Текст книги "Биполярность"

Глава 7

Рождение

Это случилось до моей болезни.

1993 год. Шло время, и мы с Сашей решили родить нашего общего ребенка. Но первая попытка оказалась неудачной. Я забеременела в первый раз, для меня это было ожидаемо, Александр тоже был готов стать отцом второй раз, но в жизни случаются такие потери, которые не сравнить ни с чем. Мой сын, мой мальчик, умер у меня в животе. Врачи сделали мне операцию, после нее у меня была депрессия целый месяц, это долго.

Поговорка «время лечит» на этот раз себя оправдала, но даже сейчас это событие вызывает у меня очень тяжелые воспоминания.

Через год я забеременела снова, на этот раз все шло нормально, только болел левый бок, и там же было онемение. Я тогда еще не знала, что это последствия хирургического вмешательства. Донашивать и рожать ребенка я уехала к родителям, тогда они еще жили в Средней Азии. Забрала с собой Викторию, чтобы привыкала к моему положению и к будущей сестренке или братику. Саша должен был приехать попозже.

Мои родные окружили меня такой заботой, что страх перед родами практически отсутствовал, я в этот раз была уверена, что все будет хорошо. Я ела много фруктов, было много солнца и любви со стороны родных. Это очень важно, когда тебя поддерживают и ждут вместе с тобой нового члена семьи.

Когда сделали УЗИ, я узнала, что у меня будет девочка, нормальная здоровая малышка. Я не могла дождаться родов. Мне стали часто сниться сны, как я держу дочку на руках, как целую ее, как прижимаю к себе. Но ребенок никуда не торопился, я перехаживала свой срок уже неделю, и врачи мне предложили лечь в роддом на сохранение, я отказалась, сославшись на то, что если начнется процесс, меня сразу привезут на машине, роддом находился рядом.

Вот уже пошла вторая неделя (как прошли все сроки), и в субботний день, часов в 12 дня, у меня отошли воды, начал потягивать живот, мы поехали в роддом. Там мне выделили место в предродовой палате еще с одной девочкой, которая уже начала рожать. Звали ее Аня, она была очень молоденькой, и наверное, ей было очень больно, потому что она сильно плакала. Я как могла успокаивала ее, говорила, что скоро она отмучается и все будет хорошо. Где-то через час ее увели в родовую, она родила девочку, как потом оказалось, с детским церебральным параличом.

Мои же «мучения» продолжались еще несколько часов, я ходила по палате и «мычала», кричать я считала неприличным, да и сил на это не было. Странно, но паники у меня никакой не было, была небольшая тревога, почему так долго. Я ходила по палате и приседала, когда приседала, на полу оставались капельки крови, и когда в очередной раз меня зашла проведать врач, она сказала:

«Девочка моя, да ты же рвешься, почему молчишь? Сейчас срочно на капельницу, дай послушаю ребенка!»

Послушав сердцебиение плода, она вышла из палаты, вернулась с кислородной подушкой и велела мне дышать.

Тут я уже начала волноваться очень сильно.

– Что-то не так? Скажите мне, пожалуйста, я медсестра, я все пойму!

Врач объяснила, что у меня слабая родовая деятельность, что матка не «раскрывается», и если в течение часа я не рожу сама, будет кесарево сечение.

Я лежала на первом этаже, было лето, окна максимально открыты.

Я слышала за окном крики моего брата: «Давай, сестренка, старайся, мы с тобой!» Мама тоже стояла под окнами и переживала за меня. Меня отвели в родовую и поставили капельницу, она должна была помочь. Но у меня по-прежнему ничего не получалось. Я стала молиться Пресвятой Богородице о том, чтобы все разрешилось благополучно. Не знаю, сколько еще прошло времени. Тут, в родовую влетела Тамара Никитична, заведующая роддомом, моя мама с ней очень дружила. Она подошла ко мне, все объяснила, и мы начали работать.

– Ну все, Аля, приготовься, будет немного больно, но ты потерпи, пожалуйста! – И всем своим миниатюрным телом надавила мне на живот, выше предлежания плода, и моя девочка быстро вышла из меня, ее уже «ловили» два врача, я плохо помню сам момент родов, потому что была на грани болевого шока.

