Текст книги "Галерея мужских пороков"

Глава 16

Алису трясло, как с похмелья. Она и не догадывалась, что может так волноваться – особенно из-за мужчины.

Она ведь никогда не понимала, от чего другие нервничают – ну, мужчина, ну, интересует он тебя, но расклад всегда такой – либо ты ему нравишься, либо – нет. Ты знакомишься, стараешься его очаровать, а там уж как получится. Не этот – значит, другой. И все эти странные вопросы: «Как он ко мне относится?», «Почему он не звонит?» – можно было решить, спросив его об этом напрямую. А свадьбы? Что все эти женщины сочиняют перед свадьбой? Это что, фантомные страхи? Вот девица третий раз выходит замуж, а ведет себя так, словно живет в девятнадцатом веке и сочетается династическим браком с загадочным незнакомцем! Может, они все втайне читают короткие любовные романы или есть некие секретные курсы для новобрачных, где им под гипнозом стирают память?

Но сейчас Алиса чувствовала – еще чуть-чуть, и ее стошнит. Маша принесла какую-то мерзость с бурыми комками и заставила выпить.

– Послушай, как бы то ни было, но ты – ведьма, и у тебя есть преимущества, – сказала она. – Ты не просто женщина, ты – особенная.

– Ага, истеричная женщина на грани срыва, – кивнула Алиса.

– Ты – победительница! – увещевала ее Маша. – Перед тобой не устоит ни один мужчина!

– Ну, конечно…

И тут Маша ей врезала.

– Ты что?! – заорала Алиса. – Больная?!

– Возьми себя в руки! – закричала из другого конца комнаты Маша. – Ты нас позоришь! Ты не должна сомневаться в себе – это не по правилам!

Легко говорить… Она же ведьма, а не робот.

В полном смятении Алиса завела машину, удачно миновала пробки и не без труда припарковалась у сверхмодного клуба «Крыша». И вдруг ее осенило. Она ведь и правда ведьма! Не успешная девушка, не красавица, не независимая женщина с положением в обществе, а ведьма! У Алисы словно раскрылись глаза, дышать стало легче, мышцы расслабились. Она не пробирается по жизни окольными путями, не выглядывает из-за угла в предчувствии засады, не торопится, сгорбившись и втянув голову в плечи! Ей открыт весь мир – иди и возьми, ей известны тайны мироздания, подвластна магия! Алису охватил такой восторг, что казалось – одно небольшое усилие, и она взлетит, поднимется над страстями человеческими, над всеми этими глупостями и страхами, что не дают прохода обыкновенным людям.

Она выбралась из машины, вошла в клуб и оглядела поле боя. Красоток – пруд пруди: некоторые – глянцевые, с вьющимися светлыми волосами, сияющей кожей и влажными губами. Другие – стильные, в дорогих черных тряпках, мрачные и недружелюбные, но все равно очень красивые. На третьих так и хочется сразу же жениться – аристократические лица, одежда, подобранная с большим вкусом, но без претензий, взлет длинных тонких пальцев с тонкой сигаретой. Московские принцессы…

Ну, и куда уж без королей мира: мужчины в приталенных костюмах, молодые люди в стильных кожаных куртках, молодежь в стиле р’н’б, бархатные пиджаки, джинсы за полсотни евро, ботинки с ручной росписью, кедики «Луи Вьюттон», галстуки за десять тысяч рублей…

И все они заняты – одни делами, другие – самими собой, третьи – девушками в прозрачных топах, четвертые – часами соседа… В этом городе у всех бессонница – когда спать, если кругом столько возможностей?

Олег за стойкой трепался с каким-то хлюстом в розовом шарфе. Рядом с ними ошивалась вся такая разгламурная девица на каблуках высотой с Эйфелеву башню: светло-русые волосы, слишком красивое платье, умопомрачительная прическа. Так и не определив, с кем девица – с хлюстом или с Олегом, Алиса направилась к ним.

– Привет! Помнишь меня? – спросила она у Олега.

– Привет, Алиса! – ответил он и так посмотрел, что ей тут же показалось, что юбка – слишком короткая, майка – слишком нарядная, а макияж – слишком вызывающий. Ее бросило в жар.

