспомощно произнесла Никки, опустив голову: она не хотела, чтобы мать заметила заблестевшие в её глазах слёзы.

Лариса молчала, с удивлением взирая за стремительной переменой настроения дочери. Надо сказать, не без опаски – вдруг это затишье перед бурей?

Снова грянуло, как гром, затяжное молчание. В коридоре послышалось какое-то шевеление – не иначе как Сандра стояла под дверью кухни, подслушивая, но боялась зайти во время ссоры.

Никки устыдилась своего поведения. Любовь и жалость к матери, горько плакавшей на кухне, не могла оставить девушку равнодушной, поэтому она поспешно сказала:

– Спасибо, мам, что рассказала мне правду – хоть она и оказалась горькой… И не кори себя за прошлое, – ведьма протянула к матери руки, которая с благодарностью стиснула их. – Оно нам всё равно неподвластно.

– Какая же ты у меня умная и добрая девочка! Я бесконечно благодарна судьбе за то, что она мне тебя подарила! А по поводу твоего отца… Я всё думаю, возвращаюсь к тому моменту – нашему последнему с ним разговору: поведи я себя по-другому, изменилась бы моя жизнь?

– Мы этого не знаем, мам, – ответила девушка. Тяжело вздохнув, она добавила: – Теперь понятно, что имели в виду Райм и Герса: Колдун вернётся, чтобы отомстить тебе. И только я смогу остановить его.

– В этом и заключается твоё предназначение? – хриплым от волнения голосом спросила Лариса.

Никки кивнула.

– Нет! Ты не можешь…

– Но я должна, – возразила ведьма. – Со мной у волшебников хотя бы есть шанс на победу.

Жалобно всхлипнув, Лариса наклонилась к лицу Никки и ласково погладила её по голове:

– Прости меня, моя девочка! Я не хотела, чтобы ты расплачивалась за мои ошибки.

С минуту девушка вглядывалась в мамино печальное лицо. В уголках её глаз, в складках возрастных морщин, блестели слёзы.

– Послушай меня, – тихо, но твёрдо произнесла Никки. – Даже если ты поступила с ним жестоко и несправедливо, даже если причинила много боли – это его не оправдывает. Люди не рождаются плохими, они ими становятся – теперь я это понимаю. У всех есть выбор, и он его сделал. А я сделала свой – и буду сражаться с ним, несмотря на все опасности, которые меня поджидают. И если я – единственная, способная его остановить, значит, так оно и будет.