– Я же сказала, что ее надо было кесарить, чего вы ждали? – обратилась к врачам Тамара Никитична. Моя дочка сначала не плакала.

– Что с ней? – спросила я.

– По шкале Апгар шесть баллов, – сказала заведующая. – Аля, все в порядке, она у тебя тоже устала, сейчас закричит.

Мою дочку помыли, почистили и положили под лампу, согреть. Она начала «попискивать». Мне приложили ее к груди, мое золотце почмокала немножко, но, видимо, у нее действительно не было сил после такого прохождения пути в жизнь, и ее унесли к другим малышам.

Мне же предстояло родить послед, который почему-то не выходил из меня.

Мама с братом кричали через окно:

– Ура, у нас есть девочка!!!

Они терпеливо стояли все это время под окнами, поздравляли меня, радовались. Я тоже радовалась, но мне было так больно, что я начала плохо соображать.

Дальше случилось то, чего никто не ожидал. Послед прирос к матке, и врачи быстро стали готовиться к операции. Замелькали инструменты, марлевые тампоны, но мне уже было все равно, главное, у меня есть дочка, честно говоря, на тот момент я была готова к самому худшему варианту, я хорошо чувствовала, что по ногам текло что-то горячее, это было кровотечение.

Дальше меня стали оперировать, мне казалось, что хирург просто по локоть погрузился в меня и пытается что-то отрезать внутри живота. Эта процедура была не из приятных, я терпела все эти боли и даже не плакала.

Я очень благодарна всем людям в белых халатах, которые спасли жизнь мне и моей дочке.

Я стала настоящей мамой, и у меня было чувство эйфории.

Я МАМА, Я МАМА!!!

Глава 8

Необычный ребенок

Свою дочку я назвала Тиночкой, в честь моей мамы. С первых дней жизни у нее было, что называется, семь «нянек».

Моя мама, мой отец, мой брат, жена брата, Виктория и, конечно же, Александр. Тиночку обожали все, она была такая миленькая. У Тиночки было лицевое предлежание, головка была чуть вытянута, как кокосик, поэтому она была похожа на маленькую Нефертити. У нее сразу были волосы на голове, как у панка, а глазки – как спелые вишенки.

Она очень быстро стала фокусировать взгляд и очень внимательно смотрела на того, кто с ней общался. А улыбка – это не передать, такая чистая и искренняя!

Она очень любила мое молоко. Врач-педиатр сказал после проб, что молоко у меня такое питательное, что первый месяц ребенка можно кормить только молоком и добавить в рацион воды.

В то время, когда Тиночка не спала, с ней обязательно кто-то играл. Вика полюбила сестренку сразу, как только увидела. Саша не мог налюбоваться еще на одну красивую дочку.

Я могла совершенно спокойно и поспать, и поделать свои дела. Мне все здорово помогали. Иногда Тиночка не спала по ночам, тогда Александр или мой папочка гуляли с ней, чтобы я могла выспаться.

Прошло три месяца, Тиночка подросла и стала агукать в такт. Вот если ей кто-то задавал интонацию, она совершенно точно ее повторяла. У нее был хороший хватательный рефлекс, если Тиночка брала мой палец своей ручкой, то я чувствовала ее силенки. Конечно, все это меня радовало, из лекций по педиатрии я знала, каким должен быть здоровый ребенок, Тиночка опережала все показатели как минимум на месяц вперед.

Малышка пошла в десять месяцев, прямо-таки побежала. В годик она говорила очень хорошо отдельные слова и маленькие предложения. А в полтора читала маленькие стишки. И подруги, и педиатры – все говорили, что у нас очень развитая девочка. А моя мама называла ее вундеркиндом.

Глава 9

Тиночка

Я всегда хотела детей, минимум двоих. Тиночка – мое первое счастье. Я была очень горда, что родила человека. Я прекрасно понимала, Тиночка вырастет и станет взрослой личностью. Что мое воспитание напрямую отразится на дочке. Тиночка росла улыбчивым ребенком, очень любила всех смешить, чувство юмора у нее было замечательное. В то же время она была очень внимательной и с отличной памятью. Рано проявилась любовь к рисованию. В два года она рисовала, как четырехлетний ребенок.