Но в ответ она лишь хищно улыбнулась. И эта улыбка многое значила – это был ответ на его откровенный взгляд, признание, что и он ей нравится, и не менее откровенный призыв. Нечего ломаться! Она не будет скрывать от него своих намерений – пусть считает ее легкомысленной, но честной. К тому же сдерживаться и строить из себя невесть что просто не было сил – Олег действовал на нее как дурман.

– Это Никита, это Света.

Света оказалась милой и доброжелательной, Никита – немножко дерганым и не без претензий, но вскоре он расслабился и забыл, что каждую минуту надо упоминать знаменитость, с которой он знаком.

Алиса старалась не напиваться – она здесь, можно сказать, на работе, но ее вело и без алкоголя – никогда она еще так не хотела мужчину! Она совершенно не понимала, о чем все говорят – лишь отсчитывала секунды, пока не настанет приличный момент сбежать от всех. Олег тоже, кажется, был не в себе – плохо реагировал на происходящее и все чаще смотрел на нее таким взглядом, что Алиса пожалела, что не взяла запасные трусы. Наконец, они пошли в бар за коктейлями, и по дороге он прошептал ей на ухо:

– Валим?

Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть, и они только что не побежали к выходу. Так как Олег почти не пил, то сел за руль «пятерки» «БМВ» – машина удивительно ему шла – и они утонули в странной, неловкой и такой чувственной атмосфере предвкушения.

Он жил на Покровке, но Алисе показалось – в Тушине, так долго тянулись минуты, пока они не прошли по двору, не доехали до последнего этажа и не вошли в квартиру, где все тут же закружилось. Как они исхитрились дойти до спальни – одному богу известно, но они все же там оказались, и Алисе нигде и никогда не было так горячо, как в этой холодной комнате с открытым окном. Неужели есть женщины, которые никогда такого не испытывали?

Алиса всегда старалась быть рассудительной и хладнокровной в отношениях, но это не касалось секса. Страсть била ее молнией: Алиса переставала соображать и понимала – единственное, чего она хочет, – взять этого мужчину, чувствовать его тело, целовать его до крови и быть с ним одним целым. Взаимное влечение – страшная вещь: такого драйва не бывает, если хочешь только ты. Притяжение, когда вы смотрите друг на друга и не видите, потому что в игру вступают какие-то иные силы – и ты пылаешь, как Олимпийский факел, и все понятно без глупых слов, которые так часто портят дело – вам вообще нечего друг другу сказать, потому что за все говорит желание быть с этим человеком немедленно!

Они лежали на кровати, разглядывали потолок и все никак не могли друг на друга посмотреть – казалось, туман рассеется и покажутся чудовища. Наконец, Алиса набралась храбрости, повернулась к нему – он был все так же сказочно красив, и сказала:

– Слушай, а давай напьемся?

– Давай, – согласился он и так подмигнул, что Алиса чуть не испытала оргазм от волнения.

И они напились. Заказали пиццу, открыли бутылку виски и надрались до того, что Олег раскопал в шкафу запакованную коробку с караоке и они до шести утра голосили песни дуэтом. В шесть ноль-пять Алиса вышла из ванной, где пятнадцать минут так размазывала по лицу растекшийся макияж, чтобы это выглядело сексуально – она решила, что перекрашиваться – перебор, а смывать грим – преждевременно, пожала плечами и сообщила, что закажет такси.

– Куда? – удивился Олег.

– Что куда?

– Куда ты собралась?

– Домой! Не на работу же! – фыркнула она и принялась перебирать визитки в поиске любимого «Женского такси».

– У тебя там кто – муж, дети, больная бабушка? – интересовался он.

– Твоя моя не понимай, – пробурчала Алиса.

– Оставайся! – предложил он.

– А у нас еще будет фантастический секс? – ухмыльнулась она.

– Обязательно! – пообещал он.

В постели они прижались друг к другу, но от виски их развезло и мысль о каких-то нелепых трепыханиях не возбуждала.

– Ты хочешь? – поинтересовалась она.

– Очень. Но, кажется, не сейчас, – признался он.

– Ага, – вздохнула Алиса. – Давай поспим и проснемся, когда закончится похмелье.

Наутро, то есть ближе к пяти вечера, Алиса застала Олега поедающим холодную пиццу, которую тот запивал кефиром. На голове у него было холодное полотенце.

– Извини, но даже если к тебе уже едет мама, жена и трое детей, я все равно никуда не уеду, потому что реальность страшна – особенно лифт, – заявила Алиса, прилегла на диван и позвонила в службу доставки суши. – Четыре мисо-супа, калифорнийские роллы… Тебе что заказать?

Олег оставил пиццу в покое, взял у нее трубку и заказал, кажется, все, что было в ресторане.

– Ты меня ночью не била по голове молотком? – поинтересовался он.

– Знаешь, мне приятель рассказал смешную историю. Он в Питере остановился у знакомой своего друга – она жила в прекрасной пятикомнатной квартире без мебели. То ли она только туда переехала, то ли еще что-то… В общем, спит он на полу на матрасе и вдруг резко так просыпается и видит, что над ним стоит эта девка – а он о ней вообще почти ничего не знал, кроме адреса, в ночной рубахе до пола, раскачивается, а в руках, закинутых над головой, держит топор.

– Да ладно? – оживился Олег.

– Ну, да, и еще мычит: «Тринадцатый, будет четырнадцатый…» В общем, она пошутила, а он чуть не обкакался – в прямом смысле.

– Да-а… – хмыкнул Олег. – Экстрим!

– Вруби телик, что ли… – простонала Алиса. – А то говорить очень трудно. У тебя вода есть?

– В холодильнике что-то было, но я не понял, – ответил он. – Хочешь кефиру?

Алиса доползла до холодильника, нашла просто кучу воды и соков, притащила все в гостиную, и они восхитительно провели время за просмотром МТВ – обсуждали, какая отвратительная Кейти Холмс и у кого лучше грудь – у Джоли или у Скарлетт Йохансен.

Наконец, привезли суши, они наелись, легли поспать, но вместо этого три часа занимались сексом – под конец у Алисы тряслись поджилки, и ей казалось, что внутри все горит и саднит.

– Я все-таки поеду домой, – заявила она, отпихивая Олега. – Ты изверг.

– Ты мне льстишь, – ухмыльнулся тот и повернул ее к себе. – Это только начало, детка…

– Не-не-не-не-не… – отбивалась она. – Тебе придется меня содержать, потому что я уже инвалид, и…

Но он не дал ей сказать, и вместо того, чтобы сидеть дома и хвастаться подружкам, что ее уделали до полусмерти, Алиса провела еще два часа в сексуальном угаре – она была уверена, что ей придется обратиться в травмопункт, но не могла от него отказаться – это было наваждение.

– И что нам остается? – вопросила она, когда стало понятно, что инвалиды теперь оба. – Опять напиться?

– А ты мне нравишься, – приободрился Олег.

– А ты мне – нет! – усмехнулась Алиса. – Ты в курсе, что последние четыре раза это было изнасилование?

– Черт! Что же ты мне сразу не сказала! – огорчился он. – Вот это круто!

– Слушай, у тебя тут уже вонь, как в кинотеатре для взрослых! – поморщилась Алиса. – Поехали ко мне, что ли?

И они перебрались к ней на проспект Мира.

Там Алиса затолкала Олега в ванную, откуда он кричал, что у него все щиплет, обнаружила, что домработница приготовила борщ и курицу с рисом, разогрела обед, отнесла его в спальню и поставила «28 дней спустя». Его любимый фильм. И, если честно, ее любимый фильм.

– О, класс! – обрадовался он и борщу, и курице, и триллеру. – Красивая у тебя квартира.

– Ага, – кивнула она. – Лучше, чем у тебя.

– Чем это тебе не нравятся мои роскошные апартаменты? – обиделся он.

– Нравятся. Но у меня лучше. Чего спорить – это же очевидно? – рассмеялась Алиса.

Кажется, пока она все делала правильно. Отличный секс, в перерывах – дружба без всяких там женских штучек и, главное, никакого заискивания – позвонит не позвонит. В этой ситуации будет лучше, если она позвонит первой – пригласит его в какое-нибудь замечательное место, чтобы он расслабился и не чувствовал необходимости никого завоевывать и обхаживать. Тут самое главное – не перейти грань: в жизни она может быть дружбаном, но в сексе, как и в танце, должен вести мужчина – если, конечно, тебе на этого мужчину нужно произвести определенное впечатление. Женская кошачья (а Алиса ненавидела кошек) покорность, разрешение тебя ласкать и готовность быть в благодарность женственной и слабой – и почему это так заводит мужчин? Словами не объяснить.