Надо сказать, что и Александр, и я тоже неплохо рисуем.

Когда Тиночка пошла в садик в три года и проявила там свои таланты, преподаватель изобразительного искусства сказала: «Ваша девочка очень хорошо рисует, ее обязательно надо отдать в художественную школу». В общем, Бог наградил мою девочку множеством талантов.

Внешне Тиночка всегда была очень миловидная девочка. С карими, как у меня, глазами, и с русыми волосами, как у Александра. Она очень похожа на папу.

У Тиночки всегда было много друзей в детстве, преимущественно мальчики, она с ними запросто ладила, но и девочки-подружки тоже были. У нее замечательная способность дружить.

В шесть лет я отвела Тиночку в художественную школу, и хотя ей не хватало года по возрасту, ее приняли в первый класс. Тиночка оказалась трудолюбивой, она очень старалась рисовать так, как их учили. В 13—14 лет она рисовала настолько хорошо, что выигрывала районные и городские конкурсы. В старших классах у нее появилось еще одно увлечение, это театр. Она участвовала в постановках с удовольствием. Я просто поражалась, когда она все успевала! Единственное, от чего я освободила ее, это от домашних дел.

В итоге моя умница окончила художественную школу с красным дипломом, обычную школу с золотой медалью, институт с красным дипломом. Все эти годы она была и остается большой труженицей. Сейчас она востребованный художник-дизайнер. Тиночка очень добрая, любящая и заботливая дочь, сестра и внучка.

Глава 10

Лиза

1996 год.

Мы уже два года снимали квартиру у Сашиного одноклассника.

Наша семья росла. Так получилось, что я опять забеременела.

Я не ожидала, что это случится так скоро, но будущему ребенку очень обрадовалась. Меня, конечно, очень напрягало отсутствие своего жилья, я себя успокаивала, что мы обязательно что-нибудь придумаем. Только по молодости можно так верить во все хорошее и не сомневаться в своих силах. Шли месяцы, я привыкала к мысли, что стану многодетной мамой, по факту у нас с Александром будет третий ребенок. Я сделала УЗИ, все было в порядке, врач сказал, что у нас будет девочка. Я приняла эту новость спокойно, еще одна дочка – это хорошо. Сестры всегда найдут общий язык, и будет у нас, как по Чехову «Три сестры».

Какая она будет, еще одна моя девочка? Кем она станет, когда вырастет? Я почему-то смотрела далеко вперед насчет будущего своих детей.

Когда у меня уже шел девятый месяц, умер мой дорогой папочка.

Саша не пустил меня на похороны.

– Ты помнишь, Аля, что было, когда ты рожала Тиночку? Как тебя зашивали? Я не хочу потерять ни тебя, ни ребенка.

Мама тоже сказала мне по телефону, чтобы я не приезжала, а берегла себя и дочку.

Но этот стресс сказался на мне в первый же день, как я узнала о смерти папы. У меня сразу опустился живот и начал тянуть низ. На следующий день я пошла к врачу.

– У вас угроза выкидыша, вам надо ложиться на сохранение! – сказал врач очень серьезным тоном.

Я отказалась, попросила назначить мне лекарства, объясняя врачу, что у меня дома еще две дочки, а муж целыми днями на работе.

– Ну, в принципе, заставить я вас не могу, вот вам рецепты, как принимать, я вам скажу, и по возможности больше лежите.

Я стала принимать препараты и молилась богу, чтобы все обошлось.

Дочка родилась чуть раньше срока. Лиза, мое младшее чудо.

В этот раз я назвала дочку в честь Сашиной мамы, чему она была очень рада. Сами роды были быстрыми, с Лизой все было нормально, а вот у меня повторилась история первых родов. Опять бригада хирургов, опять операция.

Дочку мне принесли только тогда, когда я отошла от наркоза. Я обняла свое маленькое счастье и заплакала, что Лиза никогда не увидит дедушку. Всё-таки эта душевная травма сильно на мне сказалась.

Так мы и стали жить впятером. На этот раз мне особо никто не помогал, я имею в виду, родителей, мы сами разбирались с проблемами и детьми. Лизу окружили любовью все члены семьи, особенно Вика и Тиночка. Лиза была подарком для моего времени, она засыпала в двенадцать ночи и просыпалась в шесть утра. Мы все высыпались, особенно важно это было для Александра. Он много работал, и сон ему был нужен как воздух.

Я совершенно спокойно справлялась с тремя детьми, иногда в выходной Сашина мама выгуливала Лизу. Время бежало очень быстро. Прошел год, Лиза почти не говорила, после года она заговорила, как я это называла, «по-английски», проще было сказать: «Лиза, покажи, что ты хочешь?» И дочка молча шла и показывала, что ей нужно. Конечно, мы все очень переживали, нам абсолютно точно нужен был логопед. В два с половиной года Лизе поставили диагноз по зрению. Нам предстояло длительное лечение. Я сделала все возможное и невозможное, чтобы устроить Лизу в специализированный детский садик, где есть специалисты, которые приводят в норму зрение, а также логопеды. Это один из самых лучших садиков в Москве. Потихоньку Лиза стала много и чисто говорить, а вот очки она носила до старших классов.

Надо сказать, Лиза с самого раннего возраста была очень красивым ребенком. У нее большие голубые глаза, как у Александра, и тоже русые волосы, как у папы.

В школе она училась хорошо. С детства Лиза хорошо рисовала в стиле аниме, очень любила японскую литературу. Она рано начала писать стихи, стихи получались проникновенными.

Еще одно серьезное увлечение – Лиза долго и с удовольствием занималась эстрадными танцами, у нее это получалось не просто хорошо, я бы сказала, красиво.

Характер у нее достаточно серьезный, местами суровый. Она не терпит ложь и хорошо чувствует людей.

Так же, как и Тиночка, умеет дружить, подруги ее любят за ее прямоту, за ее способность сопереживать, за ее юмор и надежность. В Лизе нет ни капли наглости, про которую говорят: «Наглость – второе счастье». Для меня она – младший ангел, очень терпеливая, никогда не устраивала истерик, всегда говорила о своих мыслях открыто. И тоже большая труженица, работать она пошла сразу после школы, чтобы самой оплачивать учебу в институте. Она старалась не напрягать нас, родителей, очень справедливая, всегда поможет. С детства мы ее называем золотой девочкой. Потому что с Лизиным рождением мы стали многодетной семьей. Александр уже 11 лет стоял в очереди на квартиру. А статус многодетной семьи намного приблизил возможность получения квартиры от государства. Квартиру мы получили через год.

Глава 11

Ангелы-хранители

Как я уже говорила, я до сих пор живу на этом свете только благодаря своим дочерям. Какая бы ни была у меня тяжелая депрессия, главная мысль в моей голове – это дочери. Самое важное в моей жизни – это мои дети. Они мое продолжение, моя гордость, моя любовь.

Поскольку у меня эмоциональная близость с детьми очень сильная и я переживаю их эмоции достаточно ярко, то и в ответ дочки тоже переживают мои эмоции.

Я хорошо знакома с проблемой суицида родителей. Я знаю, что бывает с детьми после такого потрясения. Даже если они спокойно переживут смерть родителя, не факт, что они не получат посттравматическое стрессовое расстройство. Это тяжелейшая психологическая травма. И скорее всего, эта травма остается с человеком всю его жизнь. Здесь уже речь идет об уровне эмоциональной устойчивости человека, о его психологических ресурсах, о качестве защитных психологических механизмов.

Я не хочу, чтобы мои дети пострадали от моего бездумного поступка. Я буду ложиться в клиники, если это потребуется, и добиваться положительной динамики вместе с врачами, насколько это возможно.

Конечно, болезнь выбивает из нормальной повседневной жизни.

Несчастные, болеющие психическими заболеваниями, более подвержены стрессам. Если их кто-то любит и проявляют заботу в семье или из близкого окружения, то это замечательно. Таких людей я называю ангелами-хранителями. В моей семье это, определенно, дети и Александр. Они делают все, чтобы я чувствовала себя нормальным человеком.