– Слушай! – она стукнула себя по лбу. – Это, конечно, не мое дело, но у тебя ведь позавчера была Лариса.

– И что? – насторожился Олег.

– Ничего, – Алиса пожала плечами. – Просто я не люблю осложнений. И я не Брут.

– О чем же ты раньше думала? – усмехнулся он.

– Ни о чем, – Алиса пожала плечами. – В этом и есть подвох.

Про Ларису Алиса решила спросить ради того, чтобы развить тему «мне не нужны постоянные отношения».

– Знаешь, я тебе кое-что сейчас объясню, – заявила она. – Я уже выросла из возраста двухчасовых свиданий днем в гостинице и привыкла к тому, что если у тебя сегодня свидание со мной, значит, ни у кого нет ограничений по времени, никого не ждет несчастная жена с кастрюлей холодного борща и никто не говорит по телефону, закрывшись в ванной.

– Лариса мне не жена.

– Без разницы. Суть в том, что либо у тебя ни перед кем нет обязательств, либо мы не встречаемся.

– А мы встречаемся?

– Пока нет. Но если я приглашу тебя куда-нибудь вечером, ты откажешься?

Олег задумался. И все-таки произнес:

– Я расстался с Ларисой. Но у меня тоже есть что сказать. Я не хочу отношений.

– А кто же их сейчас хочет? – усмехнулась Алиса. – Не те времена.

Несмотря на весь этот обмен любезностями, они заснули, обнявшись – так, как засыпают счастливые любовники.

А на следующий день Олег спал со Светой, но после этого в душé остался осадок – это было похоже на эротическую сцену из какой-то женской мелодрамы. Все такое прилизанное, высокоэстетичное – казалось, Света наблюдает за собой со стороны: как изогнуться, как дышать, как стонать так, чтоб лицо не перекашивало… Мило. Но не восхитительно. Осталось легкое разочарование и голод.

А Алиса металась по гостиной, опрокидывая вещи – не нарочно, просто злость застилала глаза, и орала:

– Ну, какого черта он это делает?! Он что, сексуальный маньяк?!

О том, как развлекается Олег, ее предупредила Римма – по электронной почте. Она каждый день высылала новые бюллетени – куда тот пошел, изменения его планов, настроение…

– Успокойся… – лениво советовала Маша откуда-то из кухни.

– Да я эту Свету… в жабу превращу! Я могу?!

– Прекрати! – окрикнула ее Маша. – Не можешь!

– Это почему же? – подбоченилась Алиса. – Типа кишка тонка?

– Типа если ты начнешь мстить и причинять людям вред, тебе придется умолять Римму о том, от чего ты с таким вдохновением отказываешься!

– То есть вот так вот, да? – Алиса топнула ногой.

– Ты не понимаешь? Или прикидываешься? – Маша была близко-близко. – У нас все не как у людей. Ты не можешь быть одновременно и плохой, и хорошей. Либо ты с нами – либо против нас. Мы очень консервативны.

– Чушь!

– Чушь, – согласилась Маша. – Но ты ничего не можешь с этим поделать.

– То есть как человек я могу быть злобной стервой, а как ведьма – нет? Но это ведь бред! Что делать?

– Переходи в другой лагерь. Ты же сама выбрала, с кем ты.

– Действительно… – задумалась Алиса.

Почему, интересно, она сразу так испугалась предложения Риммы? Человеческие предрассудки? Может, еще есть смысл переиграть?

– Скажи, а то, что я сделала с Ларисой – это засчитывается как вред? – поинтересовалась она.

– Ну, так как ты сейчас официально на Темной стороне, можешь не беспокоиться. А вообще – да.

– Маразм…

– Хочешь, я тебя развеселю? – встряхнула ее Маша.

– Очень!

– Пошли!

– Бандану надень! – крикнула Алиса.

Маша схватила какую-то тряпку и намотала на шею. Вслед за тряпкой Алиса поднялась на второй этаж, вошла в чулан, на который и внимания не обращала – он был такой тесный, что места здесь хватило бы разве что для пылесоса. Но пылесоса тут не было. Вообще ничего не было. Маша порылась в углу, и в руках у нее оказался небольшой белый предмет.

– Что это? – насторожилась Алиса.

– Значит, так, – возбужденно прошептала домработница. – Этот артефакт купила твоя прапрабабушка – она отдала за него все, что у нее было. Даже твоя глупая Лиана ценила эту находку – таких в мире всего три осталось. Смотри!

Она присела на корточки и прямо от пола провела по стене вверх белую линию. Видимо, предмет был мелом. Еще одну линию – по стене же параллельно полу, и еще одну – параллельно первой. Получился такой прямоугольник размером с дверь. Маша три раза постучала, но дверь не открылась.

– Лучше ты, – смутилась она.

Алиса, с опаской поглядывая в сторону Маши, постучала, и кирпичи заскрипели. Кусок стены открылся, как дверь, и Алиса увидела зеркало. Зеркало во весь рост в простой скромной раме.

– Ну? – произнесла она.

– Напиши на нем имя человека, который тебя интересует, – распорядилась Маша.

Алиса написала «Олег Гранкин». И немедленно получила мощный пинок в спину – вскрикнула и упала на зеркало. Только вот стекло, вместо того чтобы пребольно шибануть ее по носу, оказалось мягким, как вата – Алиса провалилась в него, утонула и, наконец, грохнулась на пол – только с другой стороны. Боли она не почувствовала.

– Что такое?! – закричала она, но и крика не услышала. Слова звучали, как мысли.

Алиса огляделась. Она не узнает эту комнату! Точнее, узнает, но это невозможно!

Олег сидел перед телевизором и крутил косячок. По телику моргал «Хастлер ТВ».

«Не собирается же он…» – подумала Алиса, но Олег уже переключился на новости по Первому.

Алиса оглянулась. Зеркало, точнее, его изнанка, было на месте. Алиса сделала несколько шагов, стараясь не громыхать, как электричка, но, кажется, Олег ее не замечал. Она засмотрелась на него и врезалась в столик, на котором стояли кружка, тарелка и пепельница. У нее сердце чуть из груди не выпрыгнуло, но стол остался на месте. А одна нога у Алисы застряла в столешнице. Она пошевелила ногой и выбралась. Голова немного кружилась, и подташнивало – но это было лишь эхо привычных ощущений. И она решилась. Встала напротив Олега и задрала майку.

Он ее не замечал! Закурил косячок, откинулся на спинку дивана и переключился с новостей на МТВ. Чувства ее были смешанными – от восторга до паники, но Алиса решила, раз уж она здесь, не расслабляться, а прогуляться по квартире – вдруг обнаружит в спальне пару блондинок?

Но выйти из комнаты не получилось. Выход был, коридор был, а выйти – нельзя. Алиса несколько раз бросалась на невидимую стену, но та откидывала ее, как батут.

Девушка присела на диван и несколько минут наблюдала, как Олег раскуривается – но любопытство победило, и она вернулась к зеркалу. Что делать-то? Она выкинула ногу вперед, и нога прошла сквозь зеркало. Ощущения были смешные. Но тут кто-то схватил ее за щиколотку и потянул – Алиса пошатнулась и выпала из зеркала – уже с другой стороны, и при этом больно шмякнулась на пол.

– Что ты творишь? Осторожней! – накричала она на Машу, потирая ушибленную коленку.

– Ну, как?

– Что как? Что это было? – ворчала Алиса.

– Ты можешь узнать обо всем, что происходит с любым человеком на земле, – заявила Маша. – Тебя никто не видит, и находиться ты можешь лишь там, где и сам человек.

– Поэтому я не могла выйти в другую комнату! – догадалась Алиса.

– Конечно! А ты что, пыталась?

– Ух ты! – Алиса проигнорировала вопрос. – Вот это да! И я могу узнать, что делает Мадонна? Посмотреть, как выглядит в дýше Бред Питт?

– У тебя совесть есть? – упрекнула ее Маша.