По статистике, где есть психически больные члены семьи, если к ним относятся с любовью и пониманием, эти члены семьи чаще пребывают в состоянии ремиссии. Мне вспомнился один пример из жизни. У моей близкой подруги в медучилище была преподавательница. Так вот, она отлично преподавала анатомию, очень профессионально.

Будучи с диагнозом «шизофрения», она не бросала работу. В качестве профилактики она каждую весну и осень ложилась в психиатрическую клинику, затем снова возвращалась к работе. У нее были муж и взрослая дочь, которые были рядом, как говорится, и в болезни, и в здравии.

Преподаватели и студенты знали о ее диагнозе, но никто никогда не говорил о ней ничего плохого.

Так что, если человек лечится и наблюдается у грамотных врачей, а также имеет поддержку семьи, есть шанс работать и приносить пользу людям.

К сожалению, в нашем обществе не так много ангелов-хранителей.

Глава 12

Александр

Мой родной, мой любимый человек. На данный момент мы с ним прожили более 25 лет. Мы не просто муж и жена, мы «команда». В команде принято поддерживать друг друга. Вот какая бы ни была ситуация, мы всегда находим выход. Да, выход может быть сложным, иногда очень болезненным. В молодости, когда у меня случился самый первый приступ, напомню, это была депрессия, Александр повел себя очень тактично, без паники, без истерик. Он принял ситуацию и поступил, как поступают любящие люди. Саша окружил меня заботой, он прекрасно видел, что я не могу практически ничего делать. Он сам ходил в магазин, сам готовил еду, сам занимался детьми. Он даже взял отпуск за свой счет, чтобы быть со мной рядом. Мне не было сказано ни слова упрека в чем бы то ни было.

Я знаю по другим женщинам, в половине случаев мужья просто бросают своих заболевших жен. Эти женщины вынуждены выживать в одиночку.

Александр верил врачам, которые говорили, что кризис пройдет и все будет как прежде. Мы еще не знали, что как прежде не будет никогда.

Саша очень старался нивелировать данную ситуацию. Во время депрессий он успокаивал меня, говорил всегда спокойно и с любовью.

С другой стороны, во время мании я вела себя, как развязная женщина. У меня не хватало терпения на людей, которые меня раздражали или пытались обидеть. Тут надо сказать, что сам по себе характер у меня бойцовский. Прибавьте к этому эйфорию, на выходе получаем гремучую смесь. Александр это очень быстро понял и старался со мной много не говорить, он больше выжидал, когда у меня кончится «запал», и только потом предпочитал общаться.

***

Саша изучил все мое поведение, ему, конечно, досталась незавидная роль «третейского судьи», когда у меня были проблемы в общении с его подросшей дочкой Викторией.

Представляете, каким чутким, умным и психологически сильным надо быть человеком, чтобы 25 лет жить с душевнобольным членом семьи? И при этом находить радость в жизни.

Отдельная тема, какой Александр был отец. Папа для своих девочек он великолепный! Он их очень любит с самого их рождения. Когда они, маленькие, болели, Саша попеременно со мной ухаживал за ними. Хотя с утра ему надо было на работу.

Вывозил всю семью на море, чтобы дети росли здоровыми. Помогал делать уроки, когда дети учились в школе. Помогал уже достаточно выросшим дочерям и морально, и материально. И так далее. Поэтому дочери отвечали и отвечают ему тоже любовью.

Я иногда смотрю на Александра, как на ангела-хранителя, я очень ему благодарна за все, что он дал мне в этой жизни, особенно за детей! В Сашиной семье, так же как и в моей, к детям особенное отношение. Мы с Сашей прекрасно осознавали, что наши дочки – это будущие взрослые личности. Поэтому мы их воспитывали в уважении и любви друг к другу. Несмотря на то, что я часто болела, Александр справлялся с девочками сам. Мой родной, спасибо тебе за твое терпение, за твою любовь!