– Не уверена! – Алиса прыгала от возбуждения. – Как пишется «Клуни»?

– Остынь! – Маша дернула ее за руку. – Не повторяй мои ошибки!

– Да ладно! У меня есть это зеркало, с его помощью я могу обогатить свои знания о мире…

– И особенно о длине пениса Бреда Питта? – съехидничала Маша.

– Так это самое главное!

– Тебе обязательно надо успокоиться, – очень жестко посоветовала Маша. – Если ты будешь злоупотреблять своими возможностями – например, каждый вечер подсматривать, как занимается любовью Джонни Депп, тебя могут лишить прав.

– Каких прав? Гражданских? – опешила Алиса.

– Прав пользоваться этим артефактом, – пояснила Маша. – Вдруг ты начнешь шантажировать людей? Мало ли что придет в голову человеку, которого больше всего в жизни интересуют пенисы знаменитостей? Ты бы приняла такого на работу?

– Понятно, – помрачнела Алиса. – Что у нас на ужин?

Глава 17

На следующий день позвонил Олег. Она была ему рада, но сказала, что ближайшие два дня ужасно занята вечером – деловые встречи. Секс на первом свидании – это как машина в кредит: ты ее уже получил, но формально она все еще не твоя.

Она позвонила ему сама и предложила съездить на выходные в Париж. Он удивился. А она этого и ждала. Девушки обычно только мечтают о таких предложениях. Париж – город любви, пятизвездочная гостиница, прогулки по Монмартру, уличные кофейни… С кофейнями Алиса была согласна – всегда приятно посидеть в теплый денек на улице, поболтать, обсудить прохожих… Хотя кафе были и в любом другом городе мира – и ничуть не хуже парижских. Монмартр она вообще недолюбливала – слишком уж высоко забираться: пока вскарабкаешься, все вдохновение порастеряешь. А насчет какой-то особенной романтической атмосферы, так ее Алиса ощутила лишь на бульваре Клиши – там, где салоны с проститутками. В остальном по части любовного настроения Париж, с ее точки зрения, мало чем отличался от Лондона, Мадрида или Нью-Йорка.

Она предложила именно Париж только потому, что он был близко, она его хорошо знала, и там сейчас довольно тепло.

– Ну… – промямлил Олег.

– У меня уже билеты на руках, – гордо сообщила Алиса. – Туда и обратно.

– Ну… Э… Хорошо.

Алиса ликовала. Это было красиво – пригласить любовника, не жиголо, в Париж. Она купила билеты, а он, разумеется, оплатит гостиницу – он же пацан! – покормит ее в ресторане, и к нему вернется мужское самообладание.

А уж она-то покажет ему самые злачные местечки – такого он еще не встречал в своей жизни. У нее в рукаве был козырь.

Олег повесил трубку и замер. Алиса его огорошила. Обычно это он приглашал девиц в Париж – или в Лондон, и они визжали от восторга, а Алиса предложила слетать на выходные во Францию так буднично, словно звала его в кино вечером. Ну, ладно. Уже согласился. Главное, она вроде пока его не напрягала – у нее то дела, то еще что-нибудь… Хорошо, когда девушка работает… Может, забить на всех этих, типа, моделей и переключиться на деловых женщин? Как это он раньше не догадался?

В Париже они прогулялись, прошвырнулись по магазинам, поужинали, и Алиса сказала, что они приглашены в гости.

Гости и были той самой козырной картой – потому что их пригласила самая безумная женщина на планете Земля. Жюли было тридцать семь, в университете она учила русский – хотела читать на языке оригинала «Доктора Живаго», работала переводчицей и на кафедре в Универе, а когда умер ее отец – очень богатый человек, Жюли отовсюду уволилась, купила поместье под Парижем – ничего особенного, рядовое такое поместье, сделала там огромадный лофт и превратилась в звезду светской хроники.

Сегодня была готическая вечеринка «черный галстук» – без маскарадных костюмов не приближаться на пушечный выстрел.

– Вот, надо это надеть! – Алиса вынула из чемодана пиратский наряд для Олега.

– Ты смеешься? – он сделал шаг назад.

– Ладно! Оставайся в номере, посмотри Трейс ТВ, а я поеду на самую модную вечеринку сезона!