Глава 13

Виктория

Виктория очень любила сестренок, она была горда тем, что она старшая в семье дочка. Часто гуляла с девочками, помогала нянчиться, когда они были еще маленькие. Шло время, и все стало потихоньку меняться, причем не в лучшую сторону. Вика часто общалась со своей родной мамой, мы с Александром этому не препятствовали. Это была моя принципиальная позиция, что ребенок должен видеть свою маму тогда, когда он захочет.

В 14 лет мама взяла Вику в поездку по Италии.

Оттуда она вернулась совершенно неузнаваемой, Вика стала хамить, вести себя так, как ей вздумается. В итоге, когда я уже испробовала все методы устного разговора, Вика «выдала» фразу: «Я хочу жить с мамой и папой!» Чем немало меня шокировала.

Я очень растерялась, но потом спросила ее: «А куда денусь я с девочками? И с чего ты взяла, что папа вернется к твоей маме?»

Александр сразу ответил Вике, что этого не будет, что он любит меня и своих трех дочерей, но никак ни бывшую жену.

Вика была уже в истерике, и постоянно повторяла: «Я хочу жить с мамой!»

Я смотрела на Викторию и понимала – ее желание настоящее, искреннее. Вике было не по себе, она как будто разрывалась на две семьи! В итоге я сказала фразу: «Если тебя мама примет, иди и живи со своей мамой!»

Эта ситуация была тяжелой для нас. Конечно, можно было предположить, что такое возможно, но когда с этим сталкиваешься реально, просто не хватает слов выразить свои чувства.

Вика ушла жить к маме, мама ее приняла. Как потом оказалось, Викина мама должна была скоро родить, и ей очень нужна была помощница.

Так Вика, поселившись у мамы, вскоре получила «сюрприз» в виде братика. Мама ее не особо жалела, Вика вставала по ночам к своему младшему брату, ходила с ним гулять, в общем, хорошо помогала маме. Но через год у них начались конфликты, доходило до того, что мама шлепала Вику полотенцем, постоянно кричала на нее. Девочке пришлось в очередной раз разочаровываться в маме. Вика попросилась обратно к нам. Конечно, мы ее приняли. Я в очередной раз оказалась «хорошей» мачехой. Александру было больно видеть, как страдает его старшая дочь. У девочки в очередной раз случился стресс.

Прошло еще два года, Виктория уехала жить к Сашиной маме, в этот год умер отец Александра от сердечного приступа…

Виктория поступает в институт и одновременно устраивается на работу. Иногда заезжает к нам в гости. Вика, конечно, в курсе моего заболевания. Как-то однажды она приехала, я была после больницы, худая, бледная и со слезами на глазах. Вика обняла меня и сказала: «Все будет хорошо, ты поправишься, все наладится!»

Я тогда подумала, что Вика искренне мне сочувствует, как же я ошибалась. Прошло еще три года, и Вика опять приехала к нам жить, но не одна, а со своим парнем. В то лето у меня была мания.

Но дело даже не в этом, ни меня, ни моих дочерей никто не спросил, а хотим мы здесь видеть чужого человека!

Я была категорически против, но меня не слушали ни Вика, ни Александр, он считал, что молодежи надо дать шанс пожить вместе. И так у нас появился шестой «член» семьи Константин. Прожили они у нас восемь лет. Потом Константин ушел от Вики.

Виктория много раз ругалась со мной. Упрекая меня в том, что я больная и измучила ее отца своими проблемами со здоровьем.

Мои дети были свидетелями этих скандалов. Александр на протяжении лет двенадцати пытался объяснить Вике, что провоцировать, обзываться друг на друга не нужно, что это ни к чему хорошему не приведет. Разговаривал он и со мной, чтобы я была терпелива, не отвечала на крики, была выше этого. Но с моими нервами и психикой я уже плохо справлялась. В итоге после моего очередного обострения, на фоне переживаний и ругани с Викторией, у меня начался психоз, о котором я писала в самом начале. Ни в коем случае я не обвиняю Вику, в этом виновата была только моя болезнь. После почти трех с половиной месяцев больницы, когда я вернулась домой, Вика на удивление стала хорошо ко мне относиться. Дальше жизнь покажет, насколько изменилось Викино отношение ко мне.

В конце концов, Виктория не обязана меня любить и понимать, я всего лишь жена ее папы и мама ее сестренок.