Алиса отвернулась и сняла с плечиков костюм вампирши. Олег подумал-подумал и согласился.

Такси обошлось им в изрядную сумму, но платил Олег, так что Алиса не расстроилась. В зале был настоящий угар: девушки в корсетах и пышных юбках до пола, молодые люди в цилиндрах и фраках на голое тело, грохочет «Кьюар», зал освещают красные лампы…

И все пьют «кровь» – смесь сахара, клюквенного сока и желатина, как делают для кино и театра, но только с водкой и мартини. На столах выплясывают стриптизерши, бармены – в черных стрингах. Наверное, Жюли скоро разорится, но оно того стоит.

– Где мы? – пробормотал Олег.

У всех, кто здесь присутствовал, не было тормозов – Жюли собрала самых отчаянных тусовщиков и тусовщиц, поэтому ночь должна была быть жаркой: на столах уже протянулись белые дорожки, текилу пили прямо из горлышка, а танцы были настолько грязными, что даже Жюли смутилась.

– Ты изменилась, – на английском сообщила Алисе специалист по русскому языку.

– А у тебя губы стали больше, – поддела ее Алиса.

– Коллаген чертов, и зачем я его вколола? – расстроилась Жюли. – Каждый раз, когда приходит налоговая декларация, я несусь к пластическому хирургу!

– С ума сошла? – расхохоталась Алиса.

– Я теперь президент папиной фирмы – финдиректор проворовался, его посадили, а я не хочу терять свой образ жизни, – призналась Жюли. – Прихожу, на всех ору, и дела идут хоть кое-как.

– То есть ты работаешь? – удивилась Алиса.

– Это не работа, а рабство, – на русском ответила Жюли. – Я не могу переспать с твоим другом? – Жюли снова перешла на английский.

– Пошла на фиг! – возмутилась Алиса.

– Ладно, но я буду фантазировать на его счет, – предупредила ее она.

С Жюли, которая тогда на плохом русском представлялась как Юля, Алиса познакомилась на втором курсе журфака. Француженка приехала в аспирантуру, но, кажется, теоретический русский интересовал ее намного меньше, чем практика общения с красивыми мальчиками – Жюли почему-то всегда интересовали мужчины в возрасте от двадцати до двадцати двух. Алиса тогда уже работала в «Глянце» – внештатным корреспондентом – и таскала Жюли на тусовки, а та за это угощала ее «манхэттеном» и «маргаритой».

Из России Жюли привезла глубокое похмелье, трехмесячного зародыша, который развился в девочку Наташу, и прекрасный московский выговор, от которого сейчас не осталось и следа.

– Машина приехала, – сказала Алиса Олегу, который валялся на диване в окружении «вампирш».

Было уже восемь утра. Они ехали по пустому воскресному Парижу, молчали и держались за руки. За несколько кварталов до гостиницы (они выбрали комфортный, с сытными завтраками «Хилтон») Алиса спросила:

– Ну, понравилось?

– Зашибись! – только и смог сказать он.

– Правда?

– Это лучшая вечеринка в моей жизни! – с энтузиазмом подтвердил он.

– Я рада. Если поссоришься со мной – звони Жюли в любое время года, она на тебя запала.

– А ты не ревнуешь?

– Только на заказ. Хочешь безобразную сцену?

– Я подумаю, – улыбнулся он, помог ей выйти из машины и обнял за талию.

Вот так, в обнимку, они вошли в гостиницу, поднялись в номер и занялись сексом прямо в одежде. Это был трогательный, нежный, какой-то даже необычно сентиментальный секс – и Алиса отчего-то вдруг поняла, почему Париж – город любви.

Она не могла вообразить, что наступит завтра – и в этом завтра у Олега будут другие женщины, у нее – обязательства перед силами Зла (звучит-то как страшно – описаться можно!), всякие там тяжелые будни и грустные праздники… Этого всего не могло быть, потому что ее жизнь началась вчера утром и закончится сегодня вечером – и это была увлекательная, счастливая и интересная жизнь! Все, что завтра, – будет с кем-то другим.

Почему-то они долго целовались в аэропорту – уже когда приехали, а потом сидели в худшем в мире аэропортовском кафе, и напились, и ехали с таксистом, который слушал бардов – и очень смеялись над строчкой «наступил своей внутренней ногой», а таксист обижался (может, он втайне сам сочиняет песни?) и даже переключился на радио «Максимум», но они попросили вернуть бардов – где еще такое услышишь?

Олег не звонил четыре дня. Алиса готова была найти его, содрать с бабы, отрезать ему все под корень и спустить в унитаз. Ей очень давно не было так больно – даже слезы не текли.

Маша носилась вокруг и утешала ее, звонили Файка и Марьяна, но с каждым часом было все хуже и хуже. Она знала – это ее уничтожит, но все же решилась – когда Маша ушла к себе смотреть «Остаться в живых», Алиса проскользнула в чулан, написала на зеркале «Олег Гранкин» и уверенно перешла границу стекла.

Он был в ресторане. С вульгарной (пусть только с ее точки зрения!) брюнеткой (черные пышные волосы), и сразу было понятно – они любовники.

Вот… твою мать! И чего ему не хватает?

Во вторник Олег проснулся в скверном настроении. На работе вроде все в порядке – ну, арестовали недавно партию «серых» телефонов, но это нормально – конкуренты не дремлют. Сделка застрахована, волноваться нет повода. Погода отличная – серое небо, дождь, грязь, но это осень, и он уже привык.

Алиса? Алиса начала его пугать. Ему было с ней хорошо: она сексуальная, не навязывается, денег не просит, но… Он к ней привязывается, а это ему надо? Он же решил – никаких постоянных связей, никаких надежд – он холостой, независимый мужчина, и точка. Он отлично понимает, как он хочет жить, а как не хочет, и никто его не убедит, что надо хватать первую попавшуюся женщину только потому, что с ней хорошо в постели и весело по жизни, – одна она, что ли, такая?

Надо завести еще одну любовницу. Срочно. Пока не вляпался в очередную историю.

Благодаря Гале он уже давно не ходил куда-то с определенной целью – знакомиться с девушками. Где он делал это в последний раз? В «Мон кафе»? Оно еще живо? Кто-то говорил, что там до сих пор отличная кухня… Ладно, хотя бы поест. Правда, кухня там для девочек – французская, но мясо повар готовит отлично.

После работы, часов в восемь, Олег занял последний столик и огляделся. Девушки собрались стайками – тут тебе и блондинки, и шатенки, и рыжая – но рыжие ему не нравились. У окна с подругой пила вино яркая брюнетка с губами, как у Анжелины Джоли, и довольно смело пялилась на него из-под длинных ресниц. Годится.

Он послал им бутылку белого вина и не пожадничал: понимал – сопротивления не будет. Девицы пригласили его за свой столик. Брюнетка оказалась Лизой (подлизой), ее подругу Олег мгновенно забыл, хоть и пришлось тащить ее с ними в кино. После кино подругу посадили в такси, а Лизу Олег спросил, куда ее отвезти. И она сказала: к тебе. Олег про себя поморщился: знаем мы такой типаж – вроде ей все нипочем, будет потом рассказывать, что переспала с ним, и совсем не ожидает, что он перезвонит, но в душе останется царапина, а в глазах скоро появятся злость и отчаяние, и выражение «мужики – козлы» станет ее девизом, и она выскочит либо за скучного и угрюмого миллионера, который будет нудно отчитывать ее за лишнюю кофточку (правда, от Кавальи), либо за среднего такого менеджера, которого уже сама начнет третировать что было сил.

Сердце екнуло, и пронеслась мысль: «Вот Алиса не такая…», но мысль лишь подстегнула к действию, и Олег повез Лизу к себе. В постели она была ничего – несколько скованная, но пылкая, и Олегу понравилась лихость, с которой девушка делала вид, что ей все нипочем.

Олег уже давно заметил, что девяносто процентов женщин готовы выйти замуж прямо на первом свидании – вот так, вслепую. И даже если они чем-то напуганы, если у них был неудачный опыт, или им, по сути, никакой муж не нужен – все равно каждая мечтает о том, что ты в один прекрасный момент рухнешь на колени, вынешь из кармана бриллиант в три карата (это в худшем случае) и скажешь: «Ты – моя единственная